Многие российские СМИ поторопились с подведением итогов деятельности президента В. В. Путина за первые 100 дней его пребывания в должности. Если за точку отсчета брать не президентские выборы, а дату инаугурации, как принято во всем мире, то этот рубеж приходится не на июнь-июль, а на 15 августа.

За данный период ко многим прежним, оставленным в наследство от Б. Ельцина российским проблемам прибавилось немало новых, инициированных как самим Путиным и его командой, так и противниками нового президента. Простое перечисление составляющих этого гордиева узла приводит к выводу о том, что Россия снова стоит на пороге прежде всего внутриполитического кризиса, угрожающего как основам государства, так и территориальной целостности страны. Хрупкая политическая стабилизация просуществовала считанные недели после выборов. К тому же осложнение множества социально-экономических, финансовых, политических, внутриведомственных и иных противоречий сопровождается значительным изменением внешнеполитической и даже геополитической обстановки.

За первые 100 дней президентства стало вполне очевидным, что стратегия В. В. Путина состоит из трех основных составляющих:

• нейтрализация всех возможных центров политического влияния,

• максимальная концентрация власти и ресурсов в руках Кремля,

• продолжение либерально-рыночных реформ в экономике.

В послании Федеральному Собранию Путин подверг критике сложившуюся при Ельцине политическую систему. Парадокс, но действия президента Путина противоречат его же словам и во многом усугубляют ее негативные черты. Ельцин создал марионеточный парламент — Путин фактически обезглавил его и сделал карманным. Ельцин создал гипертрофированную президентскую власть — Путин еще больше набирает властных полномочий, а следовательно, взваливает на свои плечи еще большую ответственность по формуле «Президент отвечает за все». Ельцин предоставил максимум суверенитета субъектам Федерации, возможно, со смутной надеждой на то, что местное самоуправление хотя бы зародится и создаст предпосылки для возникновения в России гражданского общества. Путин, видя, что самоуправление так и не встало на ноги, фактически поставил на нем крест и создает дополнительное административное звено, по сути своей — передаточное между федеральным центром и регионами. В перспективе 7 федеральных квази-государств могут стать вполне автономными государствами, вследствие чего Россия утратит нынешнюю территориальную целостность.

У Путина, в отличие от Ельцина, еще есть шанс стать действительно народным президентом, то есть действовать с опорой на электорат, а не на госаппарат. Однако за год своего нахождения в верхнем эшелоне российской власти Путин так и не продвинулся в этом направлении. Социальный договор между властью и обществом не заключен, и предпосылок к этому пока не видно. Да, Путин-тактик умело воспользовался вторым своим ресурсом — слабостью и недоразвитостью российского политического класса. Но подлинного реформирования политической системы, создания настоящей представительной демократии (в понимании под «демократией» реального народовластия), ростков гражданского общества пока невозможно прогнозировать. Если к этому и есть некоторые предпосылки, то пока они находятся в виде деклараций.

 

Наступление на всех фронтах

В. Путин, основываясь на своей убедительной легитимности — 52 процентах голосов россиян, — принялся за реформирование всей прежней, ельцинской политической системы с присущими ему энергией, целеустремленностью, системностью и параллелизмом действий. Показательно, что в своих публичных выступлениях преемник не только дистанцировался от прежнего политического курса, но и подверг критике эпоху ельцинского правления. Дополнительными стимулами для его решительности послужила продемонстрированная парламентом и главами субъектов федерации полная лояльность вновь избранному президенту, а также ставшая уже традиционной для его стиля опора на силовые ведомства. Понимая, что рано или поздно ему придется пойти на меры, не популярные у населения, президент решил действовать сразу же после вступления в должность с максимальной эффективностью и молниеносно, поскольку осень в России традиционно сопровождается комплексом неблагоприятных факторов и обострением проблем, а его собственный рейтинг закономерно может снизиться.

Анализ показывает, что из всего комплекса стоящих перед ним задач: реформирование экономики и стабилизация финансовой системы; изменение федеративного устройства, восстановление властной вертикали, формирование дееспособных органов власти; завершение чеченской войны, подъем ВПК, реформирование Вооруженных Сил; восстановление международного авторитета России; ограничение всевластия губернаторов и олигархов; введение новой информационной политики и решение других проблем — за первые 100 дней — Путин существенно продвинулся лишь в трех направлениях: на внешнеполитической арене, в вопросах реформирования федеративного устройства и (с некоторыми оговорками) в финансовой стабилизации.

В целом подтвердился диагноз, поставленный офицеру Путину профессиональными психологами: у него понижено реальное чувство опасности. Стремясь действовать одновременно на многих фронтах, что само по себе оправданно, президент весьма рискованно поступил вопреки древнекитайской мудрости: «Объединяя многих, изолируй немногих». Введя 7 федеральных супер-округов, он внес пакет законопроектов о реформировании Совета Федерации, местного самоуправления и праве отрешения губернаторов (глав администраций, руководителей субъектов федерации) от должности, чем вызвал закономерное сопротивление большинства сенаторов, не желавших терять свою роль в качестве политиков федерального масштаба. Это чревато созданием уже к концу 2000 года вполне организованной губернаторской оппозиции президенту, которая будет всячески тормозить ход реформ на местах.

В то же самое время, параллельно, Путиным был открыт «второй фронт» — наступление на олигархов Гусинского, Потанина, Вяхирева, Чубайса, Алекперова, на автогигант ВАЗ. Тем самым президент бросил дерзкий вызов многим, в том числе и корпоративно организованным силам, что не могло не вызвать их активного противодействия. Возникла реальная угроза, что хрупкий, едва сложившийся внутриполитический консенсус сменится организованной и деструктивной оппозицией президенту.

Для такого массированного наступления сразу на многие секторы политической и бизнес-элиты нужно иметь колоссальную базу политического влияния. Однако реальная опора Путина в первые месяцы после избрания — это государственный аппарат, силовики и спецслужбы, а в политическом плане — управляемая нижняя палата парламента и «виртуальное» движение «Единство», которое на самом деле равноценно его предшественникам — ПРЕСС, «ДемРоссия», НДР. Намерение превратить «Медведь» в дееспособную и хорошо структурированную политическую партию находится на уровне замысла — не более. Попытка создать под руководством бывшего питерца Г. Селезнева некое социал-демократическое левоцентристкое движение «Россия», на взгляд экспертов, обречена на тот же финал, каким стали для Селезнева итоги выборов губернатора Московской области.

Тем не менее Путин провозгласил принцип двух-трехпартийной системы и выдвижение последующих кандидатов от авторитетных политических партий страны, как это делается во всем мире. После фактического проигрыша как парламентских (1999), так и президентских выборов существенно изменилась реальная политическая конфигурация в стране: множество карликовых и кабинетных партий и движений в РФ практически стали маргиналами.

Если учесть разнородность нынешнего Кабинета министров, почти не видоизмененную администрацию президента, не преодоленную до конца зависимость от «семьи» и кремлевских «кукловодов», довольно низкий профессионализм питерской команды и другие подобные факторы, то Путина, начавшего чересчур крупную игру без предварительной подготовки, можно сравнить с блефующим игроком в покер. Если оппозиция действительно сплотится, то одного ресурса госаппарата для борьбы с нею окажется недостаточно .

 

Сторонники и противники

Большинство российских и зарубежных СМИ анализируя достижения и промахи преемника Ельцина, разделившись на две основные категории — конструктивного и деструктивного анализа.

Первые считают, что Путину удалось совершить прорыв на внешнеполитическом поприще, особенно после результативного визита по маршруту Пекин — Пхеньян — Окинава и переговоров с Ираком, Палестиной и Ливией. На чеченском театре военных действий удалось уничтожить значительное количество боевиков. Принята экономическая программа правительства на ближайшие полтора года, а макроэкономическая ситуация в целом благоприятствовала будущему подъему экономики страны. Приняты военная доктрина, концепция внешней политики и информационной безопасности России. Многие наблюдатели всерьез поверили в то, будто Путин «объявил войну олигархам» и заставит их играть по согласованным правилам.

В том же ряду стоят меры по реформированию законодательной ветви власти и всего федеративного устройства РФ — создание 7 федеральных округов, ограничение всевластья глав администраций 89 субъектов федерации. Из этого, в частности, был сделан вывод о том, что Путин дистанцируется от прежнего кремлевского курса «сдержек и противовесов», ельцинской политики и от олигархов, пересматривает прежние приоритеты, затеял ревизию Конституции. Лишь немногие российские СМИ пришли к выводу, что «президенту надо помогать, а не ставить палки в колеса («Независимая газета», 2000, 5 августа). Большинство изданий, подконтрольных Гусинскому, Березовскому, Потанину и другим, все активнее смаковали и комментировали любой, даже самый малейший промах президента.

Цель разномастных критиков Путина вполне прозрачна: посеять неуверенность в новом президенте, заставить действовать не столь оперативно и эффективно, отяготить разнообразными условиями и обязательствами.

«Деструктивисты» пугают российское общество и западное общественное мнение угрозами авторитаризма, усматривают их в отстраивании Путиным властной президентской вертикали, а также грозят отменой свободы слова, урезанием всей политической системы до «малопартийной», пророчат неотвратимый правительственный и общий политический кризис в России, экономический коллапс и стихийные социальные бунты. Ставка Путина на сильную государственную власть и рыночную либеральную экономику трактуется как латиноамериканская модель для слаборазвитых стран, принципиально неверная для России, в то время как США и Запад добились успехов благодаря либеральной политической системе в сочетании с рыночной экономикой.

По-прежнему много критиков действий федеральных сил в Чечне — война, как и прогнозировалось, перешла в затяжную, партизанскую, число российских потерь сравнялось с уровнем потерь в первой чеченской войне, систематические теракты, «минная война» и отсутствие политического плана урегулирования предвещают дальнейший тупик.

Вполне возможен сценарий, созданный Б. Березовским, по которому главы субъектов федерации, набравшие сверх меры суверенитета и властных полномочий, объединятся с крупным российским бизнесом, выступающим против пересмотра итогов «воровской приватизации» (термин западных экспертов), а эта сила в сочетании с мощными медиа-империями, развернувшими информационную войну в России и за рубежом, способна стать гремучей смесью, угрожающей реальным распадом на ряд отдельных государств.

Более того, первопричиной вероятного общероссийского политического и финансово-экономического кризиса может быть назван сам Путин. Недаром уже многие политологи, в том числе кремлевский политтехнолог Г. Павловский или олигарх Б. Березовский, решивший остаться за рубежом, чтобы не являться в генпрокуратуру, заговорили о том, что вряд ли президенту удастся провести на своем посту весь 4-летний срок — деструктивные силы непременно постараются сократить этот срок до 2–3 лет.

Ряд наблюдателей называли ранее полковника Путина скорее тактиком, нежели стратегом: ему было бы гораздо действеннее руководствоваться сталинским принципом «Один враг в единицу времени». Однако пойдя на решительные меры по ограничению всевластья глав субъектов федерации, Путин показал себя именно стратегом. Он не дал времени сенаторам-губернаторам организоваться, сплотиться и затормозить ход начатых радикальных преобразований. Прежняя, ельцинская система сдержек и противовесов, удобная для стравливания Кремлем различных флангов политической элиты и олигархов, была быстро и эффективно разрушена преемником. Бросив вызов не организованным корпоративно сенаторам, он одержал победу: Совет Федерации не только подписал фактически смертный приговор нынешнему составу верхней палаты, но и принял вторую часть Налогового кодекса, в которой предусмотрено серьезное перераспределение доходной части бюджета в пропорции 30 процентов — регионам, 70 процентов — федеральному центру. Таким образом, сенаторы лишаются не только своего федерального политического статуса, но и значительной части бюджетных средств. Особенно болезненно это ударит по 12 регионам-донорам. В послании Федеральному Собранию президент популярно объяснил, что главам местных администраций следует не бороться за свои политические прерогативы, а заниматься привлечением инвестиций в регионы.

 

Экономика и финансы

Зная, что множество упреков раздавалось в связи с отсутствием у Путина программы действий, курса экономических реформ, после форсированной доработки была представлена экономическая программа Г. Грефа, вызвавшая противоречивые оценки как в правительстве, так и у политической элиты. М. Касьянов, например, распорядился отправить ее на экспертизу в РАН, хотя для публики и прессы заявил о том, что правительство едино в оценке программы. После экспертизы Касьянов в конце июля подписал не долгосрочную экономическую программу, а лишь программу первоочередных действий правительства на ближайшие 18 месяцев. Комментируя принятое решение кабинета, он заявил, что программа Грефа «будет корректироваться каждый год, а первые изменения будут внесены уже осенью». Такая оценка красноречиво показывает нынешнее несовершенство программы.

Зарубежные эксперты, российские правые и демократы встретили программу Грефа сдержанно, полагая, что ее либеральная платформа может быть лишь камуфляжем для усиления вмешательства государства в экономику и бизнес. Российские левые в критике программы подчеркивали тупиковость реформ, начатых Гайдаром, — следовательно, и продолжение либерал-монетаристского курса приведет к очередному кризису.

Дальнейшее планомерное сворачивание социальных программ, предусмотренное командой разработчиков, получило крылатую формулировку «социальный дефолт» социальные программы сократятся в 1,6 раза за ближайшие 10 лет. Предусматривается, что социальная помощь станет «адресной», однако механизмов обеспечения этой адресности программа не содержит. По высказыванию самого Грефа, нужно провести черту между теми, кто в состоянии платить по повышенным тарифам, и теми, кто не в состоянии. Фактически это означает беспрецедентное массовое унижение всех малоимущих, которые вынуждены будут доказывать чиновникам, что они действительно бедны, — чтобы получить хоть какие-то государственные подачки. Критиков как справа, так и слева не переубедило даже весьма сильное и четкое послание президента Федеральному Собранию, поступившее, правда, с опозданием больше, чем в 3 месяца, где прозвучал призыв поддержать программу правительства.

А какова реакция народа страны на предлагаемые ему перспективы? Социологические опросы показали, что она в основном — резко негативная. Против намерения повысить пенсионный возраст высказались 89 процентов, сократить долю бесплатного образования и здравоохранения — 91 процент, перейти на оплату жилищно-коммунальных расходов в полном объеме — 84 процента опрошенных. Так что либерал-монетаристская программа Г. Грефа отторгается большинством народа. Более того, многочисленные декларации В. Путина о создании сильного государства реанимировали у большинства россиян надежды и на усиление государственного патронажа, заботы о гарантированных социальных льготах (государство нам поможет). Разочарование в этом неизбежно вызовет значительное падение рейтинга президента.

Макроэкономическую ситуацию значительно осложнит предстоящий спад мировых цен на нефть, — а ведь относительное благополучие федерального бюджета, который исполнялся с профицитом в первое полугодие, в значительной мере базировалось не на реальном росте производства, а на стабильно высоких ценах на энергоносители. Это позволило достичь положительного сальдо во внешнеторговой деятельности в объеме 32 млрд. долл. только за первое полугодие. Однако эта тенденция изменится после ближайшей сессии стран ОПЕК, на которые усиливается давление со стороны США, добивающихся снижения цен. Данный прогноз базируется, в том числе на значительном снижении ставок летних фьючерсных сделок на поставки сырой нефти, а также на решении стран ОПЕК значительно увеличить квоты ее добычи.

Продолжает ухудшаться и вся внутриэкономическая обстановка. Прежде всего это связано с рекордно низким урожаем 2000 года. Весной посевные площади были сокращены еще на 2, 5 млн. гектаров, хроническим стал дефицит минеральных удобрений. По данным Г. Кулика, урожай зерновых составил всего лишь 55–60 млн. тонн, следовательно, сохранится продовольственная зависимость страны от импорта продуктов и зерна, что является угрозой национальной безопасности. Дефицит зерна составит 9 млн. тонн, причем страна осталась без резервного переходного запаса в 13 млн. тонн. Министр сельского хозяйства и продовольствия А. Гордеев, став вице-премьером, добился реструктуризации просроченных долгов АПК в объеме 180 млрд. руб. до 2010 г., а также списания части «несправедливых долгов». Без дотирования сельского хозяйства России не обойтись ни одному правительству, поскольку большая часть сельхозпредприятий и посевных площадей находится в зоне рискованного земледелия.

Утверждена долгосрочная программа развития сельского хозяйства, в том числе предусматривающая, субсидирование государством на 75 процентов банковских кредитов сельхозпредприятий. Пока что правительство преуспевает лишь по части составления программ. Однако в конкретных делах, например, в «северном завозе» положительных сдвигов нет: по состоянию на 1 августа районы Крайнего Севера получили лишь одну треть запасов топлива и 1/10 — продовольствия. Противоречие между этими данными и рапортами правительства о том, что на этот раз завоз профинансирован на 110 процентов объясняется просто. Федеральный центр переложил на плечи регионов все, что не выполнил сам.

