1. Поездка с папой

Бьянка выходит из метро, и город возникает перед ней словно из ниоткуда. Его рев пугает девочку. Она чувствует себя зайцем, который, выскочив из норы, оказался перед огромным рычащим зверем, собирающимся его проглотить. Бьянка испуганно останавливается и принюхивается.

– Что случилось? – удивленно спрашивает Арт, ее папа.

– Ничего, – растерянно отвечает девочка. – Просто я думала…

– Ты что-то потеряла?

Они стоят прямо перед выходом и мешают тем, кто идет следом. Люди выскакивают на улицу, как рыбы из моря. Какой-то прохожий задевает папу Бьянки и бежит дальше, даже не извинившись. Они отходят в сторону.

– Нет, просто здесь… – тихо говорит девочка. Она делает глубокий вдох, расправляет плечи и улыбается.

Папа вопросительно смотрит на дочку и тоже улыбается. Ему не нравятся ее испуганный вид и то, как она побледнела. Нужно потрогать ей лоб, проверить, не поднялась ли температура. Но папа знает, что Бьянка не любит такие нежности.

– Что с тобой? – спрашивает он.

– Просто здесь очень шумно, – отвечает Бьянка. Ее глаза блестят, и папа с облегчением выдыхает.

Честно говоря, сам он даже не заметил этого оглушительного грохота. Арт знает, что город похож на самолет, готовый к взлету, а состав метро свистит и вылетает из туннеля, словно огромная пуля. Но двенадцатилетняя Бьянка давно не бывала в большом городе и сейчас выглядит так, словно оказалась в парке аттракционов. Городок, в котором живет их семья, похож на спящую красавицу, чей сон все уважают и берегут. Люди там передвигаются тихо – на велосипедах или пешком. И если порой раздается стук каблуков, то прохожие с упреком смотрят на невоспитанную особу, беспардонно нарушающую покой города. На улицы частенько опускается туман. В нем теряются вывески и дорожные знаки, деревья и люди, весь городской шум. Кажется, будто спящий город видит своих жителей во сне. Туман окутывает их с ног до головы, и люди превращаются в волшебных существ, гномов или всадников в плащах, которые появляются и исчезают в желтом свете фонарей.

Но в мегаполисе нет тумана. Люди бегут по тротуару, отбивая каблуками четкий ритм. Волосы женщин развеваются на ветру. На них легкие пальто нараспашку, в руках – маленькие сумочки и телефоны. Они словно сошли с обложек модных журналов. Мужчины выглядят уверенными и сильными. Они бодро идут по улицам, их энергичность сразу бросается в глаза. Десятки человек пересекаются в одном месте и даже не сталкиваются друг с другом. Каждый следует своему маршруту. Словно какой-то хореограф-волшебник поставил танец для всех, объяснил, как двигаться, где и когда останавливаться: на светофоре, в очереди на автобус, рядом с кафе. Музыкой к этому танцу служат гудки автомобилей и громкие голоса, скрежет трамвайных рельсов и сработавшие сирены…

Бьянка вздрагивает, и папа снова спрашивает:

– Ты в порядке?

Девочка кивает. Она понимает, что на этой огромной сцене, где все вибрирует и движется, застыла лишь она. Пора и ей сделать шаг, чтобы слиться с потоком.

– Пойдем! – Бьянка тянет отца за руку, но тот останавливает ее:

– Подожди. Нам в другую сторону.

Пока только папа знает, куда идти. Он уверенно шагает по тротуару, даже не сверяясь с картой у себя в телефоне. Пока он сосредоточенно смотрит вперед, Бьянка успевает отправить сообщение Ирис, своей подруге, которая внимательно следит за ее путешествием издалека. Девочки очень любят переписываться. Теперь Бьянка снова пишет ей, тайком от папы, который всегда ворчит, что ее не оторвать от телефона. Даже сегодня, в такой особенный день, Бьянка не может отказаться от виртуального мира, наполненного сердечками и смешными рожицами, вопросительными и восклицательными знаками, веселыми и напуганными смайликами. Сейчас Бьянка пишет Ирис:

«Я в центре, почти на месте».

Ответ приходит через несколько секунд:

«Ты уже видела „Хард-Рок кафе“?»

 

2. Академия

Нет, она не видела ни модное кафе, ни знаменитую площадь с собором и часами, которые все фотографируют. Это недалеко, и папа обещал, что потом они вернутся и съедят там мороженое. Разумеется, после важной встречи. Для отца это всего лишь приятная поездка с дочерью, четверг, освобожденный от работы. Они собираются увидеть это место: здание с окнами, выходящими на оживленную улицу по соседству с театром. Академия кажется пустой. Массивная дверь закрыта, и папа вынужден воспользоваться звонком. После этого, как по волшебству, открывается неприметная маленькая дверца, похожая на потайной ход. Незнакомый человек протягивает папе руку:

– Синьор Арт?

– Добрый день. Вы Джорджио? Спасибо, что приняли нас.

– А это наша будущая ученица?

Девочка смущенно кивает:

– Меня зовут Бьянка. Приятно познакомиться.

– Взаимно. Проходите, пожалуйста. Только прошу – тише, идут занятия.

Джорджио – охранник школы. Арт искал информацию об Академии в интернете. Он хотел поговорить с директором или с кем-то из педагогов, но в итоге дозвонился до этого приятного мужчины. Джорджио немного удивился, узнав, что отец Бьянки хочет прежде посмотреть, где будет учиться его дочь. Ведь Академия – такое престижное место, быть в числе ее учеников – огромная честь. Так зачем приезжать? Посещения не предусмотрены, как и общение с директором и преподавателями. Это ведь не обычная школа. Она не нуждается в рекламе.

Но Арт работает графическим дизайнером и прекрасно знает, что проект и его воплощение – две разные вещи. Поэтому он хочет, чтобы Бьянка сравнила свою мечту – идеальную знаменитую Академию – с реальностью – зданием, куда приходят учиться, а точнее, усердно работать в окружении незнакомых людей, в далеком городе без семьи и друзей. Пусть девочка будет готова.

Но если папа хотел, чтобы она испугалась или отказалась от мечты, ему это не удалось. Бьянка входит в огромный сияющий холл, дрожа от волнения, которое переливается через край. Ей кажется, она оказалась в священном месте. Впрочем, так оно и есть. Она в Академии балета.

Бьянка осторожно ступает по сверкающему полу и восторженно осматривается. Это и вправду Академия, фотографии которой девочка видела десятки раз. Но теперь она внутри, в этих белых стенах. Ее поражает тишина, которую нарушает лишь слабый звук фортепиано, похожий на мелодию музыкальной шкатулки. Наверное, после занятий жизнь выплескивается на широкую лестницу и балконы, в коридоры и холл, двери аудиторий распахиваются, и усталые ученики оказываются на свободе… Бьянка представляет себе танцевальный зал, где сейчас идет занятие… Папа кладет ей руку на плечо, и девочка вздрагивает. Джорджио знаком просит следовать за ним. Он открывает одну из дверей и вежливо спрашивает:

– Как добрались?

– Хорошо, спасибо.

– Ты рада, что оказалась здесь?

Бьянка молча кивает. Что за глупый вопрос?

– Твой папа сказал, ты очень хочешь поступить в Академию, но никогда не бывала в подобных школах.

Джорджио говорит с ней мягко, как с ребенком. Бьянка к этому привыкла. Своим невысоким ростом и хрупкостью она всегда вызывает умиление у взрослых. Некоторые даже не верят, что ей двенадцать. Бьянку это раздражает, хотя, конечно, в такой внешности есть и свои плюсы. Например, многие учителя прощают ей ошибки, болтовню на уроках и даже невыполненные домашние задания. Это очень кстати, ведь учеба дается Бьянке тяжело.

– По крайней мере, она видела, сколько времени заняла поездка и что здесь нужно быть быстрым, – вмешивается папа. – Метро, остановки, станции… Не то что дома, где можно ездить в школу на велосипеде, да, Бьянка?

Девочка загадочно улыбается. Арт называет это «улыбкой Моны Лизы»: ему сложно понять, что у дочери на уме. А Бьянка тем временем думает, что здесь, конечно, непривычно, но она справится. Остальные же справляются. Многие ученики Академии приехали из других городов. И зачем папа говорит об этом, ведь они уже всё обсудили дома?

Однако нравоучения не заканчиваются. Охранник качает головой и произносит:

– Многие представляют себе невесть что. Думают о телешоу, о каких-то выдуманных школах из кино, где никто ничего не делает… А потом приезжают сюда и испытывают шок.

– Я вовсе не думаю о телешоу, – перебивает Бьянка тоненьким голоском. Почему эти двое считают ее наивной и глупой?

– Не сомневаюсь. Твой папа рассказал по телефону, что ты занимаешься танцами уже два года, – кивает Джорджио, его голос по-прежнему звучит наигранно. – Почему ты хочешь поступить в Академию?

Похоже, они с папой вступили в сговор и хотят, чтобы Бьянка передумала.

