3705 год от Великой Войны за Равновесие

Обстановка в зале совещаний «Острога» была напряженная. Еще не прибыли все главные действующие лица, включая лидера Клинков Барракса, но полемика уже началась.

Лейтенанты, явившиеся на призыв Зинхана, размещались в удобных креслах с широкими деревянными подлокотниками, куда при желании можно поставить чашку чая или кубок с вином. Зинхан присаживаться не стал, он стоял на ногах, глядя на широкий гобелен во всю стену. Изображало полотно Родрика V во время подписания им договора с наемным воинством, мрачно знаменитыми Черными Черепами.

Из всех командиров, собравшихся в зале совещаний, больше всех негодовал Лакзен Рэктригес, но его можно было понять. Именно к его отряду относились те люди, чьи кольца сейчас ровной линией лежали на столе. Семнадцать мертвецов, убитых собственными товарищами.

— Нужно срочно снарядить карательный отряд, — повторил он в который раз, в беспокойстве вышагивая вокруг стола по одному ему известной траектории. — Они ведь не могли уйти далеко, эти ублюдки!

— Почему же, — возразил со своего места Логан Леман, на лице он сохранял собранность, иногда поглаживая висок двумя пальцами. — Зная Орнада и Легуна, они могли пройти уже десятки километров, или затерялись где-то в лесу.

— Не произноси их имена, не смей! — рявкнул Лакзен, пуча глаза. Одет наемник был в кожаную куртку и такие же штаны. Из-за голенища черного сапога торчала рукоять ножа. — Их больше не существует для нас. Орнад с Легуном мертвы, есть лишь двое предателей, чьи имена более не имеют значения. Их дни сочтены.

— Они перестанут иметь значение лишь тогда, — подала голос Николь Берч, сидевшая с краю стола и закинувшая ногу за ногу, — когда вокруг их мертвых тел соберутся вороны. Так требует обычай. Кровь за кровь.

— Они убили семнадцатерых! — прошипел Лакзен. — А их всего двое. Что же это за размен такой получиться?!

— Пока нету и такого, — резонно заметил Логан, скрещивая пальцы. — К тому же, сгоряча в бой кидаться не следует. Мы их один раз уже недооценили.

Это была чистая правда, и семнадцать покойников тому подтверждение. Когда убитых нашли, сразу становилось ясно, что погибли они в бою, при оружии. И это пугало. Ладно бы их прирезали во сне, тогда все стало бы на свои места. Но в бою…

Нашелся свидетель, который рассказал, как все произошло. Но Николь не верила, что семнадцать наемников могли уступить двум. Скорее всего на ребят напал целый отряд, а свидетелю либо приплатили, чтобы он солгал, либо происходящее сильно потрясло крестьянского мужика и он все преувеличил сам того не ведая. Орнад мог, по мнению девушки лишь собрать с трупов кольца, как и полагалось падальщику, но никак не прикончить превосходящий числом отряд.

Николь Берч прекрасно помнила и Легуна, и Орнада. Оба довольно умелые, но не более. В тренировочных спаррингах девушка всегда их побеждала, причем без видимых усилий. Но среди убитых был некто Самир, чье мастерство фехтования вызывало восхищение даже у признанных метров. Берч ни разу не смогла одолеть его, хоть и очень старалась. И именно поэтому она считала, что на наемников напало превосходящее количество противников, а не двое посредственностей. Ибо победить мастера меча и еще шестнадцать человек, у Легуна с Орнадом не было никакой возможности.

«Чушь да и только», — подумала Николь, но свои мысли оставила при себе. Она лишь недавно стала лейтенантом, и удельный вес ее авторитета еще не набрал необходимой массы. В зале находились люди покруче нее, пусть они и делают выводы.

— И что за бравада? — не унимался Лакзен. — Что они пытались доказать, тем что вернули кольца нам? Попытка извиниться? Да я их ни за что в жизни не прощу!

Зинхан повернул к Лакзену голову, а потом заговорил.

— Этим они показали, что не бояться нас, что плюют в лицо. Очень зря, — черты лица наемника ожесточились. — С Клинками не шутят.

— Поверить только, — Логан сокрушенно покачал головой. — Еще утром эти двое были всего в часе верховой езды отсюда. Мы могли уже сейчас насадить их головы на пики, но кто ж знал…

— Или тот парень врет, — неожиданно для самой себя подала голос Николь. — Он может быть причастен к убийству Самира и остальных. Потому как слишком просто звучит его рассказ. Шел по берегу и неожиданно встретил двух убийц, поворковал с ними и решил помочь. А кто такой, откуда и зачем направлялся в Ваймар он, видите ли, не знает. — Николь фыркнула. — Как по мне, нужно серьезно рассмотреть вариант пытки. После игл под ногти он все выложит как на духу, сдаст своих подельников.

Два других лейтенанта, что присутствовали в комнате, взглянули на Николь, а Зинхан покачал головой. Даже Лакзен отнесся к такой идее без энтузиазма, а он больше других хотел выйти на предателей.

— Во-первых, аргументы говорят в пользу пришельца, — заметил Зинхан. — Он явился к нам без оружия и даже босиком. А когда дело дошло до драки, то в его глазах помимо злости я увидел еще и безграничное удивление. Скорее всего его обманули.