Общая негативная демографическая ситуация, когда ежегодно умирают 750 тыс. человек, а рождаемость втрое ниже смертности, усугубляется рядом сопутствующих факторов: дефицитом и высокими ценами на импортные медикаменты (если в СССР производилось более 70 процентов всех лекарств, то в современной России — лишь 3 процента, вследствие чего страна теряет миллиарды долларов ежегодно), общим кризисом системы здравоохранения, снижением качества питания (по этому показателю Россия вышла на 67 место в мире!). В большинстве регионов страны существенно выросли цены на хлеб. Нарастает, вопреки всем принятым мерам, и внесезонный энергетический кризис в ряде краев и областей России — на Северном Кавказе, в Приморье, Хабаровском крае, причем в Приморье систематическими стали массовые и стихийные вспышки протеста населения против политики РАО «ЕЭС России». Их участники пригрозили перекрыть Транссиб и волевым порядком разгрузить цистерны, везущие топливо на экспорт, и тем самым принудительно снабдить им региональные ТЭЦ. Естественные монополии (МПС, РАО ЕЭС, «Газпром») так и не приступили к реорганизации, и все издержки перекладывают на плечи населения. В Госдуме рассматриваются семь законопроектов о национализации стратегически важных отраслей экономики.

Федеральные министерства и ведомства по итогам первого полугодия допустили крупный перерасход бюджетных средств на общую сумму 52 млрд. руб., в связи с чем министр финансов А. Кудрин принял решение провести фронтальную ревизию всех дополнительно произведенных госрасходов. Не выполняется правительственное решение о субсидировании отечественной культуры в объеме 2 процентов от ВВП за счет федерального — и 6 процентов — за счет местных бюджетов. Не финансируется социальная программа по борьбе со СПИДом, количество вич-инфицированных в ближайшие годы составит уже не сотни тысяч, а миллионы человек, в связи с чем специалисты заговорили о реальной эпидемии в масштабах страны. В геометрической прогрессии множится число наркоманов и алкоголиков, особенно среди молодежи.

Тревожность современной макроэкономической ситуации заключается еще и в том, что произошел серьезный диссонанс в денежно-валютной сфере на фоне замедления темпов промышленного производства, когда, несмотря на укрепление рубля и значительную долларовую массу в распоряжении ЦБ, продолжаются инфляция и рост цен, а возрастающая рублевая масса (более 100 млрд. руб.) «давит» на рынок, не будучи инвестированной в производство. По оценкам газеты «Коммерсантъ», «всплеск инфляции и новый валютно-финансовый кризис становятся все более реальными». Среди радикальных советов правительству есть и такой, выдвинутый экономистом С. Глазьевым: провести компенсацию потерянных населением в 1991–1993 годах вкладов в Сбербанке, — т. е. фактически раздать излишние рубли населению, что может стимулировать и платежеспособный спрос, и активизировать деятельность отечественной промышленности. Однако это противоречит либерал-монетаристским устремлениям нынешнего Кабинета министров, которые неоднократно в публичных выступлениях в стране и за рубежом поддержал В. Путин.

Противоречивость нового экономического курса Путина и кабинета министров состоит в том, что, с одной стороны, были произведены индексации и повышение пенсий, утвержден новый минимальный размер оплаты труда (однако его действие как расчетной единицы распространяется лишь на сборы, штрафы и др. платежи, взимаемые с населения, но не применяется для исчисления стипендий, пенсий, детских пособий и т. д.), а с другой — продолжается сокращение большинства социальных программ, по новому Налоговому кодексу уходят в прошлое многие социальные льготы, вводится налог на военнослужащих и т. д. Аналитики пришли к выводу, что новая шкала подоходного налога в 13 процентов сделает бедных еще беднее (подсчитано, что за чертой бедности останутся еще 30 процентов населения). По оценке вице-премьера И. Клебанова, эта единая ставка налога просуществует недолго, и вскоре правительство вынуждено будет ее поднять. Главный минус нового Налогового кодекса в том, что богатые и бедные уравнены в шкале налога, как это делается в Боливии. Однако в большинстве цивилизованных стран налог с состоятельных людей непременно выше, чем с малообеспеченных.

Более того, если посмотреть не на эмоциональные эскапады ангажированных политологов, а на конкретные факты, станет ясно, что вектор экономической политики нового руководства направлен по-прежнему в сторону либерально-монетаристских реформ. Об этом говорит возвышение до ранга министра Г. Грефа, усиление позиций А. Кудрина, назначение первым заместителем министра финансов «гайдаровца» А. Улюкаева и ряд других аналогичных фактов. М. Касьянов, при всем своем внутреннем неприятии экономической программы Грефа, узаконил ее мероприятия на ближайшие полтора года в качестве программы уже правительственной.

Внутри Кабинета министров назрели и все чаще прорываются наружу острые противоречия между указанными выше либерал-монетаристами и т. н. крепкими хозяйственниками, все чаще муссируются слухи об отставке не только главы ЦБ В. Геращенко (которому удалось, искусно лавируя, сохранить приемлемый курс соотношения рубля к доллару и значительно увеличить золотовалютные запасы страны), но и о грядущей «чистке» ряда ключевых министров. Немало копий сломано в пикировках между сторонниками и противниками экономической программы Грефа. Вице-премьер В. Матвиенко, глава Пенсионного фонда М. Зурабов, премьер-министр М. Касьянов были категорически против урезания большинства социальных льгот и программ, предложенного радикал-монетаристами. Тем не менее 17 августа правительство приняло решение о сокращении вдвое всех общефедеральных целевых программ. В оценках разных наблюдателей цифры ассигнований на социальные нужды на 2001 год колеблются от 90 до 107 млрд. руб., что означает планомерное сокращение этой статьи расходов. Возможно, это сделано для того, чтобы обеспечить прецедент профицита бюджета, — но цена такого обеспечения будет невероятно высокой.

Ни в стратегии Грефа, ни в программе правительства, ни в послании президента Федеральному Собранию нет ни слова о важнейшей составляющей деятельности государства — антимонопольной политике. Формула «обеспечение равных конкурентных условий всем участникам рынка» без ликвидации монополизма (прежде всего — естественных монополий) остается набором пустых слов, т. к. волки не станут травоядными. С мая тарифы на электроэнергию были повышены на 35 процентов, газ для промышленных предприятий подорожал на 21, в июле более чем на 12 процентов увеличились тарифы на прокачку нефти по трубопроводам, в августе на 18,5 процента возросли тарифы на железнодорожные грузоперевозки. «Весомая роль правительства», которое справедливо называют «техническим» и даже временным, заключается в том, что предложенное МПС увеличение тарифов на пассажирские перевозки было сокращено Белым домом с 30 до 25 процентов.

Наблюдатели справедливо называют подобные действия правительства с благословения Путина «подрывающими экономическую конъюнктуру». Энергетическая составляющая раскрутит в ближайшее время маховик инфляции, поскольку эффект падающего домино неизбежно скажется на всех ценах и на покупательной способности рубля.

Ни Кремль, ни «Белый дом» почему-то не смущает страшный диссонанс между уверениями Касьянова и Путина в достигнутом экономическом росте в РФ в первом полугодии, а также В. Геращенко — о росте золотовалютных запасов благодаря стабильности мировых цен на нефть с одной стороны, и проводимым секвестированием расходной части бюджета за счет наименее обеспеченных слоев общества — с другой.

После повышения минимального размера пенсий до 900 рублей с 1 августа Путин поторопился заявить, что впервые в России пенсия догоняет размер прожиточного минимума. Однако слукавил: утвержденный правительством минимум во втором квартале составлял 1185 руб.

Аналогичные заявления прозвучали и во время заседания Кабинета министров под руководством Путина сразу после утверждения Советом Федерации нового Налогового кодекса, когда президент «горячо и сердечно» благодарил всех, кто принял участие в разработке и продвижении законопроекта. Ряд зарубежных СМИ признал, что новая система налогообложения менее громоздка и более понятна налогоплательщикам, возможно, она действительно позволит вывести из тени скрываемые доходы. Однако в большинстве российских СМИ не стихает критика кодекса и — соответственно — его авторов и Путина. В частности, утверждается (и не без оснований), что «раньше бедные платили» 12 процентов подоходного, тогда как богатые — 20, 30 и более, по прогрессивной шкале. Теперь же все будут платить по 13 процентов, но это вряд ли приведет к легализации сверхдоходов или лучшей собираемости налогов».

На фоне значительного улучшения собираемости налогов в 2000 году, повышения доходов от увеличения акцизов за производство алкогольной продукции на 36,5 процента, стабильных мировых цен на нефть политика «закручиваня социальных гаек» выглядит необъяснимой.

Более того, что ни день, то поступают новые подтверждения этой политики. Центробанк РФ сообщил официально, что с января 2001 года пускает в оборот новые денежные купюры достоинством в 1000 рублей. Эти купюры были эмитированы еще в декабре 1999 года, однако в обстановке предвыборных кампаний правительство приняло решение не усиливать инфляцию. Теперь же она неизбежно возрастет. В том же ряду стоят сообщения, просочившиеся из Белого дома о том, что бюджет второго полугодия 2000 года пересчитан из расчета как 30, так и 40 руб. за доллар. Таким образом, становится очевидным, что правительство преследует цель перейти на внутренние цены, соответствующие мировым, тогда как среднедушевой доход в РФ равняется 60 долларам. Такая политика обречена на катастрофу.

Путин, похоже, не осознает надвигающейся опасности макроэкономического процесса, когда бедные станут еще беднее, богатые — еще богаче, а этот разрыв в России превышает сейчас все мировые показатели — в 35 раз! Социологи с мировыми именами давно обосновали неизбежность социального взрыва при таких диспропорциях.

Трудно не согласиться, объективности ради, с представителем московского отделения Фонда Карнеги Л. Шевцовой, которая рассуждает следующим образом:

«У Путина сходный с Ельциным политический почерк, стремление консолидировать власть в рамках персоналистской модели. Путин вписался (или его вписали) в модель самовоспроизводства правящей корпорации. Он как президент сможет сохранить свою власть, только если разрушит базу и опору ельцинизма, как в свое время Ельцин разрушал опору Горбачева. То, что делает Путин, означает изменение конституционного порядка в обход необходимых законодательных процедур — речь идет о перестройке функций Совета Федерации и создании Госсовета. Население поддержит реформы Путина только в случае получения серьезной компенсации в социальной и экономической сфере. Если же власть платить не сможет, то весь план построения работающей президентской вертикали рухнет».

Власть, похоже, не собирается платить. Более того, семь генерал-губернаторов в новых федеральных округах заняты сейчас не только созданием дополнительных структур и собственных администраций, вплоть до межрегиональных СМИ, но и вполне серьезно намерены контролировать финансовые потоки всех входящих в их состав регионов. Пресса свидетельствует: по сравнению с чиновничеством СССР число госслужащих в России после 1990 года увеличилось в 2,5 раза, и создание новых округов приведет к значительному разрастанию этой категории.

В. Путин пошел на компромисс с обиженными им губернаторами — главами администраций, и подписал указ о разработке законопроекта о Госсовете, причем отступил от ранее выдвинутого им же предложения ввести туда около 20 региональных лидеров наиболее развитых в экономическом отношении территорий. Похоже, в новую структуру войдут все 89 региональных лидеров. Общественное мнение в целом и тут не на его стороне. Многие политики, политологи, журналисты ставят резонные вопросы: в чем тогда будет состоять компетенция верхней палаты парламента, нужна ли она вообще, значит ли это, что отныне в России будет трехпалатный парламент? Зачем вообще эта дополнительная надстройка? — ведь она потребует новых расходов… Будет ли Госсовет конституционным образованием — или же нелегитимным? Если наделять его конституционными полномочиями, требуется пересмотр Конституции, а процедура внесения поправок в нее крайне затруднительна и требует много времени. Более того, может начаться длительный период политической нестабильности.

Торопливость, с какой президент провел реформу парламента, породила множество дополнительных противоречий в обществе, нарушила временную политическую стабилизацию — и неизбежно потребует, на взгляд экспертов, ревизии нынешнего Основного закона РФ. Нельзя усиливать одну ветвь власти за счет ослабления другой. В противном случае реформы работают на главного оппозиционера Путина — Березовского, который задался целью сократить легитимность президента.

На подрыв авторитета как полпредов, так и самого Путина нацелены публикации в большинстве российских СМИ о первых шагах его назначенцев в столицах округов — занятии ими лучших дворцов, длительной организационной суете вместо вникания в серьезные проблемы, кадровой чехарде, борьбе за привилегии и льготы для чинов новых администраций.

О своих намерениях на новом посту сверх-откровенно заявил, например, полпред президента по Дальневосточному округу К. Пуликовский: «Губернаторы никаких денег не получат. Более того, на год они вообще могут закрыть рты — их интересы никого волновать не будут». По Пуликовскому, полпреды получат полный контроль минимум за 350 млрд. руб. в год — именно такой была доходная часть бюджетов этих регионов. Подобные заявления носят явно провокационный характер — во время общего осложнения отношений по линии регионы — центр, они разжигают, а не смягчают противоречия. Однако отреагировал на подобные (и многочисленные) утверждения прессы не президент, а, например, депутат Госдумы В. Рыжков: «При новой пропорции распределения доходов регионы превращаются в колонии, откуда вся прибыль будет выкачиваться в федеральный центр». Молчание Путина — знак согласия?

Приведенные факты показывают, что нынешнее руководство страны скорее пилит сук, на котором сидит, вместо того, чтобы его укреплять.

Фактически не выполняется указание президента об увеличении оборонного заказа на 2000 год в полтора раза. Не произошло обещанного перелома в положении отечественного ВПК. Путин в конце 1999 года заверял руководителей оборонных отраслей, что госзаказ на 2000 год будет увеличен в полтора раза. Его стараниями финансирование прошлогоднего заказа возросло до 90 процентов. Но факты свидетельствуют о том, что в текущем году реальное финансирование было увеличено вовсе не в полтора-два раза, а лишь на 20 процентов по отношению к 1999 году (по словам вице-премьера И. Клебанова). После того, как правительство передало в Госдуму законопроект о бюджете-2001, аналитики обнаружили, что военный бюджет на следующий год вырос лишь на 0,3 процента, что далеко от сколько-нибудь серьезного «прорыва». Послушная президенту Госдума вряд ли посмеет внести серьезные коррективы в бюджет, но вот опальный Совет Федерации наверняка устроит избиение правительства по большинству статей.

Таким образом, отечественная, наиболее высокотехнологическая база не стала двигателем подъема всей экономики страны. Очевидно, что стратегические задачи реформирования экономики не решены и подменяются лишь краткосрочными, тактическим действиями.

Не изменилась кардинально ситуация на мировых рынках, куда множество конкурирующих между собой российских предприятий оборонной промышленности поставляют отечественную военную технику, действуя рассогласованно и порой в ущерб общенациональным интересам. Создание межведомственной государственной комиссии по экспорту оружия, реформирование компаний «Росвооружение» и «Промэкспорт» неоправданно затягивается. 60 процентов продаж вооружений приходятся лишь на две страны — Китай и Индию, и такой географический перекос говорит о том, что конкуренты вытеснили Россию с большинства рынков.

Существенный разнобой в оценке истинного состояния экономики виден даже на правительственном уровне. Так, первый вице-премьер В. Христенко на заседании правительства докладывал, что за первое полугодие темпы роста производства составили 7 процентов, хотя и признал, что наметилась тенденция к спаду, а по словам министра финансов А. Кудрина, «темпы роста экономики стремятся к нулю, и динамика такова, что во втором полугодии мы окажемся в минусе, а не в плюсе.»

В этих условиях от правительства требуются неординарные меры по перелому ситуации. Однако финансовые эксперты, рассмотрев сценарии, которые предлагают, с одной стороны, А. Кудрин и М. Касьянов, а с другой — В. Геращенко и А. Илларионов, пришли к выводу, что оба пути — как усиления, так и ослабления рубля приведут к негативным для экономики последствиям. При этом следует учитывать, что оба направления финансовой политики государства непременно окрашены социально. Сторонники укрепления доллара и слабого рубля отстаивают интересы национальной буржуазии, которая предпочитает хранить сбережения в валюте, а также интересы экспортно-импортных фирм. И, наоборот, укрепление рубля способно повысить уровень жизни большинства населения, не имеющего валюты и дать возможность подъема отечественным предприятиям для производства импорто-замещающих товаров. Балансировать между этими крайними полюсами правительству не удастся.

