«Непобедимый» плыл как скала на удалении от безымянной звезды, которая оставляла его всего лишь еще одной яркой точкой среди множества. Энергия, потребляемая кораблем, была снижена до минимума, необходимого для работы системы жизнеобеспечения, и даже крошечные движки, что стабилизировали его положение, в данный момент не работали. Авианосец был тих и смертоносен как крокодил в безмятежном озерце; его капитанский мостик, на котором поджидали добычу, представал пещерой, освещенной лишь голубоватым свечением приборов.

Ван Чунь-мэй, старший помощник, подавила тоскливый вздох. В конце концов, они уже паслись здесь десять суток, и ничто в их ловушку не попало. Всего с начала операции прошло двадцать четыре дня, а настоящим делом они занимались только в самый первый. Взглянув на капитана, Ван обнаружила, что он по-прежнему упирается огненным взором в экран, и вид у него такой же бдительный, как и в самом начале. Она нахмурилась. Контрразведка сказала, что это очень активная прыжковая точка. Но где же тогда все транспортные потоки?

Начальник тактического отдела Труон Ле испытывал примерно те же чувства, что и старпом. Но он уже начал задумываться, не происходит ли на территории Содружества какая-то решительная акция, пока они сидят тут на «Непобедимом», отчаянно протирая себе штаны. Выяснить это, понятное дело, было невозможно, ибо они находились слишком далеко от территории Содружества, а кроме того, им следовало соблюдать маскировку. Труон Ле позволил себе вздохнуть, а когда он поднял голову, то немедленно поймал укоряющий взгляд старпома. «Черт, не сдержался», – с досадой подумал он.

Каверс пролистывал очередной рапорт, с такой силой сжимая челюсти, что его желваки так и играли. Он собирался любой ценой заставить себя прекратить это безобразие. Его зубам оно никак на пользу не шло. «Но где же они в самом деле? – подумал капитан. – Легкие авианосцы, пираты-дальнобойщики, Гусары Космоса, отважное лезвие бритвы, что покушается на мощь Содружества? Ни слуху, ни духу».

Разумеется, их небольшой рейд в систему Хаос не мог напугать весь мокакский флот до такой степени, чтобы он забился к себе на родину. Каверс предполагал, что мокаки теперь станут осторожнее, укрупнят конвои и так далее. Но полное прекращение транспортных перевозок в его прикидки не входило.

Четыре других прыжковых точки, которые они обследовали, также оказались пусты – никаких признаков недавней активности там и в помине не наблюдалось. Эта, с энтузиазмом охарактеризованная контрразведкой, казалась наилучшим выбором. Немаловажным оставался и тот факт, что просто прыгать по округе было явной тратой драгоценного горючего.

Напечатав вопрос, капитан вернул рапорт на компьютер Оджи Скиннеру, старшему механику. Оджи ненавидел писать эти телеги и порой изъяснялся слишком конспективно, судя по всему, считая, что у всех остальных тоже инженерные мозги. Из-за этого его писанина становилась туманной и обрывочной. Обычно Каверс ухватывал суть и этим удовлетворялся. Но в данный момент капитан устал не меньше всех остальных, хотя и не мог этого показывать, а потому заставлял себя быть более дотошным.

«Кроме того, – подумал он, – временами натягивать поводья – не самая плохая идея». Оглядевшись, капитан отметил, что все его люди по-тихому чем-то заняты. «Черт возьми! – мысленно выругался Каверс. – Ну хоть бы что-нибудь такое случилось!»

– Сэр, – спокойно произнес старшина на вахте у блока датчиков. – У прыжковой точки отмечена активность. Согласно датчикам, что-то идет.

– Мне на экран, – приказал Каверс.

Ван Чунь-мэй подошла к его креслу. Полиэкран показывал темную, пассивную прыжковую точку, а под ней увеличенная компьютером картинка демонстрировала энергетический поток, который мог исходить от прибывающего корабля.

При виде цифр Ван нахмурилась.

– Это либо очень крупный корабль, сэр, либо множество… – Она быстро-быстро заморгала, когда ее глаза и разум вошли в противоречие по поводу увиденного. Мокакский линейный крейсер, крейсер и четыре истребителя проскользнули в реальное пространство, нимб их прохождения уступал дорогу мощным нейтринным сигнатурам активных моторов.

