Приведя колонну топороносцев к Арсену, Аксис поспешил в город, в дом графа Бурдела, чтобы рассказать его родственникам о трагической гибели Мерлион и о не менее ужасном конце, постигшем ее несчастную дочь. Выполнив эту скорбную миссию, Аксис после долгих мучений справился и с другим трудным тягостным делом: написал подробные сообщения о произошедших страшных событиях Брату-Наставнику, Борнхелду и графу Айсенду.

Пополнив в Арсене продовольственные запасы, Аксис повел отдохнувших топороносцев на север, к Папоротниковым горам, чтобы пройти их по цепочке узких проходов и добраться до Смиртона.

Несмотря на дружные уверения Веремунда и Огдена, что Горгрил на время выдохся, Аксис решил не рисковать жизнью солдат, и приказал им надеть кольчуги, чтобы уберечься от ледяных копий, если Разрушитель перейдет в новое наступление. В лиге от гор Аксис распорядился разбить лагерь. Близился вечер, и от одной мысли оказаться ночью в теснине, становилось не по себе. Аксис принял и другие меры предосторожности: удвоил караулы и приказал топороносцам спать не раздеваясь, с оружием наготове.

Тем не менее Аксиса не покидало чувство тревоги, и он, сидя вечером у костра, едва прислушивался к веселым рассказам Велиара и командиров когорт об их приключениях в питейных заведениях Арсена. Молчали и Веремунд с Огденом, видимо, думая о своем. После страшного урагана Аксис почти с ними не разговаривал, придя к мысли, что хотя оба монаха и обязались принести пользу, их ответы на поставленные вопросы зачастую оказывались расплывчатыми или — что не лучше — неутешительными, и он уже серьезно подумывал, не отправить ли обоих обратно. В то же время Аксис не мог не признать, что монахи оказались приятными собеседниками. Поговорить с ними одно удовольствие, если только они не сбивались на разговор о пророчестве и отверженных. Кроме того, они знали много баллад и песен, и у костра на привале можно было забыться, слушая их приятное пение.

И все же оба монаха — странные люди, заключил Аксис, окинув взглядом Веремунда и Огдена. Знают старинную икарийскую песню, которая помогла отразить нападение Разрушителя, а когда после смертоносного урагана их попросили отпеть погибших, они скомкали службу, ограничившись невнятной молитвой, чем вызвали всеобщее недовольство и удивление. Может, они вовсе и не монахи? Ни тот, ни другой ни в одном населенном пункте, оказавшемся на пути колонны, не встретился ни с одним Хранителем круга. Крайне странное упущение, на которое обратили внимание даже командиры когорт, зачастую забывающие о религиозных обрядах. Кроме того, монахи вечно недоговаривают. Намекают на то, что его отец икариец, и больше ни слова. Кто же его отец?

Смех Велиара и нестройные звуки арфы вывели Аксиса из задумчивости. Он улыбнулся. Велиар — хороший солдат, а музыкант никудышный.

— Дай мне арфу, ее нужно настроить, — дипломатично произнес Аксис.

Улыбнулся и Велиар. Он знал о своих музыкальных способностях и специально начал перебирать струны непослушного инструмента, чтобы вывести Аксиса из задумчивости, несомненно, связанной с гибелью товарищей по оружию.

Взяв в руки арфу и подтянув для вида несколько струн, Аксис спросил:

— Что споем, друзья?

— «Мою красавицу жену», — откликнулся Арн, вызвав смех и аплодисменты. Это была любимая песня топороносцев.

Аксис тронул струны, запел:

Песню подхватил другой голос, третий. Грянул хор.

Когда песню спели, повторив последний куплет несколько раз, все снова зааплодировали.

Пение продолжилось (топороносцы знали немало баллад и песен), и только когда голоса немного охрипли, сидевшие у костра продолжили разговор, направив его по новому руслу. Что их ждет впереди? Что за страшные существа напали на Горкен-форт? Откуда они взялись? Кто командует ими?

— Боевой Топор, что ты думаешь о пророчестве? — спросил Болдуин, один из командиров когорт. — Неужели на Горкен-форт напали существа из воинства Разрушителя? Раньше мы были уверены, что в гибели солдат Горкен-форта повинны отверженные. А теперь… — Болдуин недоуменно развел руками.

Наступило молчание. Все глаза устремились на Аксиса.

— А как ты считаешь сам? — спросил Боевой Топор в свою очередь.

