Солнечный свет пробивался сквозь легкие занавески. В комнате стояла духота и дышать было неприятно. С приходом лета, на Академию Королей опустился настоящий ад и спасало только отсутствие смрада. В том же Михельзе такие жаркие сезоны неотступно сопровождались испарениями в воздухе всякого дерьма, от чего хоть стой, хоть падай.

Я стоял возле зеркала, очень внимательно следя за своим отражением. Оно играло со мной, важно подбоченившись, нахально смотря мне прямо в глаза. Новенький золоченый камзол смотрелся на нем как нельзя лучше, и даже гармонировал с узкими новомодными штанами. Раньше я обязательно презрительно фыркнул бы, спрашивая как такое можно носить, но сейчас, напялив на себя все это, прекрасно знал ответ. Можно, отчего же нет?

Я поскреб небритую щеку. Несмотря на бесчисленные перемены, произошедшие со мной, бриться чаще я не стал. Для себя я давно решил, что щетина это не только не ужасно, но еще и выгодно. Меньше порезов на роже от бритвенных ножей, да и свободного времени куда больше. А когда на тебе еще и одежда, стоимость которой превосходит по цене рыцарские доспехи, то небритая харя превращается в фишку моды. Так задумано, скажут все, даже не замыслившись о том, что кому-то просто лень следить за собой.

Мое отражение ухмыльнулось вслед за мной, я с раздражением отметил, что улыбка слегка кривовата. Ею скорее пугать детей и собак, чем соблазнять юных дев. Хотя если не хмурится и сгладить острые углы ухмылки, может кто-то и поведется.

Потом я накинул себе на плечи новый плащ с характерными знаками отличия. На плечах красовались причудливые рисунки, от которых меня тянуло блевать, обрамлявшие многозначительное «IV», но сама мантия выглядела неплохо. В последний раз я закутался в нее перед зеркалом, изображая то ли вампира, то ли маниакального злого колдуна, после чего побрел к выходу.

На слугу, покорно ожидавшего за дверью, я не обратил никакого внимания. Они и так на дармовых харчах, особенно эти, чьей ролью является лишь сопровождение и раздача вежливых улыбок. Не знают, гады, каково это драться за черствый кусок хлеба… хотя чего это я, подобная участь мне уже не грозит.

Слуга, как и полагается, шел немного сзади, но дорогу показывал справно, то и дело покашливая, если я сворачивал не туда. Я между тем думал, что за прошедшие полгода мир вокруг меня успел сильно изменится: во-первых, у всех на устах были блистательные победы в войне. Без Джозефины армии Второго королевства стали терпеть поражение за поражением. Эльфы с гномами были вынуждены отступать вглубь своей страны, сдавая рубежи не по дням, а по часам. Наша первая армия даже заняла город Биффэ, центр региона и очень важный опорный пункт, хоть закрепится в нем еще не успела.

Что касается меня, то как вы возможно уже заметили, я полностью пересмотрел свое отношение как к Академии, так и к магическому обществу в целом. А чего? После «победы» над Пейном благородные колдуны и волшебницы стали относится ко мне по-другому. Даже самые ярые противники моей персоны, сейчас ограничивались лишь холодным презрением. Те же, кто испытывал ко мне хоть каплю лояльности, отныне смотрели на меня почти как на равного себе. Благодарить за это мне стоило герцога Чарльза, который считал себя моим должником, за то, что я, якобы, защитил честь его покойного брата.

Следуя указаниям моего проводника, я остановился. Слуга молча указал на обшитую медью дверь. Меня захлестнули сомнения. Заходить или не заходить? Глупый вопрос, потому что выбор мой ограничен…

Вздохнув и произнеся короткую молитву, я потянул за дверную ручку. Дверь открылась и яркий солнечный свет ударил мне в глаза, после полутемного коридора. Я с трудом различил женскую фигуру за продолговатым преподавательским столом. Она заметила меня первой и хорошо поставленным голосом лектора, сообщила на весь класс:

— А вот и наш новый ученик. Добро пожаловать.

Зайдя, я встал по середине комнаты и с немного глупым выражением лица посмотрел на сидящих за столами старшекурсников. Было видно, большинству из них я только что преподнес неприятный сюрприз. Хоть перед ними уже не был тот простачок-смерд, бегающий со шваброй в руках, любви ко мне не прибавилось. Признание — да, но вот теплота чувств… это в стоимость абонемента не входило.

— Желаете что-то сказать, господин Тод? — обратилась ко мне профессор Норан, с которой я успел познакомится днем раньше в кабинете Гардинг, когда оформлялись бумаги на перевод. Герп меня все-таки не разочаровал: поставил необходимые зачеты и даже разрешил обращаться в случае чего. — Пару слов о себе будет вполне достаточно.

Я задумался, но не слишком долго. Очень важно изначально поставить себя лучшим образом, чтобы никто даже не осмелился подозревать в тебе дебила. Хотя только дебил мог сухо выдавить:

— Привет. Я ваш новый сокурсник.

На меня с непониманием смотрело двадцать пар глаз, наверное ожидая, когда я хлопну себя по колену и через смех скажу, что это шутка. Кое-кто, кстати, меня упорно не замечал. Эскель, сидевшая за ближайшим к окну столом, подперла лицо рукой и скучающе смотрела на доску, где красовалась какая-то крылатая тварь в разрезе. Лидер Тройки была не в восторге от моего успеха. Я ее достаточно не любил, чтобы от всей души (но молча, про себя) злорадствовать. Череп, водрузив подбородок на сплетенные пальцы, так же делал вид, что меня не существует.

В ответ на недружелюбную обстановку я громко хмыкнул, направляясь к свободному столу. Глазами я подыскал подходящее место на галерке, где никто не сидел. Для справки: мое отношение к учебе нисколько не изменилось. Лентяй, занявший оборонительную позицию где-то глубоко во мне, никуда уходить не собирался.

— Отлично, — возвестила Норан, потерев руки. — Со своим новым товарищем вы познакомитесь чуть позже, а сейчас предлагаю вернуться к теме нашего занятия. Как вы знаете, горгульи чрезвычайно непредсказуемые существа: хоть и наделенные разумом, они…

Я сразу же перестал слушать, свое внимание и наблюдательность я перебросил на ознакомление со своими «новыми товарищами». Эскель мне рассказывала, что у них в группе есть очень много способных колдунов, подающих надежды в самых разных областях, вплоть до боевой магии. И конечно уже сейчас следовало знать от кого надо держатся подальше, а над кем и подшутить можно.