В качестве первоочередной меры Центробанк предпринял в августе как раз меру традиционную: эмиссию новых ГКО и разместил их сроком не на один год, а лишь на один квартал, что, по некоторым оценкам, может привести к новому, на этот раз внутреннему дефолту , а в лучшем случае — выплаты по обслуживанию внутреннего долга будут скомпенсированы (стерилизованы) растущей инфляцией, и положительного эффекта эта мера не даст. Недаром ЦБ уже 5 раз за год снижал ставки рефинансирования.

Многие действия В. Путина и в бытность и.о., и теперь в качестве президента дают основания для двояких толкований. В этой связи вспоминается политический анекдот об А. Садате, когда на развилке дорог водитель спрашивает его: «Куда ехать дальше, направо или налево?» Садат ответил: «Включай указатель поворота налево, а поезжай направо». То есть, надо сделать вид, что преобразования будут носить социалистический, а на деле — капиталистический характер. Похоже, что Путин, включив указатель правого поворота, фактически может повернуть и налево.

Стоит прислушаться в этой связи к мнению авторитетной американской газеты «Крисчен Сайенс Монитор», которая предположила, что, провозгласив либерально-монетаристский экономический курс, Путин легко может от него отказаться.

«Этот 47-летний атлет является полной противоположностью напыщенному, сумасбродному и пьянствующему Ельцину. Либо Путин реализует либеральные реформы, либо его попытки потерпят крах, и тогда как человек прагматичный, он свернет либеральную программу, возьмет на вооружение авторитарно-изоляционистскую и будет ковать режим личной власти. Если присмотреться к его действиям внимательнее, то можно обнаружить, что он имеет в виду оба варианта развития событий. Федеральная реформа проводится таким образом, что ее можно развернуть как в сторону создания правового государства, так и в сторону создания авторитарного режима. Путин склонен больше подражать Л. Эрхарду, чем А. Пиночету».

 

Чеченская война

Рейтинг Путина рос «на чеченских дрожжах», и понятно стремление президента поскорее заверить и западное, и российское общественное мнение в том, что победа не за горами. Однако поспешное заявление о том, что военные операции в Чечне завершены, и теперь проводятся только отдельные спецоперации по ликвидации мелких групп бандитов, вызвало новую серию крупных боев в освобожденных районах, серию терактов, в том числе от «смертников»-камикадзе, десятки нападений на российские блок-посты, комендатуры, автоколонны. После победных реляций генералитета о разгроме банд Басаева и Хаттаба в последнее время муссируются слухи о намерении этих полевых командиров предпринять не только серию терактов на территории России, но и совершить крупномасштабный рейд в Дагестан, захватить заново Грозный и Гудермес. В канун Дня независимости Ичкерии (6 августа) Гудермес был закрыт российскими военными для въезда и выезда любых гражданских лиц во избежание новых терактов. Все это красноречиво показывает, насколько непрочно положение и призрачен «контроль» федеральных сил над якобы освобожденными районами. Этот контроль распространяется лишь на дневное время суток.

М. Кадыров своим указом запретил деятельность на территории республики ваххабистских религиозных организаций. На временно назначенных глав местных администраций систематически совершаются покушения. В Москве убит председатель Конфедерации горских народов Кавказа чеченец Ю. Сосланбеков — скорее всего, по политическому заказу. Систематическими стали покушения на членов временных администраций. Продолжается партизанская минная война.

Не перекрыты каналы финансовых поступлений экстремистам, а международный террорист У. бен Ладен выделил очередную помощь бандформированиям в объеме 64 млн. долларов. По оценкам российского командования, число боевиков остается значительным — от 2 до 2,5 тыс. человек.

По официальным данным, за 11 месяцев военных действий в Дагестане и Чечне погибло более 2,5 тыс. человек, ранено свыше 10,5 тыс. Таким образом, количество потерь уже приблизилось к сумме потерь в первой чеченской войне.

Положение усугубляется множеством внутриведомственных конфликтов и трений. СВР ссорится с ФСБ, МО — с Генштабом, генералы северо-кавказской группировки федеральных сил разделились на сторонников и противников М. Кадырова, — с одной стороны и Б. Гантамирова — с другой. Продолжается формирование отрядов чеченской милиции из числа местных жителей, к которым у федералов нет полного доверия. Руководство объединенной военной группировки федеральных сил расколото также по вопросу о политическом пути урегулирования чеченского конфликта: одни полагают, что кроме как с А. Масхадовым вести переговоры больше не с кем, другие категорически считают его военным преступником и требуют импичмента со стороны парламента республики, избранного в 1996 году. Российское руководство по-прежнему не видит конструктивного выхода из этой тупиковой ситуации.

Осложнение обстановки в Чечне вынудило Путина срочно прилететь в Моздок с саммита «шанхайской пятерки» и устроить разнос министрам обороны и внутренних дел. Кажется, Путин впервые осознал то, о чем уже долгое время писали эксперты и говорили многие российские и зарубежные наблюдатели: из-за незнания менталитета горских народов и нынешнего плачевного состояния как российской армии, так и особенно отечественных спецслужб, он получил если не новый Афганистан, то свой Ольстер — на все годы президентства. Ставка на скорую победу оказалась ложной, война, которую все еще лицемерно называют антитеррористической операцией, длится ровно год, а затраты на нее, в объеме 25–30 млрд руб. ежемесячно, все ощутимее давят на федеральный бюджет. Предприняты и первые транши средств на восстановление экономики Чечни. Систематическое наращивание этих расходов может перевесить чашу весов, и сорвать прежний профицит бюджета.

Немаловажно и то обстоятельство, что российское общественное мнение устало от этой далеко не победоносной войны и с апатией (за исключением родственников погибших) воспринимает любую информацию, исходящую с чеченского ТВД, — тем более, что эта информация, как всегда, далека от объективности, и о многих событиях россияне узнают с большим опозданием из зарубежных, а не отечественных СМИ. Информационная политика высшего командования по-прежнему остается кондовой: как правило, любая негативная информация сначала опровергается, а затем пресс-центр объединенной военной группировки или генералы вынуждены признавать ее достоверность. В том же ключе зачастую действует и помощник президента С. Ястржембский. Большинство реальных фактов замалчивается, что наносит урон не только авторитету российской армии, но и президенту Путину персонально.

 

Кадры

Путин параллельно другим своим действиям продолжал кадровую политику, делая ставку прежде всего на выходцев из спецслужб и на «питерскую команду». Произошло значительное усиление удельного веса и влияния Совета безопасности, причем С. Иванов стал играть не только возрастающую роль в традиционном взаимодействии с силовиками и спецслужбами, но и в решении внешнеполитических, экономических и кадровых вопросов. Глава МИДа И. Иванов был «усилен» разведчиком В. Трубниковым. Созданы политическое и территориальное управления в администрации Президента. Подписан указ о формировании территориальных управлений МВД в 7 округах и праве президента лично назначать их окружных руководителей, — что можно истолковать не только как выведение частей МВД из-под влияния ныне действующих губернаторов в этих округах, но и как прообраз создания дополнительных «республиканских армий», поскольку внутренние войска МВД численностью в 150 тыс. человек давно считаются второй внутренней армией России, имеющей практически все виды вооружений, включая авиацию (вертолеты).

Обнародована новая внешнеполитическая доктрина, принята концепция обеспечения информационной безопасности — что особенно актуально сегодня. Курсируют сведения о том, что пересматривается Закон о печати и информации, предусмотрены меры усиления государственного и административного регулирования деятельности СМИ.

Вполне вероятен и правительственный кризис. В силу вышеназванных негативных факторов в экономике и финансах страны вполне вероятно, что по мере усиления кризиса и роста недовольства, Путин будет вынужден после первых «косметических» перестановок в правительстве заняться его капитальным ремонтом — сменой кадров, не оправдавших доверия. Не лишены оснований утверждения, что нынешний состав министров «писался под диктовку А. Волошина и Р. Абрамовича». Отсутствие четкой кадровой политики в последние 10 лет, а также системы подготовки и выдвижения квалифицированных руководящих кадров ставит Путина перед все той же печальной необходимостью «тасовать старую колоду» кадров.

Разногласия в правительстве назревают с каждым днем. Это касается не только и не столько новой экономической программы, сколько множества конкретных проблем. По уверениям В. Путина, в стране продолжается некоторый экономический рост. Экономисты считают, что его первооснову составляла проведенная ранее девальвация рубля, импортозамещение отечественными товарами, а не подъем реального сектора экономики. Теперь инерция девальвации исчерпана и набирает темпы инфляция. По мнению ряда независимых экспертов, и этот, весьма относительный и условный «рост» прекратился в мае 2000 года. Центральный банк фактически отказывается инвестировать отечественную промышленность, по словам В. Геращенко, до тех пор, пока не будет проведена реальная реструктуризация отраслей. Но именно к решению этой задачи все последние составы правительства на деле не приступали.

Множество противоречий внутри самого кабинета назрело по вопросам как финансовой, так и налоговой, социальной политики. Сокращение большинства социальных программ, рост тарифов, акцизов, цен могут вызвать именно к концу 2000 года вспышки недовольства населения в регионах, — тем более, если объективно существующие проблемы будут намеренно усугубляться и подогреваться фрондирующими и оппозиционными по отношению к федеральному центру и президенту главами местных администраций.

Правительственный кризис может произойти в связи с такими причинами, как:

— блокирование Госдумой или Советом Федерации принятия закона о бюджете-2001 с.г.;

— серьезное ухудшение собираемости налогов по новой шкале;

— отказ парламентариев пойти на компромисс с предложениями правительства о размерах увеличения акцизов, тарифов, сокращении социальных программ;

— возможный резкий скачок курса доллара;

— вероятная критика эклектичной экономической программы правительства со стороны международных финансовых институтов, что повлечет за собой очередные отказы в зарубежных кредитах и затруднит обслуживание внешнего долга;

— отсутствие реальных зарубежных инвесторов;

— энергетический и бензиновый кризис, новый этап стагнации отечественной экономики.

Немаловажен и субъективный фактор: вероятное недоверие нынешнему премьер-министру М. Касьянову со стороны либо президента, либо Федерального Собрания и президента. М. Касьянов в последнее время стал героем нового витка международного финансового скандала, производного от дела по отмыванию капиталов через Банк Нью-Йорка, а также в связи с продолжающимися расследованиями швейцарской прокуратуры. Итальянская газета «Репубблика» опубликовала материалы, которые недвусмысленно обвиняют Касьянова в причастности к серьезной финансовой афере.

Утверждается в частности, что в бытность свою министром финансов РФ, 14 августа 1998 года, за три дня до дефолта, он разместил очередной кредит МВФ объемом 4,8 млрд. долл. не в России, а на счетах Ненэншл рипаблик бэнк, а затем через хитроумную систему фирм и корсчетов эти средства оказались в распоряжении «семьи» Ельцина и ее кассира Р. Абрамовича. Владелец указанного банка Э. Сафра после того, как исчезновением миллиардов заинтересовалось ФБР, начал давать показания и раскрыл схему отмывания этих сумм. Осенью 1999 года его виллу посетил Б. Березовский, причем долгий разговор велся на повышенных тонах. В декабре 1999 года банкир сгорел заживо в своем спецбункере в Монте-Карло, при невыясненных обстоятельствах.

По утверждению «Новой газеты» (N 32, июль), швейцарская прокуратура, ведущая расследование, готова выдать ордер на арест М. Касьянова. Ко всему прочему, наблюдатели считают назначение его премьером вынужденным компромиссом В. Путина с ельцинским окружением, а растущее недовольство президента связано еще и с тем, что России на саммите «большой восьмерки» на Окинаве не удалось добиться списания 42 млрд. долга западными кредиторами — достигнута лишь договоренность об отсрочке платежей. Парижский клуб, куда входят правительства большинства западных стран, отказался последовать примеру Лондонского клуба. Не следует также забывать, что Касьянов — креатура Березовского и, по мере ослабления этого олигарха и вытеснения его из кремлевского окружения, закономерно падают акции премьера.

Назрели, в частности, серьезные трансформации Министерства обороны. Путин подписал указ об отстранении от должности 10 генералов МО, из чего сделан вывод о том, что дни маршала И. Сергеева на посту министра обороны сочтены, поскольку это — его ставленники. Если ротация кадров в силовых ведомствах продолжится такими темпами, президент рискует потерять еще одну часть своей базовой поддержки. Разговоры о военной реформе ведутся в России уже в течение 10 лет. Совет Безопасности и В. Путин решили провести сокращение на 100 тыс. человек численного состава силовых структур, что вызвало серьезные возражения и раскол генералитета.

По-прежнему медвежьи услуги президенту оказывают многие члены правительства. События на Качканарском комбинате, московском заводе «Кристалл», заказ на убийство А. Тулеева со стороны фирмы «Миком» и многие сходные факторы показывают, что правоохранительные органы, милиция, госструктуры оказываются втянутыми в межкорпоративные переделы собственности.

Более того, под разговоры о «диктатуре закона» многократно усиливается полицейский произвол, когда милиция и МВД, работая последние месяцы в усиленном режиме, уже в шести этапах (!) антитеррористической операции «Вихрь-антитеррор» выполняют «план по валу» — высылают за пределы столицы тысячи бомжей, задерживают людей, не имеющих при себе документов. Стремление чиновников отрапортовать — а там хоть трава не расти! — наиболее наглядно на примере, сообщения одного из генералов МВД о том, что после теракта на Пушкинской площади в Москве органами правопорядка было задержано свыше 2800 (!) подозреваемых. Этот «унтер-офицер» сам себя публично высек и показал всю недееспособность правоохранительных органов: вместо того, чтобы признать, что составленный ими фоторобот преступника никуда не годится, что настоящих профессионалов в МВД и спецслужбах почти не осталось, они увеличивают бумажный «вал» рапортов — а в сущности, совершают правонарушения, задерживая множество граждан без всяких на то оснований. Об уходе профессионалов косвенно свидетельствует такой факт: число лиц, занятых в охранных, сыскных, частных детективных фирмах и прочих коммерческих службах в РФ сравнялось с численностью внутренних войск МВД.

Из администрации президента просочились сведения о готовящейся реформе в МВД. Более того, подчеркивается, что эта идея «выстрадана самим президентом Путиным». Несомненно, эта реформа давно назрела. В чем же ее суть?

Утверждается, что планируется разбить нынешние структуры МВД на две части: в первой оставить угрозыск, РУОП, ГУОП, СОБР, ОМОН и другие соответствующие службы, а во второй сосредоточить ГИБДД, внутренние войска, патрульно-постовую службу, пожарную охрану и пр. На взгляд экспертов, такая «реконструкция» приведет лишь к еще большему числу генералов и росту центральных аппаратов.

Умолчание и прямая ложь остаются типичными методами работы не только МО, Генштаба, ВМФ, но МВД и Генпрокуратуры. «Повисли» в воздухе, не опровергнуты и не подтверждены обвинения, прозвучавшие в адрес генпрокурора Устинова по поводу неуплаты налогов за полученную им квартиру стоимостью в полмиллиона долларов. Замалчиваются расследования десятков громких заказных убийств. До «диктатуры закона» в России так же далеко, как было и до Путина…

 

«Большая восьмерка»

В нынешнем году произошло фактическое вытеснение России из Совета Европы и серьезное осложнение российско-американских отношений — прежде всего в связи с намерением США в одностороннем порядке выйти из Договора о ПРО 1972 года и начать практическое создание национальной системы ПРО. Первые визиты Путина — неофициальный в Великобританию, и рабочие в Испанию, Италию и ФРГ принесли довольно скромные результаты. Единственным внешнеполитическим успехом на западной авансцене можно назвать лишь реструктуризацию российских долгов Лондонским клубом. Однако изоляция России от международных финансовых институтов не прекращается, Россия второй год живет без зарубежных кредитов. Вполне закономерно, что двуглавый российский орел стал внимательнее смотреть на восток, а не на запад, как и рекомендовали ранее эксперты.

Подлинным внешнеполитическим прорывом российской дипломатии и личной победой В. Путина большинство наблюдателей считают июльские визиты в Пекин, Пхеньян и на Окинаву. При этом Путин смог повысить собственный рейтинг, перемежая зарубежные поездки посещениями проблемных регионов Дальнего Востока Благовещенска и Петропавловска-Камчатского. Тем самым он показал избирателям, что к их проблемам относится с той же мерой ответственности, что и к делам внешнеполитическим.

