В трейлер пролился поток солнечного света. Веки Брэнды задрожали.

Она перекатилась на бок и сунула голову под подушку.

– О нет!

Это похмелье явно войдет в десятку самых ужасных. И захочешь – не забудешь… В мозгу пульсировало, во рту был такой вкус, словно там что-то протухло. Каким-то чудом Брэнде удалось приподнять голову.

– Ой, я не дома. Где я?

Она снова уронила голову на подушку и закрыла глаза. Постепенно что-то вспоминалось. Трейлер Коулмэна. Стоп, что это там на второй кровати?

Брэнда открыла глаза. Что за фиговина торчит из-под одеяла? Похоже на оленью голову.

Это она и есть! Повсюду красные пятна. Как в «Крестном отце», только с местным колоритом. Видно, Коулмэн задолжал кому-то за наркотики.

– Блин, что за голимая срань! – Брэнда закрыла глаза. Еще через несколько секунд она осознала, что ее рука на

чем-то лежит. Она нащупала рядом с собой в кровати что-то большое.

И вытаращила глаза.

Едва настал рассвет, «бьюик-ривьера» уже несся на запад по автодороге номер один. Серж не спал часа два: сначала он читал газету, потом смотрел новости по телевизору, беспокойно поглядывая в окно, чтобы не пропустить утро, затем стоял над Коулмэном и Брэндой и ждал, когда они проснутся и можно будет поговорить. В конце концов он сдался и поехал за завтраком сам.

Серж пересек мост на Рэмрод-Ки. Хлебнув апельсинового сока, он заглянул в теплый пакет из коричневой бумаги, который держал на коленях, и вдохнул волшебный аромат макмаффинов. За заправкой «Шеврон» Серж повернул налево.

Серж остановился у трейлера в прекрасном настроении. Он вылез из машины с пакетом фаст-фудовской еды и мыслями о Молли.

Ему навстречу выскочила Брэнда.

– А-а-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а! А-а-а-а-а-а! Я трахнулась с Коулмэном! Я трахнулась с Коулмэном! Меня сейчас вырвет!..

Серж улыбнулся и снял перед пробегающей девушкой воображаемую шляпу.

– Доброго утречка!

– Я больше никогда не буду пить! Богом клянусь!.. Она схватилась за дерево и согнулась от рвотного позыва. Коулмэн, со сна лохматый, сидел на кровати. На другой -

вертел головой Джоджо. Серж с улыбкой поднял пакет:

– Макмаффины!

Коулмэн взял с ночного столика пепельницу и зарылся в нее в поисках бычков.

– Где Брэнда?

– Во дворе. – Серж сел в изножье кровати и дал приятелю сандвич.

– Спасибо! – Коулмэн откусил огромный кусок и зачавкал. – Может, мне тоже жениться? Как думаешь?

– Совершенно согласен! – ответил Серж. Он указал большим пальцем через плечо. – Если поторопишься, успеешь сделать предложение прямо сейчас, пока она не уехала и еще свежи воспоминания о вчерашней ночи.

– Кажется, в этом что-то есть.

Коулмэн запихнул в рот еще один кусок и сбросил с ног одеяло.

Серж положил свой сандвич на кровать и с наслаждением начал процесс разворачивания. Входная дверь скрипнула. Серж откусил сандвич и закрыл глаза.

– М-м-м-м-м-м-м-м… Невероятно! Никогда в жизни не ел такой вкуснятины! – Он открыл глаза и посмотрел на Джоджо. – Это потому что я влюблен. Все, что я об этом слышал, – чистая правда. Еда стала вкуснее. Цвета – ярче. В воздухе пахнет конфетами…

Серж и Джоджо повернулись на шум.

– Нет! Нет, твою мать! Да я бы не вышла за тебя, если б мне пообещали вечную жизнь! То, что было вчера ночью… Это самое мерзкое ощущение в истории человечества! Хуже, чем есть личинок! Да пусть меня лучше в дерьмо закопают!..

Серж и Джоджо подошли к двери. Из соседних трейлеров высунулись жильцы. Брэнда стояла в нескольких футах от Ко-улмэна. Она устала кричать и теперь плевалась в него так быстро, как только успевала накопить слюну. Она находилась слишком далеко, и, конечно, плевки до Коулмэна не долетали. Тогда Брэнда упала на землю и трясущимися руками начала собирать грязь.