— Это пророчество у меня из ума нейдет, — ответил смущенно Болдуин.

Веремунд и Огден переглянулись, кивнули друг другу. Так и есть, услышав пророчество, никто не может его забыть. Разумеется, кроме третьей строфы, предназначенной лишь для одного человека. Что же, в ближайшие месяцы число приверженцев Артора поубавится.

— Мне кажется, в этом пророчестве есть смысл, — продолжил Болдуин. — И если за злодейства на севере ответствен Горгрил, то вполне вероятно, что и обрушившийся на нас губительный ураган дело рук Разрушителя.

Аксис нахмурился и собрался было ответить, но его опередил Метьюн, еще один командир когорты.

— Если на Ахар ополчился Горгрил, нам надо искать Звездного Человека.

И снова Аксису не дали ответить. На этот раз его опередил Велиар.

— Аксис, что ты наигрываешь? — спросил лейтенант. Боевой Топор вздрогнул. Действительно его пальцы касались струн, наигрывая странную незнакомую мелодию.

— Я просто перебирал струны, — ответил Аксис. Он положил арфу на землю и, поднявшись на ноги, хмуро бросил: — Пойду проверю посты.

Поднялся и Арн, собираясь пойти вместе с Аксисом.

— Не надо, — остановил его Велиар, удержав за рукав. — Аксис хочет побыть один.

Проверив посты, Аксис предался тягостным размышлениям, расхаживая взад и вперед за пределами лагеря. В результате смертоносного урагана он потерял около двухсот человек. Погибли Тимозел, Фарадей, Мерлион. Правда, с тех пор больше ничего страшного не случилось. Его даже перестали мучить ночные кошмары. Но кто его отец, так и остается загадкой. Если верить Веремунду и Огдену, — чародей, напевавший ему, еще не появившемуся на свет, волшебную песенку, которая оберегает от несчастий и темных сил. Но всякое чародейство — зло. Этому его учили с раннего детства. Любое колдовство карается Сенешалем. Аксис знал: даже невежественных крестьянок, лечащих заговором больных, неизменно предают пыткам, суду, а затем сжигают на костре, не принимая во внимание даже то, что после смерти несчастной остается орава малолетних детей.

Ему и самому, по приказу Брата-Наставника, приходилось доставлять таких женщин в суд. Хорошо еще, его не заставляли орудовать трутницей. Аксис вздрогнул, вспомнив крики несчастных женщин.

Не ждет ли и его расплата за чародейство? Ведь он отразил нападение Разрушителя странной волшебной песней. А что за загадочную мелодию он играл только что у костра? Пальцы сами перебирали струны…

А откуда он умеет играть на арфе? Этому искусству его никто не учил, хотя еще в детстве он музицировал лучше любого барда. Может, своими успехами он обязан отцу-чародею? Если его отец действительно чародей и о том узнают служители культа, то и его ждет костер. Не поможет и Джейм. Неожиданно Аксис впервые в жизни почувствовал удовлетворение оттого, что от башни Сенешаля его отделяет приличное расстояние.

Спокойствие длилось недолго. Аксис нахмурился, снова вспомнив о Тимозеле и Фарадей. Это он виноват, что не уберег сына Эмбет и девушку, которая не только нравилась ему за красоту, мягкость и женственность, но и которую он искренне уважал за прямодушие и порядочность.

Аксис ни разу не был влюблен, хотя и водил знакомство со многими женщинами, неизменно доказывая, что солдат не промах и в любви. Но все эти сластолюбивые отношения не трогали его сердца, которое, быть может впервые, дрогнуло ночью у могильных курганов, когда чистая невинная девушка так неожиданно и смело призналась ему в любви.

Заложив руки за спину и опустив задумчиво голову, Аксис продолжал неспешно прохаживаться невдалеке от бивачных костров, вспоминая ту мимолетную встречу. Кого он имел в виду, когда посоветовал Фарадей разорвать отношения с Борнхелдом и выйти замуж за любимого человека? Неужели себя? Да, конечно себя. Аксис нервно рассмеялся. Как он мог предложить графской дочери отказаться от выгодного замужества и потерять возможность стать королевой? Разве он ровня ей? Зачем же он тогда поцеловал Фарадей? Может, лишь для того чтобы в душе посмеяться над Борнхелдом, а то и отнять у него невесту вопреки глумливым словам единоутробного брата, что богатая невеста не для незаконнорожденного? Нет! Аксис покачал головой. Фарадей понравилась ему с первого взгляда. Да и она, возможно, любила его. Она призналась… Хотя разве можно верить словам молоденькой девушки? Как бы там ни было, Фарадей погибла, приняв ужасную смерть, и теперь покоится вместе с Мерлион и топороносцами в земле, отведенной отверженными для захоронения своих королей. И это он, Боевой Топор, виноват в ее гибели. Как он мог не заметить вовремя приближавшийся ураган?

