— Ваш кофе, — проскрипела гундосым голосом официантка, ставя мне на стол поднос с напитком, ложечкой и двумя кусками рафинада на микроскопическом(не знал, что такие бывают) блюдце. «Ну и наградил Господь голоском, — передёрнул я плечами, переставляя всё с подноса на столик. — Не завидую её будущему мужу».

— Спасибо, — кивнул я и, бросив в чашку сахар, принялся медленно его перемешивать. Забрав поднос, белокурая девица, слегка поморщившись, высокомерно протянула:

— Пожалуйста. — Развернувшись, она медленно побрела в сторону кухни. Н-да, самомнение у неё будь здоров…

Взяв в руки кофе я вдумчивым взглядом оглядел кафе. Посетителей здесь находилось не много — кроме меня было только трое тинэйджеров панковатого вида, все как один громко чавкающих своими сэндвичами, и дама в возрасте «далеко за», чинно поглощающей какую-то непонятно-зелёную бурду. Впрочем, в самый разгар рабочего дня наплыва клиентов ожидать было бы крайне глупо. Тем более что цены здесь… Отпив маленький глоточек из расписной чашки я тут де поставил её на место. И это они называют кофе?! Да после нектара Северуса эту жижу, сделанную явно из растворимого суррогата, пить было совершенно нереально! Разочаровавшись в сервисе данного заведения и сделав себе зарубку на память(больше сюда не ногой!) я занялся тем, для чего и явился в центр магловского Лондона — раздумьями. А подумать у меня было о чём.

Мыслей было много, но все они непременно витали вокруг одной: «Надеюсь, я поступил правильно…»

* * *

— …Кто же ты всё-таки такой, Гарри Джеймс Поттер?

Н-да-а-а… Сказать, что вопрос Снейпа поставил меня в тупик — это значит промолчать… Ну не ожидал я от него данного вопроса, не ожидал! Тем более сегодня, в такой день.

Но, если подумать, если проанализировать моё поведение, начиная с того момента, как я появился на этот свет(не на этот, а именно на ЭТОТ)… Да, проколов, которые могли заставить Северуса задуматься над моей личностью, я совершил не мало. Слишком уж неаккуратно я себя вёл. Один заскок с уроком истории, на который я якобы не хотел просыпаться, уже говорит о многом. И это мне повезло, что Гермиона ни кому ни чего не рассказала, а сделала вид, что недопоняла, за что ей огромное спасибо. Но я больше чем уверен — думать она об этом думает, и, зная на что способен её первоклассный разум, с уверенностью могу предположить, что до определённых выводов она рано или поздно додумается, и тогда мне вновь придётся держать ответ, но только уже перед ней… А пока нужно как-то выходить из этой ситуации. Ладно, попробуем как-нибудь выкрутиться.

— Северус, что-то я тебя не совсем понял, — с максимальной долей небрежности хмыкнул я, откинувшись на спинку дивана и сцепив кисти в замке. — Странный ты какой-то вопрос задаёшь. «Кто ты такой…» Собственно, я и есть тот самый Гарри Джеймс Поттер.

— Это как раз и понятно, — пробормотал Снейп, пристально смотря мне в глаза. Что он там, душу разглядеть хочет, что ли?.. — Не понятно другое: откуда ты взялся?

— Прилетел из Соединённых Штатов…

— Эту, безусловно, интересную сказку оставь для кого-нибудь другого, — прервал меня зельевар. — Думаешь, так тяжело выяснить, жил ли некий Джордж Поттер в США, была ли у него жена Ребекка и сын Гарри? — Хммм… Я не специалист в подобных делах, но думаю, что не очень… Наверно, мои мысли отразились на лице, потому что Северус удовлетворённо кивнул: — Вижу, понимаешь. Конечно, я ничего не узнавал… пока. Но с лёгкостью могу это сделать. И я больше чем уверен, что ответ на поставленный вопрос будет отрицательный.

— Северус, не глупи. Тебе что, делать больше нечего, как искать какую-то тайну на пустом месте…

— Гарри, кончай валять дурака, — как-то устало сказал Снейп, бросив на меня хмурый взгляд. — Я прекрасно понимаю, что ты совсем не тот, за кого себя выдаёшь, так что перестань пытаться доказать мне обратное. — Интересно, кто же я, по мнению Северуса, такой? Ведь я себя выдаю за… за себя. — Я от тебя всё равно не отстану, пока не выясню истину. — То, каким уверенным и серьёзным тоном была сказана последняя фраза, напрочь отбило у меня всякое желание отпираться. Обрёчённо вздохнув я, признавая своё поражение, сказал:

— Ладно, твоя взяла, Северус. — Немного помолчав, я продолжил: — Ты прав, я совсем не тот, за кого себя выдаю. — Уверен, если бы Снейп не был столь выдержан, то сейчас он непременно начал ликовать и радоваться. Но хозяин дома ограничился лишь лёгким кивком, словно говоря: «Именно так я и считал…» Угу, именно так и считал… Теперь осталось только состряпать новую легенду поправдоподобней. Может, что-то вроде «Я — то самое второе пришествие Мерлина, которое вы все так долго ждали. С этого дня объявляю массовый геноцид маглов!»? Нет, это даже не версия… А если так: «Я — незаконнорожденный сын Джеймса Поттера от случайной связи с… графиней Какой-то-Там…»?.. Дьявол, ну почему в голову лезет всякая муть, когда нужно придумать что-то умное и реалистичное… Хммм… А зачем, собственно, что-нибудь придумывать? Может, рассказать всё как есть? А что, неплохая идея, давно мне хотелось излить кому-нибудь душу, а тут как раз подходящая жилетка сама нашлась. Тем более есть у меня одна идея по поводу дальнейшей судьбы моего рассказа… Отлично, так и сделаю! — Вернее, я тот, за кого себя выдаю, но не совсем. — Снейп неопределённо угукнул. Посчитав эту емкую универсальную фразу за «давай дальше» я пояснил: — То есть, меня и впрямь зовут Гарри Джеймс Поттер, а вот родители у меня — совсем не Джордж и Реббека.

— А кто же? — полюбопытствовал Северус, неотрывно сверля меня взглядом. Я, предвидя его реакцию на мои следующие слова, мстительно ухмыльнулся.

— Джеймс и Лили Поттеры. Известны тебе такие личности?..

