Джо Линн Тернер

На место Пауэлла в группу взяли Боба Рондинелли (Bob Rondinelli). Его пригласили на донингтонский концерт, и он наблюдал за ним как зритель.

Роберт Рондинелли родился 27 июля 1955 года. Уже в 12-летнем возрасте он стучал на ударных в группе TUSK. Как и Кози, Боб использовал двойной бас-барабан. «Хотя у него нет громкого имени, Боб великолепен. Мне доводилось видеть, как он играет, — говорит Ритчи. — В нем достаточно «животного инстинкта». А как жестко он дубасит по барабанам! Боб чертовски техничен, к тому же сам дает уроки игры на ударных. А я уверен, очень важно знать, как нужно правильно играть на барабанах. Я увидел его на Лонг-Айленде в маленькой группе SAMANTHA. Боб играл на чьей-то ударной установке, которая прямо-таки разваливалась на части, и я сразу определил, что он отличный барабанщик. Его хотели взять к себе KISS, но Боб решил играть музыку, которую всегда любил, вместо того, чтоб выступать в KISS ради денег».

Через несколько дней после донингтонского фестиваля, 19.08.1980 г., Ритчи появился на концерте группы GIRL в лондонском клубе «Marquee». Он поднялся на сцену, а когда гитарист начал играть «Born То Be Wild», Блэкмор улыбнулся и подхватил мелодию, выдав крутое соло (оно запечатлено на бутлеге Rainbow Tease). После концерта возле выхода его дожидалось около десятка поклонников. Ритчи раздал автографы и пригласил всех их с собой на вечеринку, которая проходила в «Holiday Inn Swiss Cottage». Там уже вовсю веселились Боб Рондинелли, Джо Кокер (Joe Cocker), Дэвид Байрон (David Byron, экс-URIAH НЕЕР). В полпервого ночи появился Боннет. Музыканты тусовались до 4 часов утра.

В начале сентября RAINBOW в очередной раз отправились в копенгагенскую «Sweet Silence Studios» для работы над новым альбомом. «О какой-то продуктивности говорить не приходилось, — вспоминает Боннет, — на репетициях ровным счетом ничего не происходило. Было скучно. Кози покинул группу, за барабанами сидел Боб Рондинелли. Итог всегда был один: «Не думаю, что мне хочется тут находиться. Пойдем в бар, что ли?» Была всего одна песня, написанная для нас Рассом Баллардом — всего одна готовая песня! (Речь идет о композиции «I Surrender», — прим. автора).

Ритчи приходил на репетиции, играл на басовой педали, занимался своими делами, оглядывался и спрашивал: «Ну что, идеи хоть какие-то есть?» В один из дней мы с Доном сыграли ему кое-что, а он сказал:

— Нет, мне это не нравится.

— О'кей, тогда что нам делать?

— Паб еще открыт? Пошли.

Я начал записывать «I Surrender», было наложено несколько бэк-вокальных партий, и я понял, что мне это абсолютно не нравится, я не получаю никакого удовольствия. Я вернулся в Лос-Анджелес, а они позвонили мне:

— Почему ты полетел домой?

Я им ответил, что не хочу больше принимать в этом участия».

Боннет был «чужеродным телом» в группе, вызывая недовольство Блэкмора и Гловера (с Бобом и Доном у Боннета сложились вполне приятельские отношения).

«Грэм постоянно болел. Мы отправили его в Майами в отпуск, дабы он вылечился от простуды. Он вернулся и сказал, что там слишком сильно работают кондиционеры и в Майами ему пришлось еще больше мерзнуть. Подобное продолжалось и продолжалось: не могу петь это, не могу петь то. Как-то говорю ему:

— Грэм, не хочешь ли проветриться? Давай пойдем в бильярдную, «покатаем шары».

— Я не играю в бильярд.

— Хорошо, а может в футбол сыграем?

— Нет, я не люблю футбол.

— Ладно, а что тебе нравится? Плавание? Что ты любишь?

— Я люблю свою собаку.

— А что ты любишь делать?

— Я люблю бегать со своей собакой по пляжу.

— Отлично!

И вот что заставило нас хохотать до упаду: когда он вернулся к своей собаке (это была большая старая английская овчарка по кличке Барри), то она не узнала его и укусила. Думаю, это невероятно смешно…

Но у этого парня был великий голос. Без сомнения, он был хорошим человеком, но не от мира сего. Однажды я поинтересовался:

— Как ты себя чувствуешь?

— Не совсем хорошо.

— А что случилось?

— Я не знаю, просто паршиво себя чувствую.

Тут Колин спросил его:

— Что ты имеешь в виду?

— Меня подташнивает.

— А ты сегодня ел?

— Точно! Я чертовски голоден!

Колин взял его за плечи, развернул, дал подзатыльник и направился с ним в ресторан. Грэм просто забывал, что нужно перекусить и оставался голодным, пока ему не напоминали. А потом все эти певцы говорят, что это я ненормальный», — смеется Блэкмор.

С уходом Кози Грэм потерял верного союзника, и нетрудно было догадаться, что недовольство Блэкмора рано или поздно приведет к «оргвыводам». А последней каплей стало нежелание Боннета работать с материалом для нового альбома. По утверждению Грэма, тогда Ритчи предложил ему спеть в тех композициях, которые ему понравятся, а в остальных вокалистом будет кто-нибудь другой. И он, якобы, отказался: «Я не был уволен, а ушел сам».

Однако Блэкмор уверяет, что он и сам хотел уволить Грэма: «Я четко знал, что хочу взять в группу блюзового певца. Того, кто бы пел с чувством, а не на пределе вокальных возможностей». Этим требованиям отвечал Джо Линн Тернер (Joe Lynn Turner, полное имя Джозеф Артур Марк Линкуито).

Джозеф Тернер родился в г. Хакенсак (штат Нью-Джерси) 2 августа 1951 года. Джо воспитывался на классике. Он вспоминает, что все в семье ее слушали. С самых ранних лет он пел госпелы в хоре местной церкви. Отец Джо очень любил оперу и всю жизнь мечтал стать оперным певцом. Свою мечту ему воплотить так и не удалось, но зато он решил сделать из сына музыканта. Правда, поначалу целых пять лет Джозефу приходилось играть на аккордеоне, который он терпеть не мог (Джо вспоминает, как стеснялся своих занятий, потому как аккордеон — это было совсем «не круто»). «Отец меня тогда каждый вечер пилил: „Будешь играть, пока музыке не научишься“. Но помню, однажды он принес с собой дешевую акустическую гитару: „Пора тебе, сынок, инструмент сменить“. Я был просто на седьмом небе». Теперь можно было смело собирать свою группу. Вскоре девятилетний Джозеф играл на вечеринках и днях рождения у своих ровесников. Группа называлась THE MAD HATTERS («Сумасшедшие Шляпники»), в честь героя книги Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес». «Я пел и играл на дешевой электрогитаре. Маленькие усилители, никаких микрофонов, у ударника — два барабана и тарелка… Конечно, глупо все это было, но мы старались изо всех сил», — вспоминает Джо. Следующим школьным ансамблем подростка Линкуито стал THE OTHER SIDE.

Его кумирами были исполнители рок- и соул-музыки: THE BEATLES, DEEP PURPLE, FREE, Отис Реддинг, Джими Хендрикс, MOUNTAIN (Лесли Уэста Джо почти боготворил, а существенно позже ему выпал шанс познакомиться с ним и даже поучаствовать в записи альбома). Большое впечатление на него произвели рок-концерты в нью-йоркском зале «Fillmore East» — Джими Хендрикс, YES, SLY & FAMILY STONE. Его учеба в high school началась в католической школе Bergen Catholic (первый и второй годы обучения, 9 и 10 классы), а закончилась в Хакенсаке (предвыпускной и выпускной годы). Именно в течение этих двух последних лет Джо с головой окунулся в музыку. В конце 60-х он основал FILET OF SOUL. «Я был участником одной из самых известных групп. Оно ведь как… Когда ты на первом году обучения и играешь в ансамбле, тебя не так хорошо знают, как группы или их музыкантов предпоследнего и выпускного классов. Вот я и следил за успехом этих коллективов, типа THE IRIDESCENTS и THE DIMENSIONS, они всегда были вроде как «великими», а «начинающие» группы, наподобие моей, всегда им подражали. Музыканты из выпускных классов всегда получали приглашения на лучшие танцевальные вечеринки (смеется), потому что они были старше и лучше. Вообще-то и я стал популярнее как музыкант, перейдя в выпускной класс.

Я прошелся по 11 и 12 классам в Хакенсаке «на автопилоте», что дало мне возможность сконцентрироваться на музыке. В католических школах настолько строго относились к учебному плану, что там я прошел весь материал, который преподавали в Хакенсаке.

Я не был затворником, но не являлся и самым известным парнем, так что в группу я пришел для того, чтобы стать популярнее (опять смеется). Я был не из тех, к кому льнут девчонки. Мне не хотелось попасть впросак, я стремился правильно оценить свои возможности и сделать что-нибудь стоящее — для многих людей именно участие в группе дает такую возможность».

Джо интересовался спортом. Он принимал участие в соревнованиях по бейсболу, а также занимался легкой атлетикой.

В начале 70-х годов Джо основал группу EZRA (по имени поэта Эзры Паунда), но дальше родного Нью-Джерси ребята не выезжали. Ансамбль исполнял каверы популярных хитов, в том числе и «пурпурную» классику.

Одно время он сотрудничал с Джей Ти Беллом (J.T. Bell), который позже прославился как фронтмен KOOL & THE GANG. В то время Линкуито был прежде всего гитаристом, а не певцом.

В 1972 году Джо поступил в колледж, и занятия музыкой отошли на второй план. Впрочем, он умело совмещал приятное с полезным: так например, одна из его работ была посвящена альбому Джими Хендрикса Axis: Bold As Love. Четыре года спустя, получив степень по педагогике, Линкуито уже сам устроился на работу в колледж преподавателем английской литературы. Педстаж, правда, был непродолжительным — он в основном заменял заболевших преподавателей и вот-вот получил бы постоянную должность, но… Джозефу стало скучно и он решил поставить на свою музыкальную одаренность…

Вскоре Линкуито, взяв себе псевдоним Тернер в составе группы FANDANGO с энтузиазмом исполнял блюз, кантри-энд-вестерн, софт-рок и соул. Какого-то определенного стиля у FANDANGO не было, может быть потому, что почти каждый ее участник и пел, и писал песни… Группе удалось подписать контракт с компанией «RCA», которая с 1977 по 1980 год выпустила 4 альбома FANDANGO. Концерты этого коллектива проходили недалеко от дома, в близлежащих от Нью-Джерси штатах: Нью-Йорке и Пенсильвании.

Музыканты даже предваряли выступления THE ALLMAN BROTHERS BAND и THE MARSHALL TUCKER BAND. Группу также пригласили принять участие в чикагском летнем фестивале (среди прочих, там были заявлены BEACH BOYS и Билли Джоэл (Billy Joel)), но незадолго до открытия фестиваля вся аппаратура FANDANGO была украдена. От этого удара ребята так и не оправились, и группа распалась.

Джо переехал в Нью-Йорк и безуспешно пытался пристроиться к какой-либо группе. Предложение Блэкмора приехать в студию на прослушивание было как нельзя кстати: у Тернера с деньгами было совсем туго.

Ритчи понравилось, как Джо спел на пластинке FANDANGO, и он позвонил ему по телефону. Блэкмор сказал, что не вполне доволен Боннетом, и ищет нового вокалиста. В студии на Лонг-Айленде «прогонку» Тернеру сначала устроил Гловер. Он поставил на магнитофон ленту с инструментальной подкладкой и предложил Джо спеть что-нибудь.

«Я начал петь (собственно, без слов) и увидел, что произвел на него впечатление. Позвонили в дверь — это пришел Ритчи. Роджер попросил меня спеть еще раз и только тогда дал мне текст «I Surrender», включив «подкладку». Когда я окончил, Ритчи открыл две бутылки «Хайнекена», подал мне одну и сказал:

— За твое здоровье, — а потом спросил меня, — хочешь присоединиться к группе?

