Молодая рейвенсбандка вколола в волосы Азур последнюю шпильку и подержала зеркало, чтобы она оценила прическу со всех сторон.

— Спасибо, Има, ты прекрасно уложила мне волосы.

В последние недели обязанности Имы расширились: она не только ухаживала за Калумом и кормила грудью ребенка, но и сделалась служанкой Азур. Хотя Азур и казалось странным иметь при себе прислугу, была она настолько занята, что выбора не оставалось. Раньше в Сигхолте было три тысячи бойцов, три блюстителя пророчества, две женщины да отставной повар, а теперь жизнь в крепости, подогреваемая энтузиазмом тридцати тысяч людей, била ключом. Были там не только ахары, рейвенсбандцы и икарийские солдаты, но и городское население, торговцы, слуги, повара, конюхи, секретари, посыльные, прихлебатели, да всех разве упомнишь? Неделю назад пожаловал историк. Он заявил, что хочет оставить потомкам записи о жизненном пути Аксиса, предначертанном пророчеством.

Служанкой дело не ограничилось: Азур обнаружила, что горожане в Сигхолте и Заозерье стали относиться к ней по-другому. Когда она шла по улицам — с Калумом или без него, люди с улыбкой давали ей дорогу, кланялись, а женщины делали реверанс. Азур еле удерживалась, чтобы не ответить им таким же реверансом.

— Пойдем, — сказал Аксис, войдя в комнату. — Покажи мне свои драгоценности.

Азур оперлась на предложенную ей руку и позволила подвести себя к большому зеркалу возле стены. Остановилась, Аксис встал сзади, положил руки ей на плечи. Одет он был в золотую тунику и бриджи в один цвет с кроваво-красным солнцем на груди. Простое черное платье облегало высокую гибкую фигуру Азур и подчеркивало четкий овал лица и необычные дымчатые глаза. Черные, как и платье, волосы уложены были в высокую затейливую прическу.

Аксис улыбнулся, глядя на нее в зеркало, и опустил руку в карман.

— Дрю-Беор всегда дает мне подарки, которые подходят только тебе.

И вдел ей в уши длинные серьги из червонного золота. Изысканное украшение стало обрамлением для прекрасного лица.

— Мы с тобой элегантная пара, не находишь? — сказал Аксис и поцеловал ее в макушку. Изумился, когда увидел слезы в глазах Азур. — Что случилось? — спросил он. — Отчего ты расстроена?

— Оттого, что никакая я тебе не пара, — прошептала она. — Ты скоро поведешь войско на юг, а потом в Карлон. Там тебя ждет королева.

Аксис напрягся. Они с Азур избегали говорить о Фарадей, тем не менее та постоянно была в их мыслях.

— Я знаю, ты говорил о ней с герцогом Роландом и Хо'Деми, — продолжила Азур, вознамерившись сказать все, что было у нее на сердце. — То, что там, — она кивнула на зеркало, — одна лишь видимость. То, что между нами, нереально, как отражение в воде. Его можно разбить так же легко, как это зеркало.

Руки Аксиса сжали плечи Азур. Она почувствовала, что разозлила его.

— То, что я сказал тебе в Хсингарде, Азур, правда, — сказал он. — Я люблю тебя. Я смотрю на тебя не как на временную любовницу, что согревает мне постель до воссоединения моего с Фарадей. А ты любишь меня? Или специально затеяла этот разговор, чтобы иметь повод со мной расстаться?

— Ты же знаешь, что я тебя люблю. — Азур сделала усилие, чтобы голос не дрогнул. — Но, когда приедем в Карлон, придется мне отойти в сторону. Каждую минуту меня мучают угрызения совести, вина перед Фарадей. А тебя совесть не мучает?

— Мучает ли меня совесть? — переспросил он. — Да, мучает. Думаю ли я о Фарадей? Да, думаю. И до сих пор я по-своему ее люблю, но каждый день моя любовь к тебе разрушает то, что я испытываю к ней. Все трое мы угодили в лапы пророчества, Азур. Оно манипулирует нами против нашей воли. Но мы с тобой не можем забыть о магии ночи Белтейна… или о том, что магия эта продолжается каждую совместную ночь. А ребенок? Разве можно забыть о нем? — голос его стал суровым. — Но я не дам тебе уйти. Я не могу ни потерять, ни забыть тебя. — Аксис взял ее за талию и прижал к себе.

