Прошло уже два часа, как они пролетели Юпитер, направляясь к Внешнему Поясу. Ивен ел макароны, приготовленные по собственному рецепту, и, все более раздражаясь, читал текст, мерцавший на мониторе. Это было послание начальника экспедиции. «Интересно, — думал он, — от чего раньше у меня произойдет расстройство желудка: от моего соуса или от таких посланий?»
— Ради Бога! — взмолился Джосс. — Не ставь это сюда, ты же испортишь обивку!
«…Или, пожалуй, от моего напарника…» — додумал Ивен свою мысль.
— Да чего ты так волнуешься? «Это» — всего-навсего макароны.
— В томатном соусе содержится кислота! Ты можешь испортить обивку.
— М-да… — Ивен вздохнул и передвинул миску с правого сиденья на приборную панель между ними. — Знаешь, моя мама души бы в тебе не чаяла…
— И отсюда убери.
— Ну ты даешь! — Ивен даже икнул от расстройства. Его желудок тоже что-то недовольно пробормотал, и, кажется… по той же причине.
Внутри корабля, действительно, было очень уж чисто. И не мудрено — ведь с того момента, как они покинули Землю, Джосс уже шесть раз успел сделать уборку. Ивен, столкнувшись с этой пугающей опрятностью напарника, чувствовал себя не в своей тарелке. Но чего, скажите, можно ожидать от молодого, совсем еще неопытного полицейского, которому доверили первый патрульный корабль…
— Здесь, наоборот, не помешало бы немного того… намусорить, — проворчал Ивен, чувствуя быстро растущее давление в животе. — Ну что мы, с Земли что ли свалились? Ты, верно, хочешь, чтобы все, кто нас увидит, подумали, будто мы первый раз в полете и рвемся в бой. Но я, черт возьми, этого не хочу! Когда слишком много блеска, это привлекает внимание…
Джосс спокойно подошел к сиденью Ивена, наклонился и с многозначительным видом убрал с панели плоскую пластмассовую тарелку с недоеденными макаронами.
— Тогда кого же это я лично видел ахающим и охающим, умоляющим грузчиков ничего не ставить на кожаные кресла, а? Лицемер!
— Эй! Эй! Стой! Вернись! — крикнул Ивен вслед Джоссу, удаляющемуся с его замечательными спагетти-болоньезе, но было поздно: тот уже гудел пылесосом, ничего не слыша, а макароны обрели покой в мусорном баке.
Да и пункт назначения должен был показаться с минуты на минуту. Ивен откинулся на спинку кресла, вздохнул и стал смотреть в иллюминатор на знакомую с детства, но всегда завораживающую, величественную и кажущуюся неподвижной россыпь звезд в гигантском темном пространстве…
Конечно, это большая удача, что им дали свой корабль. Да еще какой! Не какой-нибудь там простой двухместный челнок, а настоящий полицейский корабль с двумя отдельными каютами, с небольшой камерой для задержанных и отличным компьютерным центром. А без компьютеров им было бы никак не обойтись в том месте, куда они направлялись. Ведь самые современные информационные сигналы распространялись все-таки медленнее, чем световые волны, а будучи за Марсом, они находились бы за 2-2,5 световых часа от компьютерного центра на Луне. Какая тут может быть оперативность! В шесть часов спросишь по рации: «Сколько времени?» И в полночь раздастся: «Девять вечера!» Не попросишь же преступника не совершать своих преступлений или не убегать, пока они не пошлют запрос в центр и не дождутся через полдня ответа. Теперь же они сами имели всю информацию и могли себе позволить еще и ежедневно передавать и принимать информацию дополнительно, с помощью своего компьютера. И в первый раз за долгие месяцы в их наушниках не зудел знакомый до боли голос диспетчера Телии!
Как старший в команде, Ивен настоял, и успешно, на установке дополнительного вооружения, чего на обычных полицейских кораблях не делалось. Тут, конечно же, помогло и то, что с предыдущим своим заданием они справились блестяще, — это признали все. Им даже удалось завоевать хорошее расположение к себе в штабе патруля Солнечной Системы. Но вот увеличения зарплаты они так и не добились: их руководитель, Лукреция, на материальную сторону дела смотрела по-своему…
«Пункт 3, — высветилось на экране у Ивена. — Затраты. Я понимаю, что для выполнения задания на Свободе требовались большие средства. Но комиссар уполномочил меня довести до вашего сведения, что неуместные расходы, типа траты годового жалованья в барах и на наркотики, не будут более поощряться. На выполнение задания вам выделяются крайне ограниченные средства. Также вы не должны думать, что раз вам дали свой корабль, то вы можете обращаться с ним как заблагорассудится. Использовать его, например, в незапланированных увеселительных прогулках, всячески портить его, изнашивать. Конечно, было бы неправильно с нашей стороны отправить двух офицеров на астероиды на обычном полицейском корабле, но…»
Ивен покачал головой и нажал на кнопку, прокручивая послание вперед. У Лукреции не нашлось времени самой увидеться с ними перед отлетом. Она, видите ли, была занята более важным делом — отвечала за безопасность на Открытии новой планеты L5 — «символа межпланетного сотрудничества, миллиардных вложений, совместных усилий тысяч исследователей и ученых, работающих на благо человечества» и т.д. и т.п. Средства массовой информации трубили об Открытии уже несколько месяцев. Ивену же вся эта канитель не нравилась с самого начала, еще даже до того, как «Открытие» стало главным развлечением их шефа и сделало ее еще более щепетильной и деловой. Ивен был уверен, что уж после задания на Свободе у Лукреции найдется хоть пара слов для похвалы, но не тут-то было. Она была «чрезвычайно занята». И даже если б у нее и нашлось время, Ивен подозревал, что она просто спросила бы: «Чего еще они хотят, чтобы за нормальное выполнение своего задания их вознесли до небес?» Он тяжело вздохнул и стал читать дальше.
— Не знаю, что ты такое добавляешь в соус, — раздался за его спиной голос Джосса, — но после еды тарелки отмыть невозможно. Тебе следовало бы запатентовать его как универсальный клей. Ну что, все читаешь «билль о правах»? — спросил он, усаживаясь в соседнее кресло.
— Цени те права, что есть, — пробурчал Ивен, взглянув искоса на напарника. Джосс О'Баннион был ниже ростом, чем обычный, «средний» полицейский, но Ивен, столь долгое время являясь специалистом по защитным костюмам, умел судить о способностях человека по всему, чему угодно, только не по росту. Темные, коротко подстриженные волосы и добродушное, спокойное лицо Джосса не производили какого-нибудь особенного впечатления. Было в нем что-то восточное, с примесью чего-то европейского — французского или финского, или бог знает чего. Он был хорошо сложен, всегда в отличной форме и в случае необходимости быстро и ловко обращался с оружием. Все эти качества своего напарника Ивен высоко ценил, но особенно ему импонировали ум Джосса, его умение общаться с техникой, с компьютерами и, главное, — его способность распутывать дела, в которых нет ни капли логики.
