Луна, как серебряный фонарь, висела в полуночном небе. Белый песок тихо шуршал у мальчика под ногами. Тапочки утопали при каждом шаге, морской туман оседал холодными капельками дождя, и пришлось поплотнее закутаться в наброшенную на плечи рубашку. Поверхность моря походила на гладкое черное стекло, только у берега мерцал и шипел в тишине пенный поток.
Замок возвышался перед ним на осколке скалы: будто море подмыло берег и унесло из-под него землю. Это были скорее развалины, чем замок: острые обломки, темные провалы, трещины в стенах и башнях — мрачные следы разрушения и отчаяния. Джейсон постоял некоторое время, осматриваясь. Ледяной ветер толкал его в спину. Он уже не раз бывал здесь…
Он три раза обошел замок против часовой стрелки — утомительная прогулка для мальчика одиннадцати лет, даже если делать шаги как можно шире. Тогда, и только тогда замок подпустил его к себе. Джейсон почувствовал, как каменные стены пробуждаются, прислушиваются к нему.
Вход в замок преграждали не ров и не разводной мост, а гигантские ворота. Джейсон провел ладонью по медному дверному молотку и замку, отлитому в форме головы дракона. И тут же отдернул руку, зная, что произойдет в следующий момент. И все равно чуть не опоздал! Из открытой пасти и ноздрей вырвалось пламя. В воздухе запахло раскаленным металлом.
— Пропуссссстить насссссследника магов… — прошипел дверной молоток.
Ворота распахнулись с визгом и скрежетом.
Джейсон бросился в ворота, надеясь проскочить раньше, чем молоток успеет сотворить еще что-нибудь подобное. Но споткнулся о камень и, вскрикнув, упал на коленки. Эхо за спиной звонко повторило его крик. Мальчик быстро вскочил, отряхнулся и огляделся. Дырявая крыша над головой закрывала небо, но лучи лунного света прорезали ее в нескольких местах — острые, как лезвия бритвы. Лунный свет осветил пространство, и мальчик понял, где находится. Прямо перед ним, наполовину в тени, лежала покосившаяся надгробная плита, неподалеку — еще одна. Джейсон обошел их кругом.
Кто-то в темноте дотронулся до его плеча. Джейсон резко обернулся… Печальный мраморный ангел умоляюще протягивал к нему руку, на нежном лице застыла скорбь, крылья безжизненно повисли за спиной. Мальчик глубоко вздохнул и отступил. Это вовсе и не замок… это огромный склеп. Каменные стены, возведенные вокруг заброшенной могилы. Он постарался дышать ровно, чтобы прийти в себя. Да. Джейсон предчувствовал, что найдет здесь, но еще ни разу не осмеливался заходить так далеко.
— Не останавливай меня теперь, — попросил он тихо. Эхо вторило ему невнятным бормотанием. Джейсон обошел вокруг гранитной глыбы. В ту же секунду лунный луч высветил три буквы — Р. И. П., — выгравированные на камне готическим шрифтом.
Позади него хлопали и дребезжали железные ворота, сотрясаемые порывами ветра. Джейсон чувствовал, как ветер пронизывает его насквозь — такой ледяной, будто присланный самой зимой. Лунные лучи, танцуя, освещали могильные камни ряд за рядом. Пока за ними не показался темный дверной проем в стене замка: если это, конечно, был замок. Скорее усыпальница! В дальнем углу кладбища из земли торчал почерневший скрюченный ствол дерева. Кривые ветви и сучья, словно сведенные судорогой пальцы, жадно тянулись к мальчику.
Он должен добраться до этой двери — должен! То, что ему необходимо знать, то, что он ищет, несомненно, покоится за ней. Так Джейсон уговаривал себя, проходя между рядами надгробий — в основном, безымянных. На одних надписи стерлись, не считая двух-трех букв, другие рассыпались в кучу щебня, навеки сохранив свою тайну. Ветер трепал ветви мертвого дерева. Жесткие сучья постукивали по могильному камню, как костлявые пальцы. Тук… тук… тук…
Желтоглазый ворон опустился на верхушку дерева, наблюдая за мальчиком. Огромная птица, казалось, впитывала в себя кладбищенские тени и росла с каждым движением. Ворон расправил крылья.