— А во-вторых?

— Что? — не совсем понял Зинхан, хмуря брови.

— Ну, было во-первых, значит должно быть и во-вторых, я права?

Заместитель Барракса посмотрел на девушку без одобрения. Но все же он решил подыграть ей.

— А во-вторых, — произнес он, — парень добровольно сдался.

— Когда понял, что ему не победить! — скептицизм никак не хотел покидать Николь. — Я бы тоже сдалась, встань против меня две дюжины врагов.

— Отнюдь, — Зинхан покачал головой. — Мастера видно издалека, а этот парень определенно знает с какой стороны браться за клинок. Более того, я уверен, что если бы пошла сеча, то с собой он смог бы забрать троих как минимум.

— И опять же, — Берч в притворстве округлила глаза. — Откуда у моряка, «потерпевшего кораблекрушение» такие навыки боя? Говорят, что мечом он сумел завладеть за несколько секунд, да при этом сломал бедняге Отто конечность. Или врут?

— Не врут, — честно признался Зинхан. — Я сам видел. Но это больше заслуга Отто, чем Джека.

— Джека? Отлично, теперь у него еще и имя есть! Что дальше, примем его в свои ряды? Пригреем на груди еще одну змею, как это было с Легуном и Орнадом? Да?

— Чего разошлась, Берч? — вклинился в перепалку Логан Леман.

— Потому что вместо того, чтобы действовать, мы попусту теряем время. Дайте мне десять минут наедине с этим… Джеком… и я расколю его.

— Смотри чтобы он и тебе руку не сломал, — невесело улыбнулся Логан.

— Очень смешно!

— Успокойтесь! — Лакзен примирительно поднял руки. — Собрались мы ведь не для того, чтобы спорить. Надо решать, что делать с предателями, как их ловить! А их случайный посыльный меня не волнует. Я тоже не верю, что он связан с Орнадом и Легуном.

— Ну как скажешь, — Николь фыркнула и замолчала.

Вскоре явился Рунгор, еще один лейтенант Клинков. Он был массивным, почти толстым, при ходьбе у него подрагивали щеки, а сквозь щетину пробивался второй подбородок. Но эти мелочи нисколько не мешали этому человеку махать большим топором, разя врагов налево и направо. При виде коллеги, челюсти у Лакзена сжались. Именно в отряде Рунгора состояли убийцы, и пусть он сам был не виноват, забыть об этом было трудно.

— Слышал новости, — произнес лейтенант еще в дверях, направляясь к одному из кресел. — Поисковую группу уже выслали?

— Зинхал считает, что это бессмысленно, — Лакзен отвернулся. — Говорит, что если бы эти двое боялись быть пойманными, то не стали бы слать нам такие «подарки», — он кивнул в сторону стола.

— Это верно, — согласился Рунгор. — Парни далеко не дураки, особенно Легун. Вероятно замыслили что-то, возможно западню. Я бы не стал действовать сгоряча, Лакзен.

Рэктригес покраснел, словно его поймали на крамольной мысли. По правде говоря, он только и ждал момента, чтобы броситься в погоню, не смотря ни на какие запреты. Виновные должны быть наказаны.

Рунгор понял, о чем думает коллега и предостерегающе покачал головой.

— Я знаю своих людей лучше вашего, — заявил он, — и только я смогу предугадать их следующий шаг.

— Да ну, и в чем же он заключается?

— Ведьмин Лес, — Рунгор обвел всех присутствующих многозначительным взглядом. — После того контракта, связанного с этим богомерзким местом, Орнад с Легуном и изменились. Лес тянет их словно нектар пчел. Но я вижу Зинхан это уже понял и сам, верно? Иначе он бы не стал собирать нас всех вместе. Не было бы смысла, если только не готовиться крупномасштабная операция.

Все взгляды перевелись на Зинхана, который вернулся к лицезрению гобелена. Казалось бы, наемник помнил узоры нитей наизусть, но каждый раз смотря на полотно, находил для себя нечто новое.

— Еще не все в сборе, — произнес он наконец. — Подождем.

Но как оказалось спустя несколько часов, ждать было незачем. Потому что совещание закончилось, а к определенному решению никто не пришел. Зинхан, Лакзен и Рунгор выступили за то, чтобы отправить отряды Клинков в сторону Ведьминого Леса, но в противовес этому решению свое слово сказали Логан, Николь и Сторхор Саркс. Не потому что они не хотели отомстить за павших товарищей, но потому что считали, что подобное мероприятие принесет лишь новые жертвы. Орнад и Легун не стоили этого. К тому же, Рунгор мог и ошибаться, подобную вероятность исключать не стоило. Бросать все ресурсы на нелепую да к тому же неоплачиваемую авантюру, было краем глупости. Барракс это понимал и вынес свое решение.

Клинки не сдвинуться с места в сторону Ведьминого Леса. Точка. Услышав это, Лакзен громко ругнулся и покинул зал совещаний, при этом громко хлопнув дверью.

