Рейнджер мигом доставил их к «не правильной» секции, и Джек отмерил расстояние до того места, где следовало выкопать яму для опоры по правилам. Потом, в то время как его жена затаив дыхание ждала в предвкушении долгожданной находки, он начал долбить землю киркой и долбил до тех пор, пока металл не ударил о металл.

— Стоп! — Тринити опустилась на колени и принялась выгребать землю прямо руками. — О, Джек! Посмотри!

— Осторожней. — Джек вытащил небольшой металлический сундучок из его укрытия и поставил чуть поодаль от ограды. — Отойди, я должен сломать замок.

Один быстрый удар, и крышка сундучка отскочила;

Тринити снова опустилась на колени, ощупывая множество непонятных предметов, завернутых в промасленную тряпку. Первым на свет появился дневник; на минуту она прижала тетрадку к груди, потом протянула ее Джеку, который бережно ее принял.

С осторожностью развернув следующий предмет, Тринити увидела изысканно красивую золотую брошь, украшенную сверкающими изумрудами.

— Они почти такие же красивые, как твои глаза, — с чувством произнесла она. — Как ты думаешь, денег, вырученных за нее, хватит, чтобы уплатить долг твоему инвестору?

Джек взял ее за подбородок.

— Так вот почему ты с таким неистовым упорством искала клад? Дорогая моя бедняжечка, неужели ты считаешь, что я позволил бы тебе продать это?

— Но, Джек…

— Посмотри на меня. — Он помог ей приподняться, и они теперь стояли на коленях друг против друга. — На ранчо все пойдет отлично. Что касается инвестора, он перед тобой. И я убежден, что мои вложения в полной безопасности.

— Что ты такое говоришь? — Тринити закусила губу. — Мистер Брэддок сообщил мне, что ты слишком осторожен, чтобы рисковать собственными средствами. Ох, ты поступил так потому, что не посмел рискнуть деньгами другого человека! — Прежде чем Джек открыл рот, она решительно добавила:

— Я не могу этого позволить. Дедушка не захотел бы, чтобы ты подверг себя подобному риску.

— Тихо, не шуми. — Он заставил ее замолчать поцелуем. — Потому я и не говорил тебе. Но сказать по правде, в последние день или два я заметил обнадеживающие признаки прогресса. А теперь, когда у меня в руках первые записи Эйба, я еще более уверен, что сумею повторить шаги, предпринятые им в то время, когда он еще только начинал свое дело. Обещай, что ты не будешь волноваться.

— Ты говоришь так уверенно…

— Это именно такая задача, какие мне нравится решать.

— Я в тебя верю. Видел бы ты, как сияют твои глаза.

— А ты бы видела, как сияют твои. Эффект длительных поисков клада.

Тринити обвила руками его шею.

— Это ты оживил меня, Джек Райерсон.

— Да ну? — Он потерся носом о шею Тринити. — А что ты скажешь, если я сообщу тебе, что твое приключение еще не подошло к концу?

Тринити рассмеялась и попыталась вырваться.

— Здесь, где нас может увидеть кто угодно? Не приключения ты хочешь, а совсем другого, и я подумала, что Произошло бы тогда, в амбаре, если бы я позволила тебе делать со мной все, что ты хотел.

— У меня есть собственная фантазия, — признался Джек, и голос его сделался хриплым. — Она включает некую шелковую ночную рубашку и полуночный визит ко мне в кабинет.

— Как романтично!

Он нежно поцеловал ее, и рука его скользнула Тринити под платье, лаская грудь.

— Благодарение Богу, что ты так и не переоделась во что-то более плотное. Я хочу тебя прямо здесь и сейчас.

Тринити позволила бы ему это без промедления, но Джек вдруг прислушался и выпрямился, сев на пятки.

— Сюда кто-то едет.

Тринити едва успела привести в порядок платье, когда к ограде подъехали верхом Уолтер и Фрэнк Крауны.

Старший ухмылялся от уха до уха.

— Я вижу, вы не теряете времени, радуясь супружеской жизни, сынок.

— Разве я не говорил тебе, что она шлюха, па?

