Теплые солнечные лучи, проникавшие в открытую дверь замка, вернули Кэшела к жизни. Но не совсем… Юноша долго еще лежал, ощущая, как жизненные силы постепенно возвращаются в его тело. Наверное, так же себя чувствует обычная горошина, которую уверенная рука крестьянина вывернула из стручка и бросила в землю, чтобы она проросла на ярком солнышке.

Из окрестных лесов доносилась целая гамма привычных запахов: жизнь там била ключом. Но эти ароматы не проникали в дом Ландура. Окрестный луг и стоявший на нем замок хранили свою стерильную атмосферу. Они жили собственной жизнью, и нельзя сказать, чтобы Кэшел чувствовал себя здесь очень уютно. Во всяком случае, ему не хотелось бы задерживаться в замке надолго.

Улыбка – немного грустная – тронула губы юноши. Такое же чувство возникало у него подле сестры, когда она бывала в дурном настроении. Что, скажем прямо, случалось нередко.

Кэшел немного прошелся туда-сюда: тем неспешным шагом, которым обычно плелся вслед за отарой. Все тело болело. К тому же силой он сейчас вряд ли поспорил бы с новорожденным котенком. Да уж, в лучшие времена он двигался чуток побыстрее. Хотя, откровенно говоря, редко видел надобность в спешке.

Размышляя над всем этим, парень для пробы крутанул посохом перед собой, затем перехватил его на полпути. Посох двигался легко, как вода в мельничном колесе.

Он усмехнулся. Ничего, жить можно. Не такой уж он малахольный котенок!

Растения, в народе называемые «весенним яблоком», ковром устилали землю во дворе. Хотя сейчас, на исходе лета, листья уже начинали увядать, плоды зрели и наливались – там и сям мелькал оранжевый бочок.

Сегодня утром Кэшелу не было нужды торопиться. Ландур уж точно никуда не денется.

Каждый раз столкновение с колдовством – в той или иной форме – дорого обходилось Кэшелу. Вот и сейчас: юноша чувствовал себя так, будто накануне целый день толкал тяжеленную тачку. Возможно, конечно, на сей раз причина его слабости крылась в истории с Ландуром… ну ладно, будем называть вещи своими именами – в убийстве Ландура.

Но и Кольва приложила тут руку – это несомненно. Она при помощи своих мерзких серых щупальцев пыталась высосать из юноши жизненные соки, и похоже, недолгого сна и солнечного света недостаточно, чтоб полностью восстановить утраченное. Кэшел как сейчас помнит: стоит, помахивает своими чертовыми пиявками и плотоядно улыбается, будто ласка над разорванной глоткой цыпленка.

И вот теперь эта тварь гуляет себе по свету, потому что Кэшел освободил ее! Нет смысла закрывать глаза и притворяться, что ничего не произошло.

В верхушках деревьев зашелестело. Здесь, под холмом, ветер почти не чувствовался, но время от времени его порывы ворошили крупную листву огромного старого дуба. Тогда солнечные зайчики плясали по лицу юноши, по калине, разросшейся вдоль тропинки… и на сердце становилось легче.

Как же его угораздило размозжить голову именно тому парню, к которому Теноктрис послала за помощью? Ужасно жалко… Но, оглядываясь на минувшие события, Кэшел понимал: это неминуемо должно было случиться. Если б Ландур потрудился объяснить ситуацию, а не рявкать на него как на цепного пса… возможно, все сложилось бы по-другому.

Не исключено, правда, что у волшебника не оставалось времени растолковывать, как да почему… Но ведь он долгие годы вел себя подобным неприятным образом. Мог бы и сообразить, что с незнакомцами лучше вести себя повежливее.

Неподалеку от Кэшела раздалось хриплое карканье. Подняв глаза, он увидел старую ворону, сидящую на орешнике: казалось, она о чем-то предостерегает юношу. Под его взглядом ворона тяжело сорвалась с ветки и перелетела подальше, так, что крона дерева оказалась между ней и человеком на земле. Но не замолчала… Ее скрипучее «кар!» напомнило Кэшелу треск мачты, ломающейся во время шторма.

Юноша обогнул березовую рощицу и снова очутился перед массивными бронзовыми воротами в отвесном обрыве. Он замер на месте, инстинктивно выставив перед собой посох.

К своему удивлению, он обнаружил, что тело Ландура изменило местоположение. Куча мелких лесных животных оттащила его подальше от порога и теперь – Пастырь свидетель! – занималась тем, что копала канаву для погребения.

Еноты поспешно юркнули в заросли кустарника, который рос у подножия холма, – так, что Кэшел успел только заметить мельтешение полосатых хвостов. Парочка опоссумов поспешила в том же направлении; третий замешкался, подслеповато моргая на невесть откуда появившегося человека. Мгновение – и он тоже исчез.

Зато кроха белка решила, видимо, отстаивать свою территорию. Распушив хвост и низко наклонив голову, она шипела и тараторила какие-то угрозы на своем, на беличьем наречии. На земле перед ней валялось белое корневище, явно извлеченное из будущей могилы.

– Прочь! – крикнул Кэшел, замахнувшись на грызуна медным наконечником посоха. – Кыш отсюда!

Белка подскочила на месте, спружинив на задних лапках. Ей-богу, Кэшел не помнил, чтобы кто-то так злился на него. Время от времени такое случалось: живые существа пытались напасть на него, но причина крылась не в каких-то поступках парня, а в том беспорядке, что царил в их головах.

Ну ладно, ладно… На сей раз он виноват. Он убил Ландура.

Не сводя глаз с белки, Кэшел присел на корточки и нащупал камень в сырой глинистой почве. Белки – смышленые, хоть и маленькие, твари… и с зубами их шутки плохи. Если бы он попытался отпихнуть ее своим посохом, то она наверняка кинулась бы вверх по деревяшке к его горлу. А вкладывать силу в удар Кэшел не решался: ему не хотелось убивать существо из этого мира, которое, возможно, по-своему было право.

Хотя он по-прежнему не понимал, что он мог сделать, когда Ландур наседал на него со своим мечом?

Юноша осторожно поднял кулак с камнем.

– Пошла прочь отсюда! – шикнул он на грызуна. Последнее предупреждение… и весьма серьезное. С такого расстояния Кэшел вряд ли промахнется.

То ли белка вняла его словам, то ли у нее просто кончился запал – но она метнулась в сторону и в мгновение ока вскарабкалась на верхушку соседнего кизила. Какое-то время она раскачивалась на ветвях и поливала бранью подлого врага. Затем скрылась в листве, подобно остальным лесным жителям, занятым своими важными и шумными делами.

Кэшел поморщился. «Сделанного не воротишь», – подумал он. Он еще раз посмотрел на кучки земли, насыпанные животными. Затем, обойдя кругом, присел над трупом Ландура, чтобы хоть рассмотреть его как следует.

Вообще говоря, трудно выглядеть достойно с проломленным черепом. Но тем не менее юноша не мог не отметить волевой подбородок и сильные плечи покойника. И при этом такое нелепое одеяние! Беленая туника исключительно неудобна в повседневной носке: любая грязь бросается в глаза, как грозовое облако на чистом небе. А о толстом парчовом переднике с золотой вышивкой и говорить не стоит.

Кэшел по-прежнему не мог придумать, что же ему делать. Может, перенести Ландура поближе к дому и похоронить на склоне холма? Или же закончить могилу, которую начали рыть лесные звери? Кстати, лопата бы не помешала. В замке юноша не видел никаких инструментов, но не исключено, что за домом имеются надворные постройки. Надо бы посмотреть.

Занимая себя текущими проблемами, Кэшел старательно отодвигал глобальные вопросы, неминуемо возникавшие в его ситуации. Теперь, когда по его вине погиб единственный человек, на чью помощь он мог рассчитывать, юноша не представлял себе, как разыскать Шарину. И – если на то пошло – как вообще выбраться из этого времени и пространства?

Ну ладно… раз уж он собирается в дом за лопатой, почему бы не захватить с собой тело Ландура? Если потом он все же решит доделать эту могилу, то всегда можно принести его обратно.

Кэшел положил свой посох на землю и принялся просовывать его под труп. С момента смерти прошло уже достаточно времени, чтобы окоченение прошло и мышцы стали дряблыми, как мокрая шерсть. Сейчас юноша поднимет свой посох и…

– И что теперь? – раздался визгливый голосок. – Ты уже выпустил на свободу монстра и убил хранителя. Может, теперь ты планируешь сожрать его тело, чтоб достойно завершить начатое?