— Что за вопрос!

А кто бы не захотел? Через восемь часов я уже жил в отеле на Лонг-Айленде как вокалист RAINBOW».

То, что кандидатуру Тернера Ритчи присмотрел заранее, подтверждает Боб Рондинелли: «Ритчи не был доволен Грэмом, но не хотел рисковать, оказавшись в студии без певца. Он держал в уме кандидатуру Джо, ибо тот ему понравился в „One Night Stand“ группы FANDANGO — его голос был очень похож на вокал Пола Роджерса (Paul Rogers, ex-FREE). Но в то время еще было неясно, захочет ли Джо присоединиться к RAINBOW, вот почему Грэм поехал с нами в Копенгаген».

Ритчи утверждает, что позвонил Боннету в Америку: «Когда мы взяли Джо Линна Тернера, Грэм не захотел уходить. И я сказал: „О'кей, тогда у нас на сцене будет два певца“, на что он ответил: „Ну ладно, тогда я ухожу“. Он не собирался покидать группу, пока мы не сказали, что ему придется петь с Джо».

Уходя из RAINBOW, Грэм высказал немало претензий: «В RAINBOW у меня было только два настоящих друга: Дон и Кози. С Ритчи и Роджером Гловером контакт был очень мал. Я почти никогда и ни о чем не разговаривал с Ритчи, а с Роджером мы говорили о делах ровно столько, сколько это было необходимо. Да и то он всем своим видом показывал, что ему это неприятно. После концерта мы расходились по своим номерам в отеле, а когда мы играли на сцене, то были похожи на сборище совершенно чужих друг другу людей».

У Гловера на этот счет была своя точка зрения: «Я не вижу необходимости в том, чтоб музыканты профессиональной группы становились приятелями. Это раньше ансамбли организовывались закадычными друзьями и одноклассниками. Но ни с одним из нынешних участников RAINBOW я не ходил в школу. К тому же, в то время, когда я был школьником, кое-кто из них еще даже не родился».

«Я никогда не испытывал перед Ритчи того благоговейного страха, который, по-моему, тряс Роджера, — говорит Боннет. — Ритчи казалось, что он бог весть какая звезда, а я этого не замечал. Для меня он был просто гитаристом, а я не более, чем певцом».

Колин Харт, отмечая, что Грэм «действительно классный парень с искренним сердцем», считает, что он «потерял расположение Блэкмора из-за того, что оставался самим собой и поступал так, как считал нужным».

Блэкмор же заметил: «Худший враг Грэма — это он сам. Он может великолепно петь, но его стиль жизни выше моего понимания». А все выпады со стороны Боннета он парировал одной фразой: «Что можно сказать о мужчине, которому нравятся BEACH BOYS!»

«Бог сказал: „Я дам тебе чудесный голос, но заберу все остальное“», — заметил как-то Гловер.

Справедливости ради нужно отметить, что Грэм, изливая душу журналистам, всегда отдавал должное РАДУГЕ как коллективу, ставшему катализатором его дальнейшей карьеры: «Я многому там научился, а это открыло мне большие возможности, которых без RAINBOW не могло быть. Люди думают, что мне чертовски повезло, когда я стал вокалистом этой группы, и я с ними согласен».

Кстати, в 2001 году, просматривая бумаги, Ритчи обнаружил, что Боннету были выплачены не все причитавшиеся ему деньги, и заплатил ему эту сумму из своих средств. Вокалисту повезло, что в 1980 году с расчетом произошла задержка, ибо его персональный менеджер вскоре после ухода Грэма из RAINBOW «почистил» банковский счет и сбежал со всеми деньгами. И у Боннета на руках осталось всего 12 тысяч долларов.

Одной из причин, по которой Блэкмора не устраивал Грэм, была его неспособность сочинять песни. Тернер в этом плане стал находкой. «Работу с Джо можно сравнить с глотком свежего воздуха. Он подходит для этих целей идеально. У него такое количество идей, которых у меня никогда не было. Грэм всем своим видом показывал, что материал нового альбома его не устраивает. Конечно, певцу виднее, что он делает, и я мог бы прислушаться к словам Грэма, но не стал. А потом пришел Джо: „О да, я спою это“, — и предложил свой мотив».

Интересно, что Тернер не был единственной кандидатурой на место вокалиста. Блэкмор рассматривал возможность приглашения в RAINBOW Брюса Дикинсона. «Тот странный звонок от роуди Ритчи раздался среди ночи, — вспоминает вокалист IRON MAIDEN, — он спросил:

— Как насчет того, чтоб присоединиться к группе?

Ну, я отвечаю типа того:

— Конечно же! Ритчи — мой любимый гитарист, — но на этом все закончилось». Успешное прослушивание Тернера в студии на Лонг-Айленде не оставило Брюсу никаких шансов.

Прослышав об очередных персональных изменениях в RAINBOW, как обычно, на Блэкмора обрушился шквал вопросов. На один из них: не расстраивают ли его постоянные смены состава — Ритчи ответил так: «Нет, меня расстраивает состав музыкантов в группе. Я не бессердечный человек, но если у меня возникает чувство, что кого-либо нужно уволить, то это должно быть сделано. Я не собираюсь превращать группу в какое-то подобие DEEP PURPLE. Я ушел из PURPLE, ибо понимал, что они становились закостеневшими, терялась новизна. Вот так и с RAINBOW. Я чувствую, что с определенным составом музыкантов она становилась закостеневшей. Мне нравится омолаживаться. Это почти как вампирство. Я пью кровь музыкантов, которые проходят через группу, и, когда кровь иссякает, я избавляюсь от них (смеется). Я ищу безупречный состав, как другие ищут идеальную женщину».

Работу над новым альбомом решено было продолжать в той же копенгагенской студии. Музыканты жили в отеле «SAS». И вот, в один из вечеров, в дверь комнаты, где жил Джо, постучали (у него как раз были гости). Беспокоил Тернера роуди Блэкмора. Он сказал, что забыл в номере пиджак, в котором лежит паспорт. Но когда Джо открыл дверь, в комнату ворвалась целая толпа народу во главе с Блэкмором. Они начали выбрасывать через окно все, что находилось в комнате. Тернер вспоминает, что им пришлось повозиться с телевизором, ибо окно открывалось лишь наполовину. А на следующее утро Эйри пожаловался, что всю ночь какие-то предметы проносились мимо его окна. Тернер же получил записку от Блэкмора: „Добро пожаловать в группу“».

Администрация гостиницы, с которой рассчитывались за нанесенный ущерб, восприняла факт вандализма на удивление спокойно, заметив, что происшедшее не идет ни в какое сравнение с тем дебошем, который учинил ранее Боб Марли (Bob Marley). В другой раз, когда управляющий отеля сказал, что ему мешает шум от поздних вечеринок музыкантов, Блэкмор показал, что такое НАСТОЯЩИЙ шум, врубив среди ночи усилитель на полную мощность и выдав целую «очередь» гитарных риффов.

С приходом в группу Тернера работа пошла веселее. «Can’t Happen Here», написанная Блэкмором-Гловером, имела все перспективы стать хитом. Официально авторство Тернера отмечено только в «Freedom Fighter» и «Midtown Tunnel Vision», хотя он утверждает, что приложил руку и к тексту «Spotlight Kid». По словам Джо, он написал его, имея в виду самого Блэкмора. Основанная на ярком гитарном риффе, эта динамичная композиция будет открывать концертные выступления RAINBOW во время ближайшего тура. Обращают на себя внимание оригинальное гитарное соло в середине песни и органная часть, слегка напоминающая лордовские пируэты в «Burn» и «Highway Star».

Одна из самых красивых композиций, написанных для нового альбома — это инструменталка «Vielleicht Das Nachste Mai (Maybe Next Time)» (кстати, музыканты SCORPIONS подтрунивали над Ритчи: как и в случае с «Weiss Heim», Блэкмор допустил ошибки в написании немецких слов).

Идея записать композицию с названием «Может быть, в другой раз» возникла у Ритчи давно: «На эту мысль меня натолкнула одна девушка, которую мне не удалось заполучить. Но она дала мне надежду, что я, может быть, достигну цели позже». «Первый же дубль был одним из самых прекрасных отрывков, сыгранных на гитаре, которые я когда-либо слышал, хотя, к моему изумлению, он его стер и сложил композицию из других дублей», — вспоминает Эйри.

Наконец-то, Ритчи решил поместить на студийный альбом свою обработку «Оды Радости» из 9-й симфонии Бетховена. Он играл ее еще до прихода в группу Дона Эйри, но именно во время его репетиций с клавишником в декабре 1978 года эта композиция приобрела окончательный вид. В Копенгагене ее всего лишь слегка доработали. «Я помню, как в середине 70-х смотрел футбольный матч между командами Германии и Голландии, когда 90 тысяч зрителей запели этот мотив. У меня прямо мурашки по спине забегали! Именно с того самого дня я полюбил эту мелодию, хотя в целом творчество Бетховена мне не нравится», — говорит Ритчи. Назвав эту композицию «Difficult То Cure» и расцветив ее своими гитарными росписями, Ритчи решил добавить в конце дикий смех актера Оливера Харди из фильма 30-х годов «Way Out West».

Песня «Magic», написанная приятелем Ритчи, Брайаном Мораном (Brian Moran), была третьей «чужой» композицией диска, и, таким образом, альбом Difficult То Cure стал пластинкой с наибольшим количеством каверов. («I Surrender» Расса Балларда тоже была включена в альбом).

Менеджмент решил брать быка за рога, и в январе 1981 года запустил на британский рынок сингл «I Surrender», сделав ему неплохую рекламу. Эта сорока-пятка стала наивысшим достижением RAINBOW в британском хит-параде, поднявшись до 3-го места. «Бронзу» получил и альбом Difficult То Cure (он появился на прилавках магазинов в феврале).

Роджер Гловер, правда, был недоволен миксом пластинки и даже хотел сделать новое микширование, но альбом был выпущен в первоначальном варианте. Обложку для диска оформляла именитая дизайнерская компания «Hipgnosis» (постоянным клиентом которой были PINK FLOYD).

Новый вокалист RAINBOW впервые появился перед зрителями на сцене «Empire Theater» г. Ричмонд (штат Виржиния) 21 февраля 1981 года. Американские гастроли группа провела вместе с Пэтом Треверсом (Pat Travers), но иногда выступления РАДУГИ предваряли KROKUS.

14 апреля в «Orpheum Theater» г. Миннеаполис решено было записать песню для очередного сингла. «Это был день рождения Ритчи, но из-за того, что у него украли акустическую гитару, он был не в лучшем настроении. Мы с Ритчи делали аранжировку в небольшой комнатушке театра. Он продемонстрировал музыку другим членам группы, а я в это время собирался с мыслями и сочинял текст», — вспоминает Тернер. Песня «Jealous Lover» была выпущена на стороне «В» сингла «Can’t Happen Here» (20-я позиция в хит-параде Великобритании).

Концерт, состоявшийся 7 мая в Бостоне, был записан радиопрограммой «King Biscuit Flower Hour» и хорошо известен меломанам благодаря бутлегу More Coloured Rainbow.

Группа колесила по США до 13 мая (с заездом на три концерта в Канаду), отыграв за это время около 50 концертов. На предпоследнем из них, в Филадельфии, во время выступления Пэта Треверса, Ритчи организовал на сцене футбольный матч.

Конец американских гастролей совпал с очередной попыткой Блэкмора устроить личную жизнь. 18 мая он женился на американке Эми Ротман (Emi Rothman), прервав, таким образом, традицию сочетаться узами Гименея с истинными арийками.

Европейские гастроли начались 3 июня концертом в шведском Гётеборге. На разогреве в этой поездке были DEF LEPPARD. Если во время американского тура Джо чувствовал себя немного скованно, то в Европе он явно осмелел. Пришлось Блэкмору поставить на место явно зарвавшегося вокалиста: «Я затянул его за кулисы, схватил за горло и сказал:

— Прекрати эти гомосексуальные замашки. Ты не Джуди Гарланд!