Уолтер вытащил из кобуры пистолет и направил его на Джека, который сжал кулаки, готовый расквитаться за оскорбление.

— Успокойтесь, Райерсон. Фрэнк, заткни свою поганую пасть. Мисс Тринити, я приношу извинения за это замечание.

— Миссис Райерсон, — напомнила она свысока.

— Это легко заметить, не правда ля? — Уолтер спрятал пистолет. — Кстати, о романтических чувствах, держите вашу девушку подальше от моего Рэнди. Он из-за нее совсем спятил.

— Я уже позаботился об этом, — заверил его Джек.

— В таком случае все в порядке. Предоставляю вам возможность заниматься тем, чем вы оба только что были заняты.

— Заткнись! — бросил Джек, угрожающе прищурившись.

— Увидимся в суде.

Уолтер рассмеялся самым благодушным смехом, и оба Крауна ускакали прочь.

Тринити тронула мужа за плечо:

— Я понимаю, что это нелепость, но, с другой стороны, хорошо, что он видел нас вместе при таких обстоятельствах. Теперь он знает, что брак у нас не фальшивый.

— Он и без того осведомлен об этом. И тем не менее вынуждает приют для сирот привлечь нас к суду.

— Они проиграют дело.

— Так ли? Я уже научился не принимать как данность все, в чем замешан этот ублюдок. Он использовал свое влияние на банк. И не преминет нажать на какого-нибудь продажного судью. — Джек одним движением вскочил на ноги и протянул Тринити руку. — Поедем. У меня пропасть дел.

* * *

По дороге домой Тринити, сидя у Джека за спиной, обняла его, изо всех сил сжимая руки у него на груди, но Джек был где-то далеко, за сотни миль от нее, и Тринити всю дорогу проклинала Уолта Крауна за то, что он постоянно вбивает клинья между ними. И она снова беспокоилась о Луизе. Продолжает ли она встречаться с Рэнди? И как поступит Джек, узнав об этом?

И наихудшее в этой ситуации: что, если Рэнди не лучше, чем его брат? При одном взгляде на Фрэнка Луизе становилось плохо. Если бы не Джек, готовый встать на ее защиту, она и сегодня была бы смертельно напугана встречей с этим негодяем. Так ли добр и честен Рэнди, как о нем говорят, или его солнечная улыбка притворна и он — такая же бессовестная скотина, как Фрэнк?

Несмотря на все эти размышления, она была совершенно не подготовлена к тому, чтобы увидеть Рэнди Крауна собственной персоной, да еще вместе с Луизой, у ворот загона для скота. Тринити не видела лица Джека, но понимала, что оно искажено гневом, и негромко предостерегла мужа:

— Будь осторожен, Джек. Последнее, в чем нуждается вражда, это дальнейшее насилие.

Джек молча помог ей спрыгнуть на землю, потом спешился сам и направился к парочке.

— Луиза, иди в дом вместе с Тринити.

— Нет, Джек, — ответила Луиза негромко, но твердо. — Рэнди здесь не для того, чтобы драться. Пожалуйста, выслушай то, что он хочет сказать.

— Тринити, пожалуйста, уведи Луизу в дом.

— Идем, милая, — ласково позвала Тринити. — Они просто поговорят, я тебе это обещаю.

Луиза обняла одной рукой Рэнди за талию и решительно выставила вперед подбородок.

— Я так и знала, что ты отнесешься к нам без уважения. Я говорила Рэнди, что нам только и остается убежать вместе, но он захотел встретиться с тобой и объясниться.

Кровь схлынула у Джека с лица.

— Убежать?

— Если потребуется. Мы любим друг друга и хотим пожениться…

— Мы хотим пожениться когда-нибудь, сэр, — поспешил перебить ее Рэнди. — Я готов ждать, сколько вы пожелаете.

— Тогда тебе придется ждать вечно. — Джек пропустил мимо ушей громкий вскрик Луизы и приглушенный — Тринити. — Неужели ты не заметил, парень? Твоя семья сделала все, что в ее силах, чтобы разрушить жизнь, моей жены.

