АДЖМЕР

Лето 533 года н.э.

— Будьте осторожны, — прошептал Куджуло. — Город изменился.

Валентин и Анастасий оглядывали улицы Аджмера. Глаза прикрывали приспущенные шлемы. Ни один из них никогда раньше не бывал в крупнейшем городе Раджпутаны, поэтому сравнивать им было не с чем.

— Что изменилось? — тихо спросил Валентин. Он поднял руку и лениво почесал шею. Небрежный жест демонстрировал усталость, одолевшую охранника каравана, достигшего наконец пункта назначения после долгого и изматывающего путешествия. Тем не менее его глаза внимательно продолжали осматривать окрестности.

— Это больше не город раджпутов, — ответил Куджуло. — Не настоящий. Например, взгляните вон туда — дальше по улице, слева.

Стараясь не крутить головами, Валентин с Анастасией скосили глаза в указанном направлении. Валентин не многое мог разглядеть, поскольку ехал во главе каравана, справа от Куджуло. Но Анастасий, находившийся по левую сторону от кушана, четко видел улицу, о которой шла речь. На самом деле, она скорее напоминала узкий переулок.

— Стая паршивых, грязных, голодных собак, — пробормотал он. — Но большая стая. — Мгновение спустя, зевая, он добавил: — И ты прав насчет города. Если кто-то из этих жалких ублюдков — раджпут, то я удивлюсь. Не думаю, что видел когда-нибудь раджпута с таким количеством грязи на теле — даже после сражения, — как собралось на одних ногах этих тварей.

Медленно двигающийся караван проезжал теперь вход в переулок, и Валентин наконец смог хорошо рассмотреть то, о чем шла речь.

— «Собаки» — это оскорбление для собак. Но… — Он замолчал и продолжил только когда переулок остался позади: — Выглядят голодными. Согласен с этим.

Теперь и Анастасий, и Валентин посмотрели на Куджуло. Главенство в их странной экспедиции было понятием переменным. Каждый из трех людей по очереди становился старшим в группе на протяжении недели после того, как они сели в дельте на баржу и медленно пробирались в Раджпутану. Обычно или Валентин, или Анастасий. Но теперь они въехали в Аджмер, и оба римских катафракта были готовы позволить Куджуло их вести. Этот непонятный экзотический город являлся для них terra incognita22 . Равно как и пустыня Тар, и горы Аравалпи. Но здешняя суровая местность, несмотря на свои, только ей присущие особенности, сильно смахивает на многие другие неприятные уголки земного шара — аи Валентин, и Анастасий считались ветеранами маршей по такого рода территории. Да, обычно они шли в составе армии, а не торгового каравана. Но теперешний опыт нельзя было назвать новым. И определенно ничем новым для них не стали две короткие стычки с бандитами.

Однако Аджмер — это совсем другое дело. Здесь «особенности» были в большей степени человеческого, чем географического характера. Никто из них ничего не знал о традициях и особенностях этого города.

Куджуло тут же ясно дал понять, что он тоже в некотором роде новичок. Или, правильнее сказать, — человек, возвращающийся в место, которое он знал много лет назад и находит полностью изменившимся.

— В старые времена ни одна подобная шайка не посмела бы открыто расположиться на улицах Аджмера, — проворчал он. — Женщины раджпутов прогнали бы их прочь, назад в их лачуги.

— Я почти уверен, что в этом переулке, немного подальше, прячется еще одна стая, — пробормотал Валентин, — и, мне кажется, более активная. По крайней мере, судя по тому, как их наблюдатель нырнул в переулок после того, как я его заметил.

Единственным знаком того, что Куджуло напрягся, стало изменение его положения в седле. Казалось, кушану несколько неудобно оттого, что нет стремян.

По правде говоря, им всем было неудобно. Конечно, к этому времени стремена использовали уже почти все кавалерийские подразделения малва. Но эти удобные приспособления все еще редко встречались у гражданского населения, и члены группы с самого начала решили, что не могут позволить себе рисковать, привлекая излишнее внимание. Ведь внешне два римских катафракта и семнадцать сопровождающих их кушанов выглядели охранниками торгового каравана, причем каравана относительно небольшого.

— В этом городе больше нет порядка, — продолжал Куджуло. — К этому времени все солдаты-раджпуты должны быть призваны в армию малва. Вероятно, имеется небольшое подразделение простых солдат, выступающих в роли полиции, может, несколько йетайцев, выделенных им в помощь. Но их понимание работы «полиции» — это отдых в казармах или — что более вероятно — вымогательство.

На некотором расстоянии, в переулке, дальше по дороге справа, послышалось небольшое шевеление. Оттуда высунулись трое людей и стали глазеть на приближающийся караван. Они напоминали выжидающих в засаде хищников. Конечно, маленьких и грязных хищников, но…

Как Валентин правильно заметил раньше, эти хищники выглядели голодными.

— Черт побери, — пробормотал Анастасий и медленно высвободил пристегнутую к ремню булаву. Он успел осторожно повернуть голову и бросить взгляд через плечо. — Черт побери, — повторил он. — Та, первая свора следит за нами сзади.

Он снова посмотрел вперед, и его рокочущий бас стал громче.

— Это определенно засада. При свете дня на оживленной улице.

— Ну тогда давайте с ними разберемся, — сказал Валентин.

На его узком лице, похожем на морду ласки, не было и следа эмоций. Валентин вытащил собственное излюбленное оружие — меч — и начал поднимать левую ногу.

Куджуло неодобрительно взглянул на него. Валентин мог спешиться быстрее, чем какой-либо человек, которого знал кушан. Точно так же, как мог производить любые действия быстрее, чем кто-нибудь еще. Куджуло догадывался, что через несколько секунд легковооруженный катафракт уже окажется в переулке.