Изначально мне в глаза бросились три парня и семь девушек, но последних я отметил большей мерой по известным причинам. Здесь уже сидели молодые женщины, а не голосливые подростки, у которых каждую минуту меняется настроение. На них можно, уже без страха за свою свободу, засматриваться. Даже на ту же Эскель… хотя нет, за эту все еще могут посадить.

Решив побольше узнать, я настроился в потоке на образ Черепа и уже через секунду вошел с ним в ментальный контакт. Время привычным делом замедлилось до невозможности, за потоком мысли не смог бы угнаться даже ветер.

— Кто у вас самый крутой?

— А это имеет значение? Кажется мы с Эскель тебя подробно проинструктировали по поводу задач и целей.

— Да, и я все прекрасно помню. Честно. — На самом деле мое «честно» было не к месту, так как наставления лидеров Тройки я слушал в пол уха, радуясь, что смог уделать как Герпа так и Эскель. — Скажи-ка мне лучше кто это в первых рядах сидит? Можно без титулов…

— Ты о здоровом парне в серой мантии или о рыжеволосой девушке, чью грудь мне даже отсюда видно?

— Хм, вообще-то о парне, но теперь и про девушку хочется услышать.

— Ясно. Его зовут Хенк, его родители весьмабогаты, ноничем незнамениты. А рыжая — Шеннон Прис; довольно мила к тем, кто обладает известной долей власти. Если ближе к сути — ты вряд ли ее когда-нибудь заинтересуешь.

Я перевел взгляд со здоровяка на девушку. Отсюда мне ее бюста видно не было, но я поверил Черепу на слово. Дальше я пробежался глазами по остальным рядам, иногда спрашивая Райса о заинтересовавших меня людях. Он справно отвечал, щедро раздавая замечания и предостережения. Я узнал, что к братьям-близнецам Ззайкардам лучше не лезть, они люди серьезные, уже имеют свое собственное дело, полученное в наследство от деда, а к не очень милой на вид девушке Тинни можно спокойно приставать. Та только рада вниманию и всегда готова ублажить. Я сделал пометку в памяти, отметив, что перед знакомством нужно будет выпить кувшин-другой вина.

— А где…?

— Ее сейчас нет, — перебил меня Череп, догадавшийся о ком я хотел спросить. — Она часто пропускает занятия. Прям как ты, вам будет не сложно найти общий язык.

— Что такая умная?

— Да нет, скорее ленивая.

Дальше я сидел и боролся с дремотой. Когда человек чего-то не понимает, а ему это навязывают и навязывают — мозг отключается. Я попытался развлечь себя каким-то воспоминанием, но в голову ничего не лезло. А между тем, на меня то и дело бросали оценивающие взгляды, какой-то парень даже повернулся, чтобы лучше видеть. Это меня слегка бесило, но я старался не забывать, что к чему. Все же на кон поставлена моя судьба, а я не такой дурак, чтобы рисковать благополучием собственной шкуры.

Сдержав зевок, я лениво подумал, что за выполненную работу можно будет смело просить двойной гонорар, и пусть только Эскель заявит, что бюджет «Преступников» этого не выдержит!

По окончании лекции я уже собрался уходить, но неожиданно передо мной возникло пакостное нечто. Что за черт! От неожиданности я даже отшатнулся. Кажется, это был человек, но очень непривлекательной наружности. В варварских племенах, как я слышал, подобных сразу после рождения отправляли вниз головой с утеса. Но в Первом королевстве царит цивилизация, да и парнишка явно не из простой семьи. Остается только задуматься, что курили, пили и нюхали его родители, если в результате получилось такое? И были ли они вообще людьми?

— Чего тебе? — довольно грубо вопросил я, глядя на низкого человечка, одна бровь которого располагалась ближе к носу, а вторая искала свое место где-то по середине лба.

— Есть разговор, — тоже довольно сухо ответил уродец. Я пожал плечами, мол, говори, любезный, хотя на самом деле хотел отбежать подальше. Может мой собеседник даже не человек — кто знает откуда притащился его папочка. Судя по выпирающим наружу клыкам, может с Четвертого Королевства? — Я слышал о тебе довольно много, и длительное время хотел познакомится.

— Вот как? — я чуть ли не брезгливо пожал протянутую мне руку; кожа у существа была бледной, почти белой. — Ты… эм-мм…

— Да, я человек. А это, — он небрежно указал на свое обезображенное лицо, — результат давнего проклятья. Дело исправимое, но пока что не срочное.

С помощью магии можно менять свою внешность как заблагорассудится колдующему. При достаточном опыте и силе, возможно сотворить со своим телом такое, что тебя мать родная не узнает. Высшие маги и большие чиновники искусственно продлевают свою молодость, и ни для кого это не секрет. Этому некрасивому субъекту не мешало бы срочно последовать их примеру, изменив свою рожу на лицо.

— Меня зовут Лион, я уже несколько лет на четвертом курсе и очень скоро смогу сдать экзамен на переход. Но пока этого не случилось, мы будем в одной группе и очень важно испытывать друг к другу взаимоуважение и почтение. Как ты считаешь?

— Полностью с тобой согласен. Меня зовут Тод, и сейчас мне нужно идти.

— Погоди минутку, я еще не окончил, — он схватил меня за руку, когда я хотел протиснутся мимо него. — Говорят, ты отлично владеешь боевой магией и я хотел бы тебе предложить…

— Эй, новенький! — На другом конце класса здоровяк Хенк поднял руку и замахал нею в воздухе, словно его можно было не заметить без этого. — Не разговаривай с нашим чучелом, он того не стоит. Хотя вы с ним определенно друг другу подходите. Подойди — познакомимся.

Я стал более угрюм чем всегда. Вот тебе и взаимоуважение. Ним просто прет во все стороны здесь. Аж спрятаться негде. А этот Лион (я опять взглянул на собеседника) не только урод, но еще и знатный лох. Позволить себя пинать кучке отбросов, да еще при этом рассуждать на великие мотивы… Да пошел он.

— Я подумаю над твоим предложением, приятель, — заверил я Лиона и недобро зыркнул в сторону Хенка, который что-то увлеченно начал рассказывать своему окружению. Несколько девчонок гадливо захихикали. — До встречи.

Я пошел к выходу из аудитории, стараясь не забывать, зачем я здесь, но взрыв хохота остановил меня. Развернувшись к компании, среди которых была и Шеннон Прис (да, Череп по поводу ее достоинств меня не обманул!), я всем широко улыбнулся и притворно ласковым голоском спросил:

— Чего надо, уроды?