Джейсон поспешил вперед, поднимая тапочками фонтанчики пыли. Он зажал нос, чтобы не чихнуть и не разбудить обитателей кладбища… хотя, похоже, они и так не дремлют. Шорох шагов и постукивание ветвей — пожалуй, пока с него хватит и этих звуков! А вдруг не все здесь мертвы, думал мальчик… Он так на это надеялся! И нужно спешить, чтобы убедиться в своей правоте.
Одинокий лучик света указал ему путь. И Джейсон переступил порог двери.
Там, внутри, свет искрился и танцевал, будто не луна, а солнце заглянуло в окошко ясным летним днем. Мальчик оказался… в комнате. Она была почти пуста — лишь кресло-качалка и письменный столик у стены. Джейсону показалось, что у него вот-вот разорвется сердце: он узнал эту комнату! да, она была немного не такой, как раньше, но он узнал ее и бросился вперед, к женщине, что сидела в кресле. Неужели это та, которую он так искал? Та, которую он едва помнил, хотя изо всех сил напрягал память?
— Мама? — еле слышно позвал Джейсон. Расшатанные деревянные половицы зловеще скрипели под его весом. Сердце стучало в груди, как огромный барабан. Он опустил руку на плечо темной фигуры. Все, что он видел: затылок женщины, удобно расположившейся в кресле. Только во сне ему удавалось подойти так близко.
Каррр-крак!!! Вдруг пол ушел у него из-под ног. Джейсон, кувыркаясь, полетел вниз, проваливаясь в полную темноту. Затем — удар о холодный камень. Некоторое время мальчик лежал, тяжело дыша. Пульс бешено колотился. Лунный свет последовал за ним вниз, пролился на каменный пол потоком белого молока — кислого белого молока. Джейсон медленно поднялся.
Вокруг был только холодный камень, со всех сторон его окружали ледяные стены. В конце узкого коридора мальчику удалось разглядеть массивную продолговатую плиту, похожую на стол. Джейсон протер глаза и осторожно шагнул вперед. Он уже не был уверен, что под ногами твердый пол. Приблизившись к плите, мальчик понял, что это вовсе не стол. Каменный саркофаг, гроб, какие использовали древние египтяне. Он повернул назад, чтобы вернуться, но коридор вдруг превратился в узенькую щель. Ему просто некуда было идти!
— Все идет, как надо, — подбодрил Джейсон сам себя. — Все просто замечательно.
Он повторял эти слова снова и снова, как заклинание. А надвигающиеся стены заставляли его отступать к гробу шаг за шагом. Он уже побывал там, где хотел — все, с него хватит! Сон или воспоминание, наплевать, дальше идти он не хочет!
Но у мальчика не было выбора: коридор сужался за спиной, толкая вперед. Каменный саркофаг обрисовывался все четче. На одре покоилась человеческая фигура со скрещенными на груди руками — высеченная из гранита или застывшая, как камень. Сбоку выгравированы два слова: «Джарред Эдриан».
Его отец!
Джейсон чувствовал, как каждый дюйм его кожи покрывается мурашками. Нет! Это вовсе не то, что он хотел увидеть! Он хотел увидеть своих родителей живыми! Живыми, любящими, заботливыми… Мальчик остановился в ногах статуи. Он хочет выйти отсюда наружу! Наружу или… Джейсон запрокинул голову, глядя туда, откуда проникал лунный свет… или наверх! Оттуда доносилось постукивание ветвей мертвого кладбищенского дерева. Всматриваясь во тьму, мальчик различил темные извилистые корни. Они свисали вниз и оплетали камень. Вот кто поможет ему выбраться наверх! Наверх! да… скорее подняться наверх! Мальчик подпрыгнул, ухватился за корень и подтянулся, перебирая руками, дерево оказалось скользким. Кора и сучья цеплялись за одежду, не давали двигаться.
Джейсон упорно карабкался наверх, а дерево пыталось оплести его вокруг, сковать по рукам и ногам. Корни обняли мальчика, как гигантские крылья. Он мог поклясться, что видел желтые глаза ворона, таращившиеся из крылатой темноты, и чувствовал удары острого клюва. Но он еще боролся. Наверх! Скорее подняться наверх!
