Погруженная словно на дно колодца в глубокий сон, Сэнди с неохотой открыла глаза, когда ее настойчиво принялась тормошить Лизи.

Пара карих глаз с искорками золота в зрачках глядели на нее умоляюще.

— Сэнди, выручи нас. Мы с Рут затеяли блинчики, а ничего не получается. Ну, пожалуйста.

Спросонья она плохо соображала и никак не могла сосредоточиться. Спина и поясница затекли, руки одеревенели — а все этот проклятый нескладный диванчик, где не вытянешься как следует.

— Мы будили Тони, а он только что-то бормочет и опять засыпает. Мне стало его жалко.

Девочка не была настырной, но, похоже, своего всегда добьется. От Сэнди она упорно не хотела отставать.

— Понятно, его ты пожалела, а...

— Сэнди, милая, мы же ради него решили. Я знаю, как он их любит.

Практически у нее не было никакого опыта общения с детьми, да и при чем тут опыт? Хочешь не хочешь — вставай, иди, помогай, раз просят, — никуда не денешься.

— Хорошо, дайте мне только умыться и почистить зубы. Потом во всем разберемся.

Однако появившись в кухонном отсеке, где Лизи и Рут успели устроить на столе бедлам, Сэнди прежде всего решила сварить кофе. Она любила начинать утро с маленькой чашечки бодрящего, крепко заваренного кофе. Между прочим, когда его аромат разносился по их нью-йоркской квартире, просыпался и Тони, даже если ночь провел за письменным столом, работая над рисунками.

Справедливости ради надо сказать, будь под рукой поваренная книга, Сэнди было бы поспокойней. Она не из тех хозяек, что обходятся без подсказок. А еще лучше — иметь пакет полуфабриката: высыпал, добавил воды — и жарь. Так чаще всего и поступала. Сейчас же, медленно попивая кофе, Сэнди мучительно пыталась сообразить логически, без чего не обойтись, готовя элементарное тесто.

— Начнем, Лизи! Во-первых, вымой миску — у вас получилась бурда.

— Да уж, — без обиды сказала девочка. — Только муку перевели зря.

— Ладно, не горюй. Не такая уж это потеря... Во-вторых, готовь три яйца, примерно пол-литра молока... Ну, что еще... Соль, сахар...

— Сколько брать муки?

Не моргнув глазом, Сэнди вышла из положения.

— А это мы сообразим по ходу дела... Экспериментировать — так экспериментировать, — сказала она, комически гримасничая, чем и рассмешила девочек, дав им понять, что по кулинарной части она с ними на равных...

Тони, конечно, давно проснулся от голосов и хохота, доносившихся из-за кухонной перегородки, и аппетитных запахов, заполнивших комнату. Он неоднократно говорил себе, что пора навесить дверь. Впрочем, Тони вполне обходился и без нее. Весь дом требовал перестройки. Купил он его в основном из-за участка. Пересмотрел уже кучу новых проектов, предусматривающих все современные удобства, но ни на одном пока не остановился. Да и ради чего или кого ему было торопиться? Полухолостяцкая, полуженатая жизнь таким подвигам отнюдь не способствовала...

Сделав вид, будто только продрал глаза, Тони, наконец, появился в кухне.

— Что это вы тут приготовили? — Он нарочито громко втянул в себя воздух и даже облизнулся.

— Это называется завтрак, — рассмеялась Сэнди, чуть смутившись от того, что он при девочках чмокнул ее в щеку.

— Где это ты научилась так готовить?

— Да я, в общем-то, ни при чем. Девочки почти все сделали сами.

Рут и Лизи просияли, однако чувство справедливости взяло вверх.

— Если честно, без Сэнди мы бы не справились. Когда был жив папа... — девочка запнулась, заморгала белесыми ресницами, — он сам делал тесто, зато мне доверял жарить.

Тони на секунду прижал девчушку к себе и тут же обратился к Сэнди: — Вот уж не знал, Рыжик, что в тебе прорезались кулинарные таланты.

— Ну тебя, — шутливо отмахнулась она. — Лучше ешь, пока не остыли.

С явным удовольствием Тони уминал блинчики, причмокивал, закатывал глаза, явно потешая всех.

