Спал я плохо — вздрагивал от малейшего шума. Мне не раз приходилось ночевать на железнодорожных разъездах, и спал я там гораздо лучше, чем здесь, несмотря на то, что за всю ночь мимо не прошло ни одного поезда. Просто я очень боялся проспать отъезд Сергея Юрьевича — вдруг его черт понесет в город среди ночи? Да, и если честно, перед глазами все еще стояли трупы, среди которых наиболее страшным было тело женщины с распоротым животом — не скоро я забуду такое зрелище!

… Под утро я услышал тяжелые шаги за дверью, которая затем открылась, и до меня донесся голос хозяина дома:

— Рифат? Спишь?

Я притворился спящим.

— Ну и хер с тобой, — пробормотал мужчина и удалился. Через несколько минут за окном раздался шум двигателя.

Все пока шло по плану. Джип уехал, я встал с дивана и подошел к окну. Машины видно не было, и я, одевшись, вышел в коридор, рассчитывая найти Свету и разбудить ее в случае чего, чтобы не терять время на сборы.

Она, однако, уже не спала; я столкнулся с ней в коридоре.

— Готов? — спросила Света.

— Всегда готов, — отрапортовал я и заметил, что она готова еще больше. На ней была какая-то навороченная курточка, высоченные кроссовки, а в руке она держала сумку, таких же примерно размеров, что и моя. Более того, Света успела даже немного мазнуть лицо.

Слегка подивившись такой оперативности, я поинтересовался, взяла ли она в дорогу чего-нибудь из еды, да побольше — мало ли на какое время мы застрянем в Ченгире.

Пока Света укладывала снедь, я умылся, спихал свои вещи в сумку, а затем мы, заговорщицки улыбнувшись друг другу, покинули этот странный дом и направились на пути разъезда.

Тепловозу я обрадовался как родному — эта машина уже здорово выручила меня однажды, и я надеялся, что она не подведет и на этот раз.

Мы со Светой вскарабкались в кабину. Любопытная девчонка сразу же принялась внимательно все разглядывать и трогать руками.

— Не лезь, — строго сказал я.

— Ни разу не ездила на тепловозах, — проговорила Света.

— Не много потеряла, — заметил я. — Лично я предпочел бы «тойоту», а этого Сергея — отправить в город пешком.

Света хихикнула. Я сел за управление и попробовал запустить двигатель. Чудесная машина заработала почти сразу же. Мне стало легче.

— Давай, поехали! — воскликнула Света.

— Это же тебе не «тойота». Пусть прогреется. — Я скосил глаза на циферблат термометра. — Через несколько минут поедем.

Света подошла поближе и обняла меня за шею.

— Слушай, Рифат, какой ты молодец! Ты просто чудо! Слушай, как классно!

— Погоди, чудо… Вот приедешь домой в Саратов, тогда и скажешь, что классно…

— Ну да, это точно. — Света часто закивала. — Но все равно, здорово, что мы сбежали отсюда… А ты в Ташкент поедешь?

— Чего я там забыл? Тоже домой поеду… В Казань, — решил я соврать на всякий случай.

— У, да это же почти рядом с Саратовом!

— А-а, почти… Сутки еще тащиться…

— Ну, Рифат, ты что такой ворчливый сегодня?

— Я всегда такой. И не ворчливый совсем…

— Да, а ты такого Володю Чекмарева не знаешь?

— Откуда он?

— Из Казани, зема твой.

— Не знаю…

— Он на Амирхана жил…

— Не зна-ю!

— А ты где?

— На Усманова. — Тут я на всякий случай опять соврал.

— А фамилия твоя как? Если не секрет?

— Мирзагуллуев… А твоя?

— Федорова… Ну, что, поехали?

— Сейчас.

Я двинул рычаг. Двигатель заработал быстрее, включился генератор, и тепловоз мягко двинулся вперед. Вагоны сзади грохнули автосцепками.

— А ты чего вагоны не отцепил? — удивилась Света.

— Так надо. — Я не стал вдаваться в подробности.

