Эту ночь Пенни решила провести в спальне у Анджелины, но та предупредила:

– Я плохо сплю в последнее время: боюсь, буду постоянно тебя будить.

– Давай попросим Мэри на ночь положить в постель разогретый кирпич, а нам подать теплого молока, – предложила Пенни.

Анджелина взглянула на часы: половина двенадцатого – еще два с половиной часа до встречи с Колином. Она не ожидала, что сестра попросится переночевать у нее. Неужели Пенни что-то почувствовала? Как бы то ни было, отказать ей Анджелина не смогла.

– Хорошо, я позвоню Мэри. Но ты должна пообещать, что как только выпьешь молоко, ляжешь спать.

– Спасибо, Анджи.

Сегодня после ужина она опять сидела с Колином за шашками, но никак не могла сосредоточиться. Все разговоры в комнате крутились вокруг ее новорожденного племянника, и она радовалась, что отец с матерью лучились счастьем. После скандала, случившегося с ней, они ходили как пришибленные, хотя ни словом не обмолвились об этом. Бывали минуты, когда их молчание становилось невыносимым, и тогда она уходила на длительные прогулки, если погода позволяла. Ощущение свободы, возникавшее при долгой ходьбе, было поразительным.

Сейчас она пребывала в нервном ожидании перед предстоящей встречей с Колином и не знала, что сказать Пенни.

Когда появилась служанка, Анджелина попросила ее принести кирпич и молоко. Потом подошла к туалетному столику, вынула из ушей жемчужные серьги и, положив их в шкатулку, сразу вспомнила, как Колин играл одной из них в Сомеролле. Ее тут же бросило в жар, и она крепко сжала бедра, словно его прикосновения и поцелуи могли превратиться в реальные. Она не позволит этому повториться. Хорошо хоть все обошлось без последствий.

Мэри принесла завернутый в ткань кирпич. Когда Пенни покончила с молоком, Анджелина заплела ей косу на ночь.

– Спасибо, Анджи. Вот бы мне такие волосы, как у тебя.

– У тебя самой роскошные густые локоны, Пенни.

– Мне кажется или на самом деле у меня волосы рыжеют?

– Подожди. – Анджелина взяла с туалетного столика ручное зеркало и вернулась к кровати. – Освещение тут не самое лучшее, но посмотри, как сияют твои волосы. Цвет корицы с золотом – большая редкость, так что незамеченной в толпе на своем первом балу не останешься.

Сестра повернулась к ней.

– Анджи, если я задам тебе один вопрос, ты ответишь на него честно?

Тыльные стороны ладоней закололи тысячи иголок.

– Какой вопрос?

– Я вот о чем подумала: мамочка стала получать очень мало писем, после того как вы вернулись в Англию, а ты вообще только одно, – и поняла: с твоей помолвкой что-то пошло не так. А еще обратила внимание, что каждый раз, когда я спрашиваю тебя, будешь ли ты присутствовать на моем дебюте, ты никогда не говоришь «да».

Анджелина застыла на месте.

– Почему ты молчишь, Анджи?

Она надолго запомнит этот вопрос и свою неспособность ответить на него.

– Передо мной закроются все двери? Это правда, да? – не унималась Пенни.

Она должна взять себя в руки ради сестры.

– Нет, это неправда. Но я действительно вряд ли смогу присутствовать.

– Ты расстроилась из-за того, что должна была мне что-нибудь ответить. Я права?

Месяцами она ждала этих вопросов, но и сегодня оказалась так же не готова отвечать.

– Я по-прежнему надеюсь, что еще можно кое-что сделать, и не перестану надеяться. Мне очень хочется присутствовать на твоем дебюте, и еще не все потеряно.

Пенни обняла ее.

– Прости, Анджи. Я знаю, ты беспокоишься за меня, но не нужно этого делать. Я уверена, что так и буду подпирать там стену и мечтать оказаться дома.

Ее как будто схватили за горло и перекрыли доступ воздуха. Но ведь она старшая сестра, так что взять на себя инициативу и представить все в позитивном свете – ее прямая обязанность. Анджелина приобняла сестру за плечи.