Они меня сначала не поняли, но когда (примерно через полминуты) до них дошло, с лиц будущих магов начали сползать довольные улыбки. Шеннон прикрыла ротик рукой и отвернулась куда-то в сторону, остальные ребята тоже засмущались: опустили глаза, неожиданно заинтересовавшись или зашнурованы у них ботинки. И только Хенку, как предводителю, на попятную идти воспрещалось. Раз он затеял потеху, то и отвечал за нее тоже он. Если парень даст задний ход, то авторитет его пошатнется. Конечно, если здесь действуют такие понятия.

— Прости, я не расслышал, — слова его прозвучали довольно кротко; попадись гад мордоворотам и кидалам в каком-то трактире, его успели бы уже обкрутить на все золото и драгоценности, что у него были бы при себе. — Как ты к нам обратился?

Я вздохнул, посмотрел по сторонам, а потом приблизился. Хенк был выше меня, но от него тянуло лишь высокомерием и заносчивостью. Да я ему без любой магии успею по почкам съездить несколько раз, отчего он сдуеться и больше не будет хамить новичкам.

— Тебе что, уши прочистить?

Несколько ребят попросту свалило, воспользовавшись тем, что я не мигая смотрел прямо Хенку в лицо и по сторонам не глазел. Останавливать их смысла не было. Это напротив очень хорошо. Если Хенка покидают товарищи, значит ничего серьезного он из себя не представляет.

Шеннон Прис очухалась первее Хенка и именно ее ответ я услышал первым. У девчонки был очень сладенький голос в совокупности с пышными губками, просто таки созданными для определенных целей.

— Господин новенький, — голосом, полным иронии начала она, — мы просто смеялись. И… мы не думали, что вы так рассердитесь. Может простите нас и на том порешим?

Я совсем неэтично отхаркнул и сплюнул вязкую слюну прямо даме под ноги. На ее лице мигом пропали все признаки ироничного дружелюбия, сменяясь отвращением. Я отвесил ей шутовской поклон, и скаля зубы, заверил всю компанию:

— Конечно, дорогие мои… В другое время я обязательно бы потребовал, чтобы вы ответили за свой язык, но учитывая мое великодушие, я ограничусь лишь вашими извинениями.

— Чего? — голос рыжеволосой Шеннон вибрировал от возмущения. — Да ты, наверное, вообще спятил, не так ли? Ты хоть знаешь с кем говоришь?

Я подражая многим магам, высокомерно поднял подбородок. Хенк молчал. Вокруг меня и Пирс стали собираться ребята, не пожелавшие уйти из класса.

— Да, знаю, ты местная… как бы это выразится… — я картинно задумался, а потом наклонившись, шепнул вертевшееся словечко на ухо симпатичной Пирс, отчего лицо ее вспыхнуло, а сама девушка попыталась залепить мне пощечину.

Натренированным жестом я схватил ее руку, притянул рыжую к себе и даже вдохнул ее аромат, обретая сходство со свихнувшимся на сексуальной почве стариком-извращенцем. Девушка пронзительно завизжала, и стала вырываться из моих цепких пальцев. Я воспользовался «улыбкой номер пятнадцать»: в арсенале моих самых паскудных гримас она стояла на первом месте.

Маги дружно отпрянули от меня на несколько шагов. Хенк побледнел, но остался стоять, готовый доблестно пасть от руки злобного меня. Я был не против надрать ему уши, но неожиданно уловил слабую вибрацию потока. Кто именно зачерпывает манну, разобрать не удалось. Да и какая разница? Не думаю, что в меня будут метать молнии прямо здесь, в кабинете…

Но я ошибся. Как всегда погубила меня беспечность. Если бы не мощная аура моего медальона, поглотившая огненный шар целиком, то быть мне сейчас немного подкопченным и горелым. С нехорошим прищуром я развернулся и с изумлением увидел Лиона, который мастерил новое огненное орудие. Кто угодно — но чтобы он?! Да я бы на его месте от радости прыгал, если бы моих мучителей начали бы макать в грязь. Я бы ни за что не стал бы их защищать… ох уж мне эти благородные!

— Лион, дружок, расслабься. Горячится не стоит…

— Я ошибся в тебе, — сказал уродец. — Очень ошибся…

Шеннон Пирс с красным от ярости лицом, вновь гневно заголосила, но на сей раз (к моему удивлению) под прицелом ее колких словечек оказался не я.

— Шеффилд, ты чего это себе возомнил? — возмутилась рыжеволосая красавица. — За кого ты себя принимаешь, а? Твоя помощь никому не нужна, я справлюсь и без таких как ты!

Не успел я хмыкнуть, как поток заколебался со страшной силой, а в следующее мгновение из скрещенных ладоней Пирс вылетела струя огня. Только в последний момент я сумел поставить простенький щит, отразивший всю мощь атаки в сторону. Но, не смотря даже на это, мне все же пришлось проскользить подошвами туфлей по паркету несколько метров.

Перестал мешкать и Хенк, который сотворил не столь хитрое, но не менее мощное заклятие. Щит, который я не успел убрать, отразил и его магию. Аудиторию в шустром темпе начали покидать посторонние и не слишком любопытные зрители. Я в надежде оглянулся, но ни Черепа, ни Эскель не обнаружил. Да и вряд ли бы они мне помогли, если честно…

— Ну все ребята, пошутили и хватит, — я примирительно поднял руки, — признаю себя неправым. И конечно… приношу каждому свои извинения. Так, идет?

— Идет, — бросил простоватый Хенк и поток вокруг него успокоился. Лион и Шеннон Прис были более осторожными, но и они вскоре погасили все приготовленные заклинания.

Я по очереди произнес слова прощения, про себя удивляясь какие же маги простачки. Их поймать на дешевый трюк — как леденец у младенца отобрать.

Не желая получить взыскания за боевое применения магии, мои недавние собеседники поспешили покинуть аудиторию. Они уже были возле выхода, когда я сделал свой не очень благородный ход конем. Я всегда считал, что поварачиваться спиной к противнику — очень плохая привычка, потому что знающие люди, например я, не упустят возможности, а поэтому от нее нужно отвыкать.