Этого было вполне достаточно, чтобы Ивен простил ему его чертову опрятность. Все с той же иронией, но уже добрее, он взглянул на Джосса.
— Ты что же, никогда не снимаешь форму? Даже когда готовишь?
— Что? Пачкать гражданскую одежду?
— Смотри, там, куда мы направляемся, чистка будет стоить дорого.
— А что там будет дешевле? — Джосс потянулся за пультом и включил экран с тем же посланием, которое читал Ивен: «…Ограничивайте затраты. Комиссар так и не увеличил плату…»
— Вот так всегда: либо все, либо ничего, — проворчал Ивен.
— М-да, но мы-то все равно справимся. Я только не понимаю, зачем нужно давать взятки, чтобы там работать? — сказал Джосс. — Ведь есть же всегда прибыльный бизнес, те же наркотики, где высокие ставки, где люди откупаются по-крупному. А на этих астероидах быстрых денег не бывает, одна только волокита…
— А скала Славы? — Ивен намекал на ходившие слухи о том, что после столкновения двух астероидов на одном из них в месте удара было найдено золото. Но вроде бы то, что от него осталось после уплаты одним из добытчиков всех своих долгов местным поставщикам и налогосборщикам, значительно уменьшило славу знаменитой скалы.
— Так ты думаешь, нас поэтому туда послали? — спросил Джосс. — По-твоему, кто-то требует миллиарды у добытчиков и держит их как заложников?
Ивен засмеялся:
— Опять ты насмотрелся своих глупых фильмов. Шахтеры на ослах, маленькие старые людишки с длиннющими бородами и смешными акцентами… Как же он назывался?.. «Сказки о Долине Смерти»?
— «Дни в Долине Смерти», — пробурчал недовольно Джосс.
Ивен ухмыльнулся и притворился увлеченным чтением текста на экране, боясь, как бы Джосс опять не начал свои бесконечные рассказы о нелепых историях из фильмов. Вот ведь парадокс: когда речь шла о конкретном деле, Джосс был краток, правдив и точен до мелочей, но как только разговор касался старинных видеофильмов, он готов был часами взахлеб рассказывать самые явные небылицы.
— Я думаю, — наконец изрек Ивен, — там происходит нечто посерьезнее, чем просто захват заложников.
— Да, пожалуй, ты прав…
Ивен взглянул в иллюминатор и вернулся к своим мыслям. Эти Пояса были странным местом, не похожим ни на какие другие из тех, что начал осваивать человек. На всех планетах власть принадлежала местным правительствам. Их полномочия заканчивались там, где заканчивалась атмосфера и начиналась тьма… И здесь за соблюдением законности следил уже патруль Солнечной Системы.
На Поясах же атмосферы не было — кроме той, разумеется, что была образована в куполах старых и новых, недавно вырытых поселений. На каждом астероиде было свое управление. Ни одно государство — член Объединенных Планет — даже не пыталось претендовать на владение каким-либо астероидом. Это и понятно, ведь такие большие расстояния и необходимые при этом затраты делали попросту невозможным никакое управление или хотя бы контроль за соблюдением здесь порядка и законности. Правда, Солнечный Патруль имел целую сеть маленьких станций, разбросанных по наиболее крупным астероидам, но в основном он проводил политику невмешательства. А причина проста: на каждого полицейского приходилось в среднем около 1000 астероидов. Закон здесь превращался в понятие неопределенное. Полномочия одного правительства распространялись только лишь на поверхность астероида, или до вершины самого высокого купола, и никаких «правовых норм» до следующего астероида не существовало. Солнечный Патруль был единственным представителем закона в этих темных и запутанных пространствах между бесчисленными, населенными неизвестно кем клочками тверди небесной. Теоретически он, конечно, мог рассчитывать на помощь местных властей, но только теоретически. Если время от времени какое-либо из правительств и демонстрировало вдруг готовность сотрудничать с полицией, то только потому, что никто не хотел быть объявленным «белым пятном», где правоохранительные органы не действуют вообще… Короче говоря, полицейским приходилось здесь учиться работать самостоятельно, не рассчитывая на помощь местных властей. И если учесть теперь все эти обстоятельства, а также и то, что с баз космической полиции на Марсе и орбите Юпитера достичь ближайшего астероида можно было, в лучшем случае, за неделю, то вывод напрашивается сам собой: эти Пояса — превосходнейшее место для всевозможного нелегального бизнеса, а значит, чрезвычайно опасны!
В новом послании говорилось просто: "Ситуация: штаб космической полиции получает многочисленные сведения о пропажах граждан и персонала. За последние 3 стандартных месяца количество таких сообщений увеличилось на 29 процентов. Статистики перестают относить это к разряду случайностей, так как цифры непредсказуемо растут.
Диспозиция: на прилагаемой карте обозначены участки, из которых поступали доклады об исчезновениях. Около 80 процентов всех случаев произошло в районе, центром которого является станция Уилланс на Малом Сересе. Космические силы, патрулирующие местность, не докладывают ни о каких особых опасностях для навигации, ни о новых исчезновениях".
— Ха! — усмехнулся Ивен. У него было свое мнение насчет Космических Сил, и причем не слишком лестное. Он считал попросту, что они много получали и мало работали и вообще были наростом на теле общества. Ивен отлично знал, что у них такое же примерно представление о полиции, но его это не волновало. Он был уверен, что космические солдаты не смогли бы обнаружить свинью в мешке, если бы даже были там внутри прикованы к ней наручниками.
— Что? — спросил Джосс со своего кресла. — А-а, наши друзья в голубом…
— Опасности для навигации! — презрительно проворчал Ивен. — Их интересует только то, что можно взорвать. А ну их к чертям…
— Точно так же они пошлют и нас, и нам самим придется разбираться, что к чему, — весело заметил Джосс.
— Это, я тебе скажу, даже к лучшему.