В обмен на обещание, что перед отъездом в Брансуик их отвезут на пляж, девчонки перемыли посуду и навели порядок на кухне. Сэнди тоже начала собираться. Воспользовавшись моментом, когда Тони и девочки вышла зачем-то во двор, достала свою дорожную сумку. С грустью подумала о скором возвращении в Нью-Йорк. Пожалуй, если бы муж настоял, она могла бы остаться тут навсегда. Готовила бы завтрак на этой старой, нелепой плите, вызвала мастера починить газовую колонку в ванной и стиральную машину, навела бы порядок... Но он же не предлагает ей стать в доме хозяйкой, даже не заикается... И присутствие девочек тут ни при чем. Если бы захотел, улучил момент. Скорее всего его устраивают сексуальные отношения, которые не влекут дополнительных взаимных обязательств. Сэнди знала многие пары, живущие именно так: встречаются, проводят вместе уик-энд или отпуск, а потом разбегаются в разные стороны. Счастливы ли они? Возможно. Со стороны именно так все и выглядит. Если вдуматься, вариант и для нее вполне приемлемый, нужно только научиться сжав зубы терпеть, довольствуясь эрзацем семьи. Какая ирония судьбы, горько усмехнулась Сэнди. Вместо того, чтобы изо дня в день просыпаться в одной постели, вместе завтракать, читать утренние газеты, потом усаживаться каждый в своем углу (она за пишущей машинкой, он — за столом, заваленным набросками карикатур), изредка через плечо обмениваясь вопросами и советами, они будут существовать каждый сам по себе до следующей встречи — через полгода, год?.. Чем окажутся заполненными ее нью-йоркские будни, Сэнди знала: редакция, дом, деловые встречи. А Тони? Кончится август, он переберется с острова в Брансуик до следующего сезона гнездования черепах, а вот чем он заполнит свою городскую жизнь? Утром и днем, конечно, работой над рисунками, вечерами же... И тут она с болью в сердце вспомнила о Долли Клинф...

Тони сразу уловил, сколь печально-задумчива Сэнди. Решив, что та просто утомлена бессонной ночью, не стал мучить ее вопросами. И пока девчонки плескались в волнах, наслаждаясь последними мгновениями уик-энда на Фрисколе, Тони растянулся рядом с Сэнди на пляжном одеяле. Печальные мысли одолевали и его тоже.

Утром он совсем не удивился, увидев, как Сэнди пакует свои вещи. Ей необходимо быть в городе, чтобы заполнить блокнот недостающими интервью. Ему все равно предстояло отвезти домой девочек, естественно, она собралась ехать с ними заодно. Беда заключалась в другом. Через несколько дней Сэнди вернется к себе в Нью-Йорк.

Что же делать?

Если попросить остаться навсегда с ним, она наверняка предложит попробовать возобновить совместную жизнь в Нью-Йорке. А он очень сомневался, сможет ли пойти на это. Там он чувствовал себя провинциалом, в родном же штате Джорджия стал хозяином самого себя, ощущал свою нужность, на острове, готовился перестроить здесь свое жилище, привести в порядок дом в Брансуике, много рисовал для знаменитых газет и журналов, местных изданий, словом, жизнь его была насыщенной и полной, если не считать пустоты сердца.

Тони с радостью заполнил бы ее, но не поступившись ничем. А такое возможно при одном условии — Сэнди переедет сюда навсегда. Он не желает, черт побери, повторить прошлый нью-йоркский опыт, когда один из них чувствовал себя потерянным как личность, другая — виноватой, а оба были несчастны...

Вернувшись с пляжа в коттедж, они молча погрузили в джип рюкзаки детей и ее дорожную сумку. Сэнди сделала прощальные снимки: двор, крыльцо, забытое у душа полотенце, Тони с девочками на дорожке, посыпанной гравием, весло лодки, прислоненное к изгороди... Вот и все, кусая губы, подумала она. Через несколько дней я буду перебирать эти фотографии на рабочем столе в редакции и украдкой утирать слезы.

Гордость не позволяла ей сделать первый шаг и попытаться как-то изменить ситуацию, хотя за время, проведенное здесь, она снова безнадежно влюбилась в Тони, да еще до такой степени, что мысленно перебирала варианты возможного примирения.

С его же стороны Сэнди не видела даже малейшего намека. Да, они сошлись снова, стали ближе, чем можно мечтать после долгой разлуки, однако Сэнди не имела представления о том, как он планирует их будущее, Да и вообще думает ли о нем. Собраться бы мне с храбростью и спросить, терзалась она, искоса поглядывая на Тони, сидевшего рядом за рулем джипа. За их спиной помалкивали почему-то притихшие девочки.

