— Я думаю, теперь твоя жена, наконец поняла, что основать собственную сеть газет не так уж безответственно, — сумела выжать из себя Кейси, хотя голова ее шла кругом от того, что она услышала, словно у боксера, пропустившего сильнейший удар и пытающегося устоять на ногах. Как она могла упустить, что Алекс женат? В свои тридцать лет Соломинка оставалась ветераном среди незамужних.

«Но, с Алексом я веду себя как наивная и ничего не подозревающая девочка-подросток. Почему?»

Заметив, что босс смотрит на нее с недоумением, медленно продолжая свой путь в счастливом неведении о том, какой удар он ей нанес, Кейси поняла, что ее глупое расстройство не осталось незамеченным.

— В конце концов, — продолжала она, твердо намереваясь сохранить свое достоинство, несмотря на полный хаос, царивший в ее голове, — даже если у тебя и возникли какие-либо маленькие трудности сейчас, нет сомнений, твои дела идут успешно.

Голос Кейси так явно дрогнул, что подозрения Алекса о том, что он заметил потрясение в выражении ее глаз, подтвердились, а то, как девушка решительно сжала губы, странным парадоксальным образом проявило ее неожиданную решимость. Мужчина пожалел, что его неосторожно оброненное упоминание о своей жене дало Соломинке неправильное впечатление о нем. Маклин не подумал, что Кейси, должно быть, ничего не знает о его разводе, хотя, казалось, всему Ванкуверу известны мельчайшие детали крушения его брака.

— Я не имею ни малейшего представления, что сейчас думает моя бывшая жена, — мужчине не удалось сдержать улыбку. Кейси расстроилась, узнав о его браке. Алексу это почему-то показалось очень приятным. — Джо-Бесс снова вышла замуж и живет сейчас в Калифорнии.

Облегчение вывело Кейси из оцепенения, залив ее лицо краской.

— Ваш брак распался, потому что ты хотел выпускать свою газету?

— Нет, вовсе не потому. Он распался, потому что вообще не имел права на существование. Мы оба допустили ошибку. Каждый из нас видел в другом только то, что хотел видеть, а не то, что было на самом деле. И, если честно, оказалось, что из меня получается никудышный муж. Я склонен думать и действовать как отдельная личность, а не как половина целого.

Кейси мягко рассмеялась.

— Я отлично понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ты сталкивалась с таким человеком?

— Нет, я сама была таким человеком. И остаюсь такой. Правда, мне повезло больше, чем тебе. Я поняла свою ошибку прежде, чем направилась к алтарю. — Соломинка кратко рассказала боссу о своей неудачной помолвке с Дональдом Гленвудом и вздохнула. — Я не знаю, Алекс, может, эта проблема независимости и стремление думать только за себя самого — это особенность нашей профессии. Готова побиться об заклад, что одной из причин раздора между вами стало то, что ты в поисках материала готов был идти на риск — или, по крайней мере, опоздать к обеду — а она считала, что тебе следует сначала подумать о последствиях.

Теперь настала очередь Алекса рассмеяться. Кейси точно попала в цель, тем самым заставив его признать, что причины его развода самые типичные, как из учебника.

— Работа всегда находилась в моей жизни на первом месте, — согласился он. — И давай скажем прямо: женщина имеет право возглавлять список приоритетов своего мужа. — Алекс остановился, недоумевая, почему это он так долго рассуждает на эту тему. Он обычно предпочитал вообще не говорить о подобном. — Как бы то ни было, — продолжил он, решив закрыть тему, — но я бы начал издавать свою газету гораздо раньше, если бы Джо-Бесс так не противилась. Я смог действовать только тогда, когда получил развод. «И то не сразу, — вспомнил мужчина. — В финансовой области мне все пришлось начинать с нуля».

Уловив противоречие в словах Алекса, Кейси собралась было заметить, что мужчина, откладывающий в дальний ящик свои честолюбивые замыслы в угоду жене, не ставит, в ее представлении, работу перед семейной жизнью, но ей показалось, что она слишком с большой готовностью бросается защищать Алекса. Молодая женщина также вспомнила, что не может теперь винить семейное положение Алекса за то, что он не обнял ее.