Джо — очень женоподобный мужчина. В его манере все еще остается кое-что от стиля кабаре».

Именно во время этого тура в репертуаре RAINBOW появилась опальная «Smoke On The Water». Ни с того ни с сего, во время импровизации, Ритчи начал играть знаменитый рифф, а остальные музыканты с энтузиазмом его подхватили. Вскоре устоявшимся стал такой сет-лист концертов: «Spotlight Kid», «Love’s No Friend», «I Surrender», «Man On The Silver Mountain», «Can’t Happen Here», «Lost In Hollywood», «Since You Been Gone», «Smoke On The Water».

Менеджмент твердо держал курс на коммерческую раскрутку группы, и Ритчи пришлось смириться с тем, что 10 июня журналиста немецкого издания «Bravo» пустили в святая святых — раздевалку гитариста.

«Стройным, подтянутым, облаченным в джинсы и простую черную рубашку — таким появился Ритчи Блэкмор в вестибюле эссенского зала «Grughall» и тотчас же исчез в раздевалке.

Так уж повелось: перед концертом музыканты не беспокоят своего кумира. Иен Броуд, помощник Блэкмора, зажигает в комнате, где расположился Ритчи, четыре свечи. Одну, стоявшую на столе, вторую — на подоконнике, третью — рядом с гитарным футляром, четвертую — на умывальнике и уходит. Теперь в полном одиночестве лидер RAINBOW готовится к предстоящему концерту», — делился журналист впечатлениями на страницах «Bravo».

В Эссене был полный аншлаг — 5 тысяч зрителей полтора часа с энтузиазмом поддерживали группу. Под конец шоу Ритчи разломал гитару, потоптал ее ногами и обломки разбросал по залу. В руках у него тут же появилась новая гитара, и концерт продолжился. «Сегодня публика настолько понравилась мне, что я готов был играть для нее всю ночь», — признался Ритчи журналистам.

11 и 12 июня группа дала два концерта во Франции: в Париже и Лилле. Второй из них проходил под открытым небом в летнем зале на три тысячи мест, который едва был заполнен на четверть. Да и эти зрители особого энтузиазма от концерта не испытывали. Во время исполнения песни «No Release», когда Джо, как обычно, устанавливал контакт с залом, призывая их подпевать, Блэкмор, Гловер и Рондинелли спустились в оркестровую яму, где Ритчи заранее заготовил ящик с овощами. Так как на Джо были направлены прожектора, он не сразу определил, что помидоры летят в него не из зала (по другим данным, бросались сухофруктами, — прим. ред.). И Тернер начал кричать зрителям: «Сволочи! Вы, французские сволочи!» Поднимая помидоры, он принялся бросать их в зрителей. «В конце концов, Джо понял, что это сделали мы, но было слишком поздно — в зале поднялся шум и гам», — смеется Ритчи.

23 июня в Штутгарт к Блэкмору прилетела его новая супруга, и оставшуюся часть тура молодожены провели вместе. Встретился во время этих гастролей Ритчи и со своим сыном от первого брака, 17-летним Юргеном: «Я нахожу очень странным (можно даже сказать, что меня это в какой-то мере беспокоит), когда он называет меня папой. Если б он называл меня сатаной или что-то вроде того, это выглядело бы более естественным».

Юрген Ричард Блэкмор (Jurgen Richard Blackmore) родился 7 октября 1964 года в Чилсуике. В Англии он жил до трех лет, пока не переехал с родителями в Гамбург. После того, как Ритчи развелся с Маргрит, контакты между отцом и сыном стали эпизодическими. Правда, в 70-х годах, Юрген на каникулы частенько приезжал к бабушке в Англию, где иногда виделся с отцом. Блэкмор-младший, проживая постоянно в Германии, имеет британский паспорт. Интересно, что Юрген тоже станет гитаристом, и будет выпускать диски с музыкой, очень похожей на RAINBOW «тернеровского» периода.

На концертах Тернер тоже брал в руки гитару — при помощи акустической «Fender Silver Anniversary» он играл вставки в «Woman From Tokyo» и «Smoke On The Water».

Очень успешными оказались концерты в Испании, где у предваряющих DEF LEPPARD появились помощники. 3 июля в Барселоне это были SCORPIONS, а 4-го в Мадриде — UFO. В столице Испании Блэкмора не устроило то, что концерт поздно завершится, и RAINBOW выступили сразу после UFO. Когда же на сцену вышли DEF LEPPARD, большая часть зрителей уже разбрелась по домам.

Британский тур начался 8 июля в лондонском «Rainbow Theater». В связи с тем, что желающих увидеть группу было много, а залы в Великобритании небольшие, пришлось в Эдинбурге, Лидсе, Лестере, Стаффорде и Ньюкасле проводить по два концерта. 23 июля в ньюкаслском «City Hall», впервые в истории, RAINBOW выступили с бэк-вокалистками, Лин Робинсон (Lin Robinson) и Ди Бел (Dee Beale). Девушки, в прошлом участницы группы REFLECTIONS, записывавшейся в 1974-75 годах на «Purple Records», и в дальнейшем будут сопровождать РАДУГУ.

26 и 27 июля, двумя выступлениями в лондонском «Hammersmith Odeon», группа завершила британские гастроли. Технические проблемы во время некоторых концертов смазали общее впечатления от этого тура. В Эдинбурге, по воспоминаниям очевидцев, звук был просто ужасным, а в Лидсе концерт так и не удалось доиграть до конца. У Ритчи сгорел усилитель, после чего он, разъяренный, покинул сцену. Сразу после этого с барабана слетел пластик и за Блэкмором последовал Рондинелли.

А вот в Японии, где RAINBOW отыграли 9 концертов (с 18 по 28 августа), как всегда, все прошло без сучка и задоринки.

Последнее выступление тура «Difficult То Cure» состоялось на Гавайских островах, в Гонолулу. Во время этого концерта у Ритчи сгорели усилители. «Когда такое случалось, я брал инициативу на себя, играя органную „вставку“. В данном случае соло на клавишных длилось целых 25 минут. Где-то через полчаса я понял, что на сцене никого нет. Ритчи просто решил, что ему скучно, и все музыканты вернулись в отель, оставив меня одного. И никто не подошел, чтоб остановить меня. Я впадал в отчаяние, играл „Hawaii Five-О“ и „Hawaian Love Chant“, и, в конце концов, все это дошло до точки. Было не очень-то приятно. Когда я пришел в отель, казалось, происшедшее никого особо не волнует», — вспоминает Эйри.

Этот концерт стал для него последним, официально об уходе Дона объявили 1 декабря 1981 года. Причины, побудившие Эйри покинуть RAINBOW, носили как творческий, так и личностный характер. Дону не нравился репертуар группы: «Пробиваться сквозь старый материал RAINBOW и DEEP PURPLE было для всех нас делом неблагодарным, и в результате изрядно запудрило мне мозги… Я не понимаю, почему Ритчи играет все эти старые вещи. Я чувствую, что мой творческий потенциал не находит применения, становится крайне тяжело „пропихивать“ свои импровизации».

Забегая наперед, можно отметить, что навыки исполнения «пурпурной» классики Дону пригодились в 2002 году, когда он стал постоянным участником DEEP PURPLE.

«После прихода Джо и Боба я почувствовал себя изолированным, не было ощущения свободы. Раньше у меня случались небольшие разногласия с Ритчи, но проблемы возникали именно с Бобом. Он не был подготовлен к выступлениям с такой солидной группой. До этого он был барабанщиком в баре и не имел понятия о серьезном музыкальном бизнесе. Я просто не мог выносить его присутствия в группе. Конечно же, я ничуть не сожалею, что играл в RAINBOW», — говорил Эйри.

Блэкмор поначалу на вопрос о причинах ухода Дона ответил туманно: «Для дальнейшей карьеры уволенного всегда лучше сказать, что он ушел сам. Я могу нелицеприятно отзываться о своих бывших коллегах, но только в беседе с лучшими друзьями и уж ни в коем случае не в прессе».

А в мае 1982 году Ритчи прояснил ситуацию: «Я не настолько чокнутый, чтобы ни с того ни с сего менять члена группы. Дон не замечал, что некоторые предпочли стать пассажирами, почивающими на лаврах, и что лучше бы им стать автогонщиками (Блэкмор намекает на то, что, что Кози Пауэлл во время сессий Down То Earth иногда уходил из студии и устраивал гонки по автомагистралям на своем «Феррари», — прим. автора).

Дон был лучшим другом Кози. Он не знал, что я предложил Бобби Рондинелли заменить Пауэлла, и, когда обнаружил это, то просто вскипел. Я знаю, что Дон хороший клавишник: он — музыкант для музыкантов. Но мы с ним никогда толком не общались. Ситуация сложилась напряженная. Я не могу обвинять его в том, что он занял именно такую позицию по отношению к RAINBOW. Дон не привык к таким темпераментным людям, как я. Но дошло до того, что мне захотелось, чтобы Дон покинул группу».

Ритчи принялся за поиски нового клавишника, имея четкое представление, каким должен быть новый член группы: «Он должен знать нотную грамоту, уметь играть трехаккордные песни, импровизировать и привносить в рок кое-что из классический музыки».

Но все кандидаты Блэкмора не устраивали, пока один приятель не дал ему ленту, на которой музыкант играл пьесу Ференца Листа. «Я подумал: этот парень слишком хорош для нас. Должно быть, он музыкальный сноб. Но после того, как я прослушал всех клавишников, которых смог найти, я пригласил его. Он так здорово сыграл, что я попросил его присоединиться к группе».

Новым клавишником стал Дэвид Розенталь (David Rosenthal). Детские годы Дэвида проходили в городке Эдисон (штат Нью-Джерси). С 7 лет он брал уроки игры на пианино, и к 12 годам, по его словам, «знал больше, чем преподаватель музыки». В 9-летнем возрасте Дэвид заработал первые деньги, исполнив на фортепиано «Rhapsody In Blue». Одна старушенция поцеловала его и дала 10 долларов.

В то время, когда ровесники тусовались на вечеринках или ходили на рыбалку, Розенталь упорно занимался музыкой. Это даже мешало урокам. «Учитель английского языка позвонил моим родителям и сказал, что если я не оставлю занятия музыкой, то не смогу закончить школу».

Кумирами Дэвида были группы YES и GENESIS, и его первый коллектив, НОТ ICE, пытался им подражать. Следующей группой Розенталя стала инструментальная CRYSTAL VISION. 17-летний Дэвид выиграл с ней 1-е место в конкурсе и выступил перед пятитысячной аудиторией в «Garden State Arts Center». С такими потенциальными возможностями Дэвиду был открыт путь в самое престижное учебное заведение — Музыкальный Колледж Беркли. Он получил степень бакалавра после того, как завершил полный курс по трем профилирующим дисциплинам: фортепьяно, электронная музыка и звукозапись. И сразу же после этого Блэкмор взял его в состав RAINBOW.

С приходом Розенталя в группе стало три американца. Впрочем, Ритчи с Гловером тоже давно обосновались в США. «Там живут все члены группы и менеджмент, там делается большинство работы. В США не нужно платить таких больших налогов, как в Великобритании», — объяснял Гловер британскому журналисту причину переезда за океан.

Ритчи тоже никогда не скрывал, что основная причина смены страны проживания — финансовая. Введенная в середине 70-х годов лейбористским правительством «прогрессивная» система налогообложения привела к тому, что целые косяки рок-звезд потянулись в страны с более льготной фискальной системой.

Но, несмотря на достаточно скептическое отношение к классовой структуре Англии и закостенелости ее общественных институтов, Блэкмор очень скучал по Родине. «Да, я чувствую себя англичанином. Англия — прекрасная страна, и я хотел бы там жить. Но нынешнее правительство с профсоюзами, управляемыми коммунистами… Надеюсь, что ситуация когда-нибудь изменится. Сегодня же Англия — безнадежная страна для тех, кто хочет заработать немного денег», — говорил Ритчи в 1977 году.