– Это подходящее место для меня. Так говорит даже моя преподавательница танцев, – сухо отвечает девочка.

Улыбка исчезает с ее лица: она сердится. Неужели придется отвечать на вопросы охранника? Тем временем Джорджио подводит гостей к большому окну.

– Я дам тебе заглянуть в зал. Только тихо. Тебя никто не должен увидеть, – шепчет он Бьянке.

– Я знаю, папа предупредил, что приходить в школу нельзя.

– Отлично. Тебе придется побыть шпионом, – весело подмигивает Джорджио. – Вот, можешь посмотреть отсюда.

Папа и Джорджио отходят в сторону. Из окна Бьянка видит огромную светлую комнату для занятий. Повсюду зеркала, пол из темного дерева, у стены балетный станок. Зал в школе танцев, куда ходит Бьянка, точно такой же. Зато здесь, в Академии, вместо музыкального центра – настоящий рояль с пианистом. По-другому выглядит и преподавательница, которая сурово смотрит на учениц. Укутанная в шаль женщина с абсолютно прямой спиной и пучком волос на затылке похожа на хищную птицу. Бьянке кажется, что она вот-вот расправит крылья и взлетит. Рядом ассистентка в балетной пачке показывает девочкам движения. И самое главное отличие – ученицы. Высокие, худенькие, в одинаковых черных купальниках. Тонкие руки напоминают травинки, дрожащие на ветру. Длинные шеи, сосредоточенные лица, элегантность и легкость движений. Ноги, кажется, не касаются пола, тела будто парят в воздухе.

Бьянка никогда не видела ничего подобного – ни по телевизору, ни в интернете. Эти девочки не похожи на лебедей, фей или волшебных существ, порхающих в воздухе. Они такие же, как Бьянка. На их лицах видны капли пота, тела гнутся, сгибаются и тянутся. Разогретые мышцы наполнены энергией. Бьянка чувствует неудержимую силу, что исходит от балерин, прыгающих в унисон в идеальных сиссонах. Мысленно она уже в зале вместе с ними. Она видит себя рядом с другими ученицами – темноволосую, хрупкую, но очень сильную…

Вдруг все резко обрывается. Бьянка чувствует на себе хищный взгляд преподавательницы. Девочка испуганно отпрыгивает в сторону. Сердце вот-вот выскочит из груди. Ей кажется, наступил конец света. Бьянка бежит к папе и Джорджио, зажав рот рукой, чтобы не закричать.

– Она не видела тебя, – успокаивает Джорджио. – Стекла очень толстые, а в зале слишком светло, чтобы разглядеть чье-то лицо снаружи.

Но Бьянку до сих пор прожигает взгляд учительницы, похожий на молнию.

– Как зовут эту даму? – спрашивает она.

Джорджио смеется:

– Теперь будешь прятаться от нее? Все равно встретитесь на просмотре. Она в числе экзаменаторов, русская.

Имени Джорджио так и не называет.

 

3. Слишком взрослая, чтобы начинать

Звенит звонок, и Академия словно просыпается. Ученики выбегают из аудиторий. Слышны голоса, смех, крики. Бьянке хочется нырнуть в этот поток, но папа молча тянет ее в сторону. Через минуту незваные гости уже на улице. Серый городской воздух наполнен механическим шумом автомобилей. Девочке кажется, что здесь стало еще мрачнее, будто кто-то выключил свет.

Телефон Бьянки вибрирует. Ирис волнуется: уже целый час от подруги никаких вестей, вдруг что случилось? Бьянка, торопясь за папой, быстро отправляет несколько восклицательных знаков и сердечек, пытаясь выразить свой восторг. Арт ворчит:

– Бьянка, хватит!

Но девочка так рада, что даже не обижается и послушно сует телефон в карман, успев набрать пять букв: «идинп». Это расшифровывается как: «извини, должна идти, напишу позже».

– Ну что, как тебе? – спрашивает папа, оборачиваясь к Бьянке.

– Прекрасно, даже лучше, чем я представляла! – восклицает девочка. Ее глаза сияют от восторга. Она обнимает папу и шепчет: – Скорее бы началась учеба!

Арт удивленно смотрит на нее и бормочет:

– Я имел в виду площадь…

Только теперь Бьянка замечает, что они остановились напротив знаменитой башни с часами.

– Очень красивая, – говорит она, не желая расстраивать папу.

Огромная площадь окружена редкими, пока что голыми деревьями. В центре возвышается церковь, похожая на веер из белого кружева.

В папе просыпается дизайнер, и он пускается в архитектурные пояснения:

– Ее построили по приказу императора. Он хотел, чтобы она напоминала декорации в театре…

Бьянка притворяется, что с интересом слушает, но телефон упорно вибрирует в кармане. Если не ответить, Ирис обидится до смерти. Поэтому через несколько минут Бьянка осторожно достает телефон и читает сообщение: «Где ты? Я с ума схожу от любопытства. Хотя бы намекни».

– Опять! – недовольно ворчит папа.

– Прости, я быстро. Потом выключу, обещаю.

Бьянка пишет, что папа в ярости, они идут обедать, и она напишет позже. Тем временем Арт свернул свою лекцию по истории искусств и теперь с обидой в голосе предлагает:

– Может, перекусим где-нибудь?

Сейчас Бьянке все равно, где обедать: откуда она знает, где здесь хорошее кафе? Зато в следующем году она пригласит папу, скажет, что и где заказать.

Бьянка уверена, что к тому времени уже станет балериной. Она ведь прошла испытание, которое родители устроили, чтобы понять, не испугается ли она. Девочка несколько месяцев уговаривала их записать ее на просмотр в Академии в июне. Преподавательница танцев одобрила эту затею, а вот папа с мамой не очень-то обрадовались… Почему они не похожи на тех гордых родителей из телевизора, которые аплодируют своим детям, стоящим на сцене? Или хотя бы на родителей ее подруг, что говорят о своих дочерях как о юных гениях? Особенно мама. Ее убедить было сложнее всего. Она и слышать ни о чем не хотела и обвиняла синьору Лауру, преподавательницу танцев, что та «вбила ребенку в голову» эту идею. Конечно, кто же еще мог надоумить девочку на такое? На самом деле Бьянка сама решила отправиться на просмотр, а Лаура просто поддержала ее.

– У ребенка большой талант, – заявила она после первого года занятий.

Маме было приятно слышать это. На выпускном концерте она сидела в первом ряду. Она гордилась Бьянкой, называла ее «лучшей». Бьянке было десять, когда она начала танцевать, но она превосходила других девочек, танцевавших с детства. Все два года, что Бьянка занималась в школе, родители всегда ее поддерживали.

Но на прошлое Рождество все изменилось. Бьянка объявила, что хочет поступить в Академию и стать балериной. Она думала, мама обнимет ее, плача от счастья, папа прижмет к себе и поцелует в макушку… В общем, прекрасная трогательная сцена, как в телешоу. Куда там! Родители переглянулись и спросили, что она имела в виду. Затем потребовали объяснений, разгорелась ссора, и Бьянка убежала в свою комнату, обидевшись, что ее идею посчитали простым капризом.

Спустя некоторое время папа решил помириться с дочкой (он всегда мирился раньше мамы) и спросил:

– Ты уже обо всем узнала? Хочешь, вместе съездим в Академию?

Что ж, это был шаг вперед. Бьянка успокоилась, в ее сердце зародилась надежда. В конце концов, папа мог стать союзником. В молодости он тоже уехал из дома, поступив в университет в другом городе. К тому же они с Бьянкой хорошо понимали друг друга. Мама всегда возводила ненужные барьеры, и прорвать ее линию обороны было непросто. Больше всего Бьянка расстроилась, услышав, как мама говорит папе:

– Ей уже двенадцать. Она слишком взрослая, чтобы начинать заниматься балетом. Ее ждет огромное разочарование.

Так что поездка в Академию – хороший шаг вперед. Теперь Бьянка сидит с папой в оживленном кафе, где яблоку негде упасть.

– Ты точно довольна? – спрашивает папа, пытаясь перекричать шум голосов и музыку.

По телевизору показывают концерт популярной певицы, выступающей в окружении танцоров. И это тоже называется танцем. Бьянка так умеет. На Рождество они в танцевальной школе порадовали родителей коротким номером с современной хореографией. Поп-музыка, быстрые, четкие, забавные движения. Для таких танцев Бьянка не слишком взрослая. Наоборот, у нее подходящий возраст, она бы даже могла попасть на телевидение.

– Ты уверена насчет классического танца? – с сомнением спросила Ирис, узнав о решении подруги.

Бьянка промолчала. Если Ирис задает такие вопросы, значит, она ничего не понимает.

– Это ведь очень тяжело! К тому же, только не обижайся, это немного… несовременно. Кого сегодня интересует балет? Ты бы могла заниматься современными танцами, это так круто, а некоторые танцоры… Ты слышала о Ким?

Бьянка пожала плечами:

– Сейчас кое-что покажу.