Да-а-а… Определённо, я рассчитывал на иную… нет, СОВЕРШЕННО иную реакцию. Я думал, что Снейп сейчас схватиться за голову, примется метаться по комнате, выкрикивая «Не верю!» и выдирая свои свежевымытые волосы, попутно пытаясь убить меня за грязную клевету… Но к тому, что произошло далее, я был отчаянно не готов.

Северус, несколько мгновений помолчав, медленно кивнул и задумчиво изрёк:

— Да, это многое объясняет…

Масса впечатлений, в основном не печатных…

ЧТО?! Многое объясняет?! К нему что, регулярно заявляются дети давно почивших однокурсников?! Это при том, что у тех самых однокурсников детей при жизни и в помине не было! А он тем временем продолжил:

— Именно это я и подозревал… — Рывком подняв голову и взглянув мне прямо в глаза Снейп, искривив рот в неприятной усмешке, спросил: — Ну, и какое оно, Междумирье?..

Если до этого я считал, что самым трудным и неожиданным вопросом в моей жизни было «Гарри, что ты хочешь на День рождения?» от дяди Вернона(Да, интересная тогда вышла история. Это произошло, когда я учился в третьем классе… Ну, то есть между вторым и третьим, летом. Дядя тогда сильно(очень сильно!) напился и стал проявлять ко мне просто чудеса дружелюбия. Нет, ничего такого, просто… Он дал мне пять фунтов на карманные расходы, угостил шоколадкой и, уже засыпая за столом, задал этот вопрос. Разумеется, что на утро он уже ничего не помнил. Хорошо хоть и про деньги забыл!), то сейчас это место занял вопрос Снейпа. Наверно, МНЕ сейчас нужно начать метаться по комнате и совершать вышеуказанные действия… И, признаться, я был довольно близок к этому.

Откуда он знает?!!

Но, призвав на помощь всю свою выдержку, я попытался придать лицу как можно более беспристрастное выражение и, слегка пожав плечами, ответил:

— Как тебе сказать… Вполне себе ничего, чистенько. Можно сказать, уютно. Подробнее рассказать не могу — сам был там всего несколько часов, да и экскурсий мне не устраивали. — Мерлин, если б кто знал КАК мне сейчас хотелось схватить Снейпа за воротник, встряхнуть хорошенько и проорать в лицо: «Назови источники информации, живо!!!» Вместо этого я спросил: — Откуда знаешь про Междумирье? Я ни разу нигде не встречал ни слова о нём.

— А ты и не мог, — брезгливо поморщился Северус. — Учитывая литературу, что я видел у тебя в руках, это не удивительно. — Ой, что он там видел! Подумаешь, читал раз в кабинете директора на планёрке книжку «Байки Из Раздевалки. Полный Сборник Анекдотов Про Квиддич И Околоигровую Тематику», ну и что? Сам ведь потом громче меня ржал! Пока я молча возмущался, Северус продолжил: — Это очень старая легенда, суть которой давным-давно стёрта пылью времён. Первые упоминания о Междумирье относят ко второму веку нашей эры… Но это не важно. Книга, в которой я впервые нашёл упоминание об этом месте, была написана в пятнадцатом веке летописцем… э-э-э… — Он, замолчав, растеряно почесал затылок. — Забыл имя, чтоб его! Хотел ведь быстро сказать… Ладно, не суть. Так вот, в этой книге идёт повествование о человеке, «дважды переступившем грань». Если опустить всю лирику и фольклёрно-украшательные подробности смысл её сводится к тому, что некий старик, преждёвременно умерший по вине своего внука, нечаянно столкнувшего его с крыши дома, попал на приём к самому Господу Богу. Тот, посочувствовав бедному дедушке, направил его в другой мир, проживать свою жизнь заново. Уж не знаю, про себя этот автор писал, про какого-нибудь знакомого или вообще всё выдумал, но факт остаётся фактом — меня это заинтересовало. — Северус вновь прервался и, наколдовав себе стакан воды, продолжил: — Более-менее правдоподобное описание Междумирья я нашёл, когда случайно наткнулся на свиток воспоминаний одного мага, жившего во времена короля Артура.

— Понятно, — хмыкнул я, — какая же древняя легенда без упоминания Мерлина?

— И о Мерлине там тоже было, — отмахнулся Снейп, скривившись. — В основном, нелестные эпитеты о шарлатанстве и показухе. Но основная история была опять же о человеке, который родился в другом мире. Более того, мог свободно перемещаться из одного мира в другой…

— Северус, это, конечно, всё очень занимательно, я бы с удовольствием послушал бы и дальше. Но мне казалось, что тебя интересовал другой вопрос.

— Ну, если тебе не терпится поделиться со мною таинствами твоего появления здесь, — Снейп неопределённо качнул головой, — то я не буду тебе мешать. С удовольствием выслушаю твою историю…

Что я могу сказать о следующем часе моего пребывания в доме Северуса? Да ничего особенного. Пожалуй, хватит четырёх слов: я рассказал ему всё. Ну, не совсем всё, но в общих чертах: от того злосчастного 31 октября 1981 года до не менее отвратительного 26 ноября 1999 года. Опуская мелкие подробности(в основном, подлянки в адрес слизней и самого Снейпа) я прошёлся по самым значимым событиям моей жизни и жизни того общества в целом. Первый год в Хогвартсе, второй, третий, четвёртый, возрождёние Волан-де-Морта, массовые наезды на меня любимого, пятый год, шестой, активные действия сторон, зимнее нападение на Хогсмид, попытка взять Министерство, седьмой год, после школы… В особых красках с немалой долей удовольствия рассказал о Снейпе из того мира. Почему удовольствия? Да потому, что под конец моего рассказа Северус искренне возненавидел себя того. Нужно было видеть каким гневом пылали его глаза, когда я рассказывал о том, как Северус-Который-Тот с оравой Пожирателей ввалился в мой дом на площади Гриммо и, схватив меня, отконвоировал прямо в лапы Волан-де-Морта. Уверен, дать Снейпу-Который-Тут в тот момент Снейпа-Который-Там — Тот-Который-Тут разорвал Того-Который-Там голыми руками, и палочка не потребовалась бы. Приятно осознавать, что ты не один в своей ненависти!

