Последнее убежище дикого верблюда
Рассказывает доктор биологических наук, профессор А.Г. Банников:
— Дикий двугорбый верблюд — один из самых редких и малоизвестных видов животных мировой фауны. О его существовании в пустынях Центральной Азии было известно из древних китайских летописей, рассказов Марко Поло и более поздних описаний пустыни Гоби. Однако дикий верблюд оставался легендарным животным. Лишь в 1878 году, во время своего второго путешествия в Центральную Азию, Н.М.Пржевальский встретил, добыл и описал диких верблюдов. В последующие годы XIX в. другие путешественники пополнили данные об этих животных, но затем более четверти века о них не поступало новых сведений.
Вновь дикого верблюда обнаружил в Заалтайской Гоби в 1927 году А.Д.Симуков, собравший интересные данные о его распространении и образе жизни. Еще через 15 лет, в 1943 году, наша экспедиция встретила диких верблюдов в том же районе и собрала о них ряд материалов. В последующие годы, главным образом монгольские ученые (Д.Цэвэгмид, Э.Дагва, Н.Давчин, Я.Даш), посетившие Заалтайскую Гоби, дополнили сведения о их распространении и добыли несколько экземпляров, которые хранятся ныне в музеях Монголии. В конце 1950-х и 1960-х годов появились первые фотографии дикого верблюда.
В 1974 году нам вновь удалось посетить Заалтайскую Гоби, встретить диких верблюдов, увидеть многочисленные следы их пребывания и впервые сделать цветные фотографии этих животных в природе. Но дикие ли это верблюды?
Уже первое сообщение Н.М. Пржевальского и его описание дикого верблюда вызывали скептические замечания несведущих людей. Может быть, это не дикие, а домашние верблюды, потерявшие своих хозяев, или одичавшие? Какие доказательства у путешественников и натуралистов, наблюдавших верблюдов, что это исконно дикие животные?
Для специалистов, занимавшихся этим вопросом, он давно решен. Не вызывает он сомнения и у тех, кто хотя бы раз наблюдал этих животных в природе. Отличия в строении и общем облике, поведении и повадках диких и домашних верблюдов настолько велики, что двух мнений на этот счет быть не может.
#i_026.png
Профессор А.Г.Банников в пустыне Гоби
Дикии верблюд легкий, стройный и высоконогий, узкотелый и как бы сжатый с боков. Так что монгольское название его «хавтагай» (хавтаг по-монгольски — плоскость) хорошо передает характерную черту облика животного. Домашний верблюд на монгольском языке называется совершенно иначе — «тэмэ». У хавтагая низкие, остроконусовидные горбы, примерно вдвое меньшего объема, чем у домашнего верблюда. Ступня его сравнительно узкая и с менее выпуклой подошвенной мозолью, в результате чего он оставляет более узкие следы с четкими отпечатками когтей.
Мозолей на коленях передних ног у хавтагая нет. Волосяной покров у диких верблюдов заметно короче, намного короче и удлиненные волосы на вершинах горбов, а также чуб у самцов.
Окраска шерсти у всех диких верблюдов одна и та же — песчано-палевая, что резко отличает их от полиморфных домашних животных. Исследования черепов, многократно проведенные морфологами, показали четкие и устойчивые различия дикой и домашней формы. В этих отличиях наблюдается и полный параллелизм с различиями, отмеченными при сопоставлении домашних животных и их предков, например кабана и домашней свиньи, тура и крупного рогатого скота, волка и собаки.
Резко отличается поведение домашних и диких верблюдов. Хавтагай чрезвычайно осторожными зрение у них необычайно острое. Опасность они замечают на расстоянии более 2–3 километров, а уходить от автомашины, например, начинают уже за многие сотни метров. Можно было предположить, что эта особенность возникла в наши дни, когда многие животные стали сторожкими в результате их преследования человеком. Однако это не так.
