Джейк медленно прохаживался вдоль прилавков хозяйственного магазина. Неожиданно для себя он обнаружил, что с удовольствием находится здесь, в окружении приспособлений для сада, для ремонта дома и прочих атрибутов образа жизни а-ля «сделай сам».
Настроение оставляло желать лучшего. Странная беспомощность владела Джейком в последние несколько дней. Раньше он считал себя цельной натурой, не склонной к рефлексии, никогда не теряющей контроль над обстоятельствами. Он, Джейк Карлайл, прекрасно знает, что страсть — плохой помощник в жизни.
— Чем могу помочь?
Джейк обернулся и оказался лицом к лицу с седым продавцом в красной униформе, смотрящим прямо на него серыми пронзительными глазами.
— Д-да, — пробормотал Джейк, — я искал штукатурку и… мастерок.
— Штукатурка здесь, — продавец показал на полку слева от Джейка, — а мастерок — на четвертом стеллаже.
Джейк снял с полки коробки и принялся изучать указания на них.
— Боюсь, этот мастерок — не совсем то, что мне нужно. Где у вас маленькие шпатели или что-нибудь вроде того?
— А что вы собираетесь замазывать?
— Дырку в стене.
— Какая она?
Джейк поднял руки и попытался показать ее размер. Продавец взглядом следил за движениями Джейка. В какой-то момент Джейк прочитал в его глазах немой вопрос о цветном бинте на запястье. Он пожал плечами и, убрав ту, которая была забинтована, что-то изобразил в воздухе другой рукой.
— Довольно большая.
Продавец проследовал к стеллажу. Джейк не отставал.
— Похоже, вам понадобится еще кое-что, кроме штукатурки. Придется покрыть дыру пленкой со специальной смесью, чтобы замазка держалась.
Они остановились у полки с кучей каких-то коробочек.
— Возьмите вот это и закройте дыру в двух направлениях. Только дайте засохнуть, прежде чем будете наносить сверху краску.
— Спасибо, — улыбнулся Джейк. — У меня не очень хорошо с руками. — Он почему-то немного смутился. Как и со многим другим, подумал он про себя.
Пожилой человек снова посмотрел на его руку.
— По крайней мере одной вы уж наверняка потрудились, — заметил он. — Не надо было колотить рукой о стену. — Он сочувственно вздохнул: — Женщины?
— Женщина, — ответил Джейк. — Одна.
— Ну ладно, стену заделаете. Там замазки еще на несколько ударов хватит, — хихикнул седовласый продавец.
Джейк улыбнулся:
— Спасибо.
— Не за что. Шпатели вон на той полке.
— Отлично. Еще советы будут?
— Дай ей немного времени, сынок. Она вернется, вот увидишь.
Джейк снова улыбнулся. Он имел в виду вовсе не такого рода советы.
Таня внимательно изучала в зеркале стилиста, стоявшего за ее спиной. Белые пряди были часто вкраплены в темные волосы, что делало женщину похожей на скунса. Вид парикмахера не очень-то нравился Тане, но в прошлый раз она сделала именно то, что Таня ее просила. Поэтому она снова пришла сюда.
— Вы сможете вернуть мой натуральный цвет? Сделайте, пожалуйста, так, как было раньше, — попросила Таня.
Женщина повертела Танину голову вправо-влево, потом с нескрываемым сожалением спросила:
— А вы уверены, что вам это надо?
Таня кивнула.
Парикмахер покачала головой:
— Но сейчас вы выглядите сногсшибательно. Правда, Суэнни?
Суэнни, в этот момент лихо бреющий наголо пожилого клиента, поднял голову.
— Здорово, — согласился он с коллегой.
— Но я бы все-таки хотела вернуть мой натуральный цвет, — твердо заявила Таня.
Мастер вздохнула и принялась смешивать краски.
Таня смотрела на себя в зеркало. Пришло время сбросить маску и маскарадный костюм. За последнюю неделю она уже начала возвращать свою жизнь в привычное прежнее русло. Подала заявление об уходе с курьерской службы и отправила несколько резюме в разные компании. При этом она испытала даже некоторое сожаление. Все-таки работа курьера так утомляла ее физически, что хоть в какой-то мере отвлекала от тяжелых мыслей.
Таня понимала, что уже не сможет стать той, какой была раньше, — гордостью отца, будущей женой Кельвина, сотрудницей престижной фирмы. Теперь необходимо найти третий путь, пусть не идеальный, но дающий уверенность в завтрашнем дне.
