В Германии дело Парижской Коммуны мужественно защищал депутат социал-демократ Август Бебель, который в разгар «Кровавой недели» 25 мая 1871 года заявил в рейхстаге:
«Будьте уверены, господа, что весь европейский пролетариат и все те, в чьих сердцах еще живо чувство свободы и независимости, с надеждой взирают на Париж. И если даже в настоящий момент Париж покорён, то я напомню вам, что парижская битва – это лишь небольшая схватка на аванпостах, что главное в Европе еще впереди и что не пройдет и нескольких десятилетий, как боевой клич парижского пролетариата: «Мир хижинам, война дворцам, смерть нужде и тунеядству!» – станет боевым кличем всего европейского пролетариата».
Другой руководитель германской социал-демократии, Вильгельм Либкнехт, который вместе с Августом Бебелем заявил о своей солидарности с Парижской Коммуной, четыре месяца спустя после ее подавления снова без колебаний подтвердил свою верность Коммуне. Он доказал на примере Коммуны жизненную силу социализма, который считали мертвым после 1848 года : чтобы обуздать его в Париже, потребовались не только усилия солдат армии «порядка», поддержанной пруссаками, но восемь дней уличных боев.
Солидарность германской социал-демократии с Парижской Коммуной не ограничивалась, разумеется, одними выступлениями в рейхстаге.
В своей «Истории германской социал-демократии» Франц Меринг писал по поводу Коммуны:
«Повсюду, где существовал в Германии сознательный пролетариат, революционное восстание парижских рабочих было встречено громким ликованием. Ни лассальянцы ни эйзенахцы не колебались ни одной минуты: массовые собрания в Берлине, Гамбурге, Бремене, Ганновере, Эльберфельде, равно как в Дрездене, Лейпциге и Хемнице высказали свое сочувствие и глубокое уважение социальной революции в Париже и послали ее борцам братский привет немецких рабочих. «Sozialdemokrat» и «Volksstaat» с одинаковым превосходством высмеивали «наивную беззастенчивость» некоторых буржуазных газет, требовавших от социал-демократов, чтобы те отреклись от Парижской Коммуны» .
Следуя примеру Карла Маркса, Либкнехт и Бебель от имени своей партии прославляли Парижскую Коммуну как славное событие в истории международного рабочего движения.
Следуя примеру Карла Маркса, Либкнехт и Бебель защищали борцов Коммуны, разъясняя, почему они взялись за оружие, но месть Бисмарка поразила своими коварными стрелами Либкнехта и Бебеля: некоторое время спустя, а именно в марте 1872 года, их обвинили в государственной измене и на Лейпцигском процессе приговорили к двум годам заключения в крепости, которые они провели в Губертсбурге.
В дальнейшем опыт Парижской Коммуны лег в основу важнейших теоретических дискуссий, развернувшихся в германском социалистическом движении.
Опираясь на опыт Коммуны, Карл Маркс писал в 1875 году в «Критике Готской программы»:
«Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата» .
Ленин внимательно изучал опыт Парижской Коммуны, чтобы извлечь из него полезные уроки для международного пролетариата. Выступая в Женеве 18 марта 1908 года по случаю трех пролетарских годовщин – 25-летия со дня смерти Карла Маркса (1883), 60-летия мартовской революции 1848 года и годовщины Парижской Коммуны, Ленин говорил о парижской революции 1871 года в следующих выражениях:
«После государственного переворота, завершившего революцию 1848 года, Франция на 18 лет подпала под иго наполеоновского режима. Этот режим довел страну не только до разорения экономического, но также до унижения национального. Восставший против старого режима пролетариат взял на себя две задачи – общенациональную и классовую: освобождение Франции от нашествия Германии и социалистическое освобождение рабочих от капитализма. В таком соединении двух задач – оригинальнейшая черта Коммуны» .
Далее Ленин показал, что представлял собой в действительности патриотизм правящих кругов буржуазии:
«Истинная подкладка буржуазного «патриотизма» не замедлила обнаружиться. Заключив позорный мир с пруссаками, версальское правительство приступило к прямой своей задаче – и предприняло набег на страшное для него вооружение парижского пролетариата. Рабочие ответили провозглашением Коммуны и гражданской войной» .