Мы миновали все стрелочные переводы и вышли на прямой путь. Выходной светофор не горел ни одним светом, да и плевать мне было на все красные сигналы в мире вместе взятые, поэтому я добавил скорости и обхватил Свету чуть ниже талии.

— Вот теперь точно едем! — провозгласил я.

Света тут же взгромоздилась ко мне на колени, привалив меня к боковому окну, и мы принялись целоваться. Романтика, черт возьми, да и только. Во всяком случае, в кабине локомотива этим мне еще не приходилось заниматься.

* * *

Я осторожно провел свой маленький поезд через подъездные пути городской станции. Красных светофоров на дороге не попадалось, некоторые горели желтым, некоторые не работали вообще. Кое-где я видел скопления военных — то в форме местных боевиков, то в форме российской армии. Боевиков я побаивался. Кто знает, что у них на уме, да и вообще… Я был уверен, что завод вырезали именно такие же бандиты в пятнистых комбинезонах.

И еще меня кое-что беспокоило в Светином поведении. Она, похоже, не боялась ничего. Когда мы подъезжали к городу, я немного занервничал, она же, наоборот, стала говорить вполне разумные вещи и даже попыталась взять командование в свои руки. Я, однако, пресек эти поползновения, и она, устроившись в другом углу кабины, принялась курить сигарету за сигаретой и недобро зыркать на меня. Не очень она походила сейчас на запутавшуюся девочку, решившую во что бы то ни стало убежать от плохих дядек. Характерец — будь здоров. И нервы не расшатаны, а в наше время у молодых девчонок это редкость.

Я загнал поезд на один из самых дальних путей (для чего мне пришлось раза три выйти и перевести стрелки), заглушил двигатель и сказал:

— Конечная станция.

— Ну и куда мы теперь? — спросила Света.

— Как решили. На вокзал. Узнаем для начала, что и как. Лично я не собираюсь задерживаться в Ченгире.

Света согласно кивнула, мы выбрались из тепловоза и двинулись через пути к зданию вокзала.

Пассажирские пути оказались пустыми. Но на перроне людей было — не протолкнуться. Мы стали интересоваться, чего они ждут.

— Эх, дети, — грустно сказала пожилая женщина, держащая за руку зареванную девочку. — Все мы ждем только одного — поезда.

— Любого причем, — добавил седой азиат. — Лишь бы уехать.

Тут заговорили еще несколько человек:

— Вчэра волгоградский нэ пришел…

— А говорят, горючего для тепловозов нету…

— Как нету? И-и, я жьэ спращивал, есть, говорят… Щас пойду драться…

— Триста тысяч за билет дерут…

— А на Краснодарском направлении боевики президента стоят, никого не пускают…

Мы со Светой переглянулись.

— Что, озадачился? — спросила она.

— Помолчи…

— А ты, между прочим, зря хамишь. Я город получше тебя знаю. На поезде отсюда не уехать, это ясно. А я кое с кем поговорю, может быть, на грузовой машине удастся смыться. Ясно?

— А ты не боишься, что пока ты будешь искать машину, тебя найдут наши друзья с переезда?

— Где они найдут? В городе вон что творится…

Мы с трудом обогнули вокзал и остановились на площади. Да, народу тут тоже хватало и, пожалуй, его было побольше, чем даже в аэропорту в день моего прилета сюда, будь он проклят…

— Рифат, слушай. — Света остановилась против меня, будто загораживая дорогу. Я сделаю все сама, за меня не бойся… Будь здесь, далеко не убегай. Через каждый час подходи вот к этому ларьку.

— Я пойду с тобой.

— Нет, Рифат, пожалуйста. Мне одной тут легче будет справиться.

— Но тут же сейчас сброд всякий… Солдатня…

— Ничего страшного не произойдет. Рифат, успокойся. Давай сверим часы… Вот, ровно в десять, одиннадцать и так далее. Самое позднее — в час. До этого времени я все сделаю и вернусь.

— В час? Только не ночи. Насколько я знаю, с одиннадцати вечера тут действует комендантский час.