Надо сказать, что мой рассказ сильно подействовал на Северуса. Если и до этого он был достаточно задумчив и хмур, то после моей исповеди посуровел ещё раза в два, а брови практически превратились в одну линию — так сильно он их свёл в приступе всепоглощающей суровости; взгляд остановился где-то на ножке стола и застыл там, на протяжении последних нескольких минут практически не перемещаясь. Вообще, если бы на месте Снейпа был кто-нибудь другой, например, я, то такое долгое неподвижно-сосредоточенное положение легко можно было бы принять за сон. Но Северус-то наш уникален!..

— Что ж, понятно, — медленно проговорил Снейп, стоило мне замолчать. Мерлин, я никогда столько времени подряд не разглагольствовал! — Понятно…

— Хммм… Северус, а что именно тебе понятно? — невинно поинтересовался я. Вот мне ничего не понятно! Как он может так сдержано реагировать на подобное?! У него что, инстинкт удивления выродился за ненадобностью?

— Всё. — Сказал — как отрезал. — Теперь всё становится на свои места. — Он закивал сам себе, словно соглашаясь со своими мыслями. — Понятно, откуда ты столько знал об Ордене, обо мне, о всех остальных… Понятно твоё стремление вступить в ряды борцов против Тёмного лорда. Понятно, почему тебя так привлекла мисс Грейнджер. — Я фыркнул: ну не может он не вставить реплики про меня и Гермиону! Но Северус, похоже, этого не заметил. Он был полностью в своих раздумьях. — Непонятно другое — почему ты решил стать моим другом? Ведь, судя по твоему рассказу, тот я выпил у тебя не один галлон крови.

— Почему я захотел с тобой подружиться? — пробормотал я и, несколько секунд подумав, честно ответил: — Не знаю. Смит сказал мне, что ты на стороне Дамблдора… — Улыбнувшись, я добавил: — Знаешь, Северус, вообще-то с тобой лучше дружить, чем враждовать. Уверен, если бы мы с тобой сразу не поладили, то непременно стали врагами, а мне этого очень не хочется.

— Да уж, Гарри, — крякнул Снейп, скривив рот в усмешке. — Мы с тобой личности независимые и самодостаточные, нам или объединяться, или воевать — так просто мы друг друга не вытерпим.

— Спасибо за комплимент, тронут…

— Я подразумевал комплимент лишь себе…

— Всё равно приятно.

Беседа запнулась. Я не знал, что ещё можно сказать Северусу, а он, наверно, и не хотел ни о чём говорить, предпочитая молча думать свои мысли. Что ж, последую примеру товарища, подумаю…

Первым делом мне нужно было решить: что делать со Снейпом? Вернее, даже не с ним, а с тем фактом, что теперь он знает обо мне много, даже слишком много. Конечно, можно было бы оставить всё как есть. Уверен, что Северус, если его хорошо попросить, никому ничего не расскажет, даже Дамблдору. Возможно, это звучит дико, но Снейпу я доверял как себе. За те три с небольшим месяца, что я знаком с ЭТИМ Северусом, он стал мне не просто другом — он стал неотъемлемой частью меня самого, человеком, на которого я мог полностью во всём положиться. Наверно, сейчас он занимал в моей душе место если не равное месту того Рона, то очень близкое к нему. И, что главное(и это мне очень импонировало), я знал, что и для Северуса я стал таким же близким другом. Так что в том, что Снейп не раскроет моей тайны добровольно я был уверен полностью и безоговорочно. Но…

Очень важное слово — «добровольно». Есть много, очень много способов вытащить из человека нужную информацию. Сыворотка Правды — один из частных тому примеров. Довольно грубый и примитивный способ, надо сказать. Легилименция, Омут Памяти, Магия Крови — это ничтожно малая толика из гигантского числа всевозможных методов достижения требуемого результата, при чём не самые действенные. Уверен, что моя персона уже давно заинтересовала как самого Великого-и-Ужасного, так и Министерство. Это пока я им не особо интересен — простой… хорошо, не очень простой учитель Защиты от Тёмных Искусств. Но ведь может так статься, что мой путь и путь того же Волан-де-Морта когда-нибудь пересекутся, не заочно, а напрямую. И вот тогда… Волди ничего не стоит узнать с кем из преподавательского состава, да и из простых учеников я поддерживаю тесные отношения. Гермиону я в этом плане более-менее обезопасил(кулончик, что я ей подарил — не просто красивая бирюлька!), а вот Северуса…

Похоже, у меня просто нет иного выхода, кроме как…

— Северус! — Хозяин дома, глубоко ушедший в паутину собственных размышлений, не сразу понял, что его зовут. Пришлось мне повторить: — Северус, очнись! — Вздрогнув, словно я разбудил его от дрёмы, Снейп поднял на меня слегка затуманенный и непонимающий взгляд. Что, и вправду кимарил?.. Нет, просто задумался… — Северус, не мог бы ты ещё сделать кофе? — попросил я, протягивая ему пустую кружку. — Уж больно он у тебя изумительный! — заискивающе улыбнулся я, буквально впихивая фарфоровое изделие ему в руки.

— Кофе, конечно, — отрешённо пробубнил Снейп и, поднявшись, побрёл в сторону кухни. Стоило ему только скрыться в дверном проёме я, не долго думая, быстро достал волшебную палочку из внутреннего кармана мантии и спрятал её под одну из расшитых вышивкой подушек.

— Прости, Северус, но так будет лучше, — прошёптал я. Да, так действительно будет лучше…

Спустя пять минут хозяин дома вернулся, неся в руках поднос с двумя дымящимися чашками ароматного напитка. Поставив его на столик и сев обратно на своё место, Северус взял в руки одну из них. Сделав небольшой глоток, он сказал:

— Знаешь, ещё два года назад я был уверен, что мой мир — единственный. И вот сейчас передо мной сидит живое тому опровержение. — Я натянуто улыбнулся.