Дикие верблюды обитают в таких местах, где крайне редко встречают людей. Подобное поведение было присуще им и раньше. Необычайную их осторожность отмечали все путешественники прошлого века. Так, М.В. Певцов писал: «Мы заметили восемь диких верблюдов, пасшихся верстах в четырех от дороги. Затем еще версты за три заметив приближавшихся к ним людей, верблюды вытянули шеи и, простояв в таком положении минуты две, помчались рысью с такой неимоверной быстротой на юго-запад, что никакая лошадь не могла бы приблизиться к ним даже на несколько десятков сажен с того момента, когда они пустились в бегство».
Домашние верблюды, напротив, очень спокойные, флегматичные животные. Их всегда свободно отпускают на пастбища без пастуха. В пустынях они могут очень далеко уходить от поселений человека, но никогда не убегают от хозяина и, даже не видя людей много месяцев, а иногда и несколько лет, всегда подпускают их к себе. Эта особенность поведения создавалась столетиями в процессе доместикации верблюдов, иначе верблюдоводство в Гоби вообще было бы невозможно.
#i_027.png
Дикие верблюды. Заалтайская Гоби (Монголия)
Таким образом, сегодня нет сомнений в том, что дикий верблюд служит исходной дикой формой, и нет оснований допускать, чтобы одичавшие верблюды дали столь резко отличную от домашних эколого-морфологическую популяцию, учитывая, что нет никаких различий в условиях существования диких и домашних верблюдов в Гоби.
Может лишь возникнуть вопрос о том, получает ли популяция диких верблюдов пополнение за счет домашних животных и насколько она генетически чиста?
Еще со времен Н.М.Пржевальского и до наших дней, по рассказам гобийских номадов, известны отдельные случаи ухода самок домашних верблюдов со стадами диких. Однако не известны случаи ухода самцов домашних животных, которые не выдерживают боя с дикими соперниками в период гона.
Самки домашних верблюдов, как правило, возвращаются в стадо или их легко ловят владельцы. Даже после длительного пребывания среди диких верблюдов они не воспринимают от них «дикость» и настороженность.
Бывают случаи, когда самки домашних верблюдов приносят потомство от самцов хавтагая. Гибридное потомство имеет признаки самца-дикаря и для переноса тяжестей не пригодно. Гибриды плохо приручаются, пугливы и чаще погибают.
Однако, по словам монгольского зоолога Д. Дагва, бывали и исключения, когда гибридных животных все же приручали и использовали как очень резвых верховых верблюдов.
Следовательно, нет основания предполагать, что современная популяция диких верблюдов гибридная. Возможности пополнения ее за счет домашних животных ничтожно малы, и мы вправе считать ее достаточно чистой.
Распространение дикого верблюда в прошлом и настоящем
Некогда ареал дикого верблюда в Центральной Азии был весьма обширным. Очертить его границы сейчас не представляется возможным. В раннеисторическое время, а по некоторым данным еще в начале XIX в., ареал хавтагая простирался на восток до северной излучины реки Хуанхэ и на запад до Центрального Казахстана. Более точными сведениями мы располагали еще до конца XIX столетия, когда ареал этого вида охватывал значительную часть Северо-Западного Китая и Юго-Западной Монголии.
По-видимому, в 40-х гг. прошлого столетия, а может быть и раньше, единый ареал хавтагая разорвался на два изолированных участка. Южный участок оказался ограничен хребтом Алтынтаг (Северный Цайдам) на юге и хребтом Куругтак на севере. Другой участок, северный, занимал Заалтайскую Гоби в Монголии и прилежащие с юга районы Китая.
Южный участок ареала в связи с освоением людьми котловины озера Лобнор и прилежащих районов, начал быстро сокращаться и уже в начале 50-х гг. занимал небольшую площадь. Последние достоверные сведения о существовании здесь диких верблюдов относятся к 1956 г., когда была встречена пара табунов по 3 и 6 голов на плоскогорье Куруктага. К сожалению, есть основания предполагать, что в настоящее время дикие верблюды из южного участка ареала исчезли.