Договорившись с Китаем о стратегическом партнерстве (которое тем не менее не предусматривает создания военно-политического союза), Путин убил сразу нескольких зайцев. Наблюдатели отметили, что 2 из 5 подписанных в Пекине документов носят антиамериканскую направленность. Переговоры о создании азиатской системы ПРО, даже если они носили сугубо пропагандистский характер, не могли не насторожить военных экспертов США. Как в Москве во время визита Б. Клинтона, так и на Окинаве Путин показал уходящему президенту («хромой утке», как принято говорить в США), что он умеет твердо стоять на своем и говорить американской стороне категорическое «нет». Переговоры в Москве, саммит на Окинаве и безрезультатные переговоры по ближневосточному урегулированию в Кемп-Дэвиде большинство зарубежных наблюдателей назвали поражением Клинтона, который в преддверии своего ухода с поста хотел бы, но не смог добиться ни одной внешнеполитической победы.

Немаловажным направлением является увеличение торгово-экономических объемов двустороннего сотрудничества с Китаем. Понимая, что КНР является «старшим братом» для КНДР, Путин тактически грамотно согласовал с Пекином последующие шаги, которые принесли ему первые дипломатические лавры. Прорвав многолетнюю самоизоляцию Северной Кореи, где Путин был принят как национальный герой, он выложил на стол переговоров в Японии очень сильный козырь — заявил о готовности КНДР отказаться от собственных ракетно-ядерных технологий (в подтексте: вполне достаточно и российских ракет).

Эта сенсация вызвала цепную реакцию успеха российского президента: почти все лидеры «семерки» в высшей мере комплиментарно отозвались о его инициативах и высказались за подписание договора СНВ-3 на основе действующего договора о ПРО, Г. Шредер официально предложил включить Россию в состав «восьмерки», Клинтон ввиду резко меняющегося расклада сил в пользу России и Путина согласился вести дальнейшие переговоры в рамках действующего договора о ПРО, — что само по себе еще одна победа Путина. Успех был закреплен и в шести двусторонних встречах Путина с президентами «семерки». Дополнительную симпатию канцлера Г. Шредера вызвало то обстоятельство, что Путин ни разу не заговорил о списании или реструктуризации российского долга Германии.

Путину удалось то, на что было очень мало шансов: снять с повестки обсуждение чеченской тематики, — он повел разговор о глобальных угрозах терроризма и экстремизма по «дуге нестабильности» от Филиппин до Косова, с центром в Афганистане. К обсуждению этой проблемы российский президент основательно подготовился еще во время саммита «шанхайской пятерки», и есть основания полагать, что, например, решение создать в Таджикистане на постоянной основе российскую военную базу или заключение долгосрочного договора о мире и сотрудничестве с Киргизией диктовались долгосрочными прогнозами и анализом реальных угроз, исходящих от афганских и иных моджахедов. В том же ряду стоят и его заявление о возможном нанесении превентивных ударов по талибам. Кредо Путина четко выражено в следующих его словах:

«Новый вид угрозы для безопасности страны — это международный терроризм. России предопределена активная роль в глобальных процессах на Евразийском континенте. Эту роль может играть только сильное государство. Стратегические направления развития Вооруженных Сил России — обеспечение глобальной безопасности, предотвращение локальных конфликтов, участие в миротворческих операциях».

Враждебно или скептически настроенные СМИ пытались муссировать тему прохладных отношений между Путиным и Шираком, однако полный анализ проведенного саммита показывает, что это не так. Позиция Франции тоже стала меняться, и Путин посетил Париж в октябре по приглашению Ширака.

Путину удалось закрепить внешнеполитические успехи на азиатском направлении во время официальных визитов в Токио и в Улан-Батор. Интенсивность контактов с руководством Японии в последнее время нарастает, что несомненно приведет и к росту взаимовыгодных экономических обменов, и к продвижению на пути подписания полномасштабного Договора о мире. Однако камнем преткновения по-прежнему будет судьба четырех японских островов. Вполне возможно паллиативное решение, например, договор о совместном экономическом и хозяйственном освоении этих спорных территорий. Не случайно совпала по времени с визитом Путина на Окинаву и презентация А. Чубайсом масштабного проекта строительства энергомоста с Сахалина в Японию, стоимостью 10 млрд. долл.

Путину вольно или невольно придется вникнуть в острую геополитическую проблему всего Дальнего Востока: из года в год десятки и сотни тысяч китайцев, японцев и корейцев просачиваются в приграничные регионы, чаще всего нелегально, тогда как коренное местное население мигрирует на «Большую землю». Таким образом, происходит «ползучая ассимиляция», создается своего рода региональная «пятая колонна», и одними запретами и ужесточением погранично-таможенного контроля этих проблем не решить. Попытки, например, губернатора Приморья Е. Наздратенко вести сепаратные переговоры о сдаче пустующих земель края в аренду японцам могут привести лишь к региональному сепаратизму. Тем более необходим подлинно государственный подход ко всему комплексу проблем.

Таким образом, к гордиеву узлу из доброго десятка сложных задач прибавляется и собственно внешнеполитическая, даже геополитическая: какой станет долгосрочная политика России на азиатском направлении? Ясно, что это направление остается приоритетным и при правильном подходе обещает максимальные дивиденды, превосходящие по своим масштабам всю сумму взаимоотношений с Западом. Недаром многие аналитики после визита Путина на Окинаву заговорили о далеко идущих замыслах Кремля, о создании оси Берлин — Москва — Пекин — Токио, или, как минимум, Москва — Пекин — Пхеньян.

Как бы там ни было, оба эти варианта способны вернуть России былое величие на международной арене. Китай становится в экономическом отношении сверхдержавой, Япония уже ею стала, Россия восстанавливает свое влияние в регионе, и Пекину очень важно, чтобы мы соблюдали невмешательство в дела Тайваня. Восстановление отношений с КНДР способно поставить под российский контроль проблему воссоединения Северной и Южной Кореи, а кардинальное улучшение отношений с Японией в перспективе может «выдавить» из этой страны американские военные базы. Замыслам США разместить пусковые комплексы и станции слежения НПРО на Аляске указанные страны региона могут противопоставить собственную систему ПРО, что означало бы новый уровень доверия, сотрудничества и интеграции.

Антиамериканский, если не антиевропейский вектор развития международных отношений виден не только в том, что Путин протянул руку дружбы двум заклятым врагам США — Китаю и Северной Корее, но и демонстративно на высшем уровне гостеприимства принял вице-премьера Ирака Т. Азиза, заверил его в том, что Россия будет настаивать на снятии санкций против Ирака — в том числе в рамках ООН. Все это вызвало новый шквал критики госдепартамента США и предостережение Клинтона о недопустимости подобных контактов и развития сотрудничества с Ираком России как страны-члена Совета безопасности ООН.

Об устойчивом стремлении Путина вернуть России бывших друзей СССР, чтобы противостоять растущему американскому гегемонизму в мире, говорит и визит в Москву после долгого перерыва президента Ливии М. Каддафи. Отношения с Ливией были прерваны после введения международных санкций против этой страны, отказавшейся выдать международных террористов, и с 1992 года все российско-ливийские отношения были заморожены. Однако, как и Ирак, Ливия остается должна России 3 млрд. долл. Немаловажно и то, что многие годы обе эти страны опирались на советские (российские) типы вооружения, технику и оборудование в нефтегазовой отрасли, а высший офицерский состав проходил регулярную подготовку в Москве.

Можно констатировать, что президент Путин прислушался к рекомендациям разговаривать с США не только с позиции силы (иного языка американская дипломатия просто не понимает), но и дружить с врагами Америки. Эксперты прогнозируют, что если данный вектор действительно является стратегическим для нового российского руководства, то на очереди — восстановление взаимовыгодных экономических отношений с Кубой.

 

Имитация борьбы с олигархами

Начало созданию антипутинской коалиции положил Б. Березовский, который в мае 2000 года выступил с открытым письмом к президенту и фактически обвинил его в узурпации власти в связи с «нарезкой» произвольных федеральных округов и пересмотром порядка формирования Совета Федерации. Наблюдатели сначала предположили, что этот одиозный олигарх борется за свое прежнее влияние на Кремль и стремительно теряет там прежние рычаги воздействия. Однако дальнейшие действия этого профессионального математика, «у которого все просчитано», показали, что замыслы Березовского идут гораздо дальше — сделана ставка на дестабилизацию всей внутриполитической обстановки в России.

Во время парламентского кризиса, когда решалась судьба путинских законопроектов — и соответственно судьба нынешних сенаторов — Березовский предпринял активные усилия по обработке недовольных губернаторов с тем, чтобы они вошли в стан оппозиции президенту. Видя, что у большинства из них своя рубашка ближе к телу, олигарх объявил о создании своей политической партии (партии губернаторов и олигархов) и формировании мощного медиа-холдинга в составе телеканалов ОРТ и ТВ-6, «Независимой газеты», радиостанции «Маяк», газеты «Коммерсантъ» — под руководством И. Шабдурасулова, ушедшего наконец из администрации президента.

Затем Березовский заявил о сложении с себя депутатских полномочий, прозрачно намекнув при этом на нестабильную обстановку в Карачаево-Черкесии, где тут же прошли митинги противников нынешнего президента республики В. Семенова. Показательно, что ряд депутатов законодательного собрания республики отреагировали на демарш Березовского так: и хорошо, что он уходит из думы, потому что где бы ни появлялся этот олигарх, положение всегда лишь усугубляется. Сняв с себя депутатские полномочия в канун передачи швейцарской прокуратурой 600 килограммов документации в Россию по делу компаний «Аэрофлот», «Андава» и «Форюс», через которые были незаконно переведены на личные счета Березовского 715 млн. долларов, он явно хотел продемонстрировать свою неуязвимость перед российской Фемидой. Еще один тезис Березовского — призывы к президенту объявить амнистию для всех крупных частных капиталов России — т. е. закрепить нынешний статус-кво.

За свои первые 100 дней Путин обрел и собственную оппозицию, причем в ее рядах не только 9 авторов «Обращения к обществу» во главе с Б. Березовским и «серым кардиналом» А. Н. Яковлевым, но и, что гораздо опаснее, — множество обиженных президентом губернаторов, глав регионов, которые лишились своего статуса политиков федерального масштаба после принятия закона о порядке формирования Совета Федерации. Березовский начал открытое противостояние с Путиным, когда опубликовал открытое обращение к президенту, обвинил его в стремлении к авторитаризму, заявил, что не желает принимать участия в развале России и сложил с себя депутатские полномочия. Летом и особенно в августе конфронтация достигла апогея: Березовский с участием ряда авторитетных среди творческой интеллигенции деятелей культуры (В. Аксенов, С. Говорухин и др.) объявил о создании антиавторитарного движения под претенциозным названием «Цивилизация». Попытки некоторых наблюдателей заговорить о том, что эти политические демарши Березовского плохо просчитаны, малоубедительны: достаточно вспомнить, как осенью прошлого года БАБ взялся за создание «виртуального блока «Медведь» — и «Единство» получило на парламентских выборах едва ли не столько же голосов, сколько КПРФ. После ЧП с атомной подводной лодкой «Курск» БАБ сообщил прессе, что он и другие бизнесмены собрали 1 млн. долл. для родственников погибших, чем вызвал косвенный ответ Путина: годами олигархи разваливали ВПК и оборону страны, а теперь собирают миллион долларов…

На практике создание антипутинской коалиции будет означать длительное противостояние региональных лидеров политике федерального центра, курсу реформ.

Весь этот демарш сопровождался крикливой риторикой в зарубежных и российских СМИ о том, что Березовский якобы «не хочет участвовать в развале России», упрочивать «авторитарный режим Путина» и т. д. Как ни парадоксально, но многие упреки Березовского в адрес Путина действительно имеют под собой определенные, хотя и сильно гипертрофированные основания. Газета «Известия» посчитала, что эта кампания Березовского, «который всегда вовремя уходил за кулисы с выгодой для себя», обещает скорые и радикальные перемены в Кремле. Многие зарубежные СМИ заговорили о том, что Кремль начал атаку на олигархов, а М. Касьянов подтвердил в «Уолл-стрит джорнел», что олигархи не имеют больше прежнего иммунитета.

После ареста главы «Медиа-Моста» В. Гусинского, его допросов в генпрокуратуре и ареста имущества последовало ко многому обязывающее заявление Путина о том, что этот олигарх «взял кредитов на 1,3 миллиарда долларов и почти ничего не вернул», в связи с чем была начата проверка финансовой документации кредитовавшего «Мост» РАО «Газпром». Российские СМИ поторопились заговорить о том, что Р. Вяхирев «пакует чемоданы» и собирается за рубеж. Однако позднее произошло снятие ареста с имущества и аннулирована подписка Гусинского о невыезде. Таким образом утверждение Путина о сумме в 1,3 млрд долл. повисло в воздухе.

Показательно, что в истории с В. Гусинским действия прокуратуры как будто были призваны обеспечить подследственному долгоиграющую бесплатную рекламную кампанию во всем мире. Цепочка событий выстроена так, что как только стихал шум по поводу обысков в офисах «Моста» и ареста олигарха, начинался шум по поводу давления на СМИ «Медиа-Моста», затем следовали новые выемки документов, демонстративное молчание на допросах, арест имущества Гусинского. «Совершенно случайно» очередные акции прокуратуры совпадали с особо важными зарубежными поездками Путина, из-за чего ему приходилось отвечать на вопросы прессы, связанные не столько с визитом, сколько с внутренними делами России.

Противоречивые оценки вызвали последние действия прокуратуры: изменена мера пресечения (подписка о невыезде), снят арест с имущества Гусинского, что одни наблюдатели истолковали как поражение правоохранительных органов в непродуманной атаке на олигарха, а другие утверждали, что в обмен на свободу выезда за рубеж Гусинский обязался прекратить нападки НТВ на правительство и президента, изменить антигосударственный характер вещания и пропаганды в СМИ. Тем не менее заместитель генерального прокурора В. Лысейко уточнил в интервью, что расследование по делу фирмы «Русское видео» продолжается, и Гусинский проходит в нем в качестве свидетеля, — т. е. давление на него ослаблено временно. В целом, если данные верны, «наезд» на этого олигарха действительно носил характер устрашения.

Параллельно ФНС начала проверку нефтяной компании ЛУКойл, московская прокуратура (?!) вдруг взяла под сомнение законность проведения залогового аукциона по продаже контрольного пакета акций РАО «Норильский никель» финансово-промышленной группе В. Потанина «Интеррос». Встревоженный олигарх добился беседы с Путиным, дал серию интервью в СМИ, в которых уверял, что аукцион был проведен законно, а комбинат теперь почти процветает под руководством финансово-промышленной группы. Дальнейшее развитие событий пошло по непредсказуемому сценарию: в прессе было опубликовано письмо заместителя генпрокурора с требованием внести в госбюджет 140 млн. долларов. Затем инцидент был замят, а расследование отложено в долгий ящик.

Не менее неуклюжими были действия налоговиков в отношении «АвтоВАЗа» и его руководителя В. Каданникова. Утверждалось, будто автогигант выпустил 280 тыс. сверхплановых автомобилей с теми же номерами шасси и двигателей, что и плановые, и реализовал их «налево». Каданников отмел эти обвинения и потребовал доказательств — предъявить ему хотя бы два автомобиля с одинаковыми номерами. И этот «наезд» правоохранительных органов также повис в воздухе.

Не избежал нападок и А. Чубайс. Сначала зарубежные акционеры высказали несогласие с его планами реструктуризации РАО «ЕЭС России», а именно: создать 15 дочерних фирм, отделить предприятия по выработке энергии от тех, кто ее транспортирует. Однако этот олигарх умело опроверг все обвинения и потребовал воплощения своего плана в жизнь. О предстоящей реструктуризации двух естественных монополий — МПС и РАО «ЕЭС России» — уже осенью 2000 года объявил и премьер М. Касьянов. Однако о концепции и характере этих трансформаций пока нет никаких сведений.

Работая на опережение планов Путина о пересмотре итогов приватизации, Чубайс завил в «Уолл-стрит джорнал»: «Это — часть той мощной политической волны, которая подрывает основы государства». А арест Гусинского прокомментировал так: «Это начало создания в России полуфашистского государства».

Затем Счетная палата предъявила Чубайсу обвинение в том, что в обход решения Госдумы об ограничении числа зарубежных акционеров РАО (они могут владеть не более, чем 25 процентами акций, тогда как фактически иностранцам было продано 33 процента). Чубайс заявил, что продажа акций велась ДО принятия Госдумой такого закона, а закон обратной силы не имеет. Наконец члены совета директоров РАО «ЕЭС России» взяли под сомнение результаты голосования акционеров на годовом собрании, когда все поданные бюллетени распределились абсолютно равномерно, с точностью до сотых долей процента, за каждого из директоров компании, чего-де быть не может. Но и эти обвинения не получили никакого расследования и тем более, публичного комментария.

