ГЛАВА 6
«ПОТОМУ ЧТО Я С СЕВЕРА, ЧТО ЛИ…»
Нет такого этноса на Земле, в памяти которого не сохранились бы (пусть лаже в сильно измененном виде!) воспоминания о полярной арктической Прародине . Значительная же часть этой информации остается недоступной современному человеку: она закодирована в разного рода нераспознанных артефактах, а ключ к расшифровке либо давно утрачен, либо тщательно упрятан. Впрочем, не во всем и не для всех. Имеется ограниченный круг людей, никак не афиширующих свою избранность, коим по тем или иным причинам доступны тайные знания Прошлого, Настоящего и Будущего, однако о них они всеми силами и способами стараются не распространяться. Среди подобных уникумов немало священнослужителей разных конфессий и культов. Но есть и с виду совершенно обыкновенные люди, тем не менее причастные к таинствам Мироздания и получающие доступ по каналам связи с ноосферой к информационному банку данных, хранящемуся повсюду во Вселенной.
Мне доводилось встречаться с некоторыми из «посвященных»." В одних случаях то были кратковременные эпизодические контакты, в других — продолжительное знакомство и откровенные беседы. Полученные сведения, несмотря на некоторую экстравагантность, были достаточно убедительными и весьма содержательными. Во всяком случае у меня не было оснований сомневаться в искренности и честности информаторов. Единственно, против чего они возражали (и то не всегда) — раскрытие своего подлинного имени и указание конкретных координат сакральных объектов, помогающих в активизации энергоинформационного поля для извлечения оттуда эзотерической информации. То же относилось и к способам декодирования Универсального знания, существующего и хранящегося, как правило, в зашифрованном виде, непонятном для непосвященных.
Когда же я спрашивал моих информаторов, можно ли хотя бы частично обнародовать услышанное и постигнутое, то, как правило, получал примерно следующий ответ: я вправе поступать с полученными доверительными сведениями так, как считаю нужным, хотя сами его хранители по разным причинам никогда бы на это не пошли. Кроме того, самое главное и сокровенное мне все равно сообщено не было: существуют различные степени посвящения и чем они выше, тем более недоступными для нижестоящих адептов (и тем более для непосвященных) становится высшее знание. Лишь в одном случае хранители архаичных сведений, которые слово в слово передавались от поколения к поколению, попросили повременить год-другой с обнародованием полученной от них информации.
В конечном счете Универсальное знание хранится в энергоинформационном поле Вселенной. Лично я, как читателю уже хорошо известно, считаю и называю его ноосферой в широком смысле данного понятия. Но известны и другие подходы. Так, известный пропагандист эзотерической картины мира Карлос Кастанеда в своей концепции, известной под названием «Учение дона Хуана», говорит о бесконечном числе энергетических полей, напоминающих нити света, из которых состоит Вселенная. Эти нитевидные энергетические поля исходят из неисчерпаемого источника неограниченной протяженности.
Люди также состоят из бесконечного числа таких нитевидных энергетических полей, образующих своего рода «светящееся яйцо», размерами по вертикали равное высоте человеческого тела с вытянутыми над головой руками, а по горизонтали — ширине рук, распростертых в обе стороны. Такое яйцо в «Учении дона Хуана» именуется «коконом» человека. В любой момент времени лишь небольшая часть энергетических полей внутри «кокона» освещена расположенной на его поверхности ярко сияющей точкой света. Восприятие происходит, когда освещенные ею энергетические поля распространяют свое свечение на соответствующие энергетические поля вне «кокона».
Ретрансляторы Универсального знания, живущие во всякое время на Земле (или в любой другой точке Мироздания), получают его азы, так сказать, по наследству — путем устной передачи от своих предшественников и наставников. По наследству же передается не только сама информация, но и ключ к ее получению в нужный момент и в нужном месте. «Нужный момент» связан с космическими факторами: определенным расположением Земли среди звезд и планет, энергетической активностью Солнца и направленностью по отношению к нему данного участка вращающейся Земли. «Нужное место», как уже говорилось выше (в том числе и предыдущей главе), означает сакральную точку в определенном участке планеты, связанную, в частности, с тектоническими разломами и активными энергетическими выбросами в земных недрах. Именно в таких местах предшествующей цивилизацией были сооружены или водружены мегалиты и другие сооружения разных форм и конфигураций, служащие одновременно и ориентирами самого сакрального места, и аккумуляторами космопланетарной энергии, и своего рода антеннами, улавливающими и направляющими энергоинформационные потоки.
Добраться до таких мест — зачастую задача не из легких, не говоря уже о том, что надо еще и знать, куда идти. Однако без участия человека мегалитические сооружения функционируют, так сказать, замыкаясь только на самих себя. Лишь когда человек или группа людей находит и занимает нужную точку на пересечении энергетических потоков, становясь неотъемлемой частицей единой космопланетарной системы, как бы включаясь в нее, — открывается возможность воспринимать происходящее во Вселенной и считывать хранящихся в ней фрагментов Универсального знания. По существу в неразрывной связи и во взаимодействии с ноосферой не просто организм в целом, но и каждая его структура — нейрон, телесная клетка, ген, молекулярная цепочка и т. п.
Если сделать мысленный микроскопический срез через тот участок пространства, где находится живое существо или познающий субъект, то его атомно-полевая структура окажется органически слитой с окружающей ее материальной средой, состоящей из таких же материальных частиц и полей, основу которых образует энергоинформационное поле (ноосфера). По существу, мыслящий субъект является ее неотъемлемой частью, включенной в общемировой процесс и эволюцию. В данной связи более чем понятными становятся многие таинственные явления индивидуальной психики и коллективного восприятия окружающей действительности, которые во все времена расценивались позитивистски настроенными исследователями как прямой обман или шарлатанство. К такого рода рационально не объяснимым феноменам относятся чтение чужих мыслей на расстоянии, предвидение будущего или видение объектов, отсутствующих в прямом поле зрения наблюдателя.
Эти и многие другие явления особенно обостряются у людей, находящихся или живущих в северных регионах, ввиду космопланетарных особенностей Севера как такового. Проиллюстрирую сказанное на конкретных примерах и свидетельствах людей, заслуживающих всяческого доверия и уважения. К таковым в полной мере можно отнести русского этнографа и бытописателя жизни северных народов Константина Дмитриевича Носилова (1858–1929). Почти всю свою жизнь он провел на Севере, где написал несколько интереснейших книг, посвященных остякам (хантам), вогулам (манси) и самоедам (ненцам). С последними он провел несколько лет на Новой Земле после того, как царское правительство решило создать там колонию из аборигенов-переселенцев.
Особенно поразила Носилова способность некоторых ненцев на протяжении довольно-таки длительного времени видеть объекты, находящиеся на значительном расстоянии. Так, одна древняя старуха, шесть раз бывшая замужем, в чуме которой Носилов провел всю зиму, глядя в огонь, почти целую неделю, «наблюдала» за норвежским судном, находившимся сначала за сотни, а потом — за десятки миль от Новой Земли и двигавшемся в неурочное время (то есть еще до начала обычной навигации) в сторону побережья архипелага, где оно и появилось в предсказанный старухой час. Носилов потом ради интереса сверил все предсказания ненецкой сивиллы с вахтенным журналом норвежского судна: все оказалось так, как говорила ему старуха, глядя в огонь. Точно так же новоземельская вещунья на сто процентов предсказывала: удачной или неудачной будет охота и кого именно убьют сегодня охотники.
Аналогичным образом «видел» еще один старик-ненец оленей, находившихся в тундре за десятки километров от охотников. Точно такими феноменальными способностями обладал и охотник Фома Вылка: он «видел» оленей, находящихся вне поля физической видимости, то есть не по законам оптики, а с помощью необъяснимого внутреннего зрения. Носилов со стенографической точностью воспроизвел свои вопросы и ответы ненца:
«Вдруг он оборачивается ко мне и говорит; что видит оленей. Я осматриваюсь по сторонам.
— Где? — спрашиваю.
— А вот здесь, — и он делает движение рукой перед глазами, показывая мне, что ему видится. Я начинаю рас-спрашивать его. Он объясняет, что перед его глазами порой мелькают три оленя и так ясно, что он даже различает, что один их них самец, а остальные — самки. Когда я стал его расспрашивать, что это все значит, он просто и уверенно сказал, что мы скоро увидим этих оленей и будем на них охотиться… Я посмотрел еще по сторонам, думая, не морочит ли меня мой приятель, и, видя, что ничего не видно, снова погружаюсь в задумчивость…» [134]Там же. С. 49—50.
.
В дальнейшем все так и произошло, как предсказал ненец: были настигнуты и убиты именно три оленя — самец и две самки. Каков механизм ясновидения — ни писатель, ни, тем более, охотник, не представляли. С точки зрения современной науки такое зрительное видение на многие десятки километров объясняется не с помощью законов линейной оптики или электромагнитной теории, а на основе неосознанных контактов с био- и ноосферой. Фома Вылка поведал и о других — еще более невероятных — видениях. Он рассказал о встречах с «подземной чудью», вышедшей на время из-под земли на поверхность, а также о прекрасной обнаженной женщине, что постоянно являлась к нему в чум и требовала любви.
Другой приятель Носилова — по имени Лобсинья — уже из числа вогулов (манси) и, естественно, не на Новой Земле, а в Приобье, — рассказывал о схожих таинственных феноменах человеческой психики:
«Он обладал замечательным предчувствием. Иногда его силой нельзя было вытащить на охоту, в другой раз он сам приходил ко мне с сияющим лицом, веселый, уже готовый на охоту, и звал, торопил на охоту, в лес.
— Что с тобой? — спросишь его.
— Ничего, — скажет.
— Что же ты так торопишься? — допытываешь его.
— Пойдем поскорее, зверя увидим, — и даже стоять не может от ожидания.
— Ты видел, что ли, его, собаки лают, след нашел? — спрашиваешь его.
— Нет.
— Ворожил?
— Нет, — уверяет.
— Так что же тебе так не терпится?
— Сегодня кого-то увидим, — таинственно передает он.
— Ты почему знаешь?
— Да уж знаю, — скажет и рассмеется.
Это «знаю» означало у него то предчувствие, которым он руководился, которое выжило его из дома, которое, быть может, как инстинкт, руководит им, и оно было всегда поразительно право.
В такие дни мы действительно кого-нибудь убивали: росомаху, рысь, оленя, лося, что не было обыкновенным успехом охоты, а скорее просто случайностью. Но мало того, он даже знал, куда нужно было направиться, где искать.
Последнее он узнавал по ножу. Это было ворожбой, гаданьем, когда он, подталкиваемый предчувствием, хотел допытаться еще большего и прибегал к помощи ножа и топора. Он помешал на острие топора нож таким образом, что последний приходил в равновесие и, смотря по тому; куда повертывался кончик ножа, он угадывал направление, куда нужно идти на охоту.
Он жил, весь углубившись в тайники своей детской души, по движениям которой он узнавал: ждет ли его горе, неудача, ждет ли его разочарование, успех. Он не раз говорил мне об этом и даже удивлялся, как это и я не чувствую того же, не могу знать хотя бы недалекое будущее.
— Ты разве не слышишь? — спрашивает он.
— Нет, — скажу ему в ответ.
— Зажми глаза и слушай, — скажет он. Зажмешь глаза и слушаешь.
— Да где слышишь ты? — спросишь его.
— Да тут, в сердце, везде, — скажет он. Он даже жалел меня по этому случаю.
— Откуда же ты знаешь это, научил, что ли, кто тебя? — спросишь его.
— Нет, сам… так… когда вырос, стал охотиться… ну, и узнал } — скажет.
И только. Никакие вопросы туг больше ничего не разъяснят, и я так и знал, что он слышит, предчувствует.
Когда мы с ним раз разговаривали об этом предчувствии, он мне рассказывал удивительные веши про некоторых вогулов, которые так воспитали, если так можно выразиться, этот инстинкт, чувство, что лаже могут сказать вперед, кого убьют, кого увидят, что их особенное ждет, например, на охоте, в пути <…>».
Опять же на Новой Земле Носилов записал от стари-ков-ненцев несколько рассказов о встречах с загадочным Белым Стариком. Высокий, молчаливый, с длинной бородой и белый, как снег, он всегда неожиданно представал перед людьми в минуты смертельной опасности и спасал терпящих бедствие, а заблудившимся в полярной вьюге и мгле знаками показывал дорогу к дому. Исчезал так же неожиданно, как и появлялся. Постоянные встречи с ним и счастливые избавления от гибели зафиксированы и на Новой Земле, и на полуострове Ямал на берегу Карского моря, и в низовьях Оби, и на Полярном Урале. Аналогичная белая фигура появлялась и во время экспедиции А.В. Барченко в Русскую Лапландию осенью 1922 года, что отмечено в дневниковых записях Александра Кондиайна.
Ненцы, принявшие христианство, считали высокого старика Святителем Николаем. Точно так же считали и крещеные лопари-саамы, они называли Николая Чудотворца по своему — Ыммель камса — Бог-старец [136]См.: Боrданов Н.Б. Образ святителя Николая Чудотворца в культуре и фольклоре саамов / / Ловозерская правда. 23 июля 2003 r.
. По свидетельству известной саамской писательницы Надежды Павловны Большаковой, в соответствии с древними языческими воззрениями, у саамов каждый бог отвечал за что-либо конкретное. Николай же Чудотворец покровительствовал морской рыбалке и отвечал за погоду. Он считался настоящим Богом моря (или по-русски — Морским царем). В принципе же молчаливый спаситель гибнущих и страждущих может быть кем угодно, тем более что легенды о нем уходят в глубь языческих и даже гиперборейских времен.
Север способен преподнести еще и не такие сюрпризы. Многие полярные исследователи (особенно — в прошлом) описывали феномен особой разновидности истерии, получившей научное название — мерячение. В 20-е годы XX века Владимир Михайлович Бехтерев (1857–1927) даже выдал мандат от имени возглавляемого им Института мозга Александру Васильевичу Барченко на предмет изучения мерячения среди саамов Кольского полуострова (что, собственно, и явилось основанием для командировки последнего на Мурман). Но и до этого факты как массовой, так и индивидуальной истерии привлекали пристальное внимание, как в таких случаях говорят, специалистов различного профиля. Причем женщины были подвержены странной психической аномалии гораздо в большей степени, чем мужчины. Одним из первых данный феномен описал выдающийся финский ученый и просветитель, лингвист с мировым именем Матиас Алексантери Кастрен (1813–1852) во время своих длительных путешествий по Крайнему Северу, организованных на средства Петербургской Академии наук (Финляндия в то время входила в состав Российской империи):
«Во время путешествия моего по пограничной Лапландии мне часто советовали остерегаться русских лопарей, и именно женщин их, потому что иногда на них находит род сумасшествия, в котором они сами не знают того, что делают. Я не обращал сначала никакого внимания на эти речи, принимая их за обыкновенные басни, возводимые на лапландцев. Случилось, однако ж, однажды, что в одной деревне пограничной Русской Лапландии сошелся я с несколькими карелами и двумя русскими купцами. Они также советовали мне остерегаться и ни под каким видом не пугать лапландских женщин, потому что это, по их мнению, res capitalis [латинск. — «главное дело». — В.Д.]. Один карел рассказал по этому случаю следующее:
«Раз в молодости моей, ловя рыбу в море, я встретил лодку, в которой, кроме правившего ею лопаря, сидела еще женщина с маленьким ребенком на руках. Увидев необыкновенную мою одежду, она так испугалась, что бросила ребенка в море». «Несколько лет тому назад случилось мне быть в кругу терских лопарей, — рассказывал другой. — Мы сидели и говорили о разных неважных предметах, вдруг за стеной послышался удар, как бы молотком или пестом, и все лопари повалились тотчас на землю, подергали несколько секунд руками и ногами, потом вытянулись, как мертвые. Через несколько минут они встали, как будто ничего и не было». Один из русских купцов, желая убедить меня в достоверности этих рассказов, предложил показать несколько образчиков пугливости лапландских женщин. Сперва он спрятал, однако ж, все ножи, топоры и прочие опасные орудия, которые легко могли попасться под руку, и потом быстро подошел к одной женщине и хлопнул в ладоши. Женщина бросилась на него, как фурия, и принялась царапать, щипать и бить его немилосердно, затем она упала на лавку и долго еще не могла перевести дух. Опомнившись, она решилась не пугаться уже. Следующий за тем опыт прошел благополучно: она только вскрикнула громко и пронзительно. Пока она радовалась этой удачей, другой купец набросил ей на глаза платок и в ту же минуту выпрыгнул из комнаты. Надобно было видеть, как эта женщина начала бросаться, колотить, сбивать с ног, таскать за волосы всех находившихся в это время в избе. Я сидел в углу и с беспокойным нетерпением ожидал своей очереди. Вдруг вижу, что дикие, блуждающие глаза ее останавливаются на мне, и в то же самое мгновение она бросается на меня с протянутыми вперед руками; по счастью, два сильных карела успели оттащить ее в сторону, и она без чувств упала к ним на руки. Карелы полагали, что ее бешенство было обращено на меня моими очками. Затем пробовали испугать подобным образом еще одну молодую девушку — уронили ей на голову сосновую лучинку, она вздрогнула и выбежала вон. Потом стукнули молотком в стену, и вышеупомянутая женщина вскочила, но, закрыв руками глаза, скоро опамятовалась. Как ни ничтожны эти случаи, они все-таки показывают, как легко выходят дикари из себя и впадают в бессознательное состояние; в какой же степени должна быть развита эта способность у колдунов и заклинателей, жестоко насилующих человеческую природу свою сильными экстазами и неестественным напряжением душевных сил» [137]Кастрен М.А. Лапландия. Карелия. Россия. Тюмень, 1999. С. 110–111.
.
Подобные же факты фиксировались и в других регионах Крайнего Севера. Ссыльные русские врачи анализировали мерячение на примере аборигенов Колымского края. Известный американский путешественник и первооткрыватель Северного полюса Роберт Пири (1856–1920) описывал загадочное явление у эскимосов, у которых оно именуется пиблокото:
«<…> Я не наблюдал случаев пиблокото у детей, однако среди взрослых эскимосов каждый день или через день у кого-нибудь да встречался припадок, а раз было даже целых пять случаев в течение одного дня. Причину этой болезни трудно установить, однако иногда создается впечатление, что припадки эти — следствие размышлений об отсутствующих или умерших родственниках или страх перед будущим. [Пири пытается осмыслить на основе привычной для него терминологии то, что я бы назвал непроизвольным контактом (причем в его отрицательном проявлении) с ноосферой. — В.Д.].
Проявления этой болезни способны напугать человека. Больной, как правило, женщина, начинает кричать и срывать с себя одежду. Если припадок случается на борту судна [Пири перевозил эскимосские семьи к самой северной точки Гренландии, где создавалась база для зимовки и старта к Северному полюсу. — В.Д.], женщина начинает расхаживать взад и вперед по палубе, крича и жестикулируя, обычно совершенно обнаженная, хотя термометр показывает за 40° ниже нуля. Затем женщина может спрыгнуть через поручни на лед и отбежать от корабля на полмили. Приступ может длиться несколько минут, час и даже больше. Некоторые больные приходят в такое неистовство, что продолжают бегать по льду совершенно голые, и их приходится насильно приводить обратно, чтобы они не замерзли.
Когда припадок пиблокото случается в жилище, никто не обращает на это внимания, если только больной не пытается схватить нож и не бросается на других. Припадок обычно заканчивается приступом плача, а когда больной успокаивается, его глаза наливаются кровью, пульс учащается, и он начинает дрожать всем телом с час или около того после окончания припадка» [138]Пири Р. Северный полюс / Амундсен Р . Южный полюс. М., 1972. С. 115.
.
Понятно, что подобные психические вспышки немотивированной истерии обусловлены геофизическими причинами и энергетикой Севера (правда, непонятно пока, какими именно). Можно провести простой эксперимент: перевезти лопаря или эскимоса для жительства в средней полосе Евразии или Америки, и аномальные явления мерячения и пиблокото у них незамедлительно прекратятся.
* * *
В настоящее время вопросами непознанных полярных феноменов занимаются целые научные коллективы. В 1994 году группа ученых из НИИ клинической и экспериментальной хирургии Сибирского отделения Российской академии медицинских наук организовала Международный институт космической антропоэкологии. Среди тем его научных исследований — проблема трансперсональных связей в полярных и заполярных широтах. Ученые-сибиряки опираются на выводы выдающегося российского астронома и теоретика-космолога с мировым именем Николая Александровича Козырева (1908–1986). Пулковский астроном считал Время самостоятельной материальной субстанцией, лежащей в основе мироздания и обусловливающей все остальные физические закономерности. У времени имеются уникальные свойства, не учитываемые канонической физикой, такие, например, как направленность его течения и плотность. А коль скоро эти свойства реальны — они должны проявляться в воздействиях времени на ход событий в материальных системах. Время не только пассивно отмечает моменты событий, но и активно участвует в их развитии. Значит, возможно и воздействие одного процесса на ход другого через время. Эти возможности дополняют хорошо знакомую картину воздействия одного тела на другое через пространство с помощью силовых полей. Но время не движется в пространстве, а проявляется сразу во всей Вселенной. Поэтому время свободно от ограничения скорости сигнала, и через время можно будет осуществить мгновенную связь с самыми далекими объектами Космоса.
Физические свойства времени могут оказаться ключом в понимании многих загадок природы. В частности, Козырев считал, что многие физические и психические явления, необъяснимые с точки зрения традиционной науки, усиливаются в полярных широтах — особенно к северу от 73-й параллели. Действительно, можно представить некоторый сегмент ноосферы к северу от 73° как зону особого энергоинформационного пространства, где включаются и начинают работать телепатические способности, присущие в об-щем-то каждому человеку, но до поры до времени дремлющие в его подсознании. Этим и объясняется тот поразительный факт, что ненцы, эвенки, чукчи и другие коренные жители Заполярья, не сговариваясь, съезжаются в нужное время и к нужному месту на сход. Точно так же одиночки-прорицатели и шаманы становятся ясновидящими, способными считывать жизненно важную информацию из ноосферы и «видеть» окружающий мир ее «глазами».
Исследователей по-прежнему не перестает удивлять феномен шаманизма как такового и уникальные способности шаманов предвидеть будущее (в том числе и во сне) или путешествовать в иных мирах. Все тот же Кастрен внимательно изучал и скрупулезно описывал любые интересные случаи, связанные с лечебной и магической практикой угро-финских и самодийских шаманов. Настоящий шаман — всегда ясновидец, могущий предвидеть судьбу и предсказывать ход событий. Он способен влиять на погоду, благоприятное течение болезни и ее благополучный исход. Однако также может напустить порчу и принести много бед.
Кастрен правильно отмечал, что шаманские способности невозможно объяснить с точки зрения известных физических законов и явлений, вроде популярного в то время «животного магнетизма», однако совершенно не представлял, что дело тут вообще не в каких-то «излучениях» и «токах», а в деятельности в составе единой природной целостности. Исходя из этого, шаманизм невозможно определить как простую знахарско-оккультную практику. Шаманизм — это целостное мировоззрение, по существу архаичная предфилософия, распространенная в прошлом на всех континентах у всех первобытных (и не только первобытных!) народов. Существует своеобразный шаманский Космос, соответствующий первобытным представлениям о строении, происхождении и предназначении Вселенной. Каждый народ вносил свои уточнения в картину мироустройства, но хранителем архаичных знаний почти всегда выступал шаман. Даже свои камлания он организовывал и совершал в окружении предметов, символизирующих различные компоненты небесного, земного и подземного царств. Считалось, что, впадая в транс и находясь в состоянии экстаза, шаман посещает различные миры и участки Вселенной, общаясь там со сверхъестественными духами и существами. В действительности в это время осуществлялся специфический контакт с ноосферой, энергоинформационным полем Земли и Вселенной.