Серж и Джоджо подошли и встали рядом с Коулмэном.

– Что происходит?

Комок грязи ударил Коулмэна в грудь.

– Мне кажется, ей нужно время подумать. Брэнда упала лицом вниз и засучила ногами.

– Ё-е-е, дайте мне умереть!..

Соседи наблюдали за тем, как Брэнда встает и, пошатываясь, уходит вниз по улице.

– Знаешь, у меня какое-то странное чувство, – сказал Серж, – как будто мы что-то забыли.

Брэнда остановилась посреди дороги и расставила руки перед мусорным грузовиком. Тот притормозил и объехал ее. Она, спотыкаясь и рыдая, пошла дальше.

– Я понимаю, о чем ты, – сказал Коулмэн. – У меня такое же чувство. Но почему?

– Точно не знаю. Меня гложет все утро.

Они посмотрели друг на друга. Потом на небо. Затем на низко сидящий «бьюик».

Утренний ветерок трепал красный флаг с белой полосой по диагонали.

Возвращалась первая лодка с дайверами, оснащенная парой серебристых понтонов и большой палубой, на которой умещались все кислородные баллоны и загорелые люди в гидрокостюмах. Дайверы, полупьяные от утреннего ныряния и эндорфинов, смеялись, пили пиво и растопыривали руки: мол, вот какую я видел барракуду или мурену. Лодка лениво проплыла по оолитовому проливу через Рэмрод-Ки и пристала за рифовым курортом на Луи-Ки.

Название «курорт» не слишком подходило этому обшарпанному мотелю, особенно если учесть, сколько за последние двадцать лет построили стерильных и дорогих гигантов. Зато это место превратилось в живую дайверскую легенду. Задние двери номеров открывались прямо на пристань; перед входом, на обочине автодороги номер один, стоял тики-бар. Большой и тоже легендарный. Каждый бывалый ныряльщик провел в нем немало человеко-часов. В этом тики-баре всегда было не протолкнуться – днем, ночью и даже во время эвакуации из-за ураганов.

Три продавца подержанных автомобилей вылезли из лодки и направились к крытому соломой тики-бару. Гидрокостюмы они полностью не сняли. У главного из продавцов верх был черно-бирюзовый, и не снимал он его по двум причинам. Первая – так красивее. Он послал по бокалу всем присутствующим в баре женщинам, а те их вернули. Тогда он решил доставить выпивку лично. Слез с табурета, взяв по коктейлю в каждую руку, и подкатил к девушкам из Женского студенческого общества Джорджийского технологического.

Те неохотно взяли бокалы.

Он запрыгнул на табурет рядом с ними.

– Трахните меня, если я ошибаюсь, но неужели мы раньше не встречались?

Вот и вторая причина, почему он не снимал гидрокостюм. Коктейли легче смываются.

«Бьюик-ривьера» семьдесят первого года выпуска выехал на автодорогу номер один.

Проезжая мимо курорта на Луи-Ки, Коулмэн выглянул из пассажирского окна.

– Почему нельзя просто выбросить его в мангровую рощу, как делают все нормальные люди?

– Там и так полно трупов, – сказал Серж. – Я нашел место получше.

«Бьюик» пронесся по Исламораде и Ки-Ларго и по мосту переехал на материк. Все это время Коулмэн требовал покушать.

– Ты только что съел макмаффин.

– Я уже забыл, какой он был на вкус!

Серж сжалился и заехал в придорожный магазин во Флорида-Сити, а потом направился прямо в Эверглейдс. Коулмэн засунул руку в пакет.

– Хочешь бутер?

– Зачем ты купил столько?

– Пять штук за пять долларов.

Серж свернул с Тамайамской тропы на грунтовую дорогу. Вскоре они уткнулись носом в ворота, закрытые цепями. Серж вытащил большие кусачки, огляделся и зажал губками одно звено.

Подошел Коулмэн со стаканчиком газировки.

– Мы где?

Серж налег на кусачки.

– Государственный исследовательский центр. Цепь распалась. Серж отворил ворота.

«Бьюик» поехал дальше по пустынной дороге. Коулмэн повел носом.

– Воняет.

– Правильно.

Дорога закончилась поляной. Все было очень похоже на заброшенную съемочную площадку: битые машины, ржавые холодильники, большие чемоданы, бочки в пятьдесят пять галлонов, некоторые наполовину погруженные в огромную лужу. И повсюду какие-то оборванные манекены в самых разных позах. Они остановились, и Серж открыл багажник.

