Марина и Риск возвратились с утренней двухмильной прогулки по лондонским улицам и парку, заросшему пыльными розовыми кустами.

Усталая Марина бросила ключи на кухонный стол и испустила тяжелый вздох. Она чувствовала себя так, словно провела на боксерском ринге десять раундов. Риск, который был причиной всех бед, степенно вылакал предложенное ему молоко, а затем залез в корзину и удовлетворенно фыркнул. Марина включила чайник. Ничего нового, все то же. Во-первых, грызня с другими псами. Во-вторых, кошки, поджидающие собаку на поводке, чтобы хлопнуть ее лапой по морде, а потом забраться на дерево, оставив врага беситься внизу. Сегодня их не минуло ни то, ни другое, и Марина тоскливо подумала, что с возрастом Риск становится все более драчливым. Седина в бороду, бес в ребро.

— Я слышала, что домашнее животное помогает хозяину преодолевать одиночество и стресс, — промолвила Марина, помахивая указательным пальцем.

Пес поднял голову и завилял хвостом, довольный тем, что с ним ведут светскую беседу. Марина всыпала в фарфоровую кружку ложку гранулированного кофе и добавила кипяток.

— Но лично я думаю, — продолжила она, — что назначение домашнего животного — доводить хозяина до стресса. И утешает меня только то, что сегодня ты не пролил ни капли вражеской крови.

Риск восхищенно вздохнул и закрыл глаза.

Марина развернула утреннюю газету, наткнулась на полосу объявлений о найме на работу, плюнула, взялась за прочитанную до половины книгу Тедди Пенроуза. И в ту же секунду забыла обо всем на свете. Когда Франсуа негромко постучал в дверь, ей понадобилось время, чтобы прийти в себя.

Рожье прошел на кухню. Его ввалившиеся глаза были обведены темными кругами.

— Кофе, — сказала ему Марина. — С шоколадным печеньем. Это не предложение, а приказ.

Он усмехнулся и сел за стол.

— Где Леонора? Разве осенние каникулы уже кончились?

Марина поставила перед ним чашку и вазочку.

— На несколько дней уехала с семьей подруги в Брайтон. Отдых у моря.

— Чудесно.

— Да.

После этого наступила долгая пауза.

— А на съемки не поехали?

— Мотоцикл в мастерской. Решил посидеть дома, разобрать счета и все такое…

И вновь последовало молчание. Казалось, Франсуа трудно говорить. Марина видела, что настроение у него мрачное. Он раскрошил печенье по тарелке и вздохнул.

— Франсуа, — мягко, но настойчиво сказала Марина, — вы бледны как смерть и выглядите так, словно вас несколько недель морили голодом, а потом выпороли до потери сознания.

Он поднял прекрасные темные глаза, полные боли.

— Мне звонила Зоя. В субботу после полуночи. И говорила так, словно ей… одиноко.

— Да?..

Марина встала и сделала вид, что хочет сварить еще кофе. Дело заключалось в том, что Зоя звонила и ей и могла с минуты на минуту привезти щенка. Марина заверила ее, что Франсуа на работе. Иначе мотоцикл стоял бы на своем обычном месте, и тогда Зое пришлось бы самой решать, как быть.

Женщина посмотрела на Франсуа. Хромой лев. Сказать ему или не сказать? Уговорить воздержаться от встречи с Зоей ради его же блага? Но тут она подумала, что эти двое влюбленных страшно исстрадались. Может быть, нежданная встреча пойдет им на пользу. Или все же следует предотвратить ее?

Решение пришло неожиданно. Она села на место. Пусть все идет своим чередом. Наверное, это максимум того, что может сделать один человек для другого. Ни на что большее претендовать не следует.

Встреча с Тедди Пенроузом и знакомство с его книгой настроили Марину на оптимистический лад. Может быть, ненадолго. Но в данный момент все шло как надо.

Франсуа увидел раскрытую книгу и поднял на Марину вопросительный взгляд.

— Я знакома с автором еще со студенческих времен, — объяснила она. — Мы оба интересовались паранормальными явлениями. Но он — с чисто научной точки зрения.

— А вы?

— А я нет.

Рожье уставился на нее во все глаза.

— Много лет назад я вбила себе в голову, что обладаю даром сверхчувственного восприятия. Чем-то вроде ясновидения…

Марина улыбнулась и пожала плечами.

— Что?! И вы тоже?

Тут прозвучал звонок в дверь, Риск пулей вылетел из корзины, вздыбил шерсть и бешено залаял.

— Извините, — сказала Марина, поспешила за псом в коридор, схватила его за ошейник, тяжело вздохнула и открыла дверь.

Тут началось форменное столпотворение, потому что одна мысль о возможности вторжения в его королевские владения другого представителя семейства собачьих довела Риска до белого каления.