— Ну, что касается тебя, то ты, я думаю, просто завидуешь. У них ведь есть полные военные костюмы, а у тебя нет…
Ивен промолчал. Вероятно, в этом была доля правды. Когда он работал в полиции на Земле, в месте, некогда называвшемся Соединенным Королевством, он сотрудничал в отделе разработки и усовершенствования вооружений и проходил подготовку в лучшем костюме из когда-либо созданных. Отличный скафандр, позволяющий уверенно проникать сквозь кирпичные стены, оказывать сопротивление противнику, превосходящему числом, но чуть хуже вооруженному, появляться внутри банка в момент ограбления и так далее. При уходе из отдела, работа в котором приносила ему столько нравственного и физического удовлетворения, форму и вооружение у него забрали, так как они были засекречены. «Извини, старина Ивен, — военная тайна!» Он выругался по-уэльсски и… смирился. На Луне, при прохождении оперативной полицейской подготовки, у него был опять-таки лучший костюм, о котором нормальный полисмен может только мечтать, но все равно он чувствовал себя просто раздетым, вспоминая о секретных скафандрах. Ему так недоставало его плазменной пушки, лазера и ядерного пистолета! Особенно этого ядерного пистолета!
Хотя Ивену, честно говоря, и не пришлось им воспользоваться. Просто он внушал ему чувство уверенности в себе.
— Может быть, и так, — вздохнув, промолвил он наконец.
— Что? А-а, ну они все равно не умеют ими пользоваться… Безмозглые, — Джосс не сразу вспомнил, о чем речь, и, чтобы не засмеяться, стал покашливать.
— Может быть, может быть, — Ивен нахмурился и отвернулся к монитору.
«Задание: вам надлежит проследовать в обозначенное место, провести расследование и выяснить причины исчезновений. Запросы о дополнительном оборудовании и персонале будут рассмотрены. Время, отведенное на выполнение задания, — 1 (один) стандартный месяц».
— Да они с ума сошли! — вскипел Джосс.
— Тише! — Ивен многозначительно посмотрел на него.
— Ты только взгляни: они выделяют нам средства на один месяц! А на что мы будем есть?
— Это уже твоя вина, — возразил Ивен. — Не надо было так рваться в бой. Надо было убедить их, что задание трудное, требует больших затрат.
— Но ведь и так ясно, что там, куда нас отправляют, нет хороших ресторанов!
— А вот в справочнике Мичеллин говорится обратное…
Джосс разразился смехом:
— Да-а, для тебя самый изысканный деликатес — это поджаренный сыр!
— Ничего не могу поделать. — Тут Ивен был непробиваем, как в своем любимом скафандре. — Проклятый дух национализма никогда во мне не уснет. Это впитано с молоком матери!
— Подаваемым к «уэльсскому кролику»… — сострил Джосс.
— Заткнись ты, поедатель восточных сла…
Внезапно их перепалку прервал сигнал тревоги, раздавшийся с передней панели.
— О! Неужели уже станция Уилланс? — засуетился Джосс возле приборов. — Да, видимо, так…
Ивен подозрительно взглянул на панель.
— Ты разве ничего не должен делать?
— Нет, все производится автоматически. — Джосс склонился над приборами и внимательно изучал показания. — Я послежу за данными, а ты давай-ка посмотри, видно ли что-нибудь.
Ивен прильнул к иллюминатору, но кроме мерцающих, как обычно, звезд не увидел никаких огней. Надо сказать, что еще одной неприятной особенностью работы в дальнем космосе, вдали от больших, ярких планет было то, что ты часто не видишь, куда летишь, пока чуть ли не втыкаешься носом в астероид. Случались даже аварии из-за неисправностей направляющих систем, внезапных изменений траекторий астероидов и по причине невнимательности, ошибок пилотов. Так что простим нашим бравым полисменам несколько повышенное беспокойство, которое они проявили в этот момент, — для их жизни он был поистине решающим!
— Ну где же, где же их опознавательные знаки?
— Ради Бога, смотри не врежься! У меня нет никакого желания лежать на астероиде лепешкой, даже рядом с крекером… — попытался сострить Ивен.
Они довольно долго напряженно всматривались в темноту, но ничего не видели.
— Ты же был здесь когда-то! — вспомнил Джосс.
— Ну да, пару лет назад, еще до того, как работал на Луне. Но, во-первых, это было совсем на другой стороне Поясов, на станциях Хайлайт и Крукс. А, во-вторых, там ведь в основном большие поселения — не то, что здесь. Эти места они называли деревней, где не водятся большие деньги.
— Наверное, мы должны быть весьма благодарны…
— Ты имеешь в виду, что если в нас тут начнут стрелять, то дело будет совсем не в деньгах? — опять попытался сострить Ивен. Но Джосса пока это не волновало.
— Давай лучше смотреть, а то, боюсь, грохнемся сейчас сами, за бесплатно…
Он некоторое время молчал и вдруг облегченно вздохнул:
— Наконец! Вон, видишь?
— Нет.
— В левом нижнем углу.
Ивен еще несколько секунд вглядывался в иллюминатор.
— А-а, это что-то вроде красного огонька?
— Точно.
— Но если это маяк, то ведь он должен быть зеленым!
Джосс быстро достал прибор увеличения.
— Похоже… — проговорил он, припав к глазку, — похоже, что маяк у них перегорел. А действующая посадочная площадка на другом конце…
— Отлично… Просто превосходно! — процедил Ивен, откидываясь назад и нащупывая ремни безопасности. Джосс тоже начал пристегиваться.
Станция Уилланс быстро увеличивалась в иллюминаторе, и Ивену становилось все ясней, почему добытчики и жители с другого конца Пояса были невысокого мнения о ней. Астероид, на котором она расположена, довольно большой — около 8 км в длину и около 5 в ширину, и вся-вся его поверхность испещрена куполами, как кожа прыщиками. Судя по внешнему виду, станция весьма старая, и никто не делал попыток ее модернизировать. Это было вполне объяснимо: материал стоит здесь дорого, рабочих найти трудно, тем более — удержать их.
— Они здесь никогда не производили горных работ, — заметил Ивен.
— Не имеет смысла. По оценкам геологов, этот астероид из пустой породы и камня и ничего не стоит. Есть, правда, немного никеля… Впрочем, достаточно, чтобы превратить станцию в торговую базу и привлечь вложения. Нужен только толковый управляющий…
— Я бы взялся здесь управлять… — сказал Ивен, глядя на центральный купол. Автоматический диспетчер станции вел их корабль к посадочному месту. Главный купол был весь в заплатах, что навевало Ивену сомнения в полной безопасности там, внутри…
— Они начали строительство во время выборов, — проговорил Джосс, глядя в увеличитель. В его голосе Ивен услышал знакомые нотки: они означали, что Джосс почему-то нервничает. — Двадцать лет спустя претендент на титул стал сам управлять астероидом…
— Он разорился? — спросил Ивен, с надеждой глядя на купол. Вдруг он понял причину тревоги напарника: двери, ведущие на посадочную площадку, были до сих пор закрыты! А приближались они довольно быстро. Джосс выглядел раздраженным.