— Так уж устроено мироздание — всё меняется. И убеждения — не исключение. — Понимая, что тянуть уже некуда, я молниеносным движением схватил палочку и, направив её Северусу прямо между глаз, скомандовал: — Обливиэйт! — Луч заклинания, немного искривившись, ударил зельевару в правую скулу, буквально вышибив из него сознание. Потеряв сознание, Северус завалился на спинку кресла и уронил из ослабевших рук чашку с горячей жидкостью. Та, упав на ковёр, щедрым веером расплескала по ковру кофе, оставив себе лишь немного чёрной гущи, осевшей на дне. — Прости, Северус…

Так, теперь будем менять воспоминания. Подойдя ближе ко Снейпу я подставил ему палочку к виску и начал медленно говорить:

— Северус, я ничего тебе не рассказывал о моей прошлой жизни. — Пространство, отделяемое палочку от головы Северуса, на секунду потемнело, а потом из палочки в висок ударила тонкая розоватая струя пара, медленно изгибаясь на манер электрической дуги. — Всё это время ты проводил мне экскурсию по дому. Нет никаких параллельных миров и Междумирья — всё это старые легенды, выдуманные больным воображением античных сказочников. Ты полностью уверен в правдивости истории моего появления в Англии и не желаешь как-либо проверять достоверность моих слов. — Глаза Северуса под полуприкрытыми веками бегали с бешеной скоростью — явный признак того, что заклинание действует правильно и сознание Снейпа впитывает новую информацию, само создавая нужные мне воспоминания. Отлично, просто отлично… Так, вроде бы всё что нужно я уже ему внушил. Хотя… Грех не воспользоваться таким шансом! Знаю, в этом нет особой надобности, но… — Ты считаешь Гермиону Грейнджер одной из лучших студенток твоего курса; тебе всегда нравятся её зелья и эссе; ты постоянно спрашиваешь её, если она поднимает руку; ты всегда непременно ставишь ей «Превосходно» и никогда не снимаешь баллы. — Подумав, я со смешком добавил: — И полностью уверен в том, что лимонные леденцы — лучшая сладость из всех!

Возможно, это было бесчестно по отношению к Северусу, но по другому я поступить просто не мог. Пусть лучше Снейп поживёт с искусственными воспоминаниями, чем остаётся со своими, при этом подвергая себя(и меня, естественно) немалому риску… А моя последняя шалость вообще не считается!..

* * *

— Молодой человек! — Противнейший голос официантки вывел меня из задумчивости. Подняв глаза я взглянул на блондинку. Убедившись, что моё внимание приковано к ней, она недовольно продолжила: — Молодой человек, Вы сидите здесь уже двадцать минут, а заказали всего одну чашку кофе! — Я не нашёл ничего лучше как пожать плечами и спросить:

— И что? — Девица, к груди форменной блузки которой был приколот бейджик «Энн», гневно уперла руки в бока:

— Вы спрашиваете что не так?! — Мерлин, ну не ори ты так, будь человеком! Мои отчаянные мольбы были проигнорированы… — Да из-за таких как ты наш элитный ресторан(Я невольно огляделся. Никаким рестораном, тем более элитным, тут и не пахло. Это… заведение и «кафе» можно было назвать с натяжкой!) множество клиентов! — Панки, отвлёкшись от поедания фастфуда, с любопытством уставились на бесплатное представление. Пожилая дама, высокомерно взглянув на девицу, поднялась, небрежным жестом бросила на стол пару крупных купюр и чинно удалилась. Но официантка этого не заметила, продолжая на ровном месте устраивать скандал: — Приходят тут, понимаешь, неформалы, нормальных клиентов распугивают! — Я уж было подумал: «К чему это она других клиентов обзывает?», но, вспомнив, что трансгрессировал в Лондон как был, в мантии, понял, что слово «неформалы» было адресовано мне. Обидно… Энн(наверно, её так зовут) продолжала сотрясать стены забегаловки, крича во всю силу своих здоровых лёгких, панки начали дружно ржать, из кухни выбежал повар и тоже примкнул к числу зрителей…

Так, всё, надоело! Молча встав с места я, достав кошелёк, положил на стол стофунтовую банкноту и, развернувшись, вышел из кафе. Небо, словно ждавшее этого момента, мгновенно разразилось ледяным проливным дождём, в считанные секунды промочившего меня до нитки. Сразу же стало невообразимо холодно, словно я решил посреди зимы искупнуться в Чёрном озере. Сильнее укутавшись в мантию, что только усугубило ситуацию, я зашагал по грязной улочке вперёд, намереваясь как можно дальше отойти от ставшего мне ненавистным заведения. Шагая, я непрерывно проклинал себя за всё: за то, что вёл себя крайне неаккуратно и создал Северусу(и не ему одному) почву для размышления над тем кто я такой; за то, что решил сегодня отправиться со Снейпом в Годрикову долину; за то, что умудрился трансгрессировать в самый отвратительный район Лондона и за то, что зашёл в самое ужасное кафе. Мысленно вернувшись к гундосой официантке я невольно выругался — умеют же люди выносить мозг и портить настроение!

Наверно, единственным положительным моментом во всей этой истории с чокнутой девицей было то, что она вовремя вернула меня к реальности. Остановившись, я взглянул на часы. Циферблат, мелко искажаясь от попавших на стекло капелек воды, показывал, что до одиннадцати часов дня оставалось ровно три минуты. Ну и хорошо, успею вернуться в Хогвартс к полудню! Заменю Гермиону — она, наверно, и так устала с семикурсниками, а если будет проводить урок ещё и у Долгопупса с компанией… Оглянувшись, я отыскал взглядом подходящий закоулочек, из которого мне можно было бы незаметно трансгрессировать в Хогсмид, там — высушиться, а от туда — отправиться в Хогвартс, и спешной походкой направился в его сторону. Зайдя за угол дома я, оказавшись скрытым от взглядов редких случайных прохожих, переместился домой.

Очутившись прямо посреди спальни я понял, что зря трансгрессировал прямо сюда — ковёр, застилающий пол, за несколько секунд покрылся смачными кусками грязи, отвалившихся от моих далеко не чистых кроссовок и намок от текущей с моей мантии непрерывным потоком дождевой воды. Сделав несколько шагов назад ко мне пришло осознание, что я вообще сегодня туговато соображаю — к мокро-грязной луже добавилась мокрая дорожка и пять отпечатков подошв обуви.

— И как это теперь всё убирать?! — в отчаянии воскликнул я, взирая на плод труда ног своих. И тут я окончательно уверился в мысли, что сегодня не мой день. — Да, я определённо не с той ноги встал, — пробормотал я, доставая палочку. Несколько коротких взмахов палочки — и вот в комнате уже чисто, сухо, а сам я одет в тёплую приятно пахнущую одежду(просто высушил свою — предметы из воздуха я создавать не особо умею). Оглядевшись и убедившись, что ни в каком уголке не валяется шальной кусок грязи, я вышел из комнаты. Спускаясь по лестнице на первый этаж я услышал тихое бряцанье посуды. Со стороны кухни раздался тоненький голосок Винки, втолковывающий что-то Добби. Зайдя на кухню я увидел, что домовики готовят обед. Вернее, не совсем готовят…

— В это тесто нужно две щепотки соли! — размахивая половником кричала Винки.