— Я не мой отец и не мой брат. И прошу прощения, сэр, но вы не Эйб Стэндиш. Я ничего не имею против вас и миссис Райерсон. Я просто хочу проводить время с Луизой. Я буду подчиняться вашим правилам, сэр. Только назовите мне их.

— Я видел сегодня твоего отца, — сказал ему Джек. — Он просил меня держать Луизу подальше от тебя. И это единственное, в чем мы с ним полностью сошлись во мнениях.

— Он против помолвки, — признался Рэнди.

— Какая там помолвка! Имеет место неразумная влюбленность, которой теперь будет положен конец.

Рэнди побагровел:

— Послушайте, прошу вас…

— Тебе нечего сказать, — отрезал Джек. — Я законный опекун Луизы. Если я только заподозрю, что ты продолжаешь встречаться с ней, я соберу ее вещи и отошлю Луизу в Бостон первым подходящим пароходом.

Тринити стиснула зубы, почти надеясь, что Рэнди произнесет сейчас нечто романтическое вроде: «Я тоже буду на этом пароходе». Он такой красивый мальчик, от его улыбки растает любая девушка. Но он явно не готов к такого рода противостоянию, не говоря уже о любви и браке.

«Если бы Джек мог понять, — устало думала она. — Если бы он позволил им встречаться здесь, у нас, под его бдительным надзором. Луиза почти наверняка очень скоро разочаровалась бы в своем возлюбленном».

— Джек, — негромко окликнула она мужа. — Можно мне перемолвиться с тобой словечком наедине?

— Безусловно. — Джек подступил ближе к Рэнди. — Моя жена хочет поговорить со мной. Так как наш с тобой разговор окончен, не убраться ли тебе подобру-поздорову?

Юноша повернулся к Луизе и проговорил с виноватым видом:

— Я не хочу причинять неприятности, милая, и думаю, мне лучше уехать.

Луиза натянуто кивнула, потом, бросив презрительно-высокомерный взгляд на Джека, подскочила к Рэнди и поцеловала его в щеку. Совершив эту акцию протеста, она бегом кинулась в дом.

— Луиза! — взревел Джек, но Тринити успела схватить его за руку, прежде чем он пустился следом за кузиной.

— Погоди, Джек, — сказала Тринити. — Он уже уезжает. Смотри.

Они оба наблюдали, как Рэнди вскакивает в седло и галопом уносится прочь. Потом Тринити обвила руками талию Джека, удерживая его возле себя.

— Это ненадолго. Мне это ясно, было бы ясно и тебе, если бы ты так не разозлился. Ты просто великий мститель, — добавила она, чмокнув его в подбородок.

— Он не слишком упорствовал, — задумчиво проговорил Джек. — Вероятно, ты права.

— Постарайся не думать о Луизе, — посоветовала Тринити. — Я улучу подходящее время после обеда и поговорю с ней. А ты займись чтением дедушкиного дневника.

— Спасибо тебе.

Он, казалось, хотел сказать что-то еще, потом просто поцеловал ее в щеку и молча пошел к дому.

Побродив немного по двору перед домом, Тринити поднялась на крыльцо, где, устроившись в белом кресле-качалке, блаженно отдыхал от дневных трудов Клэнси. Он ласково поздоровался с Тринити, потом вернулся к наблюдению за маленьким мальчиком, который сидел в конце дороги, ведущей на ранчо.

— Он опять за свое? — вздохнула Тринити, усаживаясь на верхнюю ступеньку. — У меня просто сердце разрывается, как взгляну на него.

— У меня тоже.

— Джек хотел усыновить его, но как только он заговаривает с Ники об этом, тот, вежливо отвечает, что у него уже есть отец.

— Человек, будь то взрослый или ребенок, неохотно отказывается от навязчивых мыслей, даже если они безумны.

— Но мальчик теряет драгоценные дни своего детства, ожидая того, чего быть не может. Я понимаю, как трудно признать, что твой отец мертв, но боль слабеет и в конце концов становится переносимой.

— Даже забавно слушать, как трезво ты рассуждаешь, когда речь идет о Ники.

— Прости, я не совсем поняла.

— И ты, и мальчик понапрасну теряете время, ожидая того, кого нет на свете.