Блэкмору не хватало в США английского телевидения и европейского футбола. Так что в своем доме (штат Коннектикут) Ритчи поставил себе спутниковую антенну. Кстати, по соседству с Ритчи жил Брюс Пэйн и еще один «беженец» от британских налогов, Роджер Гловер. Ходили слухи, что бас-гитарист собирается уйти из RAINBOW, будучи неудовлетворенным постоянными гастролями, а на его место прочили Джека Грина. Но Роджер остался в группе.

Укомплектовав состав, RAINBOW приступили к работе над новым студийником. Для этого был арендован дом в сельской глуши штата Вермонт. «Ритчи играл на бас-педали и подбирал аккорды на гитаре. И всегда получался невероятно классный материал. Но мне приходилось пробираться сквозь двухчасовую запись на ленте, чтобы найти клевый рифф и соединить части, которые могли бы стать хорошей песней. Я ложился в кровать, одевал наушники и слушал все эти музыкальные отрывки. Один из понравившихся мог быть в начале ленты, а только через минут сорок я мог услышать второй отрывок, подходящий для того, чтоб присоединить его к предыдущему. Потом я склеивал их и прокручивал вместе», — вспоминает Тернер.

Сама запись проходила в монреальской «Le Studio» (Канада) в декабре 1981 года. Эту студию посоветовали Роджеру музыканты группы NAZARETH. Она располагалась на берегу красивого озера. Однажды Гловер и Тернер захотели подышать морозным воздухом: «Мы решили, что будет неплохо, если такой прекрасной ночью мы прогуляемся по замерзшему озеру. Пройдя половину пути, мы услышали звук трескающегося под ногами льда. К счастью, мы сообразили, что нужно лечь и проползти оставшийся до берега путь. Нам просто повезло, что мы не провалились под лед», — говорит Джо.

Записывали альбом в течение пяти недель. Активнейшее участие в процессе сочинительства принимал Тернер: «Я для себя определил правило: если у тебя нет альтернативной идеи, не говори, что тебе не нравится то или это. Если ты чем-либо недоволен — предложи свое решение проблемы».

Обязанности сочинителя текстов перешли от Гловера к Тернеру, но последний также был и соавтором музыки. «Что мне нравилось при записи этого альбома, так это то, что я мог подойти с парой аккордов, которые, на мой взгляд, были неплохими, а Джо выдавал готовую мелодию с прекрасными словами. Он великолепный сочинитель текстов, впрочем, как и певец», — говорил Ритчи.

Открывает новый альбом «Death Alley Driver», вступление к которой уж слишком напоминает начало «Highway Star». К этой заводной композиции было снято промо-видео, где роль «Мрачного потрошителя» сыграл сам Блэкмор. «Эта песня о людях, которые злоупотребляют наркотиками и о тех, кто стремится к самоубийству, не видя перед собой знак STOP», — комментировал Тернер текст композиции.

«Stone Cold» хорошо передает атмосферу записи, когда за окном студии валил густой снег, бушевала буря и Тернер просто физически ощущал «каменный холод». Гловер как-то рассказал ему, что его покинула подружка («…left him stone cold…»), и это послужило темой для песни. И, несмотря на то, что она явно сделана в стиле FOREIGNER, эта композиция все равно является одной из лучших на альбоме.

Интересно, что «Stone Cold» — единственная песня RAINBOW, записанная во времена «железного занавеса» советским исполнителем. На пластинке певца Тыниса Мяги и группы MUSIC SAFE она помещена под названием «Ночной Полет» и поется на эстонском. Особенно здорово смотрелось авторство, указанное на обложке: «Р. Блэкмор — Т. Мяги».

Слова к песне «Eyes Of Fire» родились у Джо после того, как в монреальском баре, посмотрев в зеркало, он увидел пристальный взгляд девушки по имени Эрика. «Ее взгляд был огненным», — утверждает Тернер. А вот еще несколько его комментариев по поводу текстов альбома. «Tite Squeeze» — «песня, отражающая чувственную сторону между мужчиной и женщиной». «Power» — «каждый может взять столько власти, сколько пожелает». «Miss Mistreated» — «супруги при разводе выясняют, кто кому, на самом деле, навредил». Соавтором последней, кроме Блэкмора и Тернера, упомянут также Розенталь. И с этим связана забавная история.

Дэвид со своим адвокатом написал Блэкмору письмо, в котором высказывалось мнение, что среди авторов композиций альбома фамилия Розенталь должна быть обязательно упомянута. И вот в один из вечеров, когда музыканты ужинали в столовой, по команде Ритчи внезапно был включен свет в дворике отеля, а там, присыпанная снегом, стояла вся мебель из комнаты клавишника. Таким образом Блэкмор выразил свое отношение к тому письму.

В марте 1982 года вышел сингл «Stone Cold». И если 34-е место в Англии к достижениям группы трудно отнести, то 40-е в США стало наивысшей позицией RAINBOW в американском хит-параде. А в апреле появился и новый альбом, поднявшийся до 5-й позиции в Англии (в США он занял 30-е место).

Название альбома — Straight Between The Eyes («Прямо между глаз») — предложил Ритчи. Именно такими словами в 1967 году Джефф Бек высказал Блэкмору свое впечатление от впервые увиденного концерта Джими Хендрикса. А художник Джефф Камминс на обложке изобразил этот самый «фендеровский» удар. Некоторые критики обвиняли Ритчи в том, что его сольные «запилы» стали менее выразительными, а группа — более подражательной, что он потерял интерес к «гитарной работе».«Я много практикуюсь в игре на гитаре, — отвечал на нападки Блэкмор, — и я все еще люблю на ней играть, но я сам точно не знаю, где бы мне хотелось быть — на территории FOREIGNER или хард-рока… Мне кажется, я теряю интерес к хэви-року. Я отказываюсь играть его только ради того, что это „хэви“, как это делают AC/DC. „Легкому звучанию“ тоже есть место под солнцем».

Уж в чем-чем, а в легкости звучания обвинить Straight Between The Eyes сложно. По сравнению с предыдущим альбомом звук стал более тяжелым, хотя многие вполне справедливо сетовали на некоторую заштампованность музыки.

Масштабный североамериканский тур «Live Between The Eyes» (около 60 концертов) начался 11 мая 1982 года в г. Флинт (штат Мичиган). На разогреве в течение 13 концертов выступали IRON MAIDEN, на нескольких (в Детройте и Толидо) к ним присоединились 38 SPECIAL. А в начале июня «мэйденовцы» примкнули к гастролям этой американской группы, и RAINBOW взяли других предваряющих артистов — ими на разных концертах были UFO, RIOT, SCORPIONS, SAXON, KROKUS.

Музыканты опять возили с собой бэк-вокалисток Ди Бел и Лин Робинсон. Оригинальным было сценическое оформление: над сценой крепились два огромных глаза, которые прожекторами «пялились» в зал. Концерты, как правило, проходили в больших аудиториях (иногда под открытым воздухом). На одном из таких выступлений, 5 июня в «Alpine Valley Music Theater» г. Милуоки (штат Висконсин), было так холодно, что Ритчи смог выдержать только полчаса и ушел, продрогший, со сцены.

Во время этих гастролей Роджер дал несколько радиоинтервью. Слушатели могли звонить в студию и задавать ему вопросы. Одним из дозвонившихся был Тернер, посетовавший, что группа, якобы, давно не видела своего бас-гитариста. Шутник поблагодарил радиостанцию за возможность пообщаться с Гловером и пригласил Роджера на репетицию RAINBOW.

Проявил свое остроумие и гитарист предваряющей группы KROKUS Фернандо Фон Арб (Fernardo Von Arb). 20 июля, в конце выступления, он, явно передразнивая Блэкмора, большим топором разрубил свою гитару на мелкие кусочки. А вот Ритчи, когда по ходу концерта RAINBOW наступил момент разбивания «Фендера», в недоумении пожал плечами, задумался и запустил невредимую гитару в аудиторию. А когда ему вынесли другую, Блэкмор не спеша начал вырывать струну за струной.

13 и 15 августа в Сент-Луисе и Канзас-Сити (штат Миссури) RAINBOW провели концерты в составе ударной бригады: REO SPEEDWAGON, 707, Джона «Кугера» Мелленкампа и Теда Нюджента (Ted Nugent), а в г. Болдер (штат Колорадо) «Кугуара» Мелленкампа заменили СКОРПИОНЫ.

Концерт, проходивший 18 августа в г. Сан-Антонио (штат Техас), был снят на кинопленку для официального видеорелиза и выпущен в том же 1982 году. Сет-лист этого шоу был традиционным для тура «Straight Between The Eyes»: «Spotlight Kid», «Miss Mistreated», «Can’t Happen Here», «Tearin’ Out My Heart», «All Night Long» (ее предваряли гитарные вставки с «Lazy» и «Woman From Tokyo»), «Stone Cold», «Power», «Blues Interlude — Beethoven’s Ninth: Ode To Joy» (по ходу которой Рондинелли устраивал шоу, барабаня кулаками и ладонями), «Long Live Rock’n’Roll» (в нее включалась инструментальная часть «Kill The King», во время которой Ритчи ломал гитару) и «Maybe Next Time», переходившая в «Smoke On The Water».

После Сан-Антонио группа отыграла еще два концерта: в Далласе (штат Техас) и Лэйкленде (штат Флорида). Затем был месячный отпуск, после чего с 12 по 22 октября RAINBOW дали 9 концертов в Японии (из них три — в Осаке, по два — в Токио и Нагое), а 29 октября выступлением в Осло открыли европейский тур.

На разогреве выступали GIRLSCHOOL. Ритчи остался доволен этим выбором: «Сначала я подумал, что им нужно будет давать скидку (все-таки ансамбль женский), но после нескольких концертов стало ясно, что это действительно хорошая рок-группа».

Тур прошел ровно и без эксцессов, разве что во Франкфурте-на-Майне 15 ноября во время традиционного разбивания гитары Ритчи умудрился подбить себе глаз и расквасить нос. Не повезло ему и в Брюсселе 27 ноября, когда в Блэкмора попали брошенной из зала банкой из-под пива.

Отыграв два испанских концерта (30 ноября в Барселоне и 1 декабря в Мадриде), RAINBOW завершили гастроли.

Роджер, прихватив с собой Розенталя, отправился в студию записывать сольную пластинку, а Ритчи занялся любимым делом — вливанием в группу свежей крови. На этот раз «попросили» уйти Рондинелли.

«Он ушел из группы из-за различий во взглядах на музыку, — дипломатично поведал журналистам Тернер. — Я слышал, что он сейчас со SCORPIONS. Между прочим, мы продолжаем общаться и остались добрыми друзьями. Он не был счастлив, играя нашу музыку». Злые языки, правда, утверждали, что это именно Джо выжил Рондинелли из RAINBOW.

Присоединиться к группе было предложено Тико Торресу (Tico Torres) из Frankie And THE KNOCKOUT, но тот отказался (позже он станет участником группы BON JOVI). А новым барабанщиком RAINBOW стал Чак Берги (Chuck Burgi, иногда его фамилию пишут как Bürgi).

Чак Берги родился 15 августа 1953 года. С ранних лет слушал THE VENTURES и THE BEATLES. У приятеля, который был старше и учился в high school, дома стояла ударная установка, и в 12-летнем возрасте Чак впервые попробовал стучать на ней. Он учился в одной школе с будущим участником JAMES GANG и EAGLES Джо Уолшем (Joe Walsh), и они даже играли в одной группе. Места для репетиций не было, и ребята часто собирались дома у Берги.

После школы Чак работал на стройке — сначала подсобным рабочим, а потом освоил специальность кровельщика.

Его первым профессиональным коллективом стала FANDANGO (да-да, та же группа, где выступал и Джо Линн Тернер). Чак даже помог им подписать контракт на выпуск альбома, но, не дождавшись этого, ушел из группы и уехал на Западное побережье США. После непродолжительного сотрудничества с джаз-роковым гитаристом Элом Ди Меолой (Аl Di Meola), по рекомендации своего земляка — Перси Джонса, работающего техником у басиста BRAND X, в конце 1977 года Чака принимают в эту группу (он сменил в ней Фила Коллинза (Phil Collins)).