Честно говоря, применил я даже не полноценное заклинание. В мире магии существует несколько уровней сложности заклятий, и чем магия сложнее, тем больше этапов подготовки требует. Я воспользовался начальной формулой боевого заклятия «Торнадо чести», создавая в классе довольно мощное, но по сущности своей безобидное завихрение воздуха. Если на чистоту, то полноценное заклинание у меня еще никогда не получалось. Я застревал на втором из четырех этапов подготовки.

В замкнутом пространстве моя магия имела непредсказуемый эффект. Если бы я все правильно просчитал, то наверняка использовал бы что-то гораздо мягче, чем неполное «торнадо». Но уж такой я человек, считать не люблю.

В воздух подняло четыре тела (один из наблюдателей не успел покинуть вовремя аудиторию) и в мгновение ока ветряная мельница втянула их в себя, вместе со столами и стульями. Я чуть сам не стал жертвой своего же заклятия, но вовремя схватился за медальон. Когда стихия улеглась на полу в странных, а иногда даже смешных позах лежали мои дражайшие сокурсники. Хенк распластался лицом вниз, на нем хаотично валялись обломки мебели. Шеннон Пирс ударилась виском обо что-то твердое, струйка крови медленно стекала по нежной щеке. Девушка дышала, а это было самое главное. Если бы она пришла сейчас в себя, то возмущенно бы завизжала, так как на ней в самой непристойной позе распластался, потерявший сознание Лион.

Четвертого парня (или девушку?) я похлопал ногой под ребра, проверяя его состояние. Стонет, значит жив. Конечно хотелось бы им всем прочитать долгую нравоучительную лекцию, но в армии нас учили, что с места преступления нужно сваливать как можно быстрее.

В приподнятом настроении я устремился к двери и едва успел затормозить, встретившись нос к носу с профессором Норан. Та посмотрела на меня поверх узких очков, а потом попыталась заглянуть мне через плечо в кабинет.

Ну какого черта ей вздумалось вернуться обратно?!

Нет ничего хуже женских воплей, особенно когда орет твой непосредственный начальник. От криков Натали Гардинг я старался уйти, погрузившись в себя, глядя в окошко на горные кряжи, окружающие Академию Королей. Большой плюс моего декана в том, что она порой так увлекается, что забывает проверить, слушают ее или нет.

— Не могу поверить, что в первый же день ты напал на своих сокурсников! Тод! Зачем людям дана сила? Ею нельзя распоряжаться бездумно…

— Я ни на кого не нападал, — отчасти соврал я. — Они сами начали.

— Это не меняет дела. Архимагу не пристало меряться магическими силами с учениками! Это как минимум низко! — Гардинг сделала передышку, но ненадолго, вскоре до моих ушей вновь донеслось возмущенное: — И зачем я только разрешила тебе сдать экзамены на перевод? К чему это привело! Четверо пострадавших, двое доставлены в медпункт!

Я хотел сказать, что такова жизнь, но ни слова не вырвалось у меня из глотки. За то время, что я знал своего декана, она еще ни разу не укорачивала своего монолога если ее перебивать или, еще хуже, огрызаться. Напротив: каждое лишнее слово, это дополнительные пять минут воплей и нервов.

— Но я же помог вам поймать Королеву Дону! — мне пришлось использовать свой безотказный аргумент, но и он не возымел эффекта. Натали умолкла лишь на секунду, сверкая глазами.

— Нет, не помог, — заявила она. — Твою Дону до сих пор не нашли, так что это не засчитывается.

— Но я рассказал вам о ней, разве этого мало?

Гардинг фыркнула. В последние время я уже умудрился использовать этот аргумент. Не удивительно, что она больше не брала его в расчет.

— Ты должен понять, Тод, что твои поступки прямым делом влияют на твое будущее. Когда ты научишься отвечать за все сам, ты поймешь, что…

Дальнейшие полчаса нравоучений я опущу. Достаточно лишь сказать, что декан окончила на весьма неутешительной ноте. Она заявила, что если я не возьмусь за голову и не перестану мутить воду почем зря, мне в еду подсыплют «сказочный порошок», который на время отключает магические способности у любого колдуна. Когда-то я и сам пытался его сварить, чтобы напоить ним Пейна и компанию, но по ошибке, произвел на свет снадобье не столь благородное.

— Конечно, моя преданность делу Порядка безгранична. — Слегка наигранным голосом, но все же серьезно, молвил я. — Можете в это поверить.

— А ты сам попробуй сначала. Мне подобная вера ни к чему.

Я не отвечал, и успокоившаяся Гардинг тяжело опустилась на стул. Тут же она взяла в руки перо и стала строчить ним по пергаменту. Она составляет протокол моего наказания, понял я с неприятным осадком, но декан не особо разочаровала меня, выдав ожидаемое:.

— Дисциплинарные нормы будешь отрабатывать в кружке «Художественного творчества». После прошлого раза глава секции написала мне очень лестный отзыв о твоей работе. Я думаю, ты там еще пригодишься, к тому же, как я помню, именно к этому кружку ты официально приписан?

— Как скажете, леди Гардинг.

На самом деле эти «записки благодарности» писал я сам, меняя свой почерк с помощью простейшего заклинания. Если бы Гардинг хотела, то наверняка разобралась бы во всем, но привычки копаться в грязном белье у этой женщины не было.

Я еще раз извинился, сразу же отказываясь от ритуального чаепития (за которым опять пойдут лекции и наставления). За дверь я выходил спиной, все еще расплываясь в улыбках, кланяясь через три шага на четвертый.

Голова гудела и я хотел было отправиться на прогулку в нижний город, где можно пропустить несколько кружек холодного пива, но сама судьба решила добавить мне новых потрясений. Из-за угла злой кошкой выскочила Эскель. Судя по ее виду она меня давно поджидала, и не нужно быть провидцем, чтобы понять, что этот разговор будет куда труднее предыдущего.

— Ты что наделал?! — зашипела девушка, и мне даже показалось, что из ее рта сейчас покажется раздвоенный змеиный язык. — Какого черта ты устроил переполох, болван?! Забыл свои основные задачи?

— Да, нет, — угрюмо буркнул я, не замедляя шага. — Я все помню — можешь не кипятиться.

— Так если помнишь, почему действуешь необдуманно? Я, конечно, понимаю, что не всех природа наделила мозгами, способными к такому нехитрому процессу как мышление, но изредка нужно хотя бы пытаться…

У меня задергалась бровь. Мозголюбство мне никогда не приносило удовольствия. Я развернулся к Эскель и, скорчив гримасу, поинтересовался:

— А ты не боишься, что нас заметят вместе? Тогда, в планах конспирации конечно, мне придется распускать слухи о том, что мы любовники и…

— Не утруждай себя, — оборвала девушка, с презрением глядя в мою сторону. — Раньше я думала, что столь низкое существо как ты, если не идеально, то все же подходит для такой работы. Но видит бог, я ошиблась. Лучше бы поручила дело какому-то новичку!