— Я могу только выразить свою радость по поводу того, что ты в конечном итоге все-таки начал выпускать газеты, — проговорила задумчиво Соломинка, решив, что ей, скорее всего, показалось, будто между ней и Алексом иногда пробегает электрический ток. Очевидно, из них двоих только она испытывала возбуждение. Не удивительно, что босс предпочитал говорить исключительно о работе. Улыбки и сверкающие взгляды, которые мисс Макинтайр бросала на мужчину, вероятно, ставили его в неловкое положение. Теперь в таком неловком положении оказалась она.

Отчаянно пытаясь найти какую-нибудь нейтральную тему для разговора, Кейси огляделась и возблагодарила свою счастливую судьбу.

— Это, наверное, тот самый знаменитый кедр, — с живой заинтересованностью она указала на огромное дерево. — Тот, который ты спас от строителей?

— Да, это действительно тот самый кедр, но спас его не я, — возразил Алекс. — Это жители города сделали сами. И это не было просто движение за спасение одного дерева. Люди выразили свой протест против строительной фирмы и тех представителей власти, которые позволяют ей попирать все местные нормы строительства.

— Строительная фирма Доусона? — переспросила Кейси. — Это та компания, деятельность которой, как ты считаешь, нужно расследовать? Как и разобраться с теми бюрократами, с которыми Доусон имел дело и, вполне возможно, давал им взятки?

Алекс с улыбкой кивнул.

— Ты действительно неплохо поработала, чтобы разузнать все, Кейси. Наша последняя атака на Доусона прошла больше месяца назад, наверное, еще до твоего переезда в Ванкувер.

Кейси пожала плечами. Разузнавать все было ее профессией.

— Я успела застать публикации во всех местных газетах о демонстрациях протеста, и мое любопытство заставило меня копать глубже. Я просмотрела старые номера «Уикэндера» и нашла целую серию редакционных статей, которые, уверена, и подогревали интерес публики. — Девушка замолчала, внезапно пораженная пришедшей ей в голову мыслью. — Кто их написал?

— Я, — Алекс усмехнулся. — Ты решила, что написал Рон. Тебе бы ни за что не догадаться, что во всем виноват я.

— Хорошо, я признаюсь, ты прав. Но это произошло прежде, чем я узнала, что Алекс Маклин — не просто издатель.

«Или хотел бы быть таким», — подумал Алекс, заставляя себя по-прежнему отстраненно держать руки в карманах, а не взять в ладони повернутое к нему лицо Кейси, наслаждаться ее влекущими к себе губами.

Они подошли к стройплощадке и остановились, глядя, как воплощается в жизнь проект застройки.

— Я думаю, ты можешь разместить компанию Доусона среди своих врагов, — заметила Кейси и покачала головой, вспомнив какими резкими были статьи Алекса. — Я даже поражена, почему они тебе еще ноги не переломали.

— Если бы я тратил время попусту, заботясь о своих ногах, то должен был бы заняться другим делом, — Алекс нахмурился осознав, что они с Кейси стоят и следят за работой бригады, которая, вероятно, совсем не испытывает к нему дружеских чувств. — Нам лучше уйти отсюда, — мужчина взял Кейси под локоть.

Но было слишком поздно: раздался низкий голос одного из строителей.

— Эй, посмотрите-ка, кто пришел навестить свое дорогое дерево!

Алекс посмотрел в сторону говорящего и узнал бригадира строителей. Тот стоял у стола, на котором лежала кипа чертежей. Алекс вспомнил его имя — Вик Лундстром. Этот крупный, сильный и злобный, как гризли человек выглядел сейчас не более приветливым, чем тогда, когда издатель «Уикэндера» видел его в последний раз, в тот самый день, когда протесты общественности против бульдозеров Доусона заставили временно заморозить проект.

Алекс остановился, а Вик, положив большой камень на чертежи, чтобы они не разлетелись, медленно пошел к нему.

— Кто этот потомок обезьяны? — тихо спросила Кейси Алекса, чувствуя, как кровь разносит адреналин по всему телу.

Маклин проклинал себя за то, что по собственной глупости напоролся на эту встречу, когда рядом с ним оказалась Кейси. Ему следовало бы понимать, Лундстром затаил на него злобу.

— Тебе бы лучше сейчас пойти домой, или, по крайней мере, вернуться в редакцию, — предложил Кейси босс, не отвечая на ее вопрос. Он не мог отступить перед Лундстромом, но и не хотел, чтобы Кейси оказалась где-нибудь поблизости, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля. — Я догоню тебя через минуту, — заверил Алекс.