Она достала телефон и включила видео с высоким мускулистым мужчиной, который почти летал по сцене.

– Ого! Кто этот красавчик? – спросила Ирис, открыв рот от удивления.

– Роберто Болле.

– Тогда все понятно, – рассмеялась Ирис.

Родители до сих пор не воспринимают мечту Бьянки всерьез. Даже папа. По правде говоря, Бьянка согласилась съездить в Академию лишь для того, чтобы убедить отца.

– Ты думаешь, я слишком взрослая, чтобы поступить в Академию? – спрашивает Бьянка.

– Ограничений по возрасту нет, мы же видели, – возражает он. – К тому же не мне решать. Они ведь не просто так устраивают просмотр. Все зависит от экзаменаторов.

Конечно, судить будут те, кто разбирается в балете. Бьянка больше не хочет выслушивать тех, кто не имеет отношения к танцам: родителей, школьных учителей, друзей и знакомых. А то все вдруг стали экспертами: надо было начинать раньше, это просто каприз, это слишком тяжело, она не справится, она не подготовлена… Сколько раз Бьянка слышала подобные разговоры?

Хватит. Папа все видел и понял, что это серьезная школа. Теперь Бьянке нужно убедить родителей записать ее на просмотр.

Тем временем в кафе заходит группа девочек. Волосы у них стянуты в пучки, а походка и осанка ясно говорят о том, что это ученицы Академии. Бьянка представляет себя среди них и улыбается. Своей улыбкой Моны Лизы.

 

4. Слишком маленькая, чтобы начинать

Бьянка ошибалась, думая, что полоса препятствий закончилась. Когда они вернулись домой, девочке показалось, будто никакой поездки в Академию не было. Все по-прежнему пытались ее отговаривать.

Родители не хотели записывать Бьянку на просмотр. Их поддерживали бабушки и дедушки, дяди и тети. Больше всех старалась двоюродная сестра Элли, которая в молодости училась в Академии драматического искусства в Риме. Она мечтала стать актрисой, но в итоге лишь разочаровалась в себе.

– Я должна сказать тебе важную вещь: без связей тебя не возьмут, – многозначительно произносит она.

– Ты ведь говоришь о театре! – фыркает Бьянка.

– Балерины тоже работают в театре, – уверенно возражает Элли.

– У них все по-другому, тебе не кажется? Они не играют, а танцуют. Балерины должны иметь отличную подготовку.

Все же Элли обладала небольшими театральными способностями. Бьянку всегда поражало, как той удается менять выражение лица и интонацию.

– Чтобы играть на сцене, нужно иметь талант. И много репетировать. Голос, жесты, движения – всему можно научиться, – в голосе Элли слышится гнев. – Однако этого недостаточно. Ты можешь быть самой талантливой в мире, но в театр возьмут знакомых режиссера или продюсера. Тех, кого будут продвигать.

– Возможно, в балете все по-другому, – Бьянка не собирается сдаваться.

Но Элли злобно шипит:

– Это было бы странно. В театре, кино, на телевидении – везде именно так.

Да, но талантливые люди добиваются успеха даже без связей. Бьянка решает больше не говорить об этом с двоюродной сестрой, которая явно обижена на мир. Ведь Элли жила в другом городе, училась в другой школе. Прошло двенадцать лет, ровно столько же, сколько сейчас Бьянке. Тогда даже не было сотовых телефонов и интернета. Сейчас можно заявить всему миру, что человек хитрит и продвигается с помощью связей… Бьянке жаль Элли. Та смирилась с неудачей и открыла магазин винтажной одежды, похожей на театральные костюмы.

И все-таки балет – это другой мир. И чтобы попасть в него, нужно иметь определенные качества и гибкое тело, рожденное для движения.

В школе все тоже были против. Учителя даже вызвали родителей Бьянки, чтобы высказать свое мнение.

Вот, например, Сандра Корси, которую считают «очень понимающей и зрелой» женщиной. Она славится тем, что никогда не выходит из класса во время уроков и знает учеников лучше, чем коллеги. Она сразу переходит к делу:

– Бьянка, дорогая, твое желание делает тебе огромную честь. Балет – великая дисциплина…

Искусство, хочет поправить Бьянка, но сдерживается. Еще не хватало критиковать учительницу итальянского языка. Девочка слегка поднимает брови, как папа, чье настроение тоже меняется в мгновение ока – от простого удивления до раздражения. Бьянка растеряна и злится. Очевидно, разговор не заладился с самого начала.

– Но я действительно беспокоюсь. Тебе еще рано уезжать из дома. Я думаю, ты слишком маленькая, чтобы начинать, – продолжает Корси.

– Что? Слишком маленькая? – изумленно переспрашивает Бьянка.

Девочка смотрит на родителей. Мама тут же соглашается с учительницей:

– Да, милая. Это именно то, что я твержу уже долгие месяцы. Тебе слишком рано уезжать из дома, ты еще ребенок. Давай вернемся к этому разговору позже, через год. Верно, Сандра?

У Бьянки от удивления падает челюсть. С каких пор мама обращается к преподавателю по имени? Девочка вопросительно смотрит на папу, но тот словно превратился в статую.

– Я очень согласна, – кивает учительница.

Должно быть, с ней что-то не в порядке, раз она допускает такую ошибку – использует ненужное слово «очень». На уроках Сандра Корси постоянно твердит, что так говорить нельзя. Она должна была просто сказать: «Я согласна». Бьянка растерянно слушает учительницу и маму, и их слова, несмотря на ласковые интонации, обрушиваются на нее, словно тяжелые булыжники.

Тем временем, Сандра Корси продолжает:

– Дополнительный год пойдет тебе только на пользу. Ты сможешь подготовиться, занимаясь в своей танцевальной школе. Так ведь?

Бьянка пожимает плечами и бормочет:

– Не думаю, что я могу там чему-то научиться.

– Хорошо, что здесь нет Лауры! – восклицает мама. Внезапно она начала называть всех педагогов по имени, словно они ее подруги. – Как ты можешь это говорить? Она настоящий профессионал.

– Я о другом, – раздраженно откликается Бьянка. Они сто раз обсуждали это, почему мама ничего не понимает? – В Академии танцуют не два раза в неделю, а каждый день.

Мама сухо возражает:

– Мы уже говорили. Ты можешь заниматься танцами ежедневно, если хочешь. На продвинутом курсе.

– Мне кажется, в твоем возрасте не стоит посвящать все время одной дисциплине. Ты ведь должна получить разностороннее образование, – добавляет учительница, снова произнося неприятное слово «дисциплина».

– Я знаю, что мне нужно многому научиться, – соглашается Бьянка, пытаясь убедить хотя бы ее. – Поэтому я и выбрала Академию. Помимо практики там есть и теория. Ученикам преподают историю танца. По утрам я буду ходить в обычную школу, а после обеда – на занятия в Академии.

– Все было бы замечательно, если бы Академия находилась рядом с домом, а не в другом городе, – отвечает мама.

Теперь и папа решает вставить свое слово:

– Да, дорогая, в этом вся проблема. Ты слишком маленькая, чтобы жить одной вдалеке от родителей.

Бьянка расстроенно опускает голову. Учительница обнимает ее на прощание и говорит что-то вежливое и ласковое. Мама целует дочь и спрашивает, не злится ли она. Папе кажется, что девочка стала еще более хрупкой и бледной. Бьянка молча поднимается по лестнице и заходит в класс. Ирис удивленно смотрит на нее и встревоженно шепчет:

– Эй, что случилось? Они пытали тебя?

Но Бьянка не хочет ни с кем разговаривать.

 

5. Они тебя не возьмут

Бьянка так расстроена, что ее чувства заполнили весь дом. Грусть девочки проникла на кухню и окрасила в темные цвета семейные фотографии, висящие на стенах. Девочка даже не хочет ужинать, хотя ее мама – настоящая волшебница. Она готовит шедевры из простых ингредиентов и может превратить любое банальное блюдо в нечто оригинальное.

– Я умею делать все по чуть-чуть, то есть ничего, – смеется мама, когда ее подруга Грейс хвалит ужин и говорит, что та могла бы стать отличным шеф-поваром. Начинать ведь никогда не поздно. Некоторые строят блестящую карьеру после пятидесяти.

Даже у мам есть лучшие подруги. Грейс и мама познакомились в университете и дружат до сих пор, хотя их пути и разошлись. Грейс работает в банке, а мама – в маленьком издательстве. Настолько маленьком, что в нем всего один редактор – она сама. Владелица издательства, Отис, занимается «рабочими вопросами»: часами болтает с писателями, обедает с ними, рассказывает журналистам о своем последнем открытии – поэтессе, которая вот-вот получит Нобелевскую премию по литературе… Этого никогда не происходит из-за тайных интриг, о которых любит поговорить двоюродная сестра Бьянки Элли: они всегда приводят к успеху «других». Но мама Бьянки вовсе не стремится стать редактором книги, получившей Нобелевскую премию. У нее и так полно работы. Она в одиночку разбирается с причудами писателей, которые вопят от ужаса, если кто-то попытается изменить хотя бы слово в их книгах. Мама часто рассказывает Бьянке о безумных авторах, которые, написав одну повесть, чувствуют себя «Толстым, но даже лучше, ведь моя книга более современная», хотя даже не читали Толстого, потому что «все эти тома – та еще нудятина». У некоторых писателей высокомерия больше, чем таланта. Им стоило бы радоваться, что их вообще опубликовали, и все благодаря коммерческому таланту Отис и ее способности получить финансирование от транспортной компании, музея или даже военной организации.

