До этого Эдвард пребывал в полной уверенности, что она ему откажет, и сейчас с сомнением уставился на нее. Она действительно согласна или просто проверяет его? В следующую секунду светофор переключился. Водители машин, стоявших за ними, начали сигналить.

– Ты не думаешь, что пора ехать? – робко спросила Джулия.

Красноречиво взглянув на нее, Гонсалес вдавил в пол педаль газа, и «форд» рванулся вперед. Неожиданно они повернули направо.

– Куда мы едем? – спросила Джулия.

– Сообщить моим родителям.

Ее охватила паника. Что, если она сделала неправильный выбор? Потом выбираться из всего этого будет сложнее.

– А обязательно сегодня? – спросила она.

Скулы Эдварда напряглись.

– Или ты хочешь выйти за меня, или нет, все очень просто, – отрезал он.

Так вот как он к этому относится: будто ультиматум предъявляет, обиженно подумала Джулия.

– Я сказала «да», – ответила она как можно спокойнее, – но… неужели мы расскажем, что Джонни твой сын?

Эдвард бросил на нее короткий взгляд.

– Ты имеешь в виду сейчас или вообще? – Мне кажется, для твоих родителей сообщения о скором появлении еще одной невестки для одного вечера достаточно.

– Я считаю, что мои родители имеют полное право знать, что Джонни их внук, – парировал Гонсалес, – и я хочу им все рассказать с твоего разрешения или без него, Я могу пока не сообщать им эту новость, если тебе будет так легче.

Когда его родители узнают о Джонни, они сразу догадаются, почему мы женимся, а я должна буду улыбаться, как ни в чем не бывало, и притворяться, что все хорошо, подумала Джулия. Она предположила также, что Гонсалес не будет тянуть с бракосочетанием. Причесавшись и подкрасив губы, она задумалась о том, что еще сегодня утром даже не предполагала, что Эд сделает ей предложение и что она встретится с его родителями в качестве будущей невестки. Ее жизнь принимала неожиданный оборот.

Остаток пути до дома Гонсалесов они проделали в полном молчании. Только Джонни, глядя в окно, радостно агукал.

Удивленные их неожиданным приездом, родители Эдварда были, тем не менее, очень рады.

– Здравствуй, дорогой. Какой ты красивый мальчик, – приветствовала Джонни Нонна, после того как обняла собственного сына. – Я рада видеть тебя, Джулия. Мы как раз собирались полдничать. Присоединитесь к нам?

Эдвард перевел взгляд с матери на отца и спокойно сказал:

– Мама, папа, у нас с Джул есть для вас сообщение. Так что лучше мы сначала поговорим.

Нонна и Хуан переглянулись.

– Конечно, сынок, – сказал отец, поглаживая седеющие усы. – Почему бы нам не пройти в гостиную?

Для Джулии гостиная дома Гонсалесов стала вступлением в мир семейной жизни, о котором раньше она могла только мечтать. Фотографии на стенах рассказывали об идиллическом детстве четверых детей Гонсалесов. Снимок со свадьбы Изабеллы занимал почетное место на пианино. Там же были и фотографии четверых внуков. Снимок двухлетнего Эдварда, задувающего свечи на именинном пироге, тронул сердце Джулии. Ребенок был точной копией Джонни.

Здесь вся история семьи моего племянника, подумала она, садясь на диван рядом с Эдвардом и сажая на колени малыша. Я так рада, что он, наконец, здесь!

– Итак… что вы хотели нам сообщить? – спросил Хуан Гонсалес, опустившись в свое любимое кресло-качалку. Его жена стояла рядом, в волнении приглаживая фартук.

Эдвард не стал тянуть с новостью.

– Джулия и я решили пожениться, – признался он. – Я знаю, это несколько неожиданно, но…

– Сынок, это чудесно! – воскликнула со слезами на глазах Нонна, и старики Гонсалес бросились обнимать троицу на диване.

– И когда наступит этот счастливый день? – спросил Хуан, хлопая сына по плечу.

– Я еще не знаю, – ответил Эдвард. – Мы только час как помолвлены.

Нонна радостно улыбалась.