Показательно, что еще один олигарх В. Ходорковский (ФПГ «Роспром») выступил во время этих, параллельно развивавшихся событий, с интервью немецким газетам, где открыто заявил, что зарубежным инвесторам не следует вкладывать свои средства в политически и экономически нестабильную Россию, призвал их: «Не ведите со мной дела, поскольку я больше не могу гарантировать сохранность и возврат ваших средств перед лицом неминуемых форс-мажорных обстоятельств!» Этот новый антипрезидентский демарш сродни экономической диверсии против России. Позднее Ходорковский поспешил заверить президента, что теперь все члены российского бизнес-клуба будут играть строго по правилам.

Лидер СПС Б. Немцов встречался с Путиным и получил согласие президента на проведение «круглого стола» с олигархами, с тем, чтобы выработать наконец некие новые правила игры. При этом он заявил, что олигархам — не место в Кремле, «их нужно вычистить оттуда». 28 июля в Кремле состоялась встреча, на которой не присутствовали Б. Березовский, В. Гусинский, Р. Абрамович («Сибнефть»), А. Мамут («МДМ-банк») и А. Чубайс — по дипломатической причине: визит в Финляндию. Список отсутствующих весьма показателен: если Березовский и Гусинский неугодны Кремлю, то Абрамович и Мамут не участвовали скорее всего как его союзники.

Оценки «круглого стола» противоречивы, за исключением одного тезиса: Путин правильно поступил, не пойдя на подписание какого-либо, явно нелегитимного, итогового документа, закрепляющего позиции сторон и «правила игры». Не дело главе государства заключать какие бы то ни было соглашения с бизнесменами. Прозвучали декларации о том, что итоги приватизации 90-х годов не подлежат пересмотру. Однако и индульгенции на неприкосновенность любого олигарха выдано не было. Зарубежные СМИ пришли к выводу, что Кремль постарался свести результаты встречи к нулю, к обсуждению лишь общих экономических вопросов, успокоить встревоженную зарубежную да и отечественную бизнес-элиту. В то же время стремление к «диктатуре закона» дает олигархам понять, что они вовсе не являются неприкасаемыми, если будут вскрыты факты злоупотреблений или экономических преступлений.

Итоговое «коммюнике» со стороны Кремля свелось к следующим словам Путина: «Мы смогли поговорить об экономике страны. Никакой атаки на бизнес быть не может. Эти спекуляции удалось снять. Государство будет всячески поддерживать бизнес, и обе стороны будут действовать строго по закону». Немаловажен и другой ответ Путина самим олигархам: «Вот это государство вы сами и сформировали. Следовательно, нечего на зеркало пенять».

Таким образом, встреча в Кремле носила характер лишь выпуска излишнего пара. За первые 100 дней президентского правления В. Путина т. н. борьба с олигархами носила явно не эффективный характер: не произошло никакого перераспределения ранее поделенной собственности, никто не привлечен к уголовной ответственности, а все попытки правоохранительных, налоговых и других органов призвать крупных собственников к порядку были либо непрофессиональными, либо носили характер превентивной острастки. Единственное, что отличает июльскую встречу в Кремле от аналогичной, проведенной Ельциным в 1996 году — это состав участников. Вместо 10 прежних олигархов в ней участвовал теперь 21 человек, из чего делается вывод о «ротации кадров» бизнес-элиты и расширении числа олигархов за счет среднего бизнеса.

Истина, как всегда, лежит посредине, хотя любая критика — и умеренная, объективистская и огульная, на поражение, — заслуживает своего анализа. Первые попытки Путина окоротить олигархов Гусинского, Потанина, Березовского, Вяхирева, Чубайса и др. носили, на наш взгляд, характер всего лишь своеобразной психической атаки. На самом деле юрист Путин понимает, что несовершенство законов о приватизации 90-х годов не позволит ему всерьез инициировать хотя бы один «показательный процесс» над теми, кто хищнически присвоил себе часть общенационального богатства страны, — иначе государство, которое выступало одной из сторон в процессе приватизации, должно будет выдвигать иск к самому себе.

Любопытный пассаж содержится, например, в газете Гусинского «Сегодня»: «Пока что Путин лишь играет в авторитарность, действует по принципу «Шаг вперед — шаг назад». Только так и может двигаться Россия»(!). Избирательность Путина, который начал было наступление на тех олигархов, что пытаются оказывать политическое давление на Кремль, еще раз доказывает, что он зависим от другой части не менее могущественных магнатов. Недаром Абрамович, Мамут, Авен и др. не подверглись никакому давлению. Недаром арест и возбуждение уголовного дела против Гусинского, по некоторым данным, заслуживающим доверия, сменились разрешением на выезд за рубеж, дело «ушло в песок» после того, как олигарх подписал договор о передаче им «Газпрому» за 350 млн. долл. контрольного пакета акций холдинга «Медиа-Мост».

Если эти данные подтвердятся, налицо самый откровенный прагматизм политики нового президента: утром — деньги, вечером — стулья. Хотя гендиректор НТВ Е. Киселев перед уходом в отпуск и заявил, что редакционная политика СМИ холдинга не изменится, пока не сменится главный акционер, косвенно можно будет судить о достоверности факта сделки между Кремлем и Гусинским именно по изменениям пропагандистских акцентов и общей тональности вещания ныне антипутинского НТВ.

Замяты и все остальные, нашумевшие было «дела» — по «Норильскому никелю», «АвтоВАЗу»; полное молчание хранит генпрокуратура в отношении скандалов вокруг фирм Березовского, дела «Аэрофлота» и ряду других. Уход следователя генпрокуратуры Н. Волкова в отставку с мотивировкой «не могу работать, когда на меня оказывается давление» весьма красноречив. Общество, как всегда, не поставлено в известность ни о каком развитии событий после того, как швейцарская прокуратура передала контейнер документов российской стороне…

Таким образом, одну из основных проблем сегодняшней России Путин не может решить. Очень многие его начинания бесследно уходят в песок. Академик В. Квартальнов выступил в газете «Патриот» со статьей «Эта власть не будет с жульем бороться».

Наиболее красноречивым доказательством тому могут служить действия А. Чубайса, на которого, казалось бы, Путин совершил «наезд». Шум вокруг планов реструктуризации РАО «ЕЭС России», якобы подтасованных результатах годового собрания акционеров, подозрительно быстро затих без сообщений о причинах его возникновения, а Чубайс, несмотря на массовые акции протеста в Приморье и ряде других регионов, переживающих энергетический кризис, произвел обесточение 7500 (!) российских промышленных предприятий и проигнорировал встречу Путина в Кремле с олигархами.

Новый скандал разгорелся в августе после того, как РАО «ЕЭС России» предъявило МПС счет на 3,5 млрд. руб. за поставленную электроэнергию и пригрозило отключить электроснабжение на ряде участков железных дорог, т. е. остановить транспортные потоки страны и устроить еще один искусственный кризис. Не менее одиозный олигарх Н. Аксененко, который ухитряется оставаться наплаву в ходе всех кремлевских перемен, вначале признал часть задолженности, затем опротестовал всю сумму «за исключением мелких долгов» и публично заявил о том, что РАО «ЕЭС России» само является должником угольщиков и нефтяников — соответственно и МПС, обеспечивающего перевозку угля и мазута.

Создается впечатление, что всем монополистам чрезвычайно выгодна обстановка неразберихи, мнимой неразрешимости накопившихся проблем — в такой мутной воде, при неопытном в экономических вопросах президенте, который уже несколько раз за свои 100 дней выступал в качестве примирителя могущественных финансово-промышленных групп и призывал их к компромиссам, легко ловить свою «рыбку» — взвинчивать тарифы и выкачивать сверхприбыль.

Практически проблема взаимных неплатежей, несмотря на периодические встряски, которые устраивают М. Касьянов и В. Путин как естественным, так и неестественным монополистам страны, пока далека от радикального решения. Если по-прежнему будут процветать взаимозачеты, мимо бюджета уплывут без налогообложения колоссальные суммы. О неизбежности сокращения добычи газа в силу изношенности всех произодственных фондов заявил еще один монополист — «Газпром».

В то же время Касьянов объявил, что принята концепция реструктуризации в ближайшее время (осенью) РАО «ЕЭС России» и МПС. Суть концепции осталась тайной за семью печатями, кроме разделения фирм-производителей и компаний-пользователей. Проблемы металлургической и, в частности алюминиевой промышленности, цветной металлургии в целом, а также в нефтяной отрасли, пока по-прежнему далеки от решения о реструктуризации.

Скорее всего, Путин пока не готов предъявить серьезные претензии кому-либо из олигархов, к тому же с такими непрофессиональными помощниками из прокуратуры и других служб. Поэтому он так часто замахивается, но никого пока не бьет. Даже Г. Греф признал публично, что «действия отечественных правоохранительных органов на порядок мягче, чем зарубежных». Наиболее компетентным и эффективным помощником российского президента пока выступает… швейцарская прокуратура. Вполне возможно, что под давлением неопровержимых фактов мошенничества в особо крупных размерах осенью удастся призвать к ответственности Б. Березовского, — если тот не эмигрирует предусмотрительно за рубеж. В случае, если не произойдет ни одного серьезного судебного процесса над кем-то из олигархов, общество вправе заподозрить Путина в двойной игре. Президентскому окружению можно напомнить, что по данным социологических опросов, 65 процентов населения поддержали бы решительные меры правительства и президента по пересмотру итогов приватизации. Однако пока общественное мнение страны видит скорее имитацию борьбы, а не собственно борьбу с награбившими свои капиталы при дележе общегосударственной собственности.

 

Парламентский кризис

Одномоментные атаки президента и его команды и на олигархов, и на сенаторов-губернаторов закономерно вызвали адекватное противодействие. Первые 100 дней его президентства проходили под шумный аккомпанемент западных и российских демократических СМИ об удушении свободы слова в России, о наступлении эпохи авторитаризма, массовых нарушениях прав человека — особенно в Чечне. Столичный политический бомонд явно уязвлен своей невостребованностью, тем, что Путин полагается лишь на лично преданных ему людей и чекистов, в связи с чем ропот глухого недовольства вскоре после инаугурации сменился открытыми нападками ряда политиков, политологов и СМИ на политику Путина, в том числе кадровую — якобы у него нет своей команды.

Эта какофония получила немало фактических оснований, свидетельствующих о нарастающих противоречиях на многих этажах российского руководства. Премьер М. Касьянов придерживался концепции «слабого рубля», тогда как глава ЦБ В. Геращенко и экономический советник президента А. Илларионов сделали ставку на плавное укрепление российской денежной единицы и на планомерное наращивание золотовалютного запаса РФ с 25 до 50 млрд. долл. в перспективе. Геращенко удалось убедить Путина в своей правоте, чего Касьянов, конечно, не простил. Возможно, в силу того, что кандидат экономических наук В. Путин является новичком в финансовых вопросах, ему пришлось «отработать назад» вопросы по объему продажи валюты российскими экспортно-импортными компаниями: Геращенко предлагал увеличить его с 75 до 100 процентов, и Путин поторопился было поддержать эту идею, что вызвало шок не только у российских бизнесменов, поднявших шум о полной национализации внешнеторговой сферы, но и резко негативную реакцию в международных финансовых кругах.

Неполным является и взаимодействие с Госдумой, которая урезала предложенные правительством ставки акцизов почти вдвое, что вызвало резкую реакцию Касьянова. В то же время многие политики отмечают, что за последние полгода Госдума превратилась фактически в филиал администрации Президента — или, по выражению Б. Немцова, во фракцию «Единства».

После значительного осложнения обстановки на чеченском ТВД медвежью услугу президенту оказали министр обороны И. Сергеев и начальник Генштаба А. Квашнин, которые, вопреки всякой этике устроили публичный скандал и недопустимую перепалку по вопросу о разделении ракетных войск стратегического назначения на три автономных подвида. Квашнин, настаивая на сокращении расходов на РВСН, хотел таким образом увеличить финансирование обычных родов войск, Сергеев назвал это «предательством, диверсией». Президент вынужден был мирить, утративших чувство реальности военачальников, хотя в любой другой стране последовала бы немедленная отставка обоих. Однако инцидент не исчерпан, а как и многие другие, лишь отложен во времени — до обсуждения на заседании Совета безопасности общей концепции реформирования вооруженных Сил. Скорее всего в высшем командовании произойдет новое усиление противоречий и — соответственно — кадровые перестановки.

В том же ряду находится и стычка между назначенным временным главой администрации Чечни М. Кадыровым и его первым замом Б. Гантамировым, которая пришлась на самый неподходящий момент осложнения общей обстановки в Чечне. Немало и других медвежьих услуг, равносильных диверсии по подрыву авторитета президента. Особенно топорно действовала и продолжает действовать Генпрокуратура РФ. История, когда президент, отправившись с первым официальным визитом в Европу, «не может связаться» с генпрокурором и якобы не информирован об аресте олигарха Гусинского, нанесла ощутимый урон его авторитету.

Спустя два месяца после инаугурации В. Путина в России произошел второй парламентский кризис, острота которого превзошла первый, разразившийся сразу же после парламентских выборов, когда работа Госдумы была парализована демаршем фракций СПС, «Яблока» и ОВР из-за их несогласия с распределением думских портфелей. Тогда в конечном счете победил Кремль и лично В. Путин. Новый кризис произошел уже в верхней палате парламента, когда Совет Федерации 28 июня наложил вето на президентский законопроект «О порядке формирования Совета Федерации», одобренный Госдумой (317 голосов за).

Такая реакция сенаторов прогнозировалась экспертами, поскольку предложенное реформирование верхней палаты кардинально меняет принципы федерализма в РФ, противоречит ныне действующей Конституции и требует существенной поправки в Основном законе, а руководители регионов лишаются своего федерального политического статуса. Даже сторонники законопроектов Путина признавали, что его нововведения не соответствуют действующей Конституции. В этой связи приведем выдержки из аналитической записки авторитетного эксперта по правовым вопросам, который предпочел выступить анонимно:

«За семилетний период действия Конституции 1993 года действительно накопились проблемы, требовавшие своего решения… Однако предлагаемые (Путиным) нововведения затрагивают не только механизмы государственной власти и местного самоуправления, но и государственное устройство России как Федерации, содержат существенные дефекты как социально-политического, так и конституционно-правового свойства, что может привести не только к провалу самой реформы, но и к серьезным негативным последствиям для экономики и социального развития страны в целом. Внесенные проекты… не подвергались серьезной научной и общественной экспертизе с привлечением ведущих специалистов в области экономики, государственного строительства, местного самоуправления. Предложенные президентом меры в значительной степени не соответствуют конституционным идеям российского федерализма. Создание территориальных федеративных округов кардинальным образом меняет «федеративное поле» России и ведет к изгнанию руководителей субъектов Федерации из Совета Федерации. Вывод из состава верхней палаты наиболее значимых фигур региональной власти резко уменьшит авторитет и влияние палаты, ведет к серьезному нарушению ведущего конституционного принципа разделения властей. Речь идет об образовании новой территориальной единицы — федерального округа, что существенно меняет всю территориальную организацию государства… Создание новых территориальных образований требовало внесения изменений и дополнений в Конституцию РФ, чего не было сделано. Речь идет о принципиально новом государственном устройстве, что должно быть закреплено в Конституции. Ведь даже статус субъектов РФ, их перечень и взаимоотношений между собой составляет предмет конституционного регулирования (ст. 665, 66, 67 Конституции РФ). Есть угроза, что и в будущем вопросы организации и деятельности окружных органов будут регулироваться не законами, а указами президента, в обход законодательной власти, без публичного и гласного обсуждения. Интенсивное обрастание округов государственными органами власти, концентрация там властных полномочий неизбежно приведет к образованию квази-государственных структур с полномочиями, не имеющими четкой законодательной власти и подчиняющимися только президенту. Вполне возможно, что созданные без учета воли народа и без участия законодательной власти эти образования станут со временем основными субъектами Федерации. Предложенная президентом схема обеспечивает прохождение в состав верхней палаты лиц, не прошедших выборы, не являющихся представителями народа и не имеющими легитимной поддержки. Таким образом, новый порядок формировния СФ ограничивает предусмотренное ст. 3 и 32 право народа и граждан участвовать в управлении государством через своих представителей, право избирать их.»

Особую остроту конфликту придали не только крайне резкие высказывания спикера верхней палаты Е. Строева и ряда республиканских президентов и губернаторов в адрес Госдумы, занявшей пропризидентскую позицию, но и первоначальный отказ сената от создания согласительной комиссии, которая смягчила бы радикальность предложенного законопроекта и выработала некое компромиссное решение. Совет Федерации призвал президента и его администрацию создать общефедеральную комиссию, в рамках которой обсудить широкий круг вопросов государственного строительства с участием обеих палат. Более того, верхняя палата разрабатывает законопроект, лишающий депутатов неприкосновенности, об этом же поправка к ст. 98 Конституции РФ. Госдума подавляющим большинством голосов (408) приняла решение обратиться к президенту с предложением созвать Конституционное собрание для выработки ряда поправок в Конституции РФ. По мнению зарубежных аналитиков и СМИ, Путин потерпел серьезное политическое поражение, когда его законопроекты были торпедированы верхней палатой.