Увидеть эту ирреальную картину глазами образованного европейца помогают записки военного врача Русской дореволюционной армии Карла Фридриховича Росмеллера (1840–1924), волею судеб оказавшегося в начале XX века на российском Крайнем Севере, где его свалила с ног тяжелейшая и неизлечимая в то время болезнь — крупозное воспаление легких. Однако врач Росмеллер, самолично поставивший себе смертельный диагноз, несмотря ни на что остался жив с помощью ненецкого шамана, приобщившего заодно «бледнолицего брата» к высшим тайнам шаманского мировоззрения и представившего непосвященного чужака высшему северному божеству по имени Тонге. Это и был тот самый Белый старик, что появляется перед людьми в минуту смертельной опасности (речь о нем шла только что, правда, впечатления Росмеллера несколько отличны от вышеприведенных). Для него роковой минутой, по-другому называемой «пограничной ситуацией», оказалась сама смерть, а контакт с Белым стариком ознаменовался подлинным воскрешением (что заставило рационалистически мыслящего военного врача раз и навсегда поверить в реальность сверхъестественных сил). Но предоставим слово ему самому:
«Смерть — это отрицание права на жизнь. Это — состояние, когда все случается без тебя, кроме тебя, после тебя. И вот я умираю, и как врачу мне ясна безнадежность положения. Признаки надвигающейся кончины — и слабость, и вместе с ней — свинцовая наполненность тела, жаждущего прекращения мучений. Вот пришла слепота. Но отчего так обострен слух? Отчего одна часть меня, воспринимающего, [находится] в чуме, другая — в петербургской квартире? Это невозможно! Но я уже слышу: «Одной ногой — ты в своем пределе, другой в моем». Я вдруг начинаю понимать, что слышу Тонге. И я уже вижу его, но без присущих человеку признаков. Это тепло, собранное в солнечный круг, в тлеющую, как уголь, точку. Этому невозможно поверить, но это именно так. И срастаюсь с этой точкой, с этим кругом. Я стою рядом с постелью и смотрю на собственное безжизненное тело. Я наклоняюсь, ощупываю его. Руки мои не чувствуют препятствий, проходят, как нож сквозь масло. Я равнодушен и отворачиваюсь. Боже правый! За моей спиною два совершенно неотличимых друг от друга шамана — они копии хозяина чума. «Тонге, Тонге!» — слышу я призыв. И два Тонге подхватывают меня под руки. И мы проходим сквозь стены чума. Мне страшно, потому что духи Тонге устремляются в небесную пустоту, холодную и враждебную. Но чем выше поднимаемся мы, тем светлее становится. Когда свет делается совершенно нестерпимым, ослепляющим, Тонге-двойники отбрасывают меня. Я тут же касаюсь наста и, подняв полог, вхожу в чум. Но вижу только я. Вижу, как бездыханное тело ненцы выносят на мороз, кладут на нарты. Надо мною звезды. Мне не холодно. Мне жарко. Утром тело мое возвращают в чум. Ненцы радуются, как дети: «Тонге вернул русскому доктору жизнь!» Я, уже полностью обретший полноту сознания, опять наблюдаю за двумя Тонге. Их видят другие тоже, готовятся к празднику, который аборигены называют Приношение Тонге. <…>
Мне суждено стать свидетелем еще одного чуда. В считанные секунды один Тонге, обратившись в дым, исчезает.
Остается другой — шаман… Меня торжественно выводят из чума. Ведут к нартам, обложенным хворостом. На нартах, к совершеннейшему своему ужасу, я вижу лежащим самого себя. Мне подают горшок с тлеющим мхом. По знаку Сына великого Тонге [шамана] я посыпаю мхом хворост. Нарты вспыхивают как порох. Я слышу шорох тысяч птичьих крыл. Шаман ликует: «Доктор, Тонге наполовину унес тебя в его небесный чум. Когда время настанет, вторая твоя половина легко приживется в холодном земляном чуме» [139]Цит. по: Володев А. Воскрешение Карла Росмеллера // НЛО. 2005. № 6. С. 10.
.
Север как таковой вообще представляет собой уникальный геокосмический и энергоинформационный феномен. С точки зрения обыденного сознания, под Севером понимается обширная акватория и территория от Северного полюса до полярного круга, обозначенная на любой карте или глобусе: Ледовитый океан, острова и архипелаги в нем, бескрайние высокоширотные просторы Евразии и Америки. Но ведь земная ось может сместиться, изменить угол наклона. Где тогда будет находиться Север? Территориально, то есть по отношению к земной поверхности, где угодно. Чтобы проиллюстрировать это, достаточно вообразить учебный глобус, проткнутый насквозь длинной спицей. Спица — ось, ее концы — два полюса, которые могут находиться в любом месте, в зависимости от того, как проткнуть глобус. Но с космической точки зрения, то есть по отношению к Солнцу, все там же — где в зените будет стоять Полярная звезда, медленно вращаться коловоротом ковши Большой и Малой Медведиц, а дневное светило — ежегодно создавать неповторимый полярный день и леденящую душу полярную ночь.
Таким образом, Север — это положение в данный момент некоторого участка поверхности Земли по отношению к плоскости орбитального движения планеты вокруг Солнца. К земной оси традиционно привязаны полюса. Точка, где воображаемая ось «выхолит» на поверхность и представляет собой географический полюс — северный или южный (магнитные полюса независимы от первых и могут гулять по земным просторам по своим собственным законам). Симметрично противолежащие полюса неизбежно вписываются во взаимодействующие поля, связанные с другими планетами Солнечной системы, самим Солнцем и другими звездами, нашей Галактикой и другими галактиками, разбросанными в бесконечной Вселенной. Все это, вне всякого сомнения, обеспечивает направленный ток космической энергии, который — в соответствии с физическими и космическими законами — в наибольшей степени являет свою мощь именно в полярных областях, направленно пронизывая человека, максимально космизируя его, превращая во вселенское существо и многократно усиливая скрытые в нем творческие и иные потенции. Лаже однажды полученный полярный заряд может навсегда обусловить человеческое бытие и существование. Лучшее подтверждение тому — жизнь и судьба великого русского северянина — Михайлы Ломоносова.
* * *
Приемной «антенной» (лучше все же это слово закавычить) для считывания аккумулированной в ноосфере информации может служить любой природный объект, возвышающийся над равнинной плоскостью. Форма и величина не имеют при этом особого значения. Это могут быть одиночные камни или сложенные по два, по три, пирамидкой. Культ священных камней распространен среди многих народов российского Севера — ненцев, нганасан, эвенков, северных якутов, юкагиров, коряков, чукчей, камчадалов и особенно саамов. Предпочтительно, конечно, чтобы основание превосходило по своей плошали вершину. Идеальными приемниками космической информации в данном плане являются: из естественных образований — остроконечные пики гор, из искусственных — пирамиды. В отношении первых имеются многочисленные свидетельства альпинистов, воспринимающих мир с вершины горы совершенно по-иному в сравнении с подножием. Некоторые альпинисты заявляли, что на вершинах они даже начинали улавливать мысли своих спутников. Хотя известен и негативный опыт: некоторые горы обладают геопатогенными свойствами, люди теряют здесь сознание или рассудок. Известен и эзотерический опыт: как известно, Зороастр, Моисей, Иисус, Мухаммед получали божественное откровение на вершинах гор. В XV веке во времена гуситского движения и войн в Чехии на вершинах сравнительно невысоких гор Табор, Ореб, Беранек и др. для молебнов и бдений собирались тысячные толпы таборитов — приверженцев революционной реформации и радикальных учений, получая, несомненно, дополнительную энергетическую и информационную подпитку. На горных вершинах и сегодня предпочитают медитировать многие подвижники. Неудивительно, что людей во все времена так притягивали горы!
Что касается искусственных пирамид во всем их геометрическом и генетическом разнообразии, то давным-давно установлены особые физические свойства, зафиксированные как внутри, так и снаружи. В результате многочисленных экспериментов были запротоколированы сакральные свойства древних пирамид (египетских, центрально-американских и др.), а также целительные свойства искусственных пирамид, построенных энтузиастами уже в наши дни. Суммарную информацию можно легко почерпнуть из Интернета. Различаются как минимум три вида физических пирамид: 1) сплошные;
2) полые; 3) каркасные.
Пирамиду Хеопса рассматривают иногда, к примеру, как некий рефлектор или концентратор электромагнитного микроволнового фона (или же вообще концентратор какого-то непознанного фона). Простор для фантазии здесь большой: можно учитывать энергию и человека, и Космоса, и Земли, и Солнца. Неизвестно также, концентрирует пирамида космическую энергию или рассеивает ее. Наклоненные грани пирамид можно рассматривать как своеобразное зеркало. Однако плоское зеркало не создает сфокусированного пучка энергии, а лишь меняет направление распространения волны без изменения ее вида. Впрочем, пирамидальный рупор — достаточно мощное техническое средство и издавна применялся в радиовещании (первые радиоприемники) или в военной радиолокации.
Вполне допустимо сравнить, к примеру, пирамиду Хеопса с простейшим 4-гранным СВЧ-облучателем, применяемым в технике и медицине. Наиболее совершенными в настоящее время считаются рупорные и волноводные облучатели с внутренней гофрированной поверхностью. Кстати, пирамида Хеопса как раз представляет собой такую «гофрированную» структуру: в ней 203 ступени, которые можно условно принять как «гофр». Ступени эти — от 151 см в основании до 57 см на вершине (в египетских мерах: 20 ладоней + 10 пальцев и 8 ладоней + 4 пальца), шаг «гофра» меняется.
Применительно же к полой пирамидке уместно рассмотреть очень сходный «эффект полых форм», установленный для конусов и воронок. Возможно, именно подобная «диаграмма направленности» пластиковой пирамидки и сыграла определенную роль в экспериментах профессора Айхмайера (Мюнхен) с самозаточкой безопасных бритвенных лезвий. Эффект этот впервые обнаружил радиоинженер Карел Лрбал (Чехословакия). Посетив в 1959 году пирамиды Гизы, он случайно обнаружил, что оставленное им внутри пирамиды старое бритвенное лезвие вновь стало острым. Лрбал даже получил патент на создание «Хеопсовского затачивателя бритвенных лезвий». Уверяли: в малых полых пирамидках эффект столь силен, что бритвы использовали до 200 раз. Впрочем, установлено и негативное воздействие пирамид на живой организм. В экспериментах, проводившихся в полых пирамидах, у некоторых испытуемых наблюдался полный упадок сил, снижение артериального давления и температуры тела.
Исследования последних лет ознаменовались сенсационными открытиями. В частности, с помощью новых приборов и методик было установлено, что отдельные египетские пирамиды на несколько тысяч лет старше, чем принято считать, и строились они минимум в два этапа. На первом, естественно, более древнем этапе возводилась протопирамида. В качестве таковой вообще могла быть использована природная скальная порода подходящей конфигурации. Спустя много тысячелетий, уже в историческую эпоху, такие пирамиды достраивались, приобретая современный вид. Сказанное вполне согласуется с полярной концепцией происхождения мировой цивилизации.
В предшествующих публикациях мне уже неоднократно приходилось доказывать, что культура пирамид ведет свое происхождение с Севера и в конечном счете символизирует полярную вселенскую гору Меру (она же — Ось мира), расположенную, согласно архаичным арийским и доарийским воззрениям, на Северном полюсе, в черте древнейшего материка Арктиды, погибшего в результате космопланетарного катаклизма вместе с расположенной на нем страной Гипербореей (Туле). (Следует отличать географическое и геологическое понятие Арктиды от социокультурного понятия Гипербореи.) По ходу продвижения мигрантов вместе с ними распространялась и культура пирамид, совершенствуясь в течение веков и тысячелетий в разнообразии своих форм и размеров. Вот почему пирамиды сохранились на Белом море и Мурмане, в евразийских степях и горах Восточной Сибири, в Японии и Китае , на Канарских островах и в Океании, например на острове Рапаите в архипелаге Туамоту, где их в 1956 году высоко в горах обнаружил и обследовал Тур Хейердал.
Рис. 48. Происхождение слова «пирамида»
Таким образом, египетские, центрально-американские пирамиды, беломорские и все прочие пирамиды— прямые (хотя и очень дальние) наследницы северной традиции. Общеизвестно: египетское слово «пирамида» пишется MR (рис. 48) , что абсолютно созвучно названию вселенской полярной горы Меру, как, впрочем, и образованному от того же оронима русскому понятию «мир» во всех его смыслах— «Вселенная», «народ» и «согласие». О северном происхождении древних египтян свидетельствует также их первоначальный календарь, где отсутствовало пять солнечных дней, соответствовавших в прошлом полярной ночи (они были добавлены в ходе произошедшей календарной реформы и приведения годичного цикла в соответствие со средиземноморскими реалиями). О том же красноречиво свидетельствуют и сохранившиеся в древнеегипетской культуре сани. Как уже отмечалось выше, на них транспортировали грузы и строительные блоки (в частности, при строительстве пирамид), а после смерти перевозили в усыпальницы мумии знатных людей. При этом в сани ставилась еще и лодка (рис. 49), которая вместе с санями могла символизировать два главных средства передвижения гиперборейцев. В виде саней делались в Лревнем Египте и молотилки, их по кругу возила запряженная пара быков. (Подобные сельскохозяйственные орудия для обмолота использовались и у других народов.) Не это ли все— лучшее свидетельство в пользу северных корней гиперборейских мигрантов, добравшихся до берегов Нила?
Рис. 49. Транспортировка мумии, помешенной в лодку, на санях. (Прорисовка древнеегипетской фрески)
Общее северное происхождение древних египтян и прапредков славян доказывают также сюжеты некоторых архаичных мифов (например, смерть в заколдованном фобу Осириса и Святогора) и имена ряда богов. Неоднократно уже указывалось, что египетский сокологоловый солнцебог Хор (Гор) полностью соответствует по своей огласовке и функциям древнеславянскому солнечному божеству Хорсу. Точно так же имя древнеегипетской матери богов Хатхор (пишется Ht-Hi) расшифровывается, как «дом (обитель) Хора». Хатхор изначально олицетворяла «небо» и изображалась в виде Небесной коровы с солнечным диском между рогов (эллины считали ее также египетской Афродитой — богиней любви). Оттого у нее и имя такое, дословно означающее «небесный дом солнца». В его состав, помимо уже отмеченного теонима Хор(с), входит и другой лексический компонент «хар», созвучный с аналогичными индоевропейскими понятиями.
Египетское слово «хат» = «дом» полностью соответствует восточно-славянской лексеме для обозначения жилища — «хата». В расширенном смысле то же самое слово входит и в состав названия столицы Хеттского царства ХVIII — XII веков до н. э. — Хатт(усас). К тому же протохеттский язык именуется хаттским. Для полноты картины можно добавить несколько созвучных этнонимов со сходной корневой основой: например, древнегерманское племя хатты во времена Юлия Цезаря или же других хаттов, проживающих за тысячи километров от Западной Европы — тюркоязычное население города Хотан, расположенного в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Этот город, находящийся в одноименном оазисе, был известен задолго до новой эры и находился на пути древних миграций, в конечном счете восходящих к гиперборейской эпохе. Можно также вспомнить восточно-сибирскую реку Хатангу, относящуюся к периферийной зоне Гипербореи.
Но вернемся к пирамидам. Первоначально они не были столь внушительными и изящными. Они сооружались из камней без употребления связующих материалов (безрастворным способом) или же насыпным путем, образуя большие и малые холмы или курганы. Таких на Русском Севере обнаружено немало, например в Беломорском регионе и на Кольском полуострове, где можно встретить сочетание пирамидальных насыпей и водруженных на их вершинах каменных сеидов (рис. 50). Последняя комбинация, на мой взгляд, — лучшая иллюстрация для пояснения вопроса о рукотворности или нерукотворности подобного сооружения.
Рис. 50. Пирамидальная насыпь с водруженным на ее вершине сейдом. (Кольский полуостров. Фото В. Демина)
Казалось бы, природа не способна создать таких рационально просчитанных и продуманных конструкций. С другой стороны, коренное население Лапландии — саамы — никогда не занималось крупномасштабными земляными работами. Да и невозможно вручную нагрести и спрофилировать такую огромную насыпь из скального фунта; для этого потребовалась бы работа нескольких бульдозеров и экскаваторов на протяжении не одних суток.
Между тем, в геологии имеется свое объяснение некоторых из упомянутых здесь природных объектов. Так, гребни и холмы получили специальное научное название — камы, а узкие извилистые валообразные гряды — озы. Геологам известен так называемый холмисто-моренный рельеф. По существу, это просто рыхлые отложения, образовавшиеся при разрушении различными путями скальных пород фундамента. Если кристаллические породы, перекрытые чехлом рыхлых отложений, в результате тектонических подвижек покрываются сеткой трещин, то в местах пересечения трещин (разломов различного порядка) образуются самые слабые раздробленные участки, которые легко вымываются и на их месте образуются впадины-западины, которые позже заполняются озерами или болотцами. Над блоками между трещинами остаются холмы.
Размеры холмов зависят от расстояния между разломами. Холмы эти сложены или полностью рыхлыми отложениями или имеют ядро из скальной породы, а сверху прикрыты рыхля-тиной. Для холмисто-западинного рельефа характерно наличие озер-западин. Если рыхлая толща сложена только пес-чанно-гравийными породами, то при мелко-блочных тектонических подвижках образуются камовые поля. У них западины между холмами есть, но озер не образуется, так как песок не держит воду. Угол естественного откоса 45°, поэтому склоны холмов, камов и озов постепенно осыпаются до этого угла. В свою очередь, наличие холмов, камов и озов свидетельствует о неотектонических подвижках в фундаменте, так как они захватывают и сминают в складки уже сформированные рыхлые породы. То есть они моложе этих самых последних пород. Чаше всего эти неотектонические подвижки проходят по древней сетке разломов, так сказать, оживляя ее.
Для образования природных холмов круглой формы необходима пересекающаяся сеть разломов, наличие рыхлой толщи и приподнятость в целом этого участка, чтоб начался размыв и снос. Для образования одиночного холма нужно как минимум три разлома, пересекающихся так, чтобы в центре остался блок (что в принципе, конечно, возможно). Форма холмов зависит еще и от того, были ли сдвиги, раздвиги, надвиги или разломы, не сдвигались ли блоки относительно друг друга. Тут возможно рассмотрение многих частных случаев. (За объяснение данных феноменов приношу благодарность моему давнему корреспонденту — геологу Татьяне Викторовне Цветковой.)
Вообще же вопрос о рукотворности или нерукотворности примечательных теллурических объектов с точки зрения культурологии не имеет принципиального значения, так как любой из них может быть включен в контекст ландшафтной культуры или же стать объектом религиозного поклонения. Классический пример — знаменитый Черный камень в мекканском храме Кааба. По своему происхождению он является нерукотворным метеоритом (посланным на землю Аллахом, как считают верующие-мусульмане). Эта его нерукотворность нисколько не мешает ему быть одной из главных святынь ислама и важнейшим элементом мусульманской культуры. Другой аналогичный пример. Когда на остров Врангеля (до того времени необитаемый) в 20-е годы XX столетия была переселена большая группа эскимосов, они тотчас же избрали объектом истового поклонения одну из гор, по форме напоминавшую лицо древней старухи (хотя не исключено, что в роду сохранилась память о древнем поклонении этой горе). Общепринятой мировой традицией считается поклонение камням-останцам. То же можно сказать и о многих объектах, идентифицированных как ландшафтные святилища или сеиды, в ходе десятилетних изысканий на Кольском полуострове научно-поисковой экспедиции «Гиперборея».
Рис. 51. Классический лапландский сейд в центральной части Кольского полуострова. (Фото И. Георгиевского)
Сеиды — уникальные сакральные памятники Севера, таинственные объекты поклонения древних народов. Они могут представлять собой и несколько водруженных друг на друга камней (рис. 51), и один большой камень — либо правильной геометрической формы (рис. 52), либо стоящий на каменных же «ножках» (рис. 53). Эти «ножки» доставляли и доставляют особую головную боль всем, кто пытался разгадать тайну происхождения сейдов. Между тем, с физической точки зрения, все как раз-таки должно быть более-менее понятно. Для приема, аккумуляции и трансформации потоков энергии главный камень как центральное звено единой энергетической цепи должен быть максимально изолирован от поверхности земли. Таким образом, загадочные «ножки» играют роль своеобразных «изоляторов».
Рис. 52. Ромбовидный сейд на Кольском полуострове (фото В. Демина)
Рис. 53. Сеид на Кольском полуострове на трех «ножках».(Фото В. Трошина)
Считается, что в каменном святилище обитает дух камня, который также именуется Сеидом. На Кольском полуострове подобные каменные святилища встречаются тысячами. Есть они и в других российских регионах, например на севере Карелии, где когда-то, согласно господствующей версии археологов, обитали саамы. Лопари испокон веков приносили сеидам жертвы и связывали с ними многие легенды. Так, повсеместно распространено мнение, что сеид может прятаться от недобрых и излишне любопытных людей, перемешаться и даже летать. Отсюда и вся Лапландия, по удачно найденному образу, принадлежащему В.В. Чарнолусскому (1894–1969), была прозвана Краем Летучего Камня.
Молодой петербургский исследователь Вячеслав Мизин проделал уникальную работу по систематизации практически всех имеющихся на сегодня данных о северных сеидах — и не только, как говорится, сидя в уютном кабинете, но и своими ногами обойдя множество труднодоступных территорий на Мурмане и в Карелии. Он сделал сотни уникальных фотографий, разместив их в Интернете на сайте «Краевед», и, главное, обобщил в первой на русском языке монографии «Сейды — мегалиты русской Арктики (контуры полярной мегалитической культуры)», поместив ее до появления в печати на интернетовском сайте. С любезного согласия автора привожу некоторые выдержки из его труда (с неизбежными в таких случаях сокращениями и при минимальной редакторской правке).
Вячеслав Мизин совершенно справедливо отмечает, что, хотя мегалитические памятники известны давно, однако, несмотря на свои более чем внушительные габариты, до сих пор в самых неожиданных местах открываются все новые и новые комплексы каменных конструкций, воздвигнутых непонятно кем и неизвестно когда. Одной из последних таких находок можно назвать ряды менгиров, стоячих камней, в давно заселенной и обследованной Ростовской области, и наверняка эта находка не последняя . В то время, когда археологический «мозговой штурм» открывал все новые и новые тайны древних городских культур, мегалиты по-прежнему оставались в тени и продолжали хранить свои тайны.
Попытки привязать мегалитические памятники к той или иной известной археологической культуре, и даже открытия, позволяющие судить о знании строителями мегалитов астрономии, математики и физики, не дают возможности ответить на главные загадки мегалитов. Почему конструкции, расположенные в разных частях мира, часто похожи друг на друга? Какие народы их возводили и зачем? Мегалиты, располагаясь ныне в суровых арктических условиях и малонаселенных краях, наглядно утверждают тезис о том, что исторически на Земле в разные эпохи различными народами и на всех континентах были заселены все климатические пояса. В России мегалитические сооружения есть на Северном Кавказе, в Сибири, Приуралье, в Карелии, на Кольском полуострове и т. д. Среди памятников русского Севера — петроглифов, лабиринтов, каменных насыпей, курганов — сейды остаются наименее известными и изученными.
Расположение комплексов сеидов и отдельных камней на Кольском полуострове оставляет много вопросов. Например, почему расположенные в горах сейды часто ставились у источников или даже над ними? Почему некоторые горы бывают «опоясаны» сейдами по высоте около 100 метров? С чем связан высотный диапазон комплексов 300–700 м, когда самые высокие горы Кольского полуострова обойдены комплексами мегалитов, несмотря на обилие подручного строительного материала, а попадающие в данный высотный промежуток горы Карелии отмечены сейдами? На многие вопросы четких и однозначных ответов пока нет, можно утверждать лишь однозначную связь комплексов сейдов с некоторыми геологическими особенностями региона.
