Скорсезе и Де Ниро участвовали вместе в съемках вот уже семь лет назад. Много воды утекло со времен «Короля комедии». Затем была отвергнутая попытка — «Последнее искушение Христа». А потом их творческие пути разошлись в разные стороны.
В те далекие дни Де Ниро обладал тем особым шармом, который привлекает в кассу зрителя, а Скорсезе — острым художественным чутьем. Но теперь положение вещей слегка изменилось. Де Ниро уже давно находился на спаде, а Скорсезе, после хитов «Цвет денег» и «Последнее искушение» (который наконец вышел на экраны), был, фигурально говоря, на самом гребне волны. И его считали, наряду с Вуди Алленом, одним из величайших американских режиссеров.
В течение этих семи лет они не теряли связи друг с другом и постоянно общались. Теперь они снова оказались вместе и почувствовали себя словно дома… «Славные парни» были поставлены прямо на улицах Маленькой Италии в Манхэттене. Это были те самые улицы, где родился и вырос Скорсезе и где подростком бродил Де Ниро. Снятый по мотивам книги Николаса Пилледжи, фильм «Славные парни» рассказывает о трех десятилетиях жизни уличных банд Нью-Йорка, которые переданы через восприятие Генри Хилла, человека, которого гангстеры взяли под крыло еще с младых ногтей. Де Ниро должен был сыграть Джимми Конвея по кличке «Джент», фигуру легендарную в гангстерском мире. Конвей похитил 6 миллионов долларов из кассы авиакомпании «Люфтганза», после чего быстро и хладнокровно порешил всех своих сообщников.
Реальным прототипом Конвея был уголовник Джимми Бэрк.
Скорсезе этот фильм виделся чем-то большим, нежели обычная гангстерская история. По словам автора и сценариста Пилледжи, режиссер хотел вынести на экран почти научное человеческое исследование маленького сообщества людей, живущих по своим собственным законам, этикету и вере. Сам Пилледжи написал свою книгу потому, что считал эту тему не отраженной еще никем достаточно точно и полно. Скорсезе знал эту среду с детства и был готов передать свои ощущения и мысли широкой аудитории.
Если даже семь лет работы врозь и породили некий холодок в отношениях между Де Ниро и Скорсезе, он никак не проявлялся на съемочной площадке. Де Ниро, казалось, только оживился от того, что на месте режиссера — его старинный друг. Наблюдать за тем, как Де Ниро играет Джимми Конвея, — сплошное удовольствие. В первой же сцене в фильме, когда он вваливается в клуб, похлопывая всех попавшихся по плечу и рассовывая персоналу и девочкам двадцатидолларовые купюры, — настоящий, взрывной Де Ниро! Эта сцена дана как бы глазами юного Генри, а значит, и зритель разделяет восторг подростка от этой харизматической в местном масштабе фигуры. После явного «пережимания» в картине «Мы — не ангелы», исполнение Де Ниро в «Славных парнях» так убедительно, что временами, как писал один критик, кажется, будто Де Ниро и не играет вовсе.
«Мы с ним друзья, но мы вдвойне друзья, когда работаем вместе, — говорит Де Ниро о своем любимом режиссере. — У нас с ним особые отношения. Особый стиль разговора. Он очень открытый человек, и я как актер могу сказать, насколько это важно. Когда работаешь с некоторыми режиссерами, чувствуешь, как у тебя все гаснет и исчезает желание вообще что-либо делать; начинаешь думать, что любая находка, которая придет тебе на ум, будет никому не нужна. А с Марти все наоборот — чем больше ты выкладываешься, тем больше он разгорается сам, и это делает съемки больше удовольствием, чем работой… Я стараюсь не попадать на режиссеров, которых не уважаю. Мне надо любить и уважать режиссера и понимать, чего именно он хочет, иначе работать не имеет смысла… И я очень горжусь, что сделал «Славных парней».