– … кораблей, – оцепенело закончила Ван.

Каверс досадливо потер указательным пальцем верхнюю губу.

– Для «Непобедимого» этот кусок слишком крупный, – заключил он. – Такой нам не проглотить. «Желтая» боевая готовность, но маскировку сохранять.

Мокакский конвой выстроился, и линейный крейсер выслал вперед мощный маяк идентификационной системы «друг-враг». Такова была стандартная процедура, когда корабль прибывал в новую систему из гиперпространства.

«Непобедимый» определенно никаких поводов для тревоги подать им не мог. Он уже так давно шел с выключенными моторами, что никаких недавних сигнатур подобрать было невозможно. А благодаря инновации, специфичной для «Независимого» сигнал должен был указывать, что корабль Содружества имеет конфигурацию и химический состав крупного камня.

Капитан Каверс и его команда спокойно наблюдали за мокаками, в душе радуясь тому, что эта прыжковая точка все-таки активна, и с оптимизмом ожидая лучшей возможности.

Луч опознавательной системы «друг-враг» ткнулся в них, и на лице Хаваша Харткорпфа, начальника связи, отразился шок.

– Сэр! «Непобедимый» откликается на позывной маяка мокаков!

Вся небольшая мокакская флотилия развернулась к кораблю Содружества, реагируя на маяк, который определил в нем врага.

– Все по местам! – гаркнул Каверс, лихорадочно думая: «Впредь будешь осторожней со своими желаниями». – Боевая готовность! И найдите, черт побери, этот маяк! Чтобы он сию секунду заткнулся! – «Вот ты, похоже, и получил», – скорбно подумал он. В свой предыдущий рейс «Непобедимый» едва не был уничтожен глубоко законспирированным мокакским агентом. Очевидно, не все то, что шпион здесь разместил, удалось обнаружить – несмотря на доскональнейшую проверку.

Завыли сирены, а ноги застучали по палубе, когда почти весь личный состав бросился по своим местам. Капитанский мостик остался островком спокойствия, мутно-голубоватое освещение стало чуть ярче, когда еще больше членов команды скользнуло на свои перегрузочные кресла и пристегнуло ремни.

– Запускайте моторы, мистер Скиннер, – приказал капитан. – И уносите нас отсюда как можно скорее. Дальнейший курс.

– Есть, сэр, – отозвался старший механик.

Почти тут же по кораблю стал разноситься едва слышный гул, который сообщил всем, что «Непобедимый» опять ожил. Одним из многих преимуществ антиводорода как горючего было то, насколько молниеносно он мог вывести мотор из спящего режима и разогнать его до полных оборотов. Корабль сорвался с места как газель, преследуемая гончими.

Каверс прислушивался к предательскому маяку, пока тот выдавал все секреты «Непобедимого» – его защитные возможности, его вооружение, число «спидов», которое он перевозил. Он упирался взглядом в экран, где показывалось, как мокаки тащатся позади, и глаза его сверкали холодной яростью. Капитан испытывал искреннее сожаление по тому поводу, что Джон Ларкин был окончательно и бесповоротно мертв, а следовательно, абсолютно неподвержен всему тому, что Каверсу хотелось бы с ним проделать.

– Харткорпф, – рявкнул он. – Вы уже засекли, где этот маяк?

– Сэр, тут по одному на каждом уровне, причем размещены они так, что сигналы перекрываются. В результате мне ни одного не засечь. Единственное, в чем я уверен – это что на мостике маяка нет.

– А вы примерно представляете себе, как он может выглядеть? – спросил Каверс.

– Примерно представляю, сэр. Собственно говоря, у меня даже два варианта, – ответил молодой начальник связи.

– Немедленно дайте вращающиеся картинки этих двух вариантов на каждый экран каждого отсека на каждой палубе. Затем предоставьте мне канал общей трансляции.

Почти мгновенно у самого капитана на мониторе засветились картинки, которые он просил; занимая примерно восьмую часть экрана, они накладывались на мокакский крейсер и один из истребителей в левом верхнем углу. Под двумя передатчиками указывались их размеры, из которых явствовало, что каждый был примерно с ладонь.

– У вас открытый канал, сэр, – сказал ему Харткорпф.