«Проснись!»
Джейсон растянулся на кровати среди смятых простыней и тяжело дышал. «Подняться… наверх».
Он глубоко вздохнул. Ясный лунный свет струился над кроватью. Белый, как яркое солнце, острый луч бил прямо в лицо. Мальчик тряхнул головой и глотнул воздуха.
Ему редко когда удавалось спокойно проспать целую ночь. Джейсон неподвижно посидел некоторое время, пытаясь успокоиться. Потом повернулся посмотреть на часы. Но взгляд затуманивали зыбкие тени, скользящие по комнате в ночной тишине. Лучи света, как серебряные стрелы, направляли взор. В углу стояло деревянное кресло-качалка, единственное, что досталось ему от матери. На сиденье лежала аккуратно сложенная футбольная форма, с подлокотника свешивался школьный рюкзак. Вдоль стены протянулись полки с книгами. Некоторые заголовки можно было прочесть: («Меч в камне», «Укротители драконов из Перна», «Последний единорог», «Трон из драконьей кости» и многие другие. Слишком много, чтобы разглядеть все, но каждую из этих книг он знал наизусть.
Книжки на полке то тут, то там подпирали мягкие игрушки. Три плюшевых медвежонка, пузатый кот и два кролика. При свете дня все они выглядели достаточно ухоженными, не считая двух-трех рваных ран, из которых торчала вата. На верхней полке выстроился целый эскадрон солдатиков — от Людей-Икс до героев Звездных Войн — в любую минуту готовых померяться силами друг с другом. Рядом на тумбочке лежал маленький CD-плейер и коллекция… так уж и быть, КУЧА дисков. Два из которых, кстати, пора вернуть Алисии. Тут же на тумбочке была и раскрытая книга. Название главы гласило: «ДРАКОНЫ ПРЕГРАДИЛИ ПУТЬ в царство мертвых».
Так вот источник его кошмаров на сей раз! Следовало бы догадаться.
Все казалось таким родным и знакомым. Джейсон почувствовал себя лучше и уже собрался снова завалиться в кровать.
Но тут…..
Тук. Тук. Тук.
Мальчик застыл на месте. Но все разъяснилось очень быстро: так, дребезжа и позвякивая, этажом ниже храпела его мачеха. Аккомпанируя ей, как удар в большую литавру, прогремел храп отчима. Спальню Мак-Интайров мальчик окрестил «царством тяжелого металла». В Джейсоне текла другая кровь, поэтому гена храпа он не унаследовал. Хотя, даже если и унаследовал… во сне все равно не мог этого проверить.
Крак! — вновь раздалось за окном. Джейсон внимательно оглядел спальню, погруженную в глубокий ночной мрак. Он спал в мансарде. Ни одно дерево не дотягивалось на такую высоту. Но сейчас кто-то явно находился за окошком-иллюминатором — единственным окном без занавесок в этой неправильной формы комнате. Вообще-то оно не предназначалось для того, чтобы его открывать и закрывать, но Джейсону это удавалось… и он этим иногда пользовался.
Он был рад, что ему досталась мансарда: без сомнения, лучшая комната во всем доме. В иллюминатор смутно виднелся океан, а второе окно выходило на залив и подножие горы. дверь в комнату была не в стене, а прямо в полу. Джейсону нравилась сама мысль, что при желании он может втянуть наверх лестницу и отгородиться от всего мира. Ведь это вовсе не его мир, нет. Он попал сюда по ошибке.
Не то чтобы ему удавалось надолго ускользнуть таким способом. Вильям Мак-Интайр, или попросту Бульдозер, обычно ревел под дверью до тех пор, пока лестница не опускалась.
— Мальчишка! — рычал он. — А ну-ка слезай оттуда! Все семейство мечтает заключить тебя в объятия!
После этого Джейсон обычно рисковал растерять все зубы по одному, сотрясаясь в медвежьих объятиях отчима. Благодаря громадному росту Вильям-Бульдозер Мак-Интайр спокойно мог выскоблить потолок щеткой каштановых волос. Большие жесткие руки опускались мальчику на плечи, как бейсбольные перчатки. Казалось, на спине он может унести целый дом. Недаром отчим занимался строительным бизнесом. Он сносил старые дома, а на их месте строил новые — вдвое больше и в четыре раза дороже.
