Так уж случилось, что первым заговорил Ангус:

— Я пообещал, что у меня не будет больше тайн от тебя.

Но сейчас я даже не знаю, как…

— Я и так уже догадалась. — Сюзанна положила руку на плечо мужа. — Ты боишься, что их отец — Алекс Монро, да?

Глаза Ангуса потемнели.

— Ты всю ночь думала об этом, верно? Я не должен был оставлять тебя одну. Простишь ли ты меня когда-нибудь, Сюзанна?

— А ты.., ты сможешь простить меня? Сколько бессердечных обвинений я когда-то обрушила на твою голову, сколько высказала бестактных замечаний, просто плакать хочется!

Но я ведь не знала, какую боль причиняю тебе…

Ангус улыбнулся:

— Перестань, Сьюзи, ты не сказала мне ничего такого, чего бы я сотни раз не говорил себе.

— Но теперь, даже если у нас ничего и не выйдет, что ж… по крайней мере теперь ты можешь перестать винить себя.

— Спасибо тебе за все, Сьюзи. — Ангус припал губами к ее губам.

Слегка отстранившись, Сюзанна ответила ему улыбкой, в которую постаралась вложить как можно больше уверенности.

— Знаешь, Ангус, я долго об этом думала и готова согласиться с тобой — они и вправду могут быть детьми Алекса.

— Сьюзи…

— Но не обязательно, ведь правда? Точно этого никто не знает и никогда не узнает, так?

— Это можно сказать только о Люке. — В глазах Ангуса появилось извиняющееся выражение. — Мне тяжело об этом говорить, Сьюзи, но… Кэтрин уже носила его под сердцем, когда мы встретились. Наилучший выход из положения — обзавестись законным мужем, произвести на свет ребенка и заодно сохранить при себе Алекса — на тот случай, если он все же решится оставить Эйлин и жениться на ней. Прости, но рано или поздно все равно пришлось бы рассказать тебе об этом.

— Насколько я помню, поженились вы в мае, а родился Люк зимой. Тогда еще мела метель…

— Да, все случилось в ноябре.

Закрыв глаза, Сюзанна вновь увидела, как ее покойная мать поспешно собирает корзинки с едой для роженицы и уходит. Тогда Ангус сам проводил Мэри Хеннесси до дверей трактира — он буквально пыжился от гордости, описывая, какой здоровый и сильный у него сын…

«Но такой крошечный, — все время повторяла ее матушка. — Такой маленький, бедняжечка! Слишком уж рано родился!»

— Увы, мне очень жаль, но в этом нет никаких сомнений.

Никаких сомнений? Неужели никаких? Усевшись на ствол поваленного дерева, Сюзанна усталым жестом потерла воспаленные глаза. «Родился слишком уж рано…» Ее мать в те дни снова и снова повторяла эти слова, словно хотела убедить кого-то — может, себя? — в том, что малыш появился на свет в самом что ни на есть законном браке. Подозревала ли она правду или просто решила, что Кэтрин с Ангусом зачали малыша еще до свадьбы?

Сюзанна обернулась к мужу и заглянула ему в глаза.

— А как насчет Джонни?

— Вылитая копия Люка. Разве ты не замечала?

— Похоже, ты прав.

Ангус взял жену за руку.

— Мой тебе совет — считай, что они оба сыновья Алекса. Конечно, это нелегко, я знаю…

Сюзанна покачала головой:

— Но ведь ты сам так не думаешь, верно? Джонни наверняка твой сын…

По лицу Ангуса было видно, что он колеблется.

— Иногда мне тоже кажется, что мой, — со вздохом сказал он. — Тогда я вижу в нем себя самого или кого-то из моих близких; отца, мать, дядю. Но так бывает недолго, а потом все становится еще хуже, чем раньше.

Сюзанне вдруг вспомнилось, как однажды она подметила в глазах Ангуса искорку теплого чувства, когда тот смотрел на Джонни. Тогда она сказала ему об этом, а он как-то странно спросил: «Как ты думаешь, Люк заметил?»

— Тебе не кажется, что Люку так же больно думать об этом?

Вначале он как будто удивился, а, лотом в глазах его вспыхнула благодарность.