Тягостные раздумья прервал дружеский голос:

— Не стоит винить себя, Аксис.

Аксис досадливо обернулся, недовольный тем, что его оторвали от размышлений, и увидал Велиара, который, подняв глаза, сосредоточенно рассматривал проплывавшие облака. Велиар был его старым другом, делившим с ним тяготы и невзгоды военной службы, и при встречах, не относившихся к исполнению служебных обязанностей, оба называли друг друга просто по имени.

— Я один во всем виноват, — сказал Аксис. — Больше винить некого.

Велиар не ответил, глядя на хмурое небо. Он, как и другие топороносцы, всерьез воспринимал пророчество о пришествии Разрушителя и считал губительный ураган, обрушившийся на войско, делом рук коварного Горгрила. Велиар сочувствовал Аксису, не только потерпевшему первое военное поражение, но и потерявшему Фарадей, девушку, которая ему явно нравилась, что наблюдательному глазу заметить было нетрудно.

— Велиар! — позвал Аксис.

Лейтенант встрепенулся, оторвав взгляд от неба.

— Я смотрел, как на нас опять надвигаются мрачные облака. Ты хочешь о чем-то меня спросить?

— Скажи, что за мелодию я играл сегодня последней?

— Не знаю. Ты, наверное, импровизировал, словно бард, а барды склонны к фантазиям.

— Ты нашел меня, чтобы поговорить?

— У пятой когорты возникли некоторые проблемы…

— Велиар! — остановил его Аксис, устремив взгляд на небо.

К лагерю топороносцев медленно приближались огромные иссиня-черные облака. Неожиданно ударили молнии странного голубовато-белого цвета. Загрохотал гром. Разрушитель! Аксис разгневался. Хороши монахи! Оба заявляли, что Горгрил выдохся и не повторит нападения. Негодование сменил страх. Как спасти людей?

Аксис схватил Велиара за руку.

— Беги в лагерь. Собери командиров когорт. Пусть топороносцы окапываются, зарываются в землю. Это единственный шанс спастись. Укрытия не найти.

Проводив Велиара взглядом, Аксис снова поднял глаза, ожидая увидеть изображение Горгрила. Но нет, зловещего лица видно не было, а вот облака словно взбесились: Разбившись на части, они перемешивались, вращались и, казалось, кипели над головой. Но, странное дело, ветра не было вовсе.

Аксис побежал следом за Велиаром.

Солдаты, с лицами, перекошенными от страха, спешно окапывались, пустив в ход лопаты, мечи, топоры и даже миски и котелки.

Аксис снова взглянул на небо. Облака снизились. Хуже того, они продолжали медленно, но неуклонно снижаться, словно замыслили окутать топороносцев и утащить их в губительную пучину.

Боевой Топор встрепенулся, когда его тронули за плечо.

— Послушай, Аксис, Горгрил не в силах…

Боевой Топор обернулся: Огден, а рядом с ним Веремунд.

— Вы говорили, что Горгрил выдохся и не повторит нападения, — прервал гневно Аксис. — Вы ошиблись. Какой от вас толк?

— Не делай поспешных выводов, Аксис, — возразил Веремунд. — Разрушитель действительно ослабел. Посмотри на облака. Разве они такие же грозные, как и во время смертоносного урагана? Кроме того, нет ветра. Горгрил на время выдохся.

— Но он атакует нас!

— Но только другим оружием, — тихо пояснил Огден. — Не копьями, а волнами страха.

Аксис кивнул. Вероятно, монахи правы. Страх вызывает панику, а паника не раз губила даже боеспособную армию. Он огляделся. Топороносцы продолжали окапываться. Заметив невдалеке от своей палатки склонившегося над землей Велиара, Аксис направился к лейтенанту.

Веремунд тронул Огдена за рукав.

— Пошли к лошадям. Нельзя допустить, чтобы они напугались. Если взбесятся, то затопчут полвойска.

— Я вырыл для нас небольшой окоп, — сказал Велиар, заметив подошедшего Аксиса. — Солдаты тоже времени не теряют. Почти все уже окопались.