Вот почему мама так напугана тягой Бьянки к искусству. Она боится, что дочь придает слишком большое значение лестной оценке преподавательницы танцев и скоро разочаруется. Талант Бьянки сгорит, а вся нежность и легкость улетучатся.

Бьянка понуро ковыряет вилкой в тарелке. С момента разговора с учительницей итальянского прошло уже несколько дней. Ситуацию усугубил разговор с преподавательницей физики (еще одна союзница мамы), которая тоже заявила, что Бьянка «слишком мала, чтоб уезжать из дома». Из-за всего этого лицо Бьянки осунулось. Она выглядит так, словно переболела тяжелым гриппом. Карие с золотистым отливом глаза девочки потемнели и теперь похожи на две черные дыры.

Сегодня папа не ужинает с ними – надо закончить срочную работу в офисе. В глубине души Арт рад случаю сбежать из дома. Ему тяжело видеть потухший взгляд дочери, дышать грустью, которая скопилась в квартире и не выходит даже через распахнутые окна, впускающие мартовский туман. Даже Грейс, не отличающаяся особой чуткостью, и та замечает настроение Бьянки и пытается развеселить ее.

– Да у нас настоящий девичник! – весело замечает она.

Маленькая Миколь единственная радостно реагирует на энтузиазм Грейс, поднимая в ответ розовый стаканчик с соком. Но Миколь пять лет, что она знает о беспомощности, о тоске из-за невозможности воплотить свою мечту? Она с удовольствием следует семейным правилам, и пусть только кто-нибудь попробует нарушить привычные ритуалы – забудет искупать ее вечером или почистить с ней зубы, не положит в рюкзачок вкусное печенье на полдник в садике и не подготовит фартук для детских занятий по физике. В отличие от Бьянки Миколь не замыкается в себе. Она устраивает конец света, топает ногами и отчаянно рыдает. Возможно, если бы Бьянка визжала и плакала, хлопала дверями и закатила хорошую истерику, родители перестали бы притворяться понимающими и демократичными, повторять, что «желают ей только добра», хотя на деле прислушиваются к мнению первого встречного, а мнение Бьянки, которая отчаянно хочет быть услышанной, игнорируют.

Как-то Ирис спросила:

– Может, тебе сбежать из дома, чтобы поступить в Академию?

– Там требуется разрешение родителей, – печально ответила Бьянка. Но Ирис не сдавалась:

– Скажи, что ты сирота, придумай другое имя.

– Ирис, мы же не в кино.

Но сегодня за ужином Бьянке кажется, что она в кино. Грейс хвастается новым цветом волос, которые теперь выглядят неестественно ярко, как парик. Мама одета в черное, словно актриса в спектакле, и явно переборщила с макияжем. К тому же сегодня ее кулинарный талант почему-то дал сбой. Миколь распевает песенки, которые выучила в детском саду, и своим тоненьким голоском развлекает двух женщин и подавленную сестру. Бьянка не удивится, если вдруг раздастся команда «Стоп, снято!» и на кухне появится режиссер.

Разумеется, Грейс заглянула в гости не просто так, а с определенной и довольно невыполнимой миссией: оживить Бьянку, рассказав, что тоже хотела стать балериной и даже проучилась несколько лет в Академии. К счастью, эти «мучители из Академии» не отбили у нее интерес к танцу, и Грейс каждую субботу ходит на занятия, даже участвует в конкурсах…

Грейс храбро проглатывает неудавшееся жаркое и суфле на десерт. Мама и Миколь уходят из кухни: малышке пора спать. Правда, сегодня ей бы хотелось нарушить правила и остаться за столом вместе с тетей Грейс. Протестующие вопли Миколь разносятся по квартире.

Бьянка молча слушает болтовню Грейс и пожимает плечами. Что она может ответить человеку, который выставляет напоказ свои провалы? Что с ней этого никогда не случится? Неужели родители совсем не верят в нее?

– Сказать правду? – спрашивает Грейс, у которой, очевидно, кончились аргументы.

Бьянка хочет в очередной раз пожать плечами. Но ей интересно выслушать мнение лучшей маминой подруги.

– Давай, – отвечает она.

– Ты только не обижайся, но они тебя не возьмут, – уверенно говорит Грейс.

– Почему?!

– Ну, я же объяснила: там очень строго отбирают учеников. На просмотры приезжают девочки, которые танцуют с раннего детства. Ты же начала заниматься не так давно, у тебя нет достаточной подготовки. Я‐то танцевала с пяти лет, к тому же обладала подходящим для балета телосложением… Говорю тебе как подруга: даже если ты захочешь попробовать, ни на что не надейся.

– Я не разочаруюсь, – отвечает Бьянка. Внезапно в ее сердце загорается надежда. – Но я хочу хотя бы попробовать. Мама должна разрешить мне попробовать, да? Потом я успокоюсь и обо всем забуду.

– Ну да, – сухо кивает Грейс.

Крики в соседней комнате стихают, и на кухню влетает Миколь. На ней пижама и розовая балетная пачка – подарок бабушки на Рождество.

– Я тоже балерина! – кричит девочка и кружится по комнате.

Мама бросает взгляд на Грейс и понимает, что та потерпела неудачу.

 

6. Возьмут только тех, кто хорошо подготовлен

Перед входом в Академию собралась толпа. Все толкаются, задевают друг друга и жалуются на чужую невоспитанность. Напрасно охранник уговаривает собравшихся успокоиться и не устраивать давку, ведь места хватит всем. Люди словно боятся, что в любую секунду вход перегородит решетка или гильотина. Наконец все проходят в холл.

В основном здесь женщины: мамы, бабушки, тети – родственницы будущих балерин. Многие девочки явились на просмотр с идеальными пучками.

– Наша занимается уже шесть лет, – гордо сообщает чья-то бабушка, которая, видимо, провела все утро у парикмахера. В ушах у нее переливаются серьги с большими жемчужинами, а на щеках – яркие румяна. – Ее не могут не взять.

– Она начала танцевать в семь лет, и все благодаря мне, – добавляет мама девочки. – Это я разглядела ее талант. Она танцевала под музыку уже в три года!

Родители Бьянки вежливо слушают и улыбаются.

– Неужели? Какая молодец, – комментирует Арт.

– А ваша? – спрашивает женщина, показывая на Бьянку.

Папа открывает рот, но мама отвечает быстрее:

– Она сама захотела прийти сюда.

– Конечно, они сами захотели, а как же иначе, – откликается женщина и смеется. – Наша дочь, Беба, тоже сама приняла решение. Правда, дорогая?

– Она сама все сделала с помощью интернета. Этой штуки, которую используете вы, молодые, – бабушка прижимает к себе худенькую внучку.

– С нами приехала моя сестра, – поясняет мама Бебы, показывая на молодую женщину с пучком и ярким макияжем. – Она тоже танцовщица, но занимается современным балетом. Она хорошо знакома с одним из преподавателей Академии.

Арт и Барбара, родители Бьянки, протягивают руки, здороваются. Бьянка отходит в сторону, стараясь не слушать. Это не так уж сложно: нужно перестать концентрироваться на отдельных словах, и тогда болтовня станет похожей на чириканье скворцов.

Бьянка, конечно, знала, что будет не единственной претенденткой. Знала и то, что на просмотр приедут люди с разных уголков страны. Но чтобы такая толпа… Неужели весь мир вдруг узнал о балете и решил поступить в Академию? Бьянка тайком разглядывает других девочек. Все они того же возраста, что и она (претенденток постарше и помладше развели по другим помещениям). Но некоторые выглядят гораздо взрослее. Они накрасили губы, подвели глаза, нарумянили щеки. На них – специальные купальники и кашемировые кардиганы, трико и гетры. А некоторые одеты в спортивные костюмы и кроссовки знаменитой марки одежды для танцоров. Бьянка не могла и предположить, что многие девочки на просмотре решат притвориться настоящими балеринами. На ней очень простая пачка, а волосы собраны в высокий хвост.

Папа незаметно подходит к дочери и кладет руку ей на плечо:

– Как ты?

– Хорошо. Хорошо.

Арт кивает. Когда Бьянка дважды произносит «хорошо», это значит, что она спокойна и чувствует себя в своей тарелке.

Если бы к купальнику девочки не была прикреплена карточка с номером, никто бы и не подумал, что она тоже готовится к просмотру. Бьянка больше нервничает, когда идет к зубному врачу.

– Как много людей, – продолжает папа с улыбкой. – Родителей больше, чем вас, детей.