Когда они въехали в исторический центр Брансуика, десятилетняя Лизи вдруг спросила:

— Тони, ты все еще женат на Сэнди? Вы любите друг друга? Она теперь останется здесь, и вы будете жить вместе?

У Сэнди перехватило дыхание, щеки вспыхнули. Детская непосредственность привела ее в замешательство.

Застигнутый врасплох, Тони чуть помедлил с ответом.

— Любопытство не порок, но большое свинство, — с насмешливым укором наконец произнес он. — И будь ты постарше!.. Да, по закону мы с Сэнди муж и жена... К тому же, как видишь, добрые друзья, но наши планы на будущее тебя не касаются, Лизи.

Та не придала значения упреку в свой адрес. Наоборот, лукаво усмехнулась и, стрельнув глазами, выпалила:

— Как раз взрослые и говорят об этом. Я сама слышала, как твоя сестра шепталась в гостиной с Долли Клинф по поводу ваших семейных отношений...

Неприятный холодок окатил Сэнди. Ей было совершенно ясно, что у самодовольной брюнетки Клинф своя ставка в игре, а сестра Тони ее союзница. Пэгги с самого начала невзлюбила Сэнди, впрочем, и младшая Мэгги — тоже. Ничто не доставит им большего удовольствия, чем развод Тони и его женитьба на Долли Клинф. Она посылала проклятия на их головы, хотя внешне выглядела спокойной.

Вскоре машина остановилась у особняка свекрови.

Тони помог выгрузить сумку Сэнди и рюкзак Лизи и снова сел за руль:

— Я довезу Рут домой, заскочу кое-куда по делам: как раз сегодня я должен подписать контракт на серию рисунков для «Звезды Атланты», но к ужину успею. Скажи об этом Бетси, пусть не беспокоится.

Сэнди не особенно-то привлекала идея сидеть за роскошно накрытым обеденным столом свекрови. Ей было не до светских бесед.

— А разве ты не отправишься опять на Фрискол?

— Только не сегодня. Пришла моя очередь отдохнуть. Джо с Гарри подежурят этой ночью.

Напряжение немного отпустило Сэнди.

Что ж, если он останется в городе, возможно, она услышит ответы на те вопросы, которые задала бесхитростная Лизи. Больше всего ей хотелось сейчас определенности с его стороны. Она и жаждала ее, и боялась одновременно. Все равно так будет лучше, чем неизвестность, терзавшая душу.

— Ну что ж, увидимся позже, — сказала Сэнди и с трудом заставила себя улыбнуться.

Помахав им, Тони развернул джип и скрылся в конце улицы, а Сэнди и Лизи с вещами направились во внутренний дворик особняка Бетси Тернер.

Когда они вошли в холл, сразу раздался голос свекрови:

— Это ты, Сэнди? Лизи с тобой?

— Да, да, — ответила она. Вид свекрови, остановившейся на верхних ступенях лестницы, поразил ее. Та будто лучилась счастьем. Лицо чуть разрумянилось, глаза сияют, одета в платье, предназначенное явно к торжественному случаю.

— Зайди пообщаться с нами, — пригласила она Сэнди, распахнув за спиной дверь гостиной.

С кем это с нами, недоуменно подумала невестка. Если в доме посторонние, следовало бы сначала переодеться. Не переться же на люди в грязных джинсах и майке с короткими рукавами.

— В таком виде? — растерянно спросила она.

— Ты смотришься прекрасно, как и подобает человеку, выбравшемуся на природу. Лизи, дорогуша, отнеси, пожалуйста, вещи по местам, а потом займись чем-нибудь, помоги хотя бы на кухне. Когда у взрослых серьезные разговоры, нечего вертеться рядом.

С недоумением Сэнди выслушала свекровь, но уточнять что-либо не решилась. Медленно поднялась вверх, да так и застыла на пороге гостиной. Там, опершись о каминную доску, стоял Джеймс Матьюс. Как попал сюда ее непосредственный шеф, редактор «Виндоу»? Что привело его? Зачем? С какой стати он явился? Вихрь недоуменных вопросов пронесся в голове Сэнди. А тот, будто забавляясь произведенным эффектом, лишь молча потягивал мартини.

Вообще-то она знала, что в свое время Матьюс был командиром Роджера Рида, когда того призвали служить на флот. Офицер и молодой матрос подружились. Уйдя в отставку, Матьюс посвятил себя журналистике. Быстро освоился с издательским делом и с успехом, начав с рекламных изданий, стал выпускать собственный еженедельник «Виндоу». Не без его влияния, отслужив свой срок, занялся газетным делом в Брансуике и Роджер Рид. Вот откуда знакомство Матьюса с Бетси Тернер, владелицей здешней городской вечерней газеты. Вспомнив об этом, Сэнди насторожилась. Уж не свекровь ли уговорила Матьюса поручить мне написать статью о Тони в надежде помирить нас? Неужто, они в сговоре?

