(Мир Ириан, замок Богусхольд).

Грузовик весело катился вниз, по разбитой просёлочной дороге, и все сидящие в кузове изумлённо таращились по сторонам. Повсюду кипела работа, оказалось, что мы угодили на гигантскую стройплощадку. Ревели моторы бульдозеров и экскаваторов что-то роющих и ровняющих. Били по глазам вспышки электросварки. Огромный паровой молот, стоящий под открытым небом, изрыгая густые клубы пара, ковал раскалённую заготовку. Везде суетились люди, громоздились штабеля ящиков и бочек. На земле, вперемешку стояли металлообрабатывающие станки, и части каких-то сложных механизмов, лежали трубы разного диаметра, пучки арматуры, железнодорожные рельсы и стальные балки. Немного в стороне тянулись ряды уродливых, наспех сколоченных бараков со щелястыми стенами, около которых в песке возились чумазые ребятишки. По дороге туда-сюда, сновали небольшие машинки, напоминающие жестяные коробки на колёсах, судя по всему электромобили. Несколько раз мы обогнали отчаянно дымящие грузовики с газогенераторами за кабинами. Мне в первый раз удалось вживую увидеть этих уродцев военного времени.

— Какой кошмар, — с выражением сказала Марта. — Как они ориентируются в таком бедламе?

— Меня интересует другое, — мрачно ответил я, — как они смогли всё это протащить сюда?

— Как-как? Через ворота конечно! Видел, какие они большие?

— Но это же невозможно!

— Разуй глаза, и внимательно смотри по сторонам.

— Ты ничего не понимаешь. Это нарушение всех известных законов…

— Законы для того и существуют, чтобы их нарушать. Лучше прекрати скулить, и подумай, что нам делать дальше.

— Ну, ты и нахалка.

Я обиженно замолк. Марта всегда была очень практичной особой и не любила теоретических рассуждений. В этом мы с ней сильно различались. Впрочем, в данный момент она, была права — теорией можно заняться потом, сейчас следовало разобраться с текущими проблемами. Всё остальное могло подождать.

Тем временем, грузовик, кряхтя, перевалился через полотно узкоколейной дороги и остановился. Солдаты откинули борт.

— Вылезайте, живо! — заорали они так, словно мы были пациентами больницы для слабослышащих. Я поднялся на ноги и первым спрыгнул на землю, Марта и Герда без слов последовали за мной. Мы помогли спуститься старику, двум монашкам и их воспитанникам. Дети с серьёзными лицами, молча, без приказа построились парами, после чего замерли словно роботы. Последними, грузовик покинули связанные военные — солдаты без затей, сбросили их на землю, как мешки с картошкой.

Борт подняли, грузовик уехал.

— Так, вперёд, не отставать! — крикнул один из солдат. — Быстро, быстро, за мной!

Мы покорно пошли к стоящим чуть поодаль баракам, обнесённым высоким забором из колючей проволоки. Перед входом, имелась большая, истоптанная площадка, также окружённая колючкой. На ней толпилось не менее сотни человек. Люди сидели или лежали на земле, некоторые нервно ходили, сбиваясь в небольшие кучки, что-то громко обсуждали, размахивая руками. Около калитки ведущей к баракам, стоял небольшой навес, под которым сидели трое — капрал и два рядовых. Они постоянно подзывали к себе людей, видимо для допроса.

При входе на площадку, нас остановил худой старик, в поношенном грязном костюме, с широкой красной повязкой на рукаве.

— Куда спешите, — прошамкал он. — Сначала билетики получите.

Он, оторвал от висящего на шее рулона клочок бумаги с номером и протянул его мне.

— Главное не потеряйте. Просто садитесь и ждите, когда вызовут, ясно?

— Куда уж яснее, — сказал я и шагнул за ворота. Там меня сразу остановил ещё один тип, и указав на рюкзак, поинтересовался: — Оружие, алкоголь, наркотики, недозволенные лекарства есть?

— Нет.

— Хорошо, снимайте. По выходу из карантина вам его вернут.

— А, так это карантин… — пробормотал я, ставя рюкзак на землю. Охранник ловко перетянул его толстой верёвкой и нацепил на ручку жестяную бирку.

— Какой у вас номер? — грозно спросил он.

— Что? Ах, номер… — я взглянул на билетик, данный мне старичком. — Триста двадцать седьмой.