— А Добби говорит, что три! — в тон ей отвечал весь перемазанный мукой домовик. — И яиц не шесть, а пять!

— Винки никогда не думала, что Добби не умеет готовить! — категорично заявила эльфийка, поправив сползшую на глаза вязаную шапочку. И где она её взяла?.. — Теперь понятно, почему Добби уволили с прошлого места работы!

— Винки не может говорить о непонятных ей вещах! — заверещал обиженный Добби, гневно мотая ушами, аки вертолётными пропеллерами. Казалось, ещё немного и домовик взлетит, уносимый мощными ушами в неведомые дали. — Винки — невоспитанная истеричка! — хмыкнул Добби и, скрестив тощие ручки на груди, украшенной толстой золотой(ну, как бы золотой… Бижутерия…) цепочкой, гордо отвернулся. Уязвлённая в лучших чувствах эльфийка злобно сверкнула глазами. Ох, и недобрый это прищур…

Резкий свист — и половник, с невероятной скоростью рассёкший воздух, проходит в каком-то дюйме от головы Добби. Домовик, со вскриком отпрыгнув в угол кухни, боязливо уставился на Винки. Та, каким-то странно снейповским манером усмехнувшись, крутанула в руках свой эквивалент меча.

— Добби не имеет права оскорблять Винки. — Медленным движением эльфийка направила половник в сторону Добби, держа её на манер фехтовальной шпаги. — Добби понял?

— Добби понял, — еле слышимо промямлил домовик, уши которого грустно опустились вниз. Поднявшись из угла он понуро подошёл к эльфийке, всём своим видом показывая покорность. — В это тесто добавляется две щепотки соли и шесть яиц, — горько вздохнув, сказал он. Было видно с каким трудом несчастный домовик ломал в себе стереотипы, забитые в голову с раннего детства. Уши Винки победоносно вздыбились, опрокинув на пол шапочку.

— Молодец, Добби, что признал правоту Винки. Винки — главная, Винки нужно слушать! — глубокомысленно подняв вверх половник изрекла эльфийка. Добби, бросив быстрый взгляд на кусок тяжёлого металла в руках Винки, послушно закивал.

Хммм… Не знал, что у домовиков матриархат. И что это мне напоминает?.. Но дальше развить ход мыслей мне не дали — Винки, повернув голову в мою сторону, радостно закричала:

— Здравствуйте, Гарри Поттер, сэр! — и буквально бросилась мне в объятья. Конечно, в объятья — это громко сказано, особенно учитывая её рост. Но коленки она мне сжала с такой силой, что в какой-то момент я был полностью уверен, что перелома мне не избежать. Но, слава Богу, обошлось. К несчастью, Добби тоже решил выразить мне свою симпатию… Наконец, отделавшись от эльфов, предано вцепившихся мне в ноги и не желающих отпускать, мне самому удалось поздороваться:

— Привет, Винки. — Эльфийка зарделась — конечно, её первую отметил! На нечастного Добби было жалко смотреть… — И тебе привет, Добби, дружище! — Домовик, вмиг повеселев, с чувством собственного достоинства и превосходства взглянул на Винки. Эльфийка угрожающе качнула железкой… — Что вы тут готовить собираетесь? — полюбопытствовал я, пытаясь отвлечь домовых эльфов от вновь назревающего скандала. Заметил за своими домовиками одну особенность: стоит у них спросить что-либо про их работу(готовку, уборку, стирку, глажку — не важно) — они тут же на перебой начинают взахлёб вываливать на меня вагон разнообразной информации по теме, забывая обо всём на свете. Не исключением был и этот раз. За следующие пять минут я узнал: блюдо называется «La Prikatto» de Vatto(что это означает мне так и не перевели), на деле представляет из себя тонкие трубочки приготовленного по особой рецептуре теста, обильно сдобренные шоколадом и кокосовой стружкой. Спросив, по какому поводу они решили приготовить столь изысканное блюдо, выяснил от смущающегося и краснеющего(вообще-то тон его кожи менялся на тёмно-сероватый, но я решил, что он краснеет) Добби, что у того завтра юбилей — тридцать лет. Сердечно поздравив домовика и пожелав всего самого-самого я, сославшись на занятость, попрощался и трансгрессировал к воротам Хогвартса, на последок пообещав Добби подарить ему завтра большой-прибольшой черпак. Думаю, в скором времени в племени домовиков, проживающем на моей жилплощади, произойдёт маленькая революция со сменой режима…

Хогвартс встретил меня тишиной, пустынными коридорами без единого ученика и, как ни странно, вездесущей кошкой мистера Филча, почему-то припадающей на переднюю лапку. Бедняжка! Подняв миссис Норрис на руки я достал палочку и пробормотал диагностирующее заклинание. Слава Мерлину, всего-навсего небольшой ушиб. Погладив кошку по голове, от чего та довольно заурчала, я опустил животное на пол и отправился в свой кабинет. Около дверей класса я остановился и взглянул на часы — двадцать семь минут двенадцатого. Что ж, неудивительно, что в школе пусто — все сидят на уроках. Войдя в класс я на секунду замер, оглядываясь.

Мой класс. Я и сам не заметил, как за два месяца этот просторный кабинет с двумя стройными рядами парт стал для меня не просто рабочим местом. По правде говоря, это место всегда было для меня чем-то большим, чем просто одним из кабинетов для занятий. Из года в год здесь происходили важнейшие события моей прошлой жизни. Невольно потерев тыльную сторону левой ладони я усмехнулся своим мыслям.

— Не самые приятные, — тихо пробормотал я. Медленно пройдя вглубь класса я остановился напротив парты, за которой обычно на моих уроках сидела Гермиона. — Но и приятные тоже… — Я неторопливым шагом побрёл вдоль парт.