— Могу я поинтересоваться, почему вы возвращаетесь к естественному цвету? — переспросила мастер.
«Надо же, к естественному! Все же лучше, чем сказать «к нормальному». Кто знает наверняка, что нормально, а что нет?»
— Потому что быть собой — тоже нелегкое испытание. Его нужно пройти.
Парикмахер задумалась на минутку, затем ее лицо приняло неестественно серьезное выражение.
— Я подумаю об этом, — торжественно заявила она и намотала на шею Тани кусок защитной ленты.
А Таня в это время размышляла о том, какой странной она, должно быть, казалась Джейку и всем остальным.
Врач сказал, что рука заживает нормально. Переломов нет, только небольшое растяжение и смещение суставов. Тяжелым испытанием оказался рабочий день с поврежденной правой рукой, но это еще полбеды. Заделывать обсыпавшийся кусок стены левой — неописуемое мучение!
Джейк открыл очередную бутылку пива. Вообще-то он не был его большим любителем, но после физического труда этот прохладный напиток — огромное подспорье.
Конечно, проще всего было бы нанять кого-нибудь для этой работы, но Джейк чувствовал неловкость за свою выходку и посчитал долгом исправить содеянное самолично. Кроме того, в отношении Тани он пришел к мысли, что ожидание будет самой правильной тактикой.
— А пока нас двое, — сказал он, обращаясь к почти что заделанному углублению в стене. — Мне будет не хватать этой дыры. Она не только свидетель моей растерянности, но и некий символ. Символ безответной любви, — торжественно произнес Джейк и уронил голову на грудь. — Господи, до чего я докатился! Разговариваю с дыркой в стене!
Он закрыл глаза. Где она теперь? Готова ли она уже к встрече с ним? «Потерпи немного», — сказал он себе. Определенно, сходить с ума с Таней лучше, чем заниматься тем же, но без нее.
* * *
Таня набрала четыре цифры на телефонном аппарате и повесила трубку. На одну больше, чем полчаса назад. И все это время она просидела возле телефона не шевелясь.
Она решила, что пора поговорить с отцом. Он ведь не Кельвин, отец — это отец. Она любит его независимо ни от чего. И он ее тоже.
Она долго думала о словах Джейка относительно отца. И вообще, она очень часто вспоминала Джейка…
Таня быстро набрала весь номер. Сразу после первого гудка отец взял трубку.
— Папа? Это я, — тихо сказала она.
— Таня? Мать, это Таня, — услышала она приглушенный голос отца. — Как ты, девочка?
Таня судорожно вцепилась в трубку.
— Все хорошо, папа. А вы?
— Замечательно. Что нового у тебя, дочка?
«В смысле что нового сумасбродного я сотворила за эти месяцы? Влюбилась в адвоката», — подумала она про себя.
— Никогда не догадаешься, — бодро сказала Таня в трубку. — Я нашла новую работу, папа. В Беркли. Приступаю в понедельник. Решила переехать на новую квартиру, чтобы быть поближе к работе.
— Новая работа и новая квартира? — спросил отец. — Не много ли перемен за такое короткое время? Помнишь, что произошло, когда ты в последний раз резко изменила жизнь?
— Помню. Те перемены были неизбежны. Не волнуйся. Эти перемены — к лучшему.
— Я не волнуюсь, — сказал отец, но легкая хрипотца в голосе говорила об обратном. Таня явственно почувствовала, как все эти три месяца отец переживал за нее.
Она слышала, что родители обмениваются репликами.
— Мама передает, — снова голос отца в трубке, — что Питер приедет на следующие выходные с Дженет и детьми. А ты сможешь навестить нас? — Снова пауза. — Я пришлю деньги на аренду машины.
— Не надо, у меня есть деньги, — стараясь скрыть волнение, сказала Таня и подумала, что их встреча будет непростой, несмотря на то что оба они за прошедшее время много передумали. Когда-нибудь придет день, и они смогут понять друг друга, как понимали прежде. — Скажи маме, что я обязательно приеду.
— Хорошо… Таня, не пропадай больше. Что бы ни случилось.
— Да, папа. — Таня опять чуть не заплакала.
— Увидимся через неделю?
Она почувствовала, как одинокая слеза катится по щеке.
— Я люблю тебя, папа. — Ей так нужно было сказать эти слова.
— Я тоже люблю тебя, родная, — донесся тихий голос. — Что бы ни случилось.