— Отлично. — Охранник записал номер с билетика и номер с бирки в толстую тетрадь, после чего, его помощник, кинул рюкзак на кучу вещей. Мне осталось только пожать плечами и пройти на площадку, забитую людьми. Когда подошли Марта с Гердой, я нашёл неплохое местечко, где можно было присесть.

— И как вам это нравится? — иронично спросила Марта.

— Скажу честно, мне это совсем не нравится, — вздохнула Герда. — Я боюсь, что нас всё же расстреляют. Или… — она махнула рукой в сторону бульдозера, который рыл неподалёку яму, наверно под очередной барак. — Загонят всех в такую яму, обольют бензином и…

— Ну, у тебя и фантазии.

— Это не фантазии, — буркнула девушка.

Я решительно встал. — Ладно, пойду, посмотрю, чем тут занимаются. Марта, ты со мной?

— Ага.

— А ты, Герда?

— Я посижу здесь.

— Хорошо, тогда держи место.

Мы начали проталкиваться к навесу, как раз в тот момент, когда капрал отпустил очередного человека и хриплым, сорванным голосом, сказал: — Следующий.

— Номер двести восемьдесят второй! — выкрикнул солдат сидящий справа от него

Лежавший неподалёку, высокий, дородный мужчина, грузно встал и неторопливо приблизился.

— Документы, — бросил капрал.

Мужчина протянул зелёную книжечку паспорта и несколько смятых бумажек. Капрал, брезгливо отпихнул бумажки на край стола и открыл паспорт. — Имя?

— Готлиб Бирер, — величественным баритоном проговорил мужчина.

— Образование?

— Сингрельская Высшая Школа и экономический факультет Его Императорского Величества, университета.

Кто-то в толпе присвистнул. Насколько я знал, Сингрельская школа, являлась самым престижным из аристократических учебных заведений, да и на экономическом факультете столичного университета, могли учиться только представители элиты Империи. Но капрала, похоже, это совсем не волновало.

— Профессия?

— Что? Да вы понимаете с кем…

— Профессия?

— Член совета директоров и управляющий столичного филиала, Первого Имперского Банка! — Готлиб почти кричал. Похоже, дядя впервые в жизни столкнулся с подобным отношением.

— Значит, банкир… — протянул капрал, не поднимая головы, записывая, что-то в конторской книге.

— Представьте себе, молодой человек! — взвизгнул его собеседник. — И зарубите на носу!..

— Ещё профессия есть?

— Что? — Готлиб осёкся.

— Ещё профессия есть? — терпеливо, словно упрямому ребёнку повторил капрал. — Руками работать умеешь?

— Нет, конечно! Я ведь не какой-нибудь плебей!

— Значит, запишем: "профессии не имеет"… Курт, жетон работника третьей категории.

Сидящий слева солдат, вытащил из коробки треугольный жетон, на котором был выдавлен номер и протянул его банкиру.

— Добро пожаловать в Новую Империю, гражданин… э… Готлиб Бирер. Статус работника третьей категории, позволяет вам рассчитывать на койку в бараке и бесплатное двухразовое питание. После того, как вы овладеете необходимой для общества профессией, ваш статус вырастет в зависимости от степени полезности. Жетон с номером не терять, предъявлять охране по первому требованию. За утерю — карцер и публичная порка. Сейчас пройдите в карантинный барак для санобработки, и получения дальнейших инструкций. Всё. Следующий!

— Номер двести восемьдесят третий!

— Да вы хоть понимаете, с кем говорите! Я буду жаловаться вашему начальству!

— Жалобы принимаются в бараке номер пятьдесят, окошко четыре, каждый чётный день месяца. Проходите, не задерживайте!

— Номер двести восемьдесят третий! — снова выкрикнул солдат.

К столу, робко подошёл невысокий мужчина лет пятидесяти с худым, морщинистым лицом. Его одежда представляла собой живописный коктейль разных стилей. Дорогое, явно снятое с чужого плеча, измазанное глиной пальто, надетое прямо на голое тело, прикрывало короткие, полосатые лагерные штаны. На ступнях, бесформенными колодками, громоздилась пара тяжёлых рабочих ботинок. В руках, бедняга нервно мял облезлую зимнюю шапку.

— Документы!

— Так-то, добро воевода, их у меня и нету, — растерянно ответил мужик. Он говорил медленно, с чудовищным акцентом.

— Как зовут?

— Иржи. Иржи Ганзелка, я.

— Откуда родом?

— Так-то из Козюльска, значит, козюльские мы, добро воевода.