— Значит мы спустим дело на тормозах? — удивился Рунгор, поглядывая на лидера. — Такое решение может дорого нам обойтись. Боевой дух ребят и так подавлен, они жаждут отмщения и если его не будет…

Барракс был мускулистым гигантом не самого свежего возраста. Одно ухо у него украшала бриллиантовая серьга, а другое напрочь отсутствовало. У глаз залегли глубокие морщины, а волосы тронула седина. Но все из присутствующих знали, что перед ними воистину искусный воин, и никакие лета этого изменить не могли.

— Клинки никогда не забывают о своей крови, пока она не смыта чужой, — хрипло заявил лидер. — Но и гоняться за двумя предателями всем скопом смысла я не вижу. Мало кто из вас представляет, что такое Ведьмин Лес. А я там был, едва не оставшись навеки. Помимо самих ведьм, богомерзких колдуний, там живут всевозможные твари, большинство из которых питаются мясом. Незваные гости для них будут лакомой добычей.

Барракс сделал паузу, оглядев присутствующих, дабы убедиться, что они поняли о чем он толкует, и продолжил:

— Из общей казны я выделю по пятьдесят золотых за головы мерзавцев. Их будут искать все охочие до наживы головорезы в радиусе двух сотен лиг. Да и мы не станем терять бдительности. Любая информация, намеки и слухи будут приниматься во внимание. Орнад с Легуном в конечном счете будут наказаны. Но не ценой жизни наших братьев.

В зале совещаний повисла тишина. Многие лейтенанты, в том числе и Николь, смотрели в сторону, не решаясь встретиться с боссом глазами. Он был прав, но почему-то его слова сильно смахивали на трусость. Николь, голосовавшая против крупномасштабной карательной акции, испытывала к самой себе отвращение. По справедливости они все должны были бы уже быть на полпути к Ведьминому Лесу, но справедливости в этом мире нет. Ей, как лейтенанту, следовало заботиться о благе своего отряда, а пускать их на фарш ради мести… Нет, так поступать нельзя.

И хотя Барракс отказался созывать Клинков для карательной экспедиции, в то же время он предоставил отдельным ее членам действовать по своему усмотрению. Пятьдесят золотых за голову каждого из предателей, слишком приятный куш, чтобы отдавать его кому-то другому. Николь не сомневалась, что уже к вечеру от желающих пойти в поход не будет отбоя. С ее отряда тоже многие не откажутся подзаработать, девушка была в этом уверена.

Но это будет выбор каждого, и каждый будет знать за что он, возможно, идет на смерть. Барракс поступил правильно, оставив за людьми выбор. И все же Николь чувствовала, что лучше бы он этого не делал.

* * *

К доблести наемников и их предводителя Зинхана, меня не изрубили на капусту, когда я сдался и даже не стали бить. Лишь взяли под руки, чтобы в случае чего я не смог сбежать, и повели прочь. По-дороге я крикнул слова извинения тому парню, которому сломал руку, но ему было не до этого.

На улице все так же шел дождь, словно из серых облаков кто-то беспрерывно выжимал мокрую тряпку. Бесконечное «кап-кап-кап» раздражало. И нет, чтобы ливень уже пошел, глядишь и облака выдохлись бы. Так нет, радует небо мирских обитателей небольшими порциями дождя. Чтобы не расслаблялись.

Далеко вести меня не стали, затащив в соседнее длинное здание, которое судя по всему, служило для наемников казармами. Спустя минуту я уже оказался в маленькой комнатушке, где стены были выкрашены в невеселый цвет, а на окне виднелась решетка. При виде нее на меня напало уныние. Снова взаперти, как символично. Только цепей на руках нет, и спасибо уже на этом. Быть может в прошлой жизни я был лютым рецидивистом, а как известно горбатого лишь могила исправит. Хотя в моем случае — не исправила.

В подобное мне верить не хотелось, и я отвернулся от окна и решетки. В этот момент в комнату вошел Зинхан и сел напротив. Нас разделял стол и подобную картину я видел много раз в Вэре, когда меня вызывали к констеблю. Сейчас будет допрос, или же беседа очень напоминающая допрос.

— Где научился так драться? — Зинхан решил зайти издалека.

— Не знаю, — совершенно искренне ответил я.

— Я видел, при желании ты мог сломать Отто не только руку, но и шейные позвонки. Спасибо что оставил в живых этого дурачка, будет ему наука.

— Пожалуйста.

— Готов объясниться?

— По-поводу колец? Мне их дал человек по имени Орнад, а с ним был другой — Легун. Я их не знаю. Они угостили меня завтраком, а потом попросили об услуге.

Черные глаза Зинхана цепко следили за мной, словно он был псом, вынюхивающим таким образом, вру ли я.

— Где это было? — спросил наемник.

— На пляже, километрах в тридцати к северу, — я вытянул руку в сторону двери, показывая направление, хотя где север, а где юг сказать бы сейчас не смог. — Я вам клянусь, что случилось недоразумение. Я ни при чем, и этих людей не знаю.

— Зато я знаю. Они наши бывшие товарищи, а ныне предатели. Знаешь в чем они виноваты?

— Кольца, — кивнул я. — Они убили тех семнадцатерых, а мне солгали. Я уже понял.