Затем, правда, у сенаторов тоже сработал инстинкт самосохранения, и они пошли на ряд компромиссов — от создания согласительной комиссии, до уступок в рамках ее работы. Однако резкость антипутинских высказываний множества сенаторов превзошла по своей силе многие антиельцинские тирады. За один месяц кардинально изменилась позиция спикера Е. Строева. После капитуляции по двум важнейшим вопросам — о реформе федеративного устройства и второй части Налогового кодекса Строев заявил: «Дело не в кризисе власти. А вот если мы возьмем крен, выберем неверную экономическую стратегию, осенью кризис вполне возможен… Противоречия между трудом и капиталом — извечные, и достаточно их разжечь, то те, кто их разжигает, этот костер потом не сумеют погасить». В этих словах недвусмысленно, под видом предостережения, звучат нотки губернаторских угроз о возможном социальном взрыве.

Конфликт замяли, и сенаторы-губернаторы ушли в глухую оборону, взяли курс на затягивание конфликта во времени с тем, чтобы продлить свое существование до 2002 года. И это особенно опасно, поскольку, загнав недовольство внутрь, Путин, образно говоря, «забросил за спину зубы дракона, которые непременно вырастут у него впереди». Расчет на губернаторскую сговорчивость в перспективе, когда начнется дележ трансфертов федерального бюджета, вряд ли оправдается: при новой шкале доходной части в пользу федерального центра недовольство Москвой примет только массовый, почти повсеместный характер. Высказывалось и намерение обратиться в Конституционный суд РФ по поводу антиконституционности президентских законопроектов, на чем продолжает настаивать спикер Мосгордумы В. Платонов.

Трудно предположить, что сам В. Путин или его окружение не просчитали возможного протеста губернаторского корпуса против его новаций, нацеленных (и совершенно справедливо) на ограничение всевластия руководителей регионов, которые чрезмерно «набрали себе суверенитета», что означает рост регионального политического, экономического, правового сепаратизма и является угрозой национальной безопасности страны.

Очевидно и то, что реформу государственного устройства России вновь избранный президент посчитал важнейшим приоритетом своей политики. Он начал с того, что вместо 89 полномочных представителей президента в субъектах федерации решил оставить лишь семерых «генерал-губернаторов», как их окрестила пресса, в укрупненных округах, и вывести из-под регионального влияния силовые, правоохранительные и судебные органы, для чего были назначены 7 заместителей генпрокурора. Более того, «наместники» введены в Совет безопасности РФ, что дополнительно усиливает их политический вес. Таким образом создана дополнительная властная структура, призванная лучше координировать взаимоотношения центра с регионами и решать большинство местных проблем не в правительстве или Кремле, а в промежуточной инстанции — в столицах округов.

Но критики упрекают Путина в том, что гарант Конституции таким образом подверг ревизии всю систему федеративного устройства, причем вопреки Конституции, которая не предусматривает никаких федеральных округов. Немаловажно и другое обстоятельство. Два года назад группа политгеографов госдепартамента США обнародовала доклад, согласно которому Россия распадется на 8–10 самостоятельных государств. В 2000 году НИИ Вооруженных сил Швеции выступил с аналогичным прогнозом. Ранее попытки создания «Уральской республики» предпринял Э. Россель, а Собчак заявлял о готовности С.-Петербурга «слиться» с Ленинградской областью. После очередной встречи с М. Олбрайт с идеей укрупнения регионов стал систематически выступать лидер «Яблока» Г. Явлинский. Ту же идею стал пропагандировать А. Лебедь После встречи с Б. Клинтоном, который уделил ему больше внимания, чем всем остальным российским политикам, вместе взятым, причем не только в общефедеральном смысле, но и конкретно — по созданию республики Сибирь в составе Красноярского края, Хакассии и Иркутской области. Многие другие российские политики подхватили тезис о том, что нынешние 89 субъектов Федерации — на самом деле никакие не субъекты, это «клочки территорий», нарезанные произвольно. Эксперты квалифицировали эти и другие подобные попытки как более или менее прикрытый якобы высшими государственными интересами сепаратизм.

И вот В. Путин, возможно, не знавший о том, что подобные идеи вбрасываются американскими геополитиками уже 40 лет, производит волевую нарезку 7 федеральных округов (причем настолько произвольно, что, например, Волгоградская и Астраханская области оказались в группе субъектов Северного Кавказа, смешанными стали Приволжский и Центральный округа), концентрирует в них надрегиональные органы власти и наделяет своих полпредов более широкими полномочиями, чем это было ранее в 89 субъектах. Справедливо подмечено, что эти округа совпадают с конфигурацией военных округов страны, в чем недоброжелатели усматривают военно-административный принцип деления, перенесенный на гражданскую почву. Когда надрегиональные округа владеют своими правоохранительными, налоговыми органами, значительными вооруженными силами, концентрируют значительные финансовые средства и т. д. — не является ли этот шаг началом пути к реальному отделению?

Одновременно Путин внес пакет законопроектов о Совете Федерации, местном самоуправлении, порядке отрешения губернаторов от должности. Они достаточно легко прошли в ускоренном темпе все положенные чтения в лояльной президенту Госдуме. Однако несмотря на небывалую сговорчивость парламентариев, фракция коммунистов повела себя достаточно симптоматично: одобрив законопроект о Совете Федерации в первом чтении, коммунисты проголосовали против него во втором и третьем чтениях, а после вето верхней палаты Г. Зюганов заявил на НТВ, что сенаторов следует избирать прямым голосованием, как и депутатов нижней палаты, а не назначать чиновников по воле губернаторов. Жириновский, в свойственном ему тоне, объяснил нежелание коммунистов реформировать Совет федерации тем, что, лишившись сенаторской неприкосновенности, «половина красных губернаторов завтра же сядет в тюрьму».

Очевидно, что Путин пошел на резкое обострение всей внутриполитической ситуации в стране, рискуя потерять поддержку своей политики на региональном уровне. При этом аналитики находят, что время для такой конфронтации с губернаторским корпусом было выбрано наиболее подходящее для президента — он после выборов находится в пике своей популярности (по опросам АРПИ, его действия поддерживали 57 процентов опрошенных), экономическое положение России хоть и осложнилось, но продолжает оставаться стабильным благодаря высоким мировым ценам на нефть, а политическая элита страны настолько расколота, что некоторые наблюдатели всерьез полагают, что президенту придется «назначить свою оппозицию», поскольку реальная политическая оппозиция так и не смогла на сегодняшний день консолидироваться. Ко всему прочему, Путин учел и то обстоятельство, что к концу года пройдут губернаторские выборы в 33 регионах страны и в законодательные собрания в 22 субъектах Федерации, — то есть, половина действующих губернаторов занята сейчас не общефедеральными, а собственными региональными проблемами.

Тем не менее острота конфликта, судя по всему, оказалась для президентского окружения непредсказуемой.

Госдума высказала готовность пойти на преодоление возможного вето верхней палаты, что окончательно сломило сенаторов. Они удовлетворились тем, что президент позволил им просуществовать в качестве сенаторов еще полтора года, с постепенной ротацией. Раздалось немало пророчеств о том, что реформирование верхней палате в скором будущем приведет к ее ликвидации как малоэффективного органа. При этом депутаты нижней палаты смягчили редакцию президентского законопроекта и «развели» вопросы об отрешении от должности и о временном отстранении от должности. В качестве успокоительного жеста в сторону сенаторов прозвучала такая фраза Путина: «Главное — чтобы была сохранена суть закона, а когда он будет введен в полном объеме, через год, полтора — это неважно».

Путин продемонстрировал поразительную выдержку и хладнокровие в период парламентского кризиса. Он отверг идею своего посредничества между верхней и нижней палатами, хотя проще всего было предпринять следующий ход. Президент в своем выступлении перед сенаторами ставит вопрос так: по действующей Конституции РФ исполнительная и законодательная ветви власти должны быть разделены. Поскольку все сенаторы являются легитимно избранными, им дается право выбирать: в какой именно ипостаси они продолжат свою деятельность? — либо в законотворческой, либо в исполнительной. Каждый глава региона, пожелавший остаться в верхней палате, объявляет о проведении губернаторских выборов, а каждый губернатор, вернувшийся в свой регион — объявляет выборы представителя в СФ. Таким образом инцидент мог быть исчерпан с минимальными потерями для авторитета всех сторон.

Конечно, и в этом случае оставалась бы лазейка для наиболее дотошных блюстителей конституционности: а на основании какого закона мы объявим выборы в верхнюю палату? — могли спросить они президента. Для этого требуется поправка в Конституцию, где будет сказано, что верхняя палата избирается прямым голосованием. Идеальным и наиболее легитимным был бы вариант внесения конституционных поправок, однако это процесс длительный, и нынешние сенаторы сделают все, чтобы его затянуть.

Идея реформирования СФ была высказана еще Е. Примаковым в бытность его премьер-министром. Однако она не нашла в то время поддержки у Ельцина и администрации Президента. Необходимо добавить, что практика назначения представителей регионов в Совет Федерации, предложенная Путиным, использовалась в 1993–1995 годах, и, по отзывам губернаторов, себя не оправдала.

Еще в мае 2000 года Примаков заговорил о необходимости дополнений и изменений в Конституции РФ, что носило характер пробного шара, после крылатого выражения Путина о том, что Конституция не есть священная корова, и она должна меняться в соответствии с реальной жизнью. Законопроект о Конституционной комиссии был разработан также фракцией ОВР. В публичных выступлениях Примаков не высказал конкретных предложений об организационной стороне комиссии или ее полномочиях. Однако считает, что одной из самых первых в Конституции должна стать поправка о создании Госсовета, причем из числа губернаторов, назначаемых президентом. Идею Госсовета поддержал и Путин.

По мнению политолога Л. Шевцовой (московское отделение Фонда Карнеги), «Путин совершил режимный переворот — отбросил старые правила игры, пошел на дезинтеграцию прежней, ельцинской системы власти». Это смелый, но рискованный шаг: вскоре после инаугурации (поскольку осенью делать это было бы поздно) он решил реформировать систему власти и ограничить всевластье региональных лидеров. Риск же заключается в том, что без поддержки в регионах у президента остается только один властный ресурс — государственный аппарат, чего явно недостаточно для коренных преобразований в жизни страны.

Публицисты демократических СМИ (например, «Новой газеты» и др.) подняли шумиху на тему «Путин подбирается к ельцинской Конституции». «Информационная война», ведущаяся телекомпанией НТВ и другими СМИ В. Гусинского носит открыто антипрезидентский характер и достигла апогея своей остроты. Путина уже открыто обвиняют в стремлении к авторитаризму, а ведущий программ «Итоги» Е. Киселев прямо противопоставляет президентскому взгляду на государство — взгляд телекомпании НТВ.

Параллельно развивались и процессы ревизии местных законодательств. После того, как Конституционный суд РФ и В. Путин в мае, вскоре после вступления в должность, отменили ряд законов, принятых региональными законодательными собраниями, народный хурал Калмыкии дезавуировал сразу 10 законов, противоречивших федеральному законодательству. По протестам прокуратуры Башкирии Верховный суд республики также отменил более десятка законов. В Чувашии в связи с протестами прокуратуры принято 150 поправок в республиканском законодательстве. И только президент Татарстана М. Шаймиев и председатель правительства республики Ф. Мухаметшин заявили, что законодательство России пока настолько несовершенно, что нет смысла приводить в соответствие с ним республиканские законы. Приостановлено действие ряда законов, принятых в Ингушетии, Амурской и Смоленской областях, — впрочем, это третьестепенные законодательные акты, как, например, указ, регулирующий платежи за энергоносители. Тем не менее создан политический прецедент прямого вмешательства федерального центра в местные законодательства.

Таким образом, Путин вновь продемонстрировал стремление действовать быстро и параллельно, сразу на нескольких фронтах. По данным Конституционного суда РФ, на местах принято 3500 нормативных актов и законов, противоречащих федеральном законодательству или Конституции РФ. Выступая перед генпрокурорами стран СНГ, Путин правомерно заговорил о двойных стандартах в отношении к прокуратуре как таковой — все требуют правопорядка, но стоит прокуратуре возбудить уголовное дело, как тут же раздаются протесты и обвинения в превышении полномочий.

На последнем летнем пленарном заседании Совета федерации 26 июля рассматривались Налоговый кодекс, вопросы бюджетных отношений, концепция бюджета-2001, а также пакет президентских законопроектов, принятых Госдумой.

«Удельные князья» сдались без боя, хотя сопротивлялись и будут позднее сопротивляться усечению их властных полномочий. Проголосовать за президентский закон для них было равносильным политическому самоубийству. О накале страстей можно судить по высказываниям, например, президента Чувашии, входящей в число 11 регионов-доноров, Н. Федорова, который в разгар кризиса развил необычайно бурную публичную деятельность: «Мы ведь в России живем — у нас президент — августейший. После принятия нового закона на шею народа посадят еще 200 новых паразитов, т. е. чиновников. Какие-то младореформаторы, новички в Госдуме и правительстве начинают учить нас, как обустраивать регионы». Федоров призвал Путина, в отличие от Ельцина, начать работать в парламенте страны, как это делают президенты всех стран мира, а не общаться с депутатами через своего представителя. Вслед за губернатором Хабаровского края В. Озеровым и другие сенаторы стали напоминать Путину: «Если бы не мы, у нас бы до сих пор был И. О. Здесь сидящие сделали все, чтобы Путин победил именно в первом туре». 18 членов СФ проголосовали открытым голосованием против путинских законопроектов.

Депутат В. Рыжков, позволивший себе критиковать президентские законопроекты и проголосовать против них, был оперативно исключен из фракции «Единства», причем это исключение последовало сразу после звонка из кремлевской администрации. В ожидании ответа из Совета Федерации на предложение создать согласительную комиссию многие депутаты нижней палаты подверглись серьезному давлению со стороны губернаторов — прежде всего одномандатники, которые прошли в думу как раз благодаря поддержке глав местных администраций.

Многие зарубежные СМИ поторопились написать, что встретив дружный отпор сенаторов, Путин получил пощечину. Однако ставшие бывшими сенаторы в прежней своей роли губернаторов не простят президенту и думе силовых методов, примененных к ним. В любом случае происшедший конфликт будет иметь долгоиграющий эффект. Недаром И. Хакамада, комментируя ход конфликта в Федеральном собрании, напророчила, что «жесткое решение Совета Федерации — это начало войны между верхней и нижней палатами». Ю. Лужков полагает, что имел место не столько конфликт нижней палаты с верхней, — был только первый раунд противостояния между Советом Федерации и Кремлем. Деструктивные силы явно заинтересованы в эскалации этой войны.

Более того, в последнее время нарастают противоречия в КПРФ и ее фракции в Госдуме, когда, например, 86 процентов депутатов-коммунистов (гораздо больше, чем в других фракциях) проголосовали против пересмотра поправок в Налоговом кодексе, лишающих военнослужащих прежних льгот, вводящих налог с денежного довольствия и т. д. Тем самым коммунисты фактически выступили против усиления роли Российской Армии. О серьезных противоречиях в руководстве компартии говорит, например, резко отрицательное отношение Г. Зюганова к созданию левоцентристского движения «Россия». Тем не менее Г. Селезнев возглавил это движение. Среди секретарей ЦК нет единства по этому и ряду других вопросов, а коммунисты-думцы все чаще голосуют не консолидированно и могут при повторном голосовании изменить свою прежнюю позицию. Расколото движение ДПА, откуда ушли генералы Макашов и Ачалов. Такой раскол в КПРФ и НПСР особенно пагубен на фоне консолидации правых и демократов (организационно слияние СПС и «Яблока» произойдет в течение ближайшего года) и может привести к еще большей дестабилизации всей политической обстановки в России.

Очередной пик этого кризиса может наступить после принятия бюджета-2001. Ощутимее всего новое соотношение в распределении доходной части бюджета ударит по регионам-донорам. Вполне возможно, что нынешние попытки президента и Госдумы урезать политические и законодательные полномочия руководителей субъектов Федерации носят именно превентивный характер — в преддверии неминуемой схватки по дележу доходной части бюджета.