— Только представь себе, каково это. Бедняга ни в чем не виноват.

Сюзанна молча кивнула. Глаза ее наполнились слезами.

— Он мечтает, чтобы ты снова стал таким, как когда-то.

Люк еще не забыл то время. Знаешь, Ангус, он помнит даже, как ты носил его на плечах! — Сюзанна обняла мужа. — Мне так жаль! Я понимаю, как тебе больно, но неужели ты ничего не можешь поделать.., не можешь переступить и позволить себе любить их? Только посмотри на Люка — у него твоя улыбка, он насвистывает, как ты, и даже умение обращаться с лошадьми унаследовал от тебя, потому что ты — его кумир! — Рыдания мешали ей закончить, но Сюзанна, улыбнувшись, смахнула слезы и продолжила:

— А Джонни мечтает в один прекрасный день научиться целоваться, как ты! Ну и какие же тебе еще нужны доказательства?

Глаза Ангуса увлажнились, но он по-прежнему молчал, и у Сюзанны вдруг появилось дурное предчувствие. Что-то явно шло не так.

— Ангус, если есть что-то такое, чего я не знаю, умоляю тебя, скажи!

— Ты забываешь об их настоящем отце. Сама подумай — вдруг он приедет и заберет их к себе?

— Алекс? Никогда!

— А почему бы и нет? На его месте я бы приехал, горы своротил, лишь бы оказаться рядом с ними.

— Тогда где же он? — Сюзанна нахмурилась. — Ему ведь отлично известно, где его дети…

— Проклятый ублюдок рад был избавиться от них — верно, струсил, побоялся, что Эйлин уйдет от него, когда узнает, а вместе с ней уплывет и все его богатство. Но если с ней что-то слупится, я нисколько не сомневаюсь, что он примет их обратно с распростертыми объятиями!

— Ради всего святого, Ангус, с чего ты взял, что они поедут?

— С чего?

— Господи помилуй, да ты слеп, не иначе, раз до сих пор не заметил главного — они хотят жить только с тобой, так же как и мне все эти годы нужен был только ты, и никто другой в целом мире!

— Но ведь Алекс — их родной отец.

— Он для них никто, понимаешь ты. — никто! Даже еще меньше. Спроси у них сам, кого они считают отцом. У Алекса был шанс, но он отказался от него и отослал их к тебе. Теперь это твой шанс, и все, что тебе нужно, это открыть им свое сердце. Тогда их любовь навсегда вознаградит тебя за все.

Ангус долго молча смотрел на нее, потом печально покачал головой:

— Все не так просто…

— Как раз очень даже просто. Послушал бы ты Люка — он говорит об Алексе Монро с таким же презрением, как ты сам, — ведь Алекс за все эти годы даже не вспоминал о них с Джонни!

— Но мне вовсе не хочется, чтобы Люк презирал Алекса Монро! — запротестовал Ангус. — Ребенок должен уважать отца, любить его, а вовсе не презирать!

— Тогда позволь ему любить и уважать тебя, потому что ты — это все, что у него есть в этом мире! — Промокнув слезы краешком шали, Сюзанна решительно тряхнула головой. — Поверь мне, они и сейчас боготворят тебя, вот только никак не могут взять в толк, почему ты не отвечаешь им тем же. Если ты дашь им понять, что тоже любишь их, тогда… — Она всхлипнула и замолчала. Слезы душили ее.

Ангус молча прижал ее к груди и успокаивающе погладил по спине.

— Я все понимаю, Сьюзи.

— Правда? Значит, ты слышал, как я сказала, что они — твои сыновья, и ничьи больше? Ты нужен своим детям, нужен мне…

— И они мне нужны, — дрогнувшим голосом признался он. — Только я не уверен, смогу ли…

— Один, может быть, и нет. — Сюзанна поспешно вытерла глаза. — И никто бы не смог. Но ведь у тебя есть я! Теперь, когда мы любим друг друга, нет ничего такого, чего бы мы не смогли сделать вместе. — Слезы вновь навернулись ей на глаза, когда она заметила, как последние остатки сомнений исчезли с его лица. — Я точно знаю, что тебе нужно сделать. Отыщи Люка и обними его крепко-крепко, а потом возьми на руки малыша Джонни, посади его на плечи и…

Ангус благодарно прижал ее к груди.