– Мы должны позвонить отцу Андрэ, – сказала она, – и организовать стол. Мы все сделаем сами, не волнуйся. Жаль, что не получилось сыграть вашу свадьбу вместе со свадьбой Изабеллы.

– Это будет не такая свадьба. Мы не будем венчаться в церкви, – заявил Эдвард.

Лица обоих родителей вытянулись от изумления. Нонна нахмурилась.

– Эд… Я не понимаю.

Эдвард умудрился выкрутиться, объяснив причины гражданской регистрации, не рассказывая родителям правду о Джонни. Джулия стояла как сторонний наблюдатель и желала одного – провалиться сквозь землю. Он все решил за нее. В любом случае, не важно, как все будет происходить, если они женятся только ради ребенка. Она почувствовала облегчение, когда Эдвард наотрез отказался оставаться на полдник.

Я хочу быть любимой и единственной, подумала Джулия, когда они подъехали к дому ее бабушки. К сожалению, ни первое, ни второе невозможно. А пока достаточно того, что он любит Джонни.

Чувствуя ее настроение, Эдвард неловко попытался все загладить:

– Послушай, я взял инициативу в свои руки в доме моих родителей. Если ты хочешь венчаться в церкви…

Она покачала головой.

– Нет. Просто я нахожусь под впечатлением от всего происшедшего.

Интересно, что бы я чувствовал, если бы мы женились по любви, а не из-за Джонни? – подумал Эдвард, поцеловав Джулию в щеку и направляясь к машине. Тогда я, наверное, был бы ужасно счастлив…

Проснувшись на рассвете, Джулия решила, что все еще, возможно, изменится к лучшему. Если набраться терпения, любовь может постепенно прийти. Может, он станет относиться к ней так, как к Мэри до их разрыва.

Бабушке, конечно, не понравилось известие о свадьбе.

– Полагаю, в отличие от Мэри ты не давала Гонсалесу молока, прежде чем он купит корову? – попыталась задеть внучку Диана, когда та усаживала ее в любимое кресло.

Нет, и не собираюсь, ответила про себя Джулия, поправляя бабушкины подушки. Достаточно того, что мы с сестрой влюбились в одного и того же мужчину. Их связь всегда будет преследовать меня.

Остаток воскресенья прошел относительно спокойно: Эдвард позвонил, как и обещал, Джонни вел себя тихо, и Джулия взяла его с собой в магазин, куда отправилась покупать свадебный наряд. Эдвард предложил назначить свадьбу на следующие выходные, и ей нечего было возразить. Несмотря на то, что их брак будет почти фиктивным, Джулия с облегчением думала, что наконец-то покинет бабушкин дом.

Она внимательно просматривала костюмы по сниженным ценам, которые ей все равно были не по карману. Если бы найти такой наряд, который превратил бы ее из младшей сестры Мэри в эталон изящества и элегантности и помог свести жениха с ума!..

– Ищете что-нибудь особенное? – спросила продавщица.

Джулия замялась.

– Я понимаю, что эти вещи продаются со скидкой, но все равно их цена выше, чем я могу себе позволить, – призналась она. – Я выхожу замуж в следующую субботу…

– За отца вашего ребенка, дорогая? – добродушно спросила женщина.

Несмотря на непричастность к зачатию Джонни, Джулия покраснела.

Продавщица заговорщически улыбнулась.

– У нас есть то, что нужно, милая. У вас примерно восьмой размер? Если вы умеете шить…

Из подсобного помещения она извлекла шелковый бледно-голубой костюм. Он стоил пятьдесят долларов. Хотя некоторые швы были распороты, а пуговицы висели на нитках, Джулия заметила, что наряд в довольно хорошем состоянии.

Когда она надела костюм в примерочной и подошла к зеркалу, то легко представила себя в нем рядом с Эдвардом на фотографии в гостиной Гонсалесов.

Возможно, я ненормальная оптимистка, думала Джулия, вертясь перед зеркалом, но не могу не верить, что все будет хорошо. Я это просто заслужила своей любовью к Эдварду и Джонни.

Сомнение закралось в душу Джулии в следующую субботу, когда она одевалась для церемонии в доме священника.

Правильно ли я поступаю? – вновь и вновь спрашивала она себя. Может, я буду сожалеть? Для нее брак означал соединение с любимым человеком на всю жизнь. Интересно, купил ли Эдвард кольца?