— Кретин! — рявкнул капрал. — Страна, какая?

— Так-то значит, пшестонец я. Пшестонец из села Козюльское, Мягольского уезда, так и запишите добро воевода.

— Военнопленный?

— Да как можно, добро воевода, мы же с вами не воевали, вы же наши освободители и защитники от славенских варваров. Я из добровольного рабочего резерва, приехал по приказу господина наместника Восточных земель.

— Доброволец, значит… — с едкой иронией протянул капрал.

— Истинно так, добро воевода, истинно так. Все Козюльские поехали, только сопляки да старики дома остались.

— Можно подумать, вас животных, кто-нибудь спрашивал… Где работал?

— Так-то, значит на заводе в Турале, работал, а потом в лагерь переправили, когда завод разбомбили.

— А в Салазар зачем ехал? Тебе же в другую сторону надо?

— Так-то, ведь стреляют, в моей стороне. А я не люблю, когда стреляют.

— Ясно. Образование?

— Школа сельская, три класса, добро воевода. Грамоту знаю, и считать могу.

— А профессия, какая?

— Так-то столяр я. Хороший столяр. У самого милсдаря Грабчека учился. Не слышали про такого?

Капрал фыркнул, потом покивал.

— Столяр это хорошо, столяры нам нужны. Курт, жетон работника второй категории.

Солдат достал квадратный жетон с номером и протянул Иржи Ганзелке. Тот недоумённо начал вертеть его в руках.

— На шею надень, бревно! — подсказал ему капрал и привычно начал: — Добро пожаловать в Новую Империю, гражданин… а, чёрт с тобой. В общем, иди в дверь, на которой нарисован мужик, там тебе всё объяснят. Следующий!

Мы с Мартой переглянулись и отошли.

— Ты видишь? Этот столяр, типичный бастард, но статус он получил выше, чем чистокровный банкир.

— Да, занятно. Может они, наконец, решили избавиться от нацистской шелухи?

— Возможно, хотя не думаю. Боюсь, что роль недочеловеков, здесь будут играть местные жители. Ты обратила внимание, когда мы ехали сюда, на колонну людей в ошейниках? Их вели под конвоем по обочине.

— Нет. Ты думаешь, что это были местные?

— Уверен. Подобный подход, вполне естественен. Им нужны специалисты, во всех областях. Значит, прежних бастардов и чистокровных уравнивают в правах, затем дают возможность отыграться на здешних обитателях.

— Боюсь, что ты прав, хотя пожалуй сейчас не стоит торопится с выводами… Эй, посмотри на нашу принцессу!

За время нашего отсутствия, Герда переместилась к самому забору и теперь с огромным вниманием, слушала разговор двух офицеров, остановившихся неподалёку покурить. И без того большие глаза девушки, стали круглыми как у совы, на лице, появилось выражение полного изумления, пополам со страхом. Похоже, она услышала нечто такое, что полностью перевернуло её представление об окружающем мире.

Мы подошли и сели рядом. Офицеры пошли дальше, громко смеясь и сплёвывая в дорожную пыль. Герда безмолвствовала.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Марта.

Девушка взглянула на неё словно пытаясь вспомнить кто она такая, затем нервно облизнула губы и яростно потёрла лоб.

— Говори уж, не томи, — добавил я.

Вместо ответа она зажмурилась и сжалась, словно перед прыжком в холодную воду, потом решительно встала.

— Идите за мной! — Её голос прозвучал настолько властно, что мы не удержались и вскочили на ноги. Величественно кивнув, Герда быстро пошла к навесу, расталкивая людей. Отодвинув в сторону, топтавшуюся у стола молодую, заплаканную женщину, девушка звонко хлопнула ладонью по столешнице и громко заявила: — Меня зовут Герда Люси Андерс, я дочь Его Превосходительства министра пропаганды Кристиана Андерса. Требую немедленной встречи с отцом!

Наступила полная тишина, вокруг нас мгновенно образовалось кольцо свободного пространства. Имя грозного министра обладало воистину чудовищной силой. Но капрал и ухом не повёл. Он, похоже, уже привык к подобным заявлениям, потому не спешил падать ниц от восторга. Грозно взглянув на девушку, он набрал полную грудь воздуха и проревел: — А ну марш отсюда, курица! Жди своей очереди, и не лезь, куда не следует!

Рык, был сродни рёву голодного льва, но Герда даже не поморщилась.