Де Ниро изучал Джимми на основании сведений, данных ему Пилледжи. Отталкиваясь от этой стартовой позиции, он затем беседовал с теми, кто мог также оказаться полезен. Говорят, что даже сам Джимми Бэрк был так взволнован, что звонил Де Ниро из тюрьмы, чтобы порекомендовать нескольких советников… Пилледжи отрицает факт беседы между бандитом и актером, но признает, что во время работы над фильмом вокруг съемочной площадки все время околачивались некие люди, которые были действительно знакомы с прототипами главных героев. Конвей — отчасти ирландец, отчасти итальянец, и в нем сохраняются черты прежних персонажей Де Ниро — Джона Рубина и Джимми Боя.
«В детстве я вовсе не тянулся к дурной компании, — объясняет Де Ниро (впрочем, поскольку в подростковом возрасте он обожал фильмы про гангстеров, он мог в какой-то период своей жизни и заглядываться на «плохих ребят»). — Я прекрасно знал разницу между хорошим и дурным, но, я думаю, в традициях американского кино — большой интерес именно к «плохим ребятам». В них есть особый шик, горделивость, напор, но нам никогда нельзя забывать, что они на самом деле из себя представляют. Да, как и с Робин Гудом, вещи имеют две стороны, но всегда надо помнить о том, что такое реальный мир… Я считаю, что «Крестный отец» положил этому начало, популяризировал это в огромной степени. И потом плохие люди всегда интереснее, чем хорошие. Антагонист интереснее, чем протагонист. Мы все люди, и во всех нас смешано добро и зло, и эти негодяи как бы действуют от имени нашей дурной половины натуры…»
Де Ниро упустил возможность пополнить свой вклад в дело популяризации «отцов мафии», когда в 1989 году Фрэнсис Форд Коппола начал работу над третьей частью своей трилогии о мафии. Фильм «Крестный отец III» должен был рассказать о гибели Майкла Корлеоне и о переходе власти в клане к его племяннику Винсенту, незаконнорожденному сыну его старшего брата Сонни. Любопытно, что Де Ниро заинтересовался этой ролью и стал убеждать Копполу, что сможет сыграть молодого человека. Коппола некоторое время маневрировал. Де Ниро приехал в Нала Вэлли почитать сценарий, и Коппола так им заинтересовался, что даже решил переписать роль Винсента под него. Но идея не осуществилась отчасти потому, что контракт Де Ниро на фильм «Пробуждения» отодвигал его возможное участие в фильме Копполы на слишком отдаленный срок. В конечном счете роль была отдана Энди Гарсиа, после того как в претендентах побывали Вэл Килмер, Николас Кэйдж (племянник Копполы), Чарли Шин и Билли Зейн. Если бы роль досталась Де Ниро, то он играл бы своего внука, поскольку он уже исполнил молодого Вито Корлеоне во второй части «Крестного отца». Впрочем, курьезным образом, персонаж был не намного моложе самого актера — Де Ниро родился в 1943 году, а Винсент около — 1948 года.
Пока Де Ниро снимался в Нью-Йорке в картине «Славные парни», он вносил последние штрихи в свой генеральный план действий. Его квартира на Гудзон-стрит находится в самом центре территории, известной под аббревиатурой ТрайБеКа (от английского «TRIangle BEneath CAnal» — «Треугольник у канала»). ТрайБеКа был районом постепенно угасающих товарных складов и позднее пришел в упадок. Некоторые из складов были переделаны под жилые здания, и район приобрел облагороженные черты. Процесс этот, впрочем, шел не всегда гладко, и многие из старых исторических зданий были снесены. Де Ниро, выполняя свой гражданский долг, подписал открытое письмо от имени местных жителей, в котором содержался призыв сохранить «лицо» этого района.