Группа много гастролировала и даже предваряла в начале 1978 года британские концерты Джона Маклафлина и GENESIS. С BRAND X Чак записал альбом Masques. «Моя лучшая партия ударных именно на нем. Если не в музыкальном плане, то уж точно в техническом. Но мне хотелось опять играть в группе, где был бы вокалист. А через некоторое время позвонил Джо и предложил вернуться в FANDANGO». Но там Чак продержался недолго. С начала 1980 по конец 1981 года он играл в группе HALL & OATES, выпустив с ними два альбома. Берги также сотрудничал с BALANCE, ALDO NOVA, Брюсом Куликом и Майклом Болтоном.

Перед началом американских гастролей RAINBOW 1982 года Чак даже репетировал с ними (от Рондинелли уже тогда хотели избавиться), но отказался от работы, вернувшись в BALANCE. Берги понравился Гловеру, и он пригласил его принять участие в записи своего сольного альбома Mask. Роджер также предложил Тернеру еще раз переговорить с Чаком на предмет присоединения к RAINBOW.

На этот раз Берги согласился: «Я упаковал чемоданы и сказал ребятам из BALANCE: „До свидания, мы с вами классно провели время, но я ухожу“. И вылетел самолетом в Копенгаген. Группа арендовала там на шесть недель «Sweet Silence Studio», но так как сначала они репетировали с другим барабанщиком, то потеряли две недели. Когда я пришел, у нас осталось всего четыре недели на завершение работы. Времени на эксперименты не было».

Копенгаген выбрали как место записи альбома из-за того, что монреальская «Le Studio» была занята группой ASIA. Звукоинженером был Флемминг Расмуссен, уже помогавший группе два года назад (позже он станет продюсером METALLICA).

Несмотря на нехватку времени, музыканты организовали себе культурную программу: посетили концерт THIN LIZZY, играли в футбол (матч против IRON MAIDEN был проигран 4:5).

В Копенгаген приехал Иен Пэйс, и его видели вместе с Блэкмором и Гловером в одном из баров, что породило слухи о воссоединении DEEP PURPLE. Сам Ритчи не отрицал, что такое возможно: «Да, я мог бы пойти на это. Многие из тех, с кем я разговаривал, хотели бы увидеть группу опять, но нам не следует в таком случае выпускать тройной «живой» альбом или что-то вроде этого. Если это будет делаться только ради денег — ничего не получится. И я соглашусь на воссоединение только в том случае, если это будет «правильный» состав: Роджер, Иен, Джон и Гиллан. Можно было бы записать альбом с новым материалом, но мне бы не хотелось, чтоб это навредило RAINBOW».

Гловер, занятый работой над Mask, отдал бразды творческого правления дуэту Блэкмор-Тернер (как автор Роджер отмечен только на «Fire Dance»). Ритчи же оптимистически поведал прессе о предстоящем релизе: «Он выдержан в стиле Straight Between The Eyes, но будет лучше. В него перейдет кое-что из стилистики Difficult То Cure и получится что-то среднее между этими двумя альбомами. Там будет и английское, и американское звучание — довольны останутся все».

Работу над пластинкой Bent Out Of Shape (так на американском слэнге называется состояние перепоя) закончили в июне. Результат превзошел все ожидания. Музыка группы опять обрела свежесть, а яркие мелодии и блестящая гитарная работа показывали, что RAINBOW не собираются уступать позиции на музыкальном рынке.

Блэкмор отмечал, что в названии «Anybody There» («Есть там кто-нибудь?») ошибочно был упущен знак вопроса. «Это как будто начинается спиритический сеанс. Сначала я назвал ее «Doomed» («Обреченный»)».

Эта великолепная инструменталка была номинирована на премию Грэмми, но в результате победителем оказался Стинг с «Brimstone And Treacle».

Еще одна замечательная инструментальная композиция — «Snowman». Это обработка мелодии 60-летнего брайтонского пианиста Говарда Блейка, из мультфильма о снеговике. По сюжету мультика он хватает мальчика (главного героя этой фэнтези-истории) и уносится с ним по воздуху. Поэтому Ритчи первоначально назвал композицию «Идущий по воздуху». «Для меня она — одна из лучших вещей на диске. Это тот путь, по которому мне хочется идти. Мне нравится такой мощный насыщенный рок», — говорил Ритчи.

«Street Of Dreams» — тоже одна из самых любимых вещей Блэкмора. Тернер еще в 1980 году хотел написать песню о реинкарнации, но идея воплотилась в жизнь только через несколько лет, во время репетиций в штате Вермонт. Джо лежал в кровати в своем шале и вдруг вспомнил рифф, который как-то услышал во время блэкморовских импровизаций. Тернер разбудил Ритчи, и они тут же написали эту песню. До сих пор она исполняется на концертах как Блэкмором, так и Тернером (и на сольных шоу, и во время выступлений с HUGHES TURNER PROJECT).

Открывающая пластинку мелодичная, с цепляющим риффом «Stranded» задает тон всему альбому. Странное дело, вроде стиль группы не претерпел кардинальных изменений со времени выхода Straight Between The Eyes, но музыка Bent Out Of Shape воспринимается совсем по-другому. Будто бы кто-то взял книжку-разрисовку и яркими фломастерами раскрасил в ней картинки.

Лирические «Can’t Let You Go», «Desperate Heart», темповые «Fool For The Night», «Fire Dance», «Drinking With The Devil», «Make Your Move» — в каждой композиции альбома есть своя изюминка, «цепляющая» ходовка, замечательная гитарно-органная работа. Давно группа не звучала так свежо и интригующе.

Альбом поступил в продажу в августе 1983 года (11-е место в Британии, 34-е — в США) вместе с сорокапяткой «Street Of Dreams» (соответственно: 52-е и 60-е места).

Несмотря на высокую оценку, полученную альбомом в обзорах (так, самая массовая английская музыкальная газета «Sounds» поставила ему высший бал — 5 звездочек), на Ритчи опять посыпались обвинения в коммерциализации.

«Помнится, когда-то в одном интервью я говорил, что продажа пластинок ничего не значит для меня. Сейчас я понимаю, что заявление, подобное этому, мог сделать только тот, чьи пластинки не продавались. Я вкушал успех раньше, особенно с DEEP PURPLE, и как кто-то хорошо сказал — это тот вкус, который вы должны научиться любить. Один из самых приятных аспектов нашего успеха состоит в том, что мы имеем возможность играть концерты, как главная группа. Единственное преимущество, которое имеют предваряющие группы, состоит в том, что бары еще открыты, когда они заканчивают свои выступления. Гораздо интереснее играть перед аудиторией, которая платит за то, чтобы смотреть на вас, чем пытаться расшевелить толпу слабоумных, ждущих, когда вы закончите и выйдет, к примеру, REO SPEEDWAGON, — оправдывался Ритчи. — Я очень доволен тем, как развивается моя манера сочинять музыку. Лично я считаю, что большинство песен по своей мелодике ближе к ABBA, чем FOREIGNER, хотя отмечу, что мне нравится голос Лу Грэмма (Lou Gramm). Я вполне удовлетворен альбомом. Знаю, что это не совсем то, что хотели бы услышать поклонники тяжелого рока (возможно, мы даже потеряем часть фэнов), но это та цена, которую мы должны заплатить. Мои любимые песни: „Street Of Dreams“, „Can’t Let You Go“, „Snowman“ и „Anybody There“».

Среди критиков раздавались и голоса бывших соратников Блэкмора. «Хотя в RAINBOW до сих пор играют хорошие музыканты, сегодня группа — это шарж, пародия на саму себя. Да и музыка у них совсем не того уровня, как это было 5 лет назад», — говорил Кози. Ему вторил Дио: «На мой взгляд, RAINBOW больше не является настоящей хард-рок группой, что, конечно же, не значит, что они плохи. Концерты в небольших залах зачастую лучше, ибо получается более тесный контакт со зрителями, можно вовлечь в действо людей с галерки. А в больших аудиториях ты не сможешь до них дойти. Но Ритчи это не беспокоит. Он не заботится о зрителях. Поверьте мне — уж я-то знаю! Я знаю его со стороны, которая поклонникам просто не видна. И если б они увидели его таким, они бы сказали: „А парень сильно чем-то расстроен…“ Все негативные моменты оправдываются плохим настроением Ритчи, но многие поклонники уже больше не хотят это воспринимать, и он теряет фэнов. Единственное, что заботит Ритчи — это он сам. Он играет только для себя…»

Эти поучения Дио приобретают особый оттенок, если вспомнить, что, начав сольную карьеру, он сам будет выступать в огромных залах, а сценическая постановка его шоу станет самой дорогой на рок-сцене. Конечно, музыка RAINBOW образца 1983 года сильно отличалась от той, которую группа играла с Рональдом. Но это отнюдь не значит, что она стала хуже. Это просто другая музыка, с сильным влиянием AOR, но не менее профессионально исполненная. По иронии судьбы, через год после того, как Ритчи с РАДУГОЙ в погоне за коммерческим успехом спикировал вниз, на землю, бескомпромиссная тяжелая музыка опять вошла в моду.

Новая волна британского хэви-метал (NWOBHM) в лице IRON MAIDEN, SAXON, JUDAS PRIEST, DEF LEPPARD и других тяжелых групп стала приобретать все большее количество поклонников. И Блэкмору совсем необязательно было менять стилистику — музыка, подобная Long Live Rock’n’Roll вполне вписывалась в стандарты возрожденного тяжмета. Другое дело — Ритчи не хотел играть такой хард-рок из принципиальных соображений: «Я действительно уважаю STATUS QUO, но ровно настолько, насколько достойны уважения гитаристы, выстраивающиеся в ряд на краю сцены и пытающиеся убедить публику, что они балдеют от того, что делают. По мне, так уж лучше аэробику по телевизору смотреть. Мы все еще являемся хэви-метал группой, но сегодня можно видеть преимущественно извращенный heavy metal. Я не пойду по стопам STATUS QUO, как это делают JUDAS PRIEST и SCORPIONS. Для нас нет ничего проще записать альбом со штампованным хэви-метал, но нам это не нужно. Да, сегодня в Англии группой многие недовольны, но это не причина, чтоб изменять нашу музыку. Я не могу играть этот умственно отсталый 12-тактовый блюз или рок, подняв кулак в воздух. Мне уже просто неинтересно делать такие вещи. Возможно, мы потеряем некоторое количество поклонников, но я отказываюсь скатываться в прошлое и выпускать умственно неполноценные альбомы, чтобы соответствовать сложившемуся имиджу. Мне это не нужно. Я не хочу быть так называемым «крутым». Мне нравится быть трудным и упрямым. Вот такой я есть, таким и останусь!»

Между тем, гастроли по раскрутке Bent Out Of Shape оказались под угрозой срыва. Причиной этого стала страсть Блэкмора к футболу. Не зря в 1998 году, в буклете к альбому Shadow Of The Moon среди тех лиц, кому он выражает благодарность, отмечены Франц Беккенбауэр и Лотар Маттеус. Последний, кстати, является приятелем Ритчи. Когда идет интересный матч, Блэкмор даже отменяет репетиции. В 70-х годах он сказал: «Для меня смотреть, как играет Беккенбауэр — равносильно прослушиванию классики» (Ритчи очень ценит немецкий футбол). Блэкмор отнюдь не пассивный болельщик. До сих пор он не прочь «погонять мяч». «Когда я играл в DEEP PURPLE, то использовал любую возможность, чтобы удрать из зала и поиграть в футбол. Таким способом я убегал от кошмара, каким для меня является проба звука. Хуже всего было, когда настраивали ударные. Визит к дантисту ничто по сравнению с этим. До сих пор не понимаю, почему проба звука бас-барабана должна проходить целых два часа!»

Но футбольный поединок приносит удовольствие Ритчи только тогда, когда он выигрывает. Как-то, проиграв матч команде IRON MAIDEN, Ритчи решил не рисковать и на игру с DEF LEPPARD пригласил профессиональных футболистов (благо матч проходил в его родных местах). В другой раз, проиграв сражение против своих подчиненных (дело было в Германии в 1996 году), он потребовал матч-реванш. Опять же, подкрепившись профессионалами из немецких клубов, Ритчи сотоварищи разнеси в пух и прах команду соперника — 41:1.