Несколько слов стоит сказать и о мачехе Джейсона — Джоанне. Изящная, миниатюрная, с широко распахнутыми голубыми глазами и невинным взглядом — она с легкостью могла обвести Бульдозера вокруг любого из своих тоненьких пальчиков. Дочка Алисия унаследовала от матери и маленькие проворные ручки, и глазки, которые удивленно хлопают ресницами, пока в голове у девчонки роятся коварные планы!
Когда-то и у Джейсона были родители, как у всех обычных детей. Это было так давно, что Джейсон даже не помнил, как умерла мама. Он помнил, как они с отцом жили одни — только вдвоем, вместе. Спустя какое-то время отец женился на Джоанне, и у мальчика появились мачеха и сводная сестра. А потом папа умер, и Джоанна вышла за Вильяма Мак-Интайра. Временами она с нежностью поглядывала на третьего мужа и говорила: «Третий — это уже навсегда!» Как искренне это ни звучало, в глубине души Джейсон всегда усмехался. Ведь папа не виноват, что второе замужество вдруг лопнуло. Джарред Эдриан жил бы себе и жил, будь на то его воля.
Мак-Интайр настежь открыл для обездоленного семейства свой дом и свое огромное бычье сердце. И загнал всех туда, даже не спросив, как им это понравится. А разве могло не понравиться? Мак-Интайр умел радоваться жизни. Добродушный, пышущий здоровьем, он говорил раскатистым басом и громко хохотал. Даже Алисия, казалось, была счастлива. Еще бы! Она ведь любимица всей семьи, а он… кто он такой? Приживала? Подкидыш? Если его и любят, то только из милости, как беспризорного кота, подумал Джейсон. И даже если ему иногда кажется, что Джоанна слишком уж быстро вышла замуж после утраты отца, он ни за что этого не скажет. Ничего от этого не изменится. Все вокруг счастливы. Что им до того, что так грубо растоптаны его чувства? До того, что он помнит, пусть смутно, гораздо более счастливые времена?
Крррак!
Как будто оконное стекло вдруг треснуло само собой! Джейсон скатился с кровати. Волосы песочного цвета торчали во все стороны, пижама в беспорядке после бессонной ночи. Длинные ноги неуклюже торчали из коротких штанин. Мальчик удивленно уставился на свои костлявые лодыжки. Неужели он опять вырос?
«Ты сорняк, Джейсон Эдриан, — сказал он себе. Вот ты кто! Никому не нужный сорняк, который разрастается в саду Мак-Интайра!»
Джейсон подтащил к окну стул, взгромоздился на него и раздвинул ставни. Яркий луч серебряного света ударил в проем и почти ослепил его. Вспыхнула в небе бриллиантовая луна, и… Джейсон выглянул из окна. Внизу кто-то стоял — какая-то женщина. В руке она держала блестящее зеркальце и смотрела прямо на него.
Джейсон не поверил своим глазам и хорошенько их потер. Женщина была похожа… на миссис Коулинг… его учительницу по английскому! Джейсон бросил взгляд на соседнюю улицу. Женщина, кем бы она ни была, торопливо пошла по тротуару, скрываясь за деревьями, пока не исчезла из вида. Последняя яркая вспышка озарила его окно. Что за чертовщина? Джейсон лег подбородком на медный карниз и почти приплюснул нос к стеклу.
Краааак! Из темноты на него таращились желтые глаза! Ворон! Сердце упало в груди. Неужели эта проклятая птица из ночного кошмара? Но как такое возможно?
Взмах черных крыльев — тень на миг заслонила окно и исчезла. Джейсон снова прижал лицо к стеклу.
Бесшумно птица бросилась на стекло, будто собираясь разбить его, но в последнюю секунду перед ударом увернулась. Джейсон нахмурился и стал отвинчивать большие медные зажимы, которые удерживали стекло на месте. Расшатав, он вынул его. Мальчик высунулся и огляделся. Пахнуло теплым весенним воздухом, будто повисшая низко в небе желтая луна дунула ему прямо в лицо. Все это ему уже не снится… правда ведь?
