«Чего молчишь?— спрашивает он меня.— Открой рот. Шире. Шире гласность! Завтра выступишь на моем самоотчете, и чтоб не меньше тридцати процентов критики. Невзирая на меня. Договорились?»
Я молчу. Я ничего не понимаю. Ведь это он — тот же самый. Который еще полгода назад — любому и каждому, на середине фразы: «Заткнись! Не твоя забота. На чью мельницу льешь? Делай выводы. Или мне их сделать?»
Вот такой был полгода назад. А сейчас говорит: «Не менее тридцати процентов. Проверю по секундомеру».
Я собрал волю в кулак. Кулак у меня маленький, а воля еще меньше — вся уместилась...
«А если не выступлю?»
«А тогда делай выводы. Или мне их сделать?»
О! Так бы сразу и говорил. Это мне понятно.
«Слушаюсь!— отвечаю.— Только... Может, процентов двадцать хватит?»
«Нет! Не менее тридцати. Указание. Э... то есть рекомендация».
«Вас понял».
Назавтра я выступил. Но немного увлекся. Уже набралось тридцать, а я не почувствовал. Но у него чутье на проценты — исключительное. Как только у меня пошел тридцать первый, он насторожился. На тридцать втором забарабанил пальцами по столу. А на тридцать третьем хлопнул ладонью и гаркнул: «Спасибо! Справедливая критика! Учту!»
Тут я спохватился, что переборщил, и с ходу перешел к положительным чертам. Сперепугу опять увлекся. Столько положительного набрал, что все вместе превысило сто процентов. Пошло перевыполнение. Но он опять отреагировал. Оперативно. «Хватит!— сказал.— Не надо перехваливать. Даже если заслуживает. Как в моем случае. Главное — надо перестраиваться. Даже мне».
После собрания окружили меня коллеги. Смотрят.
«Ладно вам,— говорю.— Нашли героя. При чем тут я? Времена!»
«Сколько он тебе предлагал?» — спрашивают.
«Чего?»
«Процентов критики».
«Тридцать».
«А на скольких сторговались?»
«На них же. Я двадцать предлагал, но он сказал, чтоб не меньше тридцати».
Ох, они долго смеялись. Оказывается, он до меня многим предлагал, но никто меньше чем на семьдесят не соглашался. А я-то...
А с другой стороны: они-то в результате вообще промолчали. Я же хоть тридцать процентов, но выдал! А мало ли, как впереди повернется? Ох, он мне тогда припомнит...