Кэшел резко отпрыгнул, развернувшись в воздухе и вскинув посох поперек груди.

Ему показалось, что кто-то подкрался к нему сзади. Но там никого не было.

– Ловко, – одобрил голосок. – Не собираешься ли показать номер с тарелкой на носу в следующем отделении?

Кэшел снова развернулся. Вгляделся в открытые ворота: не там ли прячется остряк-невидимка? Внутрь холма вел длинный коридор, но он был пуст, насколько позволял видеть проникавший солнечный свет. К тому же, если б человек разговаривал в туннеле, неминуемо возникло бы эхо. Голос же, который слышал Кэшел, скорее, верещал, как цикада.

Юноша обернулся в сторону леса.

– Кто это говорит? – крикнул он. Тело само заняло боевую стойку: ноги на ширине плеч, пальцы зарылись поглубже в землю, чтоб обеспечить устойчивость при работе с посохом.

– Ну, давай рассмотрим возможные варианты, – пропищал голосок. Он шел из-под ног Кэшела. – Что мы имеем? Прежде всего Ландур… но боюсь, у него будут большие сложности с устной речью. Трудно, знаешь ли, разговаривать, когда твоя верхняя челюсть раздроблена на двадцать кусочков. Не говоря уж о том, что мозги вытекли наружу.

Юноша опустился на колени, наклонившись к правой руке мага. Кусок грязи, который налепила Кольва поверх кольца, отвалился – очевидно, когда тело переворачивали.

– Далее… можно предположить, что ты разговариваешь сам с собой, – продолжал зловредный голос. – Лично меня бы это нисколько не удивило. Но сильно сомневаюсь, чтоб ты произнес нечто столь же умное. Ну и наконец…

Кэшел повернул к себе кольцо, чтобы рассмотреть камень. Он оказался просто огромным – величиной с утиное яйцо. К тому же не граненный, как обычно, а гладко отполированный. В глубине черно-лилового камня мерцала звезда: пять светящихся черточек, будто схематический человечек на детском рисунке – «палка, палка, огуречек…»

– … остаюсь я – Криас, демон кольца, – завершил свою тираду голос. Кэшел почувствовал, что кольцо вибрировало под его пальцем, как горлышко поющей птицы. – Ну, и каков правильный ответ? Давай договоримся, я тебе я даю три попытки…

Юноша снял кольцо с пальца мертвеца и повернул его так, чтобы свет падал прямо на оправу. Он определил камень как сапфир, но такой темный, что вряд ли его оценили бы карточные шулеры, которые как воронье налетают в Барку на Овечью Ярмарку. Им требовались яркие, блестящие драгоценности, способные приковать взгляд жертвы и отвлечь ее от их проделок.

Туманная звезда в глубине камня изменила свои очертания: теперь она напоминала человечка, который стоял подбоченясь.

– Ну так? – требовательно произнесло кольцо.

– Доброе утро, мастер Криас, – вежливо поздоровался Кэшел. – Я чужак в этих местах и очень надеюсь, что вы поможете мне своим советом.

* * *

Мастер Копрату, главный служащий Управления Флотом, стоял слева от Гаррика и вместе с другими сановниками наблюдал за маневрами военных кораблей, проводившимися на реке.

– Ваше Высочество, – обратился он, – поверьте, это ошибочное решение! И опасное для Королевства.

С другой стороны голос лорда Валдрона прорычал:

– Сестра забери всю эту затею с солдатами на веслах! Для защиты Королевства нам нужны настоящие солдаты, а не гребцы со своими деревяшками – и не шайка ремесленников и городских бездельников!

– Наверное, впервые в жизни эти двое пришли к согласию – расплылся в улыбке король Карус, – но не обольщайся: такая идиллия ненадолго.

– Да по-моему, они в неплохой форме, Копрату, – мягко возразил Гаррик, стараясь не слишком демонстрировать собственное удовлетворение. – Гребут достаточно ровно, а выносливость появится со временем.

Маневры проводились в естественной запруде ниже Вэллиса, которая регулярно образовывалась, когда избыточная масса ила закупоривала нормальный отток воды из Белтис во Внутреннее Море. Сегодня показывала себя первая эскадра Королевского флота – десять трирем, укомплектованных копейщиками из новой фаланги.

Озерцо получилось достаточно глубоким для проходки военных кораблей с полной загрузкой и достаточно широким, чтобы учения эскадры не создавали угрозы – вернее сказать, серьезной угрозы – для торговых судов. Но исходили из того, что подобная тренировка в ограниченном водоеме не столь опасна для новоявленных моряков, как в открытом море. Ведь эти люди раньше не форсировали большего водного пространства, чем лужа перед собственным домом.

– Но, Ваше Высочество, большинство этих парней даже не поднимались на палубу до того, как вы их ангажировали в качестве гребцов! – возмутился Копрату, будто читая мысли Гаррика. Факты те же, оценки разные.

Во времена восстания адмирала Ниткера Копрату исполнял обязанности интенданта при Военно-морском арсенале в Вэллисе, хотя носил гордое звание Главы Арсенала – привилегия аристократа. Большая часть бюрократического аппарата флота была упразднена, когда подразделения королевы захватили морскую базу на маленьком островке Эшкол неподалеку от устья Белтис. Гаррик назначил Копрату ответственным за снабжение своего флота. Почти все корабли уцелели в ходе мятежа, но вот кадры пришлось полностью реорганизовывать.

– Честно говоря, гораздо больше их прошлого меня волнуют нынешние достижения, – заметил Гаррик. – А они, на мой взгляд, совсем не плохи – после двухмесячных тренировок.

Лорд Зеттин, в прошлом Кровавый Орел, ныне, несмотря на яростные протесты со стороны Валдрона, возведенный в звание адмирала флота, должно быть, заметил Гаррика на наблюдательном пункте. Эскадра разбилась на две половины, которые остановились друг против друга. С флагмана раздался сложный сигнал: два долгих гудка трубы в сопровождении бряцания цимбал.

– Спаси нас Госпожа! – взвыл Копрату. – Этот титулованный идиот собирается потопить себя и все корабельное оснащение, за которое я отвечаю!

– Господин Копрату, следите за своим языком! – достаточно громко сделал ему замечание Гаррик. На самом деле он вовсе не являлся таким уж поборником вежливости. Просто знал: если сейчас он не одернет простолюдина, то это сделает лорд Валдрон – но уже кулаком… если не мечом. На Зеттина главнокомандующему наплевать, но вот к чести аристократов он относится очень трепетно.

Перестраивая армию, Гаррик взял за образец фаланги гребцов короля Каруса. Они формировались из бывших крестьян и горожан, способных подвести гребное судно к мятежному острову. Затем, предполагалось, они высаживаются на берег, вооруженные легкими щитами и двадцатифутовыми копьями. Такая фаланга могла каменной стеной противостоять кавалерии и прорвать строй вражеской пехоты, как шило сапожника протыкает кожаную подошву.

Но все это – при условии изрядной тренировки. В противном случае фаланга становилась опасно громоздкой, не способной отразить атаку с фланга – разве что удариться в паническое бегство. Это вовсе не означало отказа от самой идеи, просто возрастало значение усиленных тренировок.

И сейчас – с подачи адмирала Зеттина – происходило именно это. Гаррик нахмурился. Нет, Зеттин отнюдь не идиот, хотя со стороны могло так показаться. Сейчас он приказал своим кораблям провести сквозной прорыв.

Обе шеренги из пяти трирем попарно двинулись навстречу друг другу.

Если происходит лобовое столкновение – нос в нос, то оба корабля обречены на потопление. При сквозном же прорыве рулевой так направляет судно, чтобы оно прошло бок о бок с вражеским. В последний момент гребцы по команде втягивают свои весла внутрь корпуса и проезжают носом по весельному ряду противника, круша его. Сила удара заставляет вальки весел беспорядочно дергаться, ломая руки-ноги несчастных вражеских гребцов, пробивая груди и, таким образом, окончательно выводя из строя пораженный корабль. Вот такой вот маневр.

Выигрыш обеспечен… но только при условии, что ваши собственные гребцы успели вовремя убрать весла. Если же нет, помоги им Госпожа! – то их положение ничуть не лучше, чем у врагов.