Азур глубоко вздохнула.

— Но ведь ты женишься на Фарадей.

— Должен, Азур. Пророчество обязало Фарадей выйти замуж за Борнхелда, и оно же обязывает меня жениться на Фарадей. Разве не помнишь, пророчество утверждает, что она возляжет с человеком, который убьет ее мужа? Необходимо к тому же, чтобы она посадила деревья.

— Тогда я должна уйти…

— Нет, — резко сказал Аксис, и крепче сжал ее талию. — Я не позволю тебе уйти, Азур. Фарадей — светская женщина. Без сомнения, у Борнхелда есть любовницы…

— Нет! — воскликнула Азур и попыталась вывернуться из его рук, но он прижал ее к себе еще крепче.

— Останься со мной. Танцуй со мной. Будь моей. Фарадей тебя примет.

Азур закрыла глаза. Любовница, куртизанка, наложница. Суть этого понятия нельзя прикрыть красивым словом. Но бедная Фарадей… Азур знала: такое положение ее глубоко ранит.

— Можешь ты уйти от меня, Азур? — спросил Аксис. — Сможешь ли?

— Нет, — ответила Азур, не открывая глаз, не ощущая ничего, кроме тепла его тела. — Нет, не смогу.

— Так же как ты не можешь от меня уйти, так же и я не могу тебя покинуть, — сказал Аксис. — Раньше думал, что мне это удастся. Думал, пока буду на юге, оставлю тебя с Калумом здесь. Оказалось, я и мысли не переношу, что с кем-то из вас расстанусь. Ты околдовала мою душу, Азур, мне от тебя не уйти. Останься рядом. Пожалуйста… умоляю.

Азур представилась вдруг страшная картина. Она увидела Аксиса и Калума через триста лет. Оба молодые и сильные. Сидят на вершине горы Великого Когтя и безуспешно пытаются вспомнить ее имя. Потом со смехом и шутками бросают это занятие. Умершая давным-давно любовница и мать испарилась из их мыслей.

— Пожалуйста, — прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы.

— Да, — сказала она, ненавидя себя в это мгновение.

— Тогда пойдем, — сказал Аксис и опустил руки. — Открой глаза, возьми ребенка и сойдем вниз. Сигхолт ждет.

Азур вынула из кроватки Калума, прижалась губами к его голове. Прошептала что-то так тихо, что Аксис, как ни старался, не услышал.

— Сделай для меня за долгую свою жизнь, Калум, одно-единственное: не забудь имя своей матери, как я забыла имя своей. Меня зовут Азур, Калум. Азур. Азур.

Двадцать третий день Голодного месяца был днем рождения Ривки, и в ее честь в Большом зале Сигхолта Аксис устроил прием, ставший не просто празднованием рождения его матери. В последние недели бои против Горгрила прекратились, и в Сигхолт вернулась почти вся команда Аксиса. Аксис хотел в этот день поблагодарить своих воинов. Вечером в зале собрались командиры отрядов, в том числе и рейвенсбандцы, знатные горожане, большинство икарийских чародеев, ну и, конечно же, блюстители пророчества.

Собравшиеся на приеме люди, по мысли Аксиса, должны были сформировать королевский двор. Настало время примерить мантию будущего короля Ахара и одновременно наследника трона икарийцев. Обретя силу и славу, Аксис хотел, чтобы и двор его стал таким же славным и сильным. На вечер пригласили купцов из Тарантеза и Нора: пусть слово о Звездном Человеке, претенденте на трон Ахара, дойдет до южных областей. Если Борнхелду не удалось стать для народа королем-солнцем, таким королем станет он, Аксис.

Несколько икарийских чародеев, непринужденно рассевшихся на стропилах Большого зала, услаждали публику пением и игрой на арфе. Между нарядными гостями сновали слуги, разливали вино, разносили блюда с едой. Организуя и направляя процесс приготовления пищи, Рейнольд превзошел сам себя и, сидя сейчас в мягком кресле, подливая в бокал превосходного вина из стоявшего рядом с ним на столике большого графина, смотрел на гостей с галереи. «Никогда еще, — думал он, — у ихтарских герцогов не проходили приемы так весело, красиво и живо: ни при Сиэрласе, ни при Борнхелде».