– Мне не хотелось заводить этот разговор, но уж коли так вышло… Скорее всего твоей патронессой будет леди Чедвик. Это всего-навсего мои предположения, но твой дебют пройдет одновременно с выходом в свет Бьянки и Бернадетт.

– Мамы там не будет?

– Не уверена. Мы потом ее спросим об этом, а пока пусть радуется рождению нашего племянника. Согласна?

– Да, думаю, так будет лучше всего.

– Твой выход в свет может пройти не так, как мы его себе представляем, но все равно будет чудесным. У тебя будет куча новых платьев, шляпок, туфель и перчаток. Тебе очень понравится ходить по магазинам вместе с маркизой и близняшками. Ты же знаешь, какие они выдумщицы.

Но ее самой там не будет, она не разделит с сестрой ее радость. От этого больно и грустно уже сейчас.

– Я знаю, что ты не сделала ничего плохого, Анджи. Этот Брентмур отвратительный и подлый, по глазам было видно.

Анджелина набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула.

– Всегда полагайся на свою интуицию, оценивая людей. Я проигнорировала свою: думала, что он только кажется мне плохим. Пообещай мне, Пенни, что будешь осмотрительнее.

– Обещаю.

Анджелина всегда думала, что будет защищать сестру от светских циников и повес, и мечтала о том, как станет держать шлейф ее бального платья во время дебюта, а потом наблюдать за ее первым танцем с кавалером. К сожалению, ничего этого Анджелина не увидит.

Она способна выдержать пренебрежительные взгляды, шепоток в спину и – да! – непристойные предложения от мужчин, считавших себя джентльменами, но если сестренка по ее вине лишится своего первого бала, то это выдержать не сможет.

Пенни села, обхватив колени руками.

– Заметила какие красивые у Колина глаза?

– Мне кажется, он староват для тебя, Пенни.

Та засмеялась.

– Нет, глупая. Ты неправильно меня поняла. Я имела в виду, что у него добрые глаза.

– Большую часть времени они у него, по-моему, веселые, – возразила Анджелина.

– Веселые и добрые, – настаивала Пенни. – Близняшки говорят, что он самый настоящий распутник, но я верю, что Колин благородный.

– Тебе он нравится?

– Тот, кто любит животных, не может быть плохим, – уверенно сказала Пенни.

– Следующей весной ты каждый день будешь писать мне письма, в которых станешь рассказывать про танцы, наряды и музыку. Обещаешь, Пенни?

Сестра кивнула, и Анджелина обняла ее, желая лишь одного: волшебного сезона для Пенни, – ничто другое ее не волновало. Если бы так… Она понимала: когда подойдет то время, боль в груди станет нестерпимой, но знала, что должна это сделать.

Сегодня ночью она положит конец их с Колином договоренности. Пусть это непросто, однако Анджелина убедила себя, что так будет лучше. Ей ни к чему заставлять его идти на сделку с самим собой, тем более что их помолвка родилась как средство от отчаяния, которое переживали они оба.

Она нежно любила Колина, и мысль о необходимости оставить его неожиданно вызвала острую боль. Очутись они в мире волшебных сказок, Колин подхватил бы ее на руки и перенес через порог Сомеролл-Хауса. Однако Анджелина решила для себя, что брака по расчету ей недостаточно: ей мало любить самой – хотелось, чтобы любили и ее, да так, что жить без нее не могли. Сегодня ночью она скажет ему правду, а потом попросит помощи у матери, Маргарет и Шарлотты, чтобы опровергнуть грязные обвинения, которые распространяет Брентмур. Уверенности в успехе она не чувствовала, но и терять было нечего. Все-таки она дочь герцога и, пока жива, не позволит никому чернить ее доброе имя или доброе имя ее семьи. В конце концов, это ее обязанность как старшей сестры – показать младшей достойный пример для подражания.