Мой класс. Мог ли я ещё год — да что там год! — пять месяцев назад представить себе, что когда-то вновь вернусь в Хогвартс, но теперь уже не в качестве ученика, а в роли учителя? Нет, не мог. Правда, пять месяцев назад и я был другой, да и Хогвартс, в который я «вернулся», совсем не тот…

Так, меня что-то понесло! Взмахнув головой(когда я уже постригусь?! Эти волосы меня уже одолели!) я вытряс из неё все лиро-ностальгические мысли. Никак от Северуса заразился, стихоплёта нашего.

Избавившись от ненужных эмоций я развернулся и зашагал в сторону лестницы, ведущий в мой рабочий кабинет. Мой рабочий кабинет. Кто бы мог подумать, что… Так, хватит!

Я вошёл в кабинет и, осмотревшись, с разочарованием понял, что Гермионы тут нет. Наверно, решила всё-таки пойти на урок. Так, сегодня четверг, что там у неё?.. Ах да, точно, сдвоенные чары с Пуффендуем. Что ж, зная Герми этого и следовало было ожидать — она у меня такая, учёболюбивая! Поймав себя на том, что при мыслях о Гермионе вновь начал глупо улыбаться я попытался придать лицу более-менее серьёзное выражение. Подойдя к зеркалу я взглянул на результат моих трудов. Неплохо, неплохо… Правда, моему лицу больше подходит вид слегка туповатый, нежели сосредоточенный — он придаёт моему облику необыкновенное очарование… Оторвавшись от лицезрения себя любимого я вдруг заметил то, на что раньше не обращал внимания — странный звук, раздающийся из спальни. Звук, похожий на журчание воды… Стоило мне подойти к двери я полностью убедился в правоте своей теории — звук льющегося водяного потока раздавался из ванной.

«Мерлин, неужели опять трубе надоело торчать в стене?» — с ужасом подумал я. Имели водопроводные трубы Хогвартса одну такую неприятную особенность — способность к самопроизвольному передвижению на подобии лестниц. И характер у них был тот ещё… Ох, как вспомню, сколько я уговаривал кран перестать выламываться и вернуться на место из туалетного бачка, где он облюбовал себе уютное гнёздышко на пару с дикой ручкой от двери, так вздрогну!

— Пожалуйста, только не опять! — молил я Господа, подходя к дверям ванной комнаты. Вздохнув, набираясь смелости, я рывком открыл их… чтобы в тот же самый момент молниеносно закрыть. Молниеносно — но тихо, не издавая лишнего шума. Опёршись спиной о стену я медленно сполз вниз… — Да, это определённо не трубы шалят, — еле слышно прошептал я. — Не трубы… — Да уж конечно не трубы!

Нарисовав в воображении картину, свидетелем которой невольно стал, я почувствовал, как к щекам подступил жар. Наверно, в тот момент цветом лица я походил на спелый помидор.

«Гермиона, чтоб тебя, нельзя было, что ли, занавеску закрыть перед купанием?! — думал я, всё сильнее и сильнее краснее. — Мало ли кто мог зайти! Не в своей ванной купаешься между прочим! Не то, чтобы я был против… — Я представил себе образ Гермионы, стоящей под струями воды и обволакиваемой плотной пеленой пара… — Нет, я совсем не против…»

— Если б я умел летать,

Словно Бог в небесах,

Я б всё нарисовал,

Только краски мне дай! — послышалось из-за той стороны двери тихое пение Гермионы, чуть слышимое за звуками льющейся воды.

Н-да, вот теперь образ полный… А голос у неё ничего, красивый, мелодичный…

Я невольно заслушался. Никогда не слышал этой песни, но если в оригинале её исполнение хоть в половину столь же прекрасное, как у Гермионы, то она определённо мне понравится. Отрешившись от реальности я пропустил тот момент, когда Герми перестала петь и выключила воду в душе. Опомнился я лишь в тот момент, когда она, обмотанная полотенцем(моим!.. Теперь это моё любимое полотенце!) вышла из ванной. От перспективы быть замеченным меня спасло лишь то, что я оказался спрятан за открывшейся дверью. Понимая, что у меня есть лишь несколько секунд, я быстро долбанул себя по голове невесть откуда взявшейся в руке палочкой, протараторив про себя формулу дезиллюминацционного заклинания. Хух, успел — в следующую секунду Гермиона закрыла дверь.

«Эх, ещё б секунда, — думал я, провожая девушку взглядом. Точнее, её красивые стройные ноги… — Так, Гарри, соберись! Возьми себя в руки! Не время мечтать, нужно думать как выбраться из сложившейся ситуации! — Когда Гермиона покинула зону моей видимости, выйдя из спальни в прихожую, я, старясь не издавать лишнего шума, поднялся на ноги и медленно последовал за ней. Гермиона стояла перед зеркалом и, в наглую пользуясь моей расчёской, укладывала свои длинные влажные локоны. Не в силах противиться, я вновь заворожено уставился на это прекрасное создание. — Ну чем не сокровище? — восхищался я, слушая тихие ругательства девушки, пытающейся выпутать расчёску из волос. — Золото, а не девушка! — чуть не пустив слезу подумал я, когда Гермиона разразилась гневной тирадой в адрес „тупого идиота Поттера“ и его „грёбаной расчёски, будь она проклята!“. Наконец, высвободив искомый предмет из своей шевелюры Герми зло отшвырнула его в сторону, сбив со стола графин с водой. — Она — мой идеал! — Подойдя к столу Гермиона взяла с него палочку и, починив графин, вернулась к зеркалу. Она размашисто взмахнула палочкой, несколько раз обвела ею вокруг головы и тихо проговорила какую-то неизвестную мне тарабарщину, из которой я понял только „Веласи…прото…циро!“ Волосы, повинуясь могучей силе колдовства, стали медленно распутываться, самостоятельно выпрямляясь и из клубково-взъерошенного состояния перешли в укладко-красивое. Повертев головой в разные стороны, рассматривая полученную причёску, Гермиона, явно довольная результатом, передислоцировалась на диван. Откинувшись на спинку и прикрыв глаза девушка, сладко зевая, потянулась, от чего полотенце слегка сползло… — Она что, специально, что ли?! — подозрительно подумал я, предпочтя отвернуться, дабы не потерять рассудок. Это была моя вторая мысль, а первая: — Да куда там какой-то Гринграсс до моей Герми!»