— Кого это я ожидаю, по-твоему? А, это Джек рассказал тебе, что я ожидаю шалого бродягу, который увезет меня отсюда? Он твердо в этом убежден, хотя я не говорила ему ничего подобного.

— На тебя это не похоже, — признал Клэнси. — Ты куда больше похожа на этого мальчика, ожидая своего отца, хотя он мертв и похоронен.

— Моего отца? — Тринити покачала головой. — Я прекрасно знаю, что он никогда не вернется, Клэнси. Что за глупости ты говоришь?

— Да неужели? — Управляющий посмотрел Тринити в глаза. — Тогда почему тебе так хочется поехать в те места, где он бывал при жизни? — Прежде чем она успела ответить, Клэнси сделал это за нее. — Ты воображаешь, что найдешь там его частицу и почувствуешь себя так, словно ты снова с ним.

— Снова? — Тринити округлила глаза. — Да он никогда и никуда не брал меня с собой.., ох, погоди, так вот что ты хочешь сказать? Ты хочешь сказать, — повторила она, но уже утвердительно, — будто я хочу поехать в эти места и притвориться, что отец брал меня туда с собой, — проговорила она раздумчиво. — И тогда почувствую себя так, словно я часть его жизни?

— Его жизни, — кивнул Клэнси, — не твоей собственной. Его воспоминаний, а не твоих.

Тринити собиралась протестовать, но вместо этого понимающе улыбнулась.

— Тебе приятно будет услышать, что у меня есть собственное воспоминание о сегодняшнем дне. У меня и у Джека. Он взял меня с собой на поиски клада.

— Вот оно как? — Клэнси выпятил губы. — Занятно, но откуда же у него время на поиски клада и на осмотр виноградников? Он такой деловой. Сделал это ради удовольствия?

— Да. Хотя я подозреваю, что он оценивал виноградники сеньора Кастильо с точки зрения будущих инвестиций. А часть клада — дедушкин первый дневник, который зачем-то нужен Джеку. Так что все это было не ради меня.

— А я и не говорил, что он хотел доставить удовольствие тебе. Я так представляю, что он взял тебя с собой для собственного удовольствия.

Тринити такая концепция очень понравилась. Она тронула старика за плечо:

— Можешь ты кое-что сделать для меня?

— Все, что угодно.

— Попробуй повлиять на Ники своим обаянием.

Идет? Если мы станем настоящей семьей, а я смею надеяться, что так оно и будет, я не хочу никого оставлять вне ее.

Не дожидаясь ответа, она чмокнула Клэнси в щеку и убежала в дом. Спеша сообщить Джеку то, что она надумала насчет их странного случайного брака, Тринити уже взялась за ручку двери в кабинет, но вспомнила, что не переоделась после поездки, и направилась к лестнице наверх, намереваясь надеть на себя шелковую ночную рубашку, о которой так недавно Джек грезил наяву.

К своему изумлению, на лестничной площадке Тринити увидела Мэри, лицо которой было залито слезами.

— Что случилось, детка? — спросила она, и Мэри тотчас кинулась вниз по ступенькам в объятия к Тринити.

Тринити погладила девочку по головке, чтобы успокоить, и заговорила как можно ласковее:

— Что с тобой, Мэри? Расскажи мне, я постараюсь тебе помочь.

Сдерживая рыдания, девочка протянула ей свернутый листок бумаги.

— Луиза снова убежала, но теперь уже по-настоящему. Она, наверное, думала, что мы не найдем это до ужина, но…

Тут она закрыла лицо руками и расплакалась снова.

— О Боже! — вырвалось у Тринити, когда она пробежала глазами первые строчки.

Затем начала читать вслух:

"Дорогой Джек!

Я узнала, что ты отослал Рэнди, даже не выслушав его, .хотя он, такой добрый и доверчивый, настаивал на разговоре. Теперь ты не оставил нам выбора. Ты несправедливый человек. Ты говорил ужасные слова о брате Рэнди, но ты и сам такой же, как Фрэнк. Ты полон злобы и ненависти. Я и Рэнди совсем другие. Мы любим друг друга. Ты нам всегда говорил, что замуж надо выходить по любви, а сам женился на Тринити, только чтобы спасти ранчо. Ты лицемер, и я никогда тебя не прощу.