— Уилланс-контроль. Уилланс-контроль, — проговорил он в передатчик. — Это Солнечный Патруль CDZ-8064! Иду на посадку. Проверь компьютер. Конец.
В ответ не раздалось ни звука! Ивен в недоумении посмотрел на Джосса.
— Уилланс-контроль! Уилланс-контроль! — Джосс говорил взволнованно, быстро переключая рычажки и кнопки на приборной доске. — Уилланс-контроль! Уилланс-контроль! Вызывает корабль Патруля Солнечной Системы CDZ-8064, ответьте!
Мертвая тишина!
Джосс выругался, схватил ручной пульт и начал колотить по кнопкам, чтобы замедлить движение. Ивен сжал зубы, потом, вспомнив, что этого как раз лучше не делать, разжал их. Он бы закрыл глаза, но подумал, что нет смысла умирать, не видя, как это происходит, и поэтому просто сидел и смотрел на стремительно приближающиеся двери.
— Ну, давайте же, черт вас возьми! — орал Джосс в передатчик. — Открывайте, идиоты!
Он уже просто кулаками колотил по кнопкам. Ивен потихоньку покрывался потом. Он не понимал, на кого ругается Джосс: на людей с астероида или на оборудование корабля? В любом случае он ничем помочь не мог — кораблем управлял Джосс.
— Если я разобью свой корабль, — продолжал тот орать уже куда-то в потолок, — я из вас… Я из вас отбивную сделаю! Гамбургер! И скормлю первой же собаке…
«Вечер кулинарных острот продолжается…» — тупо подумал Ивен.
Джосс закрыл все крылья корабля и бухнулся в кресло. Ничего больше сделать он уже не мог.
— Так ты говоришь «твой корабль»? — выдавил из себя Ивен, глядя на все приближающиеся, все растущие, плотно закрытые двери. Он даже подумал: почему его жизнь не прокручивается перед глазами в этот момент?
— О Боже! Работает! — радостно воскликнул Джосс.
— Работает? — переспросил Ивен, но в ту же секунду сам почувствовал, что корабль действительно начал снижаться медленнее.
— А мы… вообще, остановимся?
— Хороший вопрос, — заметил Джосс. Ивена бросило в холодный пот.
Они двигались все медленнее и медленнее, до дверей оставалось 400 метров, 300, 200…
— Когда корабль «наш», он все-таки умнее. — Ивен отчаянно пытался не впадать в панику.
— Ну давайте же, давайте, идиоты! Шевелитесь! Что, никого нет дома?
Скорость продолжала падать, но продолжали падать и они. 15 метров в секунду, 10… Не отрывая взгляда от приборов, Ивен лихорадочно прикидывал: «Если грохнуться об эти плиты на скорости 10 метров в секунду, то, если даже не примешь смерть от удара, наверняка треснет корпус, выйдет атмосфера… Ой! Взрывная декомпрессия… Давление 1000 тонн на квадратный сантиметр…»
Джосс все чертыхался, но уже с некоторой надеждой в голосе: они опускались со скоростью 5 метров в секунду и до дверей оставалось 70 метров. Ниже, ниже… Два метра в секунду, полтора… Массивные плиты, наглухо закрывшие вход, были прямо перед ними, прямо перед лобовым стеклом…
Округлый нос корабля гулко и увесисто ударил в запертую дверь станции. «Прямо в цель!» — мелькнуло вместо искр в голове Ивена. На секунду все замерло. Вытаращив глаза, они смотрели друг на друга и зрительно представляли себе действие некоторых законов физики. Тишина была неестественная.
— Мы уже взорвались, или это еще предстоит? — сглотнув, промямлил Ивен.
И вдруг они увидели, что корабль медленно движется назад. Полтора метра в секунду, два — скорость росла.
— А-ха-ха! Ну как? — заорал Джосс. — Звонок, значит, не работает, а как насчет стука? Эй вы, просыпайтесь! А то мы забьем вас в черную дыру, как биллиардный шар!
— Фу-у! — Ивен стер пот со лба: прямо перед ними двери платформы начали открываться…
Потребовалось еще пять минут, чтобы остановить задний ход, включить передний и, наконец, сесть. Посадочная платформа оказалась небольшой металлической коробкой со сторонами в 50 метров. Внутри было очень темно, так как половина ламп не горела вообще, остальные еле мерцали, работая лишь на треть своей мощности. Но и этот тусклый свет не скрывал многочисленных царапин на куполе: очевидно, не их первых постигла такая судьба при посадке и при взлете пилоты здесь не особенно аккуратны.
Двери за ними закрылись, и Джосс начал глушить двигатели.
— Если это происходит тут каждый раз, когда кто-то хочет сюда попасть, то понятно, почему люди улетают отсюда куда глаза глядят, — произнес Ивен.
— А ты уверен, что это случайность?
— По-твоему, нас хотели… — Ивен нахмурил брови. — Но почему?
— Просто классный вопрос! Надеюсь, это ты обратился ко всем людям, ненавидящим полицейских?
— Но почему тогда после они сразу же открыли?
— Нам и не нужно было пытаться выходить с ними на связь, — сказал Джосс. — Их радарный компьютер наверняка был на связи с нашим черным ящиком последние полтора часа, если не больше.
— Это сужает список подозреваемых, — подхватил Ивен. — Люди в радарной уж, конечно, придумали бы лучший способ избавиться от нас, не привлекая к себе внимания.
Джосс покачал головой.
— У нас, кажется, начинается паранойя. Рановато!
— Ну все, все… Просто я не люблю эти «неожиданности и случайности», — проворчал Ивен.
— Да, кстати, нам нужно как-нибудь назвать свой корабль! — Джосс вспомнил, что у его «красавца» до сих пор не было имени.
— Например, «Эй, ты!»? — спросил Ивен.
— Вот еще! Нет, это должно быть имя собственное. Настоящее, понимаешь? Хотя бы чтоб легче было на него ругаться.
— Ха! Мне не показалось, что тебе требовалась какая-то помощь, когда ты матерился десять минут назад.
— Все-таки настоящее, хорошее ругательство должно быть личным…
— У тебя, кажется, появился шанс в этом попрактиковаться, — заметил Ивен: в ангаре из какого-то купола появились двое мужчин и женщина. Одеты они были в костюмы из материала, напоминающего кожу, которые были популярны в местах типа этого, где даже не в каждой комнате имелось центральное отопление!
— Не надо спешить, — спокойно сказал Джосс, глуша последний реактивный двигатель. — Ты будешь надевать форму?