«Сотни каменных и железобетонных зданий XIX века в ТрайБеКа остались без всякой защиты и разрушаются», — писал он в письме, разосланном на подпись по домам соседей с целью возбудить кампанию протеста и привлечь к ней внимание уполномоченной комиссии. На самом деле Де Ниро положил глаз на одно здание, бывший склад торговца кофе Мартинсона, на углу Гринвич-стрит и Франклин-стрит. Это элегантное восьмиэтажное здание расположено всего в одном квартале от квартиры Де Ниро.
«Я часто прогуливался там и говорил себе — какие чудесные дома! — вспоминал Де Ниро. — Это было словно в сказке, если бы мне достался тот дом… Дом, где можно собрать много любимых мною людей…»
Де Ниро удалось обратить свои грезы в реальность, купив здание вместе с двумя другими пайщиками — рекламщиком Полом Стюартом и бродвейским продюсером Стюартом Лей-ном, причем Де Ниро принадлежало 50 процентов пая. Само здание обошлось им в 7,5 миллиона долларов, а пять лет назад оно было куплено предыдущим владельцем всего за 4 миллиона. Актер хотел превратить облупленный склад в шикарный продюсерский комплекс с рестораном, где можно было бы посиживать с друзьями. «ТрайБеКа Филм Сентер», восьмиэтажный комплекс за 10 миллионов долларов, манхэттенская мекка для писателей, продюсеров и режиссеров — такой видел свою компанию Де Ниро. Для прокручивания дел он пригласил в исполнительные вице-президенты компании Джейн Розенталь. Розенталь имела обширные связи в компаниях Диснея, Уорнера, «Юниверсал» и Си-Би-Эс. У нее был опыт работы на телевидении и в кино. Она рассказывает, что испытала изумление, когда Де Ниро обратился к ней со своим предложением — как же так, ведь всем известно, что киноиндустрия расположена в Лос-Анджелесе, о чем же тут еще можно говорить?
«Никто не верил, что он сможет это сделать, что нам это удастся, — говорила она в интервью журналу «Вариети». — И даже многие из тех, кто в нас верил, как-то странно на нас поглядывали. Но ведь это вложение в будущее, если речь идет о Де Ниро. Он не опустит руки».
Куда уж там. Даже предварительная смета расходов показывала: чтобы свести концы с концами, Де Ниро придется работать безостановочно, и при этом все время получать по максимуму и иметь успех… Гриль-бар в «ТрайБеКа» обошелся чуть меньше 3 миллионов долларов. Он требовал годового оборота в 1,2 миллиона долларов, просто чтобы оправдать себя с финансовой точки зрения. Де Ниро сознается, что превратился в порядочного прилипалу в поисках совместных инвесторов.
«Я в буквальном смысле готов был приставать к людям на улице, — говорил он репортеру «Нью-Йорк Мэгэзин». — И думал при этом: спрошу их, может быть, они пойдут на это, может быть, нет. Все ведь зависит от случайности».
Наконец на договоре о совместных вложениях появилось 23 подписи, и было собрано 2,8 миллиона. Среди вкладчиков были друзья и бывшие партнеры Де Ниро, такие, как Кристофер Уокен и Шон Пени, балетный танцовщик Михаил Барышников и комик Билл Мюррей. В одном случае произошла осечка. Барбара Стрейзанд желала войти в компанию, но местный закон гласил, что всякий, кто вкладывает деньги в предприятие, имеющее лицензию на спиртное, должен оставить в полиции отпечатки пальцев. Стрейзанд, известная защитница гражданских свобод, посчитала, что не может подвергнуть себя этой процедуре и отказалась от участия в проекте.