Твоя изгнанная кузина Луиза".

* * *

— Мы никогда, никогда ее больше не увидим, — твердила, рыдая, Мэри.

— Это не правда, — сказала Тринити, прижимая к себе обезумевшую девочку. — Джек найдет ее и привезет обратно. Они не могли убежать далеко. — Она еще раз покрепче прижала к себе Мэри, потом отстранила от себя и посмотрела в красные от слез глаза. — Ты не знаешь, они встречались где-нибудь в определенном месте?

— Она некоторое время сидит рядом с Ники, а потом уходит к опушке леса на свидание. Я думаю, что Рэнди иногда спит там, чтобы находиться поближе к ней. Я знала об их встречах, но обещала никому не рассказывать.

— Это не твоя вина, детка. И не вина Джека. Всему причиной кровная вражда, не нами начатая.

— Луиза всегда говорила, что се любовь к Рэнди залечит раны двух семей. Как любовь Ромео и Джульетты. Я думаю, эту мысль она любит больше, чем любит своего Рэнди.

— Нам необходимо сообщить Джеку.

— Что именно сообщить Джеку? — спокойно спросил он, стоя в дверях кабинета.

Тринити с болью посмотрела на него, такого красивого, мужественного и ни о чем не подозревающего.

Трннити быстро подошла к нему и напомнила:

— Отец Корона говорил во время венчания о терпении, и я считаю, что он каким-то образом предчувствовал это событие. Пожалуйста, очень тебя прошу, прояви терпение и не впадай в гнев и отчаяние.

— Обещаю тебе это. — Он взял Тринити за руку. — Расскажи мне, что случилось. Что это? — спросил он, забирая у нее листок.

С горьким сочувствием наблюдала она, как его глаза пробегают по строчкам короткого послания Луизы.

— Так… — Джек откашлялся. — Я найду ее. Не тревожься. — Наклонился к Мэри и повторил:

— Я найду ее и привезу в целости и сохранности.

— А она опять убежит, — осмелилась предостеречь его сестренка.

— Не убежит, если я выслушаю то, что хочет сказать мне Рэнди. А я выслушаю.

— Тебе надо поторопиться, Джек, дорогой. Они не могли уехать далеко, — сказала Тринити, Джек кивнул.

— Мэри, ласточка моя, ты сбегаешь к Клэнси? Попроси его оседлать Плутона.

Мэри, все еще всхлипывая, вышла из комнаты.

— Я вышел поискать тебя, — с невеселой улыбкой произнес Джек. — Хотел пригласить тебя на романтическое свидание в кабинете.

— Я хочу большего, чем романтическое свидание, — дерзнула заявить Тринити, — но пока Луиза не вернулась домой целая и невредимая, это невозможно. — Она поцеловала Джека в щеку и напомнила:

— Будь ласковым. Я уверена, она хочет, чтобы ты приехал за ней. Доказал ей, что ценишь ее и уважаешь.

— Сделаю все, что от меня зависит, — обещал он и поцеловал ее в губы. — Мы вернемся домой к обеду.

* * *

Пусть Плутон и проигрывал при отлове бычков для клеймения, зато в скорости на ранчо не было ему равных.

Джек был уверен, что нагонит улизнувшую парочку еще до того, как Рэнди и Луиза проедут полдороги до Стоктона. Догнать их не проблема, но что им сказать — дело куда более сложное.

«Если бы это был какой-нибудь другой парень», — повторял Джек себе сквозь стиснутые зубы. Сама мысль о том, что отпрыск Краунов прикасается к его двоюродной сестре, целует ее, смеет ее соблазнять…

Он тряхнул головой, прогоняя злость, и решил следовать философии Тринити: если позволить Рэнди ухаживать за Луизой, он ей быстро надоест.

Джек твердо решил так и сделать. Он предложит, юнцу строгие, но не унизительные для него правила обращения с Луизой.

Громкий крик вернул его к реальности. Джек начал оглядываться по сторонам, моля Бога, чтобы это не был крик Луизы и чтобы он не опоздал избавить ее от скотских домогательств Рэнди. Почему она не поверила своему брату? Почему не послушалась его? Если слишком поздно, то будь он проклят, если не прикончит всех этих Краунов голыми руками!