В настоящий момент десять трирем шли навстречу друг другу, разгоняясь до таранной скорости. Предельная скорость используется только для маневрирования, поскольку слишком стремительный удар сокрушил бы всмятку не только корпус жертвы, но и самого атакующего. В данном же случае скорость сближения удваивалась за счет встречного движения с обеих сторон. Во всяком случае, расстояние между обеими шеренгами сокращалось угрожающе быстро.

Снова застрекотали цимбалы. Какое-то время – очень недолгое – Гаррик слышал только шипение воды, которую рассекали гибкие корпусы трирем. А затем…

Затрещало дерево, раздались крики. Два судна после удара изменили направления движения и плыли теперь в стороны под непонятным углом. Люди продолжали кричать.

Лорд Валдрон метался, проклиная все на свете. Мастер Копрату стонал о поломанных веслах – не менее полудюжины на одной из трирем! Остальные советники составляли безымянный хор: кто ахнул, кто гикнул – в зависимости от того, с каким чувством смотрел этот грандиозный спектакль.

Гаррик порадовался, что Лиэйн осталась во дворце присутствовать при передаче дел помощников лорда Тадая кабинету Птерлиона, нового казначея. Уж ей-то лучше других известно, какая мясорубка творится в трюме замешкавшегося корабля.

Карус, наблюдавший представление глазами Гаррика, вынес свой вердикт.

– Не так уж плохо, – раздался его одобрительный шепот в голове юноши. – Они умудрились разойтись.

Но там погибли люди, – едва слышно пробормотал Гаррик.

На что король пожал плечами и возразил:

– Что поделать, приходится выбирать: потерять нескольких в учении или же всю армию в первом же реальном бою. Поздравляю – ты обрел отличного командующего в лице Зеттина.

– Сомневаюсь, что вам удастся сделать моряков из этого сброда, – прорычал Валдрон. – А также готов поклясться своим честным именем, что и солдаты из них никудышные!

– Возражаю, милорд, – проговорил Аттапер, вежливо, но непреклонно. Его семья была не менее знатной, чем валдроновская… хотя по части богатства – тот мог купить его с потрохами. Оба аристократа старались прилюдно не давать волю чувствам, но ни за что на свете не собирались уступать друг другу. – Не могу сказать, каковы наши парни в индивидуальном бою… их ведь этому и не обучали, в конце концов. Но построй ребят плечом к плечу в каре – и они будут стоять прочнее Таможенной Башни.

– Если мы мечтаем, чтобы Орнифол объединил вокруг себя все Острова, – произнес Гаррик, – то мы должны убедить в этом остальных правителей. Если надо – то и силой.

– Мы же разбили герцога Сандракканского возле Каменной Стены и посадили на трон короля Валенса! – огрызнулся Валдрон. – Но тогда мы использовали настоящих солдат – землевладельцев, а не какую-то шушеру, не имеющую даже возможности оплатить собственные копья и щиты!

– О да! – с горечью подтвердил Гаррик. Его устами сейчас говорил король Карус, и все силы юноши уходили на то, чтоб удержать руку подальше от рукояти меча. – А вы помните, Валдрон, как королевские солдаты дружно валялись на палубе корабля, перевозившего их, и выблевывали собственные кишки? А теперь скажите мне: насколько близки вы были к тому, что Валенс лишится головы, а Королем Островов станет герцог Сандракканский? Не чересчур ли?

– Что?! – взревел Валдрон, сжимая кулаки. Кровавые Орлы, до того благоразумно державшиеся в сторонке и присматривавшие за публикой, придвинулись ближе. Лорд Аттапер начал поспешно расстегивать пряжку плаща, который намеревался намотать на левую руку в качестве щита.

Валдрон резко отвернулся и в сердцах двинул слугу, стоявшего наготове с подносом. На нем лежали накрытые кисеей марципаны – на тот случай, если кто-то из аристократов проголодается. Парень взвизгнул и отскочил назад, но поднос из рук не выпустил.

– Лорд Валдрон, – произнес Гаррик, стараясь унять гневную дрожь. Он злился на своего несносного предка и на себя самого за то, что дал ему волю. – Прошу простить мой тон. Я продолжаю настаивать на правильности своего плана – строить боевой порядок нашей армии на основе фаланг гребцов, но это ни в коей мере меня не извиняет. Поверьте, я не имел намерения оскорбить вас. Ведь это ваши войска сражались и выстояли у Каменной Стены.

– Прости, парень, – прошептал Карус. – Я тебя больше не подведу.

Валдрон кивнул не оборачиваясь – видать, гнев все еще кипел в его душе.

– Мальчишка! Ты еще не родился, когда мы сражались у Каменной Стены, – пророкотал он. Затем, взяв себя в руки, продолжал: – Я лично командовал нашим левым флангом, и вот, что я скажу вам, принц Гаррик…

Он наконец обернулся к собеседнику, растянув губы в принужденной улыбке.

– Упаси нас Госпожа! Я по-прежнему уверен, что вам лучше использовать йоменов, а не каких-то подонков… Но тем не менее я поклялся служить вам! Королевство не переживет еще одну такую битву, как при Каменной Стене. Что уж скрывать, оно и в той-то еле выжило… Тут вы правы.

Гаррик сделал два шага, отделявшие его от лорда Валдрона, и пожал ему руку. Ройяс и Аттапер посторонились с непроницаемыми лицами.

– Я планирую усилить пехоту на кораблях, чтобы защищать гребцов с флангов, – сообщил Гаррик все еще подрагивающим голосом. – Один набор весел и двойная команда копейщиков, которые гребут по очереди. А также третий ряд лавок для ваших йоменов из Северного Округа. Но на сегодняшний день копейщик стоит казне дешевле: одна серебряная «госпожа» в день против двух для тяжелого пехотинца.

Валдрон с пониманием кивнул, хотя брови еще продолжали хмуриться. Мужчины отступили в сторону – оба, очевидно, довольные, что размолвка разрешилась таким образом.

А он неглуп, – признал Карус, оценивающе глядя на Валдрона глазами Гаррика, – больше, чем просто честный генерал. И, хотя видит преимущества твоего принципа – когда переброска войска не зависит от попутного ветра, он не может смириться с переменами. Его пугает их скоротечность. Правда, слово «испуг» не слишком ему подходит.

– До сих пор мы обеспечивали себя за счет сокровищ, секвестрированных королевой, – произнес Ройяс, подчеркнуто обозревавший перемещение судов на реке – лишь бы не смотреть на Гаррика с Валдроном. – Но это не может продолжаться вечно.

Придя к власти, Гаррик вернул частично конфискованные богатства их владельцам или наследникам, если таковые объявились. Но в большинстве случаев источник королевских сокровищ установить не удалось. Или же – как вариант – они принадлежали раньше семействам, бесследно сгинувшим в водовороте королевской жестокости. В подобных случаях деньги шли на покрытие правительственных расходов.

– В этом нет нужды, Ройяс, – раздраженно вмешался Птерлион. Замечание канцлера по сути являлось камешком в огород казначейства, к чему Птерлион относился очень ревниво. Примерно так зажиточный хозяин реагирует на попытку вторжения со стороны соседей. – У нас нет проблем с поступлением налогов и, по моей оценке, не ожидается в будущем.

– Тем более теперь, когда Королевская армия превратилась в серьезную силу, – с зловещей улыбкой поддержал его Аттапер.

Гаррик бросил взгляд на командира Кровавых Орлов. Он относился к нему с симпатией и уважением, но тем не менее…

– Лорд Аттапер, – сказал принц, – мой предок Карус тоже полагал, что меч в руке обеспечит ему всеобщее повиновение. Если бы он сейчас стоял перед вами… – и юноша улыбнулся улыбкой короля Каруса. – то сам бы засвидетельствовал, что его убеждение оказалось ошибочным. Солдаты не должны превращаться в сборщиков налогов.

Снова пауза и широкая улыбка.

– Хотя такая ситуация не исключается. Подчас вид марширующих полков склоняет население к уплате налогов.

Тем временем эскадра на воде перестраивалась. Снова прозвучал сигнал трубы, и десять трирем двинулись навстречу друг другу. Сзади всех тащилось судно с поврежденными веслами и пострадавшими гребцами на палубе.

– Сестра забери меня! – вскричал Копрату. – Он собирается повторить маневр!

Лорд Валдрон неожиданно рассмеялся.