Вчера Гонсалес подлил масла в огонь, сказав, что сообщил родителям правду о Джонни.

– Что… они сказали? – испуганно спросила Джулия.

Эдвард пожал плечами.

– Они были страшно удивлены, даже шокированы. Мама очень обрадовалась, конечно. Она обожает Джонни и хочет иметь как можно больше внуков. Отец же выслушал меня и ничего не сказал.

Если семья Гонсалесов и задалась вопросом о причине свадьбы, то они об этом ничего не сказали. Впрочем, тем же вопросом по-своему задавалась и Джулия, и даже сам Эдвард, несмотря на его внешнее спокойствие и решимость. Только Диана Харриет открыто высказала свои предположения:

– Вы разведетесь не позже чем через год. Ты ведь выходишь замуж ради Джонни, не так ли? Ну что ж, ты будешь получать алименты и на него, и на себя.

Брат Эдварда Пит согласился стать свидетелем, и заехал за Джулией, ее бабушкой и Джонни в два часа. В это же самое время Эдвард у себя в квартире прикреплял гвоздику в петлицу строгого костюма. Венок из белых роз и «звездочек», заказанный женихом для Джулии по настоянию его матери, лежал в коробке на дубовой тумбочке.

– Уверен, что правильно поступаешь? – спросил Фернандо Руис, следя за лицом друга.

– Да, – коротко ответил его босс.

– Почему бы тогда тебе не выглядеть немного счастливее? – бестактно настаивал Фернандо.

– Наверное, у меня есть причины. – Эдвард решил прекратить расспросы раз и навсегда. – Ты кое-чего не знаешь, – начал он. – Помнишь Мэри Харриет… блондинку, с которой я встречался? Так вот, Джулия ее сестра, а Джонни сын Мэри.

– Ты шутишь, приятель. – Фернандо недоверчиво уставился на друга.

Тот покачал головой.

– Это еще не все. Я отец мальчика, но не знал о его существовании одиннадцать месяцев. Набей этой информацией свою трубку и кури ее.

Только что вернувшаяся из свадебного путешествия Изабелла также согласилась стать свидетельницей. Правду о Джонни она узнала от матери по телефону. Войдя в гостиную в доме священника, где уже стояли Пит, Джулия с Джонни на руках и ее бабушка, Изабелла бросилась обнимать будущую родственницу.

– Я так счастлива! – воскликнула она.

Знает ли она? – спросила себя Джулия.

– Полагаю… кто-нибудь… сообщил тебе, что Джонни на самом деле сын Эда, – произнесла с натянутой улыбкой Джулия.

– Его и твоей покойной сестры. Да, я все знаю. По-моему, это делает ваш союз еще прекраснее.

По какой-то причине Изабелла полагала, что ее брат женится на Джулии по любви. Я поверю в это, только если услышу подтверждение от него самого, подумала Джулия, когда Эдвард вошел и подарил ей легкий поцелуй.

Глядя на нее, он отметил про себя, как чудесно она выглядит в голубом костюме, с белокурыми волосами, в которых блестело солнце: невеста, о которой только можно мечтать. У меня, вероятно, хватило бы здравого смысла жениться на ней, даже если бы не было Джонни, решил Эдвард.

Его гнев на Джулию за то, что она его проверяла, уже прошел, а желание обладать ею достигло высшей точки. Он хотел бы заснуть, чувствуя прикосновение ее грудей к своему телу, дотронуться до самых ее сокровенных мест… но… сейчас он был вынужден ограничиваться редкими поцелуями. Эдвард не знал, чувствует ли она что-нибудь подобное по отношению к нему.

Когда отец Андрэ вошел в комнату и приветствовал присутствующих, все встали.

– Готовы ли вы?

Эдвард с Джулией, переглянувшись, кивнули в знак согласия.

– Хорошо, – слегка повышая голос, сказал отец Андрэ. – Попрошу всех подойти ближе…

Позже Джулия совершенно не могла вспомнить слов клятвы, повторенной за святым отцом, и только поцелуй навсегда остался в ее памяти. Надев ей на палец, простое золотое кольцо своей прабабушки, Эдвард на глазах родственников и друзей нежно обнял невесту и запечатлел страстный поцелуй на ее губах.