И тут он увидел ее, слава Богу, целую и невредимую, несмотря на то что она находилась в непосредственной близости от яростно схватившихся друг с другом двух мужчин.

Джек едва не улыбнулся, сообразив, что Фрэнк невольно проделал за него эту работу. Все понятно. Очевидно, Рэнди оставил Уолту письмо примерно такого содержания, какое Луиза оставила ему самому, и Крауны пришли в ярость при мысли о союзе двух враждующих кланов. Это вполне устраивало Джека.

Внезапно Фрэнк нанес младшему брату удар в челюсть, который подбросил Рэнди в воздух, а потом буквально впечатал в ближайшее дерево. Джек представил себе адскую боль от переломанных костей, и ему стало искренне жаль парня. Но в конечном счете это проблема Краунов, а у него сейчас одна задача: забрать Луизу и отвезти благополучно домой.

Однако Фрэнк явно имел свои темные намерения и, к великому ужасу Джека, набросился на Луизу, сгреб ее в объятия — если можно было этим словом обозначить его наглую хватку — и впился губами ей в губы.

— Краун! — крикнул Джек во всю силу легких и выхватил из чехла ружье. — Отпусти ее, будь ты проклят!

Ни секунды не задумываясь, он сделал упреждающий выстрел, и пуля просвистела прямо над головой негодяя.

Фрэнк обернулся, но не отпустил Луизу, а поставил ее перед собой как щит от возможных выстрелов.

— Она убежала по своей воле, Райерсон. Она шлюха, как и все твои женщины. Теперь она попала в руки настоящему мужчине.

Джек нацелил ружье на плотоядную рожу, но стрелять не решился. Вместо этого он осторожно дал посыл Плутону вперед и подъехал совсем близко к Крауну, заговорив с ним уже более сдержанно:

— Не дури, Краун. Отпусти ее.

— Ей со мной оч-чень хорошо, — заявил Фрэнк, тиская грудь Луизы. — Езжай домой. Я отправлю ее к тебе, когда натешусь.

Джек медленно спешился и ободряюще кивнул Луизе.

— Отпусти ее, Краун. Тебе пора взглянуть на твоего брата. С той минуты, как ты его ударил, он не шевельнул ни одним мускулом. Думаю, ты проломил ему череп.

— Что?

Фрэнк повернул голову настолько, чтобы убедиться, правду ли говорит Джек. Потом он глянул на Джека, и заметно стало, что он обеспокоен.

— Отпусти мою кузину. Тебе следует отвезти Рэнди в город к врачу.

— Ему не нужен никакой врач, Рэнди! Черт тебя подери, парень, вставай!

Фрэнк слегка тронул ногу брата концом своего сапога.

Джек перехватил испуганный взгляд Луизы и, воспользовавшись тем, что Фрэнк отвлекся, поднял одну бровь, указывая Луизе на ее ногу, а потом сделал еле заметное движение собственной ногой, как бы давая кому-то пинка. К его облегчению, храбрая девушка кивнула.

Тогда Джек произнес спокойно:

— У него течет кровь из головы, Фрэнк?

— Мне отсюда не видно. — Фрэнк подошел ближе к брату, волоча за собой Луизу. И снова подтолкнул Рэнди носком сапога.

Джек глубоко вздохнул и кивнул Луизе. Она быстро отвела ногу назад и ударила изо всех сил Фрэнка в колено, а потом вырвалась и бросилась к Джеку, который продолжал держать противника под прицелом.

— Сука! — выругался Краун, но остановить Луизу не успел. Упал на колени и начал тормошить безжизненное тело брата. — Вставай, ты, дурак чертов!

Луиза обхватила Джека за пояс и заплакала в голос.

— Тихо, милая, — вполголоса произнес он. — Ты в безопасности. Я отвезу тебя домой.

— А Рэнди…

— Рэнди будет лучше у своих, — заверил ее Джек, сильно сомневаясь, что говорит правду. Юноша не подавал признаков жизни. — У меня с собой фляжка, Краун. Если хочешь, возьми ее, только двигайся медленно, иначе я тебя пристрелю.