Мифологически этот высотный выбор и привязку можно объяснить культом Рана-нейды (Небесной девы) — покровительницы первой весенней травы, именно в этом диапазоне первым стаивает снег весной, когда невысокие сопки еще укрыты сугробами. На вершинах же Хибин, Луявра и подобных снег может оставаться еще долго. Но кроме мифологической, несомненно, должны быть и другие интерпретации.
Условно сейды можно разделить на несколько основных типов, отличающихся конструктивными особенностями:
1) в виде камня, с одной стороны приподнятого на булыжник-подставку;
2) камень, полностью поставленный на камни-подставки, количеством от трех до десятков;
3) камень, на верху которого установлен один или несколько камней («шапки»);
4) камень на подставках, сверху которого установлено один или несколько камней;
5) пирамидка из небольших камней на вершине валуна;
6) камень, установленный на ребро или узкой частью вниз;
7) камень, просто поставленный вершиной вниз.
В установке сейдов, вне всякого сомнения, существовали некие правила «отличия»:
1) сейд ставился на скальных выступах (реже — прямо на грунт);
2) подставки зачастую «сделаны» из другой породы, отличной от самого сейда (особенно при учете того, что рядом «базовой» породы нет и закатиться сами камни не могли);
3) сейды, как правило, не ставились на каменных россыпях природного происхождения;
4) сейд гармонично вписывается в окружающий ландшафт с учетом «человеческого фактора», то есть точки его наблюдения и восприятия;
5) строители сейдов явно пренебрегали местами завалов из валунов, предпочитая одиночные скалы либо выступы;
6) подставки не могли образоваться естественным путем (закатиться, заползти, остаться от размытой породы).
Что же вообще представляет собой геология Кольского полуострова, к которой так тесно привязывались древние святилища? Вкратце — это древнейшие кристаллические породы возрастом под миллиард лет, волею судьбы оказавшиеся на поверхности, богатейшие залежи редкоземельных металлов, область формирования уникальных минералов (некоторые из них нигде больше не встречаются). Сами по себе тектонические разломы Фенноскандии интересны тем, что уходят в глубь Земли на 150 км и сопровождаются древнейшими вулканами, отмечающими стыки плит. Встречаются магнитные (у реки Кии, южнее Североморска и у Бабозера-Акиявра) и гравитационнаые аномалии. Кроме возвышенностей, священными местами у древних обитателей Севера считались и ущелья. В Финляндии есть труднодоступное урочище Пакасайво (Pakasaivo), именуемое «лапландским адом» (Lapland’s Hell). Вход в него предваряет массивный сейд.
Привязка магического мировосприятия древних саами к ущельям и трещинам в скалах также очевидна — в Хибинах известно «ущелье мертвых», сеиды иногда ставились над трещинами в скалах, как бы соединяя их.
Возможно, именно геологический фактор подскажет и ответ на вопрос об отсутствии сейдов в другом северном регионе — Архангельской области, сложенной, в отличие от Кольского полуострова, в основном из осадочных пород. Если высказанное предположение верно, то, скорее всего, культура сейдов зародилась именно на Мурмане, в конкретных геологических условиях Кольского полуострова, а затем уже распространилась в Карелию и на другие территории.
Людам во все времена было свойственно использовать то, что есть в недрах Земли. Сейчас используются нефть, газ, руда, а какая польза была от нагромождения глыб, стоящих на геологических разломах? И какую роль играли водоемы, непременно встречающиеся возле таких мест? Может быть, сам химический состав воды отличается здесь от равнинных озер и рек? Некоторые саамские мифы объявляют эти верховые озера «источниками всех вод». Сеиды тоже вряд ли случайно оказывались над источниками и останцами магматических пород. Совершенно очевидно, что здесь кроется какой-то смысл. Некоторые исследователи полагают, что вулканические останцы являются источниками теллурических энергий, для использования которых и сооружались мегалиты.
В горных местах Кольского полуострова некоторые сейды являются своеобразными маяками: если идти от сейда к сейду, то всякий раз открывается вид на следующий. Кто же в таком случае, как пунктиром на карте, обозначил священными камнями сакральные тропы, кто по ним шествовал, и куда они ведут? Пути миграций гиперборейцев или арктический вариант европейских «дорог духов»? Вопросы, вопросы, вопросы…
Полярный регион северного полушария представлен землями трех континентов — Европы, Азии и Америки. Систематизированных сведений о каменных конструкциях полярной зоны Азии, к сожалению, до сих пор нет. Американские тундры также усеяны каменными конструкциями инаксуитов. Традиционно их относят к культуре инуитов (протоэскимосов) и датируют II–I тысячелетиями до н. э. . Инаксуиты бывают нескольких основных конструкций — антропоморфные фигуры (наиболее часто упоминаемый образ), каменные ворота, пирамидки, столбики из камней. Многие из этих американских арктических конструкций, подобно европейским сеидам, напоминают южные мегалиты.
В пользу гипотезы единой арктической культуры мегалитов можно привести следующие факты:
1. Распространение с севера: единственное логичное предположение, объясняющее широчайшее распространение дольменов по всему миру. Только из Арктики они могли распространиться одновременно и равномерно по всем южным направлениям, что легко объясняет сходство дольменов Кореи, Индии, Шотландии, Канады и других стран.
2. Именно в арктическом регионе находятся протоформы мегалитов: сейды — как первичные формы дольменов, инаксуиты — как протовизиры более поздних мегалитических обсерваторий типа Стоунхенджа и ему подобных.
3. Северные мегалитические комплексы указывают на то, что их строители уже имели развитые представления об астрономии и ориентировании и, кроме того, знали о свойствах энергетической структуры Земли и могли их использовать на практике.
4. Версию распространения мегалитов с севера на юг подтверждают и некоторые геологические данные. Именно на Севере, где древнейшие кристаллические породы выходят на поверхность, наличествует наибольшее скопление сеидов. Возможно, свойства самих горных пород послужили людям толчком для развития «технического» мегалитостроения, впос-лелствии слившееся с культовым? В пользу этой версии свидетельствует также и то, что сейдами часто именовали останцы и отдельные скалы. Сами сейды, как правило, состоят из пород магматического происхождения, которые ставились на скалы. Почитание трещин также наводит на мысль о знании свойств разломов. Плотность расположения сеидов плавно снижается с севера на юг, в южных частях больше концентрируясь на скалистых островах и на необычных в геологическом и ландшафтном отношении горах. Распространение сеидов практически заканчивается на стыке скандинавской и русской тектонических плит. Южнее линии Балтийское море — Ладога — Онежское озеро — Белое море сей-дов нет. Общее их количество, вероятно, в пределах 5000 —10000 экземпляров.
На основании вышеприведенных фактов можно сделать несколько предварительных выводов:
1) почитание сеидов является архаическим отголоском более древней веры, основанной на неизвестной системе знаний;
2) комплексы сейдов не могли быть построены с помощью примитивных технических средств и приемов. Если говорить о саамах, то логично предположить: либо раньше этот народ был более организован и многочислен, либо данные памятники сделаны другим, неизвестным народом, более развитым в научно-техническом отношении;
3) на основании сопоставления климатических, сравнительно-исторических и геологических данных наиболее вероятным временем появления культуры сейдов можно считать VII–IVтысячелетия до н. э.;
4) культуру, возводившую комплексы сейдов, можно характеризовать как мегалитическую по следующим признакам: умение перемещать и устанавливать крупногабаритные и тяжелые валуны; многоплановое внешнее сходство сейдов с мегалитами Европы, Америки, Азии; сходство приемов мегалитостроения сейдов и европейских мегалитов;
5) культуру строителей сейдов можно считать как автохтонной, так и заимствованной, но в любом случае окончательно сформировавшейся на Кольском полуострове.
Можно ли сейчас сказать, что разгадка тайн северных мегалитов близка? Нет, нет и еще раз нет! Арктика продолжает хранить тайны древнейшей истории.
* * *
Но вот еще в чем загадка: сами ли лопари соорудили сейды, которым они испокон веков поклоняются и одновременно стараются обойти стороной? Или же сейды — продукт деятельности иного, более древнего, народа (протоэтноса)? Так или иначе, христианские миссионеры (безразлично — православные, католические или лютеранские) во все времена вели беспощадную борьбу с древними каменными сооружениями на Севере, считая их творением нечистой силы. Одним из таких истребителей архаичной культуры и любых проявлений язычества стал царский воевода в Коле Авраамий (в миру Аверкий) Палицын (ок. 1550–1626), впоследствии проявивший себя как активный деятель Смутного времени и автор знаменитого «Сказания» об обороне Троице-Сергиева монастыря. Однако воеводство его на Мурмане ознаменовалось тотальными репрессиями против местного населения.
ИНТЕРЛЮДИЯ 5. (1587 ГОД. ПОБЕРЕЖЬЕ КОЛЬСКОГО ЗАЛИВА)
Воевода Аверкий Палицын подвинул ногой горшок с дымящимися гнилушками поближе единственная защита от несносного комарья (сей простой хитрости его научили монахи Печенегской обители). Стрелец Матюшка — он же толмач и кашевар (и вообще мастер на все руки) — посильнее тряхнул за шиворот плюгавенького, трясущегося от страха лопаря. В который раз, скороговоркой бормоча под нос, тот повторял свою неправдоподобную сказку: каменное сооружение, состоявшее из огромного ромбовидного камня, поставленного на три меньших камешка, должно бьггь, само улетело на какую-нибудь другую гору или вообще растворилось в воздухе.
— Думаешь, что говоришь? — воевода окончательно потерял терпение. — Где это видано, чтобы камни по воздуху летали!
Но, с другой стороны (Аверкий понимал это и безо всяких объяснений): даже если собрать вместе всех окрестных лопарей, им всем скопом не сдвинуть с места ту здоровенную булыгу, водруженную на камешки-ножки, которую он, царский воевода, собственными глазами видел здесь два дня назад. Проклятая страна колдунов! Не они ли извели государя Иоанна Васильевича, когда по его же царскому приказу из Лапландии доставили нескольких знаменитых шаманов. Но те царя лечить отказались — только взглянули на болезного да сказали: умрет к вечеру. Так оно и случилось… У-у-у, нужно было тогда же и сжечь их всех разом в срубе, а не отпускать домой подобру-поздорову. Да еще тайно несколько саней сундуками какими-то нагрузили. И отряд стрельцов в сопровождение дали. Где они теперь, эти сундуки и эти стрельцы? Выходит, через три года и спросить не у кого?
Но ничего, он, Аверкий Палицын, правды-истины добьется. Не добром — так каленым железом. Не станут же его уверять, что сундуки, три года назад привезенные из Москвы, теперь испарились — точно так же, как проклятущий языческий камень. Нет, сколько веревочка ни вейся — нужный конец рано или поздно сыщется! В Белокаменной перед отъездом на воеводство он осторожно попытался навести справки: кто, зачем, почему… Шепотом произносилось имя Малюты Скуратова, хотя сам Григорий Лукьяныч вот уж скоро пятнадцать лет, как погиб нехорошей смертью. А вот нынешний царский шурин Борис Годунов, коему Малюта, кстати, приходился тестем, так зыркнул на Аверкия черными угольями глаз, что новоиспеченному воеводе сделалось не по себе. (Аверкий, конечно же, не подозревал, что менее чем через год подвергнется жесточайшей опале, будет разжалован, сослан на Соловки, пострижен в монахи, из жестокого воеводы превратится в смиренного инока и получит новое имя — Авраамий. Причина же одна — неуемная любознательность и попытка приобщиться к чужим тайнам.)
Воевода ни на минуту не сомневался, что догадался, где мог быть упрятан московский груз. Как ни темнили сопровождавшие его опричники, а сундук — не иголка: в сюге сена не потеряешь. В Коле груз переложили на оленьи упряжки и укатили вместе с шаманами в неизвестном направлении. Из гарнизонных стрельцов взяли всего-то двоих, да и тех опосля увезли с собой в Москву. Что там с ними дальше произошло — одному Господу Богу известно. Местные стрельцы смекнули, что про то тайное царское дело вообще лучше помалкивать. Но разве от воеводы что-нибудь скроешь? Тоже, небось, не об одной своей мошне печется…
Шаг за шагом, слово за слово, и у Аверкия Палицына сложилась почти что полная картина произошедшего. (Вот только поделиться своими мыслями не с кем; как и стрельцы, он понимал, что надежнее всего держать язык за зубами.) Еще до выезда из Москвы воеводе стало известно, что где-то здесь, в Лапландии, на родине колдунов, существует подземное укрытие, где закоренелые язычники прячут своих идолов, и не только их одних. Подземные чертоги столь обширны; что в них может скрыться целый народ — не слишком большой, конечно, но для лопарей в самый раз будет.
А еще всезнающие стрельцы сказывали, что подземный город тот лопарский совсем недалеко от Колы находится. Только вот под какой горой именно — сказать трудно. Лопари про то никогда и никому не скажут, стрельцам же знать сие вообще вроде бы ни к чему. Но говорят, проход в подземный город незаметен, не всякому он открывается, а перед чужими да лихими людьми и вовсе исчезает. Указывает вроде бы на то заколдованное место огромный камень на бесовских ножках (по-лопарски сейдом именуемый). Да разве нужный отыщешь: здесь таких камней-сейдов хоть пруд пруди.
«Ну, насчет того, что никому и никогда не скажут; это мы еще посмотрим, — сразу же заключил про себя воевода. — И не у таких плюгавцев языки развязываются, когда раскаленными щипцами им мясо от костей начинают отдирать». И, действительно, первый же лопарь, коего стрельцы доставили с выселок, заговорил тотчас же, как только к его носу поднесли нагретое до красна железо. Он указал и на ничем не примечательную сопку на берегу залива, и на камень-сейд на ее вершине, возле которого, по его сведениям, и находится проход под землю.
Посланный стрелец добрался до макушки горы и, вернувшись назад, сообщил, что вроде бы да — есть там какая-то щель, но залазить в нее он не стал. («Вот только могли ли пролезть туда сундуки?» — подумалось Аверкию Палицыну.) Тем не менее решено было не торопиться, снарядить как следует отряд и через день-другой с веревками да лопатами подняться к сейду-указателю. Так и поступили. Лопарь-проводник, пока шла подготовка, просидел на воздусях, прикованный цепью к колоде, а когда тронулись в путь, зашагал впереди отряда. Каково же было удивление и аборигена-вожатого, и царского воеводы, и привычных ко всему стрельцов, когда там, где два солнечных круга назад [147]В течение полярного дня солнце не садится, а ходит на небе по кругу.
возвышался отовсюду заметный сейд, они обнаружили пустое место…
И вот теперь вышедший из себя воевода готов был обрушить всю накопившуюся ненависть на несчастного лопаря, для которого исчезновение сеида было, разумеется, неизбежным следствием вмешательства высших сил, препятствовавших неправедному делу, но к которым он лично не имел никакого отношения. Впрочем, это мало заботило воеводу: для него все это погрязшее в язычестве дикое племя неотделимо было от козней дьявола, избравшего своим очередным поприщем полнощные края Московского государства.
Выход в таких случаях один — огонь да секира, каленые стрелы да пищали. Но, во-первых, попробуй угонись за упрямыми лопарями, рассеянными по бескрайней тундре — разбегутся, как дикие олени. А во-вторых, истребишь весь народ — кого же в таком случае к истинной вере будет приобщать? Вот идольские камни бы порушить, но как? С места их не сдвинешь никакими силами — разве что бесовскими? Какие же другие могут переместить кусок скалы по воздуху, точно пушинку?
— Вот что, лопарь, — обратился, наконец, воевода. — Дьявольский камень твой мне совсем не нужен. Пусть улетает хоть в тартарары — туда ему и дорога. Но если ты не найдешь и не покажешь проход под землю, там, где якобы стоял улетевший камень, считай, что жизнь твоя на этом завершилась. И весь род твой может распрощаться с белым светом. Понятно я сказал? Повтори…
…Отряд, растянувшись неровной цепью, боязливо поднимался по пологому склону. Воевода, спешившись с лошади, старался не отстать от последнего из стрельцов, толкавшего перед собой древком бердыша едва волочившегося лопаря. «Да вот она, чертова нора! — раздались возгласы с правого конца цепи, и все повернули на крики. Все, кроме лопаря — тот упал ничком на каменистую почву и забился в конвульсиях. Но в его услугах более не нуждались. Лаз под землю в виде неровной расщелины открылся взору каждого. Но никто не стремился преодолеть последние двадцать шагов. Напротив, все сгрудились вокруг воеводы и с опаской прислушивались к угрожающему ворчанию, раздававшемуся из-под земли.
Не иначе как сам сатана или его приспешники готовились к встрече незваных гостей. Да вот и коварный дымок заструился из расщелины. Стрельцы, истово крестясь, попятились назад. Воевода Палицын не знал, что делать дальше. Осенив себя крестом, он все же сумел скомандовать «Стоять!» Но было поздно. Из расщелины показалось голубое пламя, которое на глазах стало менять цвета, и голубизна быстро обернулась оранжевыми языками. Еще мгновенье — и ввысь взметнулся огненный столб. В его сполохах проступали какие-то неясные фигуры, знаки, письмена… Аверкий глянул в огонь и ужаснулся. Как в магическом зеркале, ему вдруг привиделось ближайшее будущее: и собственная его сломанная судьба, и трагедия всей России — страшное лихолетье Смутного времени…
* * *
Каменные мегалиты бывают разной величины — от близкой к человеческому росту до размеров двух-, трехэтажного дома. Каким именно образом нагромождаются друг на друга каменные глыбы, до сих пор остается загадкой. Пытались приписать сию деятельность воображаемому леднику, но данная гипотеза не выдерживает никакой критики. Поклонение сейдам — отголосок древних верований строителей мегалитических сооружений. Подтверждением тому могут служить хотя бы точно такие же «сейды» на Памире, обнаруженные российскими археологами в начале прошлого столетия. Испокон веков священные камни служили у горных таджиков объектами суеверного почитания, им поклонялись и приносили жертвы в соответствии с традициями предков. Ислам оказался не в состоянии вытеснить древний культ. Некоторые из священных камней представляют собой поставленные друг на друга хорошо подогнанные скальные обломки достаточно правильных форм (возможно, искусственно обтесанные) или же груш булыжников, наваленных на большой валун. Подобные каменные сооружения можно встретить по всему миру.
Мой личный исследовательский опыт и находки коллег-изыскателей позволяют конкретизировать вышесказанное. В конце мая — начале июня 2003 года в ходе научно-поисковой экспедиции «Гиперборея» в центральной части Кольского полуострова при возвращении на вездеходе (гусеничном тягаче) на исходную базу мы неожиданно очутились на обширном плато сейдов, ранее, насколько мне известно, не описанном в научной литературе. Характерная особенность открывшейся перед нами картины — конусообразные насыпи пол некоторыми из сейдов — по существу низкие тупоугольные пирамилы курганного типа (см. еще раз рис. 50). Сразу же возникает бессознательное искушение приписать фактически нечеловеческие сооружения каким-нибудь мифическим великанам. Но если вспомнить о высоких технологиях, коими владели гиперборейцы, то все более-менее становится на свои места.
Независимые изыскания других поисковиков мурманских древностей подтверждают любые, даже самые смелые, предположения. Известный исследователь заполярных артефактов, руководитель проекта «Арктида — Мурман» Владислав Александрович Трошин вместе с другими энтузиастами гиперборейских изысканий на протяжении многих лет обследует заповедные и труднодоступные места Кольского полуострова. В целом проект «Арктида — Мурман» предполагает комплексное и фронтальное изучение всех зафиксированных на данный момент источников информации и верифицированных данных о конкретных космопланетарных явлениях, исторических событиях, геологических процессах и т. д.; систематизацию артефактов материальной культуры и их аналогов в других частях Земли; анализ прямых и косвенных источников информации о предмете исследования; дальнейшее осмысление основных понятий и фактов, связанных с регионом Арктида — Мурман.
Лично я особо признателен В.А. Трошину за информацию о некоторых малоизвестных фактах истории Кольского полуострова, а также за подсказку некоторых сюжетов и направление их конкретизации. Мурманскими энтузиастами-краеведами проделана гигантская работа по выявлению ранее неизвестных (а точнее — попросту забытых) мегалитических памятников Кольского Заполярья. Согласно проведенным ими топографическим замерам и привязкам обнаруженные группы древнейших сейдов располагаются, как правило, вдоль тектонических разломов. В ходе фронтальных изысканий В.А. Трошиным было высказано интересное предположение: колоссальная энергия, таящаяся в земных недрах могла быть использована древними аборигенами Севера в качестве своеобразного «мегалитического оружия». Ученые-физики, присутствовавшие на петербургской конференции «Гиперборея — взгляд из XX века» в марте 2006 года, произвели соответствующие математические расчеты и подтвердили высокую вероятность существования и использования такого оружия.
По свидетельству В.А. Трошина, на Кольском полуострове имеется немало геопатогенных зон. На вершине все того же плато Сэввэрра обнаружено одно исключительно опасное место: оплавленные базальтовые разломы, а между ними проход. При попытке сквозного его преодоления наблюдаются сильное головокружение, общее нарушение пространственно-временного восприятия и потеря ориентации. Испытатель сам чуть не погиб, когда попытался преодолеть сакральное препятствие: потерял равновесие и скатился по 300-метровому склону, получив многочисленные ушибы и испытав чувство глубокого страха.
В.А. Трошину и группе изыскателей под его руководством удалось установить также взаимосвязанность электростатических явлений и выбросов радона в процессе жертвоприношений. Как выяснилось, поляризованный за счет электростатических явлений в кристаллических породах газ радон действительно может вызывать галлюцинации. По словам Владислава Александровича, реконструкция ритуала жертвоприношений вблизи сейдов дала все основания предположить, что эффект световых столбов и сияний является результатом сжатия друз кварца и пьезокристаллического эффекта, то есть создания электрического поля, в котором происходит поляризация продуктов горения, и от этого создается эффект «восхождения жертв или душ к богам». Внешне это выглядит жутко, но красиво, и атмосферные колебания при этом создают потрясающие эффекты.
Вероятней всего, считает Вячеслав Мизин (мы вновь возвращаемся к его изысканиям), объяснение этих и других феноменов сейдов лежит в синтезе нескольких направлений — воздействии особых геологических факторов, влиянии формы и взаимного расположения сейдов (арктический аналог китайского Фэн-шуй) на психику человека и природу. Вполне возможно, что воздействие геологических факторов сочеталось с какими-либо космическими ритмами — фазами Луны, равноденствиями, многодневными полярными зорями и специально усиливалось сейдами, как некими доисторическими техническими устройствами. Общеизвестно, что некоторые западноевропейские мегалиты — менгиры и кромлехи — при восходе солнца «звучат» в ультразвуковом диапазоне, возможно, что и полярные мегалиты возводились и «работали» с учетом подобных факторов. Кроме того, кристаллическая структура камней, приподнятых над землей на подставках, вполне возможно, обладает и интересными пьезоэлектрическими свойствами — на эту мысль наводит и «разнопородный» выбор камней для сейдов и их подставок.
Приняв гипотезу о сейдах, как не просто выделяющихся из общего ландшафта абстрактных святилищах, а неких «технических устройствах», становится понятным многое. И наличие большого количества сейдов в местах разломов, вполне возможно, способствует усилению направлению в нужное строителям русло земных энергий, а системы в расположении сейдов создают нужное воздействие в определенном месте. Неустойчивое же положение (а многие из них не жестко закреплены на своих основаниях) — не прихоть, а единственно возможная форма постановки для функционирования неизвестных нам процессов, возможно связанных с резонансом. Из этого можно заключить, что знаменитая лапландская магия — не что иное, как обрывки реального Абсолютно научного знания забытого доисторического народа.
