— Но этого же не может быть! — сказал я и хотел было сесть, но тут же понял, что присесть мне, собственно, не на что. Да и самого меня не было.
— Где я! — закричал я и ужасно испугался. — Что случилось со мною!
Дырокол держал за руки Баночку с Клеем и, глядя на меня, хохотал так, что Отрывной Календарь начал волноваться за него.
— Давайте возьмем себя в руки и успокоимся! — сказал Отрывной Календарь, отчего Дырокол захохотал еще пуще.
— Добро пожаловать в самое странное место — в Мир без вещей.
— А разве такие бывают? — спросил я.
— Как видишь…
И действительно, мы висели в лиловом тумане, так что дальше нескольких шагов уже ничего не было видно, а вокруг нас двигались неясные тени, которые подавали нам знаки, и то сгущались, то совсем исчезали.
— Это они с нами здороваются! — прошептал Отрывной Календарь.
— Кто?
— Жители Мира без вещей.
— А как они говорят?
— Они не говорят. Они не умеют говорить. Подумай сам, о чем говорить, если мы в Мире без вещей!
Баночка с Клеем огляделся и подозрительно сказал:
— Что-то мне здесь не нравится!
Но его никто не слушал.
Дырокол вытер слезы и, кивнув на тени, что сгустились вокруг него, заметил:
— Это они просят, чтобы я смешную историю рассказал.
— Опять про ложку? — уныло спросил Отрывной Календарь.
— Опять, — согласился Дырокол. — Это очень смешная история. Она так и называется:
СМЕШНАЯ ИСТОРИЯ ПРО ЛОЖКУ.
Как-то раз подошел я к столу и взял ложку в правую руку…
Тут Дырокол не выдержал, прыснул и покатился со смеху. Рассмеялся и Отрывной Календарь, не выдержал даже Баночка с Клеем — он хмуро улыбнулся и объяснил мне:
— Такие истории ужасно забавно рассказывать жителям Мира без вещей, ведь они не знают, что такое ложка, — он подумал. — Да и что такое стол, тоже не знают. — Он подумал еще и добавил. — Они вообще не понимают, что такое стол и ложка, или правая рука, — тут он рассвирепел и закричал на Дырокола и Отрывного Календаря:
— Я вам говорю, здесь что-то изменилось!
— Что могло измениться в мире, где ничего нет? — резонно спросил Дырокол и сказал мне:
— Нет, люблю я иногда поболтать с этим народцем, и вот хоть ничегошеньки не понимают, но сколько любознательности! Отдыхаешь душой, как-то легче становится!
Вдруг раздался звук, от которого тени вокруг нас сгустились и стали двигаться медленнее, и не так весело, как прежде. Откуда-то издалека ветер донес далекий и тоскливый отрывок песни Пегой Девушки. Мы замерли, глядя друг на друга в ужасе.
Затем донеслись ужасные раскаты отдаленного грохота, будто кто перекатывал огромные валуны, и все стихло.
— Как тихо! — сказал Дырокол и вздрогнул.
— И какие-то они лиловые стали! — заметил Отрывной Календарь, показывая на тени.
— Я вам и говорю — место отдохновения Путешественников по вещам превратилось в приятное место для опасности, — заметил Баночка с Клеем. — А как здесь было замечательно вечерним утром, когда мы пели грустные песни о далеком прошлом, танцевали приятные и полезные для здоровья танцы перед сном…
— Вечерним утром? — переспросил я и глубоко задумался.
— Ну да, ведь здесь нет ни утра, ни вечера, поэтому мы придумали вечернее утро, или утренний вечер, или ночной день, — добавил Дырокол.
— Или дневная ночь, — задумчиво сказал Баночка с Клеем.
— Чушь какая! — произнес голос, от которого у меня просто мурашки по коже побежали, а Путешественники по вещам тихонько запищали.
Из тумана вышла Пегая Девушка и взяла на ладонь упавшего в обморок Баночку с Клеем.
— Путешествие закончилось, — сказала она звонким голосом. — Настало время все расставить на свои места, — и на ее чудесном лице мелькнула улыбка.
— Я объявляю вас взятыми в плен. Глупые пролазы, вы и не подумали, что открывшись человеку и взяв его с собой, вы сделали поступки ваши ясными для меня как на ладони, — и она показала свою узкую и легкую ладонь. — Дела ваши стали для меня ясны, как утреннее утро или вечерний вечер, как чистая вода или прозрачное стекло!
— Мы не так глупы, как ты думаешь, — выступив вперед, крикнул Отрывной Календарь. — И мы знаем, что делаем! Мы поступаем так, как велят сердца Путешественников по вещам!
— Конец спорам. История Путешественников по вещам завершена, — торжественно объявила Пегая Девушка.
Она вытянула перед собой руку с Баночкой с Клеем и стала пристально смотреть на него.
Баночка с Клеем вздрогнул и застонал. Дырокол заплакал, а Отрывной Календарь отвернулся и стал быстро шарить у себя по кармашкам.
— Немедленно отпусти его! — крикнул я.
— Человек! — высокомерно сказала Пегая Девушка. — Знай свое место!
— Отпусти его! Я… Я…
«Тебя не боюсь,» — подсказал мне шепотом Отрывной Календарь.
— Я не боюсь тебя! — крикнул я. — Отпусти, а не то…
«Откушу тебе уши!» — подсказал Дырокол, а я как дурак повторил это.
После чего обернулся и поинтересовался у Дырокола:
— Так мы в смертельной опасности или нет?
— Я не мог удержаться, — сказал Дырокол и вхлипнул. — Мы в смертельной опасности. Прости нас, Почетный и доброже… — но досказать Дырокол не успел.
Смерчь воздуха подхватил Путешественников и они исчезли в лиловой дымке Мира без вещей.
— Куда же вы! — закричал я в отчаяньи и бросился за ними.
— Стоп! — остановил меня окрик, и я как-будто в твердую стену ударился. Хотя передо мной ничего, кроме тумана, не было.
— Ты ведешь себя дерзко. Но мне жаль, что так получилось, — сказала Пегая Девушка. — Желаешь, чтобы я возвратила тебя домой?
— Ура! — крикнул я и добавил. — Ни за что!
— Ты отправляешься домой. Но наказание заслужил и нет тебе прощения, пока не случится нечто, что освободит от гнета чар, — уже издали звучал ее голос, становясь тише и глуше.
— О чем это ты? Немедленно отпусти Путешественников…
— Я превращаю тебя в…
Но ветер унес ее слова, я ничего не расслышал, оступился и полетел вниз и вверх — сам не понимая куда. Все завертелось в глазах моих, я попытался вскочить и чуть не захлебнулся.
Рот мой был полон холодного супа, а сам я превратился в… суповую миску для моего кота Варсонофия!