— Что вы здесь делаете? — спросила она, наконец.

Как и Бетси, Джеймс просто сиял.

— Тут история длинная, — улыбаясь, проговорил он. — Может, выпьешь чего-нибудь с нами?

— Обязательно выпьет, — откликнулась свекровь, беря его под руку. — Нам о стольком надо поговорить! Присаживайся, дорогая.

На маленьком столике рядом с камином стояли шейкер с мартини и чистые бокалы. Шел пятый час, время для алкогольных возлияний не самое подходящее, однако Сэнди было необходимо выпить.

Налив себе скромную порцию ледяного джина с вермутом и добавив дольку лимона, Сэнди уселась в одно из обитых вельветом кресел. Свекровь и Джеймс Матьюс расположились на диване напротив. Сидели они как-то уж слишком близко, отметила про себя Сэнди, почти прижавшись друг к другу.

Не успела она осмыслить столь красноречивый факт, как Джеймс произнес:

— Пора сообщить тебе, Сэнди: через несколько недель, как только мне исполнится шестьдесят пять, я выйду на пенсию, оставлю Нью-Йорк и «Виндоу» и перееду сюда, в Брансуик.

Сэнди в изумлении уставилась на него.

— Я и не подозревала... о ваших намерениях. И ког... когда вы собираетесь это сделать? — заикаясь, спросила она.

Джеймс переглянулся с Бетси.

— Где-то к первому ноября...

Она помолчала, размышляя о последствиях такого шага, потом поинтересовалась:

— А кто займет ваше место, шеф?

— Редакционный совет рассмотрит несколько кандидатур, разумеется. Впрочем, между нами говоря, преимущество за Роджером Ридом. У него отличный послужной список в журналистике, солидный опыт редактора ежедневной газеты, умение работать с людьми. Он будет хорошим руководителем «Виндоу». Удивительно, что он ничего тебе не сказал.

Припомнив прощальные слова Роджера, когда он поцеловал ее у дома Долли Клинф, Сэнди сообразила: видимо, об этом тот и хотел поговорить с ней, но либо растерялся, либо решил отложить новость до более подходящего момента.

— Я почти все время пропадала на Фрисколе, стараясь как можно больше снимать... Вы же хотели иметь хорошие иллюстрации к материалу о Тони Тернере, — немного задиристо сказала она. — У Роджера просто не было возможности поговорить со мной. Вероятно, вы правы, он станет великолепным редактором «Виндоу», но я...

— Знаю, ты будешь скучать по мне, — угадал ее мысли Матьюс. — Как и я по тебе. Но тебе понравится сотрудничать с ним, поверь... Я не сахар, а с Роджером вы уж точно сработаетесь!

У Сэнди вдруг защипало глаза. Ей действительно не хотелось расставаться с упрямым, железным Матьюсом, твердой рукой ведущим бумажный корабль «Виндоу» в бурном газетном море.

— Без вас наш еженедельник станет уже не тем, — грустно заметила она, — хотя, признаюсь, работать под началом Роджера, пожалуй, не самый плохой вариант. Что ж, если вы решили уйти на покой, переубеждать вас пустое занятие. Надеюсь, вы останетесь таким же, таким... — Слезы навернулись на глаза Сэнди, мешая говорить. — Я желаю вам долгих счастливых дней...

— Так оно и будет. — Сделав глоток мартини, Матьюс сжал руку Бетси Тернер.

Сообразив, сколь очевиден интерес их друг к другу, Сэнди все же решила разобраться с тем, что заботило лично ее.

— Меня мучает любопытство, — выпалила она, — неужели вы не будете скучать по Нью-Йорку?

Матьюс широко улыбнулся.

— Только не с Бетси.

И опять они переглянулись, при этом свекровь покраснела, как школьница. До Сэнди наконец-то дошло.

— Вы хотите сказать... — в изумлении пробормотала она.

— Мы поженимся, как только я закруглюсь в Нью-Йорке с делами еженедельника.

— О, Джеймс... Бетси... Я так... рада!

Едва не выронив бокал с мартини на колени, Сэнди вскочила и нежно обняла их. Слезы полились сами собой. Через секунду она и Бетси уже смеялись и плакали вместе.