— Если не хочешь до конца жизни, чистить выгребные ямы, лучше заткни пасть и делай, что тебе говорят! — процедила она сквозь зубы. — Не зли меня, лакей!

От её голоса кровь стыла в жилах. Мне даже в голову не могло прийти, что эта робкая, забитая девушка, может так разговаривать. Я вспомнил, как ругался Готлиб Бирер, и подумал, что разница огромна. Банкир шумел, но в его голосе не было уверенности, а в интонациях проскальзывали панические нотки испуганного человека. Герда же говорила так, что становилось ясно — она имеет полное право на подобный тон. Капрал нерешительно посмотрел на неё и уже совсем другим голосом сказал: — Но госпожа, вы понимаете, что Его Превосходительство сейчас в замке и я не могу…

— Тогда позови своего начальника, Лесли Потта. Он знает меня в лицо!

Капрал замялся. С одной стороны, он не хотел тревожить начальство, ведь стоящая перед ним, чумазая, лысая девица, по виду являлась самой обыкновенной оборвашкой, с другой стороны её взгляд и уверенный голос обещали в будущем серьёзные неприятности.

— Берк, приведи сюда господина майора, — наконец решился он.

Солдат, сидящий справа, скривился, словно разжевал дольку лимона но, не посмев перечить старшему, тихо выскользнул из-за стола и побежал к бараку.

— Не знаю, правду вы там говорите или нет, — угрюмо буркнул капрал, исподлобья глядя на Герду, — но если это ложь, вас высекут завтра утром на плацу, в назидание другим самозванкам.

— Буду иметь это ввиду, — холодно ответила девушка.

Из барака вышел невысокий полный пожилой мужчина, в мятом мундире, совершенно штатской внешности. Он был явно очень недоволен, и что-то гневно бурчал под нос, на ходу протирая толстые, круглые очки.

— Что за ерунда у тебя творится! — завопил он, тонким детским голосом. — Почему я не могу спокойно отдохнуть?

Капрал вскочил со стула и вытянулся в струнку.

— Разрешите доложить, господин майор! — гаркнул он. — Здесь появилась особа, которая утверждает, что она, покойная дочь господина министра Кристиана Андерса!

— Что за бред! — взвизгнул Лесли Потт. — Даже младенцу известно, что… — тут он напялил, наконец, очки, посмотрел на Герду и охнул.

— Добрый день, Лесли, — приветливо улыбнулась та. — Я вижу, что вы стали майором. Неплохой карьерный рост для обычного дворецкого.

— Госпожа, — промямлил тот, — это вы? Но как же, мне же…

— Да я, это, я. Помните, как мне в детстве нравилось прыгать на ваших коленях, и называть вас "дедушкой"?

— Святые небеса, живая… — казалось ещё немного, и беднягу хватит удар. — Когда мне сказали, что вас… что вы умерли, я честное слово, не поверил. Ну не могла такая славная девочка, просто взять и погибнуть.

— Спасибо на добром слове, Лесли. Но как вы умудрились стать военным?

— А, — майор махнул рукой. — Какой из меня военный. Раньше я следил, чтобы поварята не тащили с кухни кусочки, а стюарды не воровали столовое серебро, теперь же я слежу за порядком в этом бардаке… ох простите, госпожа.

— Ничего, Лесли. Так вы отведёте меня к батюшке? Жду, не дождусь, когда смогу его обнять, — по лицу девушки пробежала судорога, руки сжались в кулаки, да так, что побелели костяшки пальцев. Но майор-дворецкий, этого не заметил.

— Так Франк, давай быстренько, запиши госпожу Андерс, — приказал он капралу. Тот резво застрочил в своей книге.

— Эти двое, со мной, — повелительно бросила Герда, сделав небрежный жест в нашу сторону. Мы с Мартой весело переглянулись.

— Разумеется. Господа, назовитесь, пожалуйста, — с грозного вояки окончательно слетела вся спесь. Мы с удовольствием представились.

— Давай сюда три жетона особ высшей категории, — прикрикнул майор на ошалелого солдата. Тот полез в ящик и вынул из него три жетона, не жестяных, а бронзовых, украшенных помимо цифр, затейливым орнаментом.

— Прошу прощения, но по закону, жетоны обязаны носить все, даже сам Гений. Пожалуйте за мной. — Лесли торопливо пошел к небольшой калитке в ограде. Мы последовали за ним. Пройдя несколько шагов, Герда обернулась. У неё было растерянное лицо и перепуганные глаза.

— Мне страшно, — тихо прошептала она. — Я боюсь этого человека.