Прославляя революционную борьбу парижских пролетариев, Ленин заявлял далее:
«Но при всех ошибках Коммуна есть величайший образец величайшего пролетарского движения XIX века. Маркс высоко оценил историческое значение Коммуны – если бы во время предательского набега версальской шайки на оружие парижского пролетариата рабочие без боя дали бы отнять его, то гибельное значение деморализации, внесенной такой слабостью в пролетарское движение, было бы во много и много раз тяжелее ущерба от потерь, которые понес рабочий класс в бою, защищая свое оружие. Как ни велики жертвы Коммуны, они искупаются значением ее для общепролетарской борьбы: она всколыхнула по Европе социалистическое движение, она показала силу гражданской войны, она рассеяла патриотические иллюзии и разбила наивную веру в общенациональные стремления буржуазии. Коммуна научила европейский пролетариат конкретно ставить задачи социалистической революции.
Урок, полученный пролетариатом, не забудется. Рабочий класс будет пользоваться им, как воспользовался уже в России, в декабрьское восстание» .
В работе «Государство и революция» Ленин подчеркивал, что Парижская Коммуна, первое пролетарское государство, осуществило слом буржуазной государственной машины с ее различными органами подавления. Коммуна заменила постоянную армию вооруженным народом; совершенно реорганизовала полицию, состоявшую на службе у власть имущих; сократила и упростила бюрократию; поставила духовенство, это орудие духовного угнетения, на его место, отделив церковь от государства; заменила судейское сословие, якобы независимое, но всецело преданное капиталу, новыми судебными органами, избираемыми и ответственными перед народом, который имеет право сменять судей.
Именно на основе опыта Коммуны Карл Маркс пришел к выводу, что рабочий класс не может просто завладеть государственной машиной и использовать ее в своих собственных целях, но должен разбить ее и создать новый аппарат власти, отвечающий его классовым интересам, выразителем и защитником которых явится новое, пролетарское государство.
Парижская Коммуна была правительством пролетарской диктатуры, а, как показал Ленин в своей работе «Государство и революция», диктатура пролетариата, представляющая собой более высокую форму демократии по сравнению с буржуазной демократией, необходима, чтобы обеспечить победу социализма.
Вот что он писал об этом:
«Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от «общества без классов», от коммунизма… Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата» .
То, что писал Ленин о Парижской Коммуне в работе «Государство и революция» в августе – сентябре 1917 года, то есть накануне Великой Октябрьской социалистической революции, еще более углубляло и уточняло то, что он писал в 1911 году в статье «Памяти Коммуны»:
«Память борцов Коммуны чтится не только французскими рабочими, но и пролетариатом всего мира. Ибо Коммуна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных. Как передовой боец за социальную революцию, Коммуна снискала симпатии всюду, где страдает и борется пролетариат. Картина ее жизни и смерти, вид рабочего правительства, захватившего и державшего в своих руках в течение свыше двух месяцев столицу мира, зрелище геройской борьбы пролетариата и его страдания после поражения,-все это подняло дух миллионов рабочих, возбудило их надежды и привлекло их симпатии на сторону социализма. Гром парижских пушек разбудил спавшие глубоким сном самые отсталые слои пролетариата и всюду дал толчок к усилению революционно-социалистической пропаганды. Вот почему дело Коммуны не умерло; оно до сих пор живет в каждом из нас.
Дело Коммуны – это дело социальной революции, дело полного политического и экономического освобождения трудящихся, это дело всесветного пролетариата. И в этом смысле оно бессмертно» .
Аналогичную мысль высказал в 1949 году Морис Торез в речи, произнесенной на конференции Федерации Сены Французской коммунистической партии:
«Наш народ может гордиться богатой революционной традицией: ведь это парижский пролетариат первым поднял во время Коммуны знамя диктатуры пролетариата. Но другие народы пошли дальше и в свою очередь, признаем это, стали новаторами, у которых мы можем многому научиться, притом во всех областях».
Опыт Парижской Коммуны обогатил в теоретическом отношении весь мировой пролетариат. Ныне, спустя 90 лет после славной эпопеи Парижской Коммуны, продолжатели дела коммунаров Парижа могут с гордостью взглянуть на пройденный путь.
Спустя 46 лет после Парижской Коммуны, закончившейся поражением трудящихся Парижа, Октябрьская социалистическая революция 1917 года, которую привел к победе Ленин, явилась своего рода первым реваншем социализма над его врагами, считавшими, что он уничтожен навсегда.
Ныне, когда мировой пролетариат отмечает 90-ю годовщину Парижской Коммуны, в мире произошли изменения огромной важности.
Мощь и влияние мировой социалистической системы, господствующей на территории от Эльбы до Тихого океана, неуклонно возрастают. Колониальная система быстро распадается под ударами национально-освободительных движений. В силу растущего обострения классовых битв все яснее вырисовывается перспектива разложения и распада мировой капиталистической системы.