Джейк ждал месяц. Потом сделал несколько телефонных звонков и наконец в один прекрасный день отправился в компанию по производству программного обеспечения в Беркли.
Он представился секретарю и попросил позвать Таню Престон. Рабочий день подходил к концу, было уже почти пять часов.
Пока он ждал, было время посмотреть по сторонам. Здание оказалось повидавшим виды. Разглядывая сотрудников, перемещающихся по залу в небрежной одежде, Джейк подумал, что Тане здесь должно нравиться. И к тому же Беркли — это не помпезный Сан-Франциско.
Он вежливо улыбнулся пробегающему мимо молодому человеку и в ту же секунду увидел ее. Их глаза встретились, причем ее взгляд можно было назвать вопросительным. Она стояла в дверях.
Господи, до чего же она хороша! На ней была свободная юбка и туфли на невысоком каблуке цвета буйволовой кожи. Блузка так же свободно облегала тело, как и юбка. Сознание того, что находится под тем и другим, наполнило его сладкими воспоминаниями.
Цвет волос совершенно сбил его с толку. Не пронзительно белые, как раньше, а темно-каштанового цвета с красноватым отливом. Теперь волосы стали немного длиннее, челка спадала на лоб, делая еще более выразительными ее прекрасные глаза.
Она не двигалась, и сотни мыслей промчались в голове Джейка. Она смогла справиться со своими проблемами и стала жить новой жизнью. Гордость и сожаление причудливо сочетались в его сознании. Он помнил о той, другой Тане, сорванце с браслетами на руках и дикой прической на голове. Его тянуло к тому сорванцу, к женщине-ребенку, в которую он влюбился и которая больше нуждалась в нем, чем эта леди. Как он и предполагал, с ней ему предстоит заново знакомиться.
Она осторожно улыбнулась:
— Привет, Джейк.
— Привет, Таня.
Она несколько секунд с любопытством во все глаза смотрела на него, потом перевела взгляд на девушку-секретаря.
— Пройдем ко мне в кабинет?
— Конечно, — сказал он сугубо официальным тоном, столь привычным для адвоката, и последовал за ней в маленькую комнату в конце коридора. Она зашла внутрь, обошла стол, но не села за него.
Джейк закрыл дверь, прислонился к ней, засунув руки в карманы брюк.
— Ты великолепно выглядишь, Таня.
Она облокотилась о стол.
— Ты тоже.
— Я не вызову бурю, если спрошу: они настоящие?
— Что? — озадаченно переспросила она. — А, ты про волосы? — Она провела руками по голове. — На самом деле это краска, но цвет очень близок к моему натуральному. Отрастают такие же. — Она остановилась, с любопытством наблюдая за его удивленным взглядом. — Джейк, это просто другой цвет.
— Понятно. — Он сделал несколько шагов от двери. — Не знаю почему, но я никогда не представлял тебя брюнеткой. Мог бы догадаться, конечно. У тебя карие глаза и темные брови… — Он, замолчав, представил, как гладит эти темные волосы. Откашлявшись, заговорил дальше: — Как ты?
— Очень хорошо. Я переехала. Теперь у меня есть соседка, — Таня улыбнулась, — она снова приучила меня к еде. Кажется, я набрала не меньше пяти фунтов за последний месяц.
— По крайней мере хуже ты от этого не выглядишь.
— Да, и чувствую себя гораздо лучше, чем раньше.
— Я рад. — Он неопределенно махнул рукой. — А здесь что?
— Работаю пару недель.
— Нравится?
Она кивнула:
— Пока все замечательно. Занимаюсь тремя программами, все очень интересные. Совсем по-другому, чем было на старой работе. — Она помолчала. — Ты, наверное, слышал, что Кельвин договорился с «Текском»?
— Да. Они выплатили истцам годовое содержание. Даг рассказывал. Мне кажется, справедливое решение. — Джейк скривил губы.
— Но Кельвин не этого добивался.
— Думаю, он в какой-то момент понял, что вернуть прошлое невозможно, — Джейк принялся изучать картинку на стене, — причем скорее всего, когда увидел тебя на свидетельском месте. — Он спрашивал себя почему-то: эта картинка принадлежит Тане или висела здесь до ее прихода?
— Знаешь, снова быть со мной он не хотел, причем ни в старом, ни в новом обличье. Особенно после того, как я себя повела, — говорила Таня.
— А мне кажется, хотел. Какой мужчина может не восхищаться такой силой духа и последовательностью?