– Вот уж не хотел бы служить под началом твоего дружка Аттапер, – сказал он. – Но вот пойти в бой рядом с таким храбрецом я бы не отказался.

С едва заметной улыбкой Аттапер кивнул этому почти извинению соперника. Во всяком случае, ближе к извинениям господин канцлер еще никогда не подходил.

– Королевству всегда нужны смелые люди, Валдрон, – вслух заметил он. – Вот только надеюсь, смелость Зеттина не перерастет в опрометчивость.

На этот раз корабли справились со своей задачей. Все гребцы вовремя убрали весла, да и рулевые проводили триремы не так близко друг от друга, как в первый раз.

– Да уж, лучше потерять несколько человек в учениях, – произнес Гаррик с кривой усмешкой, понятной лишь тому, кого он сейчас цитировал, – чем целый флот, когда он попробует провести маневр в реальном сражении.

Аттапер и Валдрон странно посмотрели на него. Оба они умели быть жесткими, если надо, однако такая прагматичность молодого человека, похоже, их покоробила.

Трубы Зеттина, сопровождаемые перестуком цимбал, протрубили сигнал «Внимание!» Триремы выстроились в ряд за своим флагманом и направились вверх по реке в закрытый эллинг. С мерно работающих весел серебряными ручейками стекала вода.

– Через несколько месяцев, – пообещал Гаррик – еще до конца судоходного сезона, я со своим новым Королевским Флотом нанесу дружеский визит на Сандраккан и Блэйз. Если, конечно, позволит Госпожа и не воспрепятствуют превратности судьбы.

– Необходимо учитывать, Ваше Высочество, что Вилдальф и Лердок тоже могут усилить свои вооруженные силы, – предостерег Аттапер. В отличие от остальных советников, которые в частных беседах называли принца по имени кстати, с его полного одобрения, – командир Кровавых Орлов всегда пользовался официальным обращением.

– Вполне возможно, – вступил в дискуссию Ройяс на правах канцлера Королевства Островов. Наверное, только он и Гаррик рассматривали будущее государства в таком ракурсе. Остальные члены Совета являлись прежде всего орнифольскими аристократами – и таковыми оставались. В тех редких случаях, когда они вообще задумывались о судьбах Королевства, им рисовалась картина расширения влияния их родного Орнифола. – Так вы говорите, через неделю, лорд Валдрон?

Старый вояка фыркнул.

– Ополчение из аристократических домов – по крайней мере, от половины из них – соберется за две недели. Остальные могут телепаться и два месяца… если вообще решатся присоединиться. Поверьте, я знаю, о чем говорю.

Он криво усмехнулся. Очевидно, припомнил борьбу, которую ему пришлось выдержать, чтобы получить поддержку от северных землевладельцев в то время как гарнизон в Эрдине противостоял возвращению королевы.

– Что касается местной милиции, то я бы назвал сроки… где-то от месяца до бесконечности. Да и то использовать их можно лишь в качестве застрельщиков в цепи.

– Мы строим Королевство для каждого нашего гражданина, – задумчиво произнес Гаррик, оборачиваясь к Валдрону. Он очень хотел бы, чтоб в его голосе звучало уважение ко всем гражданам государства, независимо от их классовой принадлежности. – Лердок и Вилдальф хотят идти собственным путем, но тем труднее им найти взаимопонимание с собственными аристократами.

– Многие местные землевладельцы скорее предпочли бы видеть сильного короля в Вэллисе, – заметил король Карус, – или, возможно, снова в Каркозе… чем дать своему собственному барону всю полноту власти, о которой тот мечтает. И в этом они правы!

Триремы скрылись из виду в канале, который вел в Военно-морской арсенал. Гаррик вздохнул: пора было возвращаться во дворец… Но так хотелось продлить последние мгновения относительной свободы.

Сопровождавшая его знать начала рассаживаться по своим экипажам. Кареты стояли у края дроги: кучера на козлах придерживали лошадей, форейторы надраивали медные детали или отряхивали кожаные сиденья. Гаррик предпочел отправиться верхом с Птерлионом, чтобы разузнать, как парень, дальний родственник Тадая – чувствует себя в новой должности. А заодно продемонстрировать Ройясу, что новый казначей является полноправным членом Королевского Совета. Это решение подсказала ему Лиэйн – как и многое другое что помогало преодолеть ловушки и тупики политической жизни.

Лошади Кровавых Орлов паслись неподалеку. Обычно кавалерия передвигалась пешком, лишь каждый пятый ехал верхом. Охранники считали себя скорее пехотой, временно посаженной на коней, чем кавалерией. Посему они держали конюхов для ухода за лошадьми, чтобы не отвлекаться от задачи защищать принца своими мечами и своими жизнями.

– Я обещал Лиэйн вернуться до полудня, чтобы просмотреть ходатайства, – громко объявил Гаррик. – Время уже поджимает. Так что, Ройяс, если вы не возражаете, я бы отправился верхом…

На дороге, ведущей из города, показался элегантный экипаж, запряженный парой мулов. Единственное, что отличало его от выездов обычных лавочников, был усиленный эскорт: четверо Кровавых Орлов скакали впереди и еще четверо – сзади.

– О, Госпожа смилостивилась надо мной! – воскликнул Гаррик. – Лиэйн сама едет сюда!

А с ней и Теноктрис на заднем сиденье, как удалось разглядеть юноше. Его советники замешкались, оглядываясь на приближавшийся экипаж.

Искусством править лошадьми обычно владели профессиональные возничие или отпрыски богатых семейств. Лиэйн приобрела эти навыки в сандракканских поместьях своего отца, который был состоятельным землевладельцем до того, как из-за чародейства впал в немилость и разорился. Теперь, когда возможность посидеть на козлах снова представилась, Девушка с удовольствием предавалась любимому занятию. И делала это с известным щегольством. Теноктрис слегка поморщилась, когда Лиэйн лихо форсировала мощеную канаву, проходившую вдоль дороги.

– Господа, мастер Копрату, – обратился к советникам Гаррик. – Полагаю, наши дела здесь окончены. Я планировал разделить с вами обратное путешествие, Ройяс, но, похоже, возникли новые обстоятельства.

– Сожалею, что не удастся обсудить с вами проблему налоговых инспекторов в округах, Ваше Высочество, – откликнулся канцлер. Он улыбался, но на лицо легла тень тревоги. – Но не смею конкурировать с такой приятной компанией, как леди Лиэйн.

Махнув на прощание советникам, Гаррик сам направился к вновь прибывшему экипажу, вместо того чтобы предоставить девушке разбираться с оцеплением из Кровавых Орлов. Эти парни слишком буквально воспринимали свои обязанности охранников. А впрочем, кто бы их упрекнул – принимая во внимание, что один из Повелителей Островов в прошлом был убит собственной матерью.

Гаррик пожал руку Лиэйн, затем перемахнув через дверцу кареты, уселся на заднем сиденье за спиной женщин, расположившихся впереди.

– Во дворец? – спросил он, разворачиваясь так, чтобы сидеть боком. Склонился, дабы лучше видеть своих спутниц.

– Если у тебя больше нет дел здесь, – ответила Лиэйн, прицокнув на мулов. Она легонько коснулась кнутом уха одного из животных, и они тронулись с места.

Кровавые Орлы, сопровождавшие экипаж, поскакали сзади и спереди. Те, что отвечали за охрану принца, пристроились по бокам. Гаррик подумал было попросить девушку ехать помедленнее, но вспомнил, что быстрая езда – одна из немногих вещей, которая помогала ей по-настоящему расслабиться.

– Я хотел посмотреть, как идет подготовка новых команд, – крикнул юноша, стараясь перекрыть грохот металлических ободов по каменному покрытию. Его нещадно трясло на заднем сиденье. Теноктрис предложила ему поменяться местами, но, несомненно, пожилая женщина больше нуждалась в комфорте, чем он – молодой, здоровый парень. – А также хотелось, чтоб это увидели мои советники. По традиции команды кораблей набирались из профессиональных рыбаков и барочников. Так что требуется время, чтобы орнифольские аристократы привыкли к новой концепции – укомплектовывать триремы трудягами.

– Так они не моряки? – удивилась Теноктрис. Как правило, волшебницу мало занимали тонкости управления королевством. Но, обладая пытливым умом, она живо интересовалась всем, что носило характер загадки или парадокса.