Аксис с Азур появились на главной лестнице, и зал притих. Великолепная пара: оба красивые, молодые, уверенные в себе. Он — золотой и алый, — казалось, притягивал к себе все лучи света, она — высокая и черноволосая — спускалась по ступеням так грациозно, будто скользила, а не шла. На руках у Азур был Калум. Ребенок смотрел на собравшихся внизу людей такими же, как у матери, серьезными глазами. Кудри у него отрастали такие же черные и непокорные, правда, слезящиеся глаза Рейнольда тут же подметили икарийское телосложение отца.

Аксис подошел к большому камину, и пламя обрисовало вокруг него золотой ореол. Ривка, смеясь, встала рядом с сыном. Азур, с ребенком в одной руке и бокалом вина в другой, пошла к гостям. Держалась она спокойно и уверенно, на лице — ни следа от недавних сомнений. В обращенных на нее и Аксиса глазах она читала уважение, восхищение, зависть и даже любовь. Недоверчиво пригляделась, пытаясь разгадать насмешку, но нет, не обнаружила. Люди приняли ее. Аксис улыбнулся ей глазами, и она услышала обращенные к ней слова: «Ты можешь управлять ими так же легко, как и я, Азур, так же легко, как ты управляешь мной. Не надо недооценивать своих способностей».

Она словно бы искупалась в его любви и в любви своего сына. Калум впервые вдруг мысленно заговорил с ней: «Азур. Это твое имя. Я его знаю». Оба — и отец и сын — подарили ей силу, и Азур осознала, что, какие бы ни встретились на пути ее трудности, она все преодолеет. Улыбнулась, засмеялась и смешалась с толпой.

— Роланд, — Азур остановилась поговорить с больным герцогом Олдени.

Когда вместе с рейвенсбандцами он добрался до Сигхолта, казалось, что тут же и умрет. Измученный продолжительной болезнью и тяжелой поездкой, Роланд четыре дня пролежал в постели, не в силах пошевелиться. Когда герцог немного оправился, Аксис спросил его, почему после стольких лет он решился оставить Борнхелда. Роланд ответил, что умирает, а умереть хочет со спокойной совестью. «Оставался я с ним так долго, потому что верил, что за ним правда, — сказал герцог, — а после того как Борнхелд приказал Готье распять троих рейвенсбандцев, я понял, что заблуждался. Я хочу умереть достойно, Аксис. Позволь мне остаться. Пожалуйста». И Аксис позволил.

Рейнольд уговорил Роланда сделать усилие и искупаться в озере Жизни. «Озеро вылечило меня от артрита», — сказал ему Рейнольд, и в самом деле, озеро помогло и Роланду: опухоль в животе уменьшилась, и чувствовать себя он стал лучше.

Тем не менее Аксис сказал Азур, что смерть ходит вокруг Роланда и что, если тот не умрет через месяц или даже через год, вряд ли проживет более двух лет.

Роланд с любопытством разглядывал Азур. Выглядела она как норийка, но при этом чувствовалось в ней что-то особенное. Неудивительно, что Аксис забыл о Фарадей, думал Роланд, улыбаясь остроумным замечаниям Азур об икарийских музыкантах. К тому же она ему и сына подарила. В ребенке, таком еще маленьком, угадывались необычайные способности. Широко раскрытыми синими глазами он смотрел по сторонам. Наверное, чародейская кровь сделала его таким развитым, подумал герцог и взглянул на неотступно следовавшую за Азур гончую. Невелон рассказывал ему и об этой женщине, и об умении ее обращаться с луком, и о своре гончих-убийц. Возможно, что ребенку есть что унаследовать и от нее.

— Бедный Невелон, — сказала Азур, резко сменив тему разговора. — Я слышала, что его утащила грифа.

Изумившись, Роланд лишь кивнул. «Да, в ее жилах наверняка течет чародейская кровь, — подумал он, — она же читает мои мысли».