— Я поговорю с ними, обещаю…

— Ты просто обнимешь их и скажешь, как сильно ты их любишь, — перебила она голосом, прерывающимся от слез. — А потом обнимешь меня и скажешь, что любишь и меня тоже.

А потом… — Она высвободилась из его объятий, и на губах у нее вспыхнула робкая улыбка. — Потом я скажу тебе, как сильно люблю тебя! Или, еще лучше, покажу!

— Может, покажешь прямо сейчас?

Вскочив на ноги, Сюзанна с притворным возмущением уставилась на него.

— Здесь, да еще среди бела дня? А если нас увидят наши сыновья?

— Наши сыновья? — Встав на ноги, Ангус посмотрел на нее и чуть заметно покачал головой. — Мне нравится, как это звучит…

— И мне тоже.

Он повернулся и бросил взгляд в сторону дома.

— Думаю, может, не стоит откладывать, а, Сьюзи?

— Согласна.

— Тогда пошли позаботимся, чтобы все прошло, как надо.

— Ты позаботишься, — мягко поправила она.

Ангус слегка поморщился, потом согласно кивнул.

— Могу ли я проводить вас до дома, миссис Йейтс?

* * *

Решив, что не стоит показываться мальчикам с заплаканным лицом, Сюзанна помчалась в дом, чтобы поскорее ледяной водой уничтожить следы слез. Может быть, потом она и всплакнет, когда увидит их всех вместе — отца и сыновей, но то будут уже совсем другие слезы — слезы радости.

Но пара счастливых слезинок тут же повисла у нее на ресницах при виде пустой корзинки для бисквитов, стоявшей на столе, — кто бы еще смог в мгновение ока уничтожить их, кроме сыновей Ангуса Йейтса!

Сейчас Сюзанна отдала бы все на свете, лишь бы увидеть, как произойдет примирение, однако благоразумие подсказывало, что ей лучше не вмешиваться. К тому же у нее все впереди: каждый вечер она будет видеть, как Ангус хлопает Люка по плечу и хвалит за то, что тот на славу потрудился, не забыв добавить, что вряд ли справился бы один, а потом, подхватив Джонни на руки, кружит его по воздуху, в то время как малыш визжит и хохочет от восторга. Когда мальчики уснут, Ангус подхватит на руки ее и унесет в постель, а может, на конюшню, и там они будут любить друг друга и уснут рядом, счастливые, как никогда в жизни. Но это впереди, а сейчас у нее еще полно дел.

Сюзанна кинулась убирать со стола, чтобы приготовить праздничное угощение — отметить самый замечательный день в их жизни, и в этот момент на глаза ей попался сложенный листок бумаги. Она невольно улыбнулась, заметив на нем свое имя. Решили сказать ей спасибо за бисквиты — как это трогательно!

Поспешно развернув листок, она пробежала его глазами и ахнула.

Сюзанна, мы не хотим оставаться на ранчо с папой, потому что теперь совсем большие и можем позаботиться о себе.

Тебе тоже нет нужды оставаться с ним и проливать из-за него слезы. Если хочешь, приезжай к нам в Сакраменто или погости в Сан-Франциско у Меган. В Адамсвилл не возвращайся — там у тебя никого уже не осталось.

И не забывай нас.

Люк и Джон Йейтс.

— Только не сегодня, — прошептала она. — Господи, умоляю тебя — только не сегодня. — При мысли о том, какой удар получит Ангус, прочитав письмо, сердце Сюзанны болезненно сжалось. Как на грех, дети выбрали самое неудачное время. Оставалось только надеяться, что их поступок не лишит отца последней надежды.

— Сьюзи?

Испуганно вздрогнув, она обернулась. Господи, как сказать ему, что мальчики сбежали?

Улыбка безоблачного счастья, сиявшая на лице Ангуса, застала ее врасплох.

— Эта парочка наверняка отправилась на речку. Скорее всего опять возятся со своим плотом. Сейчас я пойду туда и… — Тут ему бросилось в глаза, как побледнело лицо Сюзанны. — Что-то случилось?