Когда один из немцев предложил усилить противника, поменявшись игроками для того, чтобы игра получилась более-менее ровной, Блэкмор ответил категорическим отказом. Играли до сумерек, и вратарь соперников все вынимал и вынимал мячи из сетки.

А в августе 1983 года, во время очередного футбольного матча, Ритчи получил травму, вследствие чего развился спазм мышцы. В свою очередь это привело к тому, что была выведена из строя вся мускулатура. Блэкмор вообще не мог играть — каждый раз, когда он одевал ремень гитары, защемлялся нерв, и Ритчи был не в состоянии даже пошевелить пальцами. Выяснилось, что у него артрит шейного позвонка. Так как отмена концертов привела бы к громадным неустойкам, Блэкмор вынужден был лечиться по ходу тура, делая физиопроцедуры и специальные упражнения. Но все равно перед каждым концертом вопрос, сможет ли он играть, оставался открытым.

Даже несмотря на проблемы со здоровьем, страсть Ритчи к мячу брала свое. Проведя 6 сентября 1983 года в ливерпульском «Royal Court Theater» полную прогонку концертной программы, музыканты, демонтировав стулья, устроили в зале футбольный матч. Из-за того, что пол был под уклоном, посылать мяч в нужном направлении было непросто. На следующий день RAINBOW в этом же зале открыли европейский тур. Во время выступлений впервые начали применяться лазерные визуальные эффекты. «Catch The Rainbow» сопровождалась демонстрацией различных геометрических фигур, «Eyes Of Fire» — огня, «Difficult То Cure» — нот и головы Бетховена. На экран проецировались обложки альбомов Rising, Straight Between The Eyes и Bent Out Of Shape.

Как всегда, продолжительность концертов зависела от настроения Ритчи. В Ноттингеме, 12 сентября, не закончив выступление, он покинул сцену. А вот на шоу в Кардиффе, 14 сентября, Блэкмор был в отличном расположении духа — всучив свой «Фендер» Гловеру, он принялся наяривать на бас-гитаре (сие, впрочем, продолжалось недолго). Это выступление было записано и даже транслировалось по радио в США. А две песни: «Аll Night Long» и «Stranded» — помещены на сторону «В» выпущенного в октябре ЕР Can’t Let You Go. («Аll Night Long» с кардиффского концерта также вышла на сингле «Can’t Let You Go», занявшем 43-е место в британском хит-параде.)

Сет-лист концертов был таким: «Spotlight Kid», «Miss Mistreated», «Fool For The Night», «I Surrender», «Can’t Let You Go», «Catch The Rainbow», «Drinking With The Devil», «Difficult To Cure», «Power», «Blues-Stargazer-Stranded» (попурри), «Death Alley Driver», «Fire Dance», «All Night Long», «Since You Been Gone-Long Love Rock’n’Roll-Smoke On The Water-Kill The King» (попурри).

Дав два концерта в лондонском «Michael Sobell Sports Centre» (17 и 18 сентября), Ритчи сыграл джем-сейшн на выступлении JACKIE LYNTON BAND, группы своего старого приятеля. А под конец европейских гастролей Блэкмор решил тряхнуть стариной. 1 октября в Стокгольме по его указанию и к неописуемому восторгу публики роуди поджег усилитель.

Европейский тур из 16 концертов закончился 7 октября в Хельсинки, причем, Ритчи появился перед публикой еще до выхода RAINBOW на сцену. Он принял участие в джем-сейшне с группой Литы Форд (она предваряла концерты РАДУГИ) и даже по ходу выступления менялся с ней инструментами.

Приехав в Америку (дебютный концерт тура «Bent Out Of Shape» состоялся в г. Вустер, штат Массачусетс), группа узнала, что в ряде городов чрезвычайно плохо продаются билеты. Пришлось ряд концертов отменить, а потом вообще отказаться от идеи проведения самостоятельных гастролей. С середины ноября музыканты могли не беспокоиться о том, что бары будут закрыты после их выступления — RAINBOW предваряла концерты BLUE OYSTER CULT.

Отыграв 4 декабря 1983 года в Денвере (штат Колорадо) последний концерт тура, группа отправилась на отдых. Но в новый 1984 год RAINBOW вошли со старыми проблемами. Опять же, из-за низкого интереса к концертам пришлось отменить намеченные на февраль европейские гастроли. Эти неудачи были немного подслащены результатами опроса читателей английского журнала «Kerrang!». Лучшим гитаристом 1983 года был признан Ритчи, Розенталь был поставлен на 4-е место среди клавишников, Гловер — на 6-е среди бас-гитаристов. Были отмечены и бывшие музыканты РАДУГИ. Пауэлл и Дио стали лучшими в своих категориях, а Эйри был вторым среди клавишников. Интересно, что ни Тернер, ни Берги не попали даже в десятку.

В марте группа направилась в страну, где их всегда с нетерпением ждали. «RAINBOW, короли хард-рока, сыграют в Японии после почти двухлетнего перерыва. Их концерты всегда были выше всяческих похвал — это настоящее шоу с первоклассной поп-музыкой. Одно из последних модных веяний — играть с оркестром. Вот и с RAINBOW будет выступать оркестр из 25 музыкантов. И я весьма заинтригован: что из этого получится? Может быть, слияние рока с классической музыкой откроет новые горизонты?» — патетически вопрошал журналист газеты «Асахи», явно не знающий о существовании лордовского Concerto.

Над партитурой для оркестра поработал Розенталь, применив познания, полученные в Беркли. Перед первым выступлением в осакском «Jo Hall» (самом большом зале в Японии), группа провела репетицию с оркестрантами. RAINBOW сыграли три концерта: 11 марта в Осаке и два в токийском «Budokan» (13 и 14 марта). Второй токийский концерт был заснят на пленку и выпущен на видеокассете под названием Japan Tour ‘84. Это выступление оказалось последним для RAINBOW. С воссоединением DEEP PURPLE в их классическом составе Mark II, РАДУГА прекратила свое существование.

Самую большую активность в возрождении DEEP PURPLE проявил Гиллан. «Мы встретились в ресторане. Все встречи DEEP PURPLE проходили в ресторанах, — вспоминает Гловер. — PURPLE — странная группа. Мы можем говорить о делах только во время принятия пищи. На той встрече Гиллан постоянно «бухал» и очень быстро опьянел. Не знаю, что на него нашло, может быть он просто сильно нервничал. В конце концов, он выдал свою идею насчет воссоединения. Но мы с Ритчи не были достаточно разогреты для его предложения. RAINBOW были довольно популярны, и нам не хотелось хоронить хорошую группу. Но Гиллан не сдавался, постоянно звонил: «Подумайте об этом. Просто еще раз подумайте». После Bent Out Of Shape мы и подумали, что RAINBOW в своем развитии была доведена до предела, и, в конце концов, согласились на предложение Гиллана. Джон и Пэйс были давно „за“».

Блэкмор так объяснил решение расформировать RAINBOW: «Я был удовлетворен «мягким периодом» группы… «Stone Cold», «Street Of Dreams» — материал вроде этого мне действительно нравился, но в Британии вещи такого типа были обречены. Каждый раз, когда я хотел играть настоящие хард-рок песни, Джо был просто не в состоянии их вытянуть. Именно тогда появились первые серьезные мысли о возрождении PURPLE. А заработки были такими смехотворными…»

Этой неудовлетворенностью Блэкмора воспользовался Брюс Пэйн. По словам Тернера, Брюс предложил ему поработать над сольной пластинкой и съездить в турне, пока Ритчи и Роджер «на время» возродят DEEP PURPLE, выпустят один альбом и съездят на гастроли. После этого, якобы, RAINBOW соберутся снова.

«Все так и произошло, за исключением того, что в условленное время мы так и не собрались. Дело в том, что наш менеджер говорил Ритчи: «Джо больше не хочет выступать с RAINBOW, он передумал ее возрождать, возгордился, возомнив себя звездой». А мне он сказал: «Видишь, Ритчи не хочет возрождать RAINBOW. Брюс Пэйн нас попросту дурачил».

Многим позже Ритчи признается: «Я не хотел распада RAINBOW. Мне следовало присоединиться к DEEP PURPLE только для того, чтоб записать новый альбом, а затем вернуться в RAINBOW. Но я стал ленивым». Блэкмор не скрывал и причины своего решения войти второй раз в ту же «пурпурную реку»: «Деньги и только деньги. Менеджер позвонил мне и сказал, что мы заработаем на этом много бабок».

«У RAINBOW были проблемы. Более престижным и денежным представлялось воссоединение DEEP PURPLE», — так коротко прокомментировал Тернер решение Блэкмора разогнать РАДУГУ. Джо также считает, что если бы RAINBOW не распалась, группа «могла бы стать чем-то типа «тяжелых» JOURNEY или FOREIGNER. Ведь мы, хотя и были коммерческой группой, все-таки оставались в тяжелом роке, в то время как эти ребята были более попсовыми».

Но история не признает сослагательного наклонения. Факт остается фактом, RAINBOW прекратила свое существование, а Ритчи и Роджер опять стали членами DEEP PURPLE.

Уже после распада RAINBOW, в 1985 году, вышла видеокассета «The Final Cut» с промо-клипами и концертными роликами. У многих, правда, вызывало недоумение, почему в этом видеофильме не нашлось места ни для одного состава RAINBOW с Ронни Дио. А в 1986 году появился и двойной альбом Finyl Vinyl, куда были включены концертные записи группы, а также студийные композиции, выходившие раньше на синглах. По отношению к Кози Пауэллу проявили несправедливость — на конверте было написано, что на ударных в инструменталке «Weiss Heim» играет Боб Рондинелли. В оформлении альбома и видеокассеты были использованы одни и те же фотографии.

Первый альбом возрожденных DEEP PURPLE показал, что, как и раньше, основную роль в группе играет Блэкмор. По воспоминаниям Лорда, Ритчи предстал перед музыкантами «с просто блестящими идеями» и «львиная часть музыки была написана Блэкмором».

Ритчи положил в «общую копилку» наброски композиций, которые он сочинил еще во времена RAINBOW (в частности, рифф к заглавной композиции «Perfect Strangers» был им придуман в 1982 году).

К моменту воссоединения PURPLE, Блэкмор развелся с Эми, и его видели в компании то с моделью Дини Дарлин Хэйл (Deenie Darleen Hale), то с красавицей Тэмми. В конце концов, Ритчи женился в четвертый раз на девушке по имени Памела. Но и этот брак оказался недолговечным. Вскоре Блэкмор встретил ту, которая станет на долгие годы не только верной спутницей жизни, но и его коллегой по работе.

После футбольного матча, проходившего в 1989 году на Лонг-Айленде (а команда Ритчи играла против сборной работников радиостанции WBAB), среди желающих получить автограф оказалась 18-летняя девушка, журналист этой радиостанции Кэндис Изралоу (Candice Isralow). Блэкмор сделал ей комплимент: «Вы очень красивы», — и, решив познакомиться поближе, послал за ней своего роуди. Тот догнал Кэндис и передал, что Ритчи просит встретиться с ней в местном баре.

«Безусловно, он производил впечатление, выглядел очень загадочным, сильным, и, как мне показалось, нуждался в настоящем друге, — вспоминает Кэндис. — Он всю ночь демонстрировал фокусы, читал мои мысли, и я была покорена. То, что ему было 44 года, казалось, не имело никакого значения. Мы проболтали до 6 часов утра, и, когда я вернулась домой, мои родители были вне себя от ярости».

Для Ритчи это была любовь с первого взгляда. Уехав, он со всех концов света отправлял ей открытки. По возвращении Блэкмора в США, они опять увиделись. Кэндис сделала выбор вполне осознанно: «Мне нравится Ритчи прежде всего как личность. На многие вещи он смотрит не так, как другие, под иным углом зрения. Он очень честен, открыт и раним. В основной массе люди совсем другие — они говорят вам то, что вы хотите услышать».