Коулмэн подошел к нему сзади.

– И все равно я не понимаю, где мы.

Серж вытащил из кармана пару носовых платков. Прикрыл одним рот и нос, второй отдал Коулмэну.

– Некроисследования.

– Что?

– Трупная ферма.

– Трупная?.. Ты хочешь сказать, эти манекены… Ой, гадость!

– Во Флориде у криминалистов особые сложности. Трупы разлагаются слишком активно, и таблицы из обычных справочников бесполезны. Пришлось организовать лабораторию, чтобы исследовать местный климат. Эверглейдс подходит для этих целей как нельзя лучше. Идеальное место для всего, что может расправиться с трупом. Жара, влажность, бактерии, бесчисленные тучи насекомых. У некоторых крошечные клешни или челюсти, которые прорывают кожу, другие залезают внутрь через отверстия. Поразительно, откуда они точно знают, куда лезть. Грызуны, крабы, змеи. А, да, и птицы. Про них тоже нельзя забывать. Они предпочитают глаза.

Коулмэн оперся о кузов машины.

– Мне что-то поплохело.

Серж открыл багажник и взялся за запястья.

– Бери его за щиколотки.

Они вытащили Троя Брейдентона из своей машины, проволокли двадцать ярдов и положили за бампером «импалы» со снятыми покрышками. Затем Серж вытащил из «бьюика» лом и принялся взламывать багажник «импалы».

– Труп, который продержится зимой в Виргинии три месяца, здесь обглодают до косточек за пару недель…

Серж налег всем весом на лом. Крышка отскочила. Коулмэн тоже.

– Там уже есть труп! И что-то шевелится… Он прикрыл рот рукой.

Серж потыкал ломом второго мертвеца. Нагнулся и снова схватил Троя за запястья.

– Коулмэн, помоги… Коулмэн? Тот, раздув щеки, держался за живот.

– Кончай дурака валять! Коулмэн взял труп за щиколотки.

– А если нас кто-то увидит?

– Сегодня суббота. По выходным мы тут одни… Подняли! Коулмэн крякнул.

– Да, но что, если кто-то явится сюда в нерабочее время?

– Вероятность нулевая. Это государственный проект. Новый труп упал поверх первого. Серж захлопнул багажник.

– Обожаю науку!

Они снова залезли в «бьюик».

– И все-таки я думаю, что мангры лучше, – сказал Коулмэн. – Здесь его могут найти.

– В этом вся соль, – сказал Серж, включая зажигание.

– Ты про что?

Серж повел машину назад по грунтовке.

– Раньше у них в багажнике был один труп. Теперь – два.

– И что?

– На трупной ферме все наоборот. Даже если они работают с покойниками, все равно это бюрократия, а значит, самый страшный грех – потерять пункт из описи. Если у них оказывается чего-то больше, чем указано, они думают не о том, что у них появился новый труп, а о том, что потеряли бумажку. Следовательно, кому-то надерут задницу. Поэтому они подтасуют цифры.

– А если нет?

– Они же профессионалы. Мы платим им за это налоги. Серж остановился и вышел из автомобиля, закрыл за

«бьюиком» ворота, запрыгнул обратно и резко нажал на газ. В густом облаке пыли они выехали на Тамайамскую тропу.

Полминуты спустя из облака вырисовалась другая машина. Коричневый «плимут-дастер».

«Бьюик» приближался к краю Эверглейдс, проскочил на мигающий светофор и поехал дальше, к платной магистрали. Перед Сержем и Коулмэном открылись виды западного Майами: предприятия тяжелой промышленности, карьеры, очистительные сооружения, исследовательский институт образцов краски.

– Стой, – сказал Коулмэн, заметив что-то из окна. – Поворачивай!

– В чем дело?

– Ну, скорее! А то еще дальше отъедем.

Серж съехал с правой полосы на обочину, развернулся на траве, а потом вырулил на встречную.

– За какими зайцами гоняемся?

– Там был склад медпрепаратов, – сказал Коулмэн. – Еще колючая проволока и много баллонов. Кажется, я видел веселящий газ.

– Окись азота? – Серж нажал на тормоза, и «бьюик» встал на самой середине дороги.

– Ты что? – удивился Коулмэн.

– Я не поеду ни на какое сафари за наркотиками!

– Почему?