— Да. Прямо сейчас и надену. Я думаю, тебе не терпится посмотреть на нее, — ответил Ивен и направился в каюту. Достав из гардероба свой полицейский костюм, он с видимым удовольствием стал облачаться. О, эта черная с серебряным отливом форма! Какое наслаждение доставляло ему носить ее в первые годы службы! Увеличительные приборы, вмонтированные в шлем, позволяли видеть на милю сквозь дым, туман и тьму. Встроенная в костюм аппаратура помогала поднимать вес в тонну и больше, пробиваться сквозь стены, имела массу возможностей. Она наводила ужас на преступников. А испуганные нарушители — Ивен это знал точно — допускают много ошибок. Проверив, в порядке ли его щит, он, наконец, достал свой лучевой винчестер. Очень полезная вещь! Хотя, конечно, не такая крутая, как лучевое ружье Хеклера и Коха, бывшее у него во время работы в отделе. Но и винчестер выглядел внушительно, что было главным достоинством любой винтовки, — он легко пробивал камни и металл, не говоря уже о людях… Ивен ухмыльнулся, вложил его в чехол и направился к выходу.
Когда они с Джоссом вышли из корабля, те люди как раз проходили мимо, почему-то уже вдвоем, причем явно куда-то спешили. Мужчина лет тридцати с изуродованным шрамами и ожогами лицом, высокий и худощавый, и женщина, седеющая блондинка лет сорока, в меру полная. Они взглянули на него, не останавливаясь.
— Извините… — начал Ивен.
— Мы не работаем здесь, — перебил его мужчина, а женщина добавила: — Убирайте-ка свою штуковину с площадки, дайте людям спокойно взлетать и садиться!
И, не сказав больше ни слова, они быстро удалились.
Ивен хмыкнул и пошел к передней части, где стоял Джосс и с удрученным видом гладил округлый нос корабля.
— Совсем ведь новый был! — причитал он. — Покрытию всего несколько часов! А теперь, только посмотри! Идиоты!
На носу корабля красовалась небольшая вмятина и в одном месте была чуть-чуть содрана краска.
— Похоже, нам еще повезло, что мы не разбились, — сказал Ивен. — А краска — это ерунда. Если что, скажем — просто тернулись бортом.
Джосс недовольно хмыкнул, отвернулся и увидел третьего — мужчину лет двадцати, очень маленького. Он пробегал мимо, догоняя своих.
— Извините, — Джосс обратился как можно вежливей, — не могли бы вы нам сказать…
Молодой человек взглянул на них, смачно сплюнул и не остановился. Джосс с отвращением посмотрел на пол, потом на Ивена.
— Не очень-то любезно!
— Они просили передвинуть корабль, чтобы он никому не мешал, — спокойным, но твердым голосом сказал Ивен, направляясь к кораблю и беря напарника за плечо.
— К черту! — выругался Джосс. — Но, вообще-то, конечно же, лучше местных нам не злить… — подумав, добавил он уже спокойнее.
Потребовалось несколько минут, чтобы убрать с дороги корабль. Как только освободилось место, колымага тех троих включила двигатели. Как и все корабли в ангаре, она была уродлива, неповоротлива и вся в царапинах. И вообще походила на множество прикрученных друг к другу металлических коробок. Старая, покрытая некогда черной матовой краской, теперь почти полностью облезшей и ободранной, она явно держалась на одном честном слове.
Глядя с брезгливым сожалением на это ископаемое, Ивен вспомнил о шахтерах на ослах и о прочих комических образах из старых видеофильмов Джосса. Он думал о причинах, заставлявших людей жить на Поясах. Быть может, им так сильно нравилась эта свобода — никаких удостоверений личности! Главное, чтобы у тебя был банковский счет, а кто ты и какая у тебя репутация — здесь это никого не волнует.
Подошел Джосс и, взглянув на улетающий корабль, сказал:
— Я сам построил почти такой же, когда мне стукнуло шесть лет. Только коробки у меня были картонные и летал он гораздо лучше!
— Ах, он еще и летал? — засмеялся Ивен.
— Ну да, когда мы столкнули его с крыши гаража!
— Я надеюсь, пилот выжил?
— Как видишь. Но теперь я не могу спокойно смотреть на крупные предметы, надвигающиеся на меня с большой скоростью. Например, Земля, или двери ангара…
Смеясь, они вошли в соседний купол. Двери со светоэлементами не то чтобы распахнулись перед ними или вовсе не открылись, — они застряли полуоткрытыми. Протиснувшись в них боком, Джосс посмотрел на контрольную панель. Она была в таких страшных трещинах, что казалось, будто в нее палили из пушки.
— Да-а, похоже, тут не очень-то заботятся об атмосфере внутри.
— Что за безалаберность?! — Ивен покачал головой. Это был верх халатности, но после их «чудесной» посадки удивляться было нечему.
— И никто нас не встречает. Даже те типы, из-за которых мы чуть не разбились…
— Ух, я бы их, будь моя воля! — Ивен погрозил пустоте кулаками. — Но, по всей видимости, это не первые фокусы, которые нас тут ожидают. Здесь все не так, как у людей, — ни тебе таможен, ни иммиграционных служб, а если даже и есть, то работают они весьма оригинально. Даже твои данные в компьютер тут не вносятся, и, наверное, специально: если ты платишь, — а деваться тебе некуда, — то никого не интересует, откуда ты взялся.
Джосс ничего не сказал, только поморщился и передернул плечами. Ивен догадывался, что его напарник все понимает, только сам с этим ни разу еще не встречался. Он знал, что щепетильному и сверхаккуратному Джоссу, столкнувшись с таким беспорядком, будет особенно не по себе. Ведь он был воспитан на Луне, в образцовом порядке…
Небольшой купол, куда они вошли, оказался мастерской, заваленной космическими кораблями на различных стадиях ремонта. В основном это были одноместные и двухместные челноки. Некоторые с небольшими поломками внутренних систем, с повреждениями обшивки или просто без шасси. Некоторые же были явно собраны из пяти-шести разных кораблей и выглядели весьма ненадежно.
Компании — производители космических кораблей и техники, — чтобы уменьшить затраты, с определенного момента стали выпускать дешевые корабли, которые можно легко и ремонтировать, и заменить. Такие гиганты, как «Фольксваген», «Шкода» и другие, создавали идентичные машины, схожие даже по дизайну, так что части со «Шкоды» легко можно было поставить на «Фольксваген» и наоборот. Но зато с такими заменами никаких гарантий на безопасность не было.
Джосс окинул взглядом мастерскую.
— Я бы ни за что не позволил ни одному специалисту отсюда даже прикоснуться к нашему кораблю. Уж лучше бы своей же рукой его взорвал!
— Ты, кстати, закрыл его? — спохватился Ивен.