В четверть второго Анджелина выскользнула из постели. Свеча на прикроватном столике оставалась непогашенной. Накинув халат, она взяла ее и двинулась было к двери, но споткнулась, услышав голос Пенни.

– Анджи, ты куда?

Вздрогнув от неожиданности, она стала лихорадочно искать выход из положения: то ли заставить Колина томиться в ожидании, то ли рассказать все Пенни. Солгать сестре она не могла.

– Пенни, только не волнуйся и доверься мне. У меня свидание с Колином в библиотеке.

Пении села на кровати.

– Нет, Анджи! Ты же знаешь, это запрещено.

– Нам нужно обсудить кое-что очень важное, причем без свидетелей. Проблема в том, что днем мы ни на секунду не остаемся одни и поговорить нет никакой возможности.

– Значит, ты не должна говорить с ним о том, о чем нельзя сказать при людях.

Анджелина облизнула губы.

– Ты же сама сказала, что Колин благородный.

– Анджи, он совсем не благородный. Ни чуточки!

Анджелина подошла к кровати и присела на край.

– Колин сделал мне предложение.

Пенни ахнула.

– Но я не могу его принять. Поначалу мы оба были готовы заключить брак по расчету, чтобы решить наши проблемы, но потом я поняла, что не смогу так…

Раскрыв от удивления рот, Пенни посмотрела на нее.

– Ты с ума сошла?

«Когда он рядом, то да, я схожу с ума».

– Тшш. Если я выйду за него, то вновь верну себе положение в обществе – до некоторой степени по крайней мере, – поэтому не знаю, насколько могу быть с ним откровенной.

Пенни нахмурилась.

– Ты хочешь сказать, что если выйдешь за него, то сможешь присутствовать на моем дебюте?

– Отчасти да. Но ты же понимаешь: у него свои проблемы.

– Я думаю, вы оба упали и повредили себе головы, – заключила Пенни.

– Я решила, что не смогу выйти за него, и должна сказать об этом сейчас. Между нами существует некая тайная договоренность, так что, пожалуйста, никому ни слова.

Пенни в недоумении покачала головой:

– Анджи, это похоже на одну из безумных идей близняшек.

– Вероятно, так оно и есть, однако мне действительно нужно поговорить с ним наедине. Мы поссорились, и прежде чем уехать из Дирфилда, я должна помириться с Колином. Он заслуживает такой малости. Теперь давай спи. Я ненадолго.

– Никуда ты не пойдешь. Я позвоню в колокольчик, если ты двинешься с места, – пригрозила сестра.

– Пенни, пожалуйста! Ничего дурного не случится. Мне надо просто поговорить с ним.

После непродолжительного молчания Пенни наконец неохотно согласилась:

– Ладно, только возвращайся скорее, а то я буду беспокоиться.

– Договорились.

Анджелина подошла к двери и опять услышала голос сестры.

– Анджи?

– Да, дорогая?

– Он тебя целовал?

– Закрывай глаза, Пенни. Я скоро вернусь.

Он сидел на диване в библиотеке, тускло освещенной свечой в канделябре на столе. При ее появлении Колин поднялся, и Анджелина отметила, как он красив в панталонах и широкой, свободного покроя рубашке, хотя в темноте не могла разглядеть выражение его лица.

Быстрым шагом он подошел к двери и запер ее, так что она оказалась зажатой между его руками словно в ловушке.

– Мне бы никогда и в голову не пришло унизить тебя, – начал он сразу, без прелюдий. – Наоборот!

– Я в этом не сомневалась, – спокойно отозвалась Анджелина. – Я долго думала и пришла к выводу, что помолвку следует отменить. Уверена, ты согласишься со мной.

– Ничего другого я и не ожидал. Ты просто боишься.

– Нет, дело не в этом. Меня не устраивает брак по расчету: хочется большего. Пойдем сядем.

Колин вздохнул и пошел следом за ней к дивану.

– Прости, что сделал такой вывод и тем самым обидел тебя.