— Почему? Что здесь происходит? — Соломинка нахмурилась, когда еще двое верзил стали позади первого. — Я не думаю, что эти ходячие горы мяса являются представителями комитета по вручению тебе премии за внесенный вклад в дело защиты окружающей среды, Алекс.

Он склонялся к тому же мнению.

— Я сказал, иди, — выдавил босс сквозь сжатые зубы. — Немедленно, Кейси! Марш отсюда.

Кейси увидела, как еще один рабочий в каске присоединился к наступающему отряду, и решила сделать так, как советовал Алекс — но не совсем. Она отступила назад.

— Эй, Маклин, что тебе здесь надо? — забасил Лундстром, остановившись всего в нескольких шагах от Алекса, широко расставив ноги и сунув большие пальцы за пояс брюк. — Ты хочешь еще нам помешать? Ты и так уж отлично поработал, приятель. Ты сорвал все сроки, и еще как!

— В чем проблема, Вик? — голос Алекса прозвучал спокойно. — Ты и твои люди — на почасовой оплате. Почему тебя беспокоит то, что на работу у тебя уйдет немного больше времени?

— А ты когда-нибудь слышал о премиях за окончание работ с опережением графика? Мы понесли из-за тебя убытки, а если замедлится работа и на других площадках Доусона, потеряем из-за тебя еще больше, приятель.

— Мне очень жаль, приятель, — теперь в голосе Алекса прозвучал сарказм, — но пока Джимми Доусон пытается сколотить свои миллионы, не обращая внимания на нормы застройки, принятые в городе и тому подобные вещи, я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы и впредь несли убытки. Может, тебе и твоей бригаде стоит подыскать себе место у порядочного подрядчика? Вы хоть один проект Доусона выполнили, которым можно гордиться? И сколько еще вы намерены подчиняться приказам этого мерзавца?

В глазах бригадира сверкнула ярость. Слова Алекса попали в цель, и с какой силой!

— Дай-ка я расскажу тебе о приказах Джимми, — рявкнул Вик. — Джимми говорит, что не желает, чтобы ты даже приближался к его стройплощадкам. Он говорит, если мы увидим здесь твою физиономию, то, наверное, стоит ее немного переделать. И мне эта идея начинает нравиться.

Алекс жалел, что не знал, успела ли Кейси уйти. Он не мог позволить себе обернуться и посмотреть, где она сейчас, не стоило отводить взгляда от окружавших его мужчин.

— Тебе и твоим милым маленьким дружкам? — насмешливо проговорил он, надеясь, что чистая бравада заставит Вика и его парней отказаться от попытки прибегнуть к силе — а мысль такая у них ясно уже сформировалась.

— Ага. Мне и всем моим маленьким дружкам, — повторил его слова Лундстром.

«К сожалению, бравада не всегда помогает», — понял Алекс, когда все четверо стали медленно приближаться к нему, ухмыляясь, явно предвкушая удовольствие намять кое-кому бока в середине дня. Черпак старался сохранить внешнее спокойствие, но внутри у него все кипело от ярости, и он был более чем готов начать раздавать удары направо и налево. Он надеялся только, что Кейси успела...

— Э-ге-гей, мальчики, — раздался мелодичный женский голос.

Алекс, а за ним и все остальные, повернулись и уставились на рыжеволосую женщину, которая была, видимо, настолько глупа, что решилась прервать начало серьезной потасовки. Сердце Маклина сбилось с ритма. Кейси пробралась к столу с разложенными чертежами и чуть касалась кончиками пальцев камня, которым они были прижаты, поглаживая его так, словно это неимоверных размеров бриллиант. Соломинка обворожительно улыбалась и выглядела очаровательно, словно лесная нимфа, ветер трепал ее кудри, и они разлетались во все стороны. Что она затеяла?

— Уходите отсюда, леди, — прорычал Лундстром, хотя в его прищуренных глазах мелькнул огонек интереса мужчины к женщине.

— Но я только хотела спросить вас об этом пресс-папье, — кокетливо говорила Кейси воркующим голосом Мерилин Монро. — Этот камушек такой необычный. Такой большой, такой неровный и... такой тяжелый! — Одарив мужчин новой сияющей улыбкой, она внезапно отступила от стола.