Строители комплексов сейдов использовали их примерно так же, как в современной медицине используются радиоактивные элементы, рентген, ультрафиолет — губительные по сути, но в определенных условиях излечивающие. Возможно, знание этих «определенных условий», считает Вячеслав Мизин, и есть основа понимания сейдов. Вероятно, это был довольно сложный комплекс знаний, хранившийся особой кастой жрецов и шаманов. Согласно стойким поверьям, возле сейдов нельзя шуметь (если учесть, что неустойчивые сейды могли быть и резонаторами акустических колебаний, инфра- и ультразвуковых, подобно другим мегалитам, этот запрет вполне объясним: посторонний шум мог нарушить эти колебания с нежелательными последствиями для посетителя). Мегалитический комплекс на горе Воттоваара на северо-востоке Карелии, помимо прочего, известен еще и тем, что рядом с сейдами раздаются щелкаюшие звуки, а также «гудение» горы ночью. Аналогичные эффекты регулярно наблюдаются и на Кольском полуострове, например на горе Нинчурт в окрестностях священного саамского Сейдозера, где ранней осенью 2001 года располагался лагерь киноэкспедиции, снимавшей фильм о Гиперборее.
* * *
Само расположение сейдов относительно друг друга не носит случайного или хаотического характера, а космопланетарная энергетика в местах их расположения превышает любые допустимые нормы. Энергетические эффекты многократно усиливаются в случаях использования огня, однако лишь в случаях совпадения проводимых сакральных экспериментов с определенными календарными датами (например, днем зимнего солнцестояния), что фактически соответствует конкретному положению Земли на солнечной орбите.
Во многом вышесказанное можно отнести и, к культуре лабиринтов. Лабиринты, как и большинство других мегалитических памятников, являются не только немыми свидетелями седой старины, но и несут емкую смысловую информацию о далеком прошлом. Повсюду на земле, на всех континентах земли (только в Антарктиде они пока не обнаружены) встречаются загадочные выкладки из камней, наскальные рисунки, орнаменты и т. п. в виде спиралей или более сложно устроенных лабиринтов. Любопытное объяснение иноязычного термина «лабиринт» (греческого по своему происхождению) дается в Словаре Владимира Даля — «запуганные дорожки».
Лабиринты сами или их изображения есть в обеих Америках, Африке, Австралии, на островах Океании и Новой Зеландии, где спиралевидный орнамент обнаруживается в татуировках маори — коренного населения этой далекой южной страны. Но более всего распространены на Евразийском материке. В России наиболее древние и впечатляющие лабиринты известны на Севере — на Кольском полуострове, Соловецких островах, Новой Земле (рис. 54). Культура изобразительных лабиринтов широко распространена, к примеру, в Дагестане, на Алтае, в Сибири. Что же означают эти необычные и загадочные творения рук человеческих?
Рис. 54. Лабиринт на Новой Земле. (По М.Н. Иванову; схема. Источник: Новая Земля: Природа, история, археология, культура. Кн. 2. Ч. 1. М., 1998. С. 153)
Каждый лабиринт в качестве первичного символического элемента содержит спираль. А спираль как символ несет очень существенную смысловую нагрузку. Скрученные рукава галактики; спиральные треки разлетающейся пары «частица — античастица»; дактилоскопический отпечаток пальца; схема любого из каменных лабиринтов — все эти столь несхожие феномены роднит единый код, заложенный Матерью-природой в фундамент живого и неживого. В этом же ряду — знаменитая двойная спираль Уотсона — Крика — молекулярная модель генетического кода: без него невозможна преемственность поколений, передача наследственных признаков от родителей к детям. То же можно сказать и о торсионных («скрученных») полях, о которых речь уже шла выше.
Нет сомнения, что между спиральными закономерностями Космоса и спиралевидным узором на человеческих пальцах существует прямая или опосредованная связь. Дактилоскопические отпечатки воочию символизируют единство Макрокосма (Вселенной) и Микрокосма (Человека). Весь вопрос, как наперед прочесть свою судьбу, неотделимую от судьбы Мироздания? На пальцах каждого из нас — зашифрованный код бесценной и неисчерпаемой информации о прошлом и будущем. Но не родился пока еще тот Эдип, которому суждено разгадать новую загадку Сфинкса-Природы.
Лабиринтные и спиральные изображения восходят ко временам палеолита: одна из древнейших спиралей, выбитых на бивне мамонта, с космическим содержанием найдена на территории Западной Сибири. Аналогичные мотивы запечатлены на стилизованных статуэтках, обнаруженных при раскопках Мезинской стоянки на берегу реки Десны. Известны и более поздние каменные памятники с мотивом лабиринта, найденные в псковском и тверском краях. В предельно обобщенной форме лабиринто-спиральные контуры запечатлены в орнаменте русской вышивки. В древнерусских украшениях спирали постоянно встречаются в виде височных колец и подвесок. Точно такая же спиральная конфигурация у некоторых древнегреческих фибул (застежек) и в орнаменте древнескандинавских диадем (полукорон). Некоторые из золотых украшений, найденных Шлиманом в Трое (браслет, брошь, заколки), сплошь испещрены изображениями этого же типа.
Бесценным культурным достоянием России являются также и каменные лабиринты, разбросанные по всему Русскому Северу. Предлагалось немало объяснений этих таинственных спиралей диаметром до пяти метров: могильники, жертвенники, макеты рыболовных ловушек и даже модели антенн для связи с внеземными и параллельными цивилизациями. Наиболее близкое к истине объяснение смысла и назначения северных лабиринтов (как, впрочем, и всех остальных) дал известный в прошлом отечественный историк науки, в течение многих лет возглавлявший популярный русский астрономический и природоведческий журнал «Мироведение», Даниил Осипович Святский (1879–1940). По его мнению, символика лабиринтов представляет собой проекцию блуждания полярного Солнца. Если это так, то тогда становится понятно, почему архаичный лик Солнца в индийском прикладном искусстве (очень похожий, кстати, на аналогичные русские изображения) весь испещрен спиралями (рис. 55).
В каменных же лабиринтах, вероятно, устраивались процессии, чтобы символически повторить движение Солнца по арктическому небу. Особый интерес в данном плане представляют русские спиралевидные (навивающие) хороводы, исполняемые исключительно женщинами. Танцевальный ритуал так и называется — «Навивать». Сначала девушки ходят по кругу, затем круг разрывается, и один его коней останавливается, а другой продолжает двигаться и постепенно завиваться вокруг неподвижно стоящей девушки. Одновременно поется песня. Когда пение заканчивается, хоровод полностью завивается в спираль. В завершение всего кто-то из стоящих с краю, шутя, толкает сгрудившихся девушек, и они со смехом падают на траву. Можно предположить, что последний акт символизирует окончание какого-либо цикла (возможно, природно-небесного или жизненного) и начало следующего.
Северные лабиринты характерны тем, что рядом с ними находятся горки (пирамидки) камней. Вопрос о них особый: отдельно, без лабиринтов, они встречаются по всему миру и также свидетельствуют об общей древней традиции. Удивительно, что вообще сохранились эти каменные спирали-лабиринты и пирамидки на Русском Севере. До последнего времени они мало кого интересовали, а ключ к разгадке заключенного в них тайного смысла был утерян. Кстати, лабиринты и их изображения вовсе не обязательно воспринимать исключительно как плоскостные фигуры. Их можно представить и в виде проекции сверху — как уходящую вниз воронку, которая, в свою очередь, при рассмотрении сбоку оказывается близкой по конфигурации известной пирамидальной эмблеме бога Гермеса.
Рис. 55. Арийский солнцеборг Сурья. (Прорисовка древней миниатюры. Источник: Тилак Б.Г. Арктическая родина в Ведах. М., 2001)
Мегалитические объекта распространены по всему побережью Северного Ледовитого океана. Десять каменных лабиринтов найдено к настоящему времени на Кольском полуострове. еще несколько были варварски уничтожены. Все кольские лабиринты расположены на берегу моря. Нина Николаевна Турина (1909–1990), посвятившая изучению арктических лабиринтов всю жизнь, отвергает саму возможность сближения критских и северных мегалитов. Однако ее аргументы не слишком убедительны. Критяне, дескать, не могли посещать Кольский полуостров, так как им потребовалось бы несколько лет, чтобы по Атлантическому океану в обход Скандинавии достичь Баренцева моря (хотя Одиссей, как известно, добирался до Итаки не менее 10 лет). Наконец, чисто психологический «довод»: «Надо хотя бы на минуту представить себе жителей Средиземного моря, пробирающихся по скалам Кольского полуострова, чтобы понять фантастичность такого представления».
Однако ни к какой фантастике прибегать не придется, если только встать на почву реальности и представить процесс распространения лабиринтов в обратном порядке: не с Юга на Север, а наоборот — с Севера на Юг. Действительно, сами критяне — создатели Эгейской цивилизации — вряд ли посещали Кольский полуостров, хотя полностью и это не исключено, так как он входил в зону Гипербореи, имевшей постоянные контакты со Средиземноморьем. Зато предки критян и эгейцев наверняка обитали на севере Европы, включая Кольский полуостров, где оставили сохранившиеся по сей день следы-лабиринты, прообразы всех последующих сооружений подобного рода. Путь «из варяг в греки» был проложен раньше грани I и II тысячелетий. Он существовал испокон веков, выступая естественным миграционным мостом между Севером и Югом.
В последние годы северные лабиринты привлекают особенно пристальное внимание отечественных исследователей и изыскателей. Сделано немало попыток разгадать их подлинную сущность и назначение. Об одной интересной версии поведал и Владислав Александрович Трошин, опираясь на идеи, высказанные в свое время еще В.В. Чарнолусским. По мнению Трошина, лабиринты, распространенные по всему миру, являются сакральными сооружениями, расположенными там, гле на местах тектонических разломов прорывается на поверхность энергия земных недр. Активизируя ноосферное поле, окружающее планету Земля, спирали лабиринтов позволяют не только излечивать людей (в том числе от психических недугов), но и влиять на их сознание и подсознание, а также производить проверку честности: определять правдивость их клятв и заверений.
Именно последнее назначение спиральных особенностей лабиринтов (точнее, спирально «скрученной» в них энергии торсионных полей) активно использовалось в повседневной жизни наших пращуров. Для проверки искренности помыслов и истинности словесных утверждений людям предлагалось произнести клятву или словесное заявление, войдя в лабиринт. Если клятва была искренней, а утверждения правдивыми, испытуемый легко преодолевал лабиринт и находил из него выход. Если намерения были неискренними, а заверения ложными, то такому обманщику никогда не удавалось выйти из лабиринта, и его ждала заслуженная кара.
Подобное «тестирование» в дальнейшем применялось и в русском обиходе. В древнем Новгороде, например, существовал обычай «хожения по мыкам». Новгородские купцы, обговаривая торговые сделки, заставляли друг друга проделывать следующие древнейшие манипуляции. На полу в запутанной форме, напоминавшей лабиринт, расставлялись блюда, кувшины, кубки, другая посуда, а купец, чьи клятвенные заверения вызывали сомнения, должен был найти выход из такого «лабиринта», не опрокинув ни одного предмета. Все остальное — как изложено выше…
Изучая сейды и лабиринты, нельзя отделаться от мысли, что каждый из них в отдельности и все они вместе взятые несут на себе отпечаток седой старины и имеют рукотворный характер. Только вот кто и когда приложил руку к этим удивительным артефактам? Были ли это древние индоарии, мигрировавшие много тысяч лет с Севера на Юг? Или же речь может идти о еще более архаичной, гиперборейской эпохе? По существу, мы только начинаем осознавать глубину собственной истории. Быть может, она вообще не имеет дна…
ИНТЕРЛЮДИЯ 6. (I ТЫСЯЧЕЛЕТИЕДО Н.Э. БЕЛОМОРСКИЙ БЕРЕГ КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА)
Словеногородцам не впервой приходилось зимовать на Белом море. Но облюбованное место, закрытое от студеных ветров, судя по всему, приглянулось не им одним. Когда здесь появились первопроходцы, посланные еще праотцом — князем Словеном, выложенные из гладких камней спирали (рис. 56) выглядели уже как наследники седой старины. Хотя по весне, когда сходили снега, белые камни выглядели будто только что народившимися на свет или отмытыми в бане. Для славянорусов не являлось секретом их предназначение. Всюду, где только сталкивались дети Славы с каменными лабиринтами, последние играли одну и ту же, магическую роль. Только вот кто же соорудил их здесь, на Севере, на безлюдье } задолго до появления словенских охотников да рыбарей?
Чуть потеплело — объявился в русском стане пропавший Горюн. Прошлогодней осенью ушел он однажды в ближайший лес, и с тех пор его никто не видел. Поискали горемычного, покричали во все стороны, да и порешили промеж собой — считать сгинувшим. Хотя и сгинуть вроде бы некуда: в море не выходил, медвежьих следов поблизости не обнаружено, свейская ватага напала бы на всех разом. Так или иначе, образ Горюна за полтора года совсем уже выпал из памяти поселенцев и перестал сниться наиболее пугливым и впечатлительным. Как вдруг сам он, целый и невредимый, облаченный в диковинные одеяния, явился в становище, до смерти перепугав первого встречного мужика.
Рис. 56. Лабиринты Беломорья. (Прорисовка. Источник: Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М., 1987. С. 245)
Остальные тоже обомлели: шутка ли сказать — живой мертвец за околицей бродит. Поначалу даже подойти к пропавшему никто не решался. Но и тот, понимая паническое настроение сородичей, не пытался войти в чью-нибудь избу или протянуть руку для пожатия. Так за околицей на майдане, где белели спирали лабиринтов, и состоялось его объяснение со всем миром. Заикаясь, Горюн поведал, как бродил в тот злополучный осенний день по лесу в поисках сосны пороскошней, которую он намеревался позже срубить да распилить на доски для обшивки баркаса. И вдруг земля прямо у него под ногами провалилась, и он с воплем ужаса полетел в тартарары. Сколько летел — сказать не может, ибо лишился чувств и сознания.
Когда Горюн очнулся, вокруг было светло как днем, а его со всех сторон окружали маленькие и мохнатенькие неведомые существа — не то люди, не то оборотни. Они возбужденно верещали что-то на непонятном языке, а увидев, что человек очнулся, повели его длинными и запутанными коридорами куда-то вниз, в самое чрево земли, где было все так же светло, а под ногами журчала подземная река. Повсюду крутились какие-то разновеликие металлические колеса, туда-сюда двигались медные катки, пыхтели меха, раздувая огонь в тиглях, бурлила непонятная жидкость в прозрачных сосудах, вокруг которых трепетали волокна сказочного сияния.
Пленника заставили наклониться над огромным деревянным чаном с вязкой жидкостью, а потом и вовсе макнули туда головой. Он почувствовал сильное головокружение, и перед глазами заплясали огненные сполохи. Когда вернулись обычные чувства, Горюн, к собственному удивлению, осознал, что понимает язык подземных существ и назначение окружавших его странных предметов и механизмов. Его приставили к железной наковальне, по которой (о чудо!) совершенно бесшумно бил молот, закрепленный в массивной раме. Молот не плющил, как обычно бывает в кузне, раскаленный металл, а выдавливал из нарубленных металлических заготовок не то монеты, не го медали.
Конечный результат достигался не механическими ударами, а воздействием неведомого излучения. Вся установка непрерывно искрилась огнями разноцветных светляков, прозрачное очехление, как паутина, опутывали синие змеи электрических разрядов. По весу обработанные кругляшки были тяжелыми, по виду — блестящими. Они непрерывно падали в плетеную корзину. Задача Горюна состояла в том, чтобы ставить новую пустую корзину вместо наполненной, а последнюю относить к стоящему у стены кованному сундуку и ссыпать туда готовую продукцию.
Счет дням и ночам новоявленный раб потерял сразу же. К тому же под землей не слишком яркий свет светил постоянно. Работа до изнеможения, скудная еда, короткий сон. Обмываться приходилось в подземном ручье, парная баня только по ночам и снилась. Однажды его взяли за руки и по наклонному коридору повели в самые глубины недр. Оказалось, мохнатые карлики — не единственные насельники Подземного царства и отнюдь не самые главные. В просторном зале, уставленном полками с тысячами свернутых свитков и освещенном сотнями невидимых светильников, за круглым столом восседали двенадцать суровых мужей, облаченных в белые одежды. Посреди стола возвышался серебряный сосуд, похожий на чашу, во все стороны от нее струилось сияние, похожее на полярные сполохи. На Горюна никто не глядел. Лишь один из молчаливых сидельцев — по-видимому, старший — спросил на непонятном наречии, но так, что пленнику опять все стало ясно:
— Во льдах плавать умеешь? По Студеному морю когда-нибудь на лодьях ходил?
— А как еще иначе до Мурмана добраться, — в ответ пробурчал Горюн.
— Получишь корабль с командой. Повезешь нашу дань в сундуках — куда скажут. Такую тяжесть мы по воздуху доставить не сможем. Твоя задача — объяснять, как ледяные поля в океане обходить, да следить, чтобы льдины корабельные борта не пропороли.
Судно, о коем шла речь, оказалось не кораблем — дивной игрушкой. Команда, облаченная в меховые тулупы, — все те же подземные карлики: воды они боялись, в трудные моменты действовали бестолково. Но кормчим оказался такой же пленный бедолага, как и Горюн, — только совсем из других мест. По-русски баял, но родины вот уже с десяток лет не видал. Каждое лето водил корабли на Матку — далекий северный остров, где в глубоких горных пещерах обитало еще одно племя хозяев подземных чертогов.
Путь к далекой Матке-земле занимал не один солнечный круг: полярный день был в самом разгаре. Большую часть пути шли под парусами. Гребцы из числа подземных мохнатуль почти всю дорогу оставалось не у дел. На их попечении оставались тяжелые кованые сундуки. Горюн быстро сдружился и сработался с кормчим. Вскоре и нашел случай задать ему заветный вопрос: а не попытаться ли им вдвоем бежать к своим после того, конечно, как выполнят порученное задание.
— И не пытайся даже, — ошарашил его старшой ватажник. — Из головы даже мысли про то повыбрасывай. У хозяев наших зеркало такое есть: через него они в случае надобности видят; где кто находится. И корабли воздушные у них имеются — летают как птицы. Только вот тяжести неподъемные возить не могут, да и садиться им на Матке несподручно. Но беглеца, если потребуется, враз догонят.
На подходе к острову случилось несчастье. Вынырнула из морской пучины голова фырчащего моржа с налитыми кровью глазами и огромадными клыками зацепилась за борт скользящей лодьи. А вокруг еще несколько таких же ужасных голов на волнах закачались, как поплавки. Кормщик схватился за багор и принялся колоть им и колотить по напавшему на судно чудищу; но не удержался и полетел в воду. Мохнатые гребцы, что называется, ухом не повели. Пока Горюн пробирался с носа на корму, чтобы спасти товарища, на того насел еще один морж и тяжестью громадного тела утянул в глубину.
Казалось, ситуация превратилась в безвыходную. Но Горюну помог природный инстинкт самосохранения. Он понял, что, если немедленно не взять управление на себя, его и всю безвольную команду никто уже не спасет. И, навалившись на руль, он приказал команде грести к берегу что было мочи. Так и спаслись. Груз передали по назначению. В подземный город их никто не пригласил. Но мужество и добросовестность оценили. Горюну на шею повесили массивную бляху с изображением трех сцепившихся треугольников. Да на обратную дорогу вволю нагрузили лодью съестными припасами и бочонками с питьевой водой.
Оценили по заслугам преданность Горюна его подземные хозяева, когда быстрокрылая лодья наконец после долгих приключений вернулась домой. Спустя некоторое время его вновь призвали в светлый подземный зал, где один из старейшин торжественно изрек:
— Ты доказал свою честность и смекалку, выполнив данное тебе архиважное поручение. За это решено тебя наградить. Проси, чего хочешь.
— Ничего мне не надо, добрые господа, — ответствовал Горюн, но в сердце у него защемило. — Одного только желал бы: чтоб отпустили вы меня подобру-поздорову на все четыре стороны и не чинили препятствия возвращению на родную землю.
— Хотя мы никого и никогда не отпускаем отсюда обратно на белый свет, — услышал в ответ пленник, — для тебя будет сделано исключение. Ты волен поступать как посчитаешь нужным. Тебя проводят туда, откуда ты пришел. А в память о службе у нас и в награду за заслуги получи кошель с драгоценными каменьями, добытыми в наших неисчерпаемых подземных кладовых.
Так Горюн вновь оказался там, откуда полтора года назад начались его злоключения…
Его сородичи слушали рассказ с Того света вернувшегося мужика, как долгими зимними вечерами слушают обычно нескончаемые бабушкины сказки. Потом староста сказал:
— А вот мы проверим сейчас: правду говорит сердешный али врет.
Горюну велели стать в середине выложенного из камней лабиринта, слово в слово повторить свой чудесный рассказ, а затем, вытянув перед собой руки, попытаться выйти из запуганной спирали. Все знали: если человек справится с такой задачей, значит; говорил правду! Путешественник в Подземное царство твердо пересказал чудесную историю своих невероятных похождений. Затем с протянутыми вперед руками он шаг за шагом прошел по магическим стежкам каменного святилища. На выходе староста первым обнял блудного родича. Драгоценные камешки, полученные в награду от горных старцев, Горюн с радостным сердцем раздарил всем зимовщикам, а кошель с одним красным яхонтом оставил себе на память о подземном житье-бытье…
* * *
Вопрос о древних подземных убежищах, коих, судя по всему, не счесть на древней Кольской земле, остается открытым по сей день. Быть может, именно они скрывают (или надежно хранят?) главные тайны Гипербореи, которые никак не даются в руки современным поисковикам. Не исключено, что они уже давно стали объектами пристального внимания (а то и вообще прибраны к рукам) отечественных спецслужб или военного ведомства. Взять, к примеру, всем хорошо известную Горелую гору (ее прежнее финно-угорское название — Хольменколлен), которая возвышается прямо в черте Мурманска, отделяя старый город от нового Первомайского района, а тот, в свою очередь, сливается со старинной Колой — первым русским поселением на берегу Кольского залива (фьорда). В Горелой горе есть вход в исполинскую пещеру, давно приспособленную для нужд гражданской обороны. Там оборудовано противоатомное убежище, допуск в которое, по вполне понятным причинам, закрыт.
Но и это еще не все. На снимках, сделанных из космоса, явственно просматривается гигантская подземная полость, расположенная под Мурманском. Ее протяженность — около 80 километров! Как правило, подобные факты не популяризируются и на них накладывается гриф секретности. Лабы меня не обвинили в разглашении военной или государственной тайны, специально объявляю, что сведения о мурманских подземных убежищах и пещерах почерпнуты в открытой печати. Могу даже точно назвать источник: газета «Мурманск — наша родина» от 21 августа 2004 года.
Склон Горелой горы, обращенный к заливу, усеян гигантскими мегалитами, в их расположении угадывается былая упорядоченность. С этой стороны гора считалась «поклонной» и выполняла все функции известных поклонных гор. В окрестностях Мурманска немало и других впечатляющих святилищ — наиболее известное из них Вороний камень, возвышающийся над городом и, несомненно, игравший в прошлом ритуальную роль (рис. 57).