Арт – один из немногих мужчин и единственный, кто не говорит с остальными и не уткнулся в телефон. Зато мама Бьянки непрерывно строчит сообщения. Она взяла отгул на один день, но Отис с раннего утра забрасывает ее письмами, словно именно сегодня в издательстве должна состояться сделка века. К тому же какая-то писательница не оставляет маму в покое и названивает ей, пытаясь узнать, почему ее текст хотят отредактировать. Это ведь биография! Нельзя изменить ни одной запятой, иначе книга потеряет свою уникальность.

Бьянка чувствует на себе оценивающие взгляды незнакомой девочки и ее мамы. Они выглядят одинаково: обе худые, вытянутые, с каштановыми волосами и челками, в черных трико и мягких сапогах, которые папа называет обувью Робин Гуда. Единственное отличие – волосы девочки стянуты в пучок.

– Привет, – растерянно говорит Бьянка. Ей не нравятся эти колючие взгляды.

– Привет, – отвечает девочка, выдавливая из себя притворную улыбку.

– Вы знакомы? – удивляется Арт.

– Нет, но мы ведь коллеги, да? – девочка протягивает им руку.

– Надеюсь, – улыбается та.

– Меня зовут Бьянка, а это мой папа.

– Я – Дебби, а это моя мама Дебора.

Увидев Арта, мама Дебби восклицает:

– Ого, неужели я вижу папу! Как, вы сказали, ваше имя?

– Я еще не успел представиться. Артур, – вежливо, но достаточно холодно отвечает Арт.

От этих двух особ, словно из телешоу талантов, нужно держаться подальше. Бьянка удивленно смотрит на папу: она уже и забыла, как звучит его имя полностью. Обычно все зовут его Артом. К тому же так называется его студия дизайна: «Арт-графика».

– Ты пришел с дочерью? Какой молодец! – Дебора сразу переходит на «ты», словно они с Артом старые друзья. Тот слегка поднимает брови и смущенно улыбается:

– Я не мог не прийти…

– Правильно! Сегодня важный день для наших девочек. Впрочем, для нас тоже, – Дебора резким движением поправляет волосы.

– Для нас? – удивленно переспрашивает Арт. Он жалобно смотрит на дочь, но та уже болтает с Дебби, оставив его в компании этой неприятной женщины.

– Конечно, они начинают осваиваться в этом мире, знакомятся с людьми… Ты тоже разведен, Артур? – спрашивает Дебора, понизив голос.

Арт начинает нервничать. Что? При чем здесь это?

– На самом деле я…

Он ищет глазами жену, которая, как назло, куда-то запропастилась. Она ведь только что разговаривала со своей странной писательницей… Арту приходится спасаться бегством и притворяться, будто ему очень интересно, о чем разговаривают Бьянка и Дебби.

– Я проходила обучение у Поповой в мае, – говорит Дебби.

– Попова преподает в Академии, – поясняет ее мать, не сводя глаз с Арта. – Она тоже будет на просмотре.

– Ясно, – резко отвечает тот.

– Дебби просто обязаны взять. Она была ее ученицей, одной из лучших. Они хорошо знают друг друга.

– Ну разумеется, – рассеянно говорит Арт.

Тем временем Дебора спрашивает Бьянку:

– Ты тоже посещала подготовительные курсы в Академии?

– Нет, я ходила в школу танцев. Я занимаюсь уже… три года, – признается девочка.

Она немного приукрасила. Ей надоело слышать, что два года – слишком мало для балета. Но Дебби округляет глаза и выдает:

– Всего три? Везет же! А я – почти десять.

– Десять? – Бьянка не верит своим ушам.

– Я пошла в школу танцев в четыре года, а в сентябре мне исполнилось четырнадцать.

– Значит, ты почти профессионал, – иронично комментирует Арт.

– Так и есть, – возмущенно говорит Дебора. – Но, как известно, балерин не берут в театр без диплома, поэтому приходится проходить эту волокиту. Даже Попова сказала, что по-другому никак. Нужно пройти просмотр вместе с новичками. В общем, обычная бюрократия.

– Как школа, – сухо замечает Арт.

– То есть? – не понимает Дебора.

– Школа тоже обязательна, еще одна бюрократия. И все же нужно окончить ее, хотя учиться можно всю жизнь, – говорит Арт, не сдерживая сарказма.

Наконец рядом появляется Барбара.

– Прости, эта Фортеза Манье всю душу мне вытрясла из-за одного абзаца.

Воцаряется неловкая тишина, и мама удивленно спрашивает:

– Я не помешала?

– Нет, что ты. Мы просто болтаем. – Арт берет Барбару под руку и говорит Деборе и ее клону Дебби: – Это моя супруга.

– Ваша дочь похожа на вас, – бормочет Дебора. Она явно расстроилась.

– Правда? Обычно все говорят, что Бьянка – вылитый папа, – радостно откликается мама.

Бьянка и Арт переглядываются и одновременно поднимают левую бровь.

 

7. Просмотр

Оказавшись в зале, Бьянка вспоминает слова своей преподавательницы Лауры: «Это просто танцевальное занятие. Тебе нужно расслабиться и внимательно слушать экзаменаторов».

Арт в последний раз смотрит на дочь. Родители столпились у входа, наблюдая за тем, как их дети заходят в зал Академии. Некоторые мамы уже плачут, другие посылают воздушные поцелуи, словно их дочери садятся на корабль и отправляются в кругосветное путешествие. У некоторых девочек дрожат руки, кто-то нервно моргает. Бьянка выглядит абсолютно спокойной. Ей гораздо страшнее во время контрольных в школе. Вот тогда-то она трясется от страха, у нее леденеют руки и сжимается горло. Иногда Бьянка не может заснуть из-за волнения, например, перед опросом по истории. Как выучить все эти дурацкие даты и имена?

Но сегодня она уверена в себе. Девочка попала в свою стихию, словно Русалочка, которая вернулась в море после страданий на суше. Почему никто до сих пор не догадался поставить балет по этой сказке? Зеркальный зал, в котором проходит просмотр, похож на сияющую морскую гладь. Бьянка движется легко и свободно, вытягивается и оживает.

Прежде чем встать в нужную позицию, она окидывает взглядом группу экзаменаторов. Кто-то шепнул Бьянке, что среди них две русские: Попова и Бобулова. Где же они? Вот одна, это точно. Бьянка видела ее, когда они с папой приезжали в Академию. У нее неприятная улыбка, она сверлит девочек неодобрительным взглядом. Если бы Бьянка была хореографом «Русалочки», эта русская получила бы роль морской колдуньи, которая отняла голос у Русалочки и волосы у ее сестер.

Экзаменаторы молча разглядывают кандидаток. Тем временем ассистентка объясняет и показывает девочкам движения. Некоторые даже не слушают ее и начинают сразу же танцевать, желая показать свое мастерство. Но Бьянка внимательно слушает ассистентку и вспоминает наставления Лауры: «Не переборщи. Они ценят естественность. Я бы предпочла работать с менее подготовленным человеком, ведь у него податливое тело, которое можно изменить. Слушай свой внутренний голос».

Бьянка ничего не знает о внутреннем голосе. Каждый раз, когда она пробовала слушать его, это не приводило ни к чему хорошему. Например, в школе: если ты не подготовился к уроку, внутренний голос тебя не спасет. Не помог он и в общении с мальчиком, который очень ей нравился. Бьянка думала, что небезразлична ему, а он на самом деле интересовался ее подругой.

Но сейчас, в зале, похожем на море, Бьянке кажется, что они с внутренним голосом на одной волне. Она отводит плечи назад и вытягивает шею. Ноги во второй позиции, руки подняты вверх. Она чувствует движение еще до того, как начинает исполнять его. Девочка краем глаза следит за жестами ассистента и повторяет их, с «грацией, но без наигранности», как учила Лаура.

Лаура очень смешно изображала наигранные и неестественные движения. Она старалась развеселить девочек, поскольку считала, что искусство, как и жизнь, невозможно без эмоций, грусти и радости. Серьезность должна сопровождаться смехом, иначе это не танец, а настоящая пытка.

Больше всех мучается Арт, который сейчас слоняется по улице. Родителей попросили покинуть школу после того, как они попрощались с детьми. Своими криками заботливые мамаши сорвали бы просмотр.

Кто-то направился в кафе напротив, кто-то – по магазинам, кто-то пошел выгуливать собаку, все это время просидевшую в машине. Арту не хотелось уходить далеко. Он купил пару газет в киоске, чтобы отвлечься от мучительного ожидания. Барбаре снова позвонила та занудная писательница, и она пустилась в дотошные объяснения.