– Ты разве не читал о том, как двое парней в микроавтобусе надышались веселящего газа и погибли?

– Потому что они использовали его неправильно. Серж дернул за рычаг на рулевой колонке.

– Я поворачиваю.

– Нечестно! – возмутился Коулмэн. – Мы сделали то, что ты хотел.

– Ты что, во втором классе?

– Не я запинал этого мужика до смерти. Я не обязан был ехать с тобой и помогать.

Секунду Серж переваривал услышанное.

– Ну ладно. Только потому, что ты воззвал к моему чувству справедливости. Однако я не буду ждать вечно.

«Бьюик» проехал еще сто ярдов и остановился у проволочной ограды с красным предупредительным знаком «Злые собаки».

Они подошли к забору.

– Ты был прав, – сказал Серж. – Действительно баллоны. Кислород и азот. А вот окись азота…

По складу носились два добермана. Увидев Сержа, они бросились на ограду и защелкали зубами на уровне его лица.

– Привет, песики!

Коулмэн подошел к Сержу, достал из-за пазухи свисток и подул в него. Доберманы жалобно тявкнули и улизнули за кучу пустых поддонов.

В четырехстах ярдах остановился коричневый «плимут-дастер». Из автомобиля хорошо просматривался стоявший вдалеке «бьюик». Водитель был в перчатках из бежевой кожи с дырками на фалангах. Руки снялись с руля, открыли дверцу, затем багажник. От машины отошли резиновые сапоги, над которыми болталось ремингтоновское охотничье ружье. Сапоги пересекли обочину и зашли в болото.

– Где твои кусачки? – спросил Коулмэн.

– В багажнике.

Серж взобрался на крышу «бьюика», сел скрестив ноги и с любопытством начал наблюдать за происходящим. Коулмэн остервенело резал кусачками проволоку, собаки на него нападали, а он отсылал их ультразвуком из свистка.

В полумиле к северу к прицелу приблизился глаз. В десятикратном увеличении в видоискатель попали восемьсот ярдов меч-травы и рогоза, два добермана, забор и, наконец, Серж, сидевший в позе йога на «бьюике». Палец коснулся спускового крючка.

Серж был поражен. Он никогда не видел в Коулмэне такой целеустремленности. Через несколько минут тот проделал в ограде отверстие, напоминающее по форме его самого.

Издали донесся слабый щелчок. Под Сержем разлетелось на куски окно.

– Ты что сотворил с моей машиной? – спросил Коулмэн.

Серж наклонился и посмотрел на пустую раму с торчащими осколками.

– Я ничего не делал.

– Нет делал. Придавил его.

– Надеюсь, ты не ожидаешь, что я возмещу убытки.

– Забудь. Мне все равно надоело опускать стекло вручную…

– Коулмэн! -Что?

Он обернулся. Его почти догнали доберманы. Он дунул в свисток, и собаки убежали под вилочный погрузчик.

За пределами зоны видимости резиновые сапоги бежали по тростнику к коричневому «плимуту-дастер».

Коулмэн сунул свисток в рот, пролез через дыру в ограде и обнял четырехфутовый баллон. Потом, не переставая дуть в свисток, пролез обратно и запихал бак под заднее сиденье «бьюика».

– Вот теперь можно ехать! – сказал Коулмэн. Он обернулся и увидел, что доберманы вылезли из дыры и почти добрались до машины. Свистнул – собаки убежали.

Серж нажал на газ и кивнул:

– Вот почему ты носишь этот свисток!

– Просто собаки меня не любят.

«Бьюик» выехал на разводной мост, соединяющий материк с Ки-Ларго. Серж посмотрел на приятеля:

– В чем дело?

Коулмэн почесал руку. Посмотрел на заднее сиденье. Потом снова почесал. Серж ухмыльнулся.

– Не можешь открыть бак, да?

– Всегда рядом был кто-то еще. С инструментами.

– А что ты хотел сделать?

– Не знаю. Например, взять молоток и что-то острое и продырявить.

– С ума сошел? В этих штуках очень высокое давление. Твое «что-то острое» влетит тебе прямо в лоб.

– А если совсем маленькую дырочку?

– Ты физику в школе вообще не проходил?

– Поможешь?

«Бьюик» остановился у торгового комплекса, около первого из полусотни магазинов с оборудованием для подводного плавания. Внутри было пусто, если не считать одного-единственного работника за кассой. У девятнадцатилетнего продавца были выгоревшие на солнце волосы, загар серфера и полуприкрытые глаза. Он был совершенно укуренный.