Вопрос о «Подземном царстве» имеет еще один неожиданный аспект, тесно связанный с проблемой НЛО (неопознанных летающих объектов). В одной из предыдущих книг под названием «В поисках колыбели цивилизаций» (М., 2004) мне уже доводилось вступать в полемику со знаменитым швейцарским исследователем Эрихом фон Дэникеном, оспаривая его доводы относительно многочисленных изображений и описаний крылатых существ, которые, по мнению неистового швейцарца, являются одним из решающих аргументов в пользу палеоконтактов (то есть свидетельствами посещения Земли в далеком и не очень далеком прошлом инопланетянами — представителями внеземных высокоразвитых гуманоидных цивилизаций).
Рис. 57. Святилище Вороний камень в черте современного Мурманска. (Фото В. Демина)
Я резонно возражал: нет достаточных оснований считать, к примеру, колоссальные мегалитические сооружения, рассеянные по всему миру, или изображения летательных аппаратов материальными следами, оставленными космическими пришельцами. Скорее всего, они (эти сооружения и изображения) говорят о высоком научно-техническом развитии неизвестной земной цивилизации (не обязательно человеческой в современном смысле данного понятия) — причем не только в прошлом, но и в настоящем. В последнем случае речь идет о многократно описанных фактах похищений людей (как правило, с последующим возвратом) и перенесении их с целью проведения разного рода экспериментов на борт НЛО.
Эта тема на протяжении многих десятилетий не сходит со страниц печатных изданий и постоянно муссируется электронными средствами массовой информации. Так называемые летающие тарелки — бесспорный факт, но почему же обязательно считать их внеземными космическими объектами? Разве не могут они принадлежать представителям земной цивилизации, обитающей где-нибудь под землей или на дне океана? Само собой разумеется, что данный таинственный социум мог бы вполне рассматриваться в качестве наследника и преемника гиперборейской цивилизации.
Для пущей убедительности сошлюсь на пример, взятый из книги Эриха фон Дэникена «Страшный суд начался» (М., 2005). Приводимая ниже выдержка хороша тем, что суммирует тысячи зафиксированных похищений людей и принадлежит профессиональному ученому и практикующему врачу-психиатру, профессору Гарвардского университета в Бостоне Лону Э. Маку. Профессор Мак первоначально задался целью доказать, что все рассказчики, утверждающие, что их похищали неизвестные разумные существа, — на самом деле обыкновенные сумасшедшие, место которых в психиатрической клинике. Гарвардский профессор исследовал сотни зафиксированных случаев и, с особой тщательностью — семьдесят восемь контактеров, утверждавших, что были однажды насильственно взяты на борт «летающей тарелки», где у мужчин производился отсос спермы или операция на внутренних органах, женщины подвергались искусственному осеменению, а у беременных извлекались эмбрионы. Далее предоставляю слово профессору Маку:
«Похищения всегда происходят по единому образцу. Низкорослые существа с темно-смуглой кожей и огромными черными глазами, уголки которых приподняты вверх, внезапно, словно пройдя сквозь стену, появляются в спальне. (Впрочем, известны случаи похищения людей и прямо из автомобиля.) У существ-пришельцев — маленький нос с едва заметными ноздрями и крошечный рот с узкими губами. В момент их появления часто бывает виден странный свет. Жертвы похищения испытывают ужас, впадают в панику, переживают бредовые кошмары. При всем том они остаются полностью неподвижными и как бы парализованными. Затем они совершают призрачный полет через окно или балконную дверь, и, хотя многие жертвы похищений переносятся на борт НЛО словно по «лучу», они ощущают порывы ветра и ночную прохладу. Жертвы оказываются на борту космического корабля, стоящего неподалеку и, естественно, остающегося невидимым для наших технических датчиков. Многие похищенные уверяли, что они проникли на борт инопланетного корабля прямо сквозь стену его корпуса. Внутри корабля обычно бывает светло; похищенных укладывают на некое подобие операционного стола и обследуют с помощью непонятных приборов. У них берут пробы кожи и волос, а во все отверстия тела им вставляют тонкие иглы и другие предметы. Вокруг операционного стола обычно стоят мрачного вида карлики, но функции главного врача выполняет лишь один из них, а другой играет роль своего рода «переводчика». И это при том, что языком в обычном понимании пользуются очень редко, и взаимопонимание достигается благодаря телепатии, посредством которой мысли вводятся непосредственно в мозг.
Обращение похитителей со своей жертвой может оказаться крайне неприятным для последней, и его нередко описывают так. Физической боли похищенные, как правило, не испытывают, поскольку инопланетяне блокируют болевые центры в мозгу жертв. После неприятной процедуры физического контакта между жертвой и похитителями часто происходит диалог, в ходе которого инопланетяне стремятся хотя бы в самых общих чертах объяснить жертве смысл своих действий. Некоторым из числа похищенных показывали целые полки, уставленные склянками с живыми эмбрионами, которые плавают в некой неведомой жидкости. Затем бедные контактеры возвращаются домой тем же путем, которым попали на борт НЛО. Однако случаются и непредвиденные ошибки и сбои, в результате которых жертвы похищений попадают в незнакомое окружение или оказываются перенесенными вместе со своим автомобилем за многие сотни километров от прежнего места» [149]Дэникен Э. фон. Страшный суд начался. М., 2005. С. 300—302.
.
На самом деле (хотя оба автора — проводивший многолетние исследования Мак и пропагандирующий его выводы Лэникен — и настаивают, что речь идет о «шустрых инопланетянах с грушеобразными головами и черными, как у киви, глазами», ведущих скрытое наблюдение за родом людским) — речь здесь, как я уже отметил, может вполне идти о высокоразвитых земных существах, наших собратьях по разуму, но во все времена не слишком горящих желанием активно общаться с людьми и идущими на контакт с ними лишь в случаях биологической или физиологической необходимости…
ИНТЕРЛЮДИЯ 7. (V ТЫСЯЧЕЛЕТИЕДО Н.Э. КОЛЬСКИЙ ПОЛУОСТРОВ. ВЫСОКИЙ СКАЛИСТЫЙ БЕРЕГ ФЬОРДА. РАЙОН СОВРЕМЕННОГО МУРМАНСКА)
Огонь никак не хотел разгораться. Помощники жреца беспрестанно дули на заранее припасенные уголья. Но дрова (также загодя принесенные сюда, на самую вершину горы) никак не хотели заниматься — то ли отсырели, то ли духи не приняли принесенной жертвы. Сам жрец, облаченный в роскошные песцовые меха, отрешенно взирал на ночное небо, стараясь уловить сквозь пелену сплошных облаков блеск хотя бы одной звезды. Ни малейшего обнадеживающего знака…
Жрец устало прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на внутреннем видении. Ничто в мире не изменилось, все идет своим чередом. И, как бывало всегда на протяжении веков и тысячелетий — сегодня совершится неизбежный коловорот: невидимое солнце повернет с зимы на лето. Нутро Матери-земли почувствует это первым и даст знать про то чадам своим, затаившимся на ее теле. Словно угадав мысли жреца, огонь вдруг перестал упрямиться и пополз по поленице дров, шалашиком уложенным под огромным закопченным камнем. еще мгновение, и пламя вырвалось из-под него, как из кузнечного горнила. Значит; жертва была не напрасной…
Жрец искоса глянул на свои ладони, черные от запекшейся крови, и привычно забормотал древнее заклинание:
Огонь жгучий!
Рыба живучая!
Змея ползучая!
Проснись, проснись, уснувшее пламя ,
Достань огненной волною до небес!
Промчись драконом на седьмое небо ,
Где царствуют боги в чертогах своих.
Там мудрость и счастье ,
Там мир и бессмертье.
Пусть искры блаженства Вернутся назад…
Точно подчиняясь неведомой словесной силе, пламя изогнулось по контуру священного камня и вдруг столбом взметнулось вверх, уносясь к самым небесам. Этого момента ждали все, кто собрался вокруг алтаря. Так было всегда, каждый год в день зимнего солнцестояния. Огненный столб во всякие времена свидетельствовал об одном и том же: присутствующие в близлежащем пространстве живые и неживые объекты подключились к единому энергоинформационному полю Вселенной.
Такое происходит обязательно в день Зимнего Коловорота и особенно — на священной земле солнцебога Колы, в честь которого и названа вся Кольская земля. Разве не здесь протекает река Кола, впадающая в незамерзающий фьорд с тем же названием? Разве не исполосованы Кольские недра исполинскими тектоническими разломами? Разве не отяжелены они рудами редких металлов, в былые времена особо привлекавшие предков-гиперборейцев? Да и теперь полиметаллическая составляющая земных недр служила прекрасным природным проводником для прямого контакта с ноосферой…
Сейчас на благословенной северной территории продолжали жить и осуществлять свою подвижническую миссию потомки тех гиперборейских родов, что не присоединились к толпам обезумевших мигрантов, пытавшихся бегством спастись от климатической катастрофы, нежданно-негаданно обрушившейся на некогда цветущий край, задыхавшийся от изобилия благ. Те же, кто остался, избрали другую стезю выживания — попытались укрыться от холода в теплых подземных убежищах и пещерах, где продолжали пользоваться достижениями погибшей гиперборейской цивилизации.
На поверхность без надобности не выбирались, только в крайних случаях — таких, как сегодня. Традиции предков и прапредков превыше всего! Куполообразная сопка на берегу фьорда чем-то напоминала сферический храм солнцебога Аполлона — тот, что когда-то слыл символом Гипербореи. Календарные ритуалы нынешних солнцепоклонников в принципе тоже оставались прежними. Вместе с традициями сохранялись и бесценные реликвии гиперборейцев. Глубоко под землей хранились уцелевшие книги, написанные на искусно выделанных кожах морских животных. Худо-бедно продолжали вырабатывать энергию термоядерные установки, запушенные еще эллинскими титанами и олимпийскими богами. Для этих неисчерпаемых источников тепла и света не требовалось никакого особого топлива, кроме воды.
А воды повсюду не счесть и не измерить — целый океан. Правда, после климатической катастрофы он на зиму практически до Северного полюса надолго покрывается льдом. Но что такое лед и снег с позиций термоядерного топлива для подземных реакторов? Та же вода — только в другом агрегатном состоянии! Конечно, теперь по Ледовитому океану не поплавать, но к Кольскому фьорду сие не относится: ни он сам, ни прилегающее море замерзанию не подвержены. Так что плавать тут круглогодично могут не только подводные, но и надводные суда. Не в последнюю очередь благодаря балансу тепловой энергии, что обеспечивается высокими технологиями, доставшимися в наследство от древних пращуров.
Но Универсальное знание хранится не в глубоких подземельях. Оно разлито по Вселенной, как весеннее половодье по грешной земле. Для его хранения не требуется ни каменных скрижалей, ни деревянных дощечек, ни тщательно выделанных кож, а для овладения Мудростью Вселенной не требуется десятилетий кропотливого учения. Достаточно огненного столба, вызванного заклинаниями в сакральной точке планеты в урочный день и час. Жрец уже давно привык получать из ноосферы любой ответ на любой вопрос. Но тайны Мироздания его мало интересовали — беспокоили все больше обычные житейские проблемы, связанные со здоровьем паствы и теми болезнями, что одного за другим забирали в иные миры сидельцев подземных убежищ.
* * *
Ранняя этническая история народов Крайнего Севера покрыта густым мраком. Считается, что большинство из них мигрировало сюда из южных краев в начале новой эры (рис. 58). Российские ученые (А.П. Окладников, С.И. Руденко, Л.Н. Гумилев и др.) предлагают такую схему современного заселения севера Евразии. В начале новой эры в заполярную тундру вторглись угро-самоеды и частично истребили, частично вытеснили ранее обитавшие там племена рыболовов и охотников на морского зверя. В это же время на востоке и северо-востоке материка прокатилась миграционная волна тунгусов (эвенков). Часть древних племен, обитавших в тайге и по берегам восточносибирских рек, ассимилировали якуты. Движение предков современных сибирских и северных народов было односторонне-необратимым: они плыли по течению рек по направлению к Ледовитому океану и вернуться обратно против течения уже не могли.
Примерно в то же время на Крайнем Севере появились протоэскимосы. По одной из достаточно нетривиальных версий, они приплыли из Океании. Таков вывод современных историков и этнографов. Правда, согласно преданиям самих эскимосов, их прапредки прилетели с далекого юга на «железнокрылых птицах», которые, по описаниям очень уж напоминают самолеты. Надо полагать, выглядели эти отважные покорители Севера первоначально примерно так же, как современные жители Полинезии, но быстро приспособились к полярным реалиям и обрели классический вид, известный из любого школьного учебника. Однако этническая экспансия эскимосов пошла не в Северную Евразию, а через Аляску к Гренландии, где они вытеснили не только аборигенов-индейцев, но и ищущих новых земель викингов. Таким образом, из древнейшего населения Евразии здесь дожили до наших дней лишь насельники крайних оконечностей континента — саамы и чукчи.
Рис. 58. Пути заселения Арктики (По Н.Н. Гуриной и Л.П. Хлобыстину)
Основные памятники и пути заселения Арктики.
Восточноевропейские культуры:
1 — основная область распространения восточноевропейских культур;
2 — основные пути заселения европейской Арктики;
3— предполагаемые пути заселения западной частя Арктики;
4 — стоянки эпохи палеолита и мезолита;
5 — неолитические стоянки;
6 — стоянки эпохи бронзы;
7 — могильник эпохи бронзы;
8 — стоянки эпохи раннего железа;
9 — памятники освоения Арктики русскими.
Западносибирские культуры:
10 — основная область распространения западносибирских культур;
11 — основные пути проникновения в Арктику западносибирских культур;
12 — неолитические стоянии;
13 — стоянки эпохи бронзы;
14 — стоянки эпохи раннего железа.
Среднесибирские культуры:
15 — основная область распространения среднесибирских культур;
16 — основные пути проникновения в Арктику среднесибирских культур;
17 — неолитические стоянки;
18 — стоянки эпохи бронзы;
19 — стоянки раннего, железа.
Восточносибирские культуры:
20 — основная область распространения восточносибирских культур:
21 — основные Пути проникновения восточносибирских культур;
22 — предполагаемые пути проникновения восточносибирских культур;
23 — стоянки палеолита и мезолита;
24 — неолитические стоянки;
25 — стоянки эпохи бронзы;
26 — могильники;
27 — стоянки эпохи раннего железа;
28 — петроглифы.
Но что было до того, как с наступлением новой эры началась массовая миграция на Север угро-самодийских, тунгусо-маньчжурских и тюрко-монгольских племен? Об этом известно лишь из глухих намеков героического эпоса да родовых легенд и преданий. Можно только догадываться, в состав каких более общих культурно-лингвистических образований входили прапредки алеутов, долган, ительменов, карел, кетов, коми, коряков, манси, нанайцев, нганасан, ненцев, нивхов, орочей, саамов, селькупов, тофаларов, удэгейцев, хантов, чукчей, эвенков, эвенов, эскимосов, юкагиров, якутов и некоторых других коренных народов Севера и Дальнего Востока.
У меня свой собственный взгляд на данную проблему. Я считаю, что, хотя протоэтносы перечисленных народов появились в циркумполярных областях Евразии сравнительно недавно (то есть в начале новой эры), двигались они в северном направлении по проторенным путям, тем самым, по которым некогда мигрировали в обратном направлении — с севера на юг — их еще более далекие прапредки — гиперборейцы. Потому-то все так и перемешалось на современной карте Европы и Азии, а также в духовной памяти живущих здесь людей — названия мест (топонимы, гидронимы, оронимы), традиции, искусство, мифология, имена богов (те-онимы), их легендарная история и т. д. и т. п.
Обратимся в данной связи к некоторым достаточно известным сюжетам и героям мировой мифологии, например скандинавской, хорошо знакомой российскому читателю по неоднократно изданным первоисточникам и добротным пересказам. Кто не помнит, что мир скандинавских богов распадается на две большие группы — асов и ванов. Некогда они жили в мире и согласии, а на земле царил Золотой век. Затем наступила эпоха раздоров, обоюдосторонней жестокости и непримиримой войны, повлекшей за собой реки крови. Наконец, обессиленные и обескровленные в непрекращающихся битвах асы и ваны договорились о мире и разделе сфер влияния. Для закрепления договоренности они обменялись заложниками, а некоторые из них вступили в брачные отношения с представителями противоположной стороны, продолжая жить тем не менее отдельно друг от друга и при любой возможности строя друг другу всякие пакости.
Обо всех подробностях и перипетиях можно узнать из классических книг Северной традиции — Старшей и Младшей Эдды, скандинавских саг и поэзии скальдов. Но там нет ответа на вопрос, кто же такие на самом деле были эти самые асы и ваны. В хронике Снорри Стурлусона «Круг земной» сообщается, что первоначально асы и ваны обитали на юге Евразии и лишь потом появились в Скандинавии. Это сподвигло некоторых исследователей на попытку отыскать реальное местонахождение по крайней мере родины асов, именуемой в легендах Асгард, что значит «Ограда (город) асов» (корень «гард» в данном случае родственен русским словам с тем же значением).
Российский писатель Владимир Щербаков (к сожалению, рано ушедший из жизни) пытался доказать, что Асгард находился в Средней Азии на территории современного Туркменистана. Название столицы этого государства — Ашхабад — озвучивается как Асгабад и содержит корень «ас». Напротив, всемирно известный норвежский ученый и путешественник Тур Хейердал утверждал, что Асгард находился в устье реки Лона (в древности она именовалась Танаисом) на месте современного города Азов, название которого может читаться как Асов (по имени скандинавских богов-асов). На свои собственные деньги норвежский исследователь-подвижник организовал археологические раскопки в российском Азове, однако они не принесли впечатляющих результатов и были прекращены после смерти ученого. (Официальные научные организации и учреждения никогда и ни в чем не поддерживали идей Хейердала и, начиная с самых первых его путешествий, чинили ему всевозможные препятствия, а полученные итоги и выводы встречали в штыки.)
Итак, Асгабад (Ашхабад) или Асов (Азов)? Не слишком ли разные подходы и несовместимые точки зрения? И не слишком ли велик разброс возможной локализации Города богов — Асгарда? На мой взгляд, никакого противоречия и тем более непримиримости здесь нет. Вполне естественно, что наши прапредки в далеком прошлом не сидели на одном и том же месте, а мигрировали с одной территории на другую, и на протяжении многих веков преодолевали весьма обширные пространства. Поэтому не удивительно, что загадочные асы могли оказаться в одну историческую эпоху в районе Асгабада (Ашхабада), а в другую — в устье Дона, в Асове (Азове). Точно также прапредки славян, до того, как пять с половиной тысяч лет тому назад окончательно закрепиться в Приильменье и построить на Волхове город Словенск Великий — предшественник построенного на его месте Новгорода, — скитались по всему миру, достигая Малой Азии, Средиземноморья и даже Египта (о чем сообщается в легендарном «Сказании о Словене и Русе»).
Вместе с тем (и на основании вышесказанного) есть все основания предположить, что дихотомия «асы — ваны» относится не только к сравнительно недавнему историческому времени окончательного переселения данных протоэтносов в Скандинавию, но и к значительно более ранней исторической эпохе. Это отмечается и во многих специальных научных исследованиях, где говорится, что разделение на асов и ванов восходит ко временам борьбы матриархата и патриархата. При этом асы являлись носителями патриархальных ценностей и идеологии, а ваны — матриархальных. Другими словами, у асов тон задавали мужчины, у ванов — женщины. А если так, то вероятнее всего распадение на асов и ванов задевало не только германско-скандинавский социум и даже — шире — не индоевропейский, а гораздо более широкую этнолингвистическую и социокультурную общность, восходящую к Гиперборее и единому пранароду (впрочем, в стадии активного распада последнего).
Подтверждение сказанному нетрудно отыскать, обратившись к самым разнообразным культурологическим источникам. Сразу же обнаруживается, что лексема «асы» вовсе не германоязычного происхождения (все скандинавские народа германоговорящие). Ее без труда можно обнаружить во многих индоевропейских, семитских, самодийских, кавказских и даже индейских (в частности, ацтекском) языках. Начнем с того, что данная корневая основа образует понятие Азия. Это современная огласовка, берущая начало от имени эллинской титаниды Асии — матери титанов Прометея и Атланта (как о том свидетельствует Аполлодор). Тот же корень обнаруживается в имени чечено-ингушской богини Аза — дочери Солнца, покровительницы всего живого на земле. Напротив, у дагестанского народа лакцев Асс — бог грома и молнии.
Целую плеяду великих богинь дает древнесемитская культура. Прежде всего, это праматерь Асират (угаритская Асиргу, древнееврейская Ашера). Затем — астральное женское божество Астар — олицетворение планеты Венеры. (В древнейеменской религии, однако, это верховный бог.) В дальнейшем культ Астар развился в западносемитскую Астарту, а та, в свою очередь, превратилась сначала в аккадскую и ассиро-вавилонскую Иштар, а затем — в эллинскую Афродиту, с теми же необузданными сексуальными функциями. В древнеармянской мифологии известна богиня плотской любви с похожим именем — Астхик, так же, как и ее семитские сестры олицетворяющая планету Венера. В древнегреческой мифологии корневая основа «ас» сохранилась в имени богини справедливости Астреи, она в определенной мере являлась символом Золотого века, процветавшего в Гиперборее. После его завершения в результате Тита-номахии — войны эллинских богов и титанов — Астрея вознеслась на небо и превратилась в созвездие Левы.
Подавляющее большинство приведенных теонимов женского рода. Но это вряд ли говорит о том, что во времена матриархата понятие «асы» имело иной смысл в сравнении с тем, что известно из германо-скандинавской мифологии. Кроме того, из более ранней ведийской мифологии известен культовый образ солнцеликих близнецов Ашвинов, их имя звучит как Асвины. Так, собственно, оно и писалось до начала XX века, ибо согласный звук в первом слоге данного теонима, согласно древнеиндийской фонетике, произносится как нечто среднее между «с» и «ш».
Асвины (Ашвины) — божества утреннего рассвета и вечернего заката. Количество гимнов, посвященных им в Риг-веде, уступает лишь громовержцу Индре. Солнечный ведийский пантеон чрезвычайно богат и развит. Помимо собственно солнцебога Сурьи, имеющего свыше ста имен и ипостасей (а также его одноименной дочери), древние арии почитали также богиню утренней зари Ушас, коей придавали не меньшее значение, чем дневному светилу (более того, Заря-Ушас считалась матерью солнца: она сносила его, как курица яйцо, и туг же вступила со своим сыном в инцестуальный брак). Не меньшим почитанием пользовались и мчавшиеся на солнечных колесницах близнецы Асвины (Ашвины), олицетворявшие рассвет:
Проснулся Агни, поднимается от земли Сурья
Великая сверкающая Ушас воссияла (своим) пламенем,
Ашвины запрягли (коней) в колесницу; чтобы ехать,
Бог Савитар вызвал к жизни (каждое) отдельное живое существо.
Это вас, о два прекраснорожденных мужа, о Ашвины,
Мы призываем на помощь, нуждаясь в защите.
Приезжайте к нам на полной сокровищ колеснице
На благо, радуясь хвалебным песням! [152]
Помимо всего прочего, это свидетельствует о том, какую великую роль играли в жизни древних ариев солнечные и околосолнечные явления: так почитать зарю и рассветы, наступающие после долгой полярной ночи, можно только на Крайнем Севере. Но нас интересует корень «ас», лежащий в основе имени Асвинов (Ашвинов). Не приходится сомневаться, что она имеет тоже гиперборейское происхождение, что и в других упомянутых выше теонимах.