Де Ниро надзирал за переделкой «Мартинсон Билдинг» так пристально и тщательно, словно это входило в программу его подготовки к новой роли. Он вникал во все подробности переделки, не считая часов и путая день с ночью. Однажды он даже заставил рабочих трудиться в воскресенье розыгрыша Суперкубка — день, когда практически вся мужская часть населения Америки прилипает к телевизорам, следя за игрой…
Перестройка шла не без сложностей. Де Ниро, который ранее собственноручно подписал письмо в адрес местных официальных лиц, теперь оказался сам в роли ответчика по своему же иску. Окрестные жители, которые были обеспокоены тем, какие последствия для их спокойного сонного мирка может иметь нашествие в ТрайБеКа полчищ актеров, режиссеров и другой неумеренно пьющей публики, решили взять дело в свои руки. В одно прекрасное воскресенье на всех фонарных столбах по району было расклеено «Открытое письмо к Роберту Де Ниро».
В нем говорилось:
«Дорогой сэр!
Вы нарушаете покой сотен жителей, Ваших новых соседей, тем, что в здании на перекрестке Франклин- и Гринвич-стрит применяете крайне шумные стенобойные машины по воскресеньям. Этот шум невыносим, и если Вы не прекратите своих действий, это лишь выявит всю глубину Вашего презрения к населению ТрайБеКа, к сообществу, к которому Вы признавались «в искренней любви».
Де Ниро осмыслил это послание и повиновался. Но была еще проблема крыс! Разрушения и перестройки в здании вынудили тысячи грызунов выйти на улицы в поисках нового жилища. Местные жители не испытывали к этим бездомным тварям никакого сочувствия, издевательски называя их «крысами-робертысами», что, в свою очередь, огорчало Де Ниро в той же степени, в какой крысы огорчали соседей. Один из местных как-то раз всю ночь проторчал с бейсбольной битой, убивая крыс, и наутро вся его немалая добыча была аккуратно сложена прямо перед входом в подъезд Де Ниро на Гудзон-авеню..
Но несмотря на все недовольство окрестных жителей, Де Ниро торжественно пригласил представителей средств массовой информации в свое новое здание в октябре 1989 года. Работы все еще велись, но уже можно было видеть, как дом будет выглядеть после завершения отделки. Де Ниро был великолепен в своем голубом офисе на восьмом этаже. Наконец-то в сорок шесть лет он открыл свой собственный бизнес!
«Я решил наконец заиметь свое дело, чтобы получить возможность попробовать себя в качестве продюсера и режиссера, — объяснял Де Ниро. — Раньше я никогда не был полностью ответственным за фильм и никогда не стремился к такой ответственности. А теперь я хочу этого. Я думаю, здесь будет такой центр, где писатели, режиссеры и продюсеры смогут работать в отличной атмосфере».
Центр «ТрайБеКа», когда он был закончен, мог похвастаться офисным комплексом, просмотровым залом на 70 мест, закрытой столовой и открытым для публики рестораном с баром на 150 мест. На восьмом этаже располагалась собственно компания «ТрайБеКа Продакшнз», включая собственный офис, снабженный ванной-джакузи и сауной. Этажи с третьего по восьмой должны были быть проданы другим кинокомпаниям или сдаваться в аренду. Среди первых, кто «поселился» здесь на время съемок, были картина «Пробуждения» Пенни Маршалл, в которой снимался сам Де Ниро, и фильм Брайана Де Пальма «Костер тщеславия». Офисы тут занимали также продюсер Арт Линзон и одна из ведущих американских независимых кинокомпаний «Мирамакс Филмз».
Хотя приобретение здания и его переделка обошлись Де Ниро в несколько миллионов долларов, текущие расходы его компании «ТрайБеКа Продакшнз» покрывались путем особой сделки с компанией «Тристар Филмз». По условиям договора «Тристар Филмз» получала преимущественное право первого просмотра продукции, выпущенной в «ТрайБеКа», в обмен она покрывала накладные расходы деятельности фирмы Де Ниро. Кроме того, «Тристар» предоставляла финансы на фонд развития.
