Вошедший не походил на обычного посетителя. Это сразу почувствовали все. У него был взгляд человека, знавшего тайну. И потом, он не вытер ноги. Даже директор завода, входя в КБ, вытирал ноги, иначе ему пришлось бы иметь дело с уборщицей мамой Зиной. Но на этот раз мама Зина почему-то промолчала.

– Кто будет главный конструктор? – спросил посетитель негромко, но его услышали все.

– Я, – поднялся Лев Евгеньевич. И это тоже говорило о необыкновенности гостя. Шеф вставал из-за стола редко.

– Мне надо поговорить с вами… лично.

Все личные разговоры, тайное обмывание премий и «проработки» проходили в кладовой, где хранили ватман и нашатырь. Гость продержал Льва Евгеньевича в «нашатырке» целых полчаса, что также было странно. Самые сложные вопросы главный решал за пять-десять минут.

Из кладовки шеф вышел один, спокойный, непроницаемый, как всегда. Но так подумать мог лишь посторонний. Работники отдела видели, что их начальник взволнован. Обычно Лев Евгеньевич спешил сесть за стол. Сейчас он сделал по комнате круг, потом ещё один, остановился возле окна и стал вертеть шпингалет. В разгар рабочего дня шеф забавляется! Видно, случилось что-то совсем сногсшибательное.

Лев Евгеньевич наконец закрыл окно и глухо сказал:

– Синеоков, зайдите в лабораторию…

Синеоков с готовностью отложил рейсшину и поднялся с деланно-скромным видом. Кому, как не ему, первым узнавать новости! Покачивая бедрами, любимчик шефа протанцевал по проходу.

Вышел Синеоков быстро. Нежное, девичье лицо его пятнилось румянцем, глаза блестели, словно в кладовке он нанюхался нашатыря.

– Следующий – Ивлев.

Забыв про танцующую походку, Синеоков протопал к своему кульману и плюхнулся на стул.

– Шш-ш-что-ш-ш, – тотчас же зашелестело по комнате.

Но Синеоков, обычно большой трепач, сделал вид, что не слышит. Даже маме Зине ничего не удалось выведать, сколько она ни крутилась возле него с веником.

До обеда все работники конструкторского бюро побывали на приеме у необычного посетителя. Выходя из «нашатырки», одни были растерянны, другие бледны, третьи недоумевающе улыбались и пожимали плечами.

Прощаясь, гость посмотрел на каждого все запоминающим взглядом и негромко сказал:

– Я прошу о предмете нашей беседы пока не распространяться.

Никто не сказал ни слова, но к концу смены весь завод знал, что конструктор Гусев из отдела главного конструктора убил человека.