– Говорит капитан, – начал Каверс. – На своих экранах вы видите два маячковых устройства, одно из которых в настоящее время передает врагу секретную информацию о «Непобедимом». Мне сообщили, что по одному такому передатчику есть на каждой палубе и что расположены они так, что их сигналы накладываются друг на друга. Следовательно, мы не можем сказать вам, где их искать. Направьте на поиски столько людей, сколько это вообще возможно. Эти маяки должны быть найдены и уничтожены. Конец связи.

* * *

Главный старшина Джомо ар-Рашид и второй лейтенант Синтия Роббинс внимательно рассмотрели картинки на экране, а затем переглянулись. Выражения их лиц были схожими.

– А другого предателя на борту быть не может? – спросил ар-Рашид.

Роббинс мрачно покачала головой, в ее темных глазах светилась тревога.

– Нет, – с уверенностью ответила она. – Это все Ларкин, без сомнения.

Синтия была не на шутку обескуражена. То, что их преследовала вражеская боевая группа, достаточно мощная, чтобы сделать из них котлету, уже было очень скверно. Но вдобавок вся эта ситуация ощущалась как рука ее личной Немезиды, тянущаяся из могилы, чтобы довершить начатое. Тут Синтия мысленно покачала головой и так же мысленно фыркнула, злясь на свое самомнение. Позорно было считать, будто опасность, грозящая всему кораблю, только для нее что-то значит. На лице у нее, впрочем, как у достойной дочери своего отечества, ничего этого не отразилось.

– Сложно будет найти такую небольшую вещицу, спрятанную в… – Старшина безнадежно махнул рукой, обводя колоссальную полость главной палубы, где они стояли. – Особенно когда тот, кто все это проделал, имел полномочия заглянуть в любой уголок корабля.

Синтия покачала головой.

– Не так уж и сложно. Вполне вероятно, Харткорпф не может ничего отследить с капитанского мостика, но переносной блок, настроенный на частоту, на которой передают маяки, должен их зафиксировать. Думаю, Питер, гм, коммандер, то есть, именно это бы и предпринял, – сказала она. – Если проблему никак не обнаружить, надо сделать так, чтобы она сама села и залаяла.

Старшина наморщил лоб.

– Это и впрямь похоже на философию Редера. Но что за переносной блок? – спросил ар-Рашид. – У нас ничего такого нет.

– Через несколько минут будет, – пообещала Синтия, направляясь в мастерскую. – У меня есть идея.

* * *

– Они пытаются взять нас на прицел, сэр, – сказал Труон Ле.

– И мы их, надеюсь, тоже, – прорычал Каверс.

– Мы фактически вне радиуса обстрела, сэр, – отозвался спец по тактике.

Капитан хмыкнул в ответ. А затем сказал:

– На данный момент старайтесь поддерживать все, как есть.

Положив подбородок на кулак, Каверс пристально уставился на гонящиеся за ними корабли. Слишком много, чтобы принять бой; даже со всеми «спидами» шансы были не в пользу «Непобедимого». Не было никакой возможность в них стрелять, не попадая в радиус обстрела самим. Стряхнуть их с хвоста было негде, но если бы и было где, маяк не позволил бы им укрыться. Каверс вышел на связь с машинным отделением.

– Скиннер, каков статус горючего?

– Мы быстро его сжигаем, капитан. На такой скорости ничего поделать нельзя.

– Конец связи, – буркнул Каверс.

Капитан ожесточенно сжал губы. Он хотел было спросить, нет ли каких-то успехов в отыскании этих проклятых маяков, но сдержался. Если бы их нашли, ему бы тут же об этом доложили. Не было смысла вмешиваться в поиск, чтобы узнать то, что он и так знает. И он ненавидел каждый эрг энергии, потраченный на очевидно бессмысленный полет сквозь пустое пространство прочь от спасения, предлагаемого прыжковой точкой.

– Сэр! – почти выкрикнул старшина у блока датчиков. – Не знаю, сэр, как это у них выходит, но крейсер выдвигается вперед. Он обгоняет остальную группу и попадает в радиус обстрела.

– Тактический отдел? – спокойно произнес Каверс.

– Он уже у меня на прицеле, сэр.

– Огонь по ситуации, – приказал ему капитан. – У нас тут небольшое преимущество в том, что не так просто увернуться от того, чему ты летишь навстречу.