Кэндис долгое время скрывала даже от близких друзей с кем она встречалась, и лишь когда Ритчи пригласил ее к себе домой в Коннектикут, вместе с ней поехала ее подруга. «Она относилась к нему с большим подозрением и чрезмерно беспокоилась обо мне, не отходя ни на шаг. И когда Ритчи попросил, чтоб я осталась, она схватила меня за руку и сказала: «Кэндис пойдет со мной!» Она даже содовую пила только если сама открывала бутылку. Сегодня мы не можем вспоминать об этом без улыбки», — смеется Кэндис.

Учитывая ту роль, которую начала играть эта девушка в жизни Блэкмора, необходимо познакомиться с ней поближе.

Кэндис Изралоу родилась г. Хоппог на острове Лонг-Айленд (штат Нью-Йорк). Родители сами умели играть на пианино и решили сызмальства приобщать дочь к музыке. Уже в 4-летнем возрасте Кэндис начала посещать уроки пения. Позже она принимала участие в постановке спектаклей. На школьной сцене ученики исполняли номера из разных мюзиклов. До сих пор она помнит композиции «Give My Regards То Broadway» и «А Funny Thing Happened On The Way To The Farm». Любила Кэндис подражать голосам разных исполнителей, еще в школьном возрасте она начала работать моделью, взяв себе псевдоним Лорен (наверняка итальянская «тезка» Софи об этом и не догадывалась). Кэндис Лорен закончила «хай скул» в 1989 году и поступила в Нью-Йоркский Технологический Институт, подрабатывая журналисткой на радиостанции WBAB. А после знакомства с Блэкмором, Кэндис стала его «боевой подругой», переехав к Ритчи домой.

Если на личном фронте дела у Ритчи, наконец-то, наладились, то в стане DEEP PURPLE было не все в порядке. После того, как весной 1989 года был уволен Гиллан, группа оказалась без вокалиста. Несколько лет назад Джон Лорд в одном из интервью назвал это «самым позорным событием в истории рок-му-зыки». Когда об этом высказывании сообщили Блэкмору, тот поинтересовался, стоял ли рядом с Джоном в момент ответа на вопрос сам Гиллан. И когда ему ответили, что Иена там не было, Ритчи задумался и изрек: «В PURPLE всегда было много мании величия». Факты действительно говорят о том, что инициативу Блэкмора тогда поддержали остальные музыканты и менеджмент. Иен постоянно терял голос, а своим поведением достал всех до печенок.

Когда же после долгих поисков в группу взяли Джо Линна Тернера, сразу было ясно, что многие фэны не одобрят такого решения. И в этой ситуации Тернеру можно было только посочувствовать. Как бы он ни старался, эту толстую стену неприятия состава Mark V поклонниками «гиллановского» DEEP PURPLE проломить было невозможно. Были люди, считавшие, что музыканты не имеют право называть себя DEEP PURPLE.

В 1990 году по поводу нового состава группы высказался и Гиллан: «Я испытываю гордость за то, что сделали DEEP PURPLE, и думаю, что было бы честно, если б они назвали себя каким-нибудь другим именем: RAINBOW или типа того. Мне кажется, это было бы достаточно справедливо. Думаю, все бы вздохнули с облегчением. Они могли бы весьма достойно продолжить карьеру как RAINBOW, и на гораздо более высоком уровне, чем если бы они продолжали как DEEP PURPLE. Но я знаю, почему они называют себя DEEP PURPLE. В контракте так лучше выглядит. А у них он с «ВМС» на 2 миллиона долларов, и я не уверен, что с RAINBOW эта компания подписала бы контракт на такую сумму. Все это немного… сомнительно. Хотя, безусловно, я не хочу им никакого вреда».

Сам Ритчи всегда был очень высокого мнения о профессиональных качествах Джо: «Он дал RAINBOW в десять раз больше, чем любой другой вокалист». Тернер считал, что Ритчи ценит его не только за талант певца, композитора и автора текстов песен. Вспоминая свою карьеру в RAINBOW, он сказал: «Блэкмор просто умеет заставить людей работать на максимуме своих способностей. Сомневаться в том, кто был «вожаком стаи», не приходилось. Важно было продемонстрировать ему свое уважение. Я думаю, что в мою пользу говорит то, что он в ответ относился ко мне не менее уважительно. Иногда я досаждал ему своей неуступчивостью и, может быть, иногда был немножко заносчивым, но я знал свое место. Ритчи всегда был нужен человек, который мог бы «приземлить» его авангардные стремления. Ему нужен кто-то, кто разговаривал и возился бы с ним, хлопал по плечу и говорил: «Я тебя уважаю». Для человека такой невероятной одаренности подобные вещи очень важны. Обладать талантом масштаба Ритчи — это значит быть обреченным на страдания в чем-то другом, скажем, на личностном уровне. Возможно, ему было трудно ужиться с собственной славой. Ему нужна была наша поддержка».

Джо активно включился в процесс написания композиций для Slaves And Masters, очередного альбома DEEP PURPLE, став соавтором всех девяти песен. Альбом ждал настоящий провал как в коммерческом плане (45-е место в Британии, 87-е — в США), так и в прессе.

Большинство поклонников обвинили группу в попсовости и в том, что DEEP PURPLE превратились в RAINBOW. Трудно не согласиться с тем, что группа действительно стала напоминать РАДУГУ. Трое участников PURPLE: Блэкмор, Гловер и Тернер, как и во времена RAINBOW, стали основными авторами композиций на Slaves And Masters, а сам альбом больше похож на Bent Out Of Shape, чем на The House Of Blue Light. Впрочем, если у Блэкмора и была тайная мысль возродить RAINBOW, то лучших клавишника и барабанщика, чем Лорд и Пэйс вряд ли найдешь. Обидно то, что Slaves And Masters подвергся обструкции совершенно напрасно — по сравнению с вымученным Домом Голубого Света пластинка получилась весьма достойной.

Сам Ритчи считает этот альбом одним из лучших в дискографии DEEP PURPLE. Был он доволен и концертными выступлениями группы. Поэтому может показаться странным, что Блэкмор согласился на увольнение Тернера. Эта история весьма запутанная, и у каждой стороны — своя правда.

Гловер утверждает, что Тернер «пытался превратить DEEP PURPLE в обыкновенную американскую хэви-группу по типу MOTLEY CRUE». Лорд — что Джо слишком заботила своя персона и он «хотел быть поп-звездой, одним своим появлением на сцене вызывая обморок у девочек, что, в конечном счете, вредило имиджу DEEP PURPLE».

У Джо своя версия происходивших событий. Он утверждает, что главной причиной, по которой Лорд, Пэйс и Гловер ополчились против него, была попытка упорядочить распределение прибыли между членами группы. «Блэкмор просто устал от этой дерьмовой благотворительности. Я имею ввиду то, что миллионы и миллионы долларов просто раздавались, делились во имя якобы справедливости, но при этом в ответ подобной справедливости не получалось. Так что однажды он просто дал задний ход и сказал: «Все, с меня хватит». Я, разумеется, сказал то же самое. Суть нашего предложения: тем, кто ничего не сочиняет, мы даем 15% «навара». И мы считали, что это было более чем справедливо». По словам Тернера, услышав это, «они были вне себя от ярости».

Тем временем, у Пэйна возникла идея в канун 25-летия DEEP PURPLE вновь собрать оригинальный Mark II. И он был не против воспользоваться увольнением Тернера, чтоб вернуть в группу Гиллана, тем более, что фирма грамзаписи не хотела выпускать очередной альбом с Джо в роли вокалиста. Лорд, Гловер и Пэйс тоже желали вернуть Гиллана, но Блэкмор был непоколебим. «Я могу быть учтивым и спокойным. Но если я попадаю в стрессовую ситуацию, я буду бороться. Коллегам по группе не нравится, когда я в разговоре с менеджментом и звукозаписывающей компанией говорю: я этого делать не буду! Они навешивают на меня ярлык «сложного человека», ибо я не хочу делать то, чего желают они».

Но Блэкмору пришлось уступить.

«Ритчи полгода отстаивал меня, — говорил в интервью Тернер. — Он убеждал: этот парень чертовски хорош, мы здорово звучим, впервые за долгое время мы собрали оптимальный состав PURPLE. А группу в это время продолжали называть DEEP RAINBOW и все такое, и они (остальные члены группы, — прим. автора) становились все более ревнивыми и все больше бунтовали против меня. Как однажды сказал Ритчи: «Им нужен был жертвенный агнец — вот Джо им и стал». Но что поделаешь — таков он, жестокий мир рок-н-ролла. Вот она — правдивая история DEEP PURPLE».

Согласившись на увольнение Тернера, Ритчи, тем не менее, не хотел возврата в группу Гиллана, предложив кандидатуру малоизвестного певца. Гловер пробовал работать с ним в студии, накладывая вокал на уже готовую инструментальную подкладку (следует отметить, что новый альбом был уже в большей степени записан). Результат оказался малоутешительным. В конце концов, Ритчи «дал добро» на возврат Гиллана. Что же побудило Блэкмора изменить мнение? Нынешние участники DEEP PURPLE, да и сам Ритчи, стараются этой темы не касаться. Тернер же считает, что главным аргументом тут служили деньги: «Ритчи даже слышать не хотел об этом — он ненавидит Гиллана. Блэкмор согласился на его возврат, ибо ему предложили миллион долларов на запись нового альбома, что могло значить возрождение RAINBOW. Он сказал: „Ха, миллион долларов на создание RAINBOW! Что ж, я согласен на возврат Гиллана“. Он прикинул: „Сделаю альбом, потрачу деньги, а потом пошлю всех на фиг и буду делать то, что хочу“. Так Ритчи и сделал, a DEEP PURPLE подцепили сначала Сатриани, а потом и Морса».

Конечно, 100% уверенности в том, что дела обстояли именно так, быть не может. Но, судя по реакции менеджмента и музыкантов DEEP PURPLE на уход Блэкмора в ноябре 1993 года, версия Тернера похожа на правду. Уж очень эмоционально они реагировали на решение Блэкмора покинуть группу и, обуреваемые праведным гневом, не жалели резких слов. Как будто он действительно нарушил некие договоренности.

В 2003 году, прочитав интервью Тернера в «Electric Basement», в котором Джо опять вспомнил про этот миллион, Гловер заметил: «В первый раз я услышал от кого-то, что компания звукозаписи предложила Блэкмору аж миллион, чтобы он принял Гиллана назад в группу. Если это правда, то сей факт иллюстрирует захватывающую борьбу за власть. Ритчи в такой степени не хотел работать с Иеном, что потребовался целый миллион, дабы заставить его капитулировать. Компания звукозаписи настолько хотела Иена, что выложила Ритчику «лимончик». И, наконец, компания звукозаписи настолько боялась ухода Ритчи, что не отважилась просто нагло отказаться от выпуска очередного продукта без Гиллана».

Вернувшись в DEEP PURPLE, Гиллан, по сути, сочинил для альбома новые мелодии, напев вокальные партии на инструментальную подкладку. Но Блэкмор результатом остался недоволен: «На моем счету два действительно ужасных альбома. Один — это The House Of Blue Light, другой — The Battle Rages On. Хотя второй, если б не вокальные партии, должен был бы стать хорошим альбомом. Если б вы послушали инструментальную подкладку, то убедились бы, насколько здорово она звучит. Но после того, как наложили вокал…»

Интересно, что еще до прихода Гиллана в работе над материалом для нового альбома Блэкмору, Тернеру и Гловеру помогал Джим Петерик (Jim Peterik) из группы SURVIVOR.

Блэкмору очень нравились две песни, записанные с Тернером: «Stroke Of Midnight» и «Lonely For You». Особенно Ритчи выделяет вторую: «Если б ее выпустили, она стала бы хитом № 1, она была такой „цепляющей“ — совершенно замечательная песня. Я подумал: „Если мы возьмем Гиллана, то должны записать ее именно в таком виде“. И я спросил у менеджмента:

— Гиллан понимает, что ему нужно будет спеть эту песню в таком же виде?

— Конечно же, он все знает.

— Отлично. Это — одно из условий его возвращения в PURPLE.