— Они взяли бисквиты и убежали, — залепетала она. — Ты же знаешь, мальчишки всегда стараются доказать, что они уже взрослые, и все такое… Постарайся только не принимать это слишком близко к сердцу, дорогой…

— Прекрати молоть вздор, — нетерпеливо остановил ее Ангус. — Впрочем, ты права — мальчики и впрямь постоянно выкидывают всякие штучки. Я сам как-то взял да и удрал из Ирландии — поругался, видишь ли, с братом, мир его праху. Надеюсь, они хоть оставили тебе записку?

— Ну да. — Сюзанна жалобно улыбнулась и протянула ему листок.

Быстро пробежав его глазами, Ангус нахмурился и укоризненно покачал головой:

— Не волнуйся так, Сьюзи, они не могли уйти далеко.

Сейчас оседлаю лошадь и догоню их; к обеду, а может, и раньше, мы уже вернемся, и все забудется, как дурной сон.

— Дети порой поступают жестоко и даже не понимают этого, — пробормотала она, не поднимая глаз.

Но Ангус, казалось, ничего не слышал.

— Сакраменто? Что за чертовщина такая? Ты что-нибудь понимаешь?

— Люк вбил себе в голову, что в большом городе он без труда найдет работу, а о Сакраменто, должно быть, услышал от кого-то из приятелей.

— Он и раньше упоминал его?

— Люк поговаривал о том, чтобы взять Джонни и всем вместе уехать туда, но мне и в голову не могло прийти, что они могут убежать одни.

— Я привезу их обратно, не переживай.

Сюзанна не верила своим ушам. Неужели мужчины настолько толстокожие? Ангус как будто даже не обиделся! Впрочем, что же тут удивляться, ведь и он сам когда-то сбежал из дома и, может быть, тоже оставил записку — несколько жестоких слов, нацарапанных впопыхах, в обиде на старшего брата.

Прыгая через три ступеньки, Ангус помчался в спальню, потом сбежал вниз, держа в руках сверток с одеялами.

— Если они вернутся домой раньше меня, попроси их никуда не уходить. Скажи, что мне нужно сообщить им что-то очень важное. И самое главное, не волнуйся, — на ходу бросил он через плечо, быстрыми шагами направившись к двери.

Догнав мужа, Сюзанна вцепилась в его рукав.

— Ради всего святого, для чего тебе одеяла?

— Все лошади на месте, Сьюзи; значит, они отправились на своем проклятом плоту.

— Ты думаешь, это опасно? Мне показалось, они неплохо управляются с ним…

— Да — на ручье; но ведь по ручью не доплывешь до Сакраменто. — Ангус попытался вырваться из ее цепких пальцев. — Послушай, пусти. Чем раньше я уеду, тем раньше привезу их назад — живыми и невредимыми. Обещаю.

— Подожди, я поеду с тобой!

Не обращая внимания на его возражения, Сюзанна схватила висевшую на стуле теплую шаль и выбежала на крыльцо. Она изо всех сил старалась не думать о том, что ей доводилось слышать о безжалостной реке Сакраменто с ее стремнинами, наиболее коварной сейчас, когда талые воды с вершин Сьерра-Невада впадают в нее бесчисленными мириадами ручьев, заставляя Сакраменто выходить из берегов.

Ангус в считанные минуты оседлал своего жеребца, перекинул через его спину сверток с одеялами и привычным движением вскочил в седло. Потом, усадив Сюзанну перед собой, он коротко бросил ей:

— Держись крепко и не волнуйся!

Они вихрем промчались мимо верхнего кораля и оттуда свернули на тропу, круто уходившую вверх, в горы.

— Может, лучше сначала поискать их внизу? — предположила Сюзанна, когда мимо промелькнул знакомый поворот на Бент-Крик.

— Люк не так глуп, чтобы рассчитывать добраться до Сакраменто по ручью! — прокричал в ответ Ангус.

Тревога в его голосе не могла заглушить нотки отцовской гордости. Только бы отыскать их! Только бы успеть, пока не слишком поздно!

Жеребец вылетел на небольшую полянку, и Ангус с силой натянул поводья. Они стояли у края обрыва, а далеко внизу с ревом несла свои воды река.