Он возьмет меня всю и ничего не даст взамен, подумала Джулия, целуя мужа в ответ. Господи, если бы только я так сильно не любила его!..

Банкет в уютном и скромном ресторане пролетел для невесты как мгновение. Она едва притронулась к филе, пригубила шампанское и натянуто улыбалась каждый раз, когда произносили тост.

Потом молодая семья позировала для фотографа. Стесняясь толпы незнакомых людей, Джонни все время не слезал с ее колен, а когда Эдвард объявил, что пора уезжать, вцепился в нее изо всех сил, чем растрогал новобрачную до глубины души.

– Бабушка Нонна позаботится о тебе, милый, – уверяла Джулия малыша. – Твой манеж у нее дома и все игрушки тоже, так что ты не будешь скучать. Кроме того… Твоя Джулия вернется утром.

Мальчик, конечно, ничего не понимал. В одиннадцать месяцев такие объяснения лежат далеко за пределами понимания. Джонни провожал их громким плачем до самой автостоянки, усугубляя тяжесть расставания.

– Он будет в порядке, – уверил жену Эдвард, бросая пиджак на заднее сиденье «форда».

– Я знаю, – кивнула Джулия. – Просто он такой еще маленький и не понимает. Может, надо было взять мальчика с собой?

Но Эдвард решил, что не надо. Они должны были провести ночь в номере мотеля. Опустив верх «форда», чтобы насладиться встречным ветром, Эдвард включил зажигание, нажал педаль газа и выехал со стоянки.

В дороге они не разговаривали. Придерживая руками разлетающиеся в разные стороны волосы, Джулия размышляла о том, что ждет ее впереди.

Она не сомневалась, что они с Эдом займутся любовью. Просто чувствовала себя совсем неопытной и думала, что он женился на ней только из-за Джонни. Полный дилетант в сексе, сомневаясь, что будет когда-нибудь любимой, она не представляла, как станет соперничать со всеми женщинами из прошлого Эдварда, особенно со сводной сестрой.

Никто не может сказать, благословляет ли Мэри с небес наш брак или смеется над нами, думала Джулия. Только в одном я уверена: она бы обрадовалась, если бы узнала, что Эдвард все еще переживает из-за ее измены.

Мотель, выбранный Эдвардом для первой брачной ночи, стоял в окружении пальм.

Когда они подъехали к нему, солнце уже садилось, окрашивая небо в багряный цвет.

Руками, распутывая волосы, Джулия терпеливо ждала, пока ее муж разговаривал с портье. Он вернулся через минуту с ключом.

Обняв свою спортивную сумку как надежного защитника, Джулия покорно пошла по ступенькам за мужем. В номере были телевизор, стол и двуспальная кровать, накрытая покрывалом в персиковых и бежевых квадратах. Пока Джулия, слегка приоткрыв рот, разглядывала кровать, Эдвард раздвинул шторы и открыл балконную дверь.

Она ведет себя как-то слишком скованно, если не сказать отчужденно, подумал он, выходя на балкон, и предложил как можно мягче:

– Иди ко мне.

Поставив сумку на стул, Джулия вышла на балкон. Он притянул ее к себе за плечи, и оба стали смотреть на закат.

Как приятно пахнет его одеколон… дождем и экзотическими цветами, думала Джулия, но больше всего мне нравится запах его кожи. Она желала прижаться к нему всем телом, спрятать лицо на его груди.

Скоро настанет ночь, которая наверняка принесет ей и радость и разочарование. Сможет ли она забыть о связи Эда и ее сестры и о причинах, побудивших его жениться? Сможет ли она получить наслаждение от сегодняшней ночи?

Солнце уже превратилось в полукруглый диск цвета меди и собиралось совсем скрыться за горизонтом. Скоро прохладная техасская ночь обнимет все вокруг.

Господи, молча молил Эдвард, слегка поглаживая талию жены. Дай нам получить наслаждение. Не знаю почему, но я чувствую, что мы созданы друг для друга. Он мечтал о том, чтобы Джулия желала его так же, как и он ее.

Каким-то образом она уловила настроение мужа, забыла все свои сомнения и обняла его.

– Джул… – выдохнул Эдвард и накрыл ртом ее губы.