— А как же! Включил замок, реагирующий на голосовую команду.
— Смотри, не говори ничего, что похоже на открывающий код, — улыбнулся Ивен.
— Шутишь! Наш замок проверяет пульс и энцефалограмму.
— А он успеет все это проверить, если, скажем, за нами будет погоня и нам понадобится как можно скорее попасть на корабль?
— Успеет, успеет, можешь сам пойти проверить. А сейчас не плохо бы, для начала, узнать местное время.
— 22:00, — сказал Ивен. — Я видел хронометры у тех троих в ангаре.
— А если они приезжие и у них свое время? И сейчас уже три часа дня или восемь утра?
Ивен улыбнулся и показал рукой на табло, горевшее над дверью в следующий купол-пузырь. Действительно, было 22:00.
— Тоже мне, умник. Ну ладно, значит, у нас еще есть время нанести приятный визит в радарную!
— С горячим нетерпением жду этого знакомства!
— А в полицию уже поздно. Завтра сходим, — сказал Джосс. — Значит, план на вечер такой: сейчас в радарную, разомнем ноги пинками, руки подзатыльниками, потом надо будет где-то поесть.
— Точно! — радостно подхватил Ивен.
— И выпить! — со смаком заключил Джосс. На всех патрульных кораблях, и на их, естественно, тоже, спиртное было строго запрещено, даже пиво.
Они направились к следующему куполу, двери которого также застряли в полураскрытом положении.
…И все время их беседы, скрючившись за одним из этих недоделанных кораблей, за ними, нащупывая рукоятку пистолета, следил длинный сутулый человек. Дождавшись, когда они уберутся из мастерской, сутулый вылез и, прохрипев какое-то ругательство, быстро побежал в другую сторону.
К большому разочарованию обоих приятелей, в радарной оказалось некого и не за что стирать в порошок. Там сидел один насмерть перепуганный молодой техник, которого старшие, уходя, оставили караулить аппаратуру, приказав ничего не трогать. Но и караулить-то было нечего — автосистема пребывала в состоянии хронической неисправности, все время ремонтировалась, и теперь ее детали валялись, разбросанные по всему полу. В общем, старшие техники ушли на обед, парню сказали, чтобы не волновался, так как никаких новых прибытий в ближайшие дни не ожидалось, и вдруг — вызов Джосса. Он слышал все его ругательства и отчаянные вопли, но ничего не предпринял, потому что все равно не знал, что нужно делать и на что нажимать. Он метался в ужасе по радарной рубке и так был потрясен, что хотел уже бежать открывать дверь руками.
Джосс и Ивен попытались успокоить парня и, пообещав зайти в другой раз, ушли. Бесполезно было ждать возвращения старших техников с обеда, раз уж давно пора ужинать. Первым делом они отправились искать место, где можно остановиться. Горе-техник, оправившись немного от испуга, порекомендовал им пару таких заведений. Отелей, как таковых, на станции не было, как почти не было и приезжих. Парень объяснил им дорогу примерно так: «Третий поворот налево, четвертый направо, повернете возле бара Мерфи…» и т.д. И у Джосса, когда они отправились в глубь станции, почему-то возникли дурные предчувствия.
Их путь был долгим, они шли по бесконечным грязным коридорам, переходя из купола в купол. Здесь не было даже роботов-уборщиков — люди, с трудом зарабатывающие на хлеб, не могли себе это позволить. Но худшим во всем этом запустении являлось то, что на стенах не было никаких надписей. Ведь везде, во всех местах проживания, где царят подобные нищета и беспорядок, стены и двери испещрены надписями, рисунками и царапинами. Джосс знал, что таким образом люди выражают свои эмоции, свое недовольство. Здесь же как будто у людей уже не было сил жаловаться, или еще хуже — царили полное равнодушие и апатия. Те редкие прохожие, которых они встречали, выглядели какими-то скрытными и обеспокоенными. Джосс догадывался, что это частью из-за их устрашающей полицейской формы. Как радушно они с Ивеном ни улыбались, люди шарахались, горбились и ускоряли шаг.
— Ничего, скоро они к нам привыкнут, — сказал Джосс, когда они подходили к месту, где сдавались комнаты.
— М-да… — задумчиво проронил Ивен. По дороге он больше внимания уделял самим людям, чем окружающему пейзажу. Джосс уже не раз отмечал, сколь его напарник был наблюдателен и прозорлив, и, самое поразительное, сколько сострадания светилось подчас в его больших и строгих голубых глазах. Честно говоря, Ивен, на первый взгляд, походил на тупого, вооруженного до зубов головореза, но на самом деле он был добр и чуток.
Хотя правда и то, что многие преступники поплатились жизнью, однажды встав у него на пути. «Люди, не задумываясь, стреляют в полицейского в форме, — размышлял Джосс, — и очень удивляются, когда тот стреляет в ответ. Стреляет и не промахивается…»
За столиком в куполе-гостинице сидел маленький лысый человечек с тощим вытянутым лицом. Джосс поклялся бы, что перед ними скупердяй-ростовщик XVIII века.
Он посмотрел на вошедших, как на необычных, редких жуков, из которых тем не менее нужно вытянуть побольше денег, прежде чем раздавить.
— Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — спросил он тоном, сразу дающим понять, что ничем никому помогать не собирается.
— Да, — вежливо ответил Джосс. — Мы бы хотели снять две комнаты.
— На какое время?
— Трудно сказать, — подключился Ивен, — у нас задание. Ну, где-то на пару недель.
— Пожалуйста. Тысяча восемьсот кредитов.
Приятели в недоумении переглянулись. Это было еще хуже, чем они ожидали. С приезжих, конечно, принято драть в три-четыре раза дороже, но в пять — это уж слишком.
— Э-э, вы ведь все равно на обеспечении, — поспешил вставить «ростовщик», — а лучше и дешевле апартаментов вам здесь никто не предложит.
Особенный блеск в его глазах ясно говорил, что он в считанные минуты свяжется со всеми подобными заведениями, опишет ситуацию, и лучших вариантов у них действительно не появится.
— Хорошо, — согласился Ивен.
— Плюс коммунальные услуги. За воздух вы еще не заплатили.
Вопрос, откуда он это узнал, даже и не возникал у них: в таких местах, как это, новости распространялись со скоростью света.
— Ладно, — пришлось согласиться Джоссу. — Можно посмотреть комнаты?