Ангус козырьком приставил ладонь к глазам.

— Ты не видишь их?

Но у Сюзанны от ужаса язык прилип к гортани. Ничего подобного она не ожидала. От того места, где они стояли, до реки было не меньше пятисот футов, но даже с такой высоты бесновавшийся внизу поток мутной воды, с ревом бившийся о скалы, выглядел устрашающе. Внезапно рухнувший в реку ствол могучего дерева завертело, словно соломинку, а потом с треском ударило о камень с такой силой, что только щепки полетели.

Ткнув пальцем куда-то вниз, Ангус прокричал ей на ухо:

— Посмотри-ка, что это там? Кажется, собака?

Сюзанна изо всех сил напрягла глаза.

— Да, я тоже вижу! Это Золотинка! Но где же мальчики?

— Держись!

Она испуганно ахнула, когда могучий жеребец, повинуясь хозяйской руке, галопом понесся вниз по склону, то и дело оскальзываясь, но все же каким-то чудом удерживая равновесие.

С силой вцепившись в куртку мужа, Сюзанна закусила губу, стараясь не закричать, а когда жеребец благополучно остановился, она не сразу смогла прийти в себя.

— Доставай одеяла! — приказал Ангус, снимая с седла моток тонкой крепкой веревки, который предусмотрительно захватил с собой. — А теперь за мной!

Сюзанна с трудом заковыляла по скользкой тропинке, и тут откуда-то вылетел щенок и с радостным визгом кинулся ей под ноги. Она подхватила его на руки, и песик, захлебываясь от счастья, принялся облизывать ей лицо.

В этот момент Ангус схватил ее за плечо. Онемев от ужаса, она посмотрела туда, где зажатая между скалами река сильно сужалась, превращаясь в водопад.

— Спускайся за мной и постарайся не упасть. Жду тебя внизу.

— Но, Ангус…

Он не слышал. Сюзанна могла только беспомощно следить, как муж пробирается по скользким валунам, заросшим зеленоватым мхом, временами почти скрываясь из виду в узких расселинах. Неужели он рассчитывает, что ей тоже удастся спуститься туда вслед за ним? Да она и двух шагов не успеет сделать, как тут же свернет себе шею.

И тут она увидела то, что давно заметил Ангус. В следующую секунду Сюзанна уже бросилась вслед за мужем, стараясь догнать его и не думая ни о чем, кроме двух маленьких мальчиков, отчаянно цепляющихся друг за друга, в то время как беснующаяся река, чуя добычу, яростно набрасывалась на них. В первое мгновение ей показалось, что они в безопасности, и только потом она заметила, что на плоту один Джонни, а Люк стоит чуть ли не по пояс в воде, вцепившись правой рукой в ветку упавшего дерева, а левой с трудом удерживая плот, в то время как обезумевший поток, словно дикий зверь, дергая его изо всех сил, старается унести плот с собой.

— Люк! — прокричал Ангус. — Ты меня слышишь? Отпусти плот! Я тут поймаю его.

Мальчик бросил в их сторону напряженный взгляд. Судя по его искаженному ужасом лицу, можно было подумать, что он увидел привидение. Джонни, похоже, тоже услышал крик отца и крепче вцепился в руку старшего брата.

— Люк! — В низком звучном голосе Ангуса не было ни малейшей угрозы. — Отпусти плот! Мне до вас не добраться… — Стащив с себя сапоги, он повернулся к Сюзанне. — Он так долго не продержится. Надо постараться каким-то образом снять их оттуда.

— Думаешь, тебе удастся?

— Выбора все равно нет.

— Поговори с ним. Попроси его.., в последний раз!

Ангус кивнул и снова поднес ко рту сложенные ковшиком ладони.

— Отпусти плот, сынок! Я поймаю его, даю тебе слово!

Поколебавшись немного, Люк кивнул и прокричал что-то Джонни, но тот то ли боялся отпустить его руку, то ли просто уже не мог разжать онемевшие пальцы.

— Джонни, — крикнула Сюзанна, — делай, что говорит брат!

— Я не могу! Сюзанна! Папа!

И тут Люк наклонил голову и вцепился зубами в руку младшего братишки, мертвой хваткой сжимавшую его ладонь.