— Ой, Рифат, вы все там в Казани такие противные?.. В час дня, ясно? Вот и все. Будь здесь, все хорошо. И вообще, ты меня выручил, теперь я буду выручать тебя…

С этими словами Света обняла меня, нежно поцеловала и, прихватив свою сумку, убежала — только я ее и видел.

Положеньице. Итак, я теперь должен отдать инициативу в тонкие ручки этой белобрысой девчонки. Интересно, что она решит предпринять?

Я закурил сигарету, взглянул на часы — без пятнадцати десять. Ну, к десяти она ни за что не успеет, раньше одиннадцати ждать ее не имеет смысла. Так, а чем бы заняться? Устраивать себе экскурсию по городу совсем неохота, а стоять здесь просто так тоже как-то не очень… Уже жарковато. И жрать хочется.

Я открыл сумку и чертыхнулся: Светка забрала всю еду с собой. Что ж, сам виноват — надо было о будущем позаботиться, а не заниматься любовью в неотведенных для этого местах.

Я огляделся. Никаких харчевен поблизости не было, привокзальный ресторан красовался выбитыми стеклами и полным разгромом внутри. Ладно. Поищем что-нибудь поблизости.

В двух кварталах отсюда удалось разыскать некое заведение, отдаленно напоминающее столовую, где я набил брюхо коричневой лапшой с жилами, а также лепешкой, крепостью своей не уступавшей силикатному кирпичу. Кофе вкусом напоминал культуру чумных бацилл пополам с антифризом, и поэтому мне пришлось раскошеливаться еще и на бутылку пепси. Напиток хоть и был запечатан заводской пробкой, вкуса не имел вообще.

Из этого вертепа я вышел далеко не в самом лучшем расположении духа и с опаской прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы пока ничего…

Я бесцельно побродил еще с полчаса, затем взглянул на часы и побрел к вокзалу. Немного задумался и тут сообразил, что иду не в ту сторону. И только было собрался разворачиваться, как сзади донеслось:

— Э, ты! Стой, да!

Вот еще новости! Ко мне быстрой походкой приближались трое, явно местного производства. Ничего так ребята, правда, самые отъявленные злодеи в американских фильмах выглядят куда как симпатичнее.

Останавливаться я не стал. Идти к ним — тем более. Я побежал от них. Да, черт возьми, я струсил. Легко казаться героем в своих районах, но здесь — увольте.

Я взял неплохой темп. Мои преследователи, ругаясь по-русски, тоже. Черт, я же совсем не знаю города! И эта сумка проклятая — а ведь не бросишь! И поганый завтрак в желудке — мотается камнем по всему животу. Вот повезло!

Впрочем, опыт побега от хулиганов у меня есть. Я вильнул в один переулок, в другой и через загаженные дворы выскочил на параллельную улицу, где и решил затаиться. Преследователи были где-то рядом — почему-то они уж очень настойчиво хотели со мной познакомиться. Не иначе, я показался им начитанным и интеллигентным человеком, несмотря на двухдневную щетину.

Я выглянул из-за угла. Никого. Так, теперь вокруг дома, и…

— Эй, а ну, стой! Стой, тебе говорят! Так, задержать его, быстро!

Новое дело! Приказ задержать меня адресовался трем солдатам в русской форме, а произнес все это офицер, тоже русский. На рукавах у всех четверых краснели повязки с какими-то буквами — не иначе, «патруль».

Этого еще не хватало! Я рванулся было от солдат, но тут, на мою беду, вдруг нарисовались те три архаровца, которые гнались за мной. Увидев меня, они радостно зарычали и кинулись в мою сторону.

Вот это уже называется оказаться между молотом и наковальней. Так, быстро: что предпочтительнее — наковальня или молот? Не важно что, но лучше — отечественного изготовления.

Я поднял руки (глупо, конечно, но умно рассуждать в такой ситуации смог бы только Джон Г. Ватсон или, например, Макс Отто фон Штирлиц) и направился широким шагом к бегущим ко мне русским солдатам.