— Эй, эй, я ведь могу и обидеться. Кстати, для справки: авансы я не возвращаю.

Наверное, если бы она могла, то сейчас бы бросилась на меня и выцарапала бы глаза. От такой стервы можно ожидать чего угодно. Решив не рисковать, я отодвинулся на несколько шагов и заверил:

— От работы я не отказываюсь. Все будет сделано в лучшем виде. Не зря же я перевелся на ваш чертов курс…

— Хорошо бы, — сказала Эскель. — Хорошо бы твои слова оказались правдой, Тод, ибо ты уже поставил себе десять подножек.

— Почему же? — удивился я.

— Шеннон Прис. Она ее подруга.

— В самом деле? — я скривил губы.

— Да, дурачок. И теперь надо расхлебывать тот навоз, что ты после себя оставил. Но ничего, я что-то придумаю. Решение найдется всегда.

И она ушла, свернув в одном из ответвлений коридора. Мне ее слова не понравились, я почесал затылок, соглашаясь, что все неожиданно усложнилось. Ну откуда я мог знать, черт бы всех побрал?! То же мне нашлись… Ну поссорился с одной ненормальной, разве это смертельно? Всегда успею помириться!

Из замка я улизнул, больше никого не встретив. Моя дорога в нижний город прошла без приключений. На свежем воздухе настроение улучшилось и я даже позволил себе насвистывать старый как жизнь солдатский мотивчик. Свистел, между прочем, я ужасно, но на людях никогда этого не признавал.

Возле кружка «Художественного творчества» я оказался уже через двадцать минут, после моей неприятной беседы с Эскель. Он находился на первом этаже четырехэтажного здания, на довольно тихой улочке. Войдя, я сразу же отправился в свой угол, где держал резервные запасы пива и бренди, а так же другие свои вещи. С обывателями и любителями малевать, я не общался и даже редко здоровался. Это больше оттого, что кружок посещало малое количество людей, чем от моей невежливости.

Единственным постоянным клиентом «Художественного творчества» была замкнутая девушка по имени Карен. Она же была и лидером кружка. Чаще всего девушка что-то рисовала на холстах, задумчиво их разглядывала и очень смущалась, когда с ней кто-то заговаривал. Типичный случай. Но были и плюсы. Во-первых, Карен ставила мне за просто так посещаемость и успеваемость, из-за чего я автоматически подымался в общем рейтинге Академии как активист. Само собой кисть в руки я даже не брал, считая, что будет просто ужасно, если такой бездарь как я, начнет порочить славную профессию художников.

Сегодня в помещении была только она. Проходя мимо, я кивнул Карен, после чего отправился в ее кабинет. Да, вы правильно поняли — воспользовавшись ситуацией и несостоятельностью лидера, я заграбастал себе помещение, которое формально занимала Карен. Девочка, кажется была не против такого посягательства на собственность, а даже если и против… мне она ничего не сказала.

Развалившись в кресле, я закинул ноги на стол и достал из корзинки бутылку пива. Привычным делом я пересчитал свои запасы, а то мало ли кто шастает здесь в мое отсутствие. Детишкам спиртное не продают, так они запросто могут тягать его у меня. Но нет, кажется все на месте.

Я сделал порядочный глоток и блаженно расслабился. Что может быть лучше порции холодного пива, когда ты раздражен и подавлен? Это лучше любого успокоительного, это панацея от всех проблем.

Между тем, я продолжал думать над тем, что мне сказала Эскель. Конечно я попал впросак, но выход имеется в любой ситуации, и даже в этой. Его нужно лишь найти, а для этого необходимо пораскинуть мозгами.

Я открыл новую бутылку пива и собственно начал мыслительный процесс. Возможно мне удалось бы найти решение, если бы меня не прервали. Карен застенчиво постучала о косяк двери, и неуверенно спросила или не помешает, если заберет некоторые свои вещи.

— Конечно, это же твой кабинет, — удивился я, отпивая из бутылки новую порцию пива; Карен, заметив спиртное ничего не сказала, но я прочитал все по ее лицу. Девочка была слишком правильной и слишком неуверенной, чтобы выживать в этом мире. Я вообще удивлялся как она смогла продержаться в Академии Королей так долго (кажется училась она на третьем курсе). На принцессу или графиню она мало смахивала, хотя чего там: в этом сумасшедшем мире все возможно.

— Ты не видел мой блокнот?

— Блокнот? Возле вазона посмотри, — когда я пришел, то сбросил все ненужные вещи со стола на подоконник. — Нашла?

— Да, спасибо, — как всегда кротко ответила девушка и меня начало это раздражать; я поспешно допил вторую бутылку пива и взялся за третью.

— Слушай, — произнес я, когда девушка была возле двери. — Я знаю тебя уже четыре месяца, но не слышал от тебя ничего кроме «да» и «спасибо».

Девушка в замешательстве остановилась.

— Извини, — сказала она, а я всплеснул руками, фыркнул и сказал:

— Ну вот видишь, еще одно новое слово! Не так уж сложно, а? Будешь пива?

Карен поспешно замотала головой в отрицательном жесте, а мне подумалось, что это совсем никуда не годиться. Ну разве это нормально, если девушка не пьет? Ужас да и только. Что сказал бы мой папаша? Конечно нужно соблюдать технику безопасности: пить в меру, но чтоб вообще не потреблять… Что сказал бы мой дед?

Решив отвлечься от тягостных раздумий по поводу своего фиаско, я попытался завести беседу, стараясь, чтобы она не превратилась в монолог.

— Тебе нравится рисовать, это я знаю (очередной глоток пива). И, кажется, ты даже хорошо малюешь. Но знаешь ли ты, что алкоголь это первый помощник творческого человека?

Она не знала, и вряд ли хотела узнать. Но мне нужен был в тот момент собеседник, а девушка самостоятельно все не решалась покинуть свой же кабинет. Насытившись пенящимся напитком, я стал пить его медленнее, вкушая каждому глотку. И я искренне недоумевал, как кому-то может не нравиться пиво? Да его должны пить все кому не лень: дети, старики, молодежь и даже беременные женщины!