— Мы тоже потеряли близких друзей, — сказала Азур, — их убили грифы. Это страшные чудовища. Я сожалею, что ранила Невелона. Магариз сказал, что он был хорошим человеком.

— Он в этих переменах, миледи Азур, не разобрался. Как и большинство людей.

Азур сделала вид, что не заметила присвоенного ей титула, и пригубила вино. Вокруг свет, и музыка, и разговоры. Сын прижимался к ее плечу.

— Порою жизнь совершает зигзаги, требующие от человека большого мужества, — сказала она и подумала, что к ней это относится не в меньшей степени, чем к Роланду. Не бойся и принимай случившееся. Да, это хороший совет. Что ж, она смиренно примет то, что готовит ей будущее. Любовница? Куртизанка? Возможно. Возлюбленная? Да, и еще раз да.

— Знаешь, — вырвалось у Роланда, — года три назад я посоветовал Аксису не жениться и не слишком влюбляться. Утверждал, что военному человеку не следует отвлекаться на любовные похождения. «Если делать выбор между мечом и женщиной, — говорил я ему, — лучше выбрать меч: он не изменит».

Азур широко раскрыла глаза, и Роланд улыбнулся.

— Я ошибался, Азур, и рад, что Аксис проигнорировал мой глупый совет. Он никогда бы не добился этого, — и он повел рукой, указывая на Большой зал Сигхолта, — если бы рядом не было тебя. Что я пытаюсь сказать? Да то, что, как ни стараемся мы управлять жизнью, чаще она сама управляет нами, и очень часто это идет нам на пользу, хотя мы этого не понимаем. Аксису повезло, миледи Азур, в том, что ты вошла в его жизнь. Имя твое в Сигхолте пользуется чуть ли не меньшей популярностью, чем его.

Слезы навернулись на глаза Азур. Калум вывернулся из ее рук и протянул ручонки к Роланду. Смеясь, тот взял ребенка и подбросил вверх.

— Если Аксис добьется успеха, этот малыш в один прекрасный день станет королем, — сказал он, и Калум довольно загулил.

— Азур, Роланд, — поприветствовал их Велиар. Рядом с ним Юла, вернувшаяся ради вечера к обычной расцветке оперения — золотой и фиолетовой.

Почтительно поклонившись, проходивший мимо слуга налил им в бокалы сухого фруктового вина.

У Аксиса, похоже, снабжение налажено намного лучше, чем я предполагал, — заметил Роланд, ловко перекладывая Калума на другую руку, — если он пьет золотой Ромсдейл, в то время как Борнхелд с ближайшим своим окружением довольствуется дешевым красным вином.

— Это вино, Роланд, долгие годы хранилось в подвалах Сигхолта, — сказал Велиар. — Вся наша орава не выпьет его и за три года. А что до продуктовых маршрутов — с ними не так хорошо, как прежде. — Лицо Велиара приняло озабоченное выражение. — Граф Бурдел в Скарабосте сметает все на своем пути. Последние недели запасы наши сократились на половину, а дальше будет еще хуже. Одно утешение — сады и огороды Сигхолта. Благодаря озеру Жизни там круглый год зреет урожай.

— А достаточно ли этого для нормального обеспечения крепости? — спросил Роланд.

— Нет. Поэтому Бурдела надо укротить. Он уничтожает не только продовольственные маршруты, но и само население. Роланд, он что же, выполняет распоряжение Борнхелда?

Роланд уныло кивнул.

— Да, это его приказ. Тем самым он думал насолить Аксису. Устроить ему дополнительную проблему.

— И у него это получилось, — заметил Велиар. — Аксису придется из-за Бурдела как можно скорее пуститься в поход на юг.

На юг? Там же Фарадей. Азур резко наклонилась и взяла у Роланда сына.

— Я вижу Огдена и Веремунда, — сказала она.

И поспешно отошла.

Велиар вскинул брови на Роланда и Юлу:

— Что я такого сказал?

Аксис старался сохранять заинтересованное выражение лица, пока возле камина его осаждали двое купцов из Тарантеза. Один из них, как показалось Аксису, вот уже битый час говорил без остановки, пытаясь сбыть ему воз тонких льняных ниток.

— Ривка! — взмолился Аксис.

Ривка выступила вперед.