Благополучнее обстоит дело с северным участком ареала. В 20-х гг. прошлого столетия дикие верблюды в Заалтайской Гоби поднимались на север до хребта Эдергийн-нуру. Южная граница проходила по нагорьям Ханынуй-нуру — Гурбан-Сэрбын, откуда ранее хавтагаи подходили к озеру Гашун-нур в Китае.
В 40-х гг. северные и западные границы ареала оставались примерно теми же, но восточная часть ареала сократилась и хавтагаи уже не проникали на восток далее оазиса Эхин-гол и восточной оконечности хребта Цаган-Богдо.
В 60-х гг. монгольские зоологи отмечали отдельные встречи с дикими верблюдами значительно восточное, вплоть до гор Ноян-Богдо, Гурбан-Тэс и прилежащих долин.
В настоящее время ареал этих животных близок к тому, каким он был в 40-х гг. прошлого века. Северная граница, как и прежде, проходит по хребту Эдергийн-нуру, однако на самом хребте верблюды бывают очень редко и главным образом зимой. Их следы мы изредка встречали лишь у южных склонов хребта. Северо-западный угол ареала лежит примерно у 95° в.д. и 44° с.ш. В последнем районе, у Шеветин-Ула, мы не только встречали многочисленные следы пребывания диких верблюдов, но и наблюдали 4 табунка. Южнее они регулярно встречаются у поднятий Тооройн-ула.
Восточная граница ареала ныне проходит немного северо-западнее оазиса Эхин-гол к северо-восточным отрогам хребта Цаган-Богдо. Далее на юго-запад верблюды доходят до хребта Наран-Сэбеэстэй. Южнее, на территории Китая, диких верблюдов, видимо, нет или они изредка заходят сюда лишь на участке между 96 и 97° с.ш.
Таким образом, в настоящее время общая площадь ареала дикого верблюда составляет около 40–45 тыс. км2. По сравнению с 1940-ми гг. ареал сократился почти в 1,5 раза, главным образом за счет исчезновения животных в южных районах.
Упомянутые выше встречи хавтагаев в 60-х гг. прошлого столетия к востоку от очерченного ареала были, вероятно, лишь забегами животных, связанными с возросшей их численностью, что подтверждают и опрошенные нами номады.
Сколько диких верблюдов обитает в Гоби? Ответить на этот вопрос очень трудно, поскольку учетов, отвечающих современным требованиям, никто не проводил. Судя по описаниям путешественников XIX в. в прошлом это были обычные, а местами и многочисленные обитатели Гоби.
В 40-х гг. прошлого столетия, сопоставляя все наблюдения и опросные сведения, я высказывал осторожное суждение о том, что популяция диких верблюдов в Монголии состоит не менее чем из 300 голов.
Г.П. Дементьев и Д. Цэвыгмид, по результатам экспедиций в 1959 и 1960 гг., пришли к выводу, что за период, прошедший после наших исследований, численность диких верблюдов не сократилась, а скорее возросла и составляла 400–500 животных. Д. Цэвэгмид отметил, что в конце 60-х гг. поголовье хавтагаев в Монголии значительно увеличилось.
Учеты, проведенные нами во время экспедиции 1974 г., тоже позволяют сделать оптимистический вывод. Количество следов диких верблюдов, встреченных нами во время последней экспедиции, было во много раз больше, чем в 1943 г. Важно отметить, что обе экспедиции работали в один и тот же месяц — в августе.
Ареал хавтагая мы пересекали в тех же районах, на протяжении примерно 600 км. На этом пути ширина учетной транссекты была в среднем 2 км, по 1 км в каждую сторону от борта машины. На всем пути в августе 1974 г. мы встретили 28 диких верблюдов. Экстраполируя эти данные на всю площадь ареала в 40 тыс. км2, мы получили численность в 930 голов.
Понимая всю относительность этого расчета, я все же полагаю, что в Гоби обитают около 900 диких верблюдов.
По обилию зимнего помета, отмеченного нами во всех оазисах, у мелких родников и в ущельях, дикие верблюды концентрируются зимой повсеместно, где есть подходящие условия.