– Я вдруг поняла, что на самом деле меня волнует. Мне тогда казалось, что я недостойна любви, у меня было такое острое ощущение вины после скандала, что на какое-то время я просто потеряла себя. Но все это в прошлом. Мне будет очень жаль, если из-за меня ты лишишься Сомеролла, так что советую тебе еще раз как следует поговорить с отцом.

– Анджелина. – Колин потянулся было к ней, но она резко отпрянула.

– Нет! Пожалуйста, не прикасайся ко мне.

– Почему? – удивился он.

– Потому что я должна тебе отказать, а мне не хватает твердости.

Колин издал тихий, какой-то порочный смешок, и в этот миг раздался бой часов.

– Уже три. Мне надо уходить.

– Вот так просто сбежишь и даже не поцелуешь меня?

Она поняла, что не сможет отказать ему в этом. Когда он коснулся ее губ, это был легкий, как полет бабочки, поцелуй.

– Все, я пошла. Пенни ждет.

– Она знает, что ты здесь?

– Да, но не беспокойся: она считает нас такими же неразумными, как близняшки.

– Что-то меня это мало успокаивает.

– Прощай, Колин.

– Ты говоришь так, будто это твое последнее слово.

– Наши семьи всегда будут близки, и надеюсь, что мы тоже останемся друзьями.

– Не уходи!

– Я должна. – Она заторопилась к двери, потому что все это оказалось намного мучительнее, чем ей думалось.

Анджелина закрыла за собой дверь и немного постояла, приходя в себя. Пусть ее любовь и сильна, но ее одной, безответной, не хватит на целую жизнь. Тяжело вздохнув, она на цыпочках вернулась к себе в спальню и поставила свечу на прикроватный столик. Пенни не спала, и когда Анджелина залезла в постель со своей стороны, спросила:

– Почему так долго? Вы целовались?

Сестра явно зациклилась на поцелуях.

– Спи, Пенни.

– Ты не ответила.

– Мы просто поговорили.

– Анджи, не надо лгать. Ты ходила на свидание с Колином, потому что хотела целоваться с ним. Больше так не делай. Если узнает отец, то сильно расстроится.

– Я и не собиралась, – заявила Анжела и почувствовала, как кольнуло в груди.

Пенни между тем, будто и не слышала ее, продолжала:

– А расскажи, что это такое – целоваться с мужчиной?

– Вряд ли я могу дать тебе ответ. Дождись мужчину с добрыми глазами, который будет относиться к тебе нежно и с уважением, и сама узнаешь. А теперь давай спать. Уже очень поздно, и мамочка рассердится, если узнает, что мы полночи проболтали.

– Я ни за что ей не скажу, – пообещала Пенни.

– Она все поймет по твоим заспанным глазам.

Не в силах заснуть, Анджелина думала о Колине и обо всем, что случилось. После разговора с маркизом она почти не сомневалась, что Колин получит Сомеролл в качестве наследства и, вероятно, довольно скоро. Ей удалось замолвить за него словечко перед маркизом и осторожно намекнуть на многочисленные достоинства его сына. Возможно, избавиться от недостатков Колину это не поможет, но в мире нет совершенных людей. Он по-прежнему будет предаваться загулам и заводить себе любовниц. Возможно, почувствует, что ему не хватает непристойных представлений с участием знаменитой куртизанки. Сама она с радостью продолжила бы подобные игры.

Самой большой удачей Анджелина считала то, что сумела поговорить с маркизом. При здравом размышлении он наверняка согласится с ней, что в соседях предпочтительнее иметь своего сына, чем мистера и миссис Фарадей. Кому захочется жить бок о бок с вечно всем недовольными брюзгами, неспособными принять элементарное решение? Маркиз подтвердил ее предположение, что устроил сыну испытание, дабы убедиться в серьезности его намерений относительно поместья.

Через год они, возможно, встретятся с Колином на какой-нибудь загородной вечеринке. К тому времени он, возможно, уже будет женат. Ей тоже хотелось бы выйти замуж, но брак по расчету, увы, не для нее, а тот, кому принадлежит ее сердце, никогда не ответит ей взаимностью.