Везет ей, думает Арт. Он листает журнал, но не может сосредоточиться ни на одном слове, даже на заголовке. Приходится несколько раз перечитывать, чтобы понять смысл. Затем Арт бросает взгляд на здание, где его дочь сдает самый важный в жизни экзамен, и от волнения у него сводит живот. Арт видел, как Бьянка заходила в зал – такая спокойная, уверенная в себе, с высоко поднятой головой. В тот момент у него похолодели руки и затряслись ноги. Будто весь страх и тревога достались ему. Лучше уж так, думает Арт. Пусть его девочка будет спокойной и расслабленной, пусть она покажет все, на что способна, пусть она не боится. А он может и потрястись здесь, подумаешь. У Арта кружится голова, словно он внезапно заболел гриппом. Остается лишь надеяться, что время пролетит незаметно.

– Ну? Что пишут в газетах?

Неожиданный вопрос Барбары заставляет Арта подпрыгнуть. Он растерянно смотрит на нее из-под очков: и правда, что там пишут?

– Ничего интересного, – бормочет он.

– Может, посидим где-нибудь? – спрашивает она. – Сегодня прекрасный весенний денек, и некоторые кафе уже вынесли столики на улицу.

– Как хочешь, – пожимает плечами Арт.

Барбара смотрит на него и все понимает.

– Да, ожидание невыносимо. У меня трясутся руки. Поскорее бы все закончилось, – признается она.

– Остался час, – вздыхает Арт.

– О нет, целый час. Давай прогуляемся, развеемся. Ничего, скоро все закончится. Ее не возьмут, и мы вернемся домой.

Услышав слова жены, Арт испытывает смятение.

Этот час кажется ему вечностью. Хуже, чем когда Бьянка рождалась и Арт ждал, когда ему скажут, что с ней и Барбарой все в порядке. Хуже, чем когда у Бьянки ночью поднялась температура под сорок и начались галлюцинации, а Арт и Барбара испугались, что это менингит. Хуже, чем когда Бьянка упала с лестницы, расшибла губу, и кровь залила весь пол. Тогда Арт мог вмешаться и не сидел сложа руки – он вызвал скорую помощь, помог обработать рану, утешил дочь.

Но сегодня Бьянка одна. И сама должна позаботиться о себе. Арту она показалась самой хрупкой из всех. Правда, совсем еще ребенок. Барбара правильно сопротивляется: девочку нужно защищать даже от нее самой, от ее собственного упрямства. Ей рано поступать в Академию, думает Арт, надеясь, что экзаменаторы выпустят его дочь как можно скорее.

Барбара и Арт возвращаются к Академии гораздо раньше назначенного срока. И не они одни: многие родители уже там. На этот раз они почти не разговаривают и с нетерпением ждут, пока двери распахнутся и их дети выбегут на свободу. Все посматривают на часы или телефоны и возмущаются: как же так, почему задерживают, должны были закончить пять минут назад, а точнее шесть. Некоторые с умным видом поясняют: это нормально, иногда экзаменаторы задерживают кандидатов, чтобы убедиться в своей оценке. Не надо так нервничать, просмотр – не поезд, который должен прийти минута в минуту. Мы же не в обычной школе, где сразу после звонка все высыпают на улицу, а первым бежит учитель…

Наконец дверь распахивается и дети вылетают на улицу. Арт пристально всматривается в лица. Через минуту Бьянка, которая в это мгновение кажется Арту такой взрослой, с собранными волосами и худеньким лицом, подходит к родителям. На вопрос мамы, как все прошло, Бьянка отвечает с завидным спокойствием:

– Хорошо. Хорошо.

Девочка достает телефон и звонит Ирис. Родители даже не понимают, о чем она говорит. Все эти шуточки и словечки… Наверное, девочки сами придумали этот тарабарский язык, чтобы делиться секретами.

Арт и Барбара знают, что должны подождать еще немного. Скоро объявят результаты. В их глазах читается одно: «Я больше не вынесу».

Бьянка подробно рассказывает Ирис, как прошел просмотр. Она описывает практически каждый шаг. Тем временем Арт и Барбара изнывают от ожидания. Они уже не хотят общаться с другими родителями. Арт уткнулся в газету, мама читает книгу на планшете. Они прислонились к стене Академии. Вскоре из здания выходит охранник и вешает результаты на дверь. Родители Бьянки не двигаются с места, не бегут вместе с толпой. Бьянка пробирается к дверям, пробегает глазами по листку и даже фотографирует его: вдруг мама с папой не поверят? Затем она возвращается к родителям, чувствуя, что атмосфера накаляется. Вокруг уже начали ругаться:

– Это невозможно… Должно быть, ошибка… Чудовищно… Похоже, сюда тоже берут только своих…

Арт видит, как из толпы, словно белый кролик из норы, выпрыгивает Бьянка. Он замечает ее улыбку Моны Лизы и все понимает.

– Они взяли только меня.

 

1. Квартира

– Наконец-то добрались. Как тебе?

Арт опускает тяжелую сумку рядом с диваном в гостиной. Затем бежит к окнам, чтобы впустить естественный свет в квартиру, которая при тусклом освещении лампы кажется совсем крошечной. Бьянка ставит чемодан напротив двери и одновременно строчит сообщение Ирис.

– Вполне неплохая кухня, – комментирует Арт. – Стол, холодильник, даже посудомоечная машина…

Он открывает ящички и проверяет приборы по списку, который предоставило риелторское агентство.

– Электрическая плита! Вот это да, мама обзавидуется.

Бьянка отрывается от телефона и восклицает:

– Покажи! Да-а-а… Пора и нам купить такую же. А то уже достали эти вечно не работающие зажигалки.

– Нужно написать маме, что с нами все в порядке, – говорит Арт. – Она-то думала, что мы будем жить в жутких условиях, а на самом деле тут… Нет, давай еще заглянем в ванную.

– Можно я сначала увижу свою комнату? – нетерпеливо спрашивает Бьянка.

– Конечно, она в конце коридора, – улыбается Арт.

На самом деле он шутит. В этой крошечной квартирке нет коридора. Комната Бьянки находится рядом со входом.

Одним прыжком Бьянка оказывается у двери и поворачивает ручку. В центре комнаты стоят две небольшие кровати, у стены – шкаф. Свет лампочки на потолке делает комнату неуютной и мрачной. Арт заходит и тут же открывает жалюзи.

Бьянка с тревогой осматривает шкаф:

– Что мы будем делать с одним шкафом? Поделим?

– Нет, это для тебя, – успокаивает девочку папа. – Я буду пользоваться комодом в гостиной, а куртку оставлять на вешалке в коридоре.

Арт осматривает комнату. Этот взгляд Бьянке хорошо знаком: папа мысленно оценивает обстановку и думает, что можно изменить. Через секунду он говорит:

– Ну-ка, помоги. Давай передвинем кровати, чтобы освободить пространство.

Бьянка фыркает:

– Да ладно, и так хорошо.

Разумеется, эта комната, где ей предстоит жить с папой, гораздо лучше той, которую Бьянка два месяца делила с другой ученицей Академии. Причем в квартире жили и сами хозяева, согласившиеся присматривать за девочками. Та комната была обставлена очень просто: шкаф и кровати карамельного цвета из Ikea, никаких подушек и ковров, фигурка ангелочка на стене. Бьянка хорошо помнит, что написала Ирис, когда вошла: «Как в монастыре!!!»

Тем временем Арт уже тащит одну из кроватей к стене.

– Поверь, так будет лучше, – бормочет он.

Ничего не поделаешь. Если папа что-то задумал, его не остановить. Бьянка нехотя помогает ему. Затем Арт переставляет вторую кровать к другой стене. Они вместе отодвигают шкаф в угол. Папа оценивает результат и довольно кивает.

– Так-то лучше. Уф, жарко, – восклицает он, доставая носовой платок.

Потом снимает свитер и кладет его на кровать.

– Похоже, ты уже выбрал себе место, – говорит Бьянка, присаживаясь на другую кровать. – Ты был прав, теперь комната кажется просторнее.

– Конечно. Забыла, кем я работаю? – обижается папа.

Бьянка закатывает глаза:

– Но ты ведь дизайнер, а не архитектор.

– Все равно у меня глаз наметан.

– Это точно. Теперь комната выглядит приятнее, – соглашается Бьянка.

– Когда к нам приедут мама с Миколь, для них тоже найдется место. Возможно, купим еще один светильник. Кажется, здесь только люстра, – бормочет папа.

Арт обожает светлые пространства. Если бы он видел, как темно было в комнате, где Бьянка жила до этого, он бы пришел в ужас! Люстру закрывала бумага, а настольная лампа светила слабее, чем экран телефона.

Но та комната в прошлом. Теперь в распоряжении Бьянки не одна крошечная кровать, а целая квартира. Она мечтала жить без хозяев, и папа решил перебраться в город к ней. Бьянка очень тосковала по семье и часто звонила домой в слезах.

Но так было не только у нее. Новые подруги Бьянки тоже говорили родителям, что школа прекрасна и танцевать замечательно, но они скучают по маме, друзьям, нормальной жизни, в которой тебя всегда ждет готовый обед, а в доме слышны голоса родных и близких.

– Она не справится, – заявила Барбара через неделю после переезда дочери.