Хмурясь, человек вывел их через дверь за своим столом в длинный коридор с дверями по обе стороны. Он открыл одну из них, затем еще одну рядом с первой и пригласил войти. Джосс вошел и огляделся. В комнате стоял один пластиковый стул на металлической ножке, довольно шаткий, кровать с бельем грязновато-серого цвета и матрацем, по которому, казалось, пробежало стадо слонов, умывальник со счетчиком воды, на который приходилось смотреть во время бритья, и стол с пластиковым верхом, прожженным в нескольких местах сигаретами. Джосс переглянулся с Ивеном, пришедшим из своей комнаты. Другого выбора у них не было…
— Хорошо, — сказал Джосс. — Ключи, пожалуйста.
Человек с недовольной гримасой протянул им карточки с магнитными полосками. Джосс вежливо поблагодарил, пряча свою в карман.
— А завтрак включен в оплату? — осведомился Ивен.
Взгляд владельца не заставил ждать ответа.
— Ну ладно. С этим мы сами справимся.
Они вежливо попрощались и вышли. Отойдя на достаточное расстояние, чтобы их никто не слышал, — если, конечно, были такие места на этой станции, — Джосс спросил:
— Ты хотел завтрака?
— Там, где я обычно останавливался, всегда подавали приличные завтраки.
За стеной послышался шорох, и явно не мышиный.
Пока они кружили по коридорам, Ивен так аппетитно рассказывал о сосисках, сырах и других замечательных вещах, что у Джосса заворчало в желудке.
— Я — странствующий сурок, могу питаться… А-а, вот и бар!
Бар находился в небольшом куполе, еще меньшем, чем тот, в котором они сняли комнаты. Приятели вошли в круглое, сумрачное помещение, освещенное лишь несколькими маленькими лампами на столиках и стенах. Повсюду сидели и стояли люди. Другие детали обстановки скрывала темнота. В нос им сразу ударил тяжелый, кислый запах пролитого пива, дешевого джина, самодельной картофельной водки и чуть более приятные запахи готовящейся пищи. Джосс вошел первым, так как в темноте он ориентировался лучше и потому еще, что не любил, когда люди думали, что он прячется за спину силача Ивена. По мере того как их глаза привыкали к темноте, Джосс начинал жалеть, что они вообще сюда явились. Во-первых, все сразу замолчали — совсем как в старых вестернах, когда шериф заходил в салун. Даже перестали двигаться, одни только руки потянулись куда-то за пазухи. В баре воцарилась гробовая тишина.
Ивен и Джосс подошли к стойке, за которой командовала молодая женщина с длинными темными волосами и продолговатым, несколько мрачным лицом, вполне симпатичная, но слишком уж серьезно выглядящая. Джосс удивился: что она делала в таком месте, как это?
— Пиво, пожалуйста, — вежливо попросил он. Ивен тоже заказал пиво, протягивая кредитную карточку. Девушка кивнула и ушла в другой конец стойки, где находились краники с пивом. Приятели стояли посреди умолкнувшего бара как на сцене. Вдруг Джосс спокойным голосом начал:
— Что ты думаешь насчет следующего матча?
Ивен взглянул на него как на сумасшедшего, но, заметив, что разговоры в баре стали возобновляться, подхватил:
— У «Метов» нет никаких шансов, «Токио» выиграет.
— Не думаю. Судя по последним трем матчам… — возразил Джосс.
Принесли пиво и кредитную карточку Ивена. Когда шум в баре достиг обычного уровня, Джосс сказал:
— Хуже всего то, что у нас нет шляп, чтобы мы смогли их снять…
Полицейские не на службе, заходя в бар выпить, всегда снимали шляпы. Следовательно, полицейский, не снявший шляпу, находился на службе и зашел в бар наверняка чтобы задавать неприятные вопросы. Неснятые шляпы всегда портили настроение посетителям. Ивен улыбнулся.
— Наверное, нам лучше иметь светящиеся таблички с надписями: «Мы здесь, чтобы выпить».
Они принялись за пиво, но дурные предчувствия у Джосса усиливались. Темные силуэты за столиками явно пристально следили за ними, только глаза сверкали во тьме. Но никто никаких резких движений пока не делал.
— Если бы нам и пришлось задавать вопросы, вряд ли эти люди оказались бы хоть сколько-нибудь полезными, — заметил Джосс.
— Ну, не будь таким пессимистом, — возразил Ивен. — Мы ведь только что появились здесь, люди не знают пока, зачем. А когда узнают, что мы ищем их пропавших товарищей, я думаю, отнесутся к нам гораздо приветливей и даже помогут.
— Если, конечно, сами они эти исчезновения не устраивают…
Ивен отпил еще, поставил бокал и потянулся за тарелкой, на которой, как ему показалось, были чипсы с солью. Он пододвинул ее и…
— О Боже! Что это такое? — удивился он, достав кусочек из тарелки.
— Да это же свиные хвостики! — взглянув на содержимое тарелки, сказал Джосс с улыбкой.
— Это что же, новый вид крекеров!
— Да нет, это обыкновенные хвостики свиней, поджаренные. Смотри, а вот и ухо.
— Уши?! И ты собираешься их есть?
— Конечно. Последний раз я их пробовал во Франции года два назад. Попробуй, они соленые. Отличный способ заставить людей больше пить.
Ивен улыбнулся.
— А ты серьезно насчет «Метов»?
Джосс перестал хрустеть и взглянул на него. Заметив, что Ивен смотрит поверх его плеча, он медленно повернулся… Первое, что он увидел, была огромная борода темно-рыжего цвета, которая закрывала некое испитое лицо вплоть до самых бровей, кроме маленьких мест по краям носа, крошечного и курносого. На вид подошедшему было больше сорока, белая с грязными пятнами рубашка, костюм под цвет человеческой кожи, усталые глаза, настолько узкие, что их цвет различить невозможно; рост под два метра — потому-то Джосс, оглянувшись, первым делом увидел бороду.
— Добрый вечер, — сказал Джосс приветливо и пододвинул мужчине тарелку с хрустящими хвостиками. — Угощайтесь.
Тот взял тарелку, но есть не стал. Усмехнувшись, он покачал головой.
— Когда такое едят полицейские, это похоже на каннибализм, — медленно проговорил он скрипучим голосом.
Его улыбка сразу же не понравилась Джоссу, но он пока не торопился делать выводы.
— Не часто встретишь здесь полицейских, — продолжал рыжебородый.
Какие-то темные фигуры подошли и стали за спиной Джосса, но он не повернулся. Ивен был рядом, и это его успокаивало.
— Дела у нас здесь, — сказал Джосс. — Но они подождут до завтра.
— Что за дела?
— Здесь исчезают люди, — подключился Ивен, — и слишком часто. И мы прибыли для того, чтобы выяснить причину. Но это будет завтра, мистер, э-э…
— Смит, — ответил мужчина. В баре раздались смешки, видно, посчитали такой ответ остроумным. Ивен понял, что незнакомца звали как угодно, только не Смитом.
