Логан распахнул дверь, громко зовя Дану — грохот музыки, громовые раскаты и треск молний заглушали его голос. Перепрыгивая через ступеньки, он взбежал по винтовой лестнице, увидел кровь на полу в кухне и ступил к краю бывшего мостка, на месте которого теперь зияла расщелина глубиной 25 футов. На другом ее краю сидела, скорчившись у стены и не отвечая на зов, Дана. Он бросился туда в обход, по другим мосткам, чувствуя, как они подрагивают под его тяжестью. Выключив стерео, он склонился к ней:

— Дана, ты в порядке? Дана, ты меня слышишь?

Она глядела непонимающим взглядом и была очень холодной на ощупь. Опасаясь, что она вот-вот потеряет сознание, он стянул покрывало с кровати в своей спальне, укутал в него Дану и снес вниз по лестнице. Уложив ее на диван в гостиной, он стал зажигать камин. Потом бросился обратно в кухню, приготовил ей чашку чая, согрев воду в микроволновке и все это время заново переживая момент, когда, вбежав в дом, он увидел, что мостик сейчас рухнет. Стоявший на нем человек ухнул вниз, как будто под ногами у него открылся люк, полетел ногами вперед, угодив прямо на стеклянный столик, мгновенно разлетевшийся тысячью осколков с грохотом, подобным удару грома. Еще живой, человек поднялся на осколки, окровавленный, расцарапанный; он глядел, словно в последний раз моля о пощаде. Мостик над ним висел криво, один конец его провис. Логан с ужасом следил, как под своей тяжестью он накреняется все ниже, вылезая из зажима, пока не обрушился с чудовищной силой на голову мужчины, придавив его свинцовой тяжестью.

Звонок микроволновки отвлек Логана от этого зрелища, он вынул кружку, бросил в кипяток пакетик чая и проделал путь обратно вниз по лестнице. Сев возле Даны на диван, он поднес к ее губам чашку. Она стала пить маленькими глотками, а после ее повело набок — она склонила голову ему на плечо, и они замерли так в молчании, слушая, как бушует гроза.

На овале подъездной аллеи перед домом Логана стояли полицейская машина и «лендровер» Кэрол Нучителли. Гроза прошла, темные тучи рассеялись, превратившись в пасмурную пелену с редкими заплатками небесной синевы. Стоя в передней двери, Логан слушал пение птиц и звон колокольчиков. Из-за происшествия в аптеке Бартелла он так и не смог вызвать наряды местных полицейских или пожарные расчеты. Это же помешало примчаться сюда и репортерам, за что он был им чрезвычайно благодарен. Сейчас он закруглял беседу с Нучителли и еще одним детективом из Северного округа. Последнего звали Джеймс Фик, в свое время он был форвардом в команде университета Орегона и все еще сохранял былую спортивную выправку.

— Что сообщали по радио? А газетчики уже успели пронюхать? — спросил Логан у Фика.

— Пока сообщений нет, — покачал головой Фик. — Все заняты случаем у Бартелла. Уже три часа ведется прямой репортаж. Все журналисты либо там, либо корпят на своих рабочих местах, выискивая информацию о налетчике и заложниках. Ты же никому не интересен, Логан.

Логан кивнул.

— Я попрошу тебя оттянуть все елико возможно. Не хочу, чтобы газеты трезвонили о том, что здесь произошло. Если репортеры начнут донимать расспросами, скажешь им, что был небольшой пожар и что пожарные не смогли проехать из-за плохой дороги. Но гроза загасила огонь. Такое возможно?

Фик кивнул. Тело мужчины с пистолетом было уже уложено в мешок и отнесено на заднее сиденье «лендровера» Нучителли.

— Подержи труп в холодильнике, Нуч, пока я не разберусь, что к чему. Если кто-нибудь, кто бы то ни был, запомни, проявит интерес и позвонит, играй в молчанку. Я еще не выяснил, как далеко это все простирается.

Нучителли пожала плечами:

— Ну, отчего он умер, по крайней мере, ясно. А кто он такой?

— Доверься мне, Нуч. На этот раз и впрямь лучше имен не называть. — Она улыбнулась, и он добавил: — Твою любезность я не забуду.

— Можешь пригласить меня на ужин, — с прежней улыбкой сказала она.

Застигнутый врасплох таким предложением, Логан не сразу нашелся с ответом.

Нучителли взглянула поверх его головы, туда, где на диване сидела Дана, все еще укутанная.

— Вечная история! — сказала Нучителли и покачала головой. — А надо делать вид, что все в порядке.

Она повернулась и пошла к машине.

Логан закрыл за ней дверь и вернулся в дом. Стоя на верхней из ступенек, ведущих в гостиную, и держа руки в карманах, он глядел, как Дана изучает свой забинтованный палец.

— Как палец?

Она подняла глаза:

— Хорошо.

— А остальное?

— Лучше.

— Еще чаю хочешь?

Она покачала головой. Потом поглядела на фотографию в рамке.

— После того как вы поженились, когда это выяснилось?

Логан спустился вниз.

— Дистрофия мышц? Мы знали это еще с колледжа. Роман наш начался в школе. А диагноз был поставлен, когда Саре было восемнадцать. У нее это, по-видимому, наследственное — дистрофией мышц страдали некоторые ее родственники по материнской линии. Счастье еще, что до восемнадцати это не проявилось.

— Ты знал о болезни и все же женился на ней?

Вопрос прозвучал неожиданно, но Логан был готов к нему. Ему уже и раньше задавали этот вопрос. Даже его родители были против их брака. Говорили, что он потратит лучшие годы жизни, вынося горшки за инвалидом. Он сел в кресло напротив Даны, опершись руками о бедро.

— Я любил ее.

— Но ты знал, что она станет калекой, что она обречена.

Он пожал плечами:

— Это не влияло на мои чувства. Я влюбился в нее не из-за ее внешности, хотя прекраснее ее не было в мире женщины. Я влюбился в нее, потому что только она вызывала во мне такие чувства. И когда болезнь приковала ее к креслу, это не изменилось. Она осталась по-прежнему прекрасна, и чувства мои остались неизменными.

Дана подняла взгляд к мосткам наверху:

— Ты знал, что она не сможет здесь жить, в доме с этими мостками и лестницами. Наверное, и она это знала.

Он кивнул:

— Наверняка знала.

Она скинула с себя покрывало. Блузка ее была порвана, джинсы все в крови.

— Мне не во что переодеться.

— Вы с Сарой примерно одного размера. В шкафу в спальне осталось кое-что из одежды. — Дана замотала головой. — Пожалуйста. Одежда лежит там уже пять лет. Сара была очень щедрой. Она не разрешила бы тебе остаться в такой блузке. А иголка с ниткой тут не помогут. — И он направился вверх по лестнице. — Боюсь, что это будут джинсы и свободная рубашка. Сара не была большой модницей.

Дана улыбнулась.

— Думаю, мы бы нашли общий язык, твоя жена и я, — сказала она.

Он приостановился и бросил на нее взгляд:

— Думаю, что ты права.