Летом больших скоплений они не образуют, чаще всего держатся группами из 4–5 голов. Почти столь же обычны одиночки. Стада более чем из 5 животных встречаются редко. Такая небольшая стадность объяснима, если представить себе условия обитания диких верблюдов.
В каких условиях живут дикие верблюды
Заалтайская Гоби — одна из самых суровых, глухих и безлюдных пустынь Центральной Азии. Горные цепи Монгольского Алтая и Восточного Тянь-Шаня, ограничивая эту территорию с севера и юга, образуют в ее пределах много отрогов или промежуточных поднятий. В результате Заалтайская Гоби оказывается резко пересеченной, по-существу, горной пустыней. В межгорных долинах и котловинах господствует мелкосопочник, абсолютные высоты составляют 1200–1500 м над ур. м., а горные хребты и вершины поднимаются до 2700 м (Атас-Богдо), 2400 (Цаган-Бог-до) или 2000 м (Эдергийн-нуру). Даже днища депрессий имеют высоты 700–900 м над ур. м.
Горы, их склоны, шлейфы, холмы и межгорные долины иссечены густой сетью крупных и мелких сухих водотоков — сайров. Эти сухие русла насквозь пропиливают горные хребты, образуя сплошной лабиринт ущелий, и уходят вниз на десятки километров от своих истоков. Бесконечные сайры (водотоки) пересекают всю Заал-тайскую Гоби, создавая плотные, причудливо сплетенные кружева.
Гоби — это типичная каменистая пустыня, гаммада. Поверхность почвы повсюду и сплошь покрыта щебенкой, как панцирем, то ржаво-желтым, то темно-коричневым или угольно-черным от пустынного загара. Такого же цвета пустынные, скалистые горы. В котловинах почвы часто засолены, иногда загипсованы и рыхлы под слоем щебенки. Песчаных массивов нет, лишь кое-где по окраинам оазисов или в ущельях гор под перекрытием ветровой тени образуются небольшие песчаные наносы.
Это едва ли не самый засушливый район Центральной Азии и мировой центр континентальности климата. Осадков здесь выпадает меньше 50 мм в год, при этом крайне неравномерно. Снега нет, а если в редкие годы и пройдет снегопад, то в сухом воздухе снег тотчас испаряется, не оставляя и капли влаги.
Дожди бывают только в июле и августе, при этом за несколько дней выпадает все годовое количество осадков, но бывают годы, когда нет и этих дождей. Нередко дожди превращаются в ливни, и тогда буквально за какой-нибудь час выпадают все годовые осадки. Сухие сайры превращаются в стремительные, бурлящие потоки, с шумом устремляющиеся вниз и сметающие все на своем пути. Но через несколько минут после дождя сайры вновь пересыхают под жаркими лучами гобийского солнца.
Неравномерное по годам количество осадков и выпадание их пятнами на небольшой площади и за короткий период — очень типично для Гоби. Невероятно велики здесь и перепады температур: годовые почти 90° и суточные более чем на 3 °C. Летним днем температура нередко близка к 40°, а ночью опускается ниже 10 °C. Весной бывает так, что дневная температура в 30 °C тепла сменяется ночными заморозками. Январские морозы доходят до минус 40 °C.
Из-за скудости осадков, полного отсутствия их весной при иссушающих ветрах в это время года, небывалых перепадах температур и других экстремальных условий растительной покров Заалтайской Гоби крайне беден. На больших пространствах он представлен лишь отдельными редко разбросанными растениями.
Наиболее распространены в Заалтайской Гоби разреженные щебнистые пустыни, которые занимают межгорные долины, мелкосопочник и шлейфы гор. Саксаул имеет здесь вид низкого кустарника, чаще не более 1 м, который растет лишь по ложбинам сухих водотоков. Возвышенные участки совсем лишены растений.