— А ты не глуп, — Зинхан пальцем постучал по столу. — И глядя на тебя хочется верить, что ты действительно ни при чем. Просто хотел помочь, отплатив людям за доброту, что они оказали тебе. Но отправили тебя прямиком в ловушку. Верно Орнад сделал так для забавы, ведь человеческие жизни для него ничего не значат. Он рассчитывал, что тебя тут же убьют, и был недалек от истины. Тебе повезло, что ты остался в живых. Благодари свое умение сражаться, пусть ты и не хочешь говорить лишнего.

Я промолчал, так как слова Зинхана не требовали объяснений или же встречных вопросов с моей стороны. История, которую я рассказал этому человеку, была короткой и правдивой, но командир наемников задавал мне вопросы еще битый час. Его интересовало абсолютно все, каждая деталь. Начиная с того во что были одеты ренегаты, и заканчивая их настроением. Я честно пытался припомнить все, и у меня даже хорошо получалось. Я пересказал Зинхану буквально каждую мелочь: о чем мы говорили, что ели и что пили.

— Настойка из Ведьминого Леса, говоришь? — уточнил усатый наемник. — Занятно, надо запомнить.

Потом он ушел и не возвращался довольно долго. В одиночестве я просидел никак не меньше двух часов, изнывая от скуки и нехороших предчувствий. Мысленно я возвращался к сегодняшнему утру, когда все и случилось. Легун сразу мне показался подозрительным, а вот Орнад понравился. Мне показалось, что он относится к тому типу людей, что несмотря на свои внушительные габариты, и мухи не обидят. У него был такой добродушный смех, а поди ж ты — убийца. Оставалось лишь благодарить Создателя за то, что они отпустили меня живым, а не то мог бы пополнить ряды тех семнадцати, чьи кольца я сдуру принес в «Острог путника».

Хотя возможно все было не столь однозначно. Кто его знает. Не так страшен бес как его малюют. Никогда нельзя судить о ситуации однобоко, ведь у палки два конца. То, что для одних преступление, для других праведная месть или нечто похожее.

Как бы там ни было, а я твердо решил не вмешиваться, и как только меня отпустят, двинуться в Ваймар. Хватит с меня злоключений! И больше не надо быть таким доверчивым. В следующий раз, если меня «по-дружески» попросят что-то передать, откажусь либо выкину посылку в озеро. К хаосу все это.

Вернулся Зинхан, и его лицо не выражало энтузиазма. Я встал ему навстречу, и с надеждой в голосе спросил:

— Ну как, вы там у себя со всем разобрались? Я могу идти, а то скоро темнеть начнет?..

— Боюсь что нет, — покачал головой наемник, а у меня душа ухнула вниз. Я живо представил как меня опять запихивают в подвал, и через окошко подают поднос со скудной снедью.

Но на уме Зинхана ничего подобного не вертелось.

— Ты можешь еще пригодиться в качестве свидетеля. Многие хотят с тобой потолковать, и не стану скрывать, некоторые — с пристрастием.

Я сглотнул, правильно расшифровав это сухое «с пристрастием». Зинхан продолжал.

— Но, — поднял усатый наемник палец, — бояться не следует. Я уже объяснил всем что к чему, и ты можешь считать себя скорее гостем, чем пленником. Отправляйся в нашу корчму и ожидай там дальнейших распоряжений.

Я кивнул, а Зинхан схватил меня повыше локтя. Глядел он серьезно.

— И пусть я и разжевал «клинкам» ситуацию, ты все же на рожон не лезь. Ребята на взводе, особенно из-за колец и поломанной руки Отто. Сядь себе тихо в уголке и ожидай. Понятно?

Я снова медленно кивнул. Куда уж понятнее?

На улице продолжал лить дождь, к вечеру он заметно усилился. Если бы не этот факт, то в корчму я бы не пошел, прекрасно понимая, что в ней я не желанный гость. Но мокнуть и дрожать от холода мне хотелось еще меньше, чем испытывать на себе недружелюбные взгляды. Поэтому я тихонько вошел внутрь и сел за самый дальний столик, что был рассчитан на двоих. Отличное место, которое ко всему прочему терялось в полумраке.

Если мое появление и заметили, то виду не подали. Наемники, коих к вечеру стало заметно больше, сидели за столами, шумно гомонили, пили и ругались. К их разговорам я не прислушивался, но иногда ко мне все же долетали обрывки фраз. Так я узнал, что лидер Клинков объявил награду за моих недавних знакомых. По пятьдесят золотых за каждого. Деньги очень и очень солидные. В небольшом городе на такие можно безбедно жить несколько лет, швыряясь монетами налево и направо. Но так же это означало и то, что Орнад с Легуном опасны, ведь за слабаков не стали бы выплачивать такие суммы. Я вспомнил их мечи и представил, как лезвия покидают ножны. Потом мое воображение нарисовало, как рыжебородый плечом к плечу с крючконосым ровным шагом двинули вперед, прорубая себе дорогу сквозь тех, кто пришел по их души.

