Нет повести печальнее на свете: Сетей не рвали — пустовали сети, Никто не умер и никто не предал, Никто не взял, чего Господь и не дал. Но все сдались, и не друг другу — вместе: Так жаждущий бежать сдается чести, Тому, что больше жажды жить — сдается, И погибать на поле остается; Так мученик сдает себя на муки, Диакону так связывают руки. И Ланселот в опочивальню к даме Не восходил смертельными ночами, И королева, лилия долины, Не зачинала Логрии кончину, А Ланселот встречал рассвет во бденье, Достигнув нищего благодаренья Забвенным лесом, а не темным садом, А Ланселот остался Галахадом. И все собой остались, ибо жалость — Цена бытья собой, и мне осталось Смотреть сквозь кровь души, как во Граале Пресуществляется вино моей печали.