Безусловно, в пору непримиримой борьбы матриархата и патриархата и этнической дифференциации наблюдалась взаимная демонизация культов. Возможно, именно в результате подобного процесса возникли демонические образы злокозненных фантомов, в именах которых значится в общем-то положительная лексическая константа «ас»: к таковым вполне можно отнести ветхозаветного демона Азазеля, мусульманского ангела смерти Азраила или же марийского духа смерти Азырена. Не только в теонимах, но также и в этнонимах (названиях народов) обнаруживаются реминисценции архаичной лексемы «ас». Так, на известной древней карте Птолемея на севере Европы зафиксированы народы оссии и асэи. [153]См.: Кулаковский Ю.А. Карта европейской Сарматии по Птолемею // Избранные труды по истории аланов и Сарматии. СПб., 2000. Вклейка.
Любопытна в данном плане трансформация лексемы «ас» в наименовании мифической прародины индейцев-ацтеков — Астлан (Аитлан) (отсюда же и сам этноним ацтеки). Некоторые исследователи склонны видеть в этом топониме искаженное название легендарной Атлантиды. Но наиболее поразительно (и одновременно — показательно) сохранение корневой основы «ас» в самоназвании таймырских ненцев — асы (аси). Впервые с ними столкнулся в XIX веке и подробно описал русский исследователь Таймыра Александр Федорович Миддендорф (1815–1894).
Вообще-то пращуры современных ненцев (или, как именовали до XX века, самоедов, «самояди» древнерусских летописей) появились на Крайнем Севере Евразии вместе с другими протоэтносами не ранее начала новой эры, мигрировав из Южной Сибири, откуда-то с Саян. Противоречий в подобном утверждении с моей научной концепцией, как уже отмечалось выше, нет. Нужно только понять и принять, что ненцы по сохранившимся в их генетической и исторической памяти путям попросту вернулись на свою историческую прародину, где много тысячелетий тому назад их прапредки уже однажды проживали в составе нерасчлененной (или уже начинавшейся распадаться) этнолингвистической и социокультурной общности.
Отголоски той далекой эпохи запечатлелись не только в самоназвании одного из ненецких родов — асы (аси), но также и в наименовании другой из занятых ненцами территорий — полуострова Ямал. Я уже неоднократно высказывался на тот счет, что Ямал был так назван еще в гиперборейскую эпоху в честь одного из персонажей древнеарийского пантеона — бога смерти Ямы. В дальнейшем этот архаичный топоним мог быть переосмыслен в соответствии с семантикой ненецкого языка, и Ямал стал объясняться, как «конец земли». Память о Гиперборее и царившем там Золотом веке, мало чем отличающаяся, скажем, от общеевропейских представлений, сохранилась и в ненецком фольклоре:
«Очень давно это было. Много лет тому назад солнце над ненецкой землей не скрывалось с неба. Озера и реки тогда, словно вода в котле, кипели, столько в них было рыбы. От берегов морей до самых лесов паслись оленьи стада. Голубых и белых песцов не переловить было капканами. Каждой весной тучами налетали гуси, утки и лебеди. Весело жилось ненцам в тундре. <…>» [155]Сказки народов Севера. М., 1959. С. 114—115.
.
С той же далекой эпохой и процветающей жизнью в Евразии связана предыстория и другой мифической группы (племени) небожителей — ванов. Их матриархальные черты под воздействием антагонистов асов начали размываться уже в эддические времена. Отголоски же тех далеких событий по сей день присутствуют и в обозначении древних и средневековых китайских князей ванов, и в названии озера Ван и одноименного города на территории современной Турции, где задолго до появления здесь тюркских племен процветала высокоразвитая культура Урарту и Ванского (Васпураканского) царства. Можно также вспомнить и легендарную землю Вантит, — согласно средневековым арабским авторам, она располагалась где-то между Окой и верховьями Лона.
Подобные следы, относящиеся к доисторической гиперборейской эпохе, долгое время продолжали сохраняться повсюду и подчас в самой неожиданной трансформации. Например, в русском имени Иван, или Ваня. Принято считать, что перед нами — русифицированный вариант еврейского имени Иоанн, распространившийся на Руси под влиянием Нового Завета. Однако христианство было принято русским народом чуть более двух тысяч лет тому назад, а имя Иван (Ваня) было распространено среди славян и протославян задолго до этого исторического факта. Другим подтверждением сказанному может служить и польское имя Ванда или имя одного из русских князей — Вандал, правившего в Новгороде, согласно Иоакимовой летописи, задолго до призвания Рюрика и его братьев. С именем Вандала связано и самоназвание одноименного «варварского» племени, наводившего ужас на Западную Европу и Северную Африку в эпоху великого переселения народов.
Но вернемся к древнескандинавским ванам. Самой яркой и известной их представительницей стала богиня любви, красоты и домашнего очага — Фрейя (рис. 59), отданная в заложницы при заключения перемирия с асами и ставшая супругой и соправительницей верховного бога скандинавского пантеона Одина (рис. 60). Имя Фрейя — древнеисландская огласовка хорошо всем известного немецкого слова «фрау», означающего «женщину», «жену», «госпожу».
Однако ученые-лингвисты считают, что данная лексема происходит от более древнего индоевропейского понятия, означавшего «воду», «влагу» и звучавшего, как рига, откуда появились среднеиндоевропейские варианты preus, prous и лишь затем возникла немецкая огласовка — Frau.
Рис. 59. Фрейя — древнескандинавская богиня любви. (Художник К. Васильев)
Функции Фрейи фактически были теми же, что и у Афродиты — Венеры. Не случаен, судя по всему, и корень «вен» в латинском имени античной богини любви: с учетом чередования гласных он является закономерной вокализацией корневой основы «ван». К лексическому гнезду «ван — вен» примыкает множество слов и понятий, в том числе взятых из современного русского языка: «вено» (выкуп за невесту), «вена» (кровеносный сосуд), «венец», «венок», «веник» и др. Сюда же относится и самоназвание одного из славянских племен — венеды (венеты), проживавших на обширных европейских территориях и оставивших о себе топонимическую память в названии таких городов, как Вена, Венеция, Веннтспилс (на реке Вента), Венден (современный латвийский город Цесис) — ставка магистра Ливонского ордена.
Рис. 60. Верховный древнескандинавский бог Один. (Художник В. Андреенков)
* * *
В «Круге земном» Снорри Стулусона древнескандинавские боги нередко представлены как обычные люди с необычной судьбой, неотделимой от судьбы древней прародины — Гипербореи. Таков и владыка северною пантеона Один, предстающий то главой рода (племени), то постоянно отсутствующим странником (мигрантом), то колдуном (ведуном):
«Один мог менять свое обличье. Тогда его тело лежало, как будто он спал или умер, а в это время он был птицей или зверем, рыбой или змеей и в одно мгновение переносился в далекие страны по своим делам или по делам других людей. Он мог также словом потушить огонь или утишить море, или повернуть ветер в любую сторону, если хотел, и у него был корабль — он назывался Скидбладнир, — на котором он переплывал через большие моря и который можно было свернуть как платок. Один брал с собой голову Ми-мира, и она рассказывала ему многие вести из других миров, а иногда он вызывал мертвецов из земли или сидел под повешенными. Поэтому ею называли владыкой мертвецов, или владыкой повешенных. У него было два ворона, которых он научил говорить. Они летали над всеми странами и о многом рассказывали ему. Поэтому он был очень мудр. Всем этим искусствам он учил рунами и песнями, которые называются заклинаниями. Поэтому Асов называют мастерами заклинаний.
Один владел и тем искусством, которое всего могущественнее. Оно называется колдовство. С его помощью он мог узнавать судьбы людей и еще не случившееся, а также причинять людям болезнь, несчастье или смерть, отнимать у людей ум или силу и передавать их другим. Мужам считалось зазорным заниматься этим колдовством, так что ему обучались жрицы. Одину было известно о всех кладах, спрятанных в земле, и он знал заклинания, от которых открывались земля, скалы, камни и курганы, и он словом отнимал силу у тех, кто в них жил, входил и брал, что хотел.
Эти его искусства очень его прославили. Недруги Одина боялись его, а друзья его полагались на него и верили в его силу и в него самого. Он обучил жрецов большинству своих искусств. Они уступали в мудрости и колдовстве только ему. Да и другие многому научились у него, и так колдовство очень распространилось и долго держалось. Люди поклонялись Одину и двенадцати верховным жрецам, называли их своими богами и долго верили в них» [156]Стурлусон С. Круг земной. М., 1980. С. 14.
.
Действительно, разве чем отличаются магические черты владыки скандинавского «олимпа», его ритуальные действия и заклинания от многочисленных описаний на сей счет шаманских камланий? Оборотничество Одина, его таинственные исчезновения сродни шаманским раздвоениям и путешествиям по иным мирам. Его восемнадцать знаменитых заклинаний из «Речений Высокого», сохранившихся в «Старшей Эдде», мало чем отличаются от других сакральных текстов, известных у других народов в разные времена. С подобными параллелями в древнем нордическом мировоззрении приходятся сталкиваться на каждом шагу…
ИНТЕРЛЮДИЯ 8. (И ТЫСЯЧЕЛЕТИЕДО Н.Э. ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ ЛЕДОВИТОГО ОКЕАНА)
Рис. 61. Валькирия. (Художник К. Васильев)
Черный ворон круга-ми парил высоко нал головой Олина и не спешил салиться на плечо одноглазого хозяина. В бескрайней тундре черная птица служила прекрасным ориентиром. Асы по одному прибывали к вождю — кто за советом, кто за помощью. Крылатые валькирии (рис. 61) прилетали обычно стайками со стороны Туле. Чудо-колесницы, сотворенные искусными гиперборейцами; могли перенести в любую точку земли, но нордические девы-воительницы почти никогда не покидали благословенною Севера. Правда, более по привычке, заложенной в генетической памяти…
Некогда здесь действительно царил подлинный рай, где не обремененные непосильными трудами гиперборейцы коротали свой долгий век в процветающей стране на незатопленных землях Арктиды. Теперь же все по-другому. Давно уж нет ни жгучих лучей полярного солнца, ни теплой полярной ночи, освещаемой огромной луной и сказочными сполохами северного сияния. Повсюду царят хлад и мраз, а над водами Северного океана возвышаются только жалкие остатки древнего континента — редкие острова и архипелаги, где глубоко под землей упрятано то, что осталось от великой гиперборейской цивилизации. Хранители духовного и технического наследия прошлого лишь изредка поднимаются на поверхность и неохотно вступают в контакты со случайными гостями скованного льдами и стужей края.
Давно ушли отсюда исконные насельники — те, конечно, кто уцелел после обрушившейся на землю мировой катастрофы и ужасающих холодов, надвинувшихся на Север. Много веков назад бежали к теплым морям и пращуры асов. Долго же пришлось им скитаться по диким лесам и пустыням, прежде чем нашли они место для возведения ограды на высоком берегу могучей реки, по обыкновению назвав становище Асгардом. Потом будет еще один Асгард, за ним — следующий. И так могло бы продолжаться до бесконечности — пока оставался живым хотя бы один ас. Но судьба распорядилась иначе. Решено было прекратить бесцельные скитания и вернуться на далекую нордическую родину. Чуть было не подумал — к могилам предков, но могил-то нигде никаких не оставалось: асы и ваны, как настоящие арии, сжигали умерших на кострах, которые разводили посреди рек и озер в лодьях или на плотах.
Асы вернулись на Север не наобум. Прежде здесь побывал сам Один. От вождя к вождю, от жреца к жрецу передавались устные тайные предания о древней прародине и о ее великих достижениях, о местах, где можно было встретиться с хранителями высшего знания, получить от них необходимый минимум вселенской информации и навыки по использованию Абсолютного оружия, могущего защитить людей и небожителей от посягательств со стороны неправедных сил. Один получил такое оружие в форме копья, исторгавшего пучки молний и выжигавшего все живое на расстоянии сотен шагов. По привычке он назвал молниемет копьем и присвоил ему имя — Гунгнир [157]Вполне возможно, что с учетом чередования гласных корневая основа данной мифологемы относится к лексическому гнезду «ганг» со всеми вытекающими отсюда последствиями.
(рис. 62). Сородичам же сказал, что волшебное копье выковали для него подземные кузнецы — цверги. Священная реликвия автоматически делала своего обладателя владыкой над окружающими.
Рис. 62. Копье Гунгнир в руках Одина. (Художник X. Хендрих. 1906)
Безусловно, одной только грубой силы для непререкаемого авторитета было недостаточно. Хранители мирового знания поделились с конунгом-асом своей мудростью, правда лишь настолько, насколько это давало возможность предвиденья в повседневных делах. Для страха и трепета подданных этого вполне хватало. Подчас достаточно было с помощью чудо-копья Гунгнира на виду у всех расколоть скалу или огромный камень пополам. Сколько таких немых свидетелей прекращения никчемных споров осталось на пути следования асов с Юга на Север.
Копье Гунгнир обладало еще одним чудесным свойством: вместе с железной или иной металлосодержащей рудой оно было способно образовывать термопару; которая при совмещении с мощными энергонесущими токами земных недр создавала металлургический эффект и приводила к выплавке чистого металла. Асы сумели сполна использовать понятую закономерность и в местах выброса подземной энергии создали целые комплексы по получению и обработке металлов.
По счастью, возвращаться на историческую прародину им не пришлось пешком. Верные валькирии перевезли асов по одиночке на своих летательных аппаратах, предоставленных им во временное пользование тулеаниами. Хорошо бы, конечно, заполучить хотя бы парочку крылатых колесниц навсегда. Но хранители подземных сокровищ бдительно контролировали собственные благодеяния. Лаже его, Одина, они в любое время могли лишить дарованного могущества: достаточно перестать заряжать его разящее копье Гунгнир огненной (или еще какой-то там) энергией…
Да, тяжело оно, бремя власти и мудрости. Знал ли он последствия своего провидческого прозрения, когда пронзенный копьем девять дней висел на ясене Игтдрасиле? Тогда, сотни лет тому назад, он был молод, полон сил и надежд на светлое будущее, ради которого терпел нечеловеческие муки. И что же? Светлое будущее обернулось кошмаром грядущей мировой катастрофы! Первое, что он узнал, когда обряд посвящения наконец завершился, — это страшная судьба людей и богов. Видения, посетившие Одина, были настолько ужасны, что он решил никогда не рассказывать о конечных судьбах мира своим сродственникам. Но они догадались. Как, от кого — он не знал. Но с тех пор невозможно уже было отмахнуться от назойливых просьб, переходящих в упорные требования: асы хотели тоже приобщиться к сакральному знанию.
Долгое время Одину удавалось уходить от трудного и ненужного, с его точки зрения, разговора. Но проходили года, десятилетия. И позиция владыки богов изменилась.
Пусть узнают все — не только боги, но и люди, — что ждет их в отдаленном будущем. Только вот сам он страшных кар-тин рисовать не станет. Пусть не из его уст, а от пробудившейся пророчицы-вельвы узнают асы и весь мир, что ждет их в грядущих веках. Рагнарек! Мировой змей Ермунганд, возвещающий коней мира:
Вот прилетает
Черный дракон ,
сверкающий змей
с Темных Вершин;
Нидхегг несет ;
над полем летя ,
под крыльями трупы —
пора ей [прорицательнице. — В.Д.]
исчезнуть [158] .
Дальше — подлинное светопреставление! Но пусть о нем боги и люди узнают от самой велвы (он лишь разбудит ее):
Солнце померкло ,
земля тонет в море ,
срываются с неба
светлые звезды ,
пламя бушует
питателя жизни ,
жар нестерпимый
до неба доходит
<…> [159]
* * *
Потомки асов не исчезли бесследно с лица земли. Считается, что их далекими потомками и наследниками древних традиций и по сей день остается часть саамского этноса, именуемого скольлами. Самоназвание последних происходит от имени сына верховного бога Одина Скьепьда . По информации В.А. Трошина, возглавляющего немногочисленную общину скольдов Кольского полуострова, скольды, имевшие индоевропейские корни (по своему антропологическому происхождению они относятся к древним арийцам), долгое время доминировали в финно-угорской Лапландии, но были чуть ли не поголовно уничтожены в конце XVI века в процессе борьбы христианских миссионеров против язычества.
Среди наречий саамского языка и поныне существует и скольдский диалект, именуемый еще колто-саамским. В Финляндии насчитывается около 500 скольдов (колто-саами), живущих обособленно не только от финского, но и основного саамского населения в местности Севеттиярви. В Норвегии в районе Варангер-фьорда даже в географических названиях встречается лексема «скопт» — Сколтехолмен, Сколтенес, Скьельватнет. Колто-саами заселяют исконный центр Лапландии — на современной карте это почти самый северный край Европы, стык границ России, Норвегии и Финляндии. Именно здесь, на землях скольдов, располагается и один из важнейших сакральных центров — священный остров-скала на озере Инариярви.
Этноним «скольд» фонетически созвучен и семантически синонимичен известному понятию «скальд» — так древние скандинавы именовали народных поэтов, певцов, сказителей, хранителей родовых преданий. Из «Младшей Эдды» хорошо известно предание о происхождение «языка поэзии». Покровителем скадьдов считается Квасир (от его имени происходит и русское слово «квас»). И «не было человека столь мудрого, чтобы мог выпросить у него всю мудрость» . Квасира убили коварные карлики-цверги, а из его крови, смешанной с медом, сделали «медовое питье, да такое, что всякий, кто ни выпьет, станет скальдом либо ученым». С тех пор и поэзию стали именовать «кровью Квасира» .
* * *
Поразительные параллели и совпадения с гиперборейской точкой зрения обнаруживаются при анализе и сопоставлении древних индоевропейского и финно-угорского мировоззрений. Наиболее впечатляют в данном плане мифологические сюжеты и герои, общие с индоевропейской традицией. Еще четверть века назад известный российский ученый-культуро-лог Владимир Николаевич Топоров обратил внимание на сходство культов (и даже имен!) знаменитого индоиранского (а позже — эллинистического) бога Митры и одного из центральных обско-угорских божеств Мир-суснэ-хума .
В известном смысле в своих выводах В.Н. Топоров продолжил линию исследования, сформулированную в трудах выдающегося этнографа, путешественника и просветителя (в полном смысле данного слова) Григория Николаевича Потанина (1835–1920), многие идеи которого еще ждут своего признания. В 2001 году, находясь в научной командировке в Томске (рис. 63), я с удивлением узнал, что колоссальный архив Г.Н. Потанина, хранящийся в научной библиотеке Томского университета, до сих пор не только не изучен, но даже не разобран и не каталогизирован (скорее всего, это связано с политическими пристрастиями крупнейшего сибирского ученого и их влиянием на идеологию колчаковского движения в годы Гражданской войны — другие объяснения найти трудно). Однако факты, к которым мне хотелось бы привлечь внимание, относятся исключительно к научной сфере и опубликованы в 1912 году в книге «Сага о Соломоне: Восточные материалы по вопросу о происхождении саги», изданной мизерным тиражом, как и многие другие работы автора. Уверен, что большинство современных читателей-москвичей книги этой даже в глаза не видели, ибо ее нет ни в одной московской библиотеке, включая и Российскую государственную библиотеку.
186-страничная книжка Потанина является по существу продолжением его изданной еще в 1899 году более обширной монографии «Восточные мотивы в средневековом европейском эпосе» и посвящена, как не трудно догадаться по названию, образу библейского царя Соломона, точнее, его параллелям в северноазиатской мифологии. В частности Потанин обращает внимание на созвучность имени легендарного ветхозаветного царя с бурятским названием планеты Венеры — Цолмон (действительно, фонетическое и лексическое сходство не может не поражать — с учетом, конечно, неизбежных языковых трансформаций в пространстве и во времени).
Рис. 63. Автор на могиле Г.Н. Потанина в г. Томске (июнь 2001 г.)
Но я вспомнил о книге Потанина в связи совсем с другим сюжетом, точнее, образом. Речь идет о центральном солнечном божестве монгольского и околомонгольского пантеона — Хормусте. Корневая основа архаичного имени Хормусты та же, что и у древнерусского Солнцебога Хорса или древнеегипетского Хора (о чем уже говорилось выше). И все это, конечно же, лишний раз доказывает общность происхождения языков и культур евразийских и прочих народов. Но само имя Хормуста-тенгри — исключительно монгольская огласовка. В других языках оно звучит по-разному: Хурмас, Хюрмас (Тюрмас, Хирмус, Хирмас, Хермос) (бурят.), Курбусту (тувинск.), Курбустан (алтайск.), Хормусда (манчжурск.), Хур-мазга (согдийс.). И все они (согласно ламаистской версии) по функциям своим и происхождению сопрягаются с индийским Индрой и Вселенской полярной горой Меру, гле и пребывает владыка небесного пантеона. Так вот, Г.Н. Потанин, помимо всею прочего, утверждает, что и по своей сущности, по своим верховным функциям и, главное, по огласовке корневой основы монгольский (а также бурятский, алтайский, тувинский, тибетский, маньчжурский и пр.) Хормусга родствен и созвучен древнеиранскому верховному богу Ахурамазпе (корни хор и хур созвучны). (Попутно добавлю от себя: вторая составная часть имени владыки маньчжуро-монголо-алтайского пантеона — Тенгри — переводится как «небо» и в этом смысле вполне сопрягается фонетически и семантически с шумерским словом дингир, также означающим «небо».)
* * *
Вернемся, однако, к обским уграм. К ним, названных так по месту их расселения — низовьям реки Оби и примыкающим территориям, относятся современные ханты (в прошлом — остяки) и манси (в прошлом — вогулы). Говорят они на языках, входящих в разветвленную финно-угорскую языковую семью и расселены на обширных и богатых нефтью и газом землях Ханты-Мансийского автономного округа в составе Тюменской области. Раньше ханты и манси обитали по северу современной России от Печоры до Енисея. Ближе всего по языку и происхождению к ханты-мансийс-кому этносу стоят современные венгры (мадьяры): когда-то они также жили на севере урало-западносибирского региона, но в IX веке откочевали в придонские и приднепровские степи (где русские летописи знают их под имени угров). После сравнительно непродолжительного, но исключительно кровавого пребывания в южнорусских степях предки современных венгров и, соответственно, потомки приобских угров ушли за Дунай и основали здесь свое государство.
Пантеон древней обско-угорской мифологии чрезвычайно богат и разветвлен. В легендах и сказаниях хантов и манси множество удивительных сюжетов, по перипетиям и накалу страстей не уступающих самым знаменитым индо-иранским или греко-римским мифам. Но нас будет интересовать совершенно иной аспект, связанный с общекультурным первоисточником. Главным божеством обско-угорской мифологии является небесно-космический владыка и первотворец Нуми-Торум. У него два сына, любимых и почитаемых хантами и манси, — упомянутый Мир-суснэ-хум и Корс-Торум. О них-то, собственно, и пойдет пока речь.
Еще в конце прошлого века на Русском Севере были записаны мансийские легенды, согласно которым первоначально землю населяли богатыри-великаны, которые постоянно воевали друг с другом из-за женщин. Наконец, Верховному небесному богу Нуми-Торуму надоела эта бесконечная распря и он наслал на землю сначала всепожирающий огненный смерч, а вслед за тем еще всесокрушающие воды потопа. Все живое погибло, и посланцу первотворца Корс-Торуму пришлось начинать все сначала. От растерянности он уронил пояс, из которого возник Уральский хребет. Потом появились люди, лесные великаны-людоеды менквы и прочая нечисть. Одновременно в игру вступили различные божества верхнего (небесного), среднего (земного) и нижнего (подземного) мира. Но мы пока оставим их в покое.
Говоря о Мир-суснэ-хуме, воспользуемся устоявшейся в общемировой научной практике мансийской огласовкой данного теонима. По-хантыйски он звучит как Мир-шэтиви-хо, по происхождению, легендарной истории, а также по функциям и корневой основе хантыйское «мир» ничем не отличается от общего первообраза. Мифографы следующим образом описывают деяния этого главного посредника между миром богов и миром людей. Каждую ночь Мир-суснэ-хум объезжает землю на крылатом всевидящем коне с золотой гривой и серебряными копытами. Он выслушивает просьбы людей, передаваемые при посредстве впавших в экстаз шаманов. Мир-суснэ-хум оберегает людей от всевозможных опасностей и болезней. Он обеспечивает благосостояние в каждой семье и когда-то на радость всем создал полное изобилие и счастье, известное в мировой культурологической традиции как Золотой век.