Как подчеркнуло Совещание представителей коммунистических и рабочих партий, состоявшееся в Москве в ноябре 1960 года:
«Главная отличительная черта нашего времени состоит в том, что мировая социалистическая система превращается в решающий фактор развития человеческого общества» .
Мы ушли далеко вперед по сравнению с тем этапом развития, на котором находилась 90 лет тому назад не только Парижская Коммуна, но и международное рабочее движение в целом. В то время оно пребывало в значительной степени под влиянием мелкобуржуазной идеологии прудонистов и анархистов-бакунистов, которые даже внутри I Интернационала боролись против теории научного социализма, против теории марксизма.
Большой вред причинило Коммуне то, что среди ее руководителей не было людей, глубоко усвоивших марксистское учение. В 1871 году произведения Маркса и Энгельса не получили еще во Франции широкого распространения. Этим и объясняется идеологическая слабость французского рабочего движения той эпохи.
Теперь положение в корне изменилось. Ныне учение Маркса, обогащенное Лениным, учение, жизненность которого доказана в Советском Союзе и во всех социалистических странах, является идеологическим оружием миллионов коммунистов и трудящихся всего мира, которые поставили своей задачей добиться повсюду победы социализма.
Советский Союз строит коммунистическое общество. Победа Китайской Народной Республики изменила облик азиатского континента. Все страны социалистического лагеря заложили основы социализма, а некоторые из них уже вступили в период развернутого строительства социалистического общества.
Хотя опасность новой мировой войны продолжает существовать, пока существует империализм, однако в связи с новым соотношением сил ныне можно с успехом пресечь попытки развязать такую войну, объединив усилия социалистического лагеря, международного рабочего класса, национально-освободительного движения, всех стран, выступающих против войны, и всех миролюбивых сил земного шара.
Итак, социализм, великий идеал, за который сражались и умирали коммунары Парижа, стал в глазах народов всего света силой мира, влияние которой непрестанно возрастает.
Благодаря победам, одержанным под знаменем социализма, еще до полной победы социализма на земле и даже при сохранении капитализма в части мира можно будет исключить мировую войну из жизни общества.
Спустя 90 лет после Парижской Коммуны притягательная сила идей социализма стала так велика, что можно предвидеть наступление такого момента, когда рабочий класс, опираясь на единство действий трудящихся масс, сможет завоевать власть и передать основные средства производства в руки народа, не прибегая к гражданской войне.
Но совершенно очевидно, что, если эксплуататорские классы прибегнут к насилию против народа, у последнего не останется иного выхода, как ответить на это насилие с той самоотверженностью и мужеством, которые были проявлены коммунарами Парижа.
Один из важнейших уроков, какой следует извлечь из славного опыта Коммуны, заключается в том, что нужно бороться против раскольнических действий, к которым постоянно прибегают враги рабочего класса. Цель раскольнических действий, к которым прибегают политиканы, состоящие на службе у капиталистических монополий,- увлечь рабочий класс на путь сотрудничества с имущими классами. Этим объясняется и их антикоммунизм, то есть борьба против авангарда рабочего движения, для которого социализм не просто слово, но уже реальная действительность для значительной части человечества и конечная цель, к которой придут все страны мира.
Сопоставляя ситуацию, существовавшую 90 лет тому назад, а именно: Париж Коммуны, блокированный версальцами и войсками Бисмарка, борющийся с непреклонной решимостью, то лишенный иной поддержки, кроме поддержки со стороны еще слабого рабочего движения других стран, – сопоставляя эту ситуацию с современной обстановкой, характеризующейся мощью социалистического лагеря и все возрастающим влиянием мирового коммунистического и рабочего движения, мы вправе гордиться и уверенно смотреть в будущее.
Не следует, разумеется, увлекаться пророчествами, но можно все же определить направление, по которому развиваются события. В августе 1960 года, когда я присутствовал на VIII съезде Народно-социалистической партии Кубы, замечательной страны, героический народ которой сплотился вокруг Фиделя Кастро, чтобы отстоять свою свободу и независимость, один журналист спросил меня, как скоро наступит, по моему мнению, конец капитализма.
Я ответил ему, что было бы неразумно заниматься прогнозами подобного рода, но добавил: «События развиваются быстро. Если бы десять лет назад нам сказали, что мир будет выглядеть так, как он выглядит сегодня, мы с трудом поверили бы этому. Можно предвидеть, что к столетию Парижской Коммуны, которое будут праздновать во всем мире, а также и во Франции, режим которой уже не будет, конечно, режимом личной власти, несомненно, произойдут новые важные изменения».
Эти изменения выразятся в дальнейшем расширении побед социализма, в дальнейшем продвижении человечества вперед по пути к новому миру, предвестницей которого была Парижская Коммуна.