Как же всё-таки хорошо, что я успел применить дезиллюминационное(жёсткое слово! — прим автора) заклинание! Я многое отдал, лишь бы иметь возможность пожать руку этому гениальному человеку, ведь благодаря ему я стал свидетелем самого прекрасного зрелища во всём мире… и это не то, о чём вы сейчас подумали!

Наверно, Гермиона сильно устала от нелёгкой работы учителя Защиты, потому что её явно разморило. После потягиваний она, зевая, легла, а через минуту уже тихо посапывала, укутавшись в полотенце. О, как она была прекрасна в тот момент! Я медленно подошёл к ней и, став на колени на пол, залюбовался её восхитительным лицом. Осторожно, не желая потревожить сон этого дремлющего ангела, я убрал с её лба прядь волос. Гермиона, не просыпаясь, поморщилась и пробормотала что-то на подобии «хочуспатьнетрожубью». Быстро убрав руку от её лица я предпочёл немного отодвинуться. А вдруг и вправду убьет, мало ли?.. Так я и продолжал стоять на коленях, любуясь спящей красавицей. О том, что она могла проснуться и заметить искажение предметов перед собой, я предпочитал не думать.

Не знаю, сколько времени я вот так вот провёл, но когда я вдруг очнулся и взглянул на часы, до звонка на урок оставалось чуть больше десяти минут. Нет, не так — ВСЕГО ДЕСЯТЬ МИНУТ!

«Мерлин, ну я и идиот!» — в сердцах воскликнул я, вскакивая с места. Первым моим порывом было оставить Гермиону досыпать, а самому спуститься вниз и провести урок самому. Я уже подошёл к двери, но в последний момент задумался — а правильно ли я делаю? И дело не только в том, что Гермиона, узнав о факте проведения мною урока, может заподозрить неладное. Больше всего меня волновало то, как это может сказаться на положении Герми в школе. Я понимал, что после сегодняшнего(шестикурсница вела урок у семикурсников, немыслимо!) о ней появится масса самых разнообразных сплетен, коих, впрочем, и до сего дня было великое множество. Если она проведёт Защиту у шестого курса их станет ещё больше, но если она пропустит урок… Уверен, что Долгопупс и Ко с радостью воспользуются данной ситуацией в своих гнусных целях. Уже представляю себе злорадную рожу Золотого Мальчика, говорящего: «Поттер позволяет своей любовнице не посещать его уроки!» И, что самое противное, мне-то он ничего не скажет — только Гермионе. Ну не упустит он такого шикарного шанса отыграться на бедной девушке! Всё, решено!

Вернувшись к дивану, на котором, подложив ладони под голову, лежала Гермиона, я вновь сел на пол. Глядя на умиротворённое личико Герми я чувствовал, что буду считать себя настоящим подонком, если разбужу её. Но, тем не менее… Интересно, а как можно разбудить человека, оставшись при этом незамеченным? Заклинания и «тупо потрясти за плечо» здесь не прокатят — нужен более тонкий подход. Поднявшись(физподготовка!), я отошёл подальше и, прислонившись к стене, громко гаркнул:

— Па-а-адьём!!! — и замер, изображая из себя предмет мебели.

То, как Гермиона подскочила, впечатлённая таким необычным способом пробуждения, нужно было обязательно видеть, потому что словами этот шедевр акробатики передать крайне проблематично. Если коротко, то я вновь смутился и предпочёл отвернуться лицом к стенке. Скажу только, что к моему неимоверному счастью Гермиона, скорее всего, решила, что этот бешеный ор ей приснился. Так я и простоял, отвернувшись к стене, пока Гермиона окончательно просыпалась, одевалась и уничтожала улики — относила полотенце в ванную. Она что, думает, я стал бы ругаться?.. Хлопнувшая входная дверь оповестила меня о том, что Гермиона покинула кабинет и спустилась в класс, готовясь начать урок. Отлипнув от стены, я облегчённо выдохнул.

— Уф, пронесло…

Я шумно опустился на диван, нещадно просевший под моим весом. Странно, вроде не поправился… Хотя, если подумать, что это я тут сижу? Может, Гермионе понадобится моя помощь, а я тут прохлаждаюсь! Встав, я бегом добрался до двери. Перед тем как выходить я на всякий случай обновил дезиллюминационное заклинание и, наложив на дверные петли глушащие чары, осторожно толкнул дверную ручку. Высунул дверь, осмотрелся — Гермиона сидела на одной из парт, со скучающим видом болтая ногами. Прекрасная картина… Я полностью вышел за дверь, стараясь, чтобы самопроизвольное открывание-закрывание двери осталось незамеченным девушкой. Гермиона на секунду повернула голову в сторону двери — мне хватило этого времени для закрывания двери. Неслышно спускаясь по лестнице я, улыбаясь, думал: «Из меня вышел бы неплохой разведчик-диверсант! А что, навыки бесшумного и незаметного перемещения у меня есть. Может, в армию после всей этой ситуации с Волан-де-Мортом пойти? — Усмехнувшись, я посмеялся над своими мыслями: — Нет уж, мне войны хватит на всю жизнь… на обе!»

Когда до окончания лестницы оставалось всего две ступеньки произошло то, что едва не поставило крест на моей так и не начавшейся карьере шпиона — отвлёкшись на посторонние мысли я забыл, что третья снизу ступенька, если на неё наступить слева, имеет свойство нещадно скрипеть. И ступенька сурово наказала меня за безолаберность, издав мерзкий скрип. Но судьба, весь день повёрнутая ко мне не самым аппетитным местом, решила таки проявить толику благосклонности. Ровно в тот момент, когда коварная ступень решила меня выдать, прозвенел звонок. Наверно, я никогда ранее(и позднее) не был столь рад неожиданному звонку… Замерев на месте, я бросил испуганный взгляд на Гермиону. Она в тот момент с явной неохотой слезала с парты, попутно доставая палочку для открывания двери. Слава Мерлину, она ничего не заметила. Спасибо тебе, Госпожа Удача! Пока Гермиона открывала двери я, оглядевшись, нашёл предмет, на котором просижу следующие. Этим предметом мебелеровки оказалась одна из тумбочек, стоящих в углу. Правда, обе они старые, пыльные и скрипят, но, за неимением лучшего… Подойдя к тумбе я водрузился на неё, ёрзая для более удобного размещения. Хм… Странно, но тумбочка не скрипела, да и выглядела так, словно сбросила лет двадцать. Ну ничего, мне же лучше! Усевшись, я весь обратился в зрение и принялся наблюдать за происходящим.