Поэтому для мансийцев (как и для хантов) Мир-суснэ-хум — самый почитаемый и любимый небожитель, ибо именно от него зависит удача в жизни и достаток в доме. Его символические изображения, вышитые на ритуальных покрывалах в виде сакральных стягов, как реликвия величайшей ценности (точнее — бесценности) хранилась в каждой семье и извлекалась из заветного сундука на свет божий лишь для отправления тайного обряда.
По мансийским представлениям, Мир-суснэ-хум может менять облик, превращаясь в гуся (одно из его тотемических имен — Лунт-отыр, то есть Гусь-богатырь. Основное же имя покровителя хантов и мансийцев переводится как Мир созерцающий человек (или — Смотрящий за миром). Общемировая корневая основа «мир» MR как нельзя лучше выражает сакральное значение обско-угорского солнечного божества, калькирующего солярные функции индоевропейского Солнцебога Митры. Данная архаичная лексема (и, по существу, знаковый символ), как уже отмечалось выше, ведет свое начало от название Вселенской горы Меру — космологического и этносоциального символа индоевропейских и других народов Земли. Корневая протооснова MR в свое время дала настоящую цепную реакцию взаимосвязанных между собой лексем и значений в различных языках мира. Как уже отмечалось, от нее образовано однозвучное русское слово «мир», означающее одновременно и Вселенную, и род людской, и согласие, и справедливость — «меру», и конец жизни — «[с] мерть» («мор»). От той же корневой основы в конечном счете образованы и такие русские слова, как «море», «марево», «меркнуть», «мерцать» и др.
По авторитетному мнению многих этнографов и культурологов, архетип Мировой горы в дальнейшем закрепился в архаичных обычаях многих народов мира ставить столб возле жилища или внутри огороженного двора. Крупнейший культуролог XX века Мирча Элиаде (1907–1986) приводит доказательство данного тезиса на примере традиций лапландцев, современных саамов (точнее — саами). Хорошо также известно, что в Древней Греции было повсеместно распространено установление возле жилищ деревянного столба. Старожилы глухих уголков Русского Севера также свидетельствуют, что у местных охотников, промышляющих вдали от посторонних глаз, и по сей день сохранился обычай ставить где-нибудь на лесной заминке деревянный столб — олицетворение тайных сил, способствующих удачной охоте.
Священная гора Меру — обитель всех верховных богов индоевропейцев. Среди них — Митра, один из Солнцебогов, чье имя созвучно с названием горы Меру и поминается с одинаковым вдохновением в двух священных арийских книгах — Ригведе и Авесте. Из верований древних ариев культ Митры переместился в религию Ирана, а оттуда был заимствован эллинистической и римской культурами. Миротворческая роль Митры заключалась в утверждении согласия между вечно враждующими людьми. Данный смысл впитало и имя Солнцебога, оно так и переводится с авестийского языка — «договор», «согласие». И именно в этом смысле слово «мир», несущее к тому же божественный отпечаток (мир — дар Бога), вторично попало в русский язык в качестве наследства былой нерасчлененной этнической, лингвистической и культурной общности пранарода.
Итак, у Мир-суснэ-хума — ханты-мансийского коррелята античного Митры — был брат Корс-Торум, также наделенный светозарными качествами. О них можно судить хотя бы по тому, что его собственного сына звали Сорни-пос, то есть Золотой (читай — Солнечный) луч. Эго вполне объяснимо, так как обско-угорское имя Коре вполне совпадает с древнеперсидскими и современными ираноязычными словами, означающими Солнце (новоперс. xuršet — «сияющее солнце»). К данному общемировому лексическому гнезду, связанному с понятием солярности, восходит и идентичное по вокализации имя древнерусского Солнцебога Хорса (писалось — Хърсь), и множество современных русских слов — «хорошо», «хор», «хоро-вол», «хоромы», «храм» и lр. Выше мы убедились, что точно также с древнеиранской лексической и смысловой константой связана и цепочка теонимов, обозначающая в разных азиатских культурах солнцебога Хормусту.
Единственно, в чем не правы В.Н. Топоров и другие исследователи, обратившие внимание на поразительное сходство финно-угорских и индоевропейских лексем и их смыслов, это пресловутое «заимствование»: упомянутые выше ханты-мансийские имена богов и их эпитеты свидетельствуют якобы о имевшем место заимствовании из иранской и индоарийской мифологии, более развитой, чем обско-угорская. Теория заимствования — самая непродуктивная из всех возможных объяснений данного пласта исторических явлений. Говорить можно и должно об общем культурно-лингвистическом источнике древних воззрений, связанном с древней Прародиной всех языков и народов мира.
Лишним подтверждением тому может служить и полная загадок история восточного серебра, обнаруженного в огромных количествах на севере Приуралья и Приобья. Речь идет о великолепной коллекции иранских (главным образом) ювелирных изделий эпохи Сасанидов (III–VII века н. э.), хранящейся и экспонируемой ныне в Государственном Эрмитаже (рис. 64). Как попали сюда эти старинные блюда и кувшины, бокалы и геммы с неповторимыми узорами и высокохудожественными изображениями мифологических персонажей и сцен из жизни персидских царей и вельмож? Нет, не из Ирана — древнего, средневекового или современного, а с берегов Камы, Вишеры, Колвы, Оби и прилегающих к ним территорий.
Рис. 64. Сасанидское серебряное блюдо из коллекции Эрмитажа. (Прорисовка)
В прошлом восточные сокровища находили на Русском Севере не просто в больших, а в огромных количествах. В XIV веке из-за них чуть не разразилась война между Новгородской Республикой и великим князем Московским Иваном Даниловичем Калитой. В Новгородской первой летописи младшего извода читаем: «В лето 6840 [1332 г.] <…> великый князь Ивань прииде из Орды и възверже гневъ на Новъград, прося у них серебра закамьское…» Конфликт был с трудом улажен (новгородцы откупились), но вопрос в другом: что же это за «серебро закамское», если этот драгоценный металл в Предуралье, Зауралье и на Урале вообще никогда не добывался? (В Воскресенской летописи написано несколько по-иному — «сребро Закаменьское», но это дела не меняет, ибо переносит местонахождение «серебра» в Югру, то есть в Северное Приобье, за Урал: Уральские горы в старину именовались Камнем, поэтому «Закаменьское» означает «Зауральское».) Следовательно, есть все основания полагать, что речь в русской летописи идет именно о сасанидском серебре; его оказалось столько, что в самую пору было начинать из-за него войну. И уж не сокровища ли персидских шахов и вельмож составили основу того баснословного богатства хитроумного Ивана Калиты, которое и прозвище ему дало, и позволило откупиться от ненасытных золотоордынских ханов?
В дальнейшем иранского серебра не стало на Русском Севере намного меньше. Оно-то и составило основу личной коллекции Строгановых, которая в конечном итоге незадолго до революции поступила в Эрмитаж. До этого будущие музейные экспонаты находились на частной вилле в Италии, и владельцы опасались, что разразившаяся Первая мировая война отрежет им путь в Россию. Но и строгановские сокровища — всего лишь малая толика того, что в разное время было обнаружено в приполярных областях. И коллекция Строгановых — когда-то некоронованных королей этих краев — отнюдь не была самой большой.
Сибирские и уральские древности собирали все кому не лень, ибо попадались они повсюду. Среди местных любителей старины особенно славилось собрание одного чердын-ского купца по фамилии Алин. Как истинный коллекционер, одержимый навязчивой идеей, смекалистый купчина скупал и выменивал восточное серебро, где только мог, не жалея никаких денег. Полюбоваться восточными сокровищами стекались обыватели со всей округи, тем более что это доставляло удовольствие тщеславному хозяину. Но в самом начале XX века случился в Чердыни пожар, и дом купца Алина сгорел вместе со всем добром. От баснословного богатства осталось одно пепелище. Сгорело все, кроме серебра, но, увы, оно расплавилось и превратилось в слитки металла. Сколько, как вы думаете, его оказалось по весу? 16 пудов! Сколько же шедевров подлинного искусства навсегда было утеряно для будущих поколений…
Каким же, однако, образом появилось на Русском Севере такое огромное количество сасанидского серебра, относящегося к династии персидских шахов, прекратившей свое существование еще в VII веке, почти за 300 лет до принятия христианства на Руси? Хороший вопрос — ничего не скажешь! Обычно на него отвечают не задумываясь и стереотипно: «Серебряные изделия привозили для обмена на меха, высоко ценившиеся на Востоке, — вот и скопилось его здесь, в Приуралье и Приобье, такое невероятное количество». Быть может, отчасти так и было. Но вот ведь в чем незадача: не сохранилось никаких данных о персидских караванах, груженых серебром, — ни речных, ни сухопутных, — которые бы устремлялись регулярно и на протяжении многих десятилетий (а то и веков) с Юга на Крайний Север. Не сохранилось на сей счет и никаких карт, маршрутных или географических описаний.
Более того, когда арабы низложили династию Сасанидов и включили Иран в Багдадский халифат, они стали активно использовать и давно освоенные персидскими купцами торговые пути. Собственно, и персам, принявшим ислам и ставшим подданными халифа, дорога на Север отнюдь не стала закрыта. Торговые караваны мусульман по-прежнему следовали по проторенным северным путям, доходили до столицы Великой Булгарии на Волге, но территории на Севере оставались для них сплошной Страной Мрака, или просто Мраками— из-за царящей в тех краях полярной ночи. Соответственно, и Ледовитый океан именовался Морем Мрака.
Ни о каких проторенных путях на Север арабским путешественникам ничего не было известно, равно как и географам, бережно использовавшим опыт своих персидских предшественников. Ничего не помнят о восточных гостях и коренные жители Югры— ханты, манси, ненцы, селькупы. В их героическом эпосе, мифологических сказаниях, древних, как сам мир, песнях нет и намека на визиты арабских и тем более персидских синбадов-мореходов, благодаря которым весь Обский и Приуральский Север оказался засеянным, как зубами дракона, серебряными блюдами да кувшинами. Нет, о самих предметах они знали, поскольку постоянно на них натыкались, не знали только ничего об их происхождении и баснословной ценности (иначе давно бы уже обратили сокровища, валяющиеся у них под ногами, в собственную же пользу). Да, использовали вогулы да остяки сасанидское серебро, но отнюдь не по назначению. В лучшем случае превращали его в амулеты, заворачивали в холст и прятали от посторонних глаз, в худшем же — превращали в кормушку для скотины (я не утрирую— это документально зафиксированные факты). А случалось еще и так: процарапывали поверх древних рисунков изображения собственных божков и духов (рис. 65).
Рис. 65. Угро-финские божества и духи, процарапанные на сасанидском блюде, найденном в верховьях Оби. (Прорисовка)
Про то, как попадали бесценные персидские сокровища в руки представителей различных северных народов, тоже документальные записи имеются, причем речь в них уже идет не о Приполярье, о Заполярье:
«По ту сторону Салехарда ненцы живут. <…> Однажды летом, в течение такого их бытия, невод забросили. К берегу подвернули, тянули-тянули, больше не могут. «Он почему, думают, тяжелый?» С лодки смотреть стали — невод полон рыбы. <…> Рыбу понемногу на берег вытащили. <…> Среди большого количества рыбы смотрят — тарелка. Немного глиной облеплена. Водой немного обмыли, смотрят — серебряная тарелка. Тогда говорят:
Кому надо, пусть возьмет.
Один человек говорит: «мне не надо», другой человек говорит: «мне не надо». Тогда один человек говорит:
— Я возьму. Возьму, в дом отнесу» [164]Цит. по: Чернецов В.Н. К вопросу о проникновении восточного серебра в Приобье // Труды института этнографии. Т. 1. М. — Д., 1947.
.
Вот такая история… Теперь похожая «тарелка» в Эрмитаже выставлена среди других аналогичных сокровищ (рис. 66), коим теперь и цены-то нет, а если и попробует кто прикинуть на предмет страховки, то получается многомиллионная цифра — в долларовом исчислении, естественно. Да, что-то здесь явно не так! И уж совсем не вяжется с теми объяснениями, которые умные ученые люди придумали. Нет, насчет того, что серебро действительно сасанидское (в большей части своей, по крайней мере), сомневаться не приходится. А вот насчет причин, времени и путей проникновения его на Крайний Север поневоле задуматься приходится…
Итак, ни северные народы, ни персы с арабами ничего о былых контактах друг с другом не помнят и ни в каких источниках— ни устных, ни письменных— сей существенный факт не отражен. Более того, с полной ответственностью могу сказать: лотошные персидские и арабские хронисты или картографы в принципе не способны были (именно в силу своей дотошности) пройти мимо столь важной географической информации. Так что же— не было, значит, никаких контактов? Нет, контакты были! Попробуем разобраться в данном вопросе беспристрастно.
Рис. 66. Одно из серебряных сасанидских блюд, найденный на Российском Севере, из коллекции Государственного Эрмитажа.
(Источник: Луконин В.Г. Искусство Древнего Ирана. М., 1977. С. 164)
Сасаниды — последняя персидская династия, сохранявшая верность древнейшей зороастрийской религии, уничтоженной в ходе мусульманской экспансии и всесокрушающего арабского нашествия. Древние иранцы пришли в места своего нынешнего окончательного расселения с Севера после глобального катаклизма и резкого похолодания (о чем рассказывается в «Географической поэме», включенной в Авесту). Сам основатель зороастризма— пророк Заратуштра, по одной из древнейших версий, также прибыл в Иран с Севера, переплыв «великое море» . Следовательно, древним иранцам путь на Север был известен давно и, как говорится, хорошо обкатан. Хранителями тайного знания в Древней Персии являлись зороастрийские жрецы-маги. Они— как язычники и еретики— были поголовно (и в прямом смысле— физически) уничтожены в ходе утверждения новой религии ислама. Отсюда вполне естественно, что наиболее секретные знания маги унесли вместе с собой в могилу. Потому-то ничего и не досталось мусульманским географам и картографам.
Но остались следы — вещественные и неуничтожимые: то самое сасанидское серебро, коим каждый теперь может полюбоваться — стоит лишь посетить Государственный Эрмитаж в Санкт-Петербурге. Вопрос, однако, остается все тот же: как же все-таки это серебро оказалось на Севере. Быть может, последние приверженцы зороастризма во главе с магами-предводителями, груженные сокровищами и реликвиями, пытались спастись от беспощадных мусульманских сабель и отыскать убежище на своей древней Прародине, но застряли где-нибудь в Приобье и Приуралье? А может, здесь сохранялся какой-то древний эзотерический центр гиперборейской цивилизации, куда со всего мира стекались в случае необходимости хранители ее тайн? А может, центр этот существует и по сей день?
ИНТЕРЛЮДИЯ 9. (645 ГОД. УСТЬЕ ОБИ)
Запряженная оленья упряжка летела, как птица. Узкоглазый погонщик едва удерживался на выступавших сзади полозьях. Когда нарты налетали на сугроб или какой-нибудь пологий склон, возница, облаченный в меховую одежду — малицу, соскакивал с запяток и подталкивал сзади тяжело груженые сани. Тонсар ни разу не покинул нагретого гнезда. Нахохлившись, он сидел, укутанный в несколько шкур, наброшенных поверх малицы так, что лица было почти не видно — за исключением небольшого разреза для глаз.
Сколько еще оставалась до стойбища, где его ждал шаман, персидский маг представлял весьма приблизительно. Он вообще плохо ориентировался в этих бескрайних заснеженных просторах, сокрытых к тому же полярной ночью. Кромешная тьма, едва освещаемая луной на ущербе да северными созвездиями, пугала перса больше всего. Постоянно свербила крамольная мысль: кончится ли когда-нибудь этот беспросветный мрак и взойдет ли, наконец, долгожданное солнце?
Летом, когда персидский эмиссар пригнал сюда караван из дюжины больших лодок, его поначалу так же озадачивал полярный день. Озадачивал, но не пугал! Хотя ему заранее была известна конечная цель долгого путешествия — Море Мрака. Надо полагать, неспроста оно было так названо. До самого моря истекшим летом он, естественно, так и не добрался. Да и немыслимо сие! И так преодолел путь, какой не снился никакому караванщику. На верблюдах через пустыню и степи до великой реки, затем по ней на лодьях — в сторону полночного края. Река широченная, народы по обеим берегам незнаемы. Но Тонсар четко представлял, кто и зачем ему нужен.
Неминуемая гибель древней Персидской державы стала для всех очевидной. Натиск арабской конницы оказался подобным буре. Удачливые завоеватели под зеленым знаменем ислама уже прошли полмира. Вот-вот падет последняя династии шахов. Вместе с былым величием Персии гибла и ее древняя религия. Огнем и мечом уничтожалось все, что противоречило Корану, — жрецы, книги, святилища. Бежать было некуда. Но можно попробовать хоть что-то спасти в подземных убежищах. Такие были в неприступных горах, и, как гласили древние манускрипты, еще более надежные укрытия существовали на далеком и неведомом Севере.
Некогда оттуда, спасаясь от чудовищного похолодания и других вселенских напастей, бежали предки иранского народа. Древние пути на далекую прародину почти забыты, но не совсем. Сохранились тайные записи жрецов-магов, и на их основании контакты с землей праотцев периодически возобнавлялись. Так случилось и в эпоху Двурогого Искандера [Александра Македонского], и в другие, более счастливые, времена. Про то и вспомнил высший совет магов, тайно собравшийся в укромном месте, чтобы решить, как сохранить бесценные реликвии зороастризма и, быть может, главных его приверженцев. Для этого необходимо было возобновить контакты с аборигенами, разведать наиболее удобные дороги в полнощные страны и выяснить, есть ли возможность воспользоваться подземными убежищами, сохранившимися с незапамятных времен. Осуществить не терпящую отлагательств миссию было поручено Тонсару — наиболее молодому из всех собравшихся на совет зороастрийских пастырей…
Чем дальше на север, тем больше неизвестности. В устье великой реки, обернувшейся настоящим морем, пришлось зазимовать — перенести на берег и укрыть от непогоды груз, соорудить из жердей и шкур чум, подружиться с аборигенами, подучить их язык, дабы сориентироваться в дальнейших действиях. Время поджимало, его с нетерпением ждали на родине, в Персии. А здесь, в бескрайних северных просторах, предстояло отыскать иголку в стоге скошенной травы.
Местные жители говорили на разных языках, но, как ни странно, поклонялись такому же солнечному божеству и почти с тем же именем, что и у персов. Солнцеликий Митра был столь же почитаем здесь, на Севере, как и на далеком Юге. Имя гостепреимного и любознательного народа манси также напоминало Тонсару о светлом зороастрийском божестве Boxy-Мана (Благой Мысли), коему посвящено немало возвышенных строк священной Авесты. Но Тонсар с риском для жизни добирался сюда, чуть ли не на край света, совсем за другим. Ему нужно было отыскать народец, что обитал глубоко под землей, заняв подземные убежища, принадлежавшие некогда арийским предкам персов. Им, нынешним обитателям недр, Тонсар намеревался передать на хранение часть груза, доставленного чуть ли не к самому Ледовитому морю и найти общий язык во имя дальнейшего сотрудничества.
Но где же эти обитатели подземных чертогов? Большинство из тех, к кому обращался персидский посол, просто не понимали, о чем идет речь. Те же, до кого доходил смысл его странного вопроса, приходили в неописуемый страх и начинали испуганно махать руками, боясь вымолвить слова. Изрядно намучившись с несговорчивыми туземцами, Тонсар на основании скупых и разрозненных сведений наконец уяснил, что местное население прекрасно осведомлено о подземных соседях, но панически их боится, шепотом называя их схиртя. Считалось, что разбросанные в округе холмы и обозначают территорию, где прячутся схиртя, но, добравшись до тех холмов, персидский жрец никаких проходов под землю в них не обнаружил.
И все же одна зацепка имелась. Под большим секретом и далеко не бескорыстно ему сообщили, что на контакты с подземными жителями его может вывести местный шаман. Тот тоже не сразу поддался на уговоры, однако после неоднократных подношений и дорогих подарков уступил настойчивым просьбам упрямою гостя и согласился помочь ему вступить в контакт с схиртя. Для этого шаман разбил вблизи места обитания подземного народца ритуальный чум и велел Тонсару прибыть сюда в урочный час. Персидскому посланцу предстояло провести здесь достаточно времени. Согласно условиям, возница с оленьей упряжкой должен был отбыть в соседнее стойбище и спустя обговоренное время вернуться за персом…
Шаманское камлание началось с поглощения ритуального напитка — настоя из мухоморов. За сим последовало само действо. Обнаженный по пояс, с полузакрытыми глазами и с огромным бубном в руках шаман начал свой ритуальный танец вокруг пылающего очага, оглашая замкнутое пространство гортанными криками и бессвязным бормотанием. Постепенно его движения становились все более быстрыми и почти что синхронно с ними еще сильнее разгорался огонь в очаге. Пламя становилось все выше и выше, пока не превратилось в настоящий огненный столб. И тут Тонсар вдруг почувствовал: он понимает все то, что поет шаман:
Придите, придите ,
Духи волшебства.
Если вы не придете ,
То я сам к вам отправлюсь.
Проснитесь, проснитесь ,
Духи волшебства,
Я пришел к вам,
Встаньте ото сна… [166]
А откуда-то из неведомых глубин пространства ему сбивчивым хором отвечали чьи-то глухие голоса: «Скажи, по какому делу ты явился? Зачем нарушаешь наш покой?» — «Из далекой страны прибыл шаман без бубна, он желает предъявить вам одну вещь, которая скажет вам о многом». «Тогда пусть ждет и никуда не уходит», — ответствовали голоса ниоткуда. Спустя час полог из оленьих шкур, закрывавших вход в чум, откинулся, и в отблесках жертвенного костра появились три низкорослые фигуры; их лица полностью закрывали меховые капюшоны.
Без лишних слов Тонсар достал из-за пазухи золотое полированное зеркало, спрятанное на груди в кожаном мешке, и протянул его ближайшему из молчаливых незнакомцев. Все трое принялись разглядывать тыльную сторону ювелирного изделия, где проступал рельеф богини Солнца, сражавшейся с крылатым грифоном, а по краю была выгравирована надпись на неизвестном языке. Она-то и слу?кила паролем, с помощью которого персидский маг и намеревался довести до конца возложенную на него миссию. Наконец, три карлика понимающе закивали головами и откинули капюшоны. На Тонсара глянули смышленые бородатые мордочки с густыми бровями и черными пронзительными глазами.
Контакт был быстро установлен, взаимопонимание найдено. Хозяева подземных глубин пригласили персидского жреца-огнепоклонника в свои владения. Вершина одного из ближайших холмов съехала неведомым образом, обнажив достаточно просторный проход под землю с широкими каменными ступенями Светильники, горевшие немигающим белым светом, освещали дорогу вниз и ведущие под уклон корридо-ры. В огромной пещере, куда наконец привели Тонсара, было светло, как днем. Дышалось легко и никакого холода не ощущалось. По стенам и до самого потолка, подобно ласточкиным гнездам, повсюду прилепились комнатушки-ячейки. Повсюду, как муравьи, сновали юркие гномы, не обращая особого внимания на незнакомого пришельца.