Но когда я поговорил с Гилланом, оказалось, что он ничегошеньки об этом не знает! Я увидел его в студии:

— Ты знаешь, что тебе нужно делать с песней „Lonely For You“?

— Нет.

— Разве Брюс Пэйн не сказал тебе, что я хочу, чтобы ты спел эту песню с той же мелодией?

Он ничего об этом не знал. Это была вина не Гиллана, а менеджмента».

Иен, конечно же, понимал, что отношения с Ритчи будут непростыми.

Об этом же догадывалась и пресса, пытаясь выудить информацию о взаимоотношениях музыкантов. Летом 1993 года Гиллан, отвечая на вопрос журналиста, верно ли, что иметь дело с Блэкмором по-прежнему тяжело, ответил: «О да, определенно. Ритчи не только отменил практически все намеченное в связи с выходом диска, он даже песен еще не слышал. Но эксцентричность такого рода — всего лишь часть игры. Иначе бы это все утомляло. Главное — мужик-то играть умеет. Когда-то его выходки меня страшно доставали и выводили из себя. Теперь это уже не раздражает, а только щекочет, и я всякий раз пытаюсь предугадать, что он еще выкинет. То есть какое очередное громадное препятствие он возведет на нашем пути? Если мы не сможем эту преграду обойти — группе снова конец. Но если сумеем перебраться или пробиться, то продолжим двигаться вперед».

На гастроли с группой отправилась и Кэндис. Она вспоминает, что очень нервничала (подруги ей прожужжали все уши насчет нахальных группиз). «Но Ритчи обещал, что вся их европейская аудитория состоит из мужчин. Я ему не поверила и паковала чемоданы, чтоб быть готовой к соперничеству. Мини юбки, кожа и тому подобное… Первый концерт проходил в Италии, и он оказался прав насчет аудитории — там были сплошь мужики-итальянцы. Кажется, мне досталось в тот вечер больше оваций, чем музыкантам DEEP PURPLE».

У читателя может возникнуть вопрос, почему это зрители аплодировали Кэндис? А ларчик просто открывался — Ритчи, ничтоже сумняшеся, не предупредив коллег, выводил ее на подпевки в нескольких песнях. Складывалось впечатление, что Блэкмор специально нарывается на конфликт. Он всячески афишировал свое активное неприятие Гиллана. Рано или поздно это должно было не привести к конфликту. А Иен, увы, как раз давал повод для этого. Алкоголь и табак — не лучшие друзья голосовым связкам, и вскоре после начала тура «The Battle Rages On» Гиллан потерял голос. К тому же начала проявляться традиционная для него плохая память на тексты песен. А Ритчи не собирался прощать Гиллану никаких промахов.

Еще до гастролей он спросил, сможет ли Иен исполнять «Child In Time». Тот уверял, что он освоил особую дыхательную гимнастику, которая позволит ему петь эту песню. Но уже на третьем концерте тура Гиллан подошел к Блэкмору и сказал, что у него проблемы с голосом: «Давай, не будем исполнять „Child In Time“». Та же ситуация повторилась и на следующем выступлении. «Я знал, что так будет и дальше, — говорит Ритчи. — Для меня „Child In Time“ — самая великая композиция. Это изумительная песня, и Иен поет ее замечательно (конечно, когда он действительно поет!). Никто не сможет спеть эту вещь так, как Гиллан. И я подумал: он будет „съезжать“ на каждом выступлении, отказываясь ее исполнять. Так быть не должно».

И вот на концерте Блэкмор начал играть вступление к «Child In Time». Ничего не подозревающий Лорд подхватил мелодию, и публика с восторгом зааплодировала. Гиллану ничего не оставалось, как спеть ее.

«Я подлавливал его на каждом концерте», — с явным удовлетворением утверждает Блэкмор. Когда же Гиллан сообщил Ритчи, что у него настолько болит горло, что ему даже разговаривать тяжело, тот поинтересовался:

— Так ты идешь домой, чтобы лечь в постель и выпить горячего молока?

— Нет, я ухожу на всю ночь с друзьями, у нас пирушка.

«На следующий день его голос был еще хуже. Очень разумное поведение!» — возмущается Ритчи.

Как правило, во время концертов Блэкмор полностью погружен в себя и не очень-то следит за происходящим на сцене. Но после одного выступления у него появилось чувство, будто «что-то было не так». Пытаясь разобраться, Ритчи подошел к техникам и осветителям. Но те в один голос утверждали, что все было нормально. И лишь один, замявшись, признался: «Мне кажется, Гиллан забыл слова в двух песнях».

«Это было глупо, все боялись рассказывать мне об этом из-за того, что я могу уйти из группы, и все останутся без работы. 20 роуди станут безработными!»

Масло в огонь подливал только Роб Фоддер, пресс-агент Блэкмора — «Да, жуткий концерт получился сегодня», — говорил он Ритчи. Свои услуги предложила и Кэндис: «Может быть, мне стоит записывать то, что может быть причиной твоего недовольства?»

— «Да, я не могу их четко сформулировать сразу после концерта, — ответил Ритчи. — Что-то меня злило, но пока она не начала вести записи, я не мог вспомнить, почему меня не устраивали наши выступления.

— А может тебе не понравился сегодняшний концерт из-за того, что Гиллан забыл это, Гиллан сделал то, Гиллан вот тут спел невпопад; вот здесь освещение было отвратительным — они направили прожектор на Джона Лорда, а в это время им следовало «высветить» тебя…

— Да, именно из-за всего этого я так зол!

А всех их (Блэкмор имеет в виду обслуживающий персонал, — прим. автора) менеджмент предупредил:

— Не говорите Ритчи о том, что вам не понравился концерт, говорите, якобы все прошло отлично».

Блэкмор и не собирался искать компромисс, подчеркивая своим поведением, что ему неинтересно выступать в группе и мнение коллег его не интересует. Он мог уйти со сцены во время концерта и мило беседовать с Кэндис в раздевалке; иногда, не предупредив остальных музыкантов, выводил ее «на подпевку».

Развязка наступила в Праге 30 октября. Ритчи вырвал из паспорта японскую визу и бросил в лицо Брюсу Пэйну. Концерты в стране восходящего солнца, намеченные на декабрь, оказались под угрозой, так как Блэкмор заявил, что после окончания европейского тура он покидает DEEP PURPLE. Причиной своего ухода он назвал нежелание работать в одной группе с Гилланом.

Однако, в интервью, которые Ритчи давал после своего ухода (а последний концерт с DEEP PURPLE он сыграл 17 ноября 1993 года в Хельсинки), Блэкмор называл и другие причины, побудившие его на столь кардинальный шаг.

«На протяжении последней пары лет я очень тяжело работал. Так пахал, что почти перестал получать удовольствие от музыки. Я думал, что приговорен быть в этой группе до конца своей жизни, словно тебя заковали в кандалы.

Чувствую, что могу сделать больше, чем я делал в DEEP PURPLE. Когда есть пять эгоцентричных маньяков, очень тяжело донести свое мнение, ибо у каждого из них свой собственный взгляд на вещи. Поэтому мне хотелось быть в группе, где я мог бы делать то, чего хочу. И это не потому, что я стремлюсь стать диктатором, а потому, что я верю — можно делать музыку лучше».

В свою очередь, оставшаяся четверка не скрывала своего раздражения от поступка Ритчи. Они возмущались тем, что Блэкмор поставил группу в затруднительное положение, уйдя накануне японских концертов, билеты на которые были уже большей частью проданы. Претензии к гитаристу были растиражированы при помощи видеофильма «Соmе Hell Or High Water».

В интервью для ряда музыкальных изданий коллеги обвиняли Блэкмора в диктаторстве, нежелании прислушиваться к чужому мнению, в том, что он навязывал свои музыкальные вкусы.

Не сдержался даже Роджер Гловер (обычно — само воплощение политкорректности): «Ритчи Блэкмор — самая интригующая личность из всех, кого я когда-либо знал. С одной стороны — превосходный мастер своего дела, с другой — ничтожный человечишка. Пока он чувствует, что власть в его руках, все идет гладенько. Но как только он теряет контроль над ситуацией, его темная сторона выходит наружу. Я был свидетелем тому неоднократно. Вспоминаю репетиции в RAINBOW. Наш ударник Бобби Рондинелли был уволен безо всякой видимой причины и заменен парнем по имени Чак Берги. Талантливый восторженный паренек из Нью-Йорка, жизнерадостный и уверенный в себе — вам знакомы люди такого типа. В течение нескольких дней этот парень превратился в ходячую руину. Ритчи не дал ему никакой возможности развернуться интеллектуально.

Я не знаю что Чак Берги представляет собой сейчас, но я видел, как за несколько дней он превратился из живого воодушевленного человека в нечто подавленное и униженное. Да… просто невероятно… И все же, несмотря ни на что, я испытываю глубокое восхищение Ритчи Блэкмором. Он — гений. Это должны признать все, кто общался с ним. У него аура звезды, что присуще, на мой взгляд, очень немногим. Она есть у Фрэнка Синатры, у Рэя Чарльза, есть она и у Ритчи Блэкмора. В сравнении с величием его личности, его талантом, мы все — просто проходящие мимо людишки. Включая и меня, и Гиллана, и Лорда с Пейсом. Он безумен, бесподобен и холоден, но, в конце концов, мы, стоя на голых коленях, должны благодарить Господа за то, что нам представилась возможность работать с Блэкмором».

Узнав, что его обвиняют в диктаторстве и неприятии чужих идей, Ритчи сказал: «Я имел обыкновение усесться поудобнее и спросить:

— Ну, выслушаем ваши идеи.

А идей у них не было. Кратко сформулировал все это Пэйси. Он подошел ко мне и сказал:

— Ты сегодня на репетицию так и не появился.

— Ну да, и что из того? — говорю я.

— Было неудобно.

— А что было неудобно?

— Джон Лорд…

— Ну, и что там было не так?

— Он ничего не смог написать. Мы провели на репетиции 2 или 3 часа, но из-за того, что ты отсутствовал, а значит некому было нас подталкивать и говорить, что нам нужно делать, мы так ничего и не сочинили».

Лорд отреагировал мгновенно, высказавшись о Блэкморе: «Для меня это трагическая фигура. В основном, потому что он исключительно талантлив. Ритчи изобрел новый стиль игры на гитаре. Это был человек с экстраординарной индивидуальностью. Я употребил слово „был“ потому что в последнее время в его музыке уже нет того огня, она звучит устало, без страсти.

Когда мы играли в DEEP PURPLE, приходилось все время быть „на чеку“. Иногда он не хотел играть на бис, в другой раз мог посреди концерта просто уйти со сцены. И мы должны быть готовы к этим сценическим вы…бонам (Лорд употребляет матерное слово, — прим. автора). Чертовски трудно в таких условиях дать слушателям положительный заряд.

Ритчи хотел превратить нас в какое-то подобие RAINBOW! Он отказывался принимать наши идеи, желая играть только свой материал. Недавно он сказал: „Джон Лорд не предложил ни одной идеи в течение последних 25 лет!“. У меня было много идей, но он отказывался их играть. Этой репликой он хотел досадить мне. А почему — черт его знает».

А на вопрос журналиста, почему в таком случае группа так цепко держалась за «бяку» Блэкмора, Лорд ответил: «Наверное, нам казалось, что мы зависим от него. Может быть, сыграло свою роль чувство непонятой дружбы, ведь некоторое время мы были близкими друзьями. Все мы считали, что Ритчи нам нужен».

Вот так, в атмосфере взаимных обвинений и неприязни, прошло расставание Блэкмора с музыкантами, в компании с которыми он создал композиции, вошедшие в золотой фонд рок-музыки. Лорд, Гиллан и Гловер после хельсинского концерта даже не попрощались с Блэкмором. В раздевалку к Ритчи зашел только Иен Пэйс и пожелал ему удачи. В течение последующих шести лет практически никаких контактов с Блэкмором бывшие коллеги не имели.

Судя по всему, Ритчи все-таки мучила совесть, ибо 6 марта 2000 года в том же Хельсинки, он явился с бутылкой шампанского в отель, где жили музыканты DEEP PURPLE…