— Глиндоуэр, — представился он в свою очередь. — А это мой напарник О'Баннион.
Джосс вежливо кивнул и спросил:
— Что пьете?
— Только не эту мочу, — с отвращением проскрипел «Смит». — Бэш, налей-ка мне «Столичной».
Джосс взял еще один хвостик и стал медленно жевать, глядя на Ивена. У того выражение лица было спокойным.
— А я все равно считаю, что ты зря споришь, — сказал Ивен.
— Кто тебе сказал, что я спорю? — не понял Джосс.
— Да ладно, ты наверняка высчитывал результат на компьютере, пока мы сюда летели.
«Смиту» в это время принесли стакан. Как бы он сам это ни называл, но водка в его стакане никогда не была ближе к Москве, чем этот астероид. Он откинул голову и отпил больше половины, не останавливаясь, затем поставил стакан и смачно отрыгнул. Джосс, жевавший хвостик, от комментариев отказался.
— Вы что, ставите на лошадей? — резко спросил «Смит» у Джосса.
— Нет, на бейсбол, — ответил тот.
«Смит» засмеялся.
— Детский спор, — сказал он вполголоса, потом повторил громче, чтобы все в баре услышали: — Детский спор! Господин полицейский спорит как ребенок!
Джосс пытался держаться спокойно.
— На что же спорите вы? — спросил он.
— На лошадей, на бои, на того, кто вернется, — ответил «Смит».
Джосс кивнул. Он знал, что каждый год определенный процент добытчиков не возвращался. Он знал также, что люди, которые делали ставки, в ряду подозреваемых стояли первыми. Но не стал об этом напоминать.
— Ну и как, успешно? — поинтересовался он только.
— Глупый вопрос, — сказал «Смит», — люди теряют друзей…
— Кто-то теряет друзей, а кто-то не любит проигрывать, — заметил Джосс.
«Смит» усмехнулся в бороду.
— Да. Я выигрывал иногда. Это несложно.
— Конечно, несложно, — сказал Джосс. — Только глупые люди не делают ставок, тем более в космосе.
«Смит» повернулся налево, к только что подошедшему высокому, тощему человеку с острыми, неприятными чертами лица. Глаза его так близко были посажены к носу, что казалось, их вообще нет. А длинный кривой нос наверняка не влез бы в шлем, если бы ему пришлось его надеть.
— Ты слышал, Дэн? — обратился к нему «Смит». — Мистер полицейский считает нас умными.
Дэн промолчал, но взглянул на Джосса с такой ненавистью, что тот моргнул.
«Смит» тоже повернулся к Джоссу, и его губы скривились в жестокую ухмылку.
— Мы все очень умные, прилетели сюда на новеньких, блестящих кораблях с кучей денег в кармане, — процедил он.
Перед Джоссом из темноты материализовалась третья фигура угрожающих размеров, даже больше Ивена. Джосс не стал поворачиваться к нему: в этот момент самым разумным было следить за «Смитом» и его тощим другом. Вдруг тощий резко размахнулся и попытался ударить Джосса в лицо. На мгновение у того промелькнула мысль: «За что?», но тут же сработала и реакция. Он быстро убрал голову, уклоняясь от удара, но попал к стоящему сзади громиле, который тут же обхватил его своими здоровенными ручищами. «Смит» бросился на Джосса, стремясь нанести удар ногой в живот, причем не слегка, чтобы отключить на время, а чтобы пробить насквозь. Но Джосс изловчился и, переместив точку опоры, перебросил здоровяка через голову прямо на «Смита». Они свалились на пол.
Тут уже все, кто был в баре, бросились к ним. Джосс уже несколько лет не был в потасовках такого масштаба, когда ломались столы, стулья и т.д. Он далее удивился, как быстро ему пришло на память все, что надо делать: разбить об пол все бутылки и стаканы, чтобы ими никто не воспользовался как оружием; держаться подальше от железных стульев, которыми тебе могут размозжить голову; не бить зеркала, так как в них отражаются нападающие на тебя сзади; не оказываться между пятью-шестью людьми, или тебе придется совсем туго. Его также удивило, как сложно эти правила оказалось выполнять. Оружием он не мог воспользоваться, иначе позже он не чувствовал бы себя профессионалом, справившимся умом и голыми руками, и потому еще, что если понадобилось бы потом задать несколько вопросов, то получить какую-либо информацию оказалось бы невозможно. Конечно, воспользуйся он сейчас пистолетом, и все стало бы гораздо проще. Но времени на раздумья больше не было — на него несся человек. Джосс попытался уклониться, но неудачно, и попал прямо под удар. Защитные блоки всегда были его слабым местом, это ему говорил еще его тренер. Но тут Джосс, рассвирепев, поставил такой блок, что даже послышался треск костей. Еще один удар просвистел мимо.
— Получи! — приговаривал он, сбивая еще одного нападавшего с ног и переворачивая на него стол. На секунду он взглянул на Ивена: тот справлялся превосходно, он бил «Смита» и еще кого-то головами друг об друга. Звук от ударов лбов, правду сказать, был не очень музыкальным. «Слишком слабо», — подумал Джосс. Тут кто-то схватил его за руку. Не разбираясь, Джосс всем телом развернулся и нанес тому сильный удар… Схватившая его женщина, чуть подлетев, грохнулась на пол.
— О, черт! — вскрикнул Джосс, и тут же на него разом навалились трое. Последнее, что он успел сделать, пока в глазах не помутнело и ему не сели на голову, — он нанес удар в пах одному из нападавших, причем так сильно, что бедняга и думать в ближайшем будущем не мог о занятиях сексом.
Через несколько смутных мгновений Джосс различил голос Ивена, помогающего ему подняться на ноги:
— Ну, давай же, старина!
— Подожди, мы еще не закончили, — промычал Джосс, окидывая взглядом толпу и подсчитывая головы. — А-а, да их всего тридцать!
— Зачем ты, скажи мне, начинаешь, когда я не в защитном костюме? — недовольно спросил Ивен, таща его к выходу.
— Что ты имеешь в виду под словами «ты начинаешь»?
— Я бы их всех положил! — с печалью в голосе произнес Ивен. — А теперь нас выкинули из бара.
— Нас не выкинули! Мы сами уходим! — крикнул назад Джосс, уволакиваемый приятелем.
Человек пятнадцать довели их до дверей, хотя и на довольно безопасном расстоянии.
— Лучше уж помолчи, — успокоил его Ивен.
— Ладно, зато теперь очень многие захотят поговорить с нами, дабы закончить начатое… А пока пойдем все-таки поедим.