Естественно, первой пришла в себя свекровь.

— Надеюсь, когда сегодня за обедом мы сообщим об этом всей семье, ты не выдашь, что уже знаешь о наших планах? — требовательно обратилась та к невестке. — Не хочу, чтобы мои ревнивицы-дочери обиделись. За Тони ручаюсь, а вот Пэгги и Мэгги наверняка надуются... Ты уж постарайся сделать удивленный вид...

Еще минут десять Сэнди провела в гостиной, слушая, как «молодые» обсуждают будущий медовый месяц. Явно очарованный своей невестой, Джеймс предлагал ей совершить чуть ли не кругосветное путешествие. Хотел показать множество портов, которые посетил, будучи морским офицером, в том числе на Филиппинах, в Японии и Австралии. Уедут они на целых три месяца...

Принимая душ и наряжаясь к обеду в бледно-розовое хлопчатобумажное платье, прекрасно оттенявшее цвет волос и чуть загоревшей кожи, Сэнди пришла к определенному выводу. Скорее всего «тайные возлюбленные» сговорились попытаться помирить ее и Тони. Вот почему Матьюс настоял на ее поездке в Джорджию. Вот почему свекровь нисколько не удивилась, когда Сэнди появилась здесь. Она от души желает сыну счастья. Но хочет ли он его?

В тот вечер ужин был устроен только для взрослых. Поскольку Лизи, жившая в доме на правах члена семьи, обычно задавала неудобные вопросы и ухитрялась вникнуть в суть взаимоотношений взрослых, ее накормили на кухне и потом отправили наверх к телевизору. Свекровь даже разрешила ей посмотреть сериал, что обычно запрещала.

К тому моменту, когда Сэнди спустилась в столовую, уже приехали Пэгги и Мэгги с мужьями. Хотя внешне они держались вполне корректно, как и подобает дочерям Бетси Тернер, Сэнди чувствовала их подспудную отчужденность. Похоже, они считали ее уже бывшей женой брата.

— Должна признаться, меня удивляет, что вы все еще здесь, — приторно-ядовито прошептала Пэгги, оказавшаяся на минутку рядом с Сэнди.

— Почему же? — откликнулась та, стараясь быть сдержанной.

— Ну, обычно журналистам на статью не требуется так уж много времени, если, конечно, они опытные... Кое-что записать, сделать пару снимков, добавить пару цитат...

Джеймс Матьюс предостерегающе покачал головой, с сочувствием глядя на Сэнди. Та уже была готова ответить на выпад, но сдержалась.

— На самом деле, — довольно миролюбиво ответила она золовке, — все несколько сложнее. Но я уже практически закончила, остается лишь взять пару интервью... у тебя и Мэгги... Как ты смотришь насчет завтрашнего утра? Мы сможем увидеться?

В кои-то веки Пэгги выглядела изумленной.

— Ты хочешь взять у нас интервью? Да с какой стати?

Сэнди пожала плечами.

— Вы же сестры Тони. Часть моей статьи о нем посвящена Тернеру-карикатуристу, Тернеру — защитнику природы, его общественным делам... Редактор настаивает, чтобы читатели побольше узнали и о его родственниках, семье... Если не веришь, спроси у него сама.

Пэгги подозвала Мэгги, и сестры зашептались.

— Она не может вернуться в Нью-Йорк, не побеседовав с нами. Ты как, сможешь найти время завтра утром? — Будучи самой близкой подругой Долли Клинф, Пэгги явно считала за благо всячески ускорить отъезд Сэнди, однако ей польстило, что их с сестрой имена могут быть упомянуты в статье. — Почему бы нам не встретиться здесь, во внутреннем дворике? Часиков в десять утра не слишком рано, или вы предпочитаете вставать попозже? — не без ехидства обратилась она к Сэнди.

Мгновение спустя появился Тони, чем и прервал дальнейший обмен колкостями. Он поздоровался с Сэнди за руку, сел в соседнее кресло и, улучив момент, шепнул:

— Ты выглядишь потрясающе. Розовое платье так идет к твоим рыжим волосам.

— Спасибо, — ответила, покраснев, Сэнди. Все ее внимание сосредоточилось на Тони, но она все же заметила, с каким неудовольствием переглянулись Пэгги и Мэгги. Они-то, очевидно, не разделяют надежд свекрови на наше с Тони воссоединение, подумала Сэнди. Мне казалось, что Бетси Тернер не особенно жалует меня, а все вышло как раз наоборот. С момента моего прибытия сюда я постоянно ощущаю ее благожелательность.