— Ладно, оставим тему алкоголя до лучших времен, — сказал я, видя, что Карен не слишком реагирует. И тут же сменил тактику: — Скажи-ка мне лучше как идут дела. Есть новые прихожане в наш кружок, или мы пока единственные патриоты?

Ее лицо слегка просветлело. Она неуверенно улыбнулась, и стала несвязно рассказывать о каком-то придурке, который сегодня приходил и рассматривал картины. У нее сложилось мнение, что вскоре он придет и запишется в «Художественное творчество» каким-то там по счету участником. Я еле сдержался, чтобы не заржать, да и то только благодаря бутылке пива, в горлышко которой я впился губами.

Карен продолжала застенчиво выкладывать передо мной свои предложения, а я вновь погрузился в нехорошие размышления. Почему одним везет, а другие полные неудачники? Конечно, я не мог жаловаться на фортуну, но последним временем она мне часто изменяла. При чем я даже не знал с кем именно. Может нанять частного детектива?

Ну хватит киснуть! Работа работой, но на горячую голову многого не сделаешь. Эскель это должна понимать. Нужно уметь и отдыхать. Конечно пиво — дело хорошее, но для большего эффекта пить его нужно совершенно в другой компании и обстановке. И если со вторым проблем возникнуть не должно, то с первым ситуация обстояла намного хуже. С кем можно прошвырнуться по барам?

Я кисло глянул на Карен, которая даже раскраснелась, думая, что я ее слушаю. Перспектива конечно не слишком радужная, но это все же лучше чем гордое одиночество.

— Слушай, это конечно все очень интересно, но почему бы нам не сменить обстановку и не поговорить об этом скажем в «Монете»? И да, — я достал из внутреннего кармана мантии пергамент, — у меня несколько бумаг на подписание для декана Гардинг. Поможешь?

Еще никогда мне не доводилось слышать столько болтовни за один день. В чем большой минус стеснительных и замкнутых людей, так это в том, что когда они, наконец, разговорятся, заткнуть их получается не всегда. Так получилось и с Карен, которая изначально идти куда-либо вообще была не намерена. У меня ушло где-то минут десять, пока я, наконец, смог уговорить ее, да и то самым сильным аргументом выступило то, что в питейном заведении висят на стенах великолепные гобелены.

Пока мы шли до «Монеты» я успел узнать много нового. В основном о вреде спиртного на человеческий организм. Оказывается, пиво в больших количествах садит почки, а бренди и самогон — печень. В каком состоянии эти органы сейчас у меня, я представлять даже не пытался. Но Карен прозрачно намекнула, что если я не расстанусь хотя бы с половиной своих привычек, то вскоре на меня нацепят белые тапки. Что ж, очень милая девочка…

Помимо этого я понял, что лидер кружка «Художественное творчество» совершенно не ест мяса, и считает, что убийство животных в целях пропитания — самое отвратительное что есть в этом мире. Я спросил, чем же она питается, и моя голова наполнилась еще одним бокалом фактов. Названия всевозможных овощей и фруктов, салатов и плодов запомнить было невозможно.

— Добро пожаловать, — хозяин расплылся в довольной улыбке. — Господин Тод, вы сегодня прекрасно выглядите. Будете заказывать то же, что и всегда?

— Нет, Босфор. Сегодня у меня разгрузочный день. Ничего крепче пива, ясно?

Трактирщик похлопал себя по завидных размеров животу, после чего обратил взор на мою юную спутницу.

— А чего пожелает ваша дама?

— Салат из морковки, — фыркнул я себе под нос, и направился к одному из угловых столиков. Это было замечательное место, где тебя лишний раз никто не потревожит.

— А здесь… уютно, — оглядываясь, призналась Карен, подходя ко мне и занимая место напротив. — Никогда раньше тут не была, но… кажется, мне нравится.

— Вот и славно. Это одно из лучших мест в нижнем городе. Цены слегка завышены, но качество обслуживания и продуктов здесь просто отменные.

Пока мы ждали заказы, Карен успела поведать мне планы по расширению нашего кружка. Она узнала, что второй этаж здания вскоре освободиться, и было бы неплохо попробовать занять его под еще одно помещение или даже галерею. Для этого, конечно, нужно было получить доступ, собрав пятьсот подписей, но девушка считала такую цифру вполне реальной. Я не стал ее разубеждать и даже поддержал, про себя думая, что если всех членов «Художественного творчества» собрать вместе и заставить расписаться трижды, то вряд ли наберется хотя бы сотня.

Босфор решил сам обслужить постоянного клиента, внося на широком подносе жаркое из свинины. С тех пор как благодаря «Преступникам» у меня появились финансы, питаться я стал исключительно в заведениях подобных «Монете». Кормили не то, чтобы вкуснее чем в общей столовой, но пища в приятной комфортной обстановке усваивается лучше. Особенно если ее чем-нибудь запивать…

Пока нам сервировали стол, я заметил, что заказ Карен действительно очень похож на салат из морковки. С каждой минутой я расстраивался все больше. По иронии судьбы люди, которые могут иметь все, жрут вегетарианскую пищу и скрепят зубами при виде алкоголя. Может они еще и от секса воздерживается?

— Приятного аппетита, — промурлыкал я себе под нос, и тут же принялся за детерминацию жаркого. Босфор как всегда превзошел самого себя, честно отрабатывая свои чаевые.

Поддерживать разговор я тоже не забывал, бросая «да», «конечно» и «в самом деле?». Лишь когда Карен умолкала, чем-то смущаясь, мне приходилось разбавлять нашу беседу какой-то плоской историей или шуткой.

Как у большого ленивого кота, мои глаза начали постепенно сощуриваться. Чего не хватало «Монете», так это уютных диванчиков, где завсегдатаи могли бы сладко вздремнуть после сытного обеда.

Потягивая темное пиво, я настолько отрешился от мира, что совсем не заметил, как летит время. Почувствовав нужду, я извинился и отправился в заднюю комнату, прямо по коридору. Облегчившись и вымыв руки (одна из привившихся привычек, после жизни в высшем обществе) я шел было обратно, но кое-какая деталь заставила меня резко затормозить.

Выглянув в маленькое узкое окошко, я с неприятным осадком на душе увидел на улице Хенка. Здоровяк о чем-то болтал с двумя парнями его возраста, изредка поглядывая в сторону «Монеты». Чтоб я сдох, если это совпадение!