Хозяин подземных чертогов ждал персидского эмиссара в одном из боковых помещений, мало походивших на залу царского дворца. В глаза бросалось множество непонятных механизмов и приспособлений: одни из них мерцали странным белым светом, другие, напротив, искрились и мигали разными цветами, наподобие ночных светляков. Разговор оказался долгим, но завершился он, к обоюдному удовлетворению сторон, конструктивной договоренностью. Говорили на языке древней Авесты, понятном и для персидского мага, и для хозяина подземного убежища. Тот согласился принять уже доставленный в верховья Оби груз и на следующий год ждал новый караван судов. Если надо, подземные карлики готовы были принять и разместить достаточное число беженцев.
Чтобы успеть на родину и вновь вернуться на Север, Тонсару предстояло, не дожидаясь весны и появления солнца, отправиться на юг по заснеженному льду замерзшей реки. Так даже было намного быстрей, чем по воде на лодьях; к тому же обратно нужно плыть против течения…
* * *
Есть ли факты, подтверждающие высказанные выше соображения и гипотезы? Безусловно, есть! Среди серебрянных изделий, найденных на Русском Севере, имеются такие, которые никак не вписываются в какие-либо известные культуры, тем более в сасанидскую. В прошлом веке был опубликован рисунок с изображением одного из серебряных кувшинов, найденных в Пермской губернии (рис. 67). По форме кувшин в точности совпадает с теми, что представлены в экспозиции Эрмитажа. Однако сюжет, изображенный на его стенке, обращенной к зрителю, не имеет ничего общего ни с зороастрийским культом, ни с жизнью персидских шахов. Перед нами Великая Богиня-мать в полном своем космическом обличьи и окружении. К сожалению, с начала XX века загадочный серебряный кувшин исчез из поля зрения ученых: возможно, сгорел вместе с другими сокровищами купца Алина, возможно, похищен, возможно, потихоньку был спрятан от ненужного любопытства.
Рис. 67. Серебряный кувшин с изображением древнеарийской богини, найденный в Пермской губернии (ныне утрачен).
(Источник: Русские древности в памятниках искусства)
Встречаются на сасанидских серебряных блюдах и кувшинах также и другие сюжеты, явно восходящие к архаичной мифологии и общие для всей мировой культуры. Обратимся в данной связи еще раз к образу Ардви-Суры, изображенной на серебряном (с позолотой) сасанидском блюде из коллекции Государственного Эрмитажа (рис. 68). Нет нужды говорить, что найдено оно было где-то на Обском или Приуральском Севере при невыясненных обстоятельствах. Но именно здесь, среди вогулов и остяков, был широко распространен архаичный миф о гигантской птице, похищающей героев и возносящих их на небо. Более того, в ханты-мансийской мифологии о ней имеется гораздо больше информации, чем в гимнах Авесты. Правда, от первоначального текста священной древнеиранской книги до наших дней дошла лишь одна тысячная часть: зороастрийская Библия была сожжена еще Александром Македонским на развалинах поверженного Персеполя.
В обско-угорских мифах гигантская птица именуется паре (здесь дается общепринятая в научных изданиях «усредненная» вокализация, хотя в различных языках ее имя звучит по-разному). Размах крыльев северной «птицы Рух» оценивается в семь сажен; она имеет человеческую голову и умеет разговаривать. Живут карсы (их много — целая популяция) посреди теплого, лаже горячего (!) моря (это — смутное воспоминание о временах, когда климат в Заполярье был еще теплым). Их естественные враги — железные лягушки без печени и сердца (не земноводные — а роботы какие-то!) и драконоподобные ящеры, наподобие плезиозавров, живущие в теплом море и охотящиеся за карсами.
Рис. 68. Авестийская богиня Ардви-Сура, возносимая на небо священной птицей Симург. (Прорисовка чеканки на серебряном блюде Сасанилской эпохи.
(Из коллекции Государственного Эрмитажа. Прорисовка)
Вот такой-то каре и способен вознести к небу человека. Ничего удивительного в том нет, если предположить, что речь идет не о живой птице, а о летательном аппарате. Кроме того, есть все основания предположить, что данный сюжет в предельно схематизированной и упрошенной форме нашел также свое отражение в некоторых бронзовых фигурках, найденных в Северном Прикамье и Приуралье (рис. 69). И главное — не надо бояться птиц с человечьими головами: в виде таких вычурных образов-мифологем сохранилась память о гиперборейцах (и не о них одних), владевших техникой воздухоплавания. Похоже также, что архаичная общеязыковая корневая основа кар сохранилась в наименовании северной реки Кары, берущей начало на склонах Полярного Урала и впадающей в Карское море, названное так по имени самой реки. Мифологическое значение данной лексемы, вне всякого сомнения, сопряжено с теонимом Рис. 69. Крылатые существа древней северо-уральской культуры. (Источник: Анучин Д.Н. К истории искусства и верований у приуральской чуди: Чудские изображения летящих птиц и мифических крылатых существ. М., 1899)
69. Корс-Торум (и возможно — с его солнечной ипостасью), о чем уже говорилось выше.
Итак, персидские сокровища каким-то совершенно необъяснимым образом оказались не где-нибудь, а именно в той культурной зоне, где издревле существовали традиции высокохудожественного литья. Имеются в виду упомянутые «чудские древности» — литые бронзовые фигурки культового, мифологического и магического назначения (рис. 69). Именно территория современного Росийского Севера, и, прежде всего, области, с запада и востока примыкающие к Уральскому хребту, испокон веков славились искусными литейщиками, кузнецами и мастерами-ювелирами, владевшими виртуозной техникой обработки металла. Не исключено, что все эти навыки также зародились в Гиперборее и по наследству перешли к хранителям ее древней культуры.
Есть ли тому подтверждения? Есть, но косвенные. У истории выловленного ненцами под Салехардом серебряного блюда было любопытное и, в обшем-то, трагическое продолжение. Человек, забравший находку с собой, через три дня неожиданно скончался. Умирали необъяснимым образом и последующие владельцы таинственной реликвии. Тогда позвали молодую шаманку. Она ввела себя (а заодно и окружающих) в транс и стала «читать» по блюду, как «читает» по фотографии современный экстрасенс. И вот что разглядела шаманка под тревожный стук прогретого над огнем бубна. Ей привиделся город посреди огромного, но теплого моря: здесь было много домов и людей. Потом перед ее внутренним взором предстал другой город — уже под водой. Владыки надводного и подводного царств находились друг с другом в затяжной и кровопролитной борьбе. В общих чертах виденье шаманки напоминало описание битвы эллинских богов и титанов или же вселенское сражение индийских богов и асуров.
Завершая «шаманскую тему», хотелось бы еще сказать вот о чем. Таинственная шаманская сила, пробуждаемая во время камлания и дающая ее обладателю, хотя и на время, но все же неограниченные возможности проникновения в запредельные миры и получения оттуда рациональной и иррациональной информации, в этнографии и культурологии именуется «мана». Слово это полинизийское, но, во-первых, сам «сверхъестественный дар» сей одинаково присущ всем шаманам без исключения — где бы они ни находились и к какой бы эпохе или народу не принадлежали. Ибо по природе своей сам феномен ничего сверхъестественного из себя не представляет, а являет собой, так сказать, ноосферу в действии. Во-вторых, сама лексема «мана» является весьма архаичной и многозначной: в разных языках и у разных народов это слово, несомненно, имеющее общее происхождение, выступало в различных смыслах.
Наиболее фундаментальным из них является индоевропейское понятие «человек». В немецком языке оно звучит как Малл, в английском и нидерландском — шал, в древнеиндийском — manuh (имя первопредка и первозаконодателя древних индоариев тоже, как известно, было Ману, откуда и знаменитый древнеиндийский трактат — «Законы Ману»). Во всех этих и других языках лексема «ман» означает не только «человек», но и «мужчина» (кстати, считается, что русское слово «муж(чина)»> является результатом глубокой фонетической трансформации общеиндоевропейского слова man). Однако точно так же понятие «человек», «мужчина» звучит в языках других лингвистических групп и семейств, что дает полное основание говорить об общеязыковой лексической константе MN. Например, в мансийсом языке (финно-угорская языковая семья) самоназвание этого коренного северного народа образовано с участием лексемы «ман». В первом слоге имени саамского первопредка — человека-оленя Мяндаша — также явственно проступает ностратический лексический и смысловой первоэлемент MN. Современная народность ульчи, живущие на берегах Амура, ранее назывались гиляками и мангунами. ибо на их языке (тунгусо-маньчжурская языковая группа) Амур зовется Манту. Аналогичным образом лексема «ман» обнаруживается и в названии одного из казахских родов, давшего свое имя прикаспийскому полуострову Мангышлак.
Во многих ностратических языках лексема MN (или ее осколки) сопряжена с личными местоимениями 1-го лица (единственного и множественного числа). Например, в иранских языках «я» звучит как ман — по-персидски, по-белуджски и по-таджикски. Сходная огласовка (с учетом чередования гласных) в большинстве тюркских, финно-угорских, самодийских языках. Так, «я» по-татарски, по-башкирски и по-якутски будет мин, а по-казахски, по-узбекски, по-киргизски, по-тувински и по-хакасски — мен; по-фински и по-эстонски — mina, по-саамски — манн, по-ненецки — ман, по-удмуртски — мон. Анализ примеров и их фонетических вариаций и лексических дроблений можно продолжать неограниченно. В ряде языковых семей искомая лексическая константа MN сохранилась лишь в падежных формах и проявляется только при склонении, как это имеет место в русском языке: я — меня. Также и в некоторых других индоевропейских языках: ich — meiner (немецк.), ik — meina (готск.), es — mana (латышек.) и пр. То же прослеживается и в монгольских языках: би — мин (монг., бурятск., калмыкск. и др.). Или в тунгусо-маньчжурских языках: би — минэ (эвенкийск.), би — мини (маньчжурск.) и др.
Продолжая топонимический экскурс, уместно в первую очередь указать на сибирские реки Мана (правый приток Енисея) и Маныч (левый приток Лона), канадское озеро Манитоба (название образовано от имени североиндейского духа Манитоба, напрямую связанного с общемировым теонимом Мана), города и населенные пункты — Манагуа (Никарагуа), Манадо (Индонезия), Манама (Бахрейн), Манассас (США), Мангалия (Румыния), Мангалуру (Индия), Мангейм (Германия), Манаус (Бразилия), Манглиси (Грузия), Мандалай (Мьянма — Бирма), Манила (Филиппины), Мансанильо (Куба), Мантурово (Россия), Мантуя (Италия), Манчестер (Великобритания), наконец, исторические названия — Маньчжурия (сначала государство, затем провинция — от китайского слова «мань», обозначающего «варваров» и «чужеземцев»; Мангазея (крупнейший тогровый город Сибири в енисейском крае, просуществовавший до XVII века); Манхеттен (наименование острова и современного района Нью-Йорка, берущее начало из языка индейцев-алгонкинов). Кроме этого, можно вспомнить, что одно из древнейших государств на территории современного Азербайджана носило название Мана (Манна).
Имя Манас принадлежит самому знаменитому герою киргизского и мирового эпоса. (Но то же имя — Манас — у двух рек — на северо-востоке Индии и на западе Китая.) Уместно также вспомнить, что в карело-финской мифологии Мана — имя бога смерти, а Подземное царство и протекающая здесь кровавая река смерти именуются одинаково — Манала. Неспроста, по-видимому, также души умерших предков у древних римлян именовались манами. Неспроста и неслучайно, ибо данный факт в очередной раз свидетельствует о былом родстве индоевропейских и финно-угорских народов. Безусловно, мистическое содержание заключено и в хорошо известных понятиях «мандала» и «мантра». Да и мало ли в разных языках слов, образованных при помощи данной корневой основы. В одном русском их не счесть (в том числе и иностранного происхождения): манить, обман, манна (небесная), манка (манная крупа), мановение, мания, маньяк, мантия, манипуляция, манускрипт, манифест, мануфактура, мангал, мангуст, мангут (енот), мандарин, манго, мандера (берег, суша), мандолина, мандрагора и др.
История обских угров полна загадок и неразгаданных тайн. Поразительна история ближайших этнических родственников манси — хантов. В научной литературе указывалось на неслучайность совпадения этнонима «ханты» и названия одного из древних славянских племен «анты». О реальном историческом родстве тех и других говорится в частности в монографии доктора наук Марии Васильевны Федоровой «Славяне, мордва и анты» (Воронеж, 1976). Во время моего путешествия по Обскому Северу летом 2002 года знатоки устных преданий рассказывали мне об одной хантыйской легенде, записанной еще в XIX веке венгерскими этнографами, согласно которой в далеком прошлом ханты и русские представляли один народ, говоривший на одном и том же языке.
Многое позволяют понять, как уже отмечалось, мифологические образы и сюжеты, а также перекликающиеся с другими языками слова и понятия. Так, «человек» в мансийском языке звучит как «мощ-мир». Юван Шесталов путем скрупулезного лингвистического анализа устанавливает сходство первой части этого составного слова с немецким Mensch — «человек» (вторая половина в переводе не нуждается). Но я бы обратил также внимание на созвучность и фонетическую идентичность мансийского слова «мощ» с русскими словами «мощь» и «мощи». Последние входят в лексическое гнездо, образуемое глаголом «мочь», который при спряжении принимает совершенно иную огласовку — «могу», «можем» и т. д. В свою очередь (и мне уже доводилось об этом писать), из того же лексического гнезда еще в пору нерасчлененного общеарийского языка возникло распространенное во всем мире понятие «маг», обозначающее в древнеиранской религии зороастрийского жреца.
Маги же — в широком смысле данного слова — жрецы огня и волхвы и чародеи — хранители древнего тайного знания, которым они широко пользовались в своей повседневной практике. Слово «маг» — наидревнейшего происхождения, этимологические корни которого теряются в глубинах веков. Производными от него являются различные понятия в разных языках и, прежде всего, связанные со значением «большой», «великий», «могучий». Появление и закрепление древнеарийских корней в Обско-Иртышском регионе вполне понятно: как уже не раз отмечалось, здесь пролегал один из главных каналов гиперборейских миграций с Севера на Юг, к местам нынешнего расселения этносов, относящихся к иранской и другим ветвям индоевропейской языковой семьи.
Собственно, русское слово «могучий» — лучшее тому доказательство: этимологически связанное с глаголом «мочь» (в первом лице — «могу — мог — смогу»), оно наглядно демонстрирует фонетическую трансформацию гласных и согласных звуков в рамках одной-единственной лексемы. Глубиннуя связь между архаичными корневыми основами прекрасно понимали русские офени, носители древнейшего тайного знания и «секретного» языка, которые напрямую связывалили понятие «маг» с лексическим гнездом «мог — мочь — может» и утверждали: «Кто может — тот и маг». (В исчезнувшем языке древних готов, принадлежавших к германским народам, выражение mag означало «я могу». Современные немцы тоже говорят: Es mag sein, что означает «может [быть]».) Лишним подтверждением тому, что лексема «маг» имела широчайшее распространения в первичной индоевропейской среде, могут служить некоторые имена героев осетинских нартских сказаний (осетинский язык относится к иранской группе) — Урызмаг (один из центральных персонажей эпоса) и Кара маг (предводитель подземных тварей — быценатов).
От древнеарийской же обшей корневой основы образованы такие хорошо известные «интернациональные» слова, как латинское magnus — «большой, крупный, мошный», magister — «начальник, глава, правитель» (отсюда же русские понятия «нерусского» происхождения — «магистр», «магнар», «магнит», «магний» и др.). Из индийского языка — древнего и современного — хорошо известны имена, прозвища и названия с корнем maha — «великий»: Махавира Вардхамана — основатель религии джайнизма, Махатма («Великая душа») Ганди, «Махабхарата» — великая эпическая поэма (дословный перевод названия — «[Сказание] о великих Бхаратах»), Махараштра — штат в современной Индии с административным центром Бомбей и др. Нельзя не упомянуть еще одного заслуживающего внимания факта: имя одного из властителей северных народов, упомянутых в Библии, обозначено как Магог; другого звали просто Гог.
Профессор Валерий Алексеевич Чудинов высказал интересное предполоожение, что имя самой таинственной русской богини Макоши первоначально звучало как Магиня [168]Чудинов В.А. Священные камни и языческие храмы древних славян. М., 2004. С. 140.
. Тогда и название известного цветкового растения «мак» уместно интерпретировать в его возможной исходной форме «маг» (при произнесении концевая согласная оглушается, «г» превращается в «к» и лексема звучит как [мак]). Сказанное подтверждает и сохранившееся в других индоевропейских языках звучание данного слова, например тадо — в древневерхненемецком и древнесаксонском, mage — в древнешведском, maguona — на литовском . Для растения, являющегося основой для изготовления самого распространенного в прошлом наркотика, вполне подходящее название!
Как видим, лексема «маг > мах > мог > мох» достаточно распространена в индоевропейских языках (и не только в них). Однако есть все основания считать, что во многих топонимах и гидронимах эта корневая основа сохранилась в своем древнеиранском обличьи — маг как жрец и кудесник. Взглянем под данным углом зрения на карту России.
Лаже выборочный анализ вполне показателен. Достаточно взглянуть на карту Окского региона, дабы понять: случаные совпадения здесь вряд ли имеют место.
Гидронимы бассейна Оки: «маг» — Магиленка, Магиленской, Магина, Маглуша, Магнуша, Магулша; «мах» — Маха, Махаев, Махалка, Махинов, Махнавской, Маховиша, Махорка (прежнее название — Махра), Махорский, Махринский; «мог» — Мог, Могорский, Могоша + 6 гидронимов, образованных от слова «могила» ; «мох» — Мох, Мохра + около 50 гидронимов, образованных от слова «мох» в смысле хорошо известных примитивных растений, произрастающих повсюду — в лесах (в особенности), по берегам водоемов и рек, в горах, тундре и т. п.
Далее. В современной Ленинградской области (регион южного Приладожья) протекает река с загадочным названием Мга (на ней железнодорожная станция и поселок городского типа, где в годы Великой Отечественной войны шли особо кровопролитные бои). Поскольку и река, и населенный пункт находятся на пути древнеарийских миграций, постольку с большой долей вероятности можно предположить, что первоначально гидротопоним звучал как Мага — от слова «маг». Его опосредованное влияние (через понятие «магнит») несомненно также в орониме Магнитная гора и производным от нее названии города Магнитогорск.
Можно переместиться по географической карте еще дальше. Разве не присутствует искомая лексема «маг» в названии города Магадан? Говорят, корневая основа топонима заимствована из тунгусо-маньчжурских языков — эвенкийского слова монгодан («морские наносы, плавник») или эвенского (орочского) мужского имени Магда. Но разве северные народы России не гиперборейского происхождения? В христианской традиции, как хорошо известно, также имеется имя Магда — правда, не мужское, а женское. Оно — сокращение более полного имени Магдалина, которое, в свою очередь, является прозвищем евангельской блудницы из ближневосточного города Магдалы. В его основе также лежит лексема «маг», как и в названии германского города Магдебург. Примеры можно приводить и дальше, но вроде бы все понятно и так.
* * *
Главная идея настоящей книги (о чем было заявлено в самом ее начале) заключается в утверждении: Россия — не Запад и не Восток, Россия — это прежде всего Север, причем не столько в географическом смысле данного понятия, сколько в формационном, социокультурном и духовном. Именно в данном смысле мы с полной на то уверенностью можем говорить о России как главной наследнице и хранительнице нордических гиперборейских традиций. Сказанное проявляется во всем, включая неосознанные, дремлющие в самых глубинах души чувства отдельного человека. Когда Лермонтов, не задумываясь, называет Север «милым», а Тютчев величает «чародеем», противопоставляя его безликому и чуждому Югу, когда Есенин в «Персидских мотивах» вдруг, как бы очнувшись, неожиданно вопрошает: «Потому, что я с Севера, что ли…», — этими словами и эпитетами великие русские поэты лапидарно выразили то, что носит в своем сердце каждый россиянин.
Но и географический (точнее — геофизический) фактор играет здесь далеко не последнюю роль. Этому вопросу, так или иначе, была посвящена вся глава. К сказанному там необходимо добавить следующее: не случайно ведь Русское Заполярье никогда не было уступлено или сдано никакому врагу. Сколько раз пыталась Шведская корона захватить, аннексировать и даже купить территории, относящиеся ныне к Мурманской области. Ни при Иване Великом, ни в годы малоуспешной Ливонской войны, ни в тяжелую годину польско-шведской интервенции, когда были оккупированы Москва, Псков и Новгород Великий, ни во время затяжной Северной войны вражеские стяги не поднимались над Кольским заливом. А в годы Второй мировой войны? Разве не факт, что мощнейшая германская армия, захватившая пол-Европы и за каких-нибудь несколько месяцев дошедшая почти до самой Москвы, была в то же время остановлена на дальних подступах к Кольскому заливу и Мурманску и до окончания войны не смогла больше продвинуться вперед ни на пядь.
Учитывая, безусловно, законы стратегии и тактики, а также направление главного удара и сосредоточение основной массы немецких войск, — все же нельзя отделаться от мысли, что на всем протяжении фронта — от Баренцева до Черного моря — фашистским дивизиям противостояла одна и та же Советская Армия. Прояви она на западных и южных рубежах такое же мужественное сопротивление как и на северных, неизвестно еще, как бы сложилась обстановка на всех фронтах. Казалось, сама Северная земля встала на защиту своих священных рубежей. Не зря, выходит, именно здесь великий русский подвижник и мыслитель-космист Николай Федорович Федоров (1829–1903) еще в конце XIX века предлагал построить новую столицу России. еще в конце XIX века он вдохновенно и провидчески предсказал северную будущность России, неотделимую от геополитического, космософского и эзотерического значения Мурманского края. Кольский полуостров, древняя гиперборейская земля — это край, где прошлое встречается с будущим:
«Для нас, отрезанных от океана, запертых в Балтийском, Черном и Японском морях, для нас есть только один выход в океан, выход в Студеном море, в никогда не замерзающих заливах Рыбачьего полуострова, в бывших владениях Троицко-Печенгского монастыря, сожженного шведами (1590 г.), основанного св. Трифоном, апостолом лопарей, на границе Западного (атлантического) <океана> с Северным, или, вернее, на первом, чем на последнем, потому что Рыбачий полуостров омывается Гольфстримом. Только временная морская столица-порт, как конечный пункт Владивосточной трансконтинентальной пороги, может нас избавить от англо-немецкого господства, надвигающегося на нас. <…> Столица, перенесенная на перешеек или волоки между Мотовскою губою и Варангским заливом, имея передовой пост на мысу под 70º северной широты (на 10º севернее Петербурга и почти на 15º от Москвы) получит многообразное значение: заменит С.-Петербург, освободит Россию от западного влияния. <…> Перемена <в жизни> в перенесении <столицы> находит свое наглядное выражение. Как есть полюсы геометрические, магнитные, термические (наибольшего холода), так будет полюс социальный — полярная столица» [171]Федоров Н.Ф. О полярной столице // Собрание сочинений в четырех томах. Т. 3. М., 1997. С. 383–385.
.
Надо полагать, что воображению Федорова рисовались не однообразные и унылые ряды казенных зданий, а космизированные формы парящих над землей и океаном общественных дворцов, храмов, музеев и библиотек, построенных по небывалым технологиям из неведомых материалов. Полуостров Рыбачий, где «русскому Сократу» привиделась новая столица России («родимая наша земля», как поется в известной песне военных лет), на протяжении всей Великой Отечественной войны оставался неприступной твердыней, куда так и не ступила нога фашистских захватчиков. Нет сомнения, что его еще ожидает великое будущее — как и другие территории Арктики, именовавшиеся когда-то Гипербореей. Много кому хотелось бы присвоить себе право на Север, объявить древние гиперборейские земли принадлежащими им и только им (последними в этом ряду были германские нацисты). Затея бессмысленная и смехотворная!
Север всегда принадлежал, принадлежит и будет при-надлежать ВСЕМ!