— Джентльмены, — она охватила взглядом обоих мужчин. — Мы польщены вашим предложением. При других обстоятельствах я бы умоляла сына купить у вас этот товар, но, — она сокрушенно вздохнула, — сейчас военное положение, поэтому Аксис отказывается покупать для матери предметы роскоши.

Аксис рассерженно посмотрел на нее, но купцы намек поняли. Низко поклонились Ривке (она в черном своем платье выглядела исключительно красивой) и попрощались. Перед тем как уйти, один из них сунул в руку Аксиса запечатанное письмо. «Только для твоих глаз», — прошептал он и растворился в толпе.

Сердце Аксиса неровно застучало: он увидел персональную печать Приама. Стало быть, письмо от Юдит.

Подсунул палец под сургуч и разорвал конверт.

«Аксис!

Наши взаимоотношения едва ли можно было до сих пор назвать сердечными, и в этом я виню себя и Приама. Как ты уже знаешь, Приам умер. Сомневаюсь в том, что смерть его произошла по естественной причине. До болезни он собирался заключить с тобой союз. Приам услышал о пророчестве и поверил ему».

Аксис вскинул брови. Приам собирался заключить с ним союз? Неудивительно, что жизнь его прервалась в самом расцвете.

«Аксис, я считаю тебя законным престолонаследником Ахара и сделаю все, что в моих силах, дабы поддержать тебя в притязаниях на трон. Правда, сейчас я вдова, человек маргинальный, подвергнутый остракизму, и влияния не имею. Тем не менее, сделаю все, что смогу. Со мной моя бывшая фрейлина, леди Эмбет Тэар. В ее доме мне спокойно и уютно. Если решишь посетить нас, примем тебя с удовольствием.

Юл».

Надеюсь к тебе примкнуть. Я начала уже переговоры с двумя людьми, имена которых не смею предавать бумаге. Твое же имя стало широко известно. Многие, кого раньше ты числил среди врагов, думают к тебе присоединиться.

Мужайся.

Аксис поспешно кинул письмо в огонь и удостоверился в том, что пламя его поглотило. Ривка тревожно на него смотрела, но Аксис не стал говорить ей ни о содержании письма, ни о том, кто его написал. Отправляя свою записку в долгое путешествие, Юдит очень рисковала. От временного ее пристанища до Ихтара протянулись сотни лиг. Аксис посмотрел в зал, но купца уже и след простыл. Возможно, вскочил на лошадь и подъезжает сейчас к Петлистому проходу.

К мосту, прихрамывая, приблизился человек, закутанный в видавший виды черный плащ.

— С правдой ты или с ложью? — осведомился мост.

— С правдой, — ответил незнакомец.

— Тогда проходи, а я посмотрю, говоришь ли ты правду, — небрежно сказал мост.

— Как тебе будет угодно, — ответил человек и ступил на мост.

С легкой музыки икарийцы перешли к веселым песням, зовущим ноги танцевать, а тело — покачиваться в ритм мелодии. Восемь пар танцевало Хей-де-Джи, веселый танец, при исполнении которого мужчины и женщины выстраивались друг против друга, в то время как окружающие становились зрителями и, весело хлопая в ладоши, смотрели на танцоров, сгибавшихся и раскачивавшихся под музыку.

Ривка почувствовала, как кто-то тронул ее за плечо.

— Давненько мы не танцевали, принцесса, — сказал Магариз, — уж и не знаю, помнишь ли ты фигуры?

— Моя память хранит самые важные моменты жизни, милорд Магариз, и Хей-де-Джи в их числе.

Магариз засмеялся и подал ей руку.

— Тогда, принцесса, прошу оказать мне честь и не обессудь, если я не окажусь таким же памятливым.

Ривка взяла его за руку.

— С удовольствием, лорд Магариз.

Аксис отхлебнул добрый глоток вина и стал смотреть, как мать его танцует с Магаризом. Ничего себе! Хромота отнюдь не мешала лорду с завидной грацией исполнять сложные фигуры танца. А где же Азур? Он посмотрел поверх голов и увидел, что она идет к нему с Калумом на руках.

Аксис поцеловал ее в щеку и поднял глаза.