Сидя в одиночестве и глядя как все едят и пьют, я пожалел, что в карманах у меня не завалялось даже медной монетки. Хотя вряд ли ее хватило бы на порцию жареной картошки с луком и шкварками, которая в тот вечер имела особую популярность. Помимо нее наемники так же заказывали перловую кашу в жировой подливе, тушеное мясо, пропаренные овощи и до хрустящей корочки прожаренные сосиски. При виде всего этого у меня слюнки текли, а за окном все лил и лил дождь, иначе я давно бы выбежал прочь, подальше от соблазнов. В желудке урчало да так сильно, что я побоялся что кто-нибудь услышит. Но к счастью возле моего столика никого не оказалось.

Будь ситуация немного иной, я скорее всего подошел бы к корчмарю, и объяснив ситуацию, попросил бы выделить мне миску с едой, что попроще, можно даже в холодном виде. Я бы потом отработал. Наколол дрова или натаскал бы воды, даже полы мыть готов был, так хотелось есть!

Но около четырех часов назад, в этой самой корчме я сломал человеку руку, прямо возле того очага, возле которого сейчас сидят трое и пьют вино. Тот парень, Отто, был их товарищем, братом по оружию, а я так… пустое место, или в лучшем случае раздражающее пятно. Сейчас от этих людей я не дождался бы и снега зимой.

Я честно выполнял поручение Зинхана, ожидая, когда же за мной являться, но никто не приходил. Я начинал беспокоиться, и дело было не в том, что я переживал, что про меня забыли. Просто публика, что заседала сейчас в корчме начинала доходить до той кондиции, когда становиться глубоко плевать на приказы свыше. Я видел как за одним из столиков вспыхнула ссора. Пьяный парень кричал на свою подругу, а та недолго думая залепила ему кулаком в челюсть. Наемники, что еще сказать.

А так же время подошло и для другой забавы. В центре начали сдвигать столы, и сначала я не осознавал для чего. Но вскоре понимание коснулось моего сознания. Арена! Эти люди сооружали в центре корчмы место для сражений, и эту догадку подтвердили два пьяных увальня, что вскоре начали на ней лупцевать друг друга. Впрочем, один из них оказался совсем не увальнем. Прекрасно владея техникой удара, он отправил своего соперника в глубокий нокаут, после чего поднял руки, принимая овации публики.

Данное развлечение, которое судя по всему, было у наемников обыденным, отвлекало меня от жуткого голода, что я испытывал, и который подогревался запахами еды, исходившими со всех сторон.

Сражения проходили не беспрерывно, а с интервалами в пятнадцать-двадцать минут, видно для того, чтобы публика успела сделать ставки, выпить да поесть, ну и исходя из тезиса, что частое развлечение быстро надоедает. Всегда лучше дозировать приятное, чем съедать все сразу.

Когда закончился седьмой бой, где один наемник ударом ноги с разворота отправил на столы своего противника, случилось то, что и должно было неизбежно случиться. Меня все же заметили, и благодаря одному очень языкастому наемнику, все обратили на мою персону взоры.

— Внимание, внимание! — заголосил болтун на весь зал, приковывая к себе взгляды. — Среди нашего боевого братства сегодня особый гость. И судя по разговорам, что довелось мне сегодня слышать, он еще тот боец. Сломал бедняге Отто руку, и забрал его меч. Кому интересно: парень сидит вон там.

Болтун показал в мою сторону пальцем, а я скрипнул зубами от досады. В мою сторону повернулись головы, но к своему удивлению я увидел во взглядах больше любопытства, чем презрения и ненависти. Мне казалось, будет по-другому.

Вскоре человек, обративший на меня внимание народа, подошел к моему столику. За нами продолжали следить, словно за эпизодом на театральной сцене. Наемник был совершенно лыс, но компенсировал отсутствие волос на черепе растительностью на лице, в виде элегантной бородки. В ухе у болтуна блестела золотом серьга, а одет он был недешево и можно даже сказать, по-щегольски. Оружия при нем я увидеть не смог, как ни пытался. Рукава шелковой рубашки были закатаны до локтей, и в них прятаться смертоносная сталь не могла, а из мягких сапог не выглядывало ничего кроме коротких чулок.

— Я Золик, — представился лысый, улыбаясь широкой улыбкой. — Приглашаю тебя принять участие, незнакомец, в нашем маленьком развлечении. Не бойся, все по закону: Барракс не запрещает.

Золик был молод, не старше тридцати, а его щегольские манеры и движения являлись скорее ширмой, чем правилом. Я видел как этот парень пружинисто переставлял ноги, когда шел в мою сторону. Он был бойцом, вне всяких сомнений, при чем бойцом прекрасно знающим свой ритм и возможности тела.

Публика с интересом наблюдала за развитием событий, но я ее поспешил разочаровать. Памятуя о предупреждении Зинхана, встал на ноги и покачал головой.

— Я не буду драться.

С этими словами я стал протискиваться в сторону выхода, посчитав, что лучше намокнуть, чем влипнуть в неприятности. Золик смотрел мне в спину изумленным и чуточку разочарованным взглядом. Кто-то из толпы громко фыркнул и заявил, что я трус, способный лишь на то, чтобы новобранцам руки ломать. Я проигнорировал.

А потом, к моему глубочайшему стыду, у меня громко заурчал живот, и это услышали все.

— Ага, значит наш герой хочет есть! — встрепенулся Золик, обрадовавшись, что нашел лазейку. — Тогда почему бы тебе не отведать стряпни старины Гунтера? Готовит он отменно, и это все подтвердят. Правда, парни?