Через несколько недель после своего открытия «ТрайБеКа» уже была задействована в четырнадцати проектах. Первым на экранах появился фильм «Громовое сердце», поставленный в индейской резервации, с Вэлом Килмером в главной роли. Среди других проектов были: фильм «Бронкская история», по мотивам пьесы Чаза Палминтери, который Де Ниро планировал снимать сам; «Братья Спамонте на войне», комедия, задуманная под Де Ниро и Дэнни Де Вито, один из которых должен был стать режиссером картины; «Жажда золота»; «Любовница» — малобюджетная голливудская комедия, режиссировать которую собирался приятель Де Ниро Барри Праймэс; и еще парочка сценариев, один из которых был написан Джорджем Галло, создателем «Успеть до полуночи». Это был амбициозный портфель проектов, одни из которых были более, а другие менее удачными.
Во многих смыслах «ТрайБеКа» стала и мечом Де Ниро, и его щитом. Она сразу же сделала его актером с собственной студией, где он мог развивать свой талант. Вдобавок здесь он мог найти убежище от склок и суматохи Голливуда. Теперь ему не нужно было размышлять о том, подходит ли ему роль или нет. Если Де Ниро хотел сыграть роль, он сам мог создать для себя условия.
С другой стороны, психологически учреждение «ТрайБеКа» было несомненным жестом самоутверждения. Это — словно его монумент и его наследие, подобно картинам его отца. Но он сделал даже еще один шаг. Ведь картины его отца не висели в знаменитых художественных галереях, там, где, по его мнению, было их место. А продукцию «ТрайБеКа», по крайней мере, публика видела и могла запомнить.
Одной из первых, сделанных в «ТрайБеКа Сентер», была лента по заказу «Коламбиа Пикчерс» «Пробуждения», с Де Ниро и Робином Уильямсом в главных ролях. Они уже много лет дружили, но лишь впервые работали вместе. Фильм снят по мотивам книги известного невропатолога доктора Оливера Сакса. Де Ниро играет Леонарда, человека, который 30 лет пребывал в кататоническом состоянии из-за перенесенного в детстве нервного заболевания. Доктор Малколм Сейер, которого играет Уильямс, решает, что Леонард, несмотря на свой растительный образ жизни, вовсе не должен оставаться бесчувственным телом, как принято думать. Путем мучительных экспериментов с новым препаратом ему удается вывести таких больных из кататонического состояния. На некоторых это лечение оказывает благотворное влияние, но Леонарду оно, увы, обеспечило лишь временное пробуждение… «Учитесь на мне», — горько бросает он в лицо доктору, перед тем как окончательно впасть в бессознательное сонное состояние.
История Леонарда Л. была первоначально показана в документальной передаче британской компанией «Гранада». Она изложена также в пьесе Гарольда Пинтера «Вот такая Аляска». Сперва доктор Оливер Сакс не склонен был давать разрешение на съемки фильма, но его тронула убежденность продюсеров Ларри Ласкера и Уолтера Паркера и трогательный сценарий, написанный Стивом Зэйлианом.
«В фильме есть замечательная сцена, где Леонард пробуждается и говорит о чуде жизни, которого мы не замечаем, — говорит Оливер Сакс. — Думаю, в этом много правды. Мы ведь не кататоники, но тоже пребываем в своего рода полуспячке, и нас надо пробудить. Притом что пробуждение для этих пациентов так кратковременно, вроде влюбленности. Думаю, это глубоко человечная история, даже если она кажется не очень правдоподобной».
Для подготовки к роли Де Ниро встретился с несколькими выжившими пациентами. Он поехал в Лондон за собственный счет, чтобы повидаться с девятью такими больными. Для самого доктора Сакса, совершенного профана в кинематографии, все это было завораживающим и в то же время несколько пугающим.