Кроме саксаула, в таких кустарниковых пустынях часто встречается эфедра Пржевальского и солянка древовидная, несколько реже — джузгун, реомюрия, карагана белокорая, парнолистник.
Там, где щебнистый панцирь особенно мощный, обычно нет и саксаула, а редкие кусты эфедры или селитрянки вздутоплодной ютятся в мелких западинках по сухим водотокам на расстоянии в десятки метров один от другого, образуя крайне разреженные эфедровые или селитрянковые пустыни. В обширных долинах даже для этих ксерофитных кустарников условия оказываются непригодными, и лишь в некоторые годы здесь развиваются после дождей однолетние солянки из рода галогетон.
Большую часть года, а иногда и в течение нескольких лет, на десятки километров тянется совершенно лишенная растений глянцево-черная бесплодная гаммада. Эту жуткую пустынность подчеркивают ослепительно белые кости павших верблюдов, куланов или джейранов, изредка встречающиеся в пути.
Растительность гор Заалтайского Гоби почти столь же бедна. Лишь кустарники в ущельях крупнее да на склонах появляется ежовник, пижмы, терескен, куртинки полыни Турчанинова, приземистые ковыльки и луки, кое-где ревень, а под прикрытием скал миндаль черешковый.
Среди бесплодной и мрачной пустыни Гоби путника поражает: своей свежестью и яркой зеленью оазисы, но их немного, они невелики по площади и отдалены друг от друга часто десятками, а го и сотнями километров.
Оазисы образуются там, где в устье крупного сайра или на днище долины между хребтами выклиниваются грунтовые воды, образуя родники или несколько родничков. Здесь у самой воды шуршат на ветру густые заросли высоких тростников, зеленеют лужайки, поросшие осокой, раскачиваются метелки вейника. Чуть дальше, где под ногами шуршит уже сухая корочка соли, растут великолепные разнолистные тополи, образующие иногда небольшие рощи. В некоторых оазисах есть кусты ивы или джиды, опутанные белым ломоносом.
Еще дальше от воды обычно образуются бугристые эоловые пески, так называемые сондоки, покрытые пышными кустами гамариска и саксаула. Эти бугры, вначале до 5 м высотой и более, постепенно снижаются и наконец сливаются с окружающей пустыней. Отсюда, из пустыни, тянутся многочисленные следы диких верблюдов, куланов и джейранов, сливающиеся в проторенные тропы, ведущие к родникам.
Крайняя скудность пастбищ Заалтайского Гоби и определяет го, что дикие верблюды, так же, как куланы и джейраны, держатся в этих пустынях небольшими группами или поодиночке. Только в оазисах иногда образуются временные скопления да еще в горных ущельях, где стада животных находят убежища от пронизывающих зимних ветров и весенних пылевых бурь.
Образ жизни диких верблюдов. Крайне ограниченный набор видов растений в местах, где обитают дикие верблюды, и скудность пастбищ неизбежно привели к тому, что животные кормятся практически всеми доступными растениями. В желудках добытых верблюдов исследователи находили все основные виды растений Гоби.
Значительную долю по объему содержимого желудков составляли зеленые побеги саксаула, стебли и листья солянки древовидной, эфедра и парнолистник. В меньшем количестве встречались ежовник, ковылек, монгольский лук — это, вероятно, по причинам незначительного участия их в травостое. Зимой, приходя в оазисы, верблюды охотно поедают побеги и листья тополя разнолистного, ивы и тростника.
Для хавтагаев характерна и некоторая выборочность в кормах. Так, каждый редкий кустик лука, ковылька и пижмы, как и сочного парнолистника, неизменно бывает скусан верблюдом на пути его движения по пастбищу. А вот селитрянка, напротив, чаще остается нетронутой. При выборе между побегами саксаула и ветвями караганы животные предпочитают первые, однако кусты караганы охотно объедают в период ее цветения. В августе животные предпочитают сочные растения сухим.
Неравномерное по территории выпадение летних дождей, в результате чего участки, полностью лишенные вегетирующей растительности, особенно однолетников, сменяются относительно богатыми пастбищами, приводят к широким перемещениям верблюдов вслед за выпадающими осадками.