– Изначально нет, – ответил Гаррик. – Но эти люди привыкли много трудиться и преодолевать тяготы жизни. Будет только справедливо продемонстрировать последним беднякам – поденным рабочим с Орнифола и из сельской глубинки, что они тоже могут служить на благо отечества.

Юноша уселся поудобнее, держась за поручни с обеих сторон, поскольку Лиэйн перешла на галоп. Она щелкала кнутом над головами мулов – не касаясь, но достаточно выразительно, чтоб не давать им расслабляться. Каждый щелчок – хлобысть! – заставлял животных прядать ушами.

– Теноктрис временно зашла в тупик в своих поисках, – сообщила девушка, кивнув в сторону волшебницы – все, что она могла себе позволить во время управления экипажем.

– Увы, – подтвердила Теноктрис, обернувшись к Гаррику, но продолжая обеими руками держаться за скамью. – Мне не удалось преодолеть барьеры, отделяющие меня от того измерения, откуда протянулся – призрачный мост. Для этого требуется больше силы, чем у меня имеется. Или более искусные приспособления. Сегодня вечером я собираюсь навестить одного волшебника по имени Альман, у которого есть магический кристалл. Это тоже нелегкое дело, но надеюсь, сам мост облегчит мне выполнение задачи.

– А я намереваюсь сопровождать Теноктрис, чтоб нести ее инструменты, – добавила Лиэйн, намеренно не глядя на юношу. – Но сначала, конечно, мы с тобой просмотрим все петиции.

Гаррик рассмеялся. Они достигли окраин Вэллиса с его оживленным уличным движением. Здесь даже эскорт Кровавых Орлов не спасал – хочешь не хочешь, Лиэйн пришлось сбросить скорость. Чему Гаррик был очень рад.

– Конечно же, я пойду с вами, – с готовностью ответил он на невысказанный вопрос.

– Но ты же занят, – возразила Теноктрис. – А нам не грозит никакая опасность. Ты знаешь, Гаррик: я доверяю тебе, как немногим… Но мне известно, что у тебя есть более важные обязанности.

– Быть королем – моя главная обязанность, – сказал юноша. – Но если я лишусь возможности время от времени чувствовать себя просто Гарриком ор-Рейзе, то стухну как прошлогоднее яйцо.

Он положил руки на плечи обеих женщин, и они все вместе рассмеялись. Король же Карус – еще менее Гаррика склонный к утомительным государственным обязанностям – гулко расхохотался в его сознании.

* * *

Илна стояла на корме и глядела через перила на прибрежные водоросли и цветных рыбок, плещущихся за бортом. На обоих кораблях царила суматоха: пассажиры складывали вещи, которые собирались взять на берег, и покрикивали на слуг. Они бранили их за неловкость, глупость или просто чтобы излить усталость от тягот путешествия. Аристократы любят срывать зло на слугах.

– Что-то не так, Илна? – спросила Мерота с выражением тревоги на лице. Весь день девочка была оживленной, веселилась, разглядывая незнакомых птиц и рыбок.

– Пожалуй, ты права, малышка: что-то не так с окружающим миром, – горько рассмеялась девушка. – Но это старая проблема, и тебя она напрямую не касается.

Илна снова грустно усмехнулась, но уже куда веселее, чем минуту назад. По большому счету ее эта проблема тоже не касалась. Никто не имел права портить настроение Илне ос-Кенсет.

Капитан Нейрал прохлаждался под вышитым навесом посреди палубы в обществе лорда Тадая и его ближайших помощников. Когда Вонкуло объявил о своем намерении пристать к острову, номинальному капитану потребовалось не меньше минуты, чтобы покинуть приятных собеседников и вернуться на корму.

– Надеюсь, это ненадолго, Вонкуло? – спросил Нейрал, приближаясь к своему шкиперу. – Мы сможем сегодня же продолжить плавание? До вечера еще далеко, и погода держится отличная.

– Думаю, лучше переночевать на берегу, милорд, – ответил Вонкуло. – У нас будут дрова для костров и твердая земля под ногами, чтобы разбить ваши шатры. К тому же я вовсе не так уверен насчет погоды… Хотя, конечно же, с вами, Ваша светлость, мне не сравниться по части составления прогнозов.

Он говорил ровным тоном, всего лишь с легким оттенком насмешки. Точно так же, со злостью припомнила Илна, как сам Нейрал вел себя с ней во время обсуждения угрозы мятежа на судне.

– Что, в самом деле надвигается шторм? – шепотом спросила Мерота у девушки.

Корма была достаточно узкой, и большую часть места занимал рулевой. Он управлял рычагом, который приводил в действие румпели обоих ведущих весел. Офицеры стояли так близко, что Илна при желании могла бы их коснуться. Правда, они были так заняты своим разговором и взаимными претензиями друг к другу, что едва ли замечали женщин или еще кого-нибудь.

Илна бросила взгляд на небо – безукоризненно чистое, если не считать нескольких перистых облачков в вышине. Любой фермер, не говоря уж о таком опытном мореходе, как Вонкуло, скажет, что в ближайшие пару дней ждать шторма не приходилось.

– Нет, конечно нет, – ответила девушка.

С носа триремы за офицерами наблюдал Мастин, на лице его застыла злорадная улыбка. В руках он держал канат со стоп-анкером, который придерживал судно на месте, пока шкипер не решит окончательно вопрос о высадке на берег. «Разрушитель» покачивался на волнах в пределах видимости. На его корме и носу работали четыре весла – ленивыми хлопками они удерживали судно от неизбежного дрейфа по течению.

– Сестра забери тебя, мужик! – возмутился Нейрал. – Сколько еще мы будем телепаться туда-сюда, а? Я так понимаю, что мы могли – и особо не напрягаясь – в три дня доплыть до Эрдина! Так же, как ты ведешь судно, нам потребуется по меньшей мере неделя!

– Возможно, ученые джентльмены в Вэллисе и наплели вам что-то о трехдневном плавании, милорд, – издевательски процедил Вонкуло, глядя сверху вниз на капитана. – Те самые, которые рассчитали наше продвижение на корабле всего с одной гребной банкой, к тому же перегруженном, как священник после храмового праздника! Но любой бывалый моряк скажет вам, что течения в это время года отнюдь не благоприятствуют плаванию.

Илна прищурилась: совершенно очевидно, что Вонкуло врет! Обладая минимальными знаниями о ветрах и течениях, девушка тем не менее очень хорошо ощущала лживость этих слов. Несчастный Нейрал, похоже, знал о шкиперском деле не больше Илны, но вдобавок гнев начисто лишил его возможности рассуждать и понимать. Да уж, капитан «Ужаса» вряд ли стал бы победителем соревнования современных мыслителей!

Сейчас он вспыхнул, как спичка.

– Ну так вот, парень! Знаешь, что я д-думаю? – прокричал он, заикаясь от гнева, – Я д-думаю, что ты… ты д-далеко не так хорош, Вонкуло! И п-поэтому мы так долго болтаемся по волнам на этой чертовой п-посудине!

Вонкуло скрестил руки на груди.

– Что ж, милорд, никто не мешает вам меня заменить, – холодно произнес он. – Возможно, сами вы куда лучше справитесь с обязанностями шкипера на корабле. Я вам высказал свое мнение, но если вы предпочитаете оставить его без внимания – это дело Вашей светлости.

Мерота смотрела на парящих в небе фрегатов, но ее маленькая рука намертво вцепилась в старшую подругу. Илна тоже находила прекрасными этих птиц – могучие крылья, красные шейки, но она-то знала: девочка следит за ними, просто чтобы не глядеть на происходящее на палубе. Слишком пугала ее разгоревшаяся ссора.

Лорд Тадай поднялся со своей скамейки и тоже направился на корму. Его сопровождали пятеро Кровавых Орлов во главе с Роубосом. Хотя они старались передвигаться осторожно, вес семерых мужчин заставил здорово накрениться легкое судно. Лицо Тадая немедленно приняло зеленоватый оттенок, двое из его телохранителей были не в лучшем состоянии.

– Что случилось? – спросил посол. – Мы высаживаемся или нет?

– Я считаю, что нам лучше не прерывать плавания, – разгневанно отвечал Нейрал. – По крайней мере в дневное время. Иначе мы никогда не доберемся до Эрдина!

– Желание капитана закон, – угрюмо произнес Вонкуло, все так же стоя со скрещенными на груди руками. – Если капитан потребует, я, конечно же, буквально исполню его волю, даже если это чревато пробоиной и потоплением корабля со всеми пассажирами!