Внезапно он почувствовал удар по голове и резкую боль. «Карррр!»
«Аааа!» Джейсон нанес удар со всей силы. Он махнул рукой наугад, но возмездие настигло врага. Полетели перья, затем послышался глухой удар о крышу.
Что же он такое сделал? Убил его? А если ворон только ранен… В любом случае нельзя оставлять его там. Пыхтя, Джейсон протиснулся в иллюминатор и выбрался на крышу. Босиком он присел на черепицу и стал внимательно вглядываться в темноту — никого.
Уличные фонари горели мягким желтым светом, превращая и без того неброские цвета в однотонную серо-бежевую гамму. Ночь простерлась по всей округе. Нигде не было видно той женщины. Голова у мальчика все еще сильно ныла. Теперь-то он на сто процентов уверен, что не спит!
На четвереньках Джейсон отполз немного подальше от окошка. Рукавом пижамы он зацепился за раму, дернул, чтобы освободиться… И тут окно захлопнулось… С глухим стуком стекло встало на свое место.
Джейсон застонал. Оказаться взаперти, и где — на крыше! В каких проделках его обвинят на этот раз — это еще неизвестно — но он, определенно, вляпался в крупные неприятности!
Медная рама иллюминатора загрохотала под его натиском, но не сдвинулась ни на миллиметр! Джейсона душили слезы. Теперь ему придется любой ценой спуститься с крыши, чтобы войти в дом через дверь. Он уже как-то раз делал это: карабкаясь с задней стороны дома по водосточной трубе. В солнечной Южной Калифорнии в ней почти не было надобности, и труба шаталась из стороны в сторону. Так где же все-таки эта птица? Нигде нет. Наверное, улетела, каркая от радости, что ей удалось разбудить и выманить этого глупого птенца из гнезда.
Джейсон тяжело вздохнул и начал подбираться по краю крыши к желобу. Почувствовав мальчика на себе, труба, как живая, заскрипела и угрожающе закачалась. Она «грозилась» вот-вот оторваться от дома, и вместе с Джейсоном рухнуть вниз.
Джейсон прикусил губу и глянул вниз. Может, прыгнуть? Вдруг все обойдется мягкой посадкой на клумбу пышных маргариток в теневой части сада? Возможно, он даже не поднимет весь дом на ноги. Он мог бы спокойно вернуться в постель без строгой лекции из уст Джоанны. Мачеха обычно выговаривала ему с таким скорбным лицом, будто во всем виновата она, и только она, никуда не годная воспитательница. Может быть, он даже не поранится и пройдет отбор в летний спортивный лагерь. Если, конечно, его еще не вычеркнули из списка. Джейсон свесил голову, прикидывая все «за» и «против».
Нет, пожалуй, стоит спуститься еще чуточку пониже.
Жесть царапала голые ноги, раздирая пальцы до крови. Теплая весенняя ночь нависла над окрестностями. Желтая луна теперь едва показывалась из-за крыш. Вдруг из мрака метнулась черная тень и набросилась прямо на него!
«Ох!» Джейсон увернулся. Еще удар! Он взглянул наверх. Голова раскалывалась, и он стал карабкаться вниз осторожнее. Там, где карниз обрывался и начинался второй этаж, мальчик замешкался. Крепко обхватив голыми ногами ржавую трубу, Джейсон на секунду отпустил руки.
В этот момент птица яростно налетела снова, будто защищала гнездо с яйцами.
Ворон ударил еще раз: желтые глаза сверкали, когти хищно расправлены. Джейсон увернулся, подавив крик ужаса. Теперь он болтался на трубе, которая клонилась все дальше от дома. Желоб раскачивался из стороны в сторону и страшно скрипел. С диким «скрррррр» и «хрррррр» он оторвался… Какое-то мгновение Джейсон лихорадочно балансировал на гигантском турнике. Трубу повело к дому, он попытался ухватиться, но желоб вновь качнуло в сторону. Сердце бешено колотилось. Вперед. Назад. Все быстрее…
Водосточная труба брыкалась, как дикий мустанг, и, наконец, сбросила седока. Джейсон кубарем полетел вниз и с диким «ооооох!» воткнулся в живую изгородь.