Публика недружно ответила согласием. Все же многим из присутствующих я не нравился, и они даже не пытались это скрыть. Смотрели на мою персону с ухмылочками, перешептываясь между собой и вероятно посмеиваясь над моей не по размеру подобранной одеждой.

— Но гляньте! — продолжал Золик, корча из себя шута. — У этого малого даже нет обуви, что уж говорить о деньгах. А все ведь мы знаем, какой Гунтер скряга. Мне он по секрету сказал, что наш гость еще должен ему за кружку пива. Мол, выпил и не расплатился. Нехорошо.

Я так и не дошел до двери, ведущей на улицу. Застыв на месте, мне приходилось слушать обидные слова этого прохвоста, чувствуя себя при этом очень неуютно. Не в своей тарелке, что называется. Но все же я нашел в себе силы, чтобы ответить.

— Передавай своему Гунтеру, — я развернулся к Золику и притихшей публике, ожидавшей зрелищ, — что пива я того не допил, меня нахальным образом прервали. А если его так сильно давит жадность, то так и быть, я верну ему деньги. Потом.

Золик заулыбался во всю ширь своих белых зубов.

— Ну зачем сразу обижаться? Все мы здесь люди цивилизованные. Все всё понимаем. Предлагаю сделку: ты проводишь один показательный спарринг с одним из наших, а за это я оплачиваю тебе ужин. Вне зависимости от исхода боя.

Я с силой стиснул зубы, а на висках заиграли желваки. Этот парень выводил меня из себя, это было видно всем собравшимся. Мне неудержимо захотелось набить ему рожу, тем более что за такой подвиг меня обещали еще и накормить.

— Только если это будешь ты, — наконец процедил я.

Публика зашевелилась и зашумела, по всей видимости они готовились к веселью, предвкушая как меня вынесут вперед ногами. Или же окружающие загомонили по другому поводу.

Золик прищурил глаза, а на его лице дурацкая улыбка сменилась хищным оскалом.

— Ты уверен? Действительно хочешь драться именно со мной?

— Действительно, — с вызовом подтвердил я; отступать все равно уже было некуда. — Укорочу тебе немного язык, а потом отведаю картошки с луком.

— Лучше кашу, — посоветовал Золик с иронией. — Ее без зубов проще будет есть. И чтоб ты знал — Отто мой родной брат.

Последние слова наемник произнес без улыбки, и я понял, что все это время был на крючке. Для меня разыграли целый спектакль, лишь бы я попался на удочку. И я заглотил наживку.

Но это ничего не значило. Мне просто нужно доказать, что затеяли наемники все это зря. Очень даже зря.

* * *

Николь Берч сидела за одним из столов в корчме, негромко переговариваясь с Лакзеном, и ей не было дела до всеобщего шума и веселья. С коллегой девушка-лейтенант обсуждала возможную перспективу похода за головами предателей. Так же она извинилась за то, что на голосовании высказалась против.

— Я все понимаю, — Лакзен тяжко кивнул. По жизни он придерживался мнения, что спиртное — яд, но сегодня позволил успокоить нервишки забродившим элем. Николь приметила, что это уже третья порция, и учитывая, что ее собеседник совсем не умел пить, внутренне готовилась, что его придется тащить на руках.

Первые бои в центре корчмы лейтенанты оставили без внимания. Им было что обсудить, в особенности предложенную Барраксом награду. Сто золотых монет — солидный куш, который может собрать вокруг себя бравую компанию наемников. Даже если выступит дюжина человек, то денег хватит на каждого. Вопрос был лишь в том, а хватит ли дюжины?

Орнад с Легуном предположительно в одиночку перебили семнадцатерых. А даже если и нет, то их подельники скорее всего будут рядом, когда добровольный карательный отряд настигнет их. Поэтому следовало подбирать кандидатов для этой авантюры очень тщательно. Лишь опытных и умелых.

— Я пойду в любом случае, — заявил Лакзен, чуть ли не подпирая голову кружкой. — И от денег откажусь. Для меня самой ценной наградой будут головы этих двоих.

Николь промолчала. Сейчас слова не играли значения, а успокаивать Рэктригеса и приободрять, девушка не хотела. Если поступать подобным образом, то люди чаще раскисают, в то время как Лакзен обязан быть собранным. На его плечах лежала важная миссия — он должен отомстить за своих людей. Николь это понимала как никто другой. Случись подобная неприятность с людьми из ее отряда, она костьми бы легла лишь бы покарать виновных.

Внимание девушки, как и остального зала, привлек Золик, который очень любил театральщину и частенько пускался веселить народ. Но сейчас один из самых умелых рукопашный бойцов заговорил не для того, чтобы травить анекдоты. Он бросал вызов, прямой и не завуалированный.

Николь проигнорировала бы подобное событие, ибо кулачные схватки в корчме случались чуть ли не каждый день. Но ее заинтересовал противник Золика. Именно этот парень принес в «Острог» кольца павших, и именно ему поверил Зинхан, решивший, что этот человек не имеет никакого отношения к Орнаду с Легуном.