— А, кого я вижу! Велиар и Юла, — Аксис дружески улыбнулся Велиару и, прищурившись, посмотрел на сестру. Юла покраснела, а Аксис и Азур многозначительно улыбнулись.

— Аксис, — сказал Велиар, — я разговаривал с Роландом насчет Бурдела. Похоже, нам скоро выступать.

Аксис тут же посерьезнел. Да, пора выходить. Привратница считает дни на своих тощих пальцах, ждет, когда Аксис исполнит условие заключенного ими договора, а сделать это надо не позднее года и одного дня. Сколько времени он пробыл здесь, в Сигхолте? Аксис быстро подсчитал. Пять месяцев?

— Скоро, — согласился он и мысленно отодвинул договор с Привратницей на задний план. Горгрил у них сейчас на первом месте. — Друзья мои, боюсь, что, пока я барахтаюсь в Аркнессе или Тарантезе, Горгрил прошел на юг. Того и гляди явится в Карлон раньше меня.

Аксис невольно остановился. «Горгрил придет в Карлон раньше меня? Придет раньше меня к Фарадей?» В первый раз Аксис задумался: кто же та любовница, что упомянута в третьем стихе пророчества, — Фарадей или Азур? Которая из них?

— Новости из Жервуа тоже не блестящие, великий лорд, — к ним подошел Хо'Деми. Все четверо уставились на него.

— Это так, — согласился Аксис.

Разведчики сообщают, что последние дни Борнхелд собирает войско в Жервуа. Отразив нападение скрелингов, Борнхелд, похоже, собирался пойти в наступление на Сигхолт. Армию свою он укрепил не только вновь прибывшими королизцами, но и загнал в нее всех пригодных к военной службе мужчин в радиусе пятидесяти лиг.

— Давайте уж выходить, что ли, пока Борнхелд нас не опередил, — сказал Велиар.

— И пока Горгрил не вырастил новую сильную армию скрелингов, — поддержал его Аксис.

Человек в черном плаще подошел к крепости. Он замерз, несмотря на то, что озеро Жизни согревало окружающий его воздух. Тосковал по темному своему обиталищу. Увидит ли он его снова?

Охранник при входе подозрительно оглядел закутанную в темный плащ фигуру. Ему не понравился надвинутый на лицо капюшон. Походка тоже показалась ему странной.

— Что у тебя за дело? — спросил он, когда подозрительный человек подошел ближе.

Человек откинул капюшон, и охранник замер от удивления и испуга.

— Я хочу встать под знамена Аксиса Парящее Солнце и Азур, женщины с Волчарой, — сказал мужчина, — и отправиться с ними на юг.

Хотя человек этот и прошел через мост, охранник все еще сомневался. Он уже хотел запереть ворота и прогнать незнакомца, когда услышал вдруг позади себя шаги.

— Я отвечаю за этого человека, — тихо сказал Огден. — Он говорит правду, он друг Аксиса и Азур.

— И я отвечаю, — повторил вслед за ним Веремунд. — Он хороший человек, и он нужен Аксису для того, чтобы пророчество исполнилось.

Аксис подождал, когда закончится танец, и поманил Ривку к себе. Она запыхалась, щеки раскраснелись, глаза сверкали.

— Знаешь, Аксис, Хей-де-Джи последний раз я танцевала тридцать лет назад, да нет, больше… и фигуры позабыла. — Засмеялась, когда к ним подошел Магариз. — И милорд Магариз тоже. Ты же видел, как он все время ошибался.

— Военный человек, мадам, быстро теряет светскую сноровку, — сказал Магариз. — Давайте же винить в этом мою негнущуюся ногу.

Аксис бросил на обоих скептический взгляд. Они, разумеется, лукавили, говоря об «ошибках» Магариза: тот был явно лучшим танцором в зале, а Ривка прекрасно помнила все танцевальные фигуры.

Аксис наполнил бокал и дал знак музыкантам. Они тут же остановились, и разговоры в зале затихли. Все знали: Аксис пригласил их не зря. Многие догадывались, что именно хотел он объявить.

Высокий и красивый, поднялся он на возвышение и подал руку Азур. Пусть все знают: она ему ровня. Азур чуть поколебалась, однако приняла предложенную ей руку. Аксис улыбнулся ей и обратился к собранию.