Вернувшись обратно, я сел за стол и начал шустро доедать свой заказ. По своему обыкновению поназаказывал я много, а оставлять — не в моих правилах. Запихивая себе в рот домашние колбаски и заедая их слоеными булочками, я обдумывал дальнейшую стратегию. Было ясно, что бежать — самое дешевое решение из всех. К тому же это довольно практично. Нет конфликта, нет проблем.

Перед глазами вновь предстало недовольное лицо Эскель. Эта безумная сучка меня просто на клочки порвет, если я опять сцеплюсь с этими болванами. И здесь уже в свое оправдание сказать будет нечего.

Опрокидывая кувшин с темным пивом прямо себе в глотку, я пролил половину себе за ворот. Ничего, подумал я, высохнет. Главное спешить, потому что если не успеть…

Дверь «Монеты» открылась, и я понял, что опоздал. Черт, все из-за моей жадности! Хотя я предпочитаю называть вещи другими именами. Разве не лучше звучит слово «бережливый»? Хотя какая к дьяволу разница?

На пороге стояла Шеннон Прис в сопровождении еще трех девчонок. Увидев свою цель, она улыбнулась мне почти приветливой улыбкой. До меня дошло, что сезон охоты на архимагов открыт. Голова девушки уже избавилась от бинта, ранку на виске скрывали буйные рыжие волосы.

Прожевав и чудом не подавившись, я посмотрел на Карен и невнятно сказал:

— Я в туалет.

— Снова? Но ты ведь уже был…

Дослушивать ее у меня времени не было. Нужно было срочно давать деру, пока это еще возможно. За свой ужин Босфору заплачу потом: я его лучший клиент, пусть сделает мне поблажку!

Черный ход находился на кухне, а туда посторонних не пускают. На это я и сделал ставку, зная, что девочки пропустят меня, а вот моих преследователей — вряд ли. Ворвавшись в царство готовки, я привычным делом рассыпался в комплементах по поводу стряпни, отчего в награду получил несколько теплых улыбок, а потом лавируя между печей и плит все-таки добрался до заветной двери.

Прис с подружками, если и бросились следом за мной, отстали. Я, заулыбавшись во весь рот, спиной вылетел из «Монеты». В голове я уже прочертил безопасный маршрут, по которому можно оторваться от однокурсников и в скором времени оказаться в безопасности. Мой план был безупречен. Но он не учитывал только одного.

Полоумной Эскель, которая какого-то черта забыла на заднем дворе. И нет, чтобы поприветствовать меня и прикрыть, эта ведьма выпустила в меня поток разрушающей энергии. От неожиданной подлости у меня не только отнялся дар речи, я вообще перестал дышать. Удар о каменную стену трактира из легких вышиб весь воздух, а глаза, налившись кровью, чуть не вылезли из орбит.

Все же, найдя в себе силы, я протяжно захрипел:

— С-сука!

Потом мое непослушное тело свалилось на землю, не спас даже медальон Дархана! Эскель применила заклинание не ниже уровня грифона, что означало только одно: сучка настроена серьзено. Ну ничего, сказал я сам себе, это сейчас она такая вся из себя крутая, а вот только дайте мне встать, я ей…

Но встать мне никто не дал. Боковым зрением я видел, что «Монету» обежали с двух сторон Хенс и Шеннон Пирс, каждый со своей группой поддержки. Они восхищенно замерли, глядя как Эскель измывается надо мной. Пиво отчаянно просилось наружу, при чем той же дорогой какой и попало в мой организм. От злости я сжал зубы, проклиная все на свете.

Попытавшись притворится беспомощным бедолагой, я надеялся контратаковать как только наблюдательность врагов упадет, но Эскель раскусила мой маневр. Выписав кистью пируэт и сложив пальцы печатью, она послала в мою сторону новое заклинание, которое сперва подняло мое тело в воздух, а потом болезненно опустило его на землю.

До ушей донесся звонкий смех Шеннон. В ту секунду мне захотелось раздавить эту стерву как букашку, но выпитое пиво и чертова Эскель не давали мне ни малейшей возможности на реализацию своих планов.

Подняв голову, я встретился с лидером Тройки взглядами. Ничего кроме самодовольства в ее глазах я не прочел. В них как бы было написано: я тебя предупреждала.

Нащупав у себя в кармане большую радугу я сильно сжал ее, а когда Эскель отвлеклась на одобрительные крики публики, сильно метнул свой спонтанный заряд, метя несносной девчонке между глаз. К моему разочарованию, девушка не забыла поставить защиту, из-за чего мой камень стоимостью в хороший ужин отрикошетил и угодил многострадальному Хенку в лоб. Ну хоть что-то, злорадно подумал я, резко перекатываясь и вскакивая на ноги.

Следующую атаку мне удалось успешно отбить, и если бы Эскель была одна, то возможно я бы даже сумел ее одолеть. Но к несчастью ситуация сложилась аховая. Не смогла попасть Эскель — попала Пирс или кто-то из ее подруг. Не угодила Пирс — за дело брался Хенк с ребятами. В общем я превратился в живую мишень, зажатую к тому же к стене трактира. Мой ответный «Тройной огненный шар» ушел куда-то вверх, не достав ни одного обидчика.

Я чертыхнулся и в последнем порыве ярости бросился в слепую рукопашную. Целью я конечно же выбрал Эскель. Всегда мечтал набить ей морду! Моя злость передалась медальону и он поддержал меня, выбрасывая в пространство огромное количество манны. Где-то на краю сознания, я заметил как взвизгнула Шеннон Пирс хватаясь за голову, как отступил на несколько шагов и свалился на мостовую Хенк с дружками. Эскель с места не двигалась. До нее оставались ничтожные метры.

Моя загребущая рука почти дотянулась до нежной шейки, но фортуна опять плотно сдвинула свои ножки. Эскель оказалась проворнее, несмотря даже на усиленную реакцию и рефлексы архимага. Она сложила руки печатью и громко выкрикнула очень знакомое мне заклинание. Сам я его использовал только несколько раз в учебных целях, а вот на собственной шкуре «Ледяной скипетр» мне пришлось ощутить впервые.

Первое впечатление — могильный холод по всему телу. А потом ощущение, что жизненно важные органы начинают замедляться. Сердце вместо положенных ста двадцати ударов под всплеском адреналина, выдавало не больше пяти-десяти в минуту. Дышать я кажется вообще перестал.

Со стороны все выглядело намного красивее. Фигура архимага Тода обросла толстым слоем льда и он стал походить на статую. Эскель удовлетворенно опустила руки, и побежала помогать своим товарищам, не выдержавших давления манны, выплеснутой медальоном.