Николь присмотрелась к нему, отмечая, что выглядит парень не лучше некоторых бродяг. Он был молод, несомненно, и даже немного красив, но лицо у пришельца выглядело уставшим. Складывалось впечатление, что этот человек перенес на своем жизненном пути многое, и сейчас ему попросту все равно, что с ним дальше будет. Еще презрительную улыбку вызывала его одежда: холщевые штаны, закатанные по щиколотки, и рубаха, явно не подходившая парню ни в плечах, ни в размере. Складывалось впечатление, что он кого-то обобрал, чтобы заполучить сие богатство, причем не особо присматриваясь кого именно. Берч скептически подумала, что если опускаться до таких крайностей, то куда как логичнее было бы подстеречь человека, кто ближе других схож телосложением.

Золик, знавший свое дело на ура, ловко обработал парня, разозлив его. В конечном итоге он получил то, чего добивался, хоть изначально было видно, что драться у пришлого желания нет совсем.

— На какой минуте ляжет? — Лакзен тоже заинтересовался поединком, хоть был уже изрядно подвыпившим.

— Думаю, — Николь помедлила, — Золик начнет играть на публику, растягивая удовольствие. Как всегда, впрочем.

Лакзен покачал головой.

— Боец он хороший, но слишком уж любит бахвалиться. В конечном счете это его и погубит.

Как ни парадоксально это звучало, но Золик не был воином первой линии, и с мечом наемник управлялся довольно неумело. Зато он великолепно стрелял, и ходил в разведку, читая следы как открытую книгу. Тяга же к рукопашным боям у него возникла из-за желания выделиться, ведь среди «клинков» ничего так не ценилось, как умение бить и держать удар.

Элегантно одетый Золик вышел в центр зала, и стянул с себя рубашку, демонстрируя присутствующим свой мускулистый поджарый торс. Плавным жестом он отшвырнул ее прочь, попадая точно на спинку стула. Его же противник, выглядевший заросшим бродягой, ничего скидывать не стал. Он смотрел на Золика непрерывным взглядом, подняв кулаки к лицу. Языком он не чесал, оставаясь предельно сосредоточенным в отличие от Золика, который зазывал публику делать ставки. Дабы коэффициент был более привлекательным для него, он всячески расхваливал своего соперника, приписывая ему заслуги, которых не было.

Николь лично общалась с Зинханом, допрашивавшим парня, и прекрасно знала, что заросший бородой пришелец ни бывшим капитаном стражи, ни участником закрытых боев на печально известной Нижней Арене в Ваймаре. Но публика шутку съела, начав шустро трясти серебром. Как всегда, ставки принимал корчмарь, ибо ему отходил небольшой процент. Столы и стулья в заведении часто ломались, а на их ремонт требовались деньги. Наемники это понимали и не спорили с таким положением дел, ведь в противном случае «дружеские» драки пришлось бы устраивать на улице.

Но не смотря на всю рекламу, оказалось что на пришлого не поставил практически никто. Золик был признанным бойцов, и не раз становился кулачным чемпионом, как называли среди наемников победителя ежегодного турнира среди своих. Наемник был быстр, хлесток и очень опытен. К тому же, в его арсенале находилось несколько хитрых приемчиков, которыми Золик пользовался, чувствуя, что победа дается нелегко. Все это радовало зрителей, но заработать на его боях было практически нереально. Разве что Золик сражался с признанными мэтрами, которым мог действительно проиграть, а этот бродяга, при виде которого Николь хотелось скривить губы, к таким не относился.

Наконец бой начался, и с первых же минут Золик захватил инициативу. Танцуя вокруг своего противника, он жалил его короткими выпадами. Николь знала, что это фирменный стиль наемника — ударить и отойти. Но к чести бродяги он довольно ловко уклонялся, а когда сделать это было невозможно, то парировал удары предплечьями. Все выпады Золика уходили в защиту, но он не спешил предпринимать попыток прорвать оборону.

— Ну же, — наемник поманил своего соперника пальцами. — Или ты только и будешь делать, что защищаться? Без атак, — Золик резко подскочил и провел серию ударов по защите незнакомца, — тебе меня не победить!

Из толпы послышались одобрительные смешки. Золик отсалютовал зрителям, на миг отвлекаясь, и в этот момент пришелец атаковал. Он резко подскочил к наемнику, и хотел было ударить его в бок и в голову, но Золик недаром выигрывал кулачные чемпионаты. Он извернулся и с силой контратаковал, попадая кулаком бродяге прямо в нос.

Незнакомец отшатнулся, а толпа взревела. Золик мог бы пойти и добить свою жертву, пользуясь ее временной заминкой, но не сделал этого. Он веселился и веселил публику. Лакзен, сидевший возле Николь, сокрушенно покачал головой.

— Доиграется он когда-то.

— Да, — согласилась Берч, неотрывно смотревшая за поединком. — Но не сегодня. Драться этот бомж умеет, но порой этого недостаточно.