И кушан не сомневался в исходе схватки. Даже если бы против Валентина выступали настоящие солдаты, он превратил бы узкий переулок в ручей крови. Если же Валентину придется иметь дело с вооруженными индийскими бандитами, переулок взорвется, как прорванная дамба, кровь брызнет во все стороны, и на мостовую полетят конечности, головы и внутренние органы.

— Нет, — прошипел Куджуло. — Город полон шпионов. — Нога Валентина застыла в воздухе. Он раздраженно повел плечом.

— И что? Караван защищается.

Теперь до входа в переулок было не более пятнадцати ярдов. Куджуло снова зашипел:

— Ни один караван не защищается так, как собираешься сделать ты. Или может сделать Анастасий. — И добавил, ворчливо и чуть насмешливо: — И я тоже, равно как и мои кушаны.

Осталось десять ярдов.

— А что еще ты можешь предложить? — тихо рявкнул Валентин. — Позволить им убить половину из нас, чтобы показать шпионам малва, что мы — неумелые караванные овцы?

Он снова дернул плечами от раздражения. Нога стала подниматься.

— Черт побери. Давай покажем им.

Внезапно из переулка донеслись крики. Мгновение спустя на улицу вылетело шестеро бандитов, словно какой-то великан выплюнул их, как гнилой инжир, боясь отравиться. Двое кричали, одного шатало. Оставшиеся трое бежали молча.

Бежали прочь от каравана, а не к нему. Не прошло и пары секунд, как за ними припустили кричавшие. Последний бандит, качаясь, сделал шаг или два, потом рухнул лицом вниз и затих. По его грязной одежде стала растекаться кровь.

Куджуло поднял руку, как сделал бы любой начальник каравана при подобных обстоятельствах.

— Стой!

Караван остановился. Все кушаны позади старшего достали оружие, как и сам Куджуло, и римские катафракты. Улица внезапно опустела, за исключением группы бандитов, которые стали выходить из дальнего переулка. Но они тоже, увидев, что ситуация изменилась, поспешно куда-то удрали.

Куджуло внимательно осмотрел улицу. Свой меч он держал несколько неловко. Не слишком демонстративно, просто достаточно для того, чтобы казаться караванщиком, а не опытным солдатом. Уголком паза он отметил, что хватка Валентина была профессиональной — точно так же, как увидел, с какой невообразимой скоростью катафракт достал клинок.

— Ты можешь хотя бы попытаться не выглядеть идеальным убийцей? — кисло спросил он.

Валентин проигнорировал это замечание. Его темные глаза смотрели на вход в переулок.

Оттуда вывалился бандит, медленно, держась за горло. Его глаза были широко раскрыты, лицо побледнело. Сквозь пальцы текла кровь. Он сделал два шага, потом у него подогнулись колени и он рухнул лицом в грязь.

Появился еще один бандит, напоминавший безвольную тряпку, которой шлепнули о глинобитную стену ближайшего здания. На его груди расплылось красное пятно, а голова свешивалась вниз. Его за шею держал еще один человек.

— Хотел меня ограбить? — рявкнул он. Мелькнувший нож глубоко вошел в спину бандита. Затем мужчина презрительно отбросил тело потенциального грабителя на тело его товарища.

Валентин внимательно осмотрел убийцу — среднего роста, но с очень широкими плечами. Его ястребиной лицо было острым и злым. Широко шагая, он вышел на улицу, наклонился и вытер кинжал об одежду последней жертвы.

Затем выпрямился, убрал оружие в ножны и гневно посмотрел на Куджуло и римлян.

— А вы кто? — спросил он.

Куджуло убрал меч в ножны и поднял руку в успокаивающем жесте.

— Мы — купцы, господин. Не больше.

Взгляд мужчины не стал мягче. Его одежда, хотя и чистая, была самой простой и обычной.

— Я не господин! — рявкнул он. Затем ухмыльнулся. — Но я также не позволю никаким уличным бандитам себя беспокоить. Как и любому другому человеку.

Несмотря на воинственность, человек отошел в сторону и махнул рукой.

— Проезжайте, проезжайте!

Куджуло тронулся с места, следом за ним потянулись остальные. Когда они приблизились ко входу в переулок, наблюдавший за ними человек презрительно фыркнул.

— Караван, да? И что везете — овечье дерьмо? — Он саркастически покачал головой.

— Вам повезет, если какая-нибудь конюшня согласится принять такую жалкую компанию, как ваша. Но, предполагаю, гостиница для низкорожденных через две улицы отсюда окажет вам подобную честь.

Сказав это, он исчез, испарился в переулке, как призрак. Ни Валентин, ни Куджуло не услышали его шагов.

— Мда… — задумчиво произнес Анастасий. — Ну и способ организовывать встречу. Хотя я не помню, чтобы Антонина говорила про такие широкие плечи. А ты, Валентин?

Валентин погрузился в размышления. Затем мягко произнес:

— И еще я не помню, чтобы она говорила о его способности так быстро двигаться.

В его словах сквозил скорее интерес, чем опасение. Один хищник оценивал другого.

— Отлично, — проворчал Куджуло. — Ты не забудешь, что мы приехали в такую даль не для того, чтобы устраивать дуэль на горном склоне?

На губах Валентина заиграла тонкая улыбка.

— Не беспокойся. Думаю, публичные дуэли интересуют его не больше, чем меня.

Но слова, казалось, не принесли Куджуло облегчения. На его лице все еще оставалось кислое выражение, когда караван остановился перед гостиницей. Его недовольство вызывала вовсе не очевидная убогость заведения. Другое.

Один хищник оценивал другого.

— Отлично, — проворчал он.