— Джейк, мы будем говорить о Кельвине?
— Больше не будем. Таня, если бы ты знала, как я соскучился!
— Я тоже. — Она закрыла глаза, потом открыла их и продолжила: — Мне хотелось позвонить тебе и рассказать о своих делах. О, Джейк, я позвонила отцу!
— И?..
— И ты оказался абсолютно прав: отец был очень рад моему звонку, точно я говорила с другим человеком.
В ответ Джейк улыбнулся, явно польщенный.
— Теперь ты веришь, что я старался понять тебя и хотел эффективно помочь?
Таня опустила глаза.
— Но я и сама справилась.
— И однако вряд ли тебе повредила бы моя помощь. — Он глубоко вздохнул, чтобы перебороть себя и тотчас не заключить ее в свои объятия. А потом уставился в точку на обоях позади Тани. — Я все еще не понимаю, почему ты тогда отвергла меня.
— Думаешь, я не хотела, чтобы ты все время находился возле меня? — тихо спросила она. — Ничего не может быть лучше, чем прижаться к тебе и отбросить все накопившиеся проблемы.
— Однако ничего такого не произойдет?
— Кто знает? Просто все это оказалось слишком неожиданным, слишком незнакомым. Спасибо тебе, Джейк, за то, что помог понять отца, я очень ценю это. Но мне нужно было остаться одной, чтобы принять решение. Находясь рядом с тобой, я, как каждый, кто влюблен, не могла думать ни о чем, кроме тебя, я была не способна на действие.
Джейк замотал головой:
— Минуточку, ты что-то сказала о том, что любила меня, я не ослышался?
— Джейк!
— Таня!
— Послушай же, Джейк! Так нечестно. Пока я не справлюсь со своими проблемами, не встану на ноги, мы должны держаться подальше друг от друга.
— Тогда что ты скажешь о нашей любви? — выпалил он, будто на перекрестном допросе. — Почему ты приблизила меня к себе, а на следующий день оттолкнула?
— Потому, что это было прекрасно. Как в сказке. По крайней мере для меня. Знаешь, я пыталась проанализировать свои ощущения, рационально подойти к тому, что произошло. Но, Джейк, я знаю себя. Я не из тех женщин, которые получают удовольствие только от секса.
— Таня, — он шагнул к ней, — ангел.
Она рукой остановила его.
— Подожди, Джейк. Я должна тебе это сказать: я дала себе слово, что отныне буду честно говорить о своих чувствах людям, которые что-то для меня значат.
Черт! Она так и не сказала заветных слов. Но терпение, сказал себе Джейк и приготовился слушать дальше.
Она обхватила себя руками за плечи, затем смело и открыто посмотрела ему прямо в глаза.
— Дело не в сексе, Джейк. Я влюбилась в тебя как девчонка! Не просто влюбилась, а влюбилась как сумасшедшая. Так, что сердце выскакивало из груди.
— Я тоже, Таня. Я хотел тебя — и до сих пор хочу.
Их глаза встретились.
— Сказать, что я люблю тебя, все равно что ничего не сказать.
Она застыла на месте.
— Что?!
— Именно то, что ты слышала.
— Я не знала, — растерянно пробормотала она.
— Знала. Просто не хотела верить.
— Ты был заботлив, да. Но…
— Ладно, Таня. Теперь понимаешь, что я был не просто заботлив? Только скажи, Таня, что плохого в нашей любви?
— Все! — Она почти кричала. — Ты прекрасный адвокат, а я просто сумасшедшая!
— Вот как ты о себе думаешь!
Она запустила пальцы в волосы, потерла у висков, может быть, пытаясь так хоть немного успокоиться.
— Послушай, Джейк, я считаю, что не подхожу тебе.
— А что значит «подходить мне»? В моих объятиях тебе было хорошо? Ты сама сказала. — Джейк улыбнулся и взял ее за руку, больше не в силах находиться рядом и не касаться ее. — Я адвокат, а ты лучшая из женщин!
Джейк притянул ее к себе и крепко поцеловал. Таня не могла сопротивляться, она пылко ответила ему.
Он здесь. Она не смела даже мечтать о нем, а он любит ее!
Таня слегка отстранилась, но он не отпускал ее.
— Я думаю, пора принять одно важное решение. — Джейк подошел к двери и решительно повернул защелку замка.
— Джейк!
