— Ну, вы ничего не забыли, подумайте хорошенько, а то возвращаться плохая примета. — Карл Блюмгост улыбался, но в его глазах застыла печаль.

Я тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Уходить всегда тяжело, а уходить навсегда, тяжелее вдвойне. Ева-Лотта, на удивление опрятная, весь прошлый вечер почти не слезавшая с моих колен, вынырнула из под стола и, шмыгая носом, протянула мне потемневшую от времени серебряную фибулу, украшенную мелким речным жемчугом.

— Вот, нашла. Это тебе в подарок.

— Спасибо, — я взяла украшение, после чего подняла девочку на руки и чмокнула в пухлую щёчку. — Ты молодец, я буду очень скучать.

Мы вышли во двор, где Расмус и его молодая жена, помогали Олегу седлать лошадей. Церемония проводов прошла вчера, обитатели Вольного города занимались своими многочисленными делами, потому, вокруг нас толпилось не так уж много народу.

— А денёк, будет жарким, — пробурчал подошедший Андерс Свенсон. В правой руке, бывший ленсмен, сжимал деревянный учебный меч. Оставленные им на время, без присмотра два десятка новобранцев, толпились на плацу, радуясь короткой передышке.

— Совсем ты загонял ребят, — усмехнулся Олег. — Смотри, разбегутся кто куда.

— Я им дам, разбегутся. Этих шнурков ещё учить и учить, дьявол их побери! Отто, в любой момент может напасть, а они мечи держат как палки. Одно слово, деревня.

— Но право и лево уже научились различать?

— Научились. Кстати спасибо за подсказку.

— Какую?

— Привязывать к ногам пучки сена и соломы. Здорово придумал.

— Это не моя идея. Не ты один мучался с рекрутами.

— Всё равно, спасибо.

Появилась Астрид. Как и всякая беременная женщина, на позднем сроке, она старалась двигаться как можно более плавно и мягко. Маленький Рауль, цеплялся за материнскую юбку и быстро переступал босыми ножками по нагретой летним солнцем земле. Я подошла к хозяйке Вольного города, и мы обнялись.

— Спасибо за всё, девочка, — прошептала она мне на ухо. — И прости если что не так.

— И тебе спасибо. Мне будет вас очень не хватать.

— И нам тебя. Ты лучшая знахарка, какую я только видела.

— Перестань. Белла отлично заменит меня, вот увидишь. Хорошо, что вы всё-таки помирились, и она перебралась сюда.

— Это случилось, только потому, что мерзавец Отто, сжёг её деревню.

— Надеюсь, что с ним вы сумеете сладить.

— Я тоже надеюсь…

После смерти сына, маркграф совсем обезумел. Не имея возможности взять штурмом Вольный город он направил карательные отряды во все стороны, пытаясь отсечь его от поставок продовольствия. Запылали деревни, беженцы повалили рекой, так что на сегодняшний момент, под началом у Блюмгоста, было уже больше трёхсот человек, и люди всё прибывали. Становилось ясно, что рано или поздно, начнётся война, а Карл постепенно из обычного разбойничьего атамана, превращался в предводителя армии повстанцев. Но пока, всё было спокойно. Люди активно занимались сельским хозяйством, стараясь запасти как можно больше продовольствия, каменщики заканчивали возводить стену у подвесного моста и строили вторую башню. Работа шла быстро, особенно после того, как я показала Астрид как можно призывать элементалей-каменотёсов. Мастера утверждали, что закончат укрепления до конца месяца, и у нас не было причин подвергать сомнениям их слова.

Подошёл Блюмгост, и взял жену под руку. Рауль захныкал, просясь на руки, но отец твёрдо сделал вид, что не понимает поползновений капризного отпрыска.

— Послушайте, ребята, я давно хотел спросить, почему у вашей дочери двойное имя? — спросил Олег.

Карл хмыкнул и иронично посмотрел на Астрид.

— Просто, моя жёнушка, очень хотела назвать её Евой, а я Лоттой, в честь бабки. После того, как мы подрались в третий раз, и она заявила, что превратит меня в бревно…

— Не слушай этого брехуна! — возмутилась его супруга. — Всё было совсем не так!

— Неважно, — примирительно сказал Блюмгост. — Одним словом, обработав синяки и ссадины, мы решили больше не ссориться, а дать дочери двойное имя, с таким расчётом, чтобы она потом сама решила, как ей лучше называться.

Олег засмеялся, весело посмотрел на дружную семейку и поинтересовался: — А как вы назовёте свою будущую дочку? Уверен, она будет необыкновенным ребёнком.

— Почему? — удивилась Астрид.

— Сама подумай, обычного ребёнка мать вынашивает девять месяцев, а ты таскаешь её на целых шесть месяцев больше.

— Ах, в этом смысле….

— Конечно.

— Не решили мы ещё, — вздохнул Карл.

— Тогда, предлагаю свой вариант.

— Какой? — хором спросили все.

— Рони. По-моему, очень красивое имя. И звучит мужественно, смотри сам: Рони, дочь разбойника, — важно провозгласил Олег и неожиданно рассмеялся. Я с подозрением посмотрела на него.

Карл почесал затылок. — А что, отличное имя. Ты как, старуха?

— Какая я тебе старуха, не смей меня так называть!

— Ну, хорошо, молодуха. Так как?

— Отстань, имя как имя.

— Вот и решили, — обрадовался Олег. — Главное не надо больше драться.

Мы ещё недолго поболтали, оттягивая прощание но, наконец, все слова, оказались сказаны. Копыта лошадей застучали по дороге, я обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на дорогих людей, потом мы миновали ворота городского частокола, и друзья скрылись из виду.

— Вот и всё, — с грустью сказал Олег. — Перевёрнута ещё одна страница нашей жизни.

Я всхлипнула и погладила гриву Шустрой. Потом решительно тряхнула головой.

— Так что с этой Рони? То была шутка, да?

— Прости, не понял, — невинным тоном отозвался он.

— Не притворяйся, а лучше сразу выкладывай всё начистоту.

— Ничего здесь таинственного нет. Просто так звали героиню одной книжки, мне она страшно нравилась в детстве. Здешние люди, очень напоминают её персонажей, только и всего.

— Ой, не верю я тебе, болтун, — вздохнула я. — Вернёмся в Питер, ты обязательно дашь мне её почитать.

— Без проблем, — хмыкнул он и пришпорив коня, унёсся вперёд. — Догоняй!

Я посмотрела ему вслед, улыбнулась, ласково погладила тонкое золотое колечко, с некоторых пор, украшавшее мой безымянный палец на правой руке, и, стукнув пятками бока Шустрой, помчалась вдогонку.