Через несколько минут в дверях столовой появилась служанка, объявившая: ужин готов. На стол водрузили судки с соусами, блюда с салатами, роскошную громадную супницу. Все расселись по местам, загремели приборами, зашелестели крахмальными салфетками, зазвенели фужерами с напитками.

Сидя напротив, Тони задумчиво смотрел на Сэнди, расправлявшуюся с коктейлем из креветок. Сам он ел безо всякого аппетита. Одолевали мучительные раздумья. Неужели ничего нельзя поправить и Рыжик снова исчезнет из его жизни? Конечно, он попытается поговорить с ней до ее отъезда, но сможет ли удержать здесь насовсем? Его физически, до дрожи тянуло к ней, хотя именно это в какой-то степени и пугало. Он боялся ее потерять и в то же время обрести.

За коктейлем из креветок последовали суп из устриц, жаркое из каплуна с рисом, зеленым салатом и черным горохом, жареный окорок... Стол ломился от блюд, напоминая застолье королей.

В конце концов, звон приборов стих и смолк совсем. Откинувшись на спинки стульев, гости могли чуть передохнуть перед десертом. Служанка торжественно внесла на блюде воздушную малиново-кофейную шарлотку, женщины шутливо жалобно застонали.

Тем временем Джеймс Матьюс откупорил несколько бутылок шампанского, охлаждавшихся в ведерке со льдом. Сейчас это и случится, подумала Сэнди, исподтишка наблюдая за собравшимися.

— Прежде чем приступить к десерту, — произнес Джеймс, раздавая бокалы, — я хочу предложить тост. За нашу хозяйку, Бетси Тернер, успешную издательницу газеты и общественную деятельницу, любимую мать, уважаемую свекровь и — добавлю — свет моих очей... Надеюсь, все вы разделите со мной ту радость, которую я испытал, когда обожаемая мною женщина согласилась наконец стать моей женой...

Наступила оглушительная тишина. Лица у всех вытянулись от столь ошеломительной новости. Сэнди свою роль непосвященной сыграла замечательно и теперь осторожно наблюдала за остальными. Первым пришел в себя Тони. Он встал и нежно обнял мать, потом пожал руку Джеймсу, приветствуя его от имени семьи.

— Я счастлив за вас обоих, — произнес Тони взволнованно. — Маме уже давно нужен был рядом мужчина вроде вас, Джеймс. Ну, должен сказать, здорово же вы законспирировались!

— Ваша мать настояла, чтобы мы вместе сказали об этом всей семье. Что же касается наших отношений, то старшее поколение никогда не выставляет своих чувств напоказ. В отличие от вас мы суеверны...

Все рассмеялись. Лед был сломан. Теперь, вслед за Тони, остальные члены семьи поздравляли, обнимая мать и пожимая руку Джеймсу. В конце концов, все вернулись за стол и принялись за десерт, но в возбуждении не отдали ему должное. Сам Джеймс не съел даже и кусочка, впрочем, ему было не до того. Его расспрашивали, где они проведут медовый месяц, когда он сам переберется в Брансуик, не жалко ли расставаться со своей газетой в Нью-Йорке? Чуть только одна из сестриц заикнулась об этом, Джеймс Матьюс тут же обернулся к Сэнди.

— Забыл сообщить тебе еще одну новость. Не знаю, правда, как ты к ней отнесешься... Уволен ответственный секретарь «Виндоу». Он умудрился так сверстать очередной номер... по пьянке, разумеется, что терпение мое кончилось. Теперь вакансия свободна, и стоит тебе только захотеть...

Именно к такому посту Сэнди Прайс в свое время и стремилась. Но сейчас, когда могла получить его, всерьез засомневалась.

— Даже не знаю, Джеймс... Не уверена, нужно ли мне браться...

Пожав плечами, шеф наградил ее отеческой улыбкой.

— Если ты, как и я, готова к переменам в жизни, то не заняться ли тебе, наконец, диссертацией? Или приняться за книгу, о которой ты постоянно говоришь... Или вместо Роджера Рида стать редактором «Вечернего Брансуика», остающегося, к огорчению издательницы, без надежного рулевого...

Мне, при всем желании, не удалось бы предложить Рыжику ничего похожего, подумал Тони, внимательно прислушивавшийся к словам будущего родственника и исподтишка наблюдавший за реакцией Сэнди. Как удивительно сочетаются ее внешние данные с характером: независимо вздернутый носик, упрямый подбородок, смышленые глаза. Повадками сущий сорванец, но одновременно до мозга костей — женщина в самом расцвете сил.