— День у нас сегодня особенный, — прозвучал на весь зал чистый его голос. — Мы собрались отпраздновать несколько событий. Во-первых, сегодня день рождения моей матери, Ривки. Я хочу воспользоваться случаем и поздравить принцессу Ривку с возвращением в Ахар из вынужденной многолетней ссылки. Добро пожаловать домой, Ривка.

Ривка грациозно склонила голову.

— Принцесса Ривка! — воскликнули собравшиеся и подняли бокалы.

— Хочу поблагодарить вас, друзья мои, — сказал Аксис, — за ту работу, что вы сделали зимой на благо Ахара. То, что в этом году Ахар не пострадал от мерзкого воинства Горгрила, является заслугой прежде всего командного состава, особенно икарийских Ударных Сил. Еще раз всех благодарю.

Помолчал, обвел глазами толпу. Все нетерпеливо ждали.

Человек в черном плаще вошел в зал и при виде большого скопления людей невольно оробел. Прищурился и увидел стоявших на возвышении Аксиса и Азур. Они были похожи на солнце и луну: Аксис золотой и пылкий, Азур темноволосая, бледная и спокойная. Черные глаза незнакомца наполнились слезами, а потом изумленно расширились: он увидел на руках Азур ребенка.

— Вы сами видите, — продолжил Аксис, — собрание у нас необычное, ведь среди нас есть и ахары, и рейвенсбандцы, и блюстители пророчества, и икарийцы. Мы с вами в Сигхолте, крепости, в которой возродилась жизнь. Возможно, неправильно было бы называть теперь эту землю Ахаром.

В зале установилась мертвая тишина. Аксис встретился взглядом с Повелителем Звезд. Он стоял в дюжине шагов от возвышения. И в этот раз смотрел больше на сына, чем на Азур.

— Здесь мы сделали все, что могли. Пора трогаться в путь. — Аксис сделал паузу и обвел глазами зал. — Пора на юг, друзья мои. Настало время возродить Тенсендор.

Зал взорвался. Эмоциональные икарийцы издавали радостные вопли. Наконец-то они сделают первый шаг на долгом пути домой! На юг! На юг, на высокие холмы, ведь так долго не давали им вернуться в родные пенаты, священные икарийские места! Лицо Повелителя Звезд горело от волнения. «Веди нас домой, Аксис, — молча молил он сына, — веди нас домой».

Человек в черном плаще начал пробираться сквозь толпу к возвышению. Ликующие люди не обратили внимания на протискивающего вперед странного незнакомца.

Ахары, а особенно вновь прибывшие, после обращения Аксиса чувствовали себя несколько растерянно: они не знали, как будут теперь относиться к ним икарийцы, боялись установления новых порядков. Большинство ахаров работало вместе с икарийцами в Сигхолте, сражалось с ними плечом к плечу, но что еще там будет, когда война закончится? Может, икарийцы отберут у них дома? А что, если другие икарийцы, те, что остались на горе Великого Когтя, вздумают отомстить им за Войны Топора и за свое тысячелетнее изгнание?

— Тенсендор у нас будет теперь новый, — закричал Аксис, перекрывая радостные восклицания икарийцев. — Новый Тенсендор! Там все народы будут жить рядом друг с другом.

Азур уловила движение в толпе и испуганно охнула. Аксис проследил за ее взглядом.

Человек в черном плаще остановился возле возвышения и уставился на них лихорадочно блестевшими глазами.

— Ты возьмешь меня на юг? На юг, к Фарадей?

— Раум! — У Азур перехватило дыхание. — Что с тобой случилось?

Неделей позже, с началом месяца Капели, армия Аксиса вышла из Сигхолта и двинулась по Петлистому проходу, а оттуда свернула на юг через Уркхартские горы к Гандилга-броду. Аксис рисковал, но в Смиртоне его армия задержалась бы на паромной переправе, зато Гандилга-брод они перейдут за день, а потом — на восток, на относительно безопасную территорию. К тому же у Аксиса было перед Борнхелдом большое преимущество — икарийские Ударные Силы: они могли и предупредить о появлении противника, и защитить при нападении.