Хорошая новость: кусты обеспечили ему мягкую посадку. Плохая новость: сотни отвратительных мелких шипов вонзились в тело прямо сквозь пижаму. У Джейсона перехватило дыхание. Несколько секунд он беззвучно хватал ртом воздух.
Мальчик лежал на спине, глядя на золотистый глаз огромной луны, как выброшенная на берег рыба. Прошло немало времени, прежде чем он наконец вздохнул свободно. Джейсон замер, прислушиваясь к стуку сердца и звону в голове, и с тревогой размышлял, слышал ли кто-нибудь звук его падения.
В доме не было ни кошки, ни собаки, никакой сигнализации (если не брать острый слух самих Мак-Интайров). Единственное, что до него доносилось: это раскатистый храп в сопровождении тихого похрапывания.
Джейсон перевел дух. Водосточная труба раскачивалась в темноте, кивая ему воронкой. Теперь, сбросив такую тяжесть, она гордо выпрямила спину. Однако не было никаких шансов влезть по ней обратно наверх.
Все, что ему оставалось, это прокрасться обратно в дом через дверь. Луна плыла по небу, ясная, как никогда. На ее фоне проскользнула черная тень. Блеснули черные крылья, тень повернула к нему.
Джейсон резко сел, поджав под себя ноги.
Птица пронеслась прямо у него над головой, зависла в воздухе и опустилась на землю. Огромный ворон сложил крылья за спиной. Глаза у него были такие желтые, будто он проглотил луну. Птица подняла голову и прыгнула вперед. Она мигала глазами, изучая мальчика. Потом сделала еще несколько прыжков в его сторону.
Джейсон напрягся.
Глаза ворона загорелись желтым огнем. Он внезапно бросился на мальчика, клюнул его в руку и с громким Каррр! взмыл в воздух. Птица исчезла в небе, в воздухе закружилось несколько перьев и что-то белое.
Джейсон отдернул руку, но птичий клюв ни в какое сравнение не шел с тем, как обошлась с ним колючая изгородь. Рука и так уже была сплошные царапины, кожа чесалась и слезала клочьями. Дурацкие колючки!
Какой все-таки странный ворон.
Джейсон осторожно поднялся, краем глаза посматривая на небо, не появится ли черная тень. Все спокойно.
Он нагнулся посмотреть, что же уронила птица во влажную траву. Клочок бумаги. Джейсон разгладил его. Казалось, сама луна присела на плечо, чтобы освещать корявые буквы записки:
Победа у тебя в кармане…
Джейсон поскреб в затылке (единственная часть тела, в которой не чувствовался отвратительный зуд) и тихо пробормотал: «Ни разу в жизни я нигде не побеждал и ничего не выигрывал. А теперь торчу перед запертой дверью весь в кровавых царапинах, и все благодаря тебе… глупая птица!»
Он посмотрел по сторонам. Наверное, записка предназначалась кому-то другому, а птица украла ее из мусорной корзины или почтового ящика. Наверное, ее привлекли позолоченные края бумажки. Он сунул обрывок в карман пижамы. Не везет ему в жизни. И сегодняшняя ночь не исключение.
Джейсон вновь с надеждой уставился на водосточную трубу Ладно, больше нет смысла тянуть. Придется позвонить в дверь, чтобы кто-нибудь проснулся и впустил его в дом. Если повезет, это окажется Алисия. Ее можно подкупить.
Хромая, Джейсон поплелся к дому. Темное облако медленно затмевало золотую луну. Окрестности потонули в глубокой фиолетовой тени. Он опять наткнулся на изгородь («Боже! Ну за что?»), которая издала громкое шипение. Джейсон отпрянул, листья полетели в разные стороны. Огромный рыжий кот с треском выскочил из кустов, зеленые глаза сверкнули и погасли. Изогнутый хвост извивался при каждом прыжке. Кот остановился, строго поглядел на непослушный кончик хвоста и забился в дыру под забором.
Со вздохом облегчения Джейсон потихоньку обогнул угол дома. Не успел он дотронуться до ручки двери, как та широко распахнулась. На пороге, в ярком пятне света, стояла Алисия.
— О, — произнесла она с милой улыбкой. — Кажется, ты у меня в долгу!