В этот момент незнакомец, словно бы услышав ее слова и желая доказать обратное, рванул вперед. Из его носа текла кровь, заливая грудь и капая на пол. Его неухоженная борода слиплась, и приобрела красный оттенок. Золик нырнул под его первый удар, но соперник оказался не так прост. Удары кулаками послужили лишь отвлекающим маневром, в то время как он сам хотел атаковать снизу, подключив колени. Николь видела, как скривилось лицо Золика, когда он пропустил болезненный пинок в живот. Публика ахнула и заревела, поддерживая своего бойца. За пришлого не болел никто.

— А он действительно неплох, — отметил Лакзен, глядя как Джек начал теснить Золика к краю арены. — Но сражается он не с обычным бойцом, отнюдь нет.

И Золик показал, что это действительно так. Поняв, что бродяга кое на что способен, он решил больше не сдерживать себя, атакуя в полную силу. Дважды его нога прошлась по голени незнакомца, и один раз кулак чуть не задел висок. Соперник Золика сумел уклониться лишь в самый последний момент, а затем отошел на несколько шагов назад.

Противники начали кружить друг напротив друга, а толпа бесновалась. Многие зрители повскакивали с мест, закрывая обзор, и Лакзену пришлось даже разгонять их яростным рыком. Когда зеваки перестали загораживать зрелище, оказалось, что противники снова схлестнулись.

Золик больше не улыбался, выкладывался на всю и старался не пропускать удары. Его соперник же наоборот, будто бы даже слегка расслабился. Весь залитый кровью из носа, он был похож на демона из преисподни, а скорость его атак с каждым ударом лишь возрастала.

Публика ахнула, когда Золик пропустил три коротких тычка подряд. Его голова дернулась назад, а во все стороны полетел пот. Николь прикусила губу от волнения, пришелец действительно удивлял. Его техника боя была девушке не знакома, но исполнение оной непроизвольно вызывало восхищение.

Золик успешно парировал несколько следующих ударов, и резко выкинул вперед ногу, целясь противнику в живот. Но тот оказался ловчее, и перехватив сапог двумя руками, попутно стал выкручивать ступню. Николь подумалось, что тут то и настанет конец, учитывая умение бродяги ломать конечности, но Золик всех удивил. Он подскочил на свободной ноге и обрушил ее на голову противника. Учитывая, что руки пришельца были заняты, удар пришелся точно в цель и до публики донесся гулкий звук удара. Сам же Золик, лишенный опоры, упал на пол, и тут же отполз в сторону, освободившись из захвата.

Бродяга потряс головой, приходя в себя, и капли крови разлетелись во все стороны. Кто-то из зрителей возмущенно заголосил, недовольный тем, что брызги долетели до него. Одна маленькая капля крови попала и на Николь, но девушка не обратила на нее внимания. Она непрестанно смотрела на арену, где ее коллега по цеху проигрывал непонятно кому.

— Соберись, Золик! — крикнула она в волнении, и этот крик поддержали многие.

— Золик! Золик! Золик…

Люди кричали, скандируя имя своего фаворита. Тот в свою очередь встал и картинно поклонился, не теряя выдержки. Левый глаз наемника уже начал заплывать.

А потом драка продолжилась, но длилась она очень недолго. Золик рассчитал все до мгновения, и нарочно пропустил удар в живот, но лишь для того, чтобы подпустить врага поближе. Потом он ухватился за него, как богомол за свою жертву, и повалил на пол, переводя схватку в партер. Он силился взять в захват руку своего соперника, но у него ничего не получалось. Зато наемник смог дотянуться до спутанных волос, и стал накручивать их на кулак. Когда в его руке оказалась целая копна, он резко потянул ее в сторону, а противник зло зарычал, превозмогая боль.

Потом Золик поднялся на ноги, продолжая держать в руке шевелюру пришельца, и неустанно стал пинать того ногами, пользуясь тем, что уйти от ударов он не может.

— Вот почему я лысый, — сквозь усилие пробормотал Золик, нанося все новые и новые удары.

Толпа радостно ревела, и Николь удовлетворенно откинулась на спинку стула. На ее лице появилась довольная улыбка: наглый бродяга наказан, как и должно быть. С «клинками» шутки плохи, не следует недооценивать их…

Но секундой позже толпа взревела еще сильнее, и Николь поняла, что схватка еще не завершена. Переведя свои зеленые глаза опять на дерущихся, она увидела невероятное. Незнакомец извернулся, оставляя часть своих волос в руке Золика, и выкинул вверх кулак, метя в подбородок. Из-за того, что противники стояли друг от друга очень близко, апперкот прошел точно в цель, и Золика даже немного подбросила вверх от сокрушительной силы удара. Он упал плашмя на пол, и больше не вставал.

Публика притихла, и самым громким звуком в корчме было тяжелое дыхание незнакомца. Из его носа все еще быстрыми каплями сочилась кровь, а сам он выглядел не очень здорово. Стоял, опираясь на собственные колени, и пытался отдышаться. Было видно, что Золика от победы отделяли какие-то минуты, но небрежность все же сгубила лысого.

Николь Берч сделала несколько полных глотков пива, и встала на ноги. Лакзен удивленно взглянул на нее не самым свежим взглядом, но ее примеру не последовал, оставшись сидеть.

— Да уж, — перед уходом сказала девушка, и учитывая стоящую тишину в зале, ее услышали все. — Если нас побеждают уже даже бродяги, то Клинкам недолго осталось…