Что было еще более важно, этот мокак должен был перегнать собственные электронные меры противодействия. Подумав об этом, Каверс не смог сдержать улыбки. На развитых ими скоростях потребуется фантастический маневр, чтобы избежать пущенной тебе навстречу ракеты. Даже если мокаки его выполнят, это резко их притормозит.

Ван Чунь-мэй покачала головой.

– Они свои моторы наверняка уже за красную черту загнали, – сказала она. Старпом не стала говорить о том, что это предельно глупо и невероятно опасно. – Эти люди никогда не перестанут меня удивлять, – пробормотала она.

* * *

– Это просто невероятно! – сказала Роббинс.

Она повернулась по кругу, держа в вытянутых руках изготовленный ею прибор и следя за показаниями на небольшом экранчике. Хмурясь, Синтия подтянула прибор к себе, нажала несколько клавиш, затем опять вытянула руки.

– Отсюда никакой активной передачи, – заключила она. – Согласно прибору, тут всего лишь какой-то эффект вроде эхо.

– А вы уверены, что эта штука работает? – спросил ар-Рашид, глядя ей через плечо на показания.

– Конечно, уверена! – Синтия ожесточенно на него оглянулась, затем явно смутилась. – Извините.

Старшина только отмахнулся.

– Стало быть, на этом уровне определенно ничего активного? – спросил он.

Роббинс опять подтянула прибор к себе поближе, набрала несколько клавиш, вытянула руки и повернулась по кругу. Затем кивнула.

– Совершенно определенно. – Она снова потыкала клавиши, опять вытянула руки. – Только пассивные отражатели.

Они переглянулись.

– Давайте попробуем другой уровень, – предложил ар-Рашид.

* * *

– Сэр, крейсер выстрелил.

Каверс наблюдал за экраном, который показывал облако дипольных отражателей, взорвавшееся в кильватере «Непобедимого». Теперь ракета должна была выбрать одну из множества предоставленных ей ложных целей и бесполезно себя растратить. Возник расширяющийся шар плазмы, и капитан удовлетворенно кивнул. А потом замер в неподвижности. Практически сквозь огонь прорвался крейсер, оказываясь гораздо ближе, чем это казалось возможным, и дал целый залп противокорабельными ракетами с этого, по астрономическим понятиям, нулевого радиуса обстрела.

– Маневр уклонения! – скомандовал Каверс.

– Есть маневр уклонения, – откликнулся рулевой.

Труон Ле выпустил еще одно облако дипольных отражателей, и две ракеты вильнули к ложным целям. Но одна летела дальше, как верная смерть.

Труон Ле набрал клавиши на пульте управления орудиями, наведенными на приближающийся крейсер; четыре ракеты должны были вырваться наружу, неся огонь и смерть врагу. Вместо этого они пришли в боевую готовность, но остались в пусковых установках. Ледяной шар вдруг образовался у Труона Ле в животе, и он подавил хриплый возглас человека, которого только что ударили в поддых.

– Сэр, – произнес молодой начальник тактического отдела поразительно спокойным голосом. – Наши ракеты заряжены, но не стреляют.

Каверс повернулся посмотреть на него.

– То есть, они заряжены и сидят в своих установках? – переспросил капитан, старательно убирая из своего голоса ужас и недоверие. Если «Непобедимый» получит хотя бы скользящий удар, эти ракеты разорвут его на части.

– Так точно, сэр. Я уже послал на место техническую бригаду.

– Очень хорошо, мистер Ле. Держите меня в курсе. – Глаза капитана снова переметнулись на догоняющего их мокака, а ладонь сжалась в белый от напряжения кулак.

Младший старшина Регина Бах нацелилась своим диагностическим прибором на неисправную ракетную установку и недоуменно заморгала, когда на небольшом экранчике вспыхнула фраза: «Чтобы разложить пасьянс…» Помотав головой, она отсоединилась от установки и перешла к следующей, затем к следующей. Регина проверила все четыре, после чего пошла дальше по ряду, пока не проверила все двенадцать ракетных установок в этом секторе.

– Сэр, – сказала она в интерком.

– Слушаю, Бах, – кратко отозвался Труон Ле. Лишь тонкая пленка пота на лбу главы тактического отдела указывала на его напряжение.

– Сэр, компьютеры ракетных установок оказались замусорены игровыми файлами. Похоже, от первоначального программирования там даже следа не осталось. Все двенадцать установок в третьем секторе предлагают мне инструкции для игры в пасьянс.