— Рабочий день закончился. Отныне ты сама распоряжаешься своим временем. — Он медленно приближался к ней, снимая на ходу пиджак. Короткий точный бросок — и пиджак повис на вешалке в углу.
— Джейк, подожди…
Галстук соскользнул с воротничка и упал к ногам хозяина, как маленькая юркая змейка. Джейк сделал еще шаг вперед и ответил:
— Я больше не могу ждать, Таня.
Он обогнул стол и заключил ее в объятия. Она почувствовала его поцелуй даже раньше, чем он прикоснулся к ней. А когда это случилось, она задрожала от удивления и возбуждения. Он был требователен, страстен, горяч и нетерпелив. Ответный огонь немедленно зажегся в ней.
Таня со стоном вырвалась.
— Джейк, нам о многом надо поговорить.
— Знаю, — бросил он, расстегивая пуговицы блузки у нее на спине.
— Джейк, внешне я уже выгляжу нормально, но внутри я все еще дикая, сумасшедшая и неуправляемая кошка.
— Ну и слава Богу. — Он поймал ее губы. Жаркий поцелуй сомкнул ее уста, и она замолчала. — Я подумаю об этом завтра, на следующей неделе, в следующем месяце, но сейчас я хочу любить тебя! — сказал Джейк.
Таня громко застонала и сдалась, крепко прижимаясь к нему, наслаждаясь его теплом. Ведь именно об этом она грезила в течение последнего месяца. Джейк быстро сдернул блузку, Таня осталась в изящной маечке. Он даже не потрудился снять ее, прижался губами к тонкой ткани, а потом отыскал под ней сосок и сжал его пальцами.
— О Господи! — пробормотала она.
Джейк выпрямился и одним движением смахнул со стола все бумаги, схватил Таню и посадил ее на гладкую поверхность. Затем опустился в кресло и придвинулся к столу. Лениво улыбаясь, он снял с нее обувь и колготки. Вскоре ее ноги оказались у него на плечах.
— Я мечтал о любви на столе с тех пор, как ты заронила эту идею.
Таня молча запрокинула голову и часто дышала, пока он нежными круговыми движениями гладил ее ноги. Схватив ее колготки, он шутливо прокомментировал:
— А под ними опять ничего. Знаешь, глупо винить маньяка, если не носить нижнее белье.
Она засмеялась, но через секунду смех стих, в ее глазах снова появилось тревожное выражение.
— Джейк, подожди.
— Расслабься, ангел мой. — Джейк закрыл глаза. Сначала он легко дотронулся губами до внутренней стороны колена, затем стал медленно перебираться все выше и выше. Постепенно добравшись до самого потаенного места, он начал ритмичные движения, которые очень скоро привели Таню на вершину блаженства. Она не просто перестала сопротивляться, наоборот, принялась извиваться в его руках от невиданного удовольствия. Она думала только о том, чтобы не закричать.
Через несколько минут с невероятным усилием ей удалось выровнять дыхание.
Джейк, не давая ей опомниться, вошел в нее резкими сильными движениями и стал равномерно двигаться, уносясь в неведомые дали. Она издала счастливый возглас.
— Господи, Таня… — бормотал он.
Никогда она не чувствовала себя так чудесно. Она обхватила его ногами и уверенно отвечала каждому его движению, постанывая, когда он, не прерываясь, касался губами ее сосков. Он много, очень много раз доводил ее до исступления за какие-то несколько минут.
Еле сдерживая громкие стоны, они не могли оторваться друг от друга.
Едва отдышавшись, Джейк хрипло произнес:
— Скажи, Таня.
— Что?
— Скажи, что любишь меня. Сейчас скажи.
— Я люблю тебя, Джейк, люблю тебя…
Он с громким стоном резко вошел в нее. Еще несколько яростных движений, и они снова на вершине блаженства. Они уже не контролировали себя, они переживали яркие, незабываемые мгновения.
— Черт возьми, Таня, — пробормотал Джейк, гладя ее по волосам. — По-моему, получилось немного громко. — Он осмотрелся по сторонам. — Надеюсь, у тебя не будет проблем.
— Все исчезают, как только стукнет пять. — Она прижалась лбом к его плечу. — Но в следующий раз надо будет успеть добежать до дома, прежде чем срывать одежду друг с друга.
Он засмеялся:
— Сегодня мы даже одежду не до конца сняли. — Он запахнул на себе рубашку и поднял на Таню великолепные серые глаза. — А будет следующий раз?
— Определенно будет, — улыбнулась она и крепко обняла его.