В ту же секунду она почувствовала слабость во всем теле. Несмотря на то, что они целовались и раньше, этот поцелуй показался совсем особым. Язык Эдварда ритмично двигался у нее во рту. От возбуждения ее соски напряглись. Но все же она слегка отстранилась, когда почувствовала руку мужа на бедре под юбкой. Неужели он хочет овладеть ею прямо на балконе?

– Эд, пожалуйста, – взмолилась Джулия, – не здесь.

– Ты права. Мы не будем делать это на глазах у всех.

Подхватив жену на руки, Эдвард отнес ее на кровать. Джулия не успела и глазом моргнуть, как его рубашка и ее юбка оказались на полу. Эдвард быстро расстегнул ее блузку, умелыми руками освободил от бюстгальтера грудь и коснулся губами розового набухшего соска.

Джулии показалось, что сейчас она сгорит от желания дотла. Поглаживая большим пальцем ее правый сосок, пока он не стал твердым, Эдвард просунул между ее бедер колено. Внимательно взглянув на жену, он принялся целовать ее глаза, губы, шею.

– Да… О да, – простонала Джулия. – Эд, я так хочу тебя!

– Сначала я кое-что для тебя сделаю…

С той же сноровкой Эдвард снял с нее чулки и с легкостью стянул трусики. Трепещущая, как цветок на ветру, полностью открытая взгляду мужа, Джулия лежала перед ним на широкой двуспальной кровати.

– Ты так прекрасна… – прошептал он, покрывая короткими поцелуями ее шею, грудь, живот, бедра, пока не спустился к самому сокровенному и чувствительному месту ее тела…

Возбуждение Джулии быстро нарастало, наслаждение было непередаваемо сладостным. Вцепившись в волосы мужа, она выгибалась всем телом, словно покачиваясь вверх и вниз на огромной волне блаженства. Наконец наступила кульминация. Ступни Джулии конвульсивно искали опору на кровати, по всему телу прошли судороги, принесшие негу и сладострастную истому.

– Пока все, малышка, – сказал довольно Эдвард. – Просто наслаждайся этим как можно дольше.

Некоторое время Джулия лежала неподвижно, все мышцы были расслаблены, ее охватила дремота. Но она не заснула. Постепенно к ней вернулась способность мыслить, а вместе с этим появилось некоторое беспокойство. Эдвард доставил ей удовольствие, а сам ничего не получил взамен. Однако то, что сделал ее муж, – только начало их интимных отношений, успокаивала она себя.

– Эд, но ты не… – начала она.

– Сейчас, моя дорогая, я обещаю.

Сняв брюки и трусы, он лег на жену и раздвинул ей ноги. После стольких недель мечтаний он, наконец, овладеет ею. Эдвард был более чем готов к этому. Словно намечая будущий путь, он сначала зарылся рукой в облачко кудрявых волос между ее ног и скользнул пальцем вглубь, но… встретил неожиданное препятствие.

Слабый вскрик девушки остановил его.

– Джул… милая, – с беспокойством в голосе произнес Эдвард. – Я сделал тебе больно? – Нет… О нет. Эд, просто я… Он хотел ее до боли, но терпеливо ждал.

– Я девственница.

Это признание подействовало на него как электрический ток, как ушат холодной воды.

– Ты шутишь! – воскликнул он.

– Мне очень жаль тебя разочаровывать, но это так, – призналась Джулия.

Эдвард некоторое время молчал, что-то обдумывая.

– А почему ты вышла за меня замуж? – спросил он.

Чувствуя себя беззащитной из-за своей наготы, Джулия стала оправдываться:

– По той же причине, что ты женился на мне: чтобы у Джонни были настоящие родители.

О Господи! Этого он и боялся больше всего. Она готова была принести на алтарь благополучия ребенка свою девственность. Она собиралась выполнить свой долг. Он, когда делал ей предложение, не подумал обсудить с ней физическую сторону брака. Тогда он просто решил, что его сексуальное влечение было взаимным.

Бросив на Джулию взгляд, заставивший ее прикрыть покрывалом свое обнаженное тело, Эдвард поднялся, надел трусы и брюки.

– Я не могу позволить тебе принести такую жертву, – без выражения сказал он.