– Оставайтесь на месте, – приказал ей Труон Ле. Ладони его буквально порхали над пультом, пока он давал ракетам команду разоружиться. Затем он помедлил. Огонек для каждой ракеты на его экране так и остался красным. По-прежнему заряженные, ракеты не подавали даже намека на отклик о подчинении его инструкциям.

– Сэр, – вслух произнес Труон Ле. Капитан повернулся к нему.

– Сэр, мне здесь потребуется отмена высшего порядка. – Он набрал несколько клавиш и соединил свой пульт с капитанским.

Каверс негромко произнес кодовые слова отмены, после чего компьютер подтвердил, что это действительно капитан и что у него действительно есть полномочия на отмену ракетного программирования. Однако ракеты его проигнорировали.

Труон Ле снова повернулся к интеркому.

– Бах, вы можете открыть установки и разоружить ракеты вручную?

– Никак нет, сэр. Пусковую установку нельзя открыть, если там заряженная ракета. Такова мера предосторожности. И напротив, если установка открыта, это предотвращает… – Регина наблюдала за тем, как на ближайшей к ней пусковой установке меняется цвет индикатора, указывая на то, что внутри теперь находится заряженная ракета. – Открыть установки! – выкрикнула она, и члены ее бригады мгновенно повиновались, едва успевая открыть третью. – Сэр, – чуть хрипловато продолжила Бах, – открытие установок не позволяет боеголовкам перейти в активный режим!

Ле ткнул другую клавишу интеркома.

– Внимание всем техническим бригадам. Открыть все ракетные установки и снять боеголовки. Повторяю, открыть все ракетные установки и снять боеголовки. – Отдавая приказ, краем глаза он наблюдал, как огонек за огоньком вспыхивал, пока ракеты вооружались.

Почти рассеянно глава тактического отдела отметил, что крейсер опять старается взять их на прицел, и выбросил в кильватер еще одно облако электронных мер противодействия. А в голове у него снова и снова проигрывалась картина того, как «спид» Гивенса расстреливает старшего пилота Лонго. «Думай! – мысленно приказал себе Труон Ле. – Ты что, дебил? Думай!»

Дебил? Именно здесь лежал ключ. Мозги ракет были дебильны. Очевидно, они были запрограммированы игнорировать общую прямую команду на разоружение, но что, если эту команду давать по ступеням…

Труон Ле отстучал одной ракете приказ разоружиться и запрос подтвердить завершение операции.

– Есть контакт! – прошипел он, когда подтверждение пришло. Всего он дал четыре команды, и по выполнении последнего приказа красный индикатор сменился желтым.

– Бах, откройте ракетную установку номер четыре, – сказал Труон Ле в интерком. Затем он послал список команд всем остальным заряженным ракетам. Один за другим индикаторы стали янтарными, а затем и вовсе погасли, когда установки были открыты встревоженными бригадами.

Жуткая мысль пришла в голову начальнику тактического отдела, пока он напряженно следил за приближением мокакского крейсера.

– Внимание лазерным расчетам, – сказал он – Проверьте орудия на предмет неисправности. Она могут не стрелять надлежащим образом.

Сердце его упало, когда лазерные расчеты выкрикнули свои ответы, подтверждая его подозрения. Все лазерные пушки предлагали их канонирам разложить пасьянс.

Труон Ле взглянул на экран. Мокак снова выстрелил. Тогда спец по тактике выбросил очередное облако дипольных отражателей и сверился со счетчиком. «Вечно так продолжаться не может», – подумал он. Да и в любом случае мокак был уже слишком близко. Одна из его ракет наверняка должна была пробиться сквозь защитную систему ближнего боя.

Труон Ле повернулся к капитану.

– Сэр… – начал он.

И вдруг в каких-то пятистах километрах от своей добычи мокак взорвался на части, окончательно загнав свои моторы; перенапряженные поля его реакторов оказались прорваны, антиводород встретился со своей противоположностью, и в кильватере у «Непобедимого» расцвет яркий как солнце болид.

– Вот почему системы антиводородного привода нельзя загонять за красную черту, – пробормотал Каверс.

Но вражеская ракета летела дальше.

– Готовность принять удар, – сказал капитан, и команда была передана на все палубы.