Тот заорал от боли и, дернувшись в сторону, разжал пальцы.

Ангус уже по пояс вошел в ледяную реку. Сделав три больших шага, он оказался возле плота. Онемев от ужаса, Сюзанна видела, как крохотный плот завертело в водовороте, а потом с такой силой швырнуло на скалу, что его пассажир одним махом кувырнулся в воду. Она вскрикнула, зажала себе ладонью рот.., и тут же заплакала, но уже от облегчения, потому что в этот момент Ангус, ловко ухватив малыша за воротник, наполовину вытащил его из воды, подхватил на руки и бросился обратно к берегу.

Сюзанна стояла наготове, держа в руках одеяло, обливаясь счастливыми слезами и бормоча что-то невнятное в знак благодарности. Немного успокоившись, она повернулась, собираясь помахать Люку и дать ему знать, что с младшим братишкой все в порядке.

Но Люк исчез!

Забыв обо всем, Сюзанна прыгнула в ледяную воду и чуть не столкнулась с мужем как раз в тот момент, когда он, поскользнувшись на камнях, изо всех сил старался сохранить равновесие.

— Где Люк, я его не вижу!

Сунув ей в руки мокрого насквозь Джонни, Ангус повернулся и без колебания вновь бросился в ледяную воду, а Сюзанна тем временем, спотыкаясь, выбралась на берег.

Приняв драгоценную ношу, она судорожно прижала Джонни к груди, в то время как глаза ее отчаянно осматривали поверхность реки.

Вдруг малыш зашевелился.

— Сюзанна! — слабым голосом позвал он.

— Да, милый. — Обхватив Джонни руками, она крепко прижала его к себе, стараясь согреть. Золотинка словно безумная скакала вокруг, стараясь дотянуться до своего маленького хозяина, но взгляд Сюзанны был по-прежнему прикован к реке.

— Папа пришел и спас нас.

— Знаю. — Она кусала губы, стараясь справиться с подступившими к глазам слезами.

Немного придя в себя, Джонни забеспокоился и принялся вертеть головой по сторонам.

— А где Люк? — Детский голосок задрожал и сорвался.

— Успокойся, сейчас твой папа как раз… О, вот и они!

Джонни, посмотри туда… — Сюзанна указала в сторону мужа, вынырнувшего из воды со вторым сыном на руках. Сердце ее пело от радости. Она уже сделала несколько шагов им навстречу, когда ей внезапно бросилась в глаза странная неподвижность Люка. Мертвенная бледность покрывала его лицо. А то, что она прочла в глазах мужа…

— Нет, только не это!

Выбравшись на берег, Ангус поспешно опустил тело мальчика на землю и слегка встряхнул за плечи, а потом, прижавшись губами к его губам, несколько раз с силой выдохнул воздух ему в легкие.

— Нет, о нет! — беззвучно рыдала Сюзанна. — Боже милосердный, спаси и сохрани…

Ангус снова и снова пытался вернуть Люка к жизни, шепча при этом:

— Не покидай меня, сынок, ты нужен мне. Я люблю тебя, слышишь?

— Сюзанна! — Вынырнув из-за ее плеча, Джонни вытаращил глаза, глядя, как отец делает Люку искусственное дыхание. — Что с ним? Он ударился?

— Ш-ш… — Сюзанна судорожно прижала его к себе. В горле ее стоял комок, она не смогла бы выдавить из себя ни слова, даже если бы знала, что сказать.

Неожиданно тело Люка дернулось, и поток воды хлынул у него изо рта. Схватив мальчика за плечи, Ангус усадил его и, чуть не плача от радости, крепко прижал к груди.

— Добро пожаловать в этот мир, сынок. Ну и заставил же ты нас поволноваться!

— Папа?

— Все хорошо. Люк, все уже в порядке. А теперь дыши, только не слишком глубоко.

И тут Люк отчаянно забился, стараясь вырваться из объятий Ангуса.

— Джонни.., где Джонни?

— Да вот он — на руках у Сюзанны. С ним все в порядке. — Слегка отодвинув мальчика от себя, Ангус с искренним восхищением добавил:

— Никогда в жизни я не гордился тобой так, как сейчас. Люк! Для меня честь быть твоим отцом!