А ведь никто из нас отнюдь не молодеет. В самый раз обзавестись ребенком. Ей скоро тридцать, мне тридцать восемь — давно пора позаботиться о потомстве. Близко узнав Сэнди за прожитые вместе годы, Тони легко мог представить ее счастливой от такой перспективы. Вопрос в том, захочет ли она этого? Или не решится изменить привычный образ жизни?..

Нам необходимо поговорить, решил он, на мгновение встретившись взглядом с Сэнди, и тут же отвел глаза, сделав вид, будто поглощен общим разговором о времени и месте предстоящей свадьбы матери.

Немного спустя все члены семьи потянулись во дворик, где общая беседа продолжилась за кофе. Внешне Пэгги и Мэгги проявляли к Джеймсу Матьюсу полное расположение, но Сэнди могла бы поклясться, что внезапное замужество матери обеспокоило их, вернее нарушило тот статус-кво, который сестер устраивал. Вдовствующая мать для семейного клана надежная опора, и совсем другое дело, когда личное для нее становится куда более важным. Впрочем, невестка тут же упрекнула себя за злорадство. Ничего не поделаешь, сестры симпатии в ней не вызывали, особенно расчетливая, жесткая Пэгги.

— Пойдем-ка пройдемся, — услышала Сэнди голос Тони. — Мне надо поговорить с тобой.

Она встрепенулась. Неужели она услышит слова, о которых мечтает, или Тони просто решил поцеловать ее на ночь, не отваживаясь сделать это прилюдно?

— Ладно, — согласилась Сэнди, надеясь на лучшее.

Поднимаясь по дамбе, идущей вдоль бухты Брансуика, в сторону Центр-парка, они лишь держались за руки, не говоря ни слова. И, только оказавшись в тенистой аллее, Тони обнял ее за плечи.

— Каково твое мнение о помолвке матери с твоим шефом?

— Я считаю, это замечательно, — ответила она. — Могу поставить на кон последний цент, что они будут счастливы.

Тут мимо них проскользнула на роликовых коньках белокурая девочка примерно одного возраста с Лизи. Тони задумчиво посмотрел ей вслед, потом тихо спросил:

— А что сделало бы счастливой тебя, Рыжик?..

Да жизнь с тобой, мысленно ответила Сэнди. Но не пара украденных дней и ночей, а всегда. В порыве чувств, внезапно охвативших ее, она уже не могла сдержать слов, рвущихся из души сами собой.

— Просыпаться вместе каждое утро. Ложиться с тобой в постель каждую ночь. Слышать, как ты фыркаешь под холодным душем, злишься, отвечая на телефонные звонки, мурлычишь под нос, когда рисуешь за своим столом...

— Эх, Рыжик...

В следующее мгновение, не дав ей договорить, Тони поцеловал ее с такой любовью, что сердце Сэнди едва не разорвалось. Они отстранились друг от друга только из-за свиста двух парнишек, промчавшихся мимо на велосипедах.

— Но я хочу того же, детка, — взволнованно прошептал Тони, приподнимая за подбородок ее лицо, чтобы видеть глаза. — Знаешь, я никогда и не переставал хотеть именно этого. По мне, так наша разлука была сплошной глупостью, которую нельзя повторить. Судьба дает нам еще один шанс, неужели упустим?.. Но хочу быть до конца честным, понимаешь?.. Я не буду счастлив твоими редкими наездами сюда или встречами по случаю, а жизнь в Нью-Йорке, сама знаешь, тоже не для меня. Не скрою, я понял, что есть приемлемые варианты; когда услышал, как за столом Матьюс напомнил тебе о диссертации или о книге. Ты ведь действительно собиралась ими заняться. Так, может быть, хватит откладывать? Бросить редакционную текучку и взяться за дело, сулящее отличную перспективу? Клянусь, я постараюсь, чтобы ничто тебе здесь не мешало. Все заботы возьму на себя с радостью... Впрочем, это всего лишь мои мечты. Тебе решать, как поступишь...

Сознавая серьезность момента для их новых отношений и будучи слишком умудренной всем выпавшим на их долю раньше, чтобы давать поспешные обещания, Сэнди не торопилась с ответом.