Не отваживаясь выпустить свои противоракеты, «Непобедимый» оставался беззащитным перед атакой.

– Попадание будет в кормовой сектор, – объявил Труон Ле.

– Нельзя ли точнее, мистер Ле? – спросил капитан.

– Никак нет, сэр. На данный момент.

– Держите меня в курсе, – прорычал Каверс.

Команда капитанского мостика пристегнулась.

– Попадание через двадцать секунд, – объявил начальник тактического отдела.

* * *

Синтия и старшина запрыгнули обратно в лифт. На четвертом уровне тоже было чисто.

Неуверенно морщась, Роббинс сказала:

– Теперь мостик.

Пока лифт поднимался, минуя уровни, ар-Рашид с сомнением на нее глянул.

– На мостике, лейтенант, нам вальс станцевать не дадут. По крайней мере, пока идет бой.

Синтия покачала головой.

– Поймите, старшина, ведь этими устройствами занимался Ларкин. – Бросив на него взгляд, она затем посмотрела на цифры, указывающие уровень. – Где бы вы на его месте разместили что-то подобное?

– На мостике. Пожалуй, вы правы. Особенно учитывая то презрение, которое он к нам питал.

– Нам даже из лифта не понадобится выходить, – сказала Синтия. – Если маяк там, прибор его зарегистрирует отсюда.

Тут вдруг завыла сирена и замигал тревожный огонек, а компьютерный голос монотонно произнес:

– Готовность принять удар… Готовность принять удар…

– Уровень седьмой! – выкрикнула Роббинс, и лифт остановился на следующем уровне. – Дверцы открыть, аварийная отмена, – рявкнула девушка.

Лифт открывался с мучительной медлительностью, и Роббинс со старшиной протолкнулись наружу раньше, чем он успел открыться до конца. Развернувшись к аварийной шахте рядом с лифтом, Синтия взялась за ручку дверцы.

– Нет! – решительно возразил ар-Рашид. – Готовность принять удар, лейтенант, этого не предполагает. Если корабль получит попадание, пока мы будем взбираться на другой уровень, мы себе шеи сломаем.

Видя, что он настроен серьезно, девушка взглянула ему прямо в глаза.

– Вы совершенно правы, старшина, – сказала она.

Он кивнул.

– Еще бы.

Синтия распахнула дверцу и начала подниматься. Ар-Рашид негромко выругался и последовал за ней.

* * *

– Куда ожидается попадание? – снова спросил капитан.

– В моторную раму слева по корме, – ответил Труон Ле.

– Убрать оттуда людей, – распорядился Каверс.

Если удар был неизбежен, большего он сделать не мог. Удачного места для попадания вообще не существовало, но удар по моторам был одним из самых скверных. Если реактор пробьет…

Образ взрывающегося мокакского крейсера был у всех в головах как свежая рана.

В космосе было очень тяжело маневрировать, и даже легкий авианосец обладал колоссальной массой. Ракета определенно имела здесь преимущество.

Ничто не остановило антикорабельную ракету, никакой щит ее не отразил. Мокаки на других кораблях наверняка были близки к восторгу.

Труон Ле едва слышно охнул от облегчения, заметив, как последний красный огонек становится янтарным, а потом гаснет. Теперь, по крайней мере, их собственное оружие не станет помогать врагу их уничтожить.

Внезапно рулевой запустил все верхние маневровые движки разом, и «Непобедимый» резко дернулся; ракета ударила под косым углом и разлетелась на куски. Удар неуправляемо закрутил судно. Каждый надежно не закрепленный предмет внезапно сам по себе превратился в ракету, а члены личного состава, не удосужившиеся пристегнуться, оказались в воздухе. За считанные секунды было получено столько серьезных увечий, что лазарет теперь ожидала минимум неделя напряженной работы.

– Осечка! – выкрикнул Труон Ле. – Как же я обожаю мокакскую технику! – добавил он уже тише, дрожащим голосом.

– Рулевой! – проревел капитан. – В темпе сделайте что-нибудь!

Каверс слишком хорошо сознавал, как много они теряли с каждым неуправляемым оборотом. И «Непобедимый» мог снести лишь определенную степень такого наказания. Предательское воображение обеспечивало капитана ярким образом того, как корабль разламывается пополам, а мужчины и женщины беспомощно кувыркаются среди звезд.

Оджи Скиннер подошел к интеркому.