Аксис и сам не верил тому, как выросла у него численность армии. Из Горкен-форта уходил всего-то с тремя тысячами людей, а теперь, пятнадцать месяцев спустя, войско его насчитывало почти семнадцать тысяч.

В арьергарде тарахтел обоз: примерно тысяча навьюченных лошадей, несколько десятков крепких возов, множество поваров, врачей, слуг и, можно не сомневаться, поморщился Аксис, с десяток шлюх. Вместе с интендантской колонной ехало много рейвенсбандских женщин, хотя большая их часть осталась вместе с детьми в Сигхолте и Заозерье. Там же были и чародеи, среди них Повелитель Звезд и Утренняя Звезда. Аксиса до сих пор волновали грифы. Подразделения Ударных Сил летели как впереди армии, проверяя безопасность пути, так и позади, прикрывая арьергард и интендантскую колонну. К этой же колонне прикрепили и два отряда лучников Азур, а также несколько отрядов конников.

Блюстители пророчества — Огден и Веремунд — на невозмутимых белых ослицах ехали во главе интендантской колонны. Джек сидел на спокойной гнедой кобыле. Следом за ними, на повозке, — Раум, все такой же нетерпеливый и взволнованный. Он, как объяснили Аксису и Азур блюстители пророчества, находился в процессе превращения во Всемогущего Рогача, и перевоплощение это непонятным образом связано было с Фарадей. Раум не осмелился бы покинуть Аваринхейм, пока превращение не закончилось, но для успешного окончания процесса ему просто необходимо было встретиться с Фарадей.

Казалось, какой-то гигант смял голову Раума и переставил все кости по-своему. Лоб стал шишковатым и покрылся прозрачным пушком. Над линией волос поблескивали костистые выступы. Нос сделался широким и длинным, а зубы — квадратными и желтыми. Несмотря на страшноватую наружность, черные глаза Раума под густыми бровями по-прежнему дружелюбно смотрели на мир. Азур поняла, что внутри Раум не переменился.

Обычно Азур ехала со своими лучниками в главной колонне, хотя иногда разворачивала Венатора и поджидала интендантский отряд. Калум всегда был при ней, привязан к спине, на плече ее — верный Волчара. Алаунты бежали рядом, страшно довольные, что они уже не в крепости, а на воле, в долине. Здесь они всегда могли почувствовать запах крови.

Большую часть дня Аксис проводил во главе колонны, Велиар и Магариз — то рядом с ним, то с солдатами, а то и с Хо'Деми и десятитысячным его войском. Рейвенсбандцы восседали на желтых лохматых лошадях, уроженцах северных долин. Несмотря на колокольчики и бубенчики, передвигались они неслышно.

Населению Сигхолта и Заозерья оставили отряд из пятисот солдат. Роланд, больной, но жизнерадостный, назначен был за старшего. До возвращения Аксиса он обещал остаться в живых. Перед походом Аксис день и ночь произносил заклинания (мост в этом тоже принимал участие) и так устал, что спал после этого двое суток. Сигхолт и его окрестности окутал густой голубой туман, однако для самих горожан небо оставалось ясным и солнечным. Для создания тумана Аксис использовал песни Влажности и Неразберихи. Если бы кто вздумал отыскать Сигхолт, ездил бы возле него кругами и, проболтавшись несколько часов, остался бы в полной растерянности. Только те, кого знал мост, могли найти дорогу к крепости.

Оставив Сигхолт в безопасности, Аксис отправился в путь. Наконец-то, вздохнул он. Необходимо овладеть Ахаром до первого дня Обнаженных деревьев, через шесть месяцев, иначе все пойдет прахом.

Наверху парил снежный орел. Он тоже был доволен, правда, и сам не знал, чему так радуется.

Пройдя через Гандилга-брод, Аксис повернул свое войско на юго-восток, через Скарабост, обойдя при этом Смиртон. Где-то на юге орудует граф Бурдел с армией неизвестной численности. Аксис подал знак икарийским скаутам: найдите Бурдела. Именем Борнхелда он уже несколько месяцев сжигает все на своем пути, убивает жителей. Пришла пора остановить его. Бурдел — первое препятствие, которое Аксису надо преодолеть. Конечная цель — возрождение Тенсендора.