– Это вы та самая подруга Эйлин по колледжу, да? – спросила бойкая женщина.

Я кивнула.

– Писательница, – сказала другая.

Я снова кивнула.

Мисс Дерзость продолжала наступление:

– Ого! У меня есть для вас такая история!

Я надеялась, что она именно так и скажет.

Не вдаваясь в детали, скажу только, что она поведала мне, как однажды в магазине, в который ходят все местные, одна женщина благовоспитанно подняла бровь и посмотрела на нее, а потом повернулась к подруге и кичливо произнесла:

– Я знала ее, когда она была замужем.

Видимо, в этом городе женщина имела право на жизнь, только если была одной из «жен», и прекращала свое существование, социальное и вообще какое бы то ни было, если муж от нее уходил.

Таков Степфорд двадцать первого века.

Этот абсурд глубоко запал в мое подсознание.

Через несколько дней мне прислала письмо старая подруга, редактор одного из известных издательских домов. В нем она жаловалась, что отпуск на носу, а у нее нет мужчины, какого-нибудь красавца с выбритыми руками, с которым можно таскаться по вечеринкам. Она интересовалась, не получится ли у нее подцепить кого-нибудь, если сделать подтяжку.

– Не нужен тебе мужчина, – ответила я. – Кому они вообще нужны? – И я выложила целый перечень непрошеных советов, включая и рассказ одной библиотекарши о том, как ей делали такие операции, и еще несколько – от замужних женщин с вечеринки Эйлин и историю мисс Дерзость.

Редакторша ответила:

– Умора. Прошу тебя, пообещай, что ты напишешь об этом книгу.

Хм-м…

Я не стала говорить ей, что это вряд ли случится, что я работаю над чудесным романом, в котором нет ни слова о бурном веселье или о женщинах, с которыми несправедливо поступили богатые, самонадеянные муженьки.

Той ночью я открыла глаза в два пятнадцать, потому что меня внезапно разбудило предложение – словно ко мне в спальню пробрался Дрема и высыпал на голову подлежащее и сказуемое, а сверху присыпал запятыми.

Я зажмурила глаза, желая вернуться в царство грез и прогоняя это предложение прочь. И вообще – если оно такое замечательное, я ведь вспомню его утром, правда?

Но это вряд ли. Такое бывало не раз, и я знаю, чем все заканчивается.

Ладно, включаю свет и записываю слова в блокнот, который лежит у меня рядом с кроватью. Потом выключаю свет и снова закрываю глаза. Все, сейчас наступит сон.

С минуты на минуту.

Надо только посчитать овец.

Или дышать по всем правилам йоги.

Или… не важно.

Я снова щелкаю выключателем, свет загорается, я беру свой блокнот, вылезаю из постели и шлепаю к себе в кабинет.

Включаю компьютер, вздыхаю, сажусь и медленно, с чувством начинаю печатать:

«Все началось с подтяжки лица…»