— Эй! — закричал Вик. — Положи камень на место, дура!

— Ой, Господи, простите меня! — крикнула Кейси, а ветер подхватил чертежи и понес их невесть куда по парку. — Ой, Боже мой, вы только посмотрите, что делается с вашими картинками. Я надеюсь, в них нет ничего важного?

Алекс невольно вздрогнул от потока угроз и проклятий, сотрясавших воздух, когда строители, забыв о нем, бросились вдогонку за разлетевшимися бумагами.

Кейси поспешила обратно к Маклину, удовлетворенно улыбаясь.

— Вам бы лучше увести меня отсюда, босс. Я думаю, эти люди могут быть чуть-чуть рассержены, когда вернутся, подобрав все свои драгоценные чертежи.

— Ты думаешь, они рассердятся на тебя? — бросил Алекс, хватая девушку за руку и почти бегом волоча ее за собой. — Детка, подожди только, что я тебе скажу!

К тому времени, когда они взбирались по скрипучим ступеням здания редакции «Уикэндер», Алекс успел на бегу прочесть Кейси целую лекцию: мисс Макинтайр просто наивная девица, приехавшая с восточного побережья, которая осмелилась сунуть свой хорошенький носик в то, что совсем не понимала. Маклин не привык к тому, чтобы женщина его выручала из затруднительных положений, он, конечно, очень благодарен Кейси, он был еще больше благодарен, если бы впредь она делала только то, что ей говорят. Алекс просто не знает, где была его голова, когда он позволил своей сотруднице втянуться в ситуацию, которая не имела к ней никакого отношения.

Кейси не могла вставить ни слова, да она и не пыталась. Соломинку поглотило созерцанием необъяснимой ярости Алекса. И, кроме того, она считала, что ему полезно немного побушевать. Маклин выглядел как паровой котел, и ему требовалось сбросить пар.

Открыв парадную дверь и услышав гудение полотерной п-машины, Алекс тихо, но весьма искусно выругался. Он совсем забыл, что по пятницам в редакции работает бригада уборщиков. Но, черт возьми, он еще не окончил разговор со своим помощником редактора! Маклин, по-прежнему не выпуская руки Кейси, направился к лестнице, находящейся в конце коридора. По крайней мере, он знал место, где им никто не помешает.

Кейси поняла: Алекс ведет ее в свою квартиру. Соломинке очень хотелось взглянуть, как он живет. Девушка не знала, как долго еще планирует ее ругать шеф, но была слишком захвачена поворотом событий.

Алекс втащил Кейси в свою гостиную, остановился и, схватив ее за плечи, резко повернул лицом к себе. Мисс Макинтайр успела разглядеть, что мебель в комнате не очень-то тщательно подобрана. Стандартная кушетка с твидовой обивкой, кресла, обтянутые коричневым вельветом в крупный рубчик, орехового дерева полированные столики, сугубо функциональные светильники — все то, что покупают разведенные мужья, желая подешевле и побыстрее обставить квартиру. Кейси подозревала, что Алекс пострадал во многих отношениях, когда распался его брак. Но, возможно, она просто, по привычке становится на его сторону без всяких на то оснований. Безусловно, Соломинка необъективна к боссу, слишком расположена, учитывая, что едва с ним знакома, то как он хмурится и сжимает челюсти, словно собирается ее укусить, и даже откусить приличный кусок. Девушка решила попробовать отвлечь мужчину. Довольно уж с нее в самом деле.

— Вик и его мальчики не погнались за нами, — жизнерадостно провозгласила она.

— Я и не думал о такой возможности, — резко оборвал Алекс. — Эти хулиганы хотели немного поразмяться, только потому, что я случайно отвлекся и стоял, глядя на них с раскрытым ртом, но они не собирались бросить стройку и носиться за нами по всему Вест Энду.

— Тогда к чему такая спешка? — буркнула Кейси, подавляя желание спросить у босса, что именно его так отвлекло. — И почему ты все еще на меня орешь?

— Я на тебя не ору, — заметил он очень тихо. — Я ни разу даже не повысил голос.

— Может быть, и нет, но все равно очень похоже на то, что ты кричишь. И вообще, не слишком ли бурно ты реагируешь на происшедшее?

Алекс нахмурился, подозревая, что Кейси права. Собственное поведение его ужаснуло, но он все еще не мог угомониться.

— Кейси, неужели ты не понимаешь, что ты там натворила? — мужчина очень старался говорить спокойно и рассудительно. — Неужели тебе и в голову не приходит, что в этот самый момент Вик Лундстром, скорее всего, планирует свернуть твою красивую шею, как только увидит тебя вновь?

— Конечно, мне все это приходит в голову, — терпеливо ответила Кейси. Ее так и подмывало напомнить Алексу, что в своей длинной тираде он упомянул уже о ее хорошеньком носике и красивой шее, и что подобный перечень достоинств ей, безусловно, льстил, но решила, что он сейчас не в таком состоянии, чтобы оценить юмор подобного замечания. Пора было переходить в наступление. — Я ведь не дура, знаешь. Но если ты и в самом деле решил, что я помчусь в укрытие, когда из тебя собираются сделать котлету, то ты, видно, привык общаться с трусами и неженками. И нравится тебе это, босс, или нет, я тоже участвую в этой шутке... — Кейси помолчала, а затем прибавила, недоуменно хмурясь:

— Чем бы она ни оказалась на самом деле.

— Шутка! — взорвался Алекс. — Ты считаешь, выставить дураком бригадира строителей, у которого, к тому же отвратительный характер, шутка? Ты считаешь, встать поперек дороги такому, как Джимми Доусон, шутка? Этот парень не в игрушки играет, Кейси!

— Разве? — парировала она. — По-моему, как раз наоборот. Он играет в глупые детские игры — эдакий король своего замка, со свитой из драчунов. И что из этого? Что бы ты ни взял — бизнес, политика, право, даже дружба в наши дни — все это игра. А мне доставляет огромное удовольствие играть в высшей лиге с мужчинами. Здесь противники так предсказуемы.

— Далеко не все игра, — заметил Алекс, сумев обуздать свой темперамент. — Например, совсем не игра, если тебя изобьют четверо предсказуемых бандитов.

— Ну, я не знаю, — растягивая слова, проговорила Кейси. — Посмотри, что творится по понедельникам на стадионе, когда играют в американский футбол. И потом, именно ты пристал к Доусону. Но я что-то не заметила, чтобы ты отступил перед его гориллами.

— Тут совсем другое дело. Джимми Доусон — позорное пятно нашего города, Ванкувер не временная остановка на моем пути. Здесь я вырос, здесь хочу оставаться. И моя проблема, как заставить Доусона убраться из города, а не твоя. Это моя битва, а не твоя. И гориллы мои — я сам с ними разберусь, а ты держись от них подальше. И это приказ.

— Нет, босс, — Кейси упрямо трясла головой. — Пока я в твоей команде, твои проблемы — мои проблемы, твои битвы — мои битвы, а твои гориллы — мои гориллы.

Выражение лица Алекса стало угрожающим, когда он, потрясенный, в молчании смотрел на нее, и Кейси, сама не понимая, почему так поступает, подначивала его, словно пробуя, не сможет ли она сделать так, чтобы мужчина и в самом деле совершенно вышел из себя.

— Эй, босс, — пропела она с чертовски хитрой усмешкой, — ты такой красивый, когда сердишься.

Алекс молча стоял и смотрел на Кейси, точно пытаясь понять, заглянуть ей в душу. Соломинка затаила дыхание. Она почти слышала, как клокочет вулкан в груди Маклина. Непреодолимое возбуждение, которое она испытывала, нарастало с каждой секундой. Девушка задумалась о том, не заставила ли она мужчину перешагнуть последнюю черту. Она уже надеялась, что это именно так.

Кейси широко раскрыла глаза, потрясенная, когда он внезапно громко расхохотался и привлек ее к себе, сжимая в объятиях так сильно, что она едва смогла вдохнуть, но девушка не обращала на это внимания. Даже возможность дышать казалась не столь уж важной. Если это и есть взрыв чувств Алекса, то она рада, что довела его до этого.

— И что мне с тобой делать? — пробормотал он, когда смех его затих. — Может, выгнать ради твоего же блага?

Запрокинув голову назад, Кейси улыбнулась.

— Если ты так поступишь, я займусь расследованием дела Доусона как независимый журналист. Здесь, кажется, нечто большее, чем я ожидала. Я заинтригована.

— Значит, если я хочу помешать тебе самой схватиться с такими, как Лундстром, мне придется оставить тебя в моей команде, где я могу хоть как-то тебя контролировать?

— Можно сказать и так, — улыбнулась Кейси.

Алекс вздохнул, понимая, что проиграл.

— Ты жестоко торгуешься, Соломинка, — мужчина пристально смотрел на свою сотрудницу несколько долгих мгновений, так что дрожь пробежала по ее телу, и затем мягко произнес:

— В жизни случаются такие неожиданные повороты, верно? А сегодня... — Он покачал головой в совершенном замешательстве, а заговорив снова, перешел на шепот. — Мои проблемы — твои проблемы, мои битвы — твои битвы... — Маклин чуть коснулся губами лба девушки, ее висков, бровей. — А мои гориллы — твои гориллы, — пробормотал он с ласковой улыбкой. — Хоть и не совсем Песнь Руфи, но это самое прекрасное, что мне когда-либо довелось слышать.

Повернув голову так, что их губы встретились, Кейси подняла руки и погрузила пальцы в черные, как смоль, густые волосы Алекса. Их поцелуй, начавшийся, как робкая попытка, постепенно становился все более требовательным. Теплые сильные губы мужчины слились с губами женщины — мягкими и покорными, и когда его язык настойчиво коснулся ее губ, они приоткрылись, приглашая к более глубокому вторжению.

Перед Кейси распахнулась невероятная новая вселенная чувственных удовольствий. Алекс действовал на нее опьяняюще, словно крепкое выдержанное вино, к терпкому букету которого примешивался восхитительный аромат мужчины. От его рук исходила жаркая сила, когда ладони его дотрагивались до ее спины, прижимая ее податливое гибкое тело все ближе и ближе к себе. Соломинка чувствовала, как бьется пульс его желания, и таяла, словно жидкий металл побежал по ее жилам. Как грохот прибоя, стучавшая в ушах девушки кровь не заглушила тихого стона Алекса. Инстинктивно ее бедра чуть шевельнулись, и она ощутила, как все мышцы его тела напряглись до предела, а из горла вырвался новый стон. Продолжая одной рукой удерживать Кейси рядом с собой, мужчина поднял другую, чтобы погладить ее по щеке кончиками пальцев, а затем положил ладонь на ее шею. Кейси изогнулась, что-то бормоча еле слышно, и Алекс начал расстегивать пуговицы на ее блузке, медленно раздвигая шелковистый материал, пока ее закрытая кружевом грудь не легла на его ладонь.

Медлительная нежность его поцелуев сменилась жаром страсти. Кейси задыхалась от желания и удовольствия, которое приносили ей его ласки, волны восторга пробежали по ее телу. Но когда Алекс осыпал жаркими поцелуями ее шею, а затем, отведя в сторону тонкое кружево от ее трепещущей груди, наклонил голову и коснулся ее губами, девушка тихо вскрикнула, и слезы, брызнув из глаз, покатились по ее щекам. Она вся горела, точно упала в самое жерло вулкана. Ничего подобного с Кейси никогда не происходило. Она не думала, что способна на такие сильные эмоции.

— Алекс, это слишком, — стонала она прерывающимся от волнения голосом. — Слишком много... или слишком мало... О Господи, я не знаю, что происходит... Пожалуйста...

Восторгаясь тем, какую страсть ему удалось разжечь в Кейси, Алекс медленно поднимал голову, вновь касаясь губами ее шеи, ее губ — и вдруг ощутил соленый вкус ее слез. Мужчина потрясенно отшатнулся. Закрыв глаза, он сделал глубокий вдох и медленно, размеренно выдохнул, пытаясь взять себя в руки. Когда Маклин снова смог полностью контролировать себя, он поправил кружевной бюстгальтер Кейси и начал застегивать пуговицы на ее блузке.

Кейси смотрела на него невидящим взором, ее руки безвольно повисли.

— Из всех эгоистичных, идиотских трюков, которые я когда-либо выкидывал в жизни, — бросил Алекс, — это, кажется, верх всего. — Лицо мужчины окаменело. Застегнув доверху блузку, он взял лицо Кейси в ладони и большими пальцами стер слезы со щек. — Я провожу тебя домой, — предложил он тихо.

