«Здравствуй, дорогой сынок, хомо сапиенс мой ненаглядный!
С горячим приветом к тебе твоя мать-природа. Давно хочу потолковать с тобой по душам — не выходит. Пробовала разговаривать, когда ты работаешь. Трактор твой рычит, экскаватор твой фырчит, ты меня не слышишь. А когда ты отдыхаешь, ты песни поешь — лучше бы я тебя не слышала.
Потому и решила написать.
Обижаюсь я на тебя, сынок. Никогда-то не поговоришь с матерью, подарка не подаришь, а ведь мне много не надо. Где раскопал — закопай, где накоптил — проветри, где в ручейке машинку свою вымыл — не делай этого больше, мерзавец.
Но не столько обижаюсь, сколько душой за тебя скорблю.
Не бережешь ты, сынок, свое здоровье. Много дымишь. И пьешь много. И нет чтоб хрустальную воду ледников моих — так ты гадость хлебаешь. Сточные воды. Каково материнскому сердцу видеть, как ты пьешь? А как ты питаешься? Ты же ешь в три раза больше, чем тебе надо. А ведь я тебе разум дала великий, а не желудок. Великий желудок я коровам дала. Так уж не путай, сынок, кто ты у меня. Вспомни, как сам про себя некогда сказал: «Мыслящий тростник». Думай же почаще, тростник ты мой, камыш ты мой, бамбук ты мой, палка ты моя лыжная!
Вспомни: мыслители всегда в глуши уединялись. А зачем? Затем, чтобы со мной с глазу на глаз посоветоваться. Вот и ты, если что задумал, но сомневаешься, посоветуйся с матерью, она тебе всегда правду скажет.
Ты приди, скажи: «Мама, чего я решил: если кто тебя обидит, так непременно штрафовать, даже если начальник окажется. И непременно из его кармана!» И ятебе сразу отвечу: «Давно пора».
Приди, скажи: «Мать! Пустяк, а проблема: чего мне с футболистами делать? Никак в ворота не попадут. А начни ругать, говорят: «Мы любители». И я тебе сразу отвечу: «Ежели они любители, перестань им деньги платить. Пускай бесплатно не попадают».
Приди, скажи: «Мама, меня чего спрашивают? Камушки драгоценные по такой цене выставляют, что их на законные деньги только трижды лауреатам покупать. А за ними очереди стоят. Чего мне об этом думать?» И я тебе сразу отвечу: «Думай, сынок, думай».
Как ты сам некогда сказал: «Твори, выдумывай, пробуй!» Всё пробуй, особенно — что сам натворил. Только чего нет — того не выдумывай. И все будет хорошо. Ведь сколь могуч, сколь многообразен ты в лучших моих образцах, сынок, он же доченька моя!
До чего же ты велик был, когда в виде Пушкина сочинял; до чего отважен, когда в виде Гагарина взметнулся!
А когда ты в виде Третьяка под шайбами стоял, как я за тебя переживала.
А когда ты в виде Нестеренко поешь, в виде Максимовой танцуешь — какая отрада для материнской души.
А когда ты в виде рабочего Сергея Петровича Никанорова на работу идешь, вовремя, трезвый и в чистой рубашке,— как я тобой горжусь!
Много детей у меня, сынок, но ты — самый-самый.
Любуюсь на тебя глазами озер моих, целую тебя ветрами моими.
Береги себя, сынок, и меня береги.
Пиши, не забывай.
Жду ответа, как петух рассвета.
Твоя природа-мать».