«Он проводил долгие часы с пациентами и очень глубоко их понимал, без слов даже, — вспоминает доктор Сакс с восхищением. — Боб — интеллектуал и не любит много говорить. Он говорил им: помолчите, дайте мне почувствовать это. Так он сказал одному крайне говорливому больному, когда тот принялся было перечислять формы онемения, и Боб в конце концов сказал, что останется с ним на весь уик-энд — и они пробыли вместе около полутора суток! Боб наблюдал за ним во время сна и бодрствования, в одиночестве и с другими больными… На съемках временами было страшновато, когда Де Ниро, казалось, не может выйти из роли больного Леонарда, личность которого словно поселилась в нем… Он говорил такие слова, которые мог сказать только Леонард, но никак не Боб Де Ниро! Ноги у него были скручены как-то вот так, у него появился нервный тик. Я понимаю, что и в других ролях с ним происходило некое перерождение, но здесь ведь шла речь о больном с нервным расстройством, и это выглядело особенно тревожно…»
В определенном смысле доктор Сакс прав. В последнее время у Де Ниро не наблюдалось подобного, характерного для его персонажей поведения. В ряде предшествующих фильмов ему не было смысла выкладываться. Но теперь, в «Пробуждениях» и «Славных парнях», ему требовалась вся сила его сосредоточенности на роли, и он снова обрел драматическую мощь.
Работа над «Пробуждениями» заставила Де Ниро собраться.
«Было трудно играть, это ведь все такие физиологические вещи, — рассказывает он. — Сложно играть человека с физическим недостатком. Это не просто лежать неподвижно, это значит не реагировать. Найти нужное положение для головы, для рук, для ног. Мы воображали, что нас погрузили в чан с клеем… Видеть этих больных вокруг себя, всю эту обстановку — начинаешь себя считать счастливчиком. Надо принимать жизнь как дар. Пусть у тебя какие-то эмоциональные проблемы — а тут у человека совершенно реальные, физические проблемы, и ему нужно преодолеть черт знает что, чтобы хотя бы двинуть рукой… Там я получил представление, какой это ужас, каково быть в таком положении… Не могу даже описать этого. И тут рождается еще одна мысль — какая хрупкая штука жизнь. И если к тебе возвращаются человеческие способности — а в фильме это происходит всего на одно лето, — то потом, когда предстоит снова все потерять, начинаешь очень остро чувствовать жизнь. И для всех нас, в клинике Сакса, это был незабываемый опыт. Это было чудо. Временное чудо…»
Съемки «Пробуждений» прошли в основном гладко. Два приятеля отлично сыгрались. Де Ниро уже снимался в фильме, когда предложил Уильямса после того, как посмотрел картину «Общество мертвых поэтов». А Уильямс, со своей стороны, заявил, что в «Пробуждениях» Де Ниро показал такую внутреннюю душевную теплоту, которую никто еще не видывал на экране.
Но в прессе промелькнуло сообщение, что якобы в ссоре с Де Ниро Уильямс разбил ему нос.
«Если бы это было правдой, — шутит Уильямс, — я не смог бы говорить сейчас с вами, во всяком случае, не смог бы использовать для этого свои зубы…»
По словам режиссера Пенни Маршалл, это был несчастный случай на съемочной площадке, во время съемки совместной сцены.
«Это просто такой взрывной темперамент, — объясняет Маршалл. — Мы делали сцену, где Бобби отталкивает Робина. Бобби попросил Робина, чтобы тот подольше удерживал ему руки, а он потом вывернется и оттолкнет Робина. Ну так сами понимаете, Бобби посильнее Робина».
По версии Маршалл, которую поддерживает и Уильямс, когда Де Ниро высвободил рывком свои руки, локоть Робина Уильямса задел его по носу. Раздался весьма внушительный звук. Де Ниро продолжил сцену, хотя из носа у него полилась кровь. Он сделал еще девять дублей. Только потом отправился в больницу, где и установили, что нос сломан.
«Все дело в том, — говорил впоследствии Де Ниро, — что мне уже ломали однажды нос, а Робин грохнул его с другой стороны. В сущности, он его просто выпрямил. И сейчас мой нос выглядит гораздо лучше, чем до того».