Слабо улыбнувшись дрожащими губами, Люк оглянулся на Сюзанну, но тут терпение Джонни окончательно лопнуло.

Вывернувшись у нее из рук, он кинулся к старшему брату и принялся дергать его за рукав.

— Папа нас спас!

— Да, Джонни, знаю.

— Ты был совсем уже мертвый! — со счастливым видом продолжал Джонни. — Во как, смотри! — Растянувшись во, весь рост на земле, он раскинул руки в стороны и закатил глаза.

Со слабой улыбкой Люк посмотрел на Сюзанну, которая хлопотала вокруг него, укутывая его одеялом.

— Ты видела, как папа вытащил нас из воды?

— Да. — Сюзанна принялась растирать его руки грубой тканью, пока они не покраснели. — Сначала ты здорово перепугал нас, а теперь мы гордимся, что у нас такой сын.

Благодарно обняв жену за плечи, Ангус поманил к себе Джонни.

— Иди ко мне, малыш.

Тот немного помялся, потом вскочил на ноги и подошел к отцу.

С улыбкой Сюзанна наблюдала, как Ангус приподнял Джонни подбородок, чтобы тот смотрел ему прямо в глаза.

— Я горжусь и тобой, сынок. Ты не испугался. Честно говоря, я даже не знал, какой ты храбрый!

— Правда? — Мальчик горделиво улыбнулся. — И ты не станешь нас ругать за то, что мы убежали на реку?

— А это еще повторится?

— Нет, сэр, никогда. Обещаю.

— Значит, ты останешься со мной, чтобы я мог стать тебе хорошим отцом?

— Конечно, папа.

— Что ж, тогда мир. — С этими словами Ангус крепко прижал сына к груди.

Люк не сводил с них глаз, потом, осторожно подтолкнув Сюзанну локтем, чуть слышно прошептал:

— Он и меня назвал «сынок». Ты слышала?

— Да, Люк, слышала.

Он выжидательно вглядывался в ее лицо, будто рассчитывал, что Сюзанна сразу все ему объяснит. Может быть, она бы и попыталась, но в эту минуту Ангус, обернувшись, притянул к себе старшего из братьев.

— Люк…

— Что, пап?

Это коротенькое слово явилось причиной появления слез на глазах Ангуса, но, к удивлению Сюзанны, он даже не попытался их скрыть.

— Сегодня после ужина я расскажу тебе о самой важной ночи в моей жизни — о той самой ночи, когда ты появился на свет. И вообще у нас с тобой есть что вспомнить, сынок.

Сегодня мы это сделаем, и, может быть, тогда ты все поймешь. Согласен?

Люк молча кивнул.

— А я тоже помню ту ночь, — вмешался Джонни.

— Не можешь ты ничего помнить, — проворчал Люк. — Тебя и на свете-то еще не было!

— А вот и помню! — настаивал Джонни. — Ты вопил, как все младенцы, верно, пап?

Откинув назад голову, Ангус закатился смехом, а потом подхватил малыша на руки и усадил его к себе на плечо.

— Сказать тебе, кого ты мне напоминаешь, Джонни?

Моего дядю Денни. Он тоже вечно придумывал всякие небылицы!

— Небылицы?

— Ну да. — Ангус положил руку на плечо Люку, как равный равному. — Как ты думаешь, тебе по силам справиться с моим жеребцом, сынок? Надо отвезти Сюзанну домой, а меня, как видишь, уже оседлали.

— Конечно, я смогу, папа. — Поколебавшись немного, Люк вдруг с нарочито небрежным видом спросил; — Пап?

— Что?

— Ты сказал, что Джонни напоминает тебе твоего дядю.

А я.., я тебе кого-нибудь напоминаю?

Сюзанна затаила дыхание. От того, что скажет сейчас ее муж, зависело будущее всей их семьи. Ей хотелось попросить, чтобы он хорошенько подумал.., не торопился с ответом, но Ангус не промедлил и мгновения.

— Хороший вопрос. Люк, — усмехнулся он и вдруг с прямотой, свойственной им обоим, объявил:

— Сказать по правде, больше всего ты похож на меня.