— Матьюс отлично знает меня и четко представляет, какие перемены в профессиональной карьере могут прийтись мне по душе без ущерба для самолюбия, — сказала она наконец. — Но суть даже не в том, — прямо глядя Тони в лицо, произнесла Сэнди. — Ты так глубоко запал мне в сердце, что я понимаю: нужно сделать выбор.

Чувствуя, как возрождаются его надежды, Тони еще крепче сжал ее в объятиях.

— Если только мы этого захотим, то сможем организовать нашу совместную жизнь так, чтобы она устраивала нас обоих. И все получится, я не сомневаюсь...

Неторопливо возвращаясь к дому, они ни на секунду не замолкали. И по мере того, как одна мысль постепенно увязывалась с другой, Сэнди все больше склонялась к идее получить степень магистра и написать книгу, а может, даже соединить эти два дела вместе.

— Что если попробовать написать книгу на таком уровне, чтобы именно она стала основанием для степени магистра?.. Правда, мне придется тогда регулярно ездить из Брансуика в Алабаму. Говорят, там отличная библиотека, а если материалов не будет хватать, то и в Нью-Йорк.

— Алабама не так уж далеко, — улыбнулся Тони. — Что же до других поездок, можешь быть спокойна. Во-первых, я умею, вернее, научился, ждать, а во-вторых, думать об экономии семейных средств тебе уж точно не придется. Заработаю, сколько потребуется, да и отложил уже немало. На все хватит. Была бы ты рядом — горы сворочу.

Сэнди прильнула к его плечу.

— Господи, какая же я была дуреха.

— Не ты одна, — усмехнулся Тони.

Счастливый тем, что они снова как бы настроились на одну и ту же волну, он одновременно переживал из-за той жертвы, которую ради него готова принести Сэнди. Беспокоило его и то, как сказать ей о своих планах на будущее Лизи. Он-то для себя давно все решил, но не дай Бог Сэнди подумает, будто ему нужно примирение с ней только из желания создать полноценную семью во имя девочки-сироты, значившей для него так много. Если честно, Тони вообще не знал, как приступить к столь щекотливой теме. И не рухнет ли все вообще, если Сэнди узнает о его планах.

Когда они вошли во внутренний дворик особняка Бетси Тернер, там уже никого не было. Похоже, мои сестренки поспешили домой, чтобы посплетничать по телефону, подумал Тони. Остановившись у своего джипа, оставленного под буйно разросшейся магнолией, он притянул к себе Сэнди и тихо спросил:

— Ты поедешь сейчас ко мне или останешься ночевать здесь?

Больше всего ей хотелось быть с ним. И все же она чувствовала, что ей нужно время, дабы осмыслить еще раз то, о чем они говорили. А это не удастся в его объятиях, да и невозможно выпрыгнуть спозаранку из постели Тони, чтобы поспешить сюда на встречу с Пэгги и Мэгги.

— Не обижайся, милый, мне лучше остаться здесь, — мягко сказала она. — За завтраком я условилась побеседовать с твоей матерью, а потом с сестрами. Дело есть дело, и я должна быть в форме.

Тони расстроился, но не подал виду.

— Следующую ночь я собираюсь провести в городе, поскольку во вторник назначил важную встречу с чиновниками из экологической комиссии, — сообщил он. — Ее-то мы и проведем вместе. И никаких возражений!

Билет в Нью-Йорк был заказан на среду, значит, у них впереди целых два дня и две ночи, ликовала в душе Сэнди. Простившись с Тони долгим поцелуем, она подождала, пока он уедет, и только затем вошла в дом. Хотела уже подняться к себе в спальню, но жажда мучила ее, стоило захватить с собой стакан сока.

Надеюсь, свекровь извинит меня за налет на холодильник, размышляла Сэнди, стараясь совершить свой рейд как можно тише, дабы лишним шумом никого не потревожить. Однако за дверью кухни раздавались негромкие голоса Бетси и Джеймса Матьюса. Сэнди колебалась, стоит ли нарушать их уединение своим появлением, и, пока раздумывала, невольно услышала слова свекрови.

— Я так рада, что у Тони и Сэнди вроде все налаживается. Тем лучше для них... и, надеюсь, для Лизи... Пэгги предложила взять ее к себе, пока мы будем в свадебном путешествии, но, боюсь, она и со своей Рут не очень-то любит возиться, тем более с чужим ребенком. Ей вообще не по душе желание Тони удочерить девочку.

От этой новости Сэнди буквально остолбенела. Если Тони собирается удочерить Лизи, почему же ничего не сказал мне?.. Как сомнамбула поднялась она по лестнице в спальню и буквально рухнула на кровать...