— Лесли?

— Да нет, причём тут он… Министра.

— Отца?

Губы девушки сжались в тонкую нитку. — У меня нет отца, — буркнула она и отвернулась.

Мы молча прошли через калитку, и приблизились к электромобилю, за рулём которого, спал молодой парень.

— Патрик, бездельник, а ну подъём! — рявкнул Лесли.

Парнишка подскочил, посмотрел на нас пустыми после сна глазами и вжал голову в плечи.

— Прошу вас господа, — немного растерянно сказал майор. — К сожалению здесь всего только два сиденья…

— Ничего, нам будет удобно в кузове, — заверил его я.

Машинка выглядела очень несуразно. Впереди — сиденье водителя и два сиденья для пассажиров. Сзади — жестяной кузов, в котором стояли закрытые кожухом аккумуляторы, лежала запаска и ящик с инструментами. Рама кузова была сварена из профиля и обшита кровельным железом на болтах и заклёпках. Похоже, что эти машинки собирались прямо здесь, уж слишком кустарно они выглядели.

Мы залезли в кузов и пристроились на кожухе, наша принцесса величественно уселась рядом с Лесли, после чего, колымага сорвавшись с места, резво побежала, к видневшейся вдали громаде замка.

Находящийся в дальнем конце долины замок, прикрывала высокая каменная стена с пятью башнями и рвом. Стены явно совсем недавно ремонтировали, а ров оказался чистым, и не заполненным водой. На дне густо торчали острые колья. Но ни стены, ни ров, не спасли прежнего владельца от агрессивных пришельцев. Словно в насмешку, над самоуверенным феодалом, на открытой площадке надвратной башни, захватчики поставили счетвёренный зенитный пулемёт, который признаться смотрелся абсолютно дико в средневековых декорациях. Увидев, как группа голых по пояс вояк, кряхтя и ругаясь, устанавливает на соседней башне крупнокалиберное безоткатное орудие, я только покачал головой.

По опущенному подвесному мосту, наш драндулет въехал во двор замка, где мы мгновенно оглохли от рёва компрессора и грохота отбойных молотков. Во все стороны летели песок и щебёнка.

— Что тут происходит? — прокричал я в ухо майора.

— Расширяем окна и двери, — ответил он. — Дикари, делали такие узкие проёмы, голова не пролезет. Отсюда недостаток света и сырость. Я уж молчу про их полупрозрачные стёкла. Скоро здесь можно будет жить с комфортом.

Мы проехали мимо большого, гудящего трансформатора, миновали вторые ворота и въехали в цитадель. Там было значительно тише и уютнее. Машина остановилась у большого, четырёхэтажного здания, сверкающего новыми окнами.

— Подождите меня немного, я доложу вашему батюшке, — Лесли спрыгнул на землю и скрылся за тяжёлой дверью. Водитель тут же снова уронил голову на руки и захрапел. Мы уставились на Герду. Та покраснела и смущённо улыбнулась. Величественная и холодная, словно Снежная Королева принцесса, уступила место прежней, робкой девушке.

— Вы на меня не сердитесь?

— Почему мы должны сердиться? — искренне удивилась Марта. — Скорее рады. Найти отца, после всего, что произошло…

Герда вскочила, её затрясло. — Никогда больше не говори так, слышишь? Ты не понимаешь, не знаешь, что это за человек. Я… я…

Неожиданно замолчав, она вновь бухнулась на сиденье. Наступила тишина. Потом появился Лесли.

— Прошу вас, госпожа, пройдёмте со мной. А вы подождите в машине, ладно? Только будьте любезны, никуда от неё не отходите.

Они ушли. Мы остались одни.

— Знаешь, — медленно проговорил я, — мне внезапно, начинает казаться, что мы, пожалуй, слишком уж откровенно разговаривали в присутствии нашей юной подруги. Ты не находишь?

— Ерунда, — ответила Марта. — Я ей верю. Она не предаст нас.

— Хотелось бы надеяться. Интересно, о чём они сейчас беседуют?

Криво усмехнувшись, моя верная спутница, достала небольшой бронзовый диск.

— Я подкинула ей в карман кубик дальновзгляда. Видеть мы, конечно, ничего не сможем, но вот слышать… — она положила диск себе на ладонь и коснулась указательным пальцем, гладкой поверхности. Я улыбнулся и последовал её примеру.

— Какая же ты всё-таки хитрюга.

— А то! Твоя школа.