Интервью руководителя рок-ансамбля «Троллейбус»
— Почему ваш ансамбль называется «Троллейбус»?
— Потому что, когда мы собрались, ансамбли «Метро», «Такси», «Трамвай» и «Автобус» уже существовали. Это во-первых. Во-вторых, мы все с усами, и троллейбус тоже. И в-третьих, и троллейбус, и наш ансамбль работают на электричестве. Но у нас, конечно, выходная мощность гораздо выше. Кстати, могу рассказать любопытный случай. В одном Дворце спорта, когда подключили нас, отключилось освещение. Я предложил зрителям проголосовать: что они предпочитают. Половина проголосовала за то, чтобы слышать нас, но не видеть, а половина — за то, чтобы видеть, но не слышать. И это понятно: у нас есть не только что послушать, но и на что посмотреть.
— В связи с этим следующий вопрос. Что новенького увидим мы у вас в наступающем году?
— Сейчас мы ведем экспериментальный поиск новых выразительных средств. В частности, решили сменить нашу дымовую завесу. Пока что, когда мы выходим на сцену, дым скрывает все от пояса и ниже, зрители не видят ног. А теперь мы, наоборот, будем в дыму от пояса и выше, а зрители увидят только ноги. В связи с этим разрабатывается оригинальный сценический костюм с противогазом.
— Что вы при этом будете петь?
— В нашей новой программе будут мои рок-зонги на стихи Шекспира, Рабиндраната Тагора и Витюши Заломаева, нашего ударника. Витюша — самородок. Не знает ни нот, ни букв, пишет сердцем. Продолжим мы работу и над нашим последним шлягером «Лабуда-лабуда». Мы хотим довести в нем рефрен «Лабуда-лабуда» с шестнадцати повторов до тридцати двух.
— Есть ли в вашем репертуаре песни, адресованные молодежи?
— Да. Это песня молодых болельщиков «Спартак» — как же так?». Это мини-рок-опера «Эвридика и Уренгой». И это песня «Вернись в дом родной», она посвящена студентам, завалившим сессию.
— Кто из мастеров прошлого больше всего повлиял на вашу творческую манеру?
— Я думаю, мы продолжаем традиции таких замечательных мастеров прошлого, как изобретатели паровоза Черепановы. Для своего времени их детище тоже было самым шумным и самым дымным.
— Что вы пожелали бы самим себе в Новом году?
— Чтобы соответствующие организации поняли бы наконец, что мы работаем в условиях вредного производства: шум, вибрация, задымленность. Нам пора выдавать молоко. И нашим слушателям тоже.
— А что вы пожелали бы им?
— Чтобы оставили привычку орать, когда рвется фонограмма, а спокойно ждали, когда склеят пленку. Кстати, на прощанье могу поделиться еще одним любопытным фактом. У нас на фонограмме записана наша солистка Марина Брыкалова, но недавно она ушла в декретный отпуск. И теперь нам на концертах присылают записки, спрашивают, который из нас переодетая Марина. Эта наивность показывает, что до понимания нашего стиля зрителям еще расти и расти.