— О Боже! — ахнула Марина, из последних сил удерживая бешено вырывающегося пса.

Зоя решала ту же проблему: ее щенок захлебывался от негодования и метался на поводке, как пойманная форель.

— Входите, входите скорее! — взмолилась Марина, схватила Зою за руку и втащила в прихожую. — Сейчас все будет в порядке. Только отпустите Эль. Едва Риск определит ее пол, его враждебность как рукой снимет.

Зоя порозовела от возбуждения и смущения. Ее темные волосы падали на воротник ярко-зеленого пальто. На стройных ногах красовались замшевые туфельки цвета морской полны. Умей Марина писать портреты, она бы свернула горы ради того, чтобы Зоя позировала ей.

Когда нос подсказал Риску, что перед ним находится игривая юная дама, воцарилась блаженная тишина. Хриплое рычание тут же сменилось довольным повизгиванием. Две псины переместились в коридор, где принялись припадать на передние лапы и яростно размахивать хвостами. Зоя шагнула вперед, не сводя глаз со своей собаки…

При виде высокой неподвижной фигуры, контуры которой виднелись на фоне окна, она застыла на месте и коротко ахнула. На лице Франсуа были написаны оторопь и ошеломляющая радость. И на ее тоже.

Протиснувшись мимо остолбеневшей пары, Марина выгнала счастливых собак в сад.

— Бывают времена, — сказала она Эль и Риску, опускаясь на деревянную скамью, — когда три человека — это уже толпа.

Зоя двинулась к Франсуа, как зачарованная. Его руки обнимали ее. Его губы ласкали ее волосы, лоб, щеки.

Спустя вечность он отстранил ее. Его пальцы проделали тот же путь, что и губы.

— Живая… — выдохнул он. — Не голос. Не воспоминание. Действительно ты.

Зоя не могла на него наглядеться. Он эхом повторял слова, звучавшие в ее мозгу.

— У тебя отросли волосы, — прошептала она. — Такие шелковистые и пышные. — Зоя подняла руку, погладила глянцевые пряди и засмеялась. — Настоящая грива!

— Ведь нужно было как-то согреваться, — серьезно сказал Франсуа и снова привлек ее к себе. — Зоя, Зоя, — снова и снова бормотал он.

Зоя вздохнула. Она ничего не видела и не слышала. Ослепла и оглохла от счастья… Проходили мгновения. Или часы? Наконец Зоя медленно отстранилась.

— Я опоздаю на поезд, — огорченно сказала она.

— Что? Куда это ты собралась? О Боже, Зоя, не воображай, что я отпущу тебя!

Она положила руку на его грудь. Под ладонью часто билось сердце. Она начала объяснять, что едет к дяде в Йоркшир. Хочет совершить поездку в свое прошлое. Чтобы понять, понять… Зоя смотрела на Франсуа без страха. Он больше не будет сердиться.

Его лицо смертельно побледнело. Зоя поняла, что ему было очень больно и что эта боль еще не прошла. Она хорошо знала, что причинит ему новую боль, однако выбора не было. В Йоркшире ее ждала надежда. Хрупкая, но живая.

Когда Зоя закончила говорить, он просто сказал:

— Я еду с тобой.

— Нет! Ох, Франсуа, я не знаю!

— Еду, — повторил он. — Ты не можешь остановить меня. Правда, милая?..

Тем временем Марина, одетая в джинсы и тонкую блузку, присматривала за собаками и дрожала от холода. Несколько листков, еще висевших на вишне, дрожали тоже. Их уцелело не больше пригоршни, но они упрямо цеплялись за жизнь. Ветер был сырой, пронзительный и бешено тряс ветки. Марина обхватила себя руками и начала растирать бока.

Осенний ветер, злой, горький, и в то же время полный странного обещания. Морозный воздух, остро пахнущий прелой листвой, свежестью, сыростью, землей, дымом, бензином и дождем. Огромным городом, в котором живут люди.

Марина протяжно вздохнула и посмотрела на собак. Одна старая, другая только что родившаяся. Они быстро придумали для себя игру, равно приятную обоим. Сначала носились, как бешеные, потом застывали на месте, разглядывая друг друга, дразня, искушая и готовясь к новому витку. Их горячее дыхание клубилось над мордами, как белый дым.

Она улыбнулась и представила себе пару, сидящую на кухне. Они что, тоже дразнят и искушают друг друга? Готовятся к новому витку?

Жизнь, пробормотала она. Это жизнь.

Но только, ради Бога, пусть решают поскорее. Ей не хочется умереть от переохлаждения. Тем более что в конце недели к ней обещал приехать ужинать Тедди Пенроуз.