Фрэнк, видимо, не слышал его предложения. Он приподнял брата, обнял его, клялся и ругался, но голос его был непривычно мягким и любящим.

— Садись на Плутона, девочка, — шепнул Джек. — Сюда. — Одной рукой он помог Луизе подняться в седло, по-прежнему держа в другой ружье, направленное на Фрэнка. Потом вскочил на коня позади нее и обратился к Фрэнку:

— Мы с Луизой поедем за врачом.

— За врачом? — Рослый детина встал и сжал руки в кулаки. — Слишком поздно для проклятого врача. Эта сука убила моего брата…

Единственный выстрел Джека над ухом у Фрэнка заставил скотину замолчать. Он снова упал на колени и обнял тело брата.

— В таком случае мы пришлем шерифа. К вам на ранчо. Отвези своего брата домой.

Фрэнк попытался ответить взглядом, полным ненависти, но из этого ничего не вышло. Он упал головой на грудь мертвого Рэнди и зарыдал.

Луиза снова заплакала. Джек, прижав ее к себе, пришпорил коня:

— Поехали, парень. Нам здесь больше нечего делать.

* * *

— Ну как она?

Тринити ответила мужу слабой улыбкой и, помолчав немного, сказала:

— Она в безопасности благодаря тебе. И крепко спит, поэтому не будешь ли ты столь любезен отдохнуть немного сам?

— Мне просто не верится, что я вытащил ее из этой передряги.

— Хватит нам есть себя с хвоста. — Тринити присела рядом с Джеком на диван в гостиной и обняла его. — Разве ты не помнишь, как уговаривал меня покончить с враждой? Если бы я послушалась твоего совета, ничего подобного с нами не случилось бы.

— Ты хорошая жена, — пробормотал он. — Но боюсь, что Луиза с тобой не согласилась бы.

— Это правда. Она считает, что во всем виноват только один человек. — Джек поморщился, и она ласково пояснила:

— Не ты, Джек. Она винит себя, целиком и полностью.

— Почему?

— Она говорит, что Рэнди не хотел этого тайного бегства. А она на нем настаивала.

Джек опустил голову на руки.

— Она не должна винить себя. Она такая неискушенная. Такая невинная.

— Я вовсе не такая невинная, как ты считаешь, — послышался от двери голос Луизы.

Тринити вскочила.

— Луиза?

— Тебе надо лежать в постели, детка.

Джек подошел к Луизе и обнял ее.

— Я должна поговорить с тобой. Я н-не могла сделать это раньше. Я все время п-плакала…

Она явно боролась с новым приступом рыданий.

— У тебя есть основания плакать. Быть несчастной.

Чувствовать себя жертвой предательства и негодовать. Но для этого еще будет достаточно времени, Луиза. А сейчас тебе надо отдохнуть.

— Я должна поговорить с тобой, Джек, — упрямо настаивала она. — Попросить у тебя прощения за то, что назвала тебя лицемером и сравнила с Фрэнком. — Со слезами на глазах она обратилась к Тринити:

— Ты была права, когда предостерегала меня от него. Если бы Джек не приехал вовремя, он сделал бы со мной то, что пытался сделать с тобой.

— Но Джек приехал. Сейчас только это имеет значение.

— Ты считаешь, что шериф нам поверил? Насчет Рэнди?

— Я убежден, что он поверил. — Джек наклонился, подхватил Луизу под коленки и поднял. — Я отнесу тебя в постель. Тебе надо спать. Я посижу около тебя ночью, если хочешь.

Луиза посмотрела ему в глаза и склонила голову ему на плечо, поблагодарив голосом таким несчастным, что Тринити едва удержалась от слез.

— Иди, Джек, — проговорила она очень тихо. — Завтра утром все будет выглядеть иначе — не таким безнадежным. А Луиза? — Она подошла и погладила девушку по голове. — Завтра нам предстоит приятная, спокойная поездка. Иди спать, а я позабочусь о Мэри и Джейн.

Джек благодарно улыбнулся ей, крепче прижал к себе Луизу и направился к лестнице.