Тадай, страдавший от морской болезни, видимо, не имел желания вникать в частности.

– Я вас умоляю, Нейрал! – махнул он рукой. – Чем вам не нравится этот остров? Он всяко лучше того, где мы заночевали вчера. Не говоря уж о том, что я согласен на любое место, лишь бы не качало!

Капитан в бессильной ярости сжал кулак, хотя так и осталось невыясненным: на кого или на что он хотел его обрушить. Несомненно, его разозлил тот факт, что Тадай принял сторону непослушного шкипера. Но сам Вонкуло, корабль и то, как складывались обстоятельства, бесили капитана не меньше.

Илна оглядела остров глазами опытного путешественника – более опытного, чем хотелось бы, к тому же, обладающего изрядной наблюдательностью. Даже сейчас, когда прилив набирал силу, остров поднимался на дюжину футов над уровнем моря. Крупные деревья на нем отсутствовали, но каждая пядь земли заросла береговой иргой и остролистом. Пенящийся прибой позволял разглядеть обломки скал вместо приятного песчаного пляжа или хотя бы узкой полосы гальки, как у них в Барке.

Ну что ж, если удастся причалить, у них, по крайней мере, будет твердая почва под ногами на ночь. На вид остров казался необитаемым, что, скорее всего, означало отсутствие запасов пресной воды.

– Ну хорошо, – согласился Нейрал, – давайте сделаем остановку. Подводите корабль к берегу и… – Он оглянулся на вторую трирему, которую ветер подогнал еще ближе, хотя усилиями гребцов ее удавалось держать на прежнем курсе, – подайте сигнал причаливать капитану Перра.

– У меня предложение, милорд, – быстро проговорил Вонкуло. Он явно испытывал облегчение, переспорив капитана: в голосе теперь вместо раздражения слышалось радостное возбуждение. – Чтобы не посадить триремы на мель, придержим их здесь, пока пассажиры будут высаживаться на берег, затем отойдем на один кабельтов и бросим якорь. Берег слишком каменистый, чтоб причаливать. Кроме того, можно повредить носы трирем о слишком крутой склон.

– Что? – взвился Нейрал. Лорд Тадай, повернувшийся уже, чтобы вернуться на свое место под навесом, снова остановился. – Постойте, Вонкуло! Если здесь небезопасно причаливать, мы просто обязаны подыскать другое место для ночевки!

Илна, наблюдая за развитием событий, едва заметно улыбнулась. Высадка на пустынном островке может оказаться вполне приемлемым выходом из того тупика, куда завело их противостояние между мятежной командой и офицерами, предпочитавшими ничего не замечать. В конце концов, они находятся в довольно оживленном регионе. За время путешествия они почти каждый день видели по несколько судов, курсировавших в поле их зрения. Так что пройдет совсем немного времени, и их спасет команда какого-нибудь корабля.

Илну в Эрдин вела одна-единственная малоприятная обязанность. Мероту и вовсе ничего там не привлекало. Они вполне могут провести несколько дней на острове – пусть даже питаясь моллюсками и солоноватой водой.

– Это вполне безопасно, милорд, – уверил капитана Вонкуло, голос его так и дрожал от нетерпения. – Мы оставим на борту половину команды, чтобы следить за якорем. Кроме того, боюсь до темноты нам уже не удастся разыскать остров, достаточно просторный для стоянки.

– А разве команда сможет ночевать на борту? – удивился Нейрал. – Ну ладно, если вы так считаете…

Он отвернулся от шкипера, продолжая ворчать:

– Я буду благодарен судьбе, если вообще когда-нибудь окажусь в Эрдине, с надежной крышей над головой. Вот все, что я могу сказать!

Вонкуло сложил руки рупором и прокричал приказ на «Разрушитель». Мастин тем временем уже отдавал распоряжения матросам «Ужаса».

Чалкус – моряк со шрамами, наблюдавший вместе с Илной сцену у костра, – в настоящий момент сидел на правом борту у загребного весла. Поймав взгляд девушки, он широко ухмыльнулся и прикоснулся указательным пальцем к кончику носа.

Илна отвела глаза. Парень слишком высокого мнения о своей смекалке!

– Илна! тихонько позвала ее Мерота. – Все ли в порядке?

– Да – ответила та, положив руку на плечо девочки. Она старалась говорить тихо, но не шептаться, чтоб не возбуждать подозрений мятежников. – Похоже, твоему дядюшке придется несколько изменить свои планы. Нам предстоит провести несколько дней на острове, но, думаю, это не худший выход.

Илна проверила шелковый аркан, который она носила на талии затем моток коротких ниток в левом рукаве и, в последнюю очередь, остро заточенный костяной нож за поясом.

– С нами все будет хорошо, – успокоила она девочку.

Десять гребцов на носу начали медленно работать веслами. Флейтист сидел со скрещенными ногами рядом с Вонкуло и наигрывал незамысловатый ритм: «ту-ру!» в такт движениям весел. Судно медленно приближалось к берегу.

Госпожа Келайна грудой черного тряпья лежала на носу триремы. Положение наставницы не давало ей права претендовать на место под навесом в центре палубы, а к Илне она не хотела – или боялась – приближаться после их первой стычки.

Лорд Тадай, так же как и большинство его помощников, были никудышными моряками. О Келайне и говорить не приходилось: она не могла и куска проглотить с тех пор, как корабль покинул Вэллис, но периодически – на особо крутых виражах – склонялась за перила, чтобы опорожнить свой желудок.

Илна злорадно усмехнулась. По крайней мере, эта курица научилась укрываться за поручнями. Не так уж плохо для первого опыта.

Понукаемые Мастином, с десяток матросов попрыгали с носа судна в низкий прибой. Боцман сбросил им канат с легким якорем, который держал в руках во время препирательства шкипера и капитана. Матросы с якорем принялись карабкаться на склон, подыскивая подходящую расселину, где бы можно было его закрепить.

Гребцы повставали со своих скамеек и стали поднимать покрытие, которое занимало пространство между скамьями. Его приладили, вставив в пазы, к правому борту в качестве сходней, которыми предстояло воспользоваться высокопоставленным пассажирам.

При этом они потревожили госпожу Келайну. Пока женщина медленно понималась на ноги, двое матросов схватили ее, как свернутый в рулон старый парус, и швырнули под ноги стоявшей в центре публики.

Матросы на берегу закрепили низ сходней на каменистой почве. Пенный прибой ударялся о доски, но это никого не смущало. Все уже привыкли, что время от времени какая-нибудь особо высокая волна захлестывала палубу, намочив при этом обувку лорда Тадая и его помощников. Военные корабли, конечно, очень надежный способ путешествовать с одного острова на другой, но никто, пожалуй, не назвал бы его комфортабельным.

Сначала по сходням спустились слуги и госпожа Келайна среди них. Трирема покачивалась с боку на бок, но гребцы смягчали качку, уперши лопатки своих весел в дно.

Следом, предваряемый парой Кровавых Орлов, двинулся лорд Тадай со своей свитой. Охранники шли во всеоружии – щиты, шлемы, копья наизготовку, внимательно оглядывая заросший кустарником берег.

Илна улыбнулась – или усмехнулась… формулировка зависела от позиции наблюдателя.

– Пошли и мы, – сказала она Мероте, вскидывая на плечо узелок со своими скромными пожитками. – Чем скорее покончим с этим, тем скорее сможем заняться настоящим делом.

Перспектива, ожидавшая их обеих, выглядела достаточно суровой. Что поделать, Илна не сама планировала узор своей жизни.

Пропустив девочку вперед и заботливо приглядывая за ней, девушка двинулась на нос судна. Дорогу им преградил один из матросов, слишком занятый работой, чтоб оглядываться по сторонам. Мерота в нерешительности отступила, но Илна быстро решила проблему, прикрикнув:

– Эй, посторонись!..

Она не стала заканчивать фразу: «… или хуже будет!» – парень и так поспешно отскочил.

Девушка улыбнулась. Возможно, она была не права, подозревая угрозу повсюду. В общем-то, эти матросы неплохие ребята, надо только почаще напоминать им о манерах.

– Ты что-то сказала, Илна? – нервно спросила девочка.

– Я размышляла о том, – честно ответила Илна, – что возможно. Бывает, что и коровы летают… Но не на моей памяти.