– Э-э, послушай, – сказал Серж, налегая на прилавок. – Нам нужно присобачить клапан к баллону.

– Никаких проблем!

– Это баллон не от акваланга. Он для медицинских целей. Продавец покачал головой.

– Только не с кислородом. Я не работаю с тем, что воспламеняется.

– Это другое, инертное.

– Что?

– Давай покажу.

Серж и Коулмэн с трудом заволокли баллон в магазин. Продавец захихикал и ткнул в них пальцем:

– Ха-ха, все понятно, веселящего газа захотели!

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш! Серж поставил бак перед прилавком.

– Не волнуйтесь, ребя. Я на этом деле собаку съел. Одна из моих фирменных фишек.

– Сколько надо времени?

– Полчаса. Только платите наличкой. Владелец, типа, не в восторге.

Серж и Коулмэн решили убить время в магазине. Посмотрели на стеклянную коробку с большими металлическими часами, которые работают на глубине до пятисот футов.

Коулмэн взял коробку с плавками «Спидо».

– Так ты правда собрался жениться на Молли?

– Разве она не особенная?

Коулмэн открыл коробку и растянул плавки.

– Не представляю вас вместе.

– У меня чувство, что она моя половинка, – сказал Серж. – Не могу объяснить: Молли – определенно Она.

Плавки порвались. Коулмэн засунул их обратно в коробку.

– А что, если не Она?

– Тогда мы пожмем друг другу руки, скажем «без обид», и я оставлю ее где-нибудь без телефонов в районе пяти миль. Говорят, нужна большая фора…

– Ваш бак готов!

Они зашли в подсобку. Продавец с гордой улыбкой представил им свое изделие.

– Вам понравится! Фирма! Вот здесь редуктор. – Он присоединил резиновый шланг, который заканчивался нагубником. – И еще один, с универсальной резьбой.

– А это зачем? – спросил Коулмэн.

– Чтобы заполнять другие баллоны. Обычные, для аквалангов, или мини-баллончики. Такую дуру на вечеринки не потаскаешь. Предлагаю купить маленький запасной баллончик, например, у нас. Помещается в карман. Пять минут дышать можно… – Продавец засунул регулятор себе в рот.

– Эй! Эй! Эй! – закричал Коулмэн. – Это мой газ! – Он выдернул регулятор и сам взял его в рот.

– Да ладно, я же хорошо поработал! – сказал продавец. – Я тоже хочу оттянуться.

– Ладно, только чуть-чуть.

Немного погодя Коулмэн забрал баллон и вышел, переступив через бесчувственное тело. Приятели сели в «бьюик» и продолжили свой путь на запад. Снова мосты, Тавернье, Аппер – и Лоуэр-Матекумбе. А там и дорога на Лонг-Ки.

– Коулмэн, смотри! – Серж покрутил пальцем в дырке, которую только что заметил в двери водителя. – Кажется, тут была пуля… Коулмэн?

Тот привалился к дальней дверце с регулятором во рту. По футболке расплывалась лужица слюны. Серж вытащил резиновый наконечник изо рта Коулмэна, и он выдернулся со звуком, какой бывает, если надуть щеки, вставить в рот палец, а потом резко вынуть.

Прошла минута. Коулмэн сел.

– Ты чего?

– Я нашел дырку от пули. Я же говорил, что не бил твое окно! В нас кто-то стрелял. Пуля разбила стекло и залетела в машину.

– А зачем в нас стреляли?

– Не знаю. В последнее время у меня странное чувство, словно за мной следят.

– Ты придумываешь.

– Тогда откуда пуля?

– Мы были в южной Флориде, – сказал Коулмэн. – Пуля шальная, потому что люди вечно стреляют друг в друга по причинам, которые нас не касаются.

– Ты думаешь?

– Помнишь, как все праздновали после дополнительного матча «Майами Хит» и стреляли в воздух? И одна пуля попала в парня, который вставлял кассету в видак?

– Наверно, ты прав. – Серж выглянул с южной стороны моста. – Еще водяной смерч!

– На островах я их постоянно вижу.

– Это из-за Гольфстрима.

– Может, это счастливый знак?

В нескольких милях от них через мост на Лонг-Ки переехал коричневый «плимут-дастер».