Они с Артом проводили Бьянку так, словно девочка уезжала на край света. Вернувшись домой, Барбара расплакалась, и Арт сказал ей в утешение:

– Не волнуйся, она скоро вернется. Не вытерпит.

Но в первый месяц Бьянка справилась. Она с удовольствием окунулась в новую жизнь. Направляясь в Академию после занятий в обычной школе, она испытывала чувство гордости. Все-таки Академия – особенное место. По утрам Бьянка была обычной школьницей. Желая показать свою принадлежность к группе избранных, она всегда носила балетное трико с логотипом Академии и с самого утра собирала волосы в пучок. Остальные ученицы Академии тоже выделялись прической и идеальной осанкой. Они не были похожи на других девочек, которые ходили с распущенными волосами и постоянно сутулились. Бьянка гордилась собой и радовалась, что отличается от одноклассниц, которые ведут обычную жизнь, состоящую из уроков, домашних заданий, болтовни, прогулок в центре города, походов в кино по субботам. Бьянка же после обеда вставала к балетному станку и занималась под суровым взглядом Бобуловой.

Ей повезло даже в этом: она попала в класс к лучшей, самой строгой преподавательнице – Бобуловой. В отличие от милой Лауры та никого не удостаивала улыбки, но была окутана аурой удивительного таланта и силы. Любое ее движение притягивало взгляды учениц, ассистентов и пианиста. Энергия Бобуловой заполняла зал, и девочки изо всех сил старались удовлетворить требованиям суровой преподавательницы, желавшей видеть в них гармонию и легкость.

Стоял теплый сентябрь. Бьянке даже не хотелось звонить домой, чтобы не терять время. Вечером она возвращалась настолько уставшей, что сразу же ложилась спать.

Но вот наступил ноябрь. Небо затянуло свинцовыми тучами, и настроение Бьянки тоже стало серым и дождливым. Школа, куда она ходила по утрам, казалась ужасно унылой, что уж говорить о съемной комнате… Бьянка даже начала завидовать ученицам, жившим в общежитии Академии. Тем по крайней мере не приходилось общаться с неприятными малознакомыми людьми.

Однажды вечером Бьянка позвонила маме.

– Как дела, милая? – спросила та.

Мамин голос показался Бьянке самым теплым и сладким в мире, он был похож на горячий шоколад. И настолько отличался от резких голосов школьных учителей и преподавателей Академии, от стальных интонаций Бобуловой… Бьянка расплакалась.

– Хорошо… – прошептала она сквозь слезы.

– Ты плачешь? – напугалась мама. – С тобой плохо обращаются дома? Или в Академии? Ты хочешь вернуться? Что случилось? Проблемы в школе? Плохая оценка?

– Нет, нет… Просто я чувствую… Я не знаю, все в порядке… – пролепетала Бьянка.

Барбара испугалась и передала трубку Арту.

– Дай маму! Я хочу к маме! – закричала девочка, словно маленький ребенок, услышав папу.

Арт почувствовал, как его сердце разбилось вдребезги.

– Она скоро вернется, вот увидишь, – сказал он потом расстроенной жене. – Она больше не может. Она нуждается в нас. На Рождество приедет на каникулы и уже не вспомнит об Академии.

Однако Бьянка держалась. Плакала, но держалась. Она жутко скучала по маме, папе, даже сестренке, бабушке с дедушкой, ретриверу Джонни, любившему играть с мячиком. Скучала по подругам и Ирис, которая писала все реже и реже. Скучала даже по старой школе. Но терпела. Бьянка чувствовала, что Академия идеально подходит ей, и каждый день, выходя из дома, испытывала гордость и радость. Вся грусть по любимым лицам и голосам таяла, словно сосулька на весеннем солнце, и Бьянка понимала, что немного преувеличила, зачем-то сказав маме, что скоро вернется домой. Нет, она не вернется. Никогда.

Каждый день Бьянка просыпалась в семь утра и готовилась к пяти часам мучительных занятий в обычной школе. За партой ей казалось, что ее заперли в тесной клетке: у нее тряслись ноги и постоянно шевелились руки и плечи. Бьянка не могла так долго сидеть неподвижно. А некоторые одноклассники во время уроков словно превращались в статуи. Для этого нужно иметь железную спину. Бьянке же было больно сидеть на жестком стуле, она постоянно ерзала, привлекая внимание учителей.

– Бьянка, посиди спокойно хотя бы пару минут! Бьянка, положи руки на парту!

– Просто у меня болит плечо! Ногу свело, правда! Разрешите я выйду? А можно посижу на полу, на коленях? – ныла девочка.

Раньше она никогда не устраивала ничего подобного. В школе Бьянка всегда вела себя очень тихо. Конечно, она не входила в число лучших учеников, мало занималась и училась на тройки. Особенно переживала Сандра Корси, учительница итальянского языка, которая постоянно повторяла, что Бьянка могла бы стать лучшей ученицей, если бы захотела. Но Бьянка так не считала. Она была уверена, что учеба – это не для нее. Корпеть над учебниками, запоминать даты… настоящая пытка!

Ирис советовала Бьянке заниматься лежа, как она. Но Бьянка боялась заснуть за учебником. Другая одноклассница как-то призналась, что читала учебники, расхаживая туда-сюда, словно монах. Но даже дома, в своей комнате, Бьянка могла сделать всего четыре шага, а здесь, в съемной каморке, их количество сокращалось до двух. К тому же Анна, ее соседка, заняла почти все пространство своими косметичками. Анна была на год старше и проводила вечера в компании увлажняющих кремов, бальзамов для волос и жидкостей для снятия лака.

Каждый вечер обе девочки подолгу занимали ванную до тех пор, пока она не превращалась в миниатюрную турецкую баню. Зеркала запотевали настолько, что становились белыми. Это очень не нравилось хозяевам квартиры. После душа Анна наносила крем для тела, повторяя, как важно увлажнять кожу. Этому ее научила родственница, работающая в салоне красоты. Почти каждый вечер Анна перекрашивала ногти на ногах. Балерины не красили ногти на руках. В Академии не одобряли яркие лаки и макияж, считая, что все это нужно только для выступлений.

Пока девочки прихорашивались, хозяева молча смотрели телевизор в гостиной. Это была пара средних лет, помешанная на порядке. Двое их сыновей уехали из дома. И немудрено: возможно, им просто хотелось спокойно принимать душ, бросать рубашки и брюки где попало или открывать окна. Окна в квартире были чуть ли не залиты цементом: хозяева старались не впускать холод, чтобы не получать потом огромные счета за отопление.

Хозяева квартиры, синьоры Маннер, были людьми серьезными и очень скупыми. Уже на завтрак они выходили одетыми с иголочки. Синьор Маннер постоянно следил за счетчиками электричества и газа, лихорадочно записывая цифры. Синьора Маннер постоянно жаловалась на цены и готовила завтраки, которые казались ей очень щедрыми, но на деле оказывались пустыми: кусочек масла, мармелад в крошечной коробочке, тонюсенькие ломтики поджаренного хлеба. Ни шоколадного печенья, ни рогаликов, лишь изредка кусочек торта. Дома Бьянка питалась иначе и могла за день съесть половину содержимого холодильника.

– Я думала, балерины сидят на жесткой диете, – процедила в первый вечер синьора Маннер, заметив аппетит девочек. Проглотив слишком жидкий суп и крошечную порцию рагу, те набросились на хлеб.

– Нам никто ничего такого не говорил, – пожала плечами Бьянка.

– Конечно, у нас особая диета, – уверенно возразила Анна. – Мы должны есть много белков, нам нужна энергия. Если хотите, принесем вам завтра список продуктов.

Синьора Маннер прошипела сквозь зубы:

– Мне нужно поговорить с вашими родителями. Это повлияет на стоимость аренды.

Бьянка испугалась. Только не хватало, чтобы эта неприятная тетка позвонила родителям. Мама тут же приедет и увезет Бьянку домой. Барбара со всем могла смириться, но только не с отсутствием здоровой и вкусной еды.

– Не волнуйтесь, – ответила Бьянка. – Меня все устраивает. Я привыкла мало есть вечером.

На лице хозяйки возникло выражение облегчения и триумфа, но после ужина Анна набросилась на Бьянку:

– Значит, ты хочешь умереть с голоду?

– Нет, но я не хочу, чтобы мои приехали сюда и устроили скандал.

– А я расскажу маме, что нас плохо кормят. И это за те деньги, которые мы платим!

– Ты что, знаешь, сколько стоит аренда? – удивилась Бьянка.

– Конечно, а ты что, нет? Сказать?

– Давай, – пробормотала Бьянка.

Она понимала, что все это: учеба в Академии, специальная одежда (трико, купальник, пачка с логотипом, гетры) – стоило дорого. Но не знала, сколько именно. Мама платила сама, своей кредитной картой. Конечно, девочка понятия не имела, во сколько обошлась аренда жилья. Хотя и догадывалась, что за их комнату приходилось отдавать больше, чем, например, за общежитие, где жили некоторые ученицы из далеких городов. Эти девочки не могли позволить себе пачку или трико, им все предоставляла Академия.