По большому счету, реформа государственной власти в России давно назрела. Если Конституция РФ предусматривает разделение исполнительной, законодательной и судебно-правовой ветвей власти, то в верхней палате парламента фактически произошло сращение исполнительной (главы администраций) и законодательной (они же — сенаторы) ветвей. Именно это и не устраивает Путина. Действительно, довольно низка эффективность законотворчества сенаторов, приезжающих в столицу время от времени, а их профессиональный — в юридическом смысле — уровень оставляет желать лучшего. У каждого квартиры в Москве, автомобили, немало льгот, свои аппараты, помощники, представительские расходы. В Совете Федерации давно образовался своеобразный «клуб губернаторов», где объединились до 40 влиятельных руководителей субъектов Федерации под неформальным лидерством Ю. Лужкова. Недаром Лужков выступил одним из наиболее рьяных критиков нового Налогового кодекса. К мнению этого «клуба» вольно или невольно прислушиваются и многие другие, из регионов победнее.

Губернаторы, будучи легитимно избранными, закономерно лоббируют проведение в жизнь выгодных для себя и своих регионов законов, что порой вступает в противоречие с общегосударственными интересами или противоречит политике федерального центра. Многие регионы, заключив в эпоху Ельцина двусторонние договора о разделе полномочий и компетенции с федеральным центром, фактически присвоили себе ряд его прерогатив, с чем Путин мириться не желает.

Однако, при всей приоритетности реформы федеративного устройства, Путин выбрал, как представляется, чересчур простой путь для решения весьма сложных проблем. Существенным минусом идеи Путина является назначение от каждого региона по 2 представителя от главы администрации и от законодательного собрания, которые бы на профессиональной и постоянной основе занимались законотворчеством. Администрация Президента почему-то упустила из вида немаловажное обстоятельство: в отличие от легитимно избранных губернаторов и президентов республик, глав законодательных собраний, эти назначенцы, по существу, являются клерками, и возникает множество производных от этого статуса. Парадокс в том, что чиновник, никем не избранный, становится выше по значению над легитимно избранными депутатами Госдумы.

В компетенцию Совета Федерации, согласно Конституции, входят такие вопросы, как объявление чрезвычайного положения, использование федеральных войск за рубежом, импичмент президенту, назначение выборов и т. д. Если эти функции через какое-то время будут переданы Госсовету, то верхняя палата автоматически становится вообще излишней, а однопалатный парламент, с ограничением числа депутатов, избираемых по партийным спискам (до 100 чел.) становится квази-парламентом. Таким образом, в ходе нынешнего парламентского кризиса под вопросом оказывается вообще все государственное устройство страны как парламентской республики.

Ясно, что даже при соответствующем изменении Конституции «под Путина» назначенцы-чиновники не правомочны решать столь важные вопросы, находящиеся в ведении СФ. Таким образом, высшая по значимости палата (хотя Конституция РФ не оперирует такими понятиями, как «сенаторы» или «верхняя палата») низводится до положения более нижней, чем Госдума. Ясно, что Госдума, голосуя за такой закон, явно хотела принизить значение верхней палаты. Весь срок, оставшийся сенаторам-губернаторам для пребывания в верхней палате, наверняка будет сопровождаться открытой или закамуфлированной конфронтацией с Госдумой.

Не лишены оснований опасения о том, что назначенцы, во-первых, будут все так же активно лоббировать региональные интересы, а не общегосударственные, а во-вторых, большинство из них в силу своей чиновничьей гносеологии будут управляемыми со стороны кремлевской администрации. Такие детали, предлагаемые в поправках к закону, как право губернаторов без согласования с центром смещать назначенных полпредов, или назначать одного из них — от главы администрации, а другого — от законодательного собрания, существенной роли не играют, и вряд ли удовлетворят губернаторский корпус, который осознал, что теряет важную политическую роль на федеральном уровне.

Вот почему, в частности, многие наблюдатели усмотрели в предложениях Путина стремление к усилению личной авторитарной власти. Наиболее наглядно несоответствие предлагаемого порядка реформирования СФ его кардинальным задачам на таком примере. Недавно Госдума приняла в первом чтении закон «О чрезвычайном положении», внесенный Ельциным еще в 1995 году и все это время пролежавший без движения. По этому закону ЧП вводится «при наличии непосредственной угрозы безопасности граждан или основам конституционного строя». В этот период президент имеет право назначать или освобождать от должности любых руководителей и должностных лиц, а его указы имеют силу федеральных законов. Причем Госдума в период ЧП не может быть распущена. Совет Федерации обязан в течение 72 часов после введения ЧП либо поддержать решение президента, либо отменить его. Но если верхняя палата станет, как и Госдума, «ручной», то президент останется фактически бесконтрольным. Многие губернаторы хотят чтобы единовластию президента противостоял коллегиальный, причем выборный орган, который занимался бы также и контролем за действиями исполнительной власти в целом.

Среди многих упреков членам Совета Федерации резонным представляется мнение, высказанное депутатом Госдумы Е. Мизулиной: «Сенаторы не стали проводниками политики федерального центра на местах, а только лоббируют в центре региональные интересы». Такая «улица с односторонним движением» уже стала нетерпимой, поскольку в верхней палате они принимают актуальные федеральные законы, а у себя в регионах проводят в жизнь решения, противоречащие в массовом порядке этим, высшим по статусу законам. Более того, именно губернаторский корпус, поддерживая политику президента на словах с трибуны Федерального Собрания, на деле перед своими избирателями на местах торпедируют действия высшей федеральной власти.

Не лишены веских оснований и призывы избирать по 2 сенатора от каждого региона — точно так же, как избираются депутаты Госдумы. Тогда обе палаты парламента станут в равной степени легитимными, что может устранить их исторически сложившееся противостояние.

Странно, что Путин как юрист по образованию и хороший тактик не запустил оба процесса параллельно:

— создание Конституционной комиссии, которая рассмотрела бы необходимые для реформы госвласти поправки;

— поэтапное введение через федеральные законы нового порядка формирования СФ.

Таким приемом Путин поставил бы сенаторов перед новой правовой реалией, — и сопротивление действиям Конституционной комиссии (Конституционного собрания) было бы меньшим. То, что он выбрал лишь второй путь, дает его противникам основания для укоров в антиконституционной деятельности гаранта Конституции и для параллелей с действиями Ельцина в 1993 году, когда Легитимно избранный Верховный Совет РСФСР был распущен до легитимного изменения Конституции.

Парламентарии признались, что остаются в неведении об «инструментарии» президента — как именно, какими методами собирается он выстраивать «сильное, эффективное государство», каким именно путем пойдет «сильная Россия», если отвергает «западные рекомендации и кредиты»? СМИ холдинга «Медиа-Мост» в канун визита Путина в Северную Корею заговорили о том, что «дружить надо не с этой бедной страной, а с цивилизованными странами Запада» и т. д. Они же заявляют, что «Путин — вовсе не преемник Ельцина». Цель подобных выпадов очевидна: стимулировать олигархические кланы на блокирование активных действий Путина. Наблюдатели отметили также, что впервые после появления в высшей политике В. Путин в своей речи перед парламентариями критически отозвался о ельцинской политике последних лет, что трактуется как начавшееся дистанцирование президента от «семьи», приведшей его к власти.

 

Информационная безопасность

Одной из «лакмусовых бумажек» для Путина была названа государственная информационная политика и, в частности судьба первого телеканала ОРТ. Березовский заявил, что у него возникает слишком много проблем в связи с этим каналом и он готов уступить государству свои 49 процентов акций. Однако предложение не нашло спроса: государство не собирается дополнительно обогащать одиозного олигарха. Действительно, проблем с телеканалом немало: судьба ранее взятых у Минфина кредитов, которые ставленник Путина А. Кудрин не собирается прощать этому телеканалу, и отказ в предоставлении нового кредита серьезно осложняют судьбу ОРТ.

Одна из российских реалий, с которыми столкнулся избранный президентом В. В. Путин, заключается в том, что пресловутые «дикие» рыночные отношения и повальная коррумпированность проникли в сферу массовой информации.

Политическая ангажированность журналистов, изданий, теле- и радиоканалов сопровождается полной финансово-экономической зависимостью от издателей, спонсоров, владельцев контрольных пакетов акции, рекламодателей. Кто платит, тот и заказывает музыку, а точнее — заказывает политические «убийства» словом, фотоснимком, видео-роликом, дезинформацией, «сливом компромата», черным пиаром. Полная безответственность СМИ за дезинформацию, слухи, сплетни время от времени возвращается в сколь-нибудь цивилизованные рамки — как правило после того, как тот или иной политический деятель или крупный хозяйственник выигрывает судебный процесс по иску о защите чести и достоинства. В общероссийских СМИ уже образовался штат ведущих и высокооплачиваемых «политических киллеров» во главе с С. Доренко.

Показательно, что международные наблюдатели, подводя итоги парламентской и президентской выборных кампаний в России, единодушно сошлись во мнении, что в РФ царит не свобода слова, а полная информационная анархия когда все методы заказной политической и моральной дискредитации дозволены, когда большинство ведущих ФПГ владеют теми или иными «информационными империями» и ведут откровенное лоббирование своих узкокорпоративных интересов. При этом возможности государства хоть как-то регулировать правила игры в области СМИ, информационные потоки, препятствовать вакханалии очернительства, торпедированию важнейших государственных решений, неугодных тем или иным внутриполитическим кланам, оказались в значительной мере фиктивными недейственными.

Громкие скандалы вокруг тех или иных СМИ стали типичной чертой новорусского образа жизни, когда после откровенной травли, например, Лужкова и Примакова со стороны ОРТ и ряда изданий, принадлежащий холдингу Лужкова ТВЦ стоял перед угрозой лишения лицензии и частот общероссийского вещания. Или когда арест Гусинского сменяется разрешением на выезд за рубеж в обмен на контрольный пакет акций НТВ и холдинга «Медиа-Моста», после чего выясняется, что несмотря на давление на медиа-магната со стороны правоохранительных органов он сумел все же вывести активы 20 компаний холдинга за рубеж, в оффшорную зону Гибралтара, тем самым совершив уголовное преступление («assets stripping»), которое карается во всех цивилизованных странах тюремным сроком до 90 (!) лет. Генпрокуратура РФ почему-то не воспрепятствовала этому выводу активов…

Тем временем, в ряде СМИ появились сообщения о том, что Россию ждет новый виток информационной войны. Недаром Гусинский и Березовский, забыв прежние распри, одновременно побывали в США, где заручились скоординированной международной поддержкой для своего нового наступления на президента Путина. В частности, РИА «Информбюро» полагает, что «между Кремлем и олигархическими СМИ в ближайшее время начнутся новые информационные атаки, к которым Кремль подготовлен хуже». Судя по действиям Совета безопасности, правительства и Администрации президента, В. Путин в полной мере оценил проблему информационной безопасности страны и принимает меры для того, чтобы в системе российских СМИ были государственные органы печати и электронные СМИ.

Не исключено, что государство либо деприватизирует ОРТ, либо установит государственный контроль над этим телеканалом, — что, кстати, потребует и увеличения государственного финансирования его деятельности. Олигархи должны поделиться — и прежде всего вернуть государству контроль за информационными высотами. Это тем более актуально, что СМИ, особенно электронные, в последние годы стали не просто важным орудием борьбы за власть, — они сами стали властью. И намерение государства вернуть себе функции главного идеолога представляются абсолютно правомерным, правда, значительно запоздалым по времени.

«Информационный беспредел», царящий ныне в России, привел к тому, что государство фактически лишено собственных печатных органов, теле- и радиоканалов. Даже правительственная «Российская газета» позволяет себе антиправительственные и атипрезидентские выпады, а псевдо-государственный телеканал РТР по сути является рупором Н. Сванидзе и стоящих за ним корпораций. ОРТ Березовского и НТВ Гусинского прославились в последний год тем, что систематически выступают с прямой или слегка завуалированной критикой Путина, правительства, Минфина, Минобороны, вместо новостей передают исключительно криминальную хронику, смакуют ложно сенсационные события, очернительски показывают происходящее в Чечне и т. д.

Недопустимые масштабы приняло откровенное лоббирование большинством общероссийских СМИ интересов тех или иных ФПГ (Авена, Потанина, Абрамовича, Мамута, Чубайса, Вяхирева, Алекперова и других магнатов). В редакциях газет уже установилась такса за заказные публикации. Наиболее дорогостоящим изданием по размещению «черного пиара» эксперты называют газету «Аргументы и факты» — одна ее полоса стоит 18 тыс. долл.

Особенно неприкрытый характер захваливания кандидатов или же повального очернительства их политических соперников был виден в большинстве СМИ во время как общефедеральных, так и региональных выборных кампаний, — заказные и «проплатные» публикации разительно отличаются по тону от обычных газетно-журнальных материалов. В обществе все чаще стали раздаваться требования прекратить массовое зомбирование населения через СМИ.

СМИ имею инструментарий, позволяющий им активно воздействовать на массовое сознание. Их нынешнее особое положение никак не сравнимо с положением современных российских политических партий, которые в известной мере сами зависят от освещения в печати их политической деятельности. К тому же СМИ не несут политической ответственности за свою политику. Все это привело к главному «информационному перекосу», ставшему типичным для российской действительности: теперь органы печати, телевидения и радио позиционируют себя как квази-партии, оппозиционные власти, — т. е. они присвоили себе сугубо политические функции, забывая про собственно профессиональные-информационные.

И в этом контексте намерения государственной власти создавать собственные СМИ вполне оправданы и логичны. Ведь сегодня СМИ, пропуская сквозь свои фильтры политическую информацию, выделяют из нее отдельные элементы, опуская другие, тем самым искажают информационную сущность в свете партийно-групповых или корпоративных пристрастий. А если их начинают обвинять в необъективности и преобладании оценок над собственно информацией, масс-медиа ссылаются на «отсутствие альтернативы на политическом поле РФ», что-де вынуждает их брать на себя не только информационные, но и партийно-политические функции. Однако невозможно быть одновременно и оппозиционным органом, и вести объективное информирование населения.

Такой же дуализм сущности, двойственность свойственны и государственным СМИ. В то же время во Франции, США, Германии, Японии, ряде других стран годами функционируют государственные телеканалы и другие СМИ, что противоречит нормам западной демократии, — более того, государство, правительство, парламенты не стесняются проводить управление (не путать с термином «руководство»!) их информационными потоками. И только «младодемократы» России и олигархи отказывают государству в праве иметь собственную информационную политику. Все это стало возможным из-за того, что ныне в России нарушен баланс политических сил, и политическая борьба ведется не столько в стенах парламента, где большинство фракций стало «ручными», а в СМИ.

Один из итогов дискуссии в российских СМИ о Доктрине информационной безопасности (см. Приложение № 3) и свободе слова заключается в том, что власть и масс-медиа должны наконец, выработать «правила игры», взять на себя взаимные обязательства и следовать им.

Вот почему инициатива Совета безопасности и лично его секретаря С. Иванова была посвящена разработке и принятию Доктрины информационной безопасности РФ. В одном из своих немногочисленных интервью С. Иванов сделал такое заявление «Я — за свободу прессы. Но должны быть определенные границы и сформулированы четкие критерии того, что можно, а что — нельзя». С этой позицией трудно не согласиться.

В Доктрине четыре важнейших составляющих:

• соблюдение конституционных прав и свобод человека в области получения информации,

• информационное обеспечение государственной политики РФ, доведение до российской и международной общественности достоверной информации о России и ее официальной позиции по важнейшим событиям российской и международной жизни,

• развитие современных информационных технологий, отечественной индустрии информации, телекоммуникаций и связи,

• защита информационных ресурсов от несанкционированного доступа, безопасности информационных и телекоммуникационных систем.

Цель принятия этого документа в том, чтобы он в дальнейшем служил основой для формирования государственной политики в обеспечении информационной безопасности страны, что — соответственно — потребует принятия ряда других нормотворческих актов. В июне В. Путин одобрил проект Доктрины, а 9 сентября подписал его.

В Доктрине перечислены, все виды угроз национальной информационной безопасности, методы ее обеспечения, в том числе и в условиях чрезвычайных ситуаций, а также информационные объекты во всех жизненно важных сферах — от экономики до внешней политики. Не забыты и многие положения о недопустимости разглашения государственной тайны в открытой печати или такие, как «не допускать пропаганды и агитации, которые способствуют разжиганию социальной, расовой, национальной или религиозной ненависти и вражды» и т. д.

Большинство демо-СМИ подняли невероятную шумиху вокруг этого документа, цитируя лишь отдельные купюры из него, подобранные наиболее тенденциозным образом. «Новые Известия», «Время МН», «Сегодня», Коммерсантъ», «Общая газета», «Новая газета» и многие другие издания, не утруждая себя особыми доказательствами, в течении двух месяцев муссировали темы удушения свободы слова («единственного реального достижения демократии в России»), создания Кремлем некой «пропагандистской машины», огосударствления СМИ — прежде всего телеканалов ОРТ и НТВ, нетерпимости Путина к критике в свой адрес, введении цензуры, замалчивании государственными органами правды о чеченской войне, катастрофе «Курска» и т. д. Многие политики-демократы усомнились в том, что Путин хотя бы прочел этот «сырой» документ, прежде чем его подписывать, т. к. Доктрина якобы плохо отредактирована даже в смысловом, а не только в стилистическом плане, некоторые абзацы поставлены вне связи с контекстом, механистически и т. д.