– Кормовой мотор перешел на автоматическую остановку, – сообщил он. – Но повреждения он, похоже, не получил. Примерно через четыре минуты мы снова его запустим, а тогда, сэр, мы должны получить больше передней движущей силы.

– Давайте, Скиннер, – сказал капитан. – Запустите мне этот мотор. Пусть будут две минуты.

– Есть, сэр. Конец связи.

* * *

– Держитесь, лейтенант! – выкрикнул старшина.

Бог свидетель, сам он только и мог, что держаться. При первом ударе его ноги сорвались, и он закачался высоко над палубой, пока центробежная сила грозила оторвать его руки от ступеньки.

– Воспользуйтесь своим советом, старшина, – крикнула в ответ Синтия.

Просунув тонкую ногу под ступеньку, она зацепилась ступней за нижнюю. И все же одной рукой ей было чертовски трудно держаться. Другой рукой девушка железной хваткой сжимала свой самодельный прибор. Сколько это могло продолжаться?

– Мы должны отсюда выбраться, – сказал она старшине.

– Я едва держусь! – крикнул в ответ ар-Рашид. – Я не могу подниматься! И вы тоже не пытайтесь! Сэр, – тактично добавил он. Порой становилось чертовски тяжело помнить, что кто-то, вдвое тебя моложе и на голову короче – твой командир.

– Суть в том, – объяснила Роббинс, все-таки цепляясь обремененной прибором рукой за ступеньку и протягивая свободную руку к следующей, – что я уже слишком устала, чтобы и дальше держаться. Мы всего ступеньках в пятнадцати от верхней площадки. – Она взяла паузу, чтобы наладить дыхание – Мы можем туда добраться.

– Конечно, можем, – отозвался ар-Рашид. – А еще я летать умею.

Он глянул вверх. И прикинул, что там куда больше пятнадцати ступенек. А затем старшина все-таки потянулся к следующей; голова у него кружилась еще почище, чем весь корабль.

* * *

Голос Скиннера объявил:

– Моторы снова в работе, сэр.

– Очень хорошо, – спокойно отозвался Каверс. Несмотря на привязные ремни, костяшки его пальцев побелели от судорожной хватки за подлокотники кресла.

– Не запускайте главные моторы, сэр, пока я не возьму эту круговерть под контроль! – крикнул рулевой. – Корабль не выдержит напряжения!

Капитан посмотрел, как руки лейтенанта исполняют виртуозный танец над пультом рулевого управления. Компьютер, которому полагалось справиться с замысловатой последовательностью запуска ракет подстройки положения, по какой-то причине не откликался.

«И тут Ларкин поработал?» – задумался Каверс. Неужели им придется ободрать этот корабль до переборок, чтобы окончательно избавиться от всех последствий диверсии этого человека? Капитан от души пожелал, чтобы все его люди обладали шестым чувством лейтенанта Роббинс по поводу дефектных деталей. И продолжил с неподдельным восхищением наблюдать за работой рулевого.

– Где мокаки, мистер Ле? – спросил он затем. От взгляда на экран ему пришлось закрыть глаза, ибо это удваивало головокружение.

– В десяти мегакэмэ, сэр, и приближаются.

Капитан опять сжал подлокотники. Они уже были почти в пределах досягаемости. Его взгляд нашел рулевого, но Каверс заставил себя смолчать. Никакие приказы или советы не смогли бы заставить этого человека делать свою работу быстрей или лучше. Тогда он мысленно проклял Ларкина, отправляя его на самую глубину мокакского ада.

А затем, почти внезапно, дикое верчение замедлилось и остановилось.

– Куда мы направляемся, мисс Люрман?

Ашли Люрман, астронавигатор, дала ему цифры. Прямиком от мокаков.

«Благодарение Богу за небольшие милости», – подумал капитан.

– Мистер Скиннер, запускайте моторы. Дайте нам всю скорость, на какую этот корабль способен.

– Есть запустить моторы, сэр.

Каверс с удовлетворением отметил, что начальник тактического отдела выпустил еще одно облако дипольных отражателей и ложных целей. Их преследователи еще не стреляли, но они непременно будут. И на какие-то мгновения это в любом случае поможет.

Тут дверца аварийной шахты рядом с лифтом широко распахнулась, и оттуда на капитанский мостик выпала второй лейтенант Синтия Роббинс. Главный старшина Джомо ар-Рашид вылез следом и поднял девушку на ноги.