С моего наблюдательного пункта мне было прекрасно видно, что в коридоре происходило что-то интересное. Правда, что именно мне так и не удалось понять — обзор на основные события мне закрывали спины учеников. Мне было жутко интересно… но в то же время и жутко лень вставать. Пока я разрывался между желанием встать и подойти поближе и остаться на месте Гермиона, не терзаемая столь сложным выбором, вышла в коридор. Что именно она там делала и говорила я опять же не увидел, но через несколько минут ученики дружным потоком потекли в класс. Что странно, Альтаир сел отдельно от всего остального Золотого трио. Да не просто отдельно — на другую сторону класса, в стан врагов. При чём он обменивался с Невиллом ТАКИМИ взглядами… Очень интересно… Они что, поссорились? По всему выходило, что так… Последними в дверях остались Гермиона и Малфой. Перебросившись короткими фразами они зашли в кабинет, при чём на лице слизеринца играла еле уловимая усмешка. Типично малфоевская усмешка, смысл которой я так и не смог разгадать…

А потом был урок. Довольно насыщенный и увлекательный урок. Урок, на всём протяжении которого я не раз убеждался в том, что сделать Гермиону учителем — довольно неоднозначная идея. Временами я обзывал себя последними словами, раскаиваясь в этом глупом поступке. Другими временами я был доволен как сытый гиппогриф и чуть ли не считал себя гением, совершившим лучший стратегический ход в своей жизни. Хотя, наверно, ни тем ни тем более другим я не являлся. А вообще, Герми провела урок просто замечательно. Как с точки зрения его образовательной, так и с точки зрения его долгопупсообламывательной ценностей.

На мой взгляд, кульминационным моментом всего урока был момент, когда Долгопупс, смирившийся со своим положением подчинённого, обратился к Гермионе на «Вы». За одно это её уже можно было бы ставить памятник!

Наконец, прозвенел звонок с урока. Гермиона, выйдя на середину класса, провозгласила:

— Домашним заданием вам будет попрактиковаться в заклинании Энервейт. Особенно Вам, мистер Бут, — сурово взглянула она в сторону парня, который вместо того, чтобы привести в чувства Лайзу Турпин, нечаянно опалил ей кончики ресниц. Парень, помрачнев, кивнул. — Всё, урок окончен, можете быть свободны. До свидания!

Со всех сторон от студентов послышалось невнятное бормотание, которое явно означало «До свидания, профессор Грейнджер». От этого меня стало буквально распирать от чувства гордости — уважают они мою Герми, уважают!..

— Драко, ты идёшь? — Повернувшись в сторону слизеринцев я увидел, что те не все спешат покидать класс. В частности, Паркинсон и Малфой всё ещё оставались в кабинете. Слизеринец, отрицательно покачав головой, ответил девушке:

— Нет, Панси, я тут ещё задержусь ненадолго. — И, нагнувшись к самому уху, что-то тихо прошептал. Паркинсон, улыбнувшись, чмокнула Малфоя в щёку и побежала догонять остальных зелёных. Наконец, в классе, не считая меня, остались только я, Гермиона и Малфой. Подойдя к Герми, слизеринец спросил: — Мисс Грейнджер, не уделите ли Вы мне частичку своего драгоценного времени? — На его слова Гермиона устало скривилась:

— Малфой, кончай уже кривляться! Урок закончился, время моих полномочий истекло, и я вновь превратилась из учителя Защиты от Тёмных Искусств в обычную ученицу.

— Ну, если ты так хочешь, — покладисто пожал плечами змеёныш и исправился: — Грейнджер, мне нужно с тобой кое о чём поговорить. — Малфой замолчал, значительно смотря на Гермиону. Та в ответ так же смотрела на него.

— Ну и? — не вытерпела девушка после минуты молчаливого пяленья друг на друга. — Что ты хотел?

— Ты что, хочешь говорить здесь? — удивился Малфой.

— А чем тебе здесь не нравится? — парировала Гермиона. — Нормальное место, ни чем не хуже других.

— Нормальное? — Слизеринец с пренебрежением осмотрел класс. Мне показалось, или он действительно на несколько мгновений задержал взгляд на мне?.. — Это проходной двор какой-то. Мало ли, кто сюда забрести может!

— И что ты предлагаешь? Поведёшь меня в слизеринскую гостиную?

— Делать мне больше нечего! — Малфой даже фыркнул от возмущения. — Ни разу ноги гриффиндорца не было на нашей территории! — пафосно изрёк он и, с меньшим вдохновением, предложил: — Пойдём в кабинет Поттера.

Что?! В мой кабинет?!

— Что?! В кабинет? — «Умница!» — А ты не много на себя берёшь, Малфой? В кабинет профессора, причём когда его там нет…

— Но ты же…

— Мне можно! — оборвала парня Гермиона. — Гарр… Профессор Поттер мне лично разрешил!

— Можно подумать, Поттер об этом узнает! — Узнает, ещё как узнает, не волнуйся… Вдруг на лице Малфоя вновь возникла эта ухмылочка… — Грейнджер, или ты боишься, что я увижу кое-что, непредназначенное для моих глаз? — «Вот ведь хитрец! Знает, куда давить!» И действительно, разгадав ход мыслей слизеринца, Гермиона возмущённо нахмурилась. — Так значит есть? — продолжал тот гнуть своё, ухмыляясь. Крепко сжав зубы, Гермиона процедила:

— Хорошо, Малфой, твоя взяла. Пошли! — И, резко развернувшись, быстро зашагала к лестнице. Слизеринец, улыбаясь, двинулся за ней. Когда Гермиона и Малфой уже поднялись и стояли на площадке перед дверью, намереваясь её открыть, меня вдруг словно током ударило: Малфой, Гермиона, наедине, следствие — интересный разговор, ревность… Нет, я к этому белобрысому не ревную!.. Хорошо, немного. Но разговор в любом случае я пропустить не хочу. Подскочив со своего места я тихо взбежал по лестнице, молясь о том, чтобы Малфой, заходящий последним, оставил дверь открытой. Мои молитвы были услышаны… правда исполнены не совсем так, как я хотел.

— Проходите, профессор, — тихо прошептал слизеринец, держа дверь открытой и смотря прямо на меня…

Н-да, ситуация…