Наконец они достигли сходней. Палуба так и ходила под ногами. Почти вся команда и пассажиры находились на берегу, трирема поднялась на волнах – лишь тяжелый таран оставался погруженным в воду, медленно надвигаясь на берег. Чалкус, сидевший у своего весла, улыбнулся проходившей мимо Илне.

– Удачной вам стоянки, госпожа, – произнес он весело, хотя видно было, что борьба с веслом дается ему нелегко.

Боцман подозрительно встрепенулся. Движения его приобрели угрожающую грацию, как у кота, изготовившегося к драке. Илна ответила ему холодным взглядом, не потрудившись ответить на приветствие Чалкуса.

Сейчас на Мероте была нормальная туника и плащ взамен того нелепого одеяния, в которое ее задрапировали перед отплытием. Госпожа Келайна слишком страдала во время путешествия, чтобы приставать со своими глупостями, а у Тадая имелись другие заботы. Илна пожалела, что на девочке такая легкая обувь – бархатные шлепанцы, но времени их менять не осталось.

Ступив на усеянный острыми обломками берег, Мерота ахнула. Она попыталась передвигаться на цыпочках, перепрыгивая с камня на камень. Илна подхватила девочку и перетащила на участок, откуда прибой не успел смыть мягкую почву.

Сама девушка была босиком, но у себя дома, в Барке, она привыкла обходиться без обуви большую часть года. Мозоли на ее подошвах, может, и смягчились на ухоженном вэллисском дерне, но их хватило, чтобы помочь бедной девочке миновать самый худший участок пути.

– Будь осторожна, иначе подвернешь лодыжку, – строго сказала она. – Нам только этого не хватало.

– Леди Мерота! – раздался сварливый голос Келайны. – Где вы? Ага, вот вы где, миледи. Сейчас же идите сюда!

Шарина как-то рассказывала подруге легенду об одном чудовище. Слово «легенда», как поняла Илна, означает, что этого на самом деле не происходило. Экая глупость: пересказывать и даже записывать в книжки то, чего никогда не было. Но тем не менее Шарина рассказала ей историю про чудовище, которое черпало свою силу из земли. Так вот, похоже, госпожа Келайна относилась к той же расе: здоровье ее немедленно восстановилось, как только она ступила на более-менее твердую почву. Она снова превратилась в старую брюзгу. Мерота бросила на Илну вопросительный взгляд.

– Да, иди, – сказала девушка, похлопав ее по плечу. Девочка засеменила к своей наставнице, на ходу приговаривая:

– Госпожа Келайна? Моя шкатулка у вас? Та самая, с вещами моих родителей?

Илна вздохнула и оглядела островок. В основном растительность была ей едва по плечо. От того места, где она стояла, берег резко повышался, и девушка начала карабкаться по склону. Вряд ли она обнаружит что-то особо интересное, но не стоять же на месте. Почему бы не разведать места, где ей предстоит провести ближайшие несколько дней… а может быть, и больше.

– Госпожа? – раздался незнакомый голос у нее за спиной. Поскольку она не обратила внимания на зов, голос повторил, уже громче: – Госпожа Илна ос-Кенсет?

Теперь уже Илна обернулась. Перед ней стоял мелкий чиновник из свиты Тадая. Он путешествовал на другом корабле, и девушка не удосужилась узнать его имя.

– Да? – не слишком вежливо отозвалась она, тратить время на пустопорожние разговоры с незнакомым человеком ей не хотелось.

– Госпожа, меня зовут Майзо ор-Досон, – представился тот. – Я младший дворецкий, ответственный за питание во время путешествия лорда Тадая. Дело в том, что вы получаете еду и питье наряду с членами делегации господина лорда. Но ведь фактически вы представляете собой частное лицо и как таковое не должны…

В этот момент глаза его встретились с Илниными, и поток чепухи, которую он нес, внезапно иссяк. Лишь короткое бульканье вылетело из горла парня.

Глядя на бедолагу, Илна прикидывала: что выбрать? Она видела два выхода из этой ситуации. Вернее, даже три, но последний, третий вариант, пожалуй, был ей не по силам. Сначала она потянулась к кошельку, чтобы швырнуть на землю серебряный – достаточная плата за те умеренные блага, которые выделялись ей во время путешествия. Но затем остановилась. И не потому, что не имела денег… просто ей претила мысль платить такому слизняку, как Майзо.

– За-ме-ча-те-льно, – отчеканила Илна по слогам. – Представьте мне счет за еду и воду – именно воду, потому что я не притрагивалась к вашему вину и тому пойлу, которое у вас именуется пивом, но годится лишь на то, чтоб мыть полы. А я оплачу ваш счет в присутствии лорда Тадая. Все понятно?..

В этот миг с «Ужаса» раздался хриплый зов трубы, и все моряки, бывшие на берегу, оставили свои занятия и побежали обратно к триреме.

Лорд Тадай бросил мимолетный взгляд через плечо и снова вернулся к важной беседе с коком – они обсуждали меню предстоящего обеда. В отличие от него лорд Нейрал очень рассердился, ведь номинально матросы пребывали в его распоряжении. Он лично назначил группу по расчистке поляны, на которой предстояло разбить шатры для него и господина посла.

С легкой улыбкой Илна продолжала:

– Итак, как я уже сказала…

Но договорить ей не удалось, потому что на сей раз раздался крик Мероты.

Илна обернулась с каменным выражением лица. Девочке полагалось находиться в абсолютной безопасности рядом с госпожой Келайной, и тем не менее…

Вместо того чтобы аккуратно поднять сходни на палубу, матросы небрежно сбросили их вниз на каменистый берег. Илна сразу же узнала девочку по алой шелковой подкладке плаща: она билась в руках мужчины, стоявшего на носу «Ужаса». В руках она сжимала шкатулку из черного дерева, инкрустированную жемчугом.

Все верно. Мерота подошла к воспитательнице с вопросом о «вещах своих родителей». Очевидно, у нее осталось совсем немного предметов, напоминавших ей о детстве и родных, сгинувших в пламени пожара. Наверняка, госпожа Келайна не забрала шкатулку с борта триремы – она, вообще, ничего не могла нести.

И девочка побежала за ними обратно.

Илна зашагала к кораблю. Лейтенант Роубос с горсткой кровавых Орлов бросились в воду, прикрываясь поднятыми щитами. Остальные солдаты мгновенно выстроились вокруг лорда Тадая.

Большинство команды собралось на корме триремы. Одни гребли, другие же просто пытались своим весом опустить корму и таким образом поднять нос судна. Дюжина матросов под предводительством Мастина доставали пики и абордажные сабли из оружейного сундука. Вооружившись, они спешили на нос, чтобы противостоять наступавшим Кровавым Орлам.

– Ко мне немедленно! – кричал Нейрал. – Что вы делаете, мерзавцы! Вонкуло! Что ты делаешь?

Именно то, о чем я тебя предупреждала, титулованный дурак, подумала Илна, двигаясь по воде к судну. Она подобрала подол туники и подоткнула так, чтобы тот прикрыл кошель у пояса. Вода уже доходила ей до середины бедер; плавать девушка не умела и гадала, насколько быстро понижается дно.

Трирема медленно возвращалась в нормальное положение, гребцы заняли свои места на скамьях. Кровавые Орлы плюхались вслед за уходящим судном, хотя Илна не представляла, что они могли бы сделать в таком положении. Один из матросов метнул копье, но Роубос блокировал его своим щитом. Матрос склонился через поручни, пытаясь притопить лейтенанта. Остальные веселились и освистывали плывущих следом солдат.

Прозвучал сигнал флейтиста. Весла замерли, затем медленно, в унисон пошли вперед. Илна прикинула ритм и, когда ближайшее весло оказалось рядом с ней, схватилась за лопатку и подтянулась по древку.

Гребец взвыл от неожиданности. А девушка скорчившись, прильнула к рукоятке, чтобы не попасть под соседнее весло, когда то мелькнуло совсем рядом. Она обхватила деревяшку коленями и попыталась распустить аркан, который носила на талии. Веревка намокла, но тем не менее легко подалась.

Когда мужчина перегнулся через перила, чтоб посмотреть на внезапно утяжелившееся весло, Илна метким движением накинула аркан ему на шею.