Анна знала все суммы, потому что частично платила сама. Ее родители были в разводе, и папа ежемесячно присылал деньги на содержание дочери. Анна записывала все расходы, в том числе те сотни евро за аренду комнаты, которые выплачивались частями. Завтрак и ужин были включены в стоимость: возможно, эти двое скряг надеялись сэкономить на еде, сдавая комнату балеринам.

Бьянка расстроилась из-за своей беспечности. И почему она ничего этого не знала? Она и вправду вела себя как ребенок. Поэтому через несколько дней девочка спросила у папы, сколько они платят за комнату.

– Почему ты спрашиваешь? Хозяева жалуются? – заволновался и даже немного разозлился Арт.

– Нет, но ведь это не секрет. Моя соседка по комнате знает.

Папа несколько секунд помолчал и затем резко ответил:

– Нет, не секрет. Но я не понимаю, почему ты решила спросить об этом. Что-то случилось.

– Сколько, пап?

Много. Даже очень много. Как поездка в Лондон и отдых в дорогом отеле, как ноутбук, как пара сережек с жемчужинами, как набор серебряных столовых приборов… Каждый раз, когда Бьянка видела рекламу или ценник в ювелирном магазине, она сравнивала цену со стоимостью аренды. Она представляла, как купила бы на эти деньги сережки, которые так нравились маме, или компьютер, или они всей семьей отправились бы в выходные на горнолыжный курорт. К тому же Бьянка едва выносила эту неприятную парочку и их мрачную квартиру с энергосберегающими лампами, всегда выключенными в огромной пустой гостиной, запахом куриного бульона и жидкости для снятия лака.

Бьянка могла бы не беспокоиться о некупленных сережках. Ее родители не были бедными людьми и не обсуждали деньги в отличие от синьоров Маннер, у которых были и сережки, и серебряные ложки. То, что ее родители хорошо обеспечены и не беспокоятся из-за трат, Бьянка поняла, когда папа решил переехать к ней в город. Все-таки Бьянка выдержала, не сломалась. Но сломались папа и мама.

Через месяц мучительных звонков и лучшего за все годы Рождества, проведенного вместе, мама приняла историческое решение:

– Я перееду к Бьянке, и мы снимем маленькую квартиру. Я буду работать оттуда, работают же люди удаленно!

А как же Миколь? Малышка не справилась бы без мамы. Отис тоже была против. Она и слышать не хотела об удаленке.

«Ерунда, которая никогда не работала даже в Америке», – так сказала она.

На этом разговор был окончен. Чтобы переехать к Бьянке, маме пришлось бы уволиться, но она единственная в семье получала фиксированную зарплату. А вот папа…

– Я мог бы переехать к ней. Все-таки у меня нет постоянной работы, – предложил он.

– Даже не думай, – фыркнула мама.

Но решение было принято. Папа закрыл свою студию, собрал небольшой чемодан, самостоятельно нашел маленькую квартиру в городе Бьянки и переехал. Он сделал все за неделю, чем очень удивил маму.

Теперь они с Бьянкой поселились в двухкомнатной квартире, которую папа продолжает осматривать критическим взглядом. Бьянке она кажется дворцом, да и стóит она как дворец. На этот раз Бьянка знала, сколько папа перевел владельцу квартиры в качестве трехмесячного залога. От этой суммы голова шла кругом! Но родители не жаловались. Даже папа, который переехал в чужой город и не знал, найдет ли здесь работу.

Теперь, осмотрев квартиру и убедившись, что не хватает лишь пары ламп, он радостно восклицает:

– Мы справимся.

Бьянка кивает. Папа впервые в жизни отлично справляется без мамы.

 

2. Двое в доме

Из-за новой квартиры и переезда папы, который взял на себя домашние заботы, настроение Бьянки резко улучшилось. А вместе с ним – и ее успехи в Академии. Иногда синьора Бобулова на несколько секунд задерживает свой ледяной оценивающий взгляд на Бьянке, а затем продолжает ходить по залу, кивая или комментируя движения девочек своим металлическим голосом. Она следит за балеринами, словно суровый хозяин кукольного театра.

– Темп, темп! – кричит она.

Бобулова всегда недовольна. Бьянке кажется, что, если развязать ей пучок, Бобулова расколется на две половинки, и все узнают, что она робот! Но девочка тут же отгоняет эти мысли, потому что тайком восхищается преподавательницей. Конечно, как и все девочки, она утверждает, что ненавидит ее. Бьянке на самом деле не нравятся неприветливость и холодность. Бобулова предпочитает ругать, а не хвалить. Этим она очень отличается от Лауры, которая мягко поправляла учениц и делала комплименты, хвалила за то, что они умели делать или сделали лучше, чем вчера. В Академии от учениц сразу требуют абсолютного совершенства, а не восхождения по ступенькам мастерства. Здесь учатся танцевать так же, как птицы учатся летать. Бобулова выталкивает из гнезда учениц-птенцов: кто понял ее требования, расправляет крылья и летит. Кто не понял… что ж, тот разбивается о землю. Это закон, о котором Бьянка слышала еще в школе: закон естественного отбора Дарвина. Его безжалостное правило действует даже в Академии балета.

Темп, темп. Чопорная преподавательница мерит зал четкими шагами и беззвучно хлопает в ладоши. На Бобуловой туфли на низком каблуке. Таких не увидишь ни в витринах магазинов, ни на ногах других женщин. Они сделаны из мягкой черной кожи, и каблуки не стучат по блестящему паркету. Но Бобулова не просто идет по полу: она словно парит в воздухе. Ее ноги вывернуты, плечи расправлены. Бобулова обладает удивительным даром. Она видит издалека крошечные детали – положение пальцев ног и рук, локтей, носа и ключиц.

– Не заметно, чтобы вы потели, – заявляет она после того, как ученицы закончили выполнять ряд движений. Неужели она, стоя в дальнем углу, может увидеть капли пота? – Вы не работаете.

– Ненавижу, – шипит Петра, стоящая у станка за Бьянкой.

Бобулова вскидывает голову и прожигает девочку взглядом:

– Ты. Да, ты. Ты что-то сказала?

Бьянка чувствует, как преподавательница смотрит сквозь нее на Петру.

– Нет, синьора Бобулова.

– Если ты все еще можешь говорить, значит, ты не работаешь. Всё заново. Я хочу видеть, что вы ра-бо-та-е-те.

Бобулова зациклена не только на темпе, но и на упорном труде.

– Нельзя прерываться так надолго! Целых два выходных, кошмар! – ругалась она почти каждую пятницу. – Вы не работаете по-настоящему.

Никто не осмеливался перечить. Некоторые ученицы кивали и с готовностью пришли бы к станку и в выходные, если бы Академия не закрывалась.

– Неужели вы не понимаете? Как можно увидеть результаты, если вы не работаете? – постоянно твердит Бобулова.

Тем же вопросом задается Арт, когда просматривает вакансии в интернете, звонит и проходит собеседования по скайпу. Он знал, что найти работу будет нелегко, но не настолько же! В таком крупном городе должны быть возможности для дизайнера с его опытом.

Каждое утро Арт просыпается в семь часов вместе с Бьянкой. Пока девочка на полчаса запирается в ванной, он готовит завтрак и собирает перекус ей в школу. Когда Бьянка убегает, он спокойно одевается и идет по своим делам. Арт боится, что дома потратит время впустую: будет слушать радио или отвлечется на книгу. Поэтому каждый день он направляется в библиотеку, где можно воспользоваться компьютером и выйти в интернет, проверить электронную почту и составить портфолио, чтобы затем разослать в разные агентства. В час дня он уже дома и готовит обед для Бьянки, которая вечно возвращается голодной. У нее совсем мало времени между школой и Академией. В 13.30 в двери поворачивается ключ, и Бьянка влетает в квартиру. Кидает рюкзак на пол, бежит в ванную и затем за стол. Арт спрашивает:

– Как дела в школе?

В ответ он всегда слышит одно и то же: «Хорошо, хорошо». И Арт спокоен за дочь. После обеда Бьянка собирается в Академию, а Арт моет посуду, думая об очередном вежливом отказе работодателя. Он любуется Бьянкой, ее осанкой и идеальным пучком. Всем девочкам стоит делать такую прическу, думает Арт. Тогда они бы научились ценить простоту и четкие линии.

Через несколько дней Арт, ни о чем не подозревая, приходит на школьное собрание. Он уверен, что родители просто познакомятся с учителями и разойдутся по домам. Но его ждут очень неприятные новости.

– Бьянка ленится. Она постоянно отвлекается и главное – не делает домашнее задание, – сообщает учительница литературы, нахмурившись.

– Она не учится? Но она говорит… я всегда думал, что по вечерам она… – лепечет Арт.

Женщина качает головой. Возможно, ее трогает растерянность Арта, потому что она меняет тон:

– Не хочу вас расстраивать, но у нее очень плохие оценки. Она совершенно не учится.

Арт едва не хватается за голову от ужаса, