Вторник, 12 июня;

14:12 по времени гринвичского меридиана.

Борт транспортного «стар игла» «Майкл Э. Торнтон»;

на экваториальной околоземной орбите;

07:12 по тихоокеанскому времени.

«Майкл Э. Торнтон», одноступенчатый орбитальный транспортный корабль, миновал нижний слой земной атмосферы и на полной скорости шел на восход. Лейтенант Кармен Фуэнтес, отделенная от космического вакуума лишь своим спец-БК первого класса, не слышала рева ракет, но чувствовала его. Пассажирский модуль, смонтированный на скорую руку, с креслами из брезента, натянутого на трубчатые стальные каркасы, морские пехотинцы тут же в шутку окрестили «экономическим классом».

Одним словом, на орбиту пришлось подниматься далеко не самым комфортабельным способом.

Но вот рокот ракетных двигателей стих, и лейтенант Кармен Фуэнтес со своими двадцатью двумя подчиненными оказались в состоянии невесомости. Над головами зажегся, подтверждая разрешение покинуть кресла, зеленый сигнал. Отстегнувшись, Фуэнтес ухватилась за поручень над головой и развернулась лицом к своим.

— Слушать меня, — сказала она на общей частоте взвода. — Всем оставаться на местах, от кресел не отстегиваться. Смотреть здесь совершенно не на что. У всех имеются пластыри, так что никого не укачает. Если все же начнет тошнить — пользуйтесь пакетами. Только помните, вылезти из Бэ-Ка доведется не скоро.

В этом рейсе пассажирский отсек «Торнтона» был намеренно разгерметизирован, и потому морским пехотинцам предстояло весь полет провести в бронекостюмах.

— Я получила сообщение несколько минут назад, — продолжала Кармен. — «Маккутчон» взлетел из Флориды и находится в пути. Подкрепление подойдет вовремя.

Она почти почувствовала, насколько легче стало у всех на душе. «Кит Б. Маккутчон» был еще одним «стар иглом», точно таким же, как «Торнтон», только на орбиту он вез всего нескольких морских пехотинцев и техников, летевших в герметическом пассажирском отсеке. Там, на борту, имелся врач и специальное медицинское оборудование, но самым важным было то, что «Маккутчон» предоставлял бойцам ударной группы возможность подняться на борт, избавиться от бронекостюма и хоть немного передохнуть. Операция «Фридом» была рассчитана на долгое время, ресурсов БК никак не могло хватить на такой срок.

Фуэнтес села на место. В пассажирском отсеке не было ни иллюминаторов, ни дисплеев, оставалось лишь любоваться интерьером да слушать сообщения капитана флотского авиатора, командора Брайана Мейсона о ходе полета.

— Лейтенант! — сказал наконец он. — Подходим к цели. Сейчас начнем. Убедитесь, что все пристегнуты, и следите за сигналом.

— Роджер вас. Все пристегнуты.

— Понял. Принял. Открываю!

Грузовой отсек «стар игла», как на старых «шаттлах», был оборудован двустворчатыми «воротами», расположенными на потолке. Створки начали медленно открываться — совершенно беззвучно, хотя, коснувшись рукой переборки, можно было почувствовать ощутимую вибрацию. Подняв взгляд, Фуэнтес наблюдала, как темно-серые створки расходятся, открывая вид на голубую, невыразимо прекрасную Землю над ее головой. Оторвавшись от величественного зрелища, Фуэнтес еще раз оглядела свой взвод, чтобы убедиться, нет ли в ком признаков паники, о которых ее предупреждали, дрожи или каких-либо подобных физических реакций.

Ничего похожего не наблюдалось. Взвод был прекрасно проинструктирован и отменно натренирован.

В открывшийся люк ворвался яркий солнечный свет, и поляроидные забрала шлемов тут же потемнели. Земля была невероятно голубой, сияющей, синеву океана оттеняли белые полосы и пятна облаков, а вон там — желтоватое пятно пустыни. Фуэнтес считала, что неплохо знает географию, однако не могла определить ни одной части висевшей над головою планеты.

— Расстояние до цели — сто метров, — раздался в шлемофоне голос командора Мейсона. — Вижу противника.

— Роджер вас. Спасибо.

— Не за что, лейтенант. Летайте самолетами Вэ-эМ-эФ!

Усмехнувшись, Фуэнтес переключилась на взводную частоту:

— Взвод! Ремни — отстегнуть! По порядку… первая — вперед! Вторая — вперед! Третья!..

Пара за парой морские пехотинцы поднимались с кресел, ремни безопасности, поблескивая застежками, оставались висеть над креслами, точно по волшебству. Нажав кнопку на левом плече БК, Фуэнтес включила свой РРД. Жидкий водород, вырвавшись из сопел, подтолкнул ее вперед.

«Спец первого класса» представлял собой модификацию обычного бронекостюма первого класса. Сам БК почти не изменился то же активно-камуфляжное покрытие, шлемы, похожие из-за объективов и прожекторов, расположенных прямо над темными поляроидными забралами, на головы огромных насекомых. Принципиальные изменения были внесены в модуль системы жизнеобеспечения, крепившийся к спине бронекостюма наподобие ранца. Ранцевые реактивные двигатели, прямые потомки тех, что служили экипажам первых «Шаттлов», превращали бронекостюм в миниатюрный одноместный космический корабль с запасом хода на двенадцать часов.

Покинув пассажирский отсек, Фуэнтес нажала другую кнопку, гася инерцию. Теперь она парила в двадцати футах над распахнутым грузовым люком «стар игла». Вокруг нее парил в открытом космосе ее взвод, а прямо впереди двигалась по своей орбите, сверкая обшивкой цилиндрических и шарообразных модулей, поблескивая металлом несущих конструкций, широко раскинув багряно-черные «крылья» солнечных батарей, Международная Космическая Станция.

Мейсон был прав. Она отчетливо видела карабкавшихся по фермам несущих конструкций людей в бронекостюмах, казавшихся карликами, муравьями в сравнении с огромной махиной орбитальной станции. Видимо, солдаты ООН — по крайней мере, какая-то их часть — вышли встречать гостей.

На теневой стороне МКС начали вспыхивать крохотные огоньки. Завороженная зловещей черной пустотой вокруг, Фуэнтес не сразу поняла что по ее взводу стреляют…

— Ударная Группа, я — Игл, — раздался в шлемофоне голос Мейсона. — Цель ведет по нам огонь, есть попадания. Сообщаю, Хеллфайр занял позицию и готов обеспечить вам огневое прикрытие.

— Взвод! — крикнула Фуэнтес. — Смотреть вперед! О’кей, Игл, пусть начинают!

Хеллфайром была орбитальная станция «Шепард», переведенная на одну орбиту с МКС и теперь следовавшая за ней на дистанции в двадцать километров. Секунду спустя часть обшивки МКС озарилась ослепительно-яркой вспышкой.

Бой за МКС обещал получиться крайне странным с тактической точки зрения. Сама станция не несла на себе никакого вооружения, и потому обороняющимся оставалось лишь выслать своих солдат наружу и стрелять по наступающим. Однако морских пехотинцев, в свою очередь, стесняло то, что им нельзя было просто добраться до шлюза и ворваться внутрь. К тому моменту, как прорвавшимся удалось бы втиснуться в шлюзовую камеру и выровнять давление, солдаты ООН уже готовы бы были встретить их по ту сторону, чтобы вывести из строя по одному.

Прорываться внутрь через пробитую в обшивке брешь также было нельзя, на борту находились по крайней мере восемь заложников, включая пятерых американцев. Конечно, главной задачей Фуэнтес был захват станции, но истребление заложников наравне с солдатами противника сослужило бы крайне дурную службу всей стране, не говоря уж о ее собственной карьере.

Окончательный план операции был, мягко говоря, компромиссным, однако имел все шансы на успех, при условии, что взводу удастся очистить несущие конструкции МКС от сил противника. В отличие от станции «Шепард», МКС не имела на борту ядерного реактора. Всю необходимую ей энергию обеспечивали солнечные батареи, перерабатывающие ультрафиолетовые лучи в электричество, поступавшее в аккумуляторный отсек в средней части станции по нескольким силовым кабелям. Будучи полностью заряжены, аккумуляторы могли обеспечивать МКС электроэнергией в течение расчетных сорока восьми часов. Срок этот можно было немного продлить, отключив все второстепенные системы.

План морской пехоты был построен на том, что ударная группа сможет загнать противника внутрь и получить свободный доступ к силовым кабелям. Стоило перерезать их — и станция становилась абсолютно беспомощной: обогрев, связь, замкнутый цикл переработки воздуха и удаление из атмосферы излишков углекислого газа требовали энергии. После этого следовало лишь выждать время. Но солдаты ООН могли позволить себе ждать, зная, что морская пехота не в состоянии взять станцию штурмом, если ООН удастся доставить на станцию подкрепление, морские пехотинцы будут вынуждены снять осаду и отступить.

На этот случай к МКС и был подтянут «Шепард». Не получая подкреплений, силы ООН, удерживающие станцию, рано или поздно будут вынуждены сдаться. А пока цел «Шепард» с ЛУВЭ «Геката» на борту, никаких подкреплений к ним не прибудет. Вдобавок «Шепард» мог здорово помочь ударной группе, снимая с несущих конструкций станции вражеских снайперов. Включая луч на какую-то долю секунды, установка не нанесет вреда станции, но ослепит любого, кто рискнет взглянуть в ее сторону.

— Вперед!

Фуэнтес снова включила РРД и, не отпуская кнопки, начала набирать скорость. Ощущения движения не было — лишь МКС медленно увеличивалась, становясь все ближе и ближе, да мелькали на дисплее шлемофона цифры показаний лазерного дальномера. Осторожно, медленно, чтобы не потерять ориентацию, она отстегнула винтовку и вставила ее приклад в гнездо бронекостюма, чуть выше пупка. Повинуясь нажатию кнопки, на дисплее шлемофона возникло желтое перекрестье прицела, а в левой нижней части дисплея развернулось окошко выбора цели.

То, что ей предстояло сделать, должно было получиться, однако раньше все это было испытано лишь в тренировочных симуляторах Вандерберга. Выбрав цель — солдата в голубом шлеме, пристроившегося у штыря антенны, — Фуэнтес повела стволом, совместив перекрестье прицела с грудью противника, и легонько, почти нежно, нажала на спуск.

Как известно, любое действие равно противодействию, и винтовка, стреляющая в невесомости, действует в точности как миниатюрная ракета, выбрасывая пулю в одну сторону и отталкивая стрелка в противоположную. Конечно, масса пули, в сравнении со ста кило живого веса Фуэнтес, плюс бронекостюм и РРД, была ничтожной, но двигалась она достаточно быстро, чтобы создать ощутимую отдачу и несколько замедлить полет стрелка. И все же скорости ее было недостаточно, чтобы совсем остановить полет или сбить Фуэнтес с курса. Одним словом, разработанный в симуляторах Вандерберга способ стрельбы с использованием центра тяжести стрелка не подвел. Будь винтовка расположена неверно, отдача могла бы придать Фуэнтес вращение, заставить закувыркаться и потерять ориентацию. А аккуратная стрельба от центра тяжести тела просто слегка замедлила полет. Все солдаты ударной группы практиковались в стрельбе в симуляторах невесомости, среди парящих ловушек из проволоки и арматуры, которых требовалось избегать, дабы не запутаться.

Фуэнтес от души надеялась, что ее люди не забыли того, что освоили на учениях: если сейчас кто-нибудь закувыркается, собьется с пути, спасти его будет невозможно.

Полностью сосредоточившись на том, чтобы не начать вращаться самой, она даже не заметила, что случилось с целью. Сбитый ее выстрелом человек, медленно вращаясь, растопырив руки и ноги, словно спицы в колесе, удалялся от станции. Тонкая струйка замерзавшего воздуха тянулась за ним, точно инверсионный след. Слева от Фуэнтес показалась еще одна «голубая каска», но выстрелить по новому противнику она не решилась: для этого следовало развернуться на месте. Вместо этого Фуэнтес обратила все внимание на точку, в которой собиралась приземлиться. Гладкая выпуклая поверхность уже не казалась крохотной, игрушечной деталькой конструктора, превратившись в огромную белую стену, почти заслонившую обзор. Нажав реверс, Фуэнтес выпустила короткую очередь, чтобы порезче сбавить ход.

С лязгом, гулко отдавшимся в шлеме, ударилась она об обшивку — и начала медленно, почти грациозно вращаться в пустоте. На миг ее охватила паника, здесь, в космосе, не было «верха» и «низа», не было легких способов ориентации. Но она тут же, как учили, выбросила в сторону левую руку, и вращение замедлилось настолько, что ей удалось ухватиться за скобу обшивки и остановиться.

Есть!

— Фуэнтес на месте! — объявила она на общей частоте.

Согласно плану, все солдаты ударной группы должны были знать, где кто из них находится в данный момент, но Фуэнтес уже сейчас понимала, что нестандартность обстановки сведет на нет все организационные ухищрения.

Она оглянулась, пытаясь отыскать солдата ООН, замеченного в полете Черт… не там! Скорее всего, где-то за спиной… Она снова огляделась. Небо было полно приближающихся к станции морских пехотинцев; несколько «голубых касок» карабкались по паутине несущих конструкций либо мчались на чем-то наподобие ручных реактивных двигателей вдоль корпуса станции, к одному из шлюзов. Земля огромной бело-голубой аркой заслоняла полнеба. В наушниках шлемофона слышались голоса своих:

— Йяхууу! На месте!

— Сэнди, вон он! На четыре часа от тебя!

— Есть, сбил!

— Я на месте! Ортега у цели!

— Помогите! Это Келли! У меня неполадки! Помогите, кто-нибудь!

Фуэнтес оглянулась вокруг в поисках рядового Келли, но в поле зрения его не было. Боевой порядок совсем смешался. Ей посчастливилось занять крайне выгодную позицию, посредине станции, где-то неподалеку от компьютерного модуля. Киль станции — массивная конструкция из ферм и алюминиевых балок — находится почти рядом, вон там… а вот — огромные черные крылья солнечных батарей поблескивают на солнце…

Определив свое местоположение, Фуэнтес начала продвигаться к килю.

Прочие морские пехотинцы последовали ее примеру. Активный камуфляж их бронекостюмов являл собой странную, абстрактную мешанину черных и белых пятен. «Отлично работает в космосе», — подумала Фуэнтес. Силуэты морских пехотинцев можно было принять за что угодно только не за людей; лишь РРД, не имевшие камуфляжного покрытия, давали зацепку глазу, позволяя приглядеться и различить прочие детали — шлемы, перчатки или винтовки.

Несколько морских пехотинцев достигли станции уже мертвыми: бронекостюмы прорваны, изморозь вокруг зияющих пробоин. Кое-кто, промахнувшись мимо станции, сгинул в черной бездне космоса. Фуэнтес вызвала на дисплей показания индикаторов систем жизнеобеспечения всего взвода. Похоже, потеряны пятеро из двадцати двух, плохо, однако могло быть гораздо хуже; вдобавок имелась, хоть призрачная, но надежда на то, что кто-нибудь из этих пятерых жив, только передатчик его вышел из строя.

— Игл, я — Ударная Группа, — заговорила она. — В строю осталось восемнадцать человек, но мы — на станции. Можете обрисовать тактическую ситуацию?

— Понял вас, Ударная Группа. Простите, ситуации обрисовать не могу. Ни черта не разобрать отсюда.

— Роджер.

Значит, все зависит от морской пехоты. И в первую очередь — от нее самой.

Обогнув скругленный борт модуля, Фуэнтес заметила в отдалении ооновца, карабкавшегося по металлической ферме. В вакууме было невозможно оценить расстояние: подсознанию, привыкшему к атмосферной рефракции, все казалось гораздо ближе, чем на самом деле. Но — неважно. Не нужно было даже сверяться с дальномером. Бой в космосе крайне прост: наводи и стреляй…

Обшивка станции в нескольких метрах от нее вдруг беззвучно полыхнула яркой серебристой искрой; пуля рикошетом ушла в пустоту. Развернув М-29, она поймала врага в перекрестье прицела и нажала спуск. Отдача толкнула ее назад, оторвав от станции, а солдат ООН раскинул руки, выронил винтовку и медленно поплыл прочь.

Включив РРД на реверс, Фуэнтес остановилась, затем снова устремилась вперед, едва не касаясь башмаками обшивки. Вокруг парили еще несколько вражеских трупов, брошенные винтовки, но активных целей больше не наблюдалось.

— Ударная Группа, я — Игл, — заскрипело в наушниках — Похоже, они бегут. Вижу пятерых… нет, шестерых «голубых касок», пробирающихся к шлюзу «альфа». Похоже, вам удалось загнать их в бутылку.

— Роджер вас, Игл.

Фуэнтес совсем запыхалась, сама не зная отчего — от усталости ли, от возбуждения ли. Пришлось, прежде чем начать собирать своих, повысить содержание кислорода в дыхательной смеси БК. По ее команде четверо устремились к огромным шарнирным сочленениям, которыми крепились к килю панели солнечных батарей, и принялись устанавливать на кабели подрывные заряды.

По крайней мере, первый этап битвы был выигран. Оставалось лишь выждать и посмотреть, кто «сломается» первым.