— Ложись в окоп, Велиар. Я встречу Горгрила на ногах. Разрушитель не запугает меня.

Лейтенант немного потоптался на месте, затем недоуменно взглянул на Аксиса и полез в окоп.

Внезапно воздух огласился тревожным ржанием лошадей. Аксис обернулся на звук. Неужели лошади, напугавшись, сорвутся с места? Только этого не хватало. Но нет, послышался тихий свист, и лошади успокоились.

Аксис облегченно вздохнул и посмотрел вверх, чтобы тотчас же ужаснуться. Облака, клубясь и вращаясь, продолжали снижаться. Вот они все ближе и ближе, вот уже прямо над головой. Аксис вздрогнул — его окутало облако. Вздрогнув, тут же зажмурился, ибо отовсюду, со всех сторон, из глубин жуткого полога, вырывались небольшие яркие молнии, а вырываясь, отражались от ледяных кристаллов и капель, превращая мрачное облако в сверкающую, переливчатую массу. Пахнуло жаром, но в то же время Аксис почувствовал, как по телу медленно поползли холодные липкие струи какой-то мерзостной жижи. Аксиса охватил страх, но он испугался не облака. Ему показалось, что он остался один в полном безмолвии, один на земле.

Аксис ошибся. Сверху раздался голос:

— Сладкий, сладкий… Аппетитный, аппетитный.

И тут же послышалось щелканье.

Щелк, щелк. Щелк, щелк. Щелк, щелк.

Казалось, какое-то страшное кровожадное существо, щелкая зубами от плотоядного нетерпения, спускается с высоты, чтобы отыскать свою жертву и немедля сожрать ее.

Аксис постарался взять себя в руки. Нельзя бояться. Страх убивает.

Щелканье повторилось, потонув в шуме крыльев, и в тот же миг снова раздался голос, на этот раз почти что над головой:

— Сладкий, сладкий… Аппетитный, аппетитный.

Аксис отпрянул, чувствуя, как бешено бьется сердце.

— Нет! — внезапно раздалось где-то рядом.

Велиар! Аксис вздохнул полной грудью. Он не один.

Рядом с ним Велиар, да не только он, а и более трех тысяч топороносцев. Как он мог забыть о своих друзьях? Правда, каждый из них, несомненно, охвачен страхом. Что же, страх следует побороть. Надо действовать.

Разглядев в синеватой мгле вырытый Велиаром окоп, Аксис подошел к лейтенанту. Тот лежал в окопе на животе и мелко подрагивал. Аксис потряс его за плечо.

— Дружище, что ты дрожишь от страха, как малый ребенок? Ты участвовал в десятках сражений и никогда не показывал врагу спину. Вставай! Дадим отпор Разрушителю.

Велиар поднял голову.

— Аксис?

— Подымайся, дружище. Мы еще не пели нашему гостю.

— О каком пении ты говоришь? — спросил Велиар, стуча от страха зубами.

— Скоро услышишь. Вставай, подымай людей. У нас в гостях Горгрил, и надо доставить ему удовольствие. Ты же не хочешь ударить в грязь лицом перед гостем?

Ободренный шутливым тоном, Велиар выбрался из окопа но все же тревожно огляделся по сторонам.

— Иди, подымай людей, — повторил Боевой Топор — Ничего не бойся. Разрушителю нас не осилить.

Проводив Велиара взглядом, Аксис полез в палатку и достал арфу. Усевшись на камень, он поднял голову и громко сказал:

— Надеюсь, Горгрил, тебе понравится эта песенка.

Аксис тронул струны и запел во весь голос:

Услышав пение, Веремунд и Огден переглянулись.

— Аксис поборол страх, — сказал Огден. — Но почему он не запел песню, которую пел вместе со мной во время смертоносного урагана?

Аксис поступил правильно, — ответил назидательно Веремунд. — Он поет песню, которую знают все.

— Ты прав, — сказал Огден, широко улыбнувшись. — Песню, несомненно, подхватят.

Пение продолжалось.

И вот песню подхватило несколько голосов:

Кругом засверкали молнии, загремел гром, но песня не умолкала. Ее подхватывали все новые и новые голоса, и наконец грянул хор.

Облака стали рассеиваться, показалась луна. Она спокойно и торжественно поплыла по ночному небу, заливая своим мирным сиянием лагерь топороносцев. Но пение не стихало.