В жаркие летние дни верблюды предпочитают пастись утром и вечером, а днем, как и другие копытные, они чаще лежат на оголенных участках холмов или в редком кустарнике, избегая узких ущелий, бугристых песков и оазисов. Открытые места они выбирают и для ночного отдыха.
Когда растительность сочная, хавтагаи могут обходиться без воды, довольствуясь влагой растений. Однако весной, при отсутствии в Гоби эфемеров, когда корма особенно сухие, а также зимой, при отсутствии снега, водопои для них необходимы. То, что человек занял в пустынях все открытые источники, послужило основной причиной сокращения ареала дикого верблюда, в частности, причиной исчезновения его из южных и восточных частей прошлого ареала.
Судя по рассказам номад, диким верблюдам в прошлом были присущи сезонные кочевки. Летом, с началом вегетации, они откочевывали к северу, вплоть до предгорий Монгольского Алтая, де дожди выпадают раньше и где имеются богатые пастбища, к зиме животные уходили на юг, где больше открытых, незамерзающих водных источников, оазисов и богаче кустарниковые кор-га. Шли они по горным ущельям, в которых можно было найти укрытия от ветров, причем уходили далеко на юг, иногда на многие сотни километров от летних мест обитания, в большинстве — а южные пределы Монголии. Однако сейчас эти кочевки менее выражены в связи с возникшими поселениями людей у открытых источников в китайской части Заалтайского Гоби.
Вероятно, отголосками этих сезонных миграций были случаи набегов диких верблюдов в 60-х гг. прошлого столетия к востоку от их постоянных мест обитания, чем частично объясняется и увеличение численности диких верблюдов на территории Монголии [последние годы.
Широкие кочевки сочетались с большой подвижностью животных — это отмечали все исследователи. Иногда потревоженная группа хавтагаев уходила на десятки километров от наблюдателей.
Особенно подвижны самцы во время гона, который бывает у диких верблюдов с конца января до начала марта, а чаще — в феврале. В это время возбужденные самцы, с пеной у рта, целые дни 5 движении. Они отгоняют верблюжат от самок, собирают гаремы и, оберегая их от покушения других самцов, вступают в драки! соперниками. Из затылочной железы самца в этот период беспрерывно выделяется темного цвета секрет. Закидывая голову, он отирает его о передний горб, последний бывает покрыт как бы черной мазью.
К концу гона сильные самцы имеют до 20 самок, от 3-летнего возраста и старше. Одиночные же возбужденные самцы-неудачники, очевидно потерявшие свой гарем в боях, забегают в это время в табуны домашних верблюдов, где нередко убивают самцов и угоняют самок. По словам номад, живущих недалеко от границ ареала хавтагаев, они уже в январе стремятся отогнать своих верблюдов к северу, оберегая их от хавтагаев.
Беременность у диких верблюдов продолжается 13 месяцев, как и у домашних. Молодые появляются с конца марта, но чаще в апреле, а иногда в первых числах мая. У самок родится всегда один верблюжонок.
В настоящее время состояние популяции дикого верблюда в Монголии можно считать вполне удовлетворительным. В последние десятилетия поголовье даже возросло. Этому способствовало законодательство Монголии, полностью запретившее охоту на хавтагаев.
Однако Заалтайская Гоби начинает привлекать внимание номад, как удобное место для зимовки домашних верблюдов. И в последние годы 6–7 стад верблюдов уже перегоняли к незамерзающим родникам в оазисах. Это таит в себе исключительную опасность для диких верблюдов потому, что отгон домашних верблюдов совпадает по времени с периодом гона и рождения молодняка. Следовательно, будет нарушено воспроизводство популяции хавтагаев.
В Монголии проектируется создание Гобийского заповедника площадью около 4 млн га, охватывающего основную часть современного ареала дикого верблюда. Заповедание территории Заалтайской Гоби обеспечит сохранение этого уникального вида.