Объективный анализ текста Доктрины оставляет впечатление достаточно взвешенного подхода к композиции и стилистике ответственного государственного документа.

Совершенно справедливо информационная безопасность поставлена по значимости на одно из первых мест в обеспечении общенациональной безопасности.

Авторов проекта обвиняли в непрофессионализме, цепляясь за любой повод — например, им инкриминировали то обстоятельство, что Интернет отнесен в разряд СМИ (каковым на самом деле он теперь и является, и в этом новаторство, а не ошибка разработчиков). Единственный упрек, с которым можно согласиться, — Доктрина оперирует многими терминами, трактовка которых может быть произвольной, поскольку документ не снабжен соответствующим терминологическим аппаратом: что под чем следует понимать. Так, например, под информационной безопасностью понимается защищенность национальных интересов РФ в информационной сфере, однако «состояние защищенности» нигде не раскрывается. Такие термины, как «информационная сфера», «национальная информационная инфраструктура», «информационно-психологическое воздействие» также дают основания для разных прочтений и толкований.

В целом эксперты прогнозировали, что к концу 2000 года в верхних эшелонах власти развернется еще более ожесточенная, чем начавшаяся ныне, борьба между «московскими питерцами» и прежней (ельцинской) правящей элитой. Многие российские политики в период второго парламентского кризиса высказали свое отношение к этим событиям в духе Г. Явлинского, который считает, что «политическая элита потерпела целый ряд поражений и находится в растерянности. В том числе — и из-за своих ошибочных ориентаций в ходе выборов, не столько президентских, сколько парламентских».

Президент Чувашии Н. Федоров трактует слова Путина о сильном государстве таким образом: «Путин понимает под этими словами только сильную президентскую власть». Прозвучали и такие мысли: в отличие от западных стандартов, в условиях России новой власти требуется не 100 дней, чтобы сориентироваться в приоритетах, позициях и выбрать свое направление в политике, а минимум полгода.

На парламентский кризис в России многие зарубежные СМИ реагировали удивительно единодушно. «Таймс» считает, что последние 10 решений Путина, от создания 7 федеральных округов — до борьбы с независимыми СМИ, указывают на то, что он намерен сосредоточить всю полноту власти в собственных руках. «Уолл стрит джорнал» вновь проводит параллели между Путиным и Пиночетом, «что приведет скорее к анархии, а не к порядку в России». Как и российские политики, зарубежные наблюдатели говорят о «красивых словах президента» и намерены тщательно следить за тем, какие последуют конкретные действия и поступки.

Скорее всего, Путину придется в 2000 году, за неимением достаточно лояльного к нему и его политике кадрового резерва, формировать новую команду из нескольких «семей». Не исключено и введение неких чрезвычайных мер — от ЧП в Чечне до радикальной перетряски правительства, которое после инаугурации президента подверглось лишь «косметическим» перестановкам, а также в силовых ведомствах, прокуратуре и др.

Хуже всего, что и по объективным причинам — резкого ухудшения социальных и экономических проблем в связи с новым Налоговым кодексом и принятием радикального бюджета-2001, и по субъективным — из-за «раскачивания лодки» фрондирующими губернаторами, вполне возможны массовые акции протеста в регионах, демонстрации и забастовки, «шахтеры на рельсах» и т. д.

 

Подмоченная репутация военных

Фатальное стечение обстоятельств в августе значительно смазало эффект позитивных перемен, произведенных Путиным в первые 100 дней президентства. Трагический взрыв в подземном переходе под Пушкинской площадью в Москве с человеческими жертвами и множеством раненых и катастрофа атомного подводного ракетного крейсера (АПРК) «Курск» в Баренцевом море, унесшая 118 жизней моряков сильно ударили по авторитету президента и всего руководства страны. Два приоритета политики Путина оказались под большим общественным сомнением:

• борьба с терроризмом и организованной преступностью;

• укрепление боевой мощи российских Вооруженных Сил.

Если в первом трагическом инциденте Путин сориентировался мгновенно (приехал к месту взрыва, сделал заявление, затем распорядился ускорить расследование), то в ходе второго он вызвал невиданный шквал критики в свой адрес во всех мировых и российских СМИ без исключения — за то, что в течение недели продолжал отдыхать в сочинском санатории, осваивать водные лыжи и гидромотоцикл, храня полное молчание о ЧП. Молчал, даже после того, как многие президенты и премьер-министры других стран выразили российскому руководству и народу свои соболезнования по поводу случившегося и предложили любую посильную помощь. Английская газета «Дейли Телеграф», например, высказалась так: «Он пытался оставаться невозмутимым, тогда как весь мир увидел, что Путин — человек просто бессердечный».

Практически все наблюдатели сошлись во мнении, что Путин с самого начала знал о трагедии подлодки гораздо больше, чем говорил впоследствии, и в нем-де возобладал прагматизм: стоит ли лететь к месту происшествия, если заранее известно, что никого из экипажа не осталось в живых? Это укрепило представление о нем как о человеке чрезмерно скрытном, двойных стандартов и непомерных амбиций. Уступив министру обороны И. Сергееву, который доказывал президенту, будто отечественных средств спасения вполне достаточно для спасения экипажа, Путин вынужден был потом оправдываться перед народом и родственниками погибших — мол, его приезд в Северодвинск вызвал бы ненужный ажиотаж, и «множество чиновников только мешали бы спасательным работам».

После того, как пять дней командование ВС РФ отказывалось от иностранной помощи, а российские батискафы не могли даже пристыковаться к АПРК «Курск», — норвежским спасателям удалось справиться с этим за несколько часов. На восьмой день Путин все же выехал в Видяево и 6 часов кряду отвечал «на эмоциональные вопросы родственников», предусмотрительно лишив информации и аккредитации всю мировую и российскую прессу. Тут обнаружились сенсационные факты: в России не осталось водолазов-глубоководников, две школы по их подготовке в Севастополе и на острове Русский в Приморье давно закрыты, оборудование распродано коммерческим фирмам, а уникальный корабль «Фотий Попов», который способен поднять крейсер, продан Греции за символический 1 доллар. Путин признал, что развал ВПК, армии и флота длился в России последние 15 лет, и он сам готов быть обвинителем властей в этой трагедии.

Раздавая родственникам погибших сберкнижки и ордера на квартиры, искупая вину государства за свершившуюся трагедию, Путин породил в СМИ немало упреков в общем бедственном состоянии армии и флота. Даже после резкого, вдвое, сокращения численности российской армии и флота с начала 90-х годов, каждый четвертый офицер продолжает оставаться без крыши над головой (а это 91, 5 тыс. чел.), кроме того 150 тыс. офицерских семей после выхода главы семьи в отставку остаются без квартир.

В то же время Путин заявил, что не собирается принимать скоропалительных кадровых решений — они будут предприняты лишь после окончательного расследования причин катастрофы. Маршал Сергеев и адмиралы Куроедов и Попов подали в отставку. Возбуждено уголовное дело по ст. 263, формально возлагающее вину за ЧП… на командира подлодки, — самая удобная статья, чтобы позднее списать дело в архив за неимением доказательств.

Флотоводцы и МО все августовские дни продолжали бороться за честь подмоченного мундира: цеплялись за версию о том, что причиной гибели «Курска» послужило столкновение с иностранной подлодкой, после чего произошел взрыв боеприпасов в носовом отсеке. Данную гипотезу можно было проверить в течение суток — используя данные космической разведки и показания командиров 30 российских судов, находившихся в акватории учений. Однако ни того, ни другого сделано почему-то не было. Если версия о столкновении лопнет, остается поверить норвежским специалистам, что первопричиной послужил взрыв «российской торпеды». А следовательно, списать ЧП на «происки врагов» не удастся…

Российские военные действовали и в этом ЧП как всегда, как обычно, — эти действия давно и справедливо названы «маниловщиной». Именно генерал В. Манилов, один из бывших военачальников главного политуправления Советской Армии ввел и годами поддерживает следующий рецепт действий военного руководства при любом негативном для армии и флота вскрывшемся факте.

Во-первых, все чины хранят полное молчание о событии (будь то мародерство российских войск в Чечне, история с А. Бабицким, новые теракты или катастрофы). Напомним, что командование ВМФ сообщило о катастрофе «Курска» лишь 14 августа, назвав абсолютно неверную ее дату, и лишь через неделю вынуждено было признать, что ЧП случилось 12 августа.

Во-вторых, после того, как о ЧП сообщила иностранная пресса, российские генералы и их пресс-служба по-прежнему отрицали свершившееся и называли сведения о нем «измышлениями и провокацией зарубежных СМИ».

В-третьих, под давлением общественности, депутатских запросов, шумихи в прессе и т. д. с большим опозданием началось расследование, которое, с еще большим опозданием признало, что «факты частично имели место».

Такая «дозированная фильтрованная информация» подрывает всякую веру в сообщения любых военачальников РФ, — а в конечном счете и веру в государство. Сообщений о наказаниях, возбуждении уголовных дел и других мерах, как правило, не поступает, в расчете на людскую забывчивость. Зачастую звучит и откровенная ложь. Так, заместитель министра обороны РФ В. Карнаухов, неизвестно зачем отправившийся в дни трагедии с «Курсом» в Брюссель, публично заверял зарубежных журналистов в том, что контакт с экипажем установлен и поддерживается в течение 5 дней.

Объективности ради следует сказать, что ажиотаж вокруг гибели «Курска» был чрезмерным по трем причинам: страна и мир напряженно следили за ходом безрезультатных спасательных работ, что придавало событию особую трагичность; родственники членов экипажа стихийно стали собираться на военной базе в Видяево, чем подталкнули российское руководство и командование ВМФ к более активным действиям; упорные отказы России от иностранной помощи и молчание Путина вызвали небывало острую реакцию в обществе. Отметим, что в то же самое время, в период с 10 по 17 августа в Чечне было убито и ранено более 120 российских военнослужащих, — но эти трагедии уже стали для общественного мнения столь привычными, что никто не реагировал на них так болезненно.

Лейтмотив большинства зарубежных СМИ в эти августовские дни был таков: трагедия «Курска» несет персональную угрозу Владимиру Путину. Как бы ни дистанцировался Верховный главнокомандующий ВС РФ от происшедшего, какие бы меры ни принимал задним числом, ему предстоит взять на себя всю полноту ответственности за случившееся и разделить ее с генералитетом МО и командованием ВМФ РФ. Авторитет российских Вооруженных Сил в российском обществе и во всем мире никогда еще не падал так низко.

Стало очевидным, что В. Путину не удастся больше сохранять в своем ближайшем окружении таких советников, которые умышленно или по простоте душевной дают советы, наносящие колоссальный ущерб престижу государства и его главе. Давно назрела кардинальная чистка администрации Президента, правительства, силовых ведомств от людей с запятнанной репутацией, обвиняемых прямо или косвенно в коррумпированности, от тех, кто претендует на управление страной из-за спины любого президента.

Дело даже не в конкретном взрыве на Пушкинской площади или конкретной катастрофе с «Курском» — сколько бы ни были они трагичны. Руководству страны следует готовиться к тому, что подобные ЧП вскоре будут происходить ежедневно, поскольку Россия вступила в эпоху техногенных катастроф — и прежде всего в силу того, что основные производственные фонды страны выработаны (амортизированы) в среднем на 60 процентов. Поэтому поезда сходят с рельсов, взрываются газо- и нефтепроводы, падают самолеты, тонут суда… Такие ЧП, помноженные на усилия региональных и международных террористов, способны дать колоссальный разрушительный эффект. С негодным, неконсолидированным, некомпетентным окружением Путину придется ежедневно терпеть такую «потерю лица», какую ему устроили наши военачальники на встрече в Видяево.

Не меньший удар по авторитету даже не Путина, а международному авторитету России нанесла неприличная до хамства пикировка между маршалом Сергеевым и начгенштаба Квашниным по поводу судьбы РВСН. В сущности, президент должен был не мирить этих военачальников, и не откладывать дела в долгий ящик, а усмотреть в их публичной распре подрыв своей идеи возрождения России как великой державы. Школьнику понятно, что ядерные силы РФ — едва ли не последний козырь в ее международной политике, атрибут мировой державы. Сокращение РВСН означает уменьшение международного влияния РФ.

Показательно, что несмотря на принятую концепцию информационной безопасности вся эта пикировка не только вылилась на страницы российской и мировой прессы, но и сопровождалась прямо противоположными комментариями: одни утверждали, что военный бюджет на 2001 год останется без изменений, стратегические ядерные силы (СЯС) не будут сокращаться, другие — что бюджет увеличится на 2 млрд. руб., третьи уверяли, что в споре победил Квашнин, и СЯС будут сокращены, а остальные рода войск получат за счет этого дополнительное финансирование. При таком информационном разнобое ни о какой информационной политике и координации позиций различных ведомств говорить не приходится. На взгляд экспертов, давно назрела коренная реконструкция всего руководства силовых ведомств, и, чем дольше Путин будет откладывать ее, тем ниже будет авторитет самого Путина.

Из множества появившихся в связи с затонувшей подлодкой фактов особо отметим один, казалось бы, малозначительный: «Комсомольская правда» в разгар трагедии опубликовала секретный документ — полный состав экипажа АПЛ «Курск», купленный ею у одного из офицеров ВМФ за 18 тысяч рублей. Ясно, что публикация наносила удар по авторитету российских военных. Но странно, что военная прокуратура не возбудила тут же уголовного дела по факту такой публикации и до сих пор не отдала этого офицера под трибунал за взятку. О какой «диктатуре закона», борьбе с коррумпированностью может идти речь, если подобные — гласные факты коррупции в высшем военном руководстве налицо?! Если же это газетная «утка», то дело должно быть возбуждено против редакции газеты.

Доверие к президенту сокращается, как шагреневая кожа. Стремительно уменьшается лимит времени, отпущенного ему избирателями для корректировки курса реформ. В спешке Путин совершает все большее ошибок, все чаще следует советам своего ближайшего окружения, стремясь к непродуктивным противоречивым компромиссам.

Нельзя недооценивать и потенциальных последствий антипутинских акций. Создание организованной оппозиции, едва ли не партии, пока что носит характер скорее информационной войны, нежели представляет собой какой-то организационный процесс. Насколько известно, поездки Березовского в ряд регионов и «вербовка» их губернаторов в антипрезидентскую коалицию не дали серьезных результатов. Однако создание медиа-холдинга под руководством И. Шабдурасулова в составе телеканала ОРТ, «Независимой газеты», «Коммерсантъ-Дейли», «Новых Известий», журнала «Огонек», радиостанции «Наше радио» и др. может внести существенный раскол в обществе по отношению к Путину и его политике.

Да, В. В. Путину досталось нелегкое наследие. Большинство наблюдателей сходятся во мнении, что без опоры на «человека с ружьем» осуществить свою перестройку ему не удастся. Однако для этого прежде всего следует, особенно в условиях кадрового голода и тотальной коррумпированности госаппарата, произвести чистку руководства силовых ведомств, переаттестацию начальствующего состава сверху донизу, очистить собственное окружение от некомпетентных, запятнавших себя людей, скрытых агентов «пятой колонны», намеренно вводящих президента в заблуждение, подталкивающих его к новым ошибкам. В. Путину следует вспомнить постулат физики: действие равно противодействию, — следовательно, его действия должны обладать большей энергией.

Пока что стиль Путина, как показывает первый год его пребывания в высшем эшелоне власти, заключается в том, чтобы слушать всех и искать компромиссные решения, устраивающие возможно большее число участников той или иной дискуссии. Отсюда многие его действия, подпадающие под определение «шаг вперед — шаг назад». Нужно отдавать отчет в том, насколько разнородным является его ближайшее окружение, насколько противоречивы интересы политической элиты или ведущих ФПГ страны, чтобы понять: компромиссы возможны лишь до определенной степени. Когда общественное мнение страны предельно возбуждено, от президента оно потребует радикального ответа: ДА или НЕТ? И никакие расплывчатые формулировки страна не примет. Фактически уже в 2000 году, вопрос может быть поставлен ребром: либо Путин в интересах нации и государства, возрождения великой державы действительно возьмет власть в свои руки, начнет наводить порядок жесткими методами, не смущаясь воплями об авторитаризме, — либо он станет декоративной фигурой, зачитывающей разнообразные обращения к нации, принимающей верительные грамоты послов да раздающей награды.