Мои глаза продолжали неотступно следить за происходящим. Мою злобу и ярость корка льда обуздать не могла. Для обычного человека или существа не наделенного иммунитетом к холоду «Ледяной скипетр» — это всегда смертельный исход. Не находись на моей груди медальон Дархана, я погиб бы уже через минуту после применения страшной магии. Но благодаря магическому предмету я уже чувствовал как лед на моем теле ломается, осыпаясь на мостовую.

Мои однокурсники весело обсуждая «великую победу» прошли мимо меня. Я еще не мог двигаться, а поэтому лишь стоял в том же положении, в котором меня и заморозили. Когда мимо проходила Эскель, девушка повернула ко мне голову и подмигнула. Не знаю, что это означало, но когда-нибудь я вырву этот глаз и заставлю ее владелицу сожрать его!

Я быстрыми движениями растирал онемевшее тело. Зубы клацали друг о дружку, выбивая какую-то неритмичную мелодию. Череп сидел в углу комнаты и снисходительно улыбался. Ловя его взгляд я закипал и заикаясь, грозился всеми бедами.

— Ч-чего ух-хмы-лляешься, гад? С-смешно?

Один из «преступников», имени которого я не знал, приволок в комнату еще одно ведро с горячей водой. Не долго думая он окатил меня почти что кипятком, отчего я взвыл. Под кожей закололо. Обеспокоенный Босфор стоял в дверях, ведя беседу с третьим «преступником».

Как только заварушка окончилась, не прошло и двух минут как меня подобрали «свои». «Преступники» во главе с Черепом тут же затащили меня в комнату на втором этаже трактира, где я постепенно, медленно, но уверено приходил в себя, лежа в теплой ванне.

— Я этой твари никогда этого не прощу! Она меня чуть не грохнула, психопатка чертова! Да даже Пейн в свое время был сдержаннее, и где бы сейчас ни был некромант — я за ним скучаю, видя во что превратилась организация, когда власть досталась девчонке!

— Не шуми, — нейтрально произнес Райс Мелман. — Ты сам виноват.

— Сам? — не поверил я. — Сам?! Да ты мозгами поехал, если считаешь, что я еще и виноват!

Мне доложили, что Карен недолго думая свалила, предварительно рассчитавшись с моим колоссальным счетом. Ну что за дура… хотя решение похвальное. Я бы на ее месте схватил бы ноги в руки и дал деру, оставляя за спиной неоплаченные заказы. Ей трудно в этой жизни придется, ох трудно… Хотя наверно, не так трудно как мне.

— Кипятка! — заверещал я, все еще не в состоянии почувствовать пальцы рук и ног. — Живее!

Меня вновь окатили горячей водой, отчего я стал чувствовать себя немного лучше. Ощутив прилив сил, я с удвоенной яростью начал поносить Эскель всеми грязными словами, придуманными когда-то в этим мире, и которые я имел честь слышать. Вспоминал я чаще ее саму, но о родственниках тоже не забывал.

— Ну тварь, ну сука, — не переставал бормотать себе под нос. — Какого черта она себе позволяет! Совсем распоясалась, девка! Думает если шестнадцать стукнуло, то все можно?! А фиг ей! Ну дайте мне только до нее добраться… мои яйца… посмотри Райс, они примерзли к ноге! Еще бы чуть-чуть и все, пиши пропало!

Череп вежливо отказался изучать мое несчастье, но ухмыляться во весь рот он не перестал. Любая его попытка защитить Эскель наталкивалась на стену яростного презрения, сопровождаемого эскортом из трехэтажных матюгов. На одном из самых нелестных отзывов, дверь в комнату отворилась, и я чуть не задохнулся от негодования. Дар речи моментально отшибло. Трижды я пытался что-то сказать, и трижды из моей глотки вылетало странное кудахтанье.

На пороге стояла Эскель. Выглядела она, сравнивая со мной, просто отлично. Золотистые волосы, которые за последние месяцы она отпустила, плавно стекали по ее плечам. Голубые глаза презрительно смотрели на меня сквозь стекла очков. Мой яростный монолог, она, без всяких сомнений, слышала.

— Ты… ты… ты!!!

Я до сих пор не мог вымучить из себя что-то связанное, чем и воспользовалась вошедшая девушка. Она встала по середине комнаты и быстро заговорила.

— Прежде чем попусту вонять на всю комнату, — зло начала Эскель, — мог бы задуматься о своих действиях. Ты поставил под удар всю затею, весь план, который разрабатывался на протяжении долгого месяца! Я решила исправить положение…

— Сделав меня мишенью?! — взревел я, до белых костяшек вцепившись в края деревянной ванны.

— Не заблуждайся. Ты сам это с собой сотворил. Как только ты нагадил в души тем, с кем наша цель в очень хороших отношениях, ты моментально испортил всю игру и изменил свою роль в ней.

— Что? — подозрительно спросил я. — Я в не игры?

— Нет, просто ты изменил правила.

— Говори, — через сжатые зубы, сказал я.

— Как стало уже понятно, другом… другом которому она откроет все свои секреты, ты уже не станешь, — не изменившимся голосом, с двумя вагонами сарказма и цинизма, продолжала Эскель. — На это даже надеяться уже не стоит: риск слишком высокий. Но тогда наклевывается вопрос: зачем же ты такой вообще надо? Какая с тебя польза?

— Ну?

— А ответ очень простой. Сам догадаешься? — лицо Эскель издевательски преобразилось. — Не смог стать другом — станешь врагом. Если проще, то твою роль беру на себя я. Не люблю обременяться подобными обязанностями, но больше поручить столь ответственное задание некому. Конечно, Райс мог бы попытаться, но на третьем курсе они встречались и… он ее бросил, если коротко.

— Дай угадаю, — кисло предположил я. — Фактором, который сплотит тебя с нашей целью, стану я?

— Именно, ты схватываешь все на лету, хоть и кажешься очень тупым с виду.

— Ах ты сука, да я тебя… — и поток ругательств, матов и проклятий полился с новой силой. Эскель все выслушивала невозмутимо, даже бровью не поведя. Смутилась она лишь тогда, когда я в бешенстве вскочил в ванне, представая перед ней в голом виде.

Она, покраснев, буркнула «дурак» и гордо удалилась из комнаты под аккомпанемент моего звучного голоса. Но сколь угодно я бы не ругался, отказаться не было никакой возможности. Мне нужна эта работенка, чтоб ее!..