Каверс развернул свое командное кресло лицом к ним, и серые глаза капитана запылали гневом, когда он глухо прорычал:

– Какого черта вы делаете на мостике, лейтенант?

Ар-Рашид с трудом проглотив комок в горле, в отчаянии глядел на Синтию и страстно желал, чтобы она дала нужный ответ.

Сама же Роббинс какое-то время капитана попросту игнорировала, увлеченно набирая клавиши на своем переносном блоке и размахивая им по сторонам.

– Вот он! – воскликнула Синтия. – Сэр, – с жаром произнесла она, наконец-то поднимая взгляд на капитана, – маяк передает с мостика.

– Ничего подобного! – возразил Харткорпф. – Мои приборы показывают…

– Должно быть, он хорошо заэкранирован, – рассеянно отозвалась Синтия, водя повсюду своим прибором. – Но все остальные палубы являются всего лишь пассивными отражателями. Следовательно, методом исключения это получается капитанский мостик.

Синтия набрала еще несколько команд, и прибор треугольником очертил местоположение маяка. Она последовала за сигналом, а когда подняла голову, то обнаружила, что стоит прямо перед капитаном. Девушка неуверенно заморгала, затем, явно робея, попыталась зафиксировать местоположение маяка, рассчитывая найти его в капитанском компьютере или интеркоме. К ее немалой досаде ни там, ни там его не оказалось. Тогда она с очевидной неохотой снова направила прибор на капитана.

Сверившись с показаниями своего устройства, Синтия прикусила нижнюю губу, затем решительно взглянула на Каверса.

– Прошу прощения, сэр. Но мне кажется, он в вашем кресле. Каверс медленно поднялся и, не сводя с нее пристального взгляда, отступил. Роббинс подошла к креслу и поводила по нему своим прибором. Затем опять подняла голову.

– Он под сиденьем, – сказала она и стала рыться у себя в карманах, но нужного инструмента там не нашла.

Ар-Рашид подошел и дал ей отвертку. Синтия взялась за работу и через считанные секунды стащила сиденье со стойки. Под ним оказалась небольшая, решительно нелепая на вид металлическая коробочка. Капитан протянул туда руку, схватил коробочку, швырнул ее на пол и крепко на нее наступил.

– Маяк прекратил передачу, – доложил Харткорпф.

– Итак, одна проблема улажена, – резюмировал Каверс, подбирая сиденье своего кресла. – Лейтенант, – сказал он затем, протягивая его Синтии, – вас не затруднит?

Та оторвала взгляд от капитанского экрана, на котором демонстрировались заметно приблизившиеся к «Непобедимому» мокаки, и посмотрела на подушку.

– Ах, да! – сказала она. – Сейчас, сэр, конечно, сэр. – И, забрав у капитана сиденье, она в темпе прикрепила его обратно к стойке.

– Вот и две проблемы улажены, – заметил капитан, снова занимая свое кресло. – Если бы теперь нашлось что-то такое, чем бы нам в мокаков швырнуть, было бы совсем хорошо.

Старшина ар-Рашид откашлялся.

– Э-э… – неуверенно начал он.

Каверс на него посмотрел.

– Вижу, у вас есть идея, старшина, – подбодрил он его.

– Сэр, у нас там эти мины, – сказал ар-Рашид.

Роббинс охнула, и вид у нее стал такой шокированный, как если бы он предложил швырнуть во врага целые ясли несчастных сироток.

– Мины? – переспросил капитан, недоверчиво повышая голос.

Старшина развел руками.

– Такого они наверняка не ожидают, – пробормотал он, словно бы ища себе оправдание.

Каверс задумчиво на него глянул, а затем лицо его начало расплываться в улыбке.

– Вы совершенно правы, старшина, – сказал он.

– Мне тоже это нравится, сэр, – со смехом присоединилась к обсуждению Ван Чунь-мэй. – Совсем как в том фильме.

– Прекрасно его помню, – заверил ее Каверс и прыснул. – Все правильно, старшина. Идите туда, подготовьте эти мины и запустите.

– Есть, сэр, – дружно отозвались Роббинс и ар-Рашид.

– Выполнять! – гаркнул Каверс.

И старшина с Синтией понеслись к лифту.