Моряк успел вскрикнуть всего один раз, прежде чем петля затянулась у него на горле. Зато Илна проделала остаток пути до палубы, используя вес жертвы в качестве «кошки». По мере того как она поднималась, язык несчастного все больше вываливался изо рта.

«Ужас» медленно отходил от берега, правда, сейчас его курс несколько изменился: пошел по кривой, поскольку вмешательство девушки сбило с ритма гребцов по правому борту Они сидели слишком далеко от борта и не могли видеть, что происходит там, у поручней. Поэтому, увидев, как Илна переваливается через борт, они закричали, будто перед ними появилось то самое чудовище из легенды. Мастин и рулевой и вовсе ее не заметили, так как были заняты солдатами, осаждавшими нос судна.

Лицо девушки застыло в маске холодной ярости. Ну погодите, я покажусь вам страшнее самого страшного мифа!

Она швырнула лассо на палубу. Приятели задыхавшегося гребца оттащили его подальше и теперь пытались ослабить петлю на шее, которая едва не убила его. Хрипящий и ничего не понимающий парень бился на руках своих товарищей, в то время как они с ужасом смотрели на появившуюся из моря женщину-убийцу.

Илна тем временем достала нити из своего левого рукава. Ее пальцы ловко связали несколько отрезков вместе. Узор, возникший меж ее ладонями, был таким же неуловимым, как крыло стрекозы, зависшей над летним прудом.

Вонкуло находился на самой корме, когда услышал крики и обернулся поглядеть, что там происходит. Некоторые гребцы еще сидели на веслах, но большая часть их повскакивала со своих мест, закрывая обзор шкиперу.

С носа триремы разносилось насмешливое улюлюканье: это вооруженные моряки кричали вслед Кровавым Орлам, которые вынуждены были оставить попытки штурмовать трирему и повернуть к берегу. Роубос кашлял и отплевывался, опираясь на руку помощника. Он нахлебался воды, опрокинутый вражеским копьем и не сумев сразу подняться с тяжелым оружием.

– Сейчас же отпусти ребенка! – крикнула Илна мужчине, державшему девочку.

– Спокойно, госпожа, – холодно ответил тот. Это был Чалкус! Он убрал руку с талии Мероты и шлепком отправил ее к Илне. – Я только обеспечивал ее безопасность до вашего прибытия.

Чалкус ухмылялся. В правой руке он держал меч с закругленным острием, которое обеспечивало большую силу удара.

Примечательное оружие – не одна из тех дешевок, что хранились в оружейном сундуке триремы. Оно имело позолоченную гравировку у рукояти и было столь же острым, как запоздавшие сожаления.

– Со мной все в порядке, – пробормотала Мерота, зарываясь лицом в грудь Илны. – Они мне ничего не сделали!

– Сбросьте их в море! – распорядился Мастин. – Проткните суку копьями, если не хотите прикасаться к ней!

Гребцы в суматохе побросали весла, но благодаря течению и первоначальному толчку корабль продолжал медленно удаляться от берега. Расстояние уже было не меньше сотни футов, а глубина – как выяснила Илна, посмотрев за борт, – не позволяла разглядеть дна.

«Разрушитель» двигался параллельным курсом, хотя шкипер остался на берегу с покинутыми пассажирами. Рулевой «Разрушителя» прокричал с борта Вонкуло:

– Что у вас происходит?

Никто из вооруженных матросов не посмел двинуться в сторону Илны. Напрасно Мастин пытался подтолкнуть одного из них, парень так и шарахнулся.

– Забери вас морские демоны, жалкая шайка трусов! – орал Мастин. Он обнажил свою саблю и сам шагнул в сторону девушки.

Чалкус вопросительно поднял бровь, затем отступил в сторону с его пути.

Илна выкинула руку с нитяным узором навстречу боцману. Тот дико закричал и отмахнулся саблей от чего-то, невидимого для всех остальных. Чалкус, мгновенно сориентировавшись, рухнул на палубу, и сабля с размаху обрушилась на плечо стоявшего рядом копейщика.

Среди криков и ручьев крови Мастин высвободил свою саблю и снова рубанул что-то у себя под ногами. Хрусть! Полетели щепки, а вместе с ними – три отрубленных пальца боцмана.

Один из матросов, пытаясь удержать Мастина, накинулся на него сзади. Но тот, совершенно обезумев, вывернулся и вновь нанес удар. На сей раз он отсек себе левую ногу чуть не по колено.

Добровольный спаситель отскочил в сторону. С ревом боцман повалился на поручни и сиганул за борт. Он все еще кричал от ужаса перед чем-то невидимым, когда волны сомкнулись над его телом.

– Так а теперь все остальные… – сказал Чалкус, шагнув между девушкой и своими вооруженными товарищами, – Шаг назад от наших гостей! Мастин чуть не порубал меня, когда рехнулся. У меня нет ни малейшего желания давать такой шанс вам.

Моряк, раненный спятившим боцманом, лежал на палубе. Двое других пытались остановить кровь, но, похоже, это им не очень удавалось. Лезвие рассекло ему плечо до кости. Между прочим, замечательный удар при таком скверном оружии. Наверное, Мастин перед концом обрел небывалую силу, как это часто бывает с сумасшедшими.

Матрос, стоявший рядом с креплением кливера, в нерешительности поднял копье. Чалкус тут же направил меч ему в лицо и проговорил:

– Не слышал меня, Андро?

Тот опустил оружие. Его лицо, выше бороды и усов, было покрыто глубокими оспинами.

– Размягчаешься, Чалкус? – прорычал матрос.

– Может быть, Андро, – ответил Чалкус звучным голосом запевалы. Несмотря на закругленный кончик меча, силы в его плечах хватило бы, чтоб пронзить насквозь грудь противника. – Но не настолько, чтоб побояться скормить тебе твои же собственные кишки… если ты вынудишь.

Илна про себя улыбнулась. Вот! Это то самое обещание, которое, возможно, сулит ей освобождение.

Вонкуло и еще двое матросов с рукоятками от кабестана протолкались сквозь толпу в центре палубы и остановились в дюжине футов от Илны.

– Что здесь происходит? – спросил шкипер дрожащим от ярости и страха голосом. В руках он держал лук с натянутой стрелой. – Что случилось с Мастином?

– Он стал мочить своей саблей всех, кто стоял поблизости, – ответил Чалкус, оборачиваясь к Вонкуло. Говорил он мягко и даже опустил меч, так что острие почти упиралось в палубу. – В какой-то момент он сиганул за борт, но перед этим прикончил Иписа…

Острием меча он указал на жертву. Кровотечение вроде удалось остановить, но лицо у парня приобрело землистый оттенок, а все тело начало подрагивать, не смотря на жаркое солнце.

Илна поморщилась. Она распустила уже готовый узор и увязала нити совсем по-новому.

– Сестра забери его! – с горьким отчаянием воскликнул Вонкуло. – Я знаю примерно курс, но этого недостаточно! Мастин был единственным нашим проводником!

Взгляд его остановился на Илне с девочкой.

– А вы что здесь делаете? – накинулся он на них.

– Девочка оказалась на борту, – пожала плечами Илна, – а я поднялась за ней вслед.

– Она колдунья, – проворчал кто-то сзади, возможно, копейщик Андро.

– Да уж наслышан, наслышан, – процедил шкипер. Он холодно посмотрел на девушку, затем решил: – Вы можете выбирать, госпожа: отправиться за борт или поплыть с нами туда, куда мы направляемся. Решайте!

Илна мягко оторвала от себя руки Мероты и опустилась на колени перед раненым моряком. Она растянула вновь созданный узор перед его невидящим взором, и тело несчастного обмякло, а на лицо стали возвращаться нормальные краски.

Девушка поднялась.

– Перевяжите как следует рану, – распорядилась она товарищам раненого. – Шок я сняла, но толку в этом будет немного, если вся кровь из него вытечет.

Она обернулась и посмотрела на шкипера. Затем, не глядя, нашла руку Мероты. Теперь остров и оставшиеся на нем люди маячили вдалеке – на расстоянии полета стрелы.

– Леди Мерота и я остаемся на борту, – бесстрастно сообщила девушка. Моряков слишком много, чтобы надеяться их победить – даже ее необычным оружием. Да и что бы они стали делать, если б все враги один за другим попрыгали за борт? Скитаться по морю, пока не помрут от голода?

– Мы рады вашему решению, госпожа, – раздался сзади голос Чалкуса. – Во всяком случае некоторые из нас.