Кейси поняла, что он неверно истолковал ее реакцию.

— Ты не понимаешь, — взмолилась она с настойчивостью, которая поразила ее саму. — Я не хотела, чтобы ты остановился, Алекс. Просто я была так... так потрясена.

— Я знаю, Кейси, — на лице Маклина отразилась боль. — И именно поэтому я не пошел дальше.

Соломинка, совершенно сбитая с толку, нахмурилась. Неужели Алекс остановился из-за ее ответного чувства?

— Ох, — выдохнула девушка, когда до нее, наконец, дошло, что он хотел сказать. Уважающий себя мужчина никогда не позволит себе играть чувствами женщины, которая относится к такого рода вещам всерьез. А Алекс, безусловно, уважал себя. Он не хотел причинить ей боль. «Что же, очень порядочно с его стороны», — сказала себе Соломинка, отворачиваясь от мужчины и оглядываясь в поисках своей сумочки. Кейси не помнила, когда точно отбросила ее в сторону. Заметив сумочку на одном из стульев, она шагнула за ней. — Не надо провожать меня, Алекс. Я настаиваю, — потребовала она так твердо, как только смогла.

Алекс попытался возразить, но Кейси подняла руку, останавливая его.

— Если ты боишься Вика и его парней, не стоит. Я не буду идти мимо стройки, а на улицах в этот час полно народу. — Соломинке даже удалось улыбнуться, когда она направлялась к двери. — И, честно говоря, сейчас мне бы не помешало побыть немного одной. Я уверена, ты заметил, что прошедшие несколько минут меня взволновали.

— Я понимаю, — Алекс ненавидел себя за ту боль, которую видел в глазах Кейси. Как он мог позволить себе зайти так далеко? — Увидимся в понедельник? — добавил он несмело, когда она уже подошла к дверям.

— Конечно, — ответила Кейси, удерживая на лице вымученную улыбку. Она решила сохранить хотя бы остатки своей гордости. — Я, правда, буду не очень много времени проводить в редакции: собираюсь брать интервью, искать идеи для статей. Я пишу, в основном, дома, на портативном компьютере, поэтому если только грипп Рона не затянется, меня вряд ли часто можно будет застать в редакции. Я больше бродячий репортер, чем редактор.

Алекс через силу улыбнулся в ответ.

— Только не забредай в опасные ситуации, ладно?

— Не беспокойтесь обо мне, босс, — бросила Кейси, вздернув подбородок. — Я заботилась о себе сама много лет и справлялась в самых разных ситуациях. «За исключением, — добавила она про себя, закрывая дверь и поспешно сбегая вниз по лестнице, — такого рода ситуации». Из-за своей неопытности в подобных делах, она не могла справиться со столь сильными чувствами и вела себя, как последняя дура.

Алекс стоял, без движения глядя на закрывшуюся дверь, и боролся с желанием последовать за Кейси.

Маклина била дрожь, руки сжались в кулаки, он был готов избить себя сам. Его поведение непростительно. Да, конечно, Алекса очень тронуло заявление девушки — все эти «твои гориллы — мои гориллы». Да, его захватила страсть Кейси, а не только его собственное влечение к ней. Конечно, легко рассуждать, что этой женщине уже тридцать лет, и она не нуждается в том, чтобы он ограждал ее от искр желания, то и дело проскакивающих между ними.

Но, несмотря на свои тридцать лет, Кейси казалась невинной, каким бы ни был ее прошлый опыт отношений с мужчинами. Без тени сомнения Алекс признал, что она очень осторожная женщина, которую просто застала врасплох сила ее чувств, женщина, которая не отдается легко, но уже если так случится, — как готова она была поступить, — то отдается она полностью, щедро и без всяких ограничений.

Алекс вспомнил, что то время, когда и он был так же открыт и доверчив, когда и он мог черпать из колодца честной страсти, такого же глубокого, как у Кейси, когда он верил...

Подняв руку, он провел ладонью по лицу, внезапно испытывая неимоверную усталость, и искренне желая, чтобы в его распоряжение попало средство, позволяющее сорвать защитные слои, которыми он опутал себя за прошедшие годы.

Где-то в глубине кокона, который он сам создал, жил настоящий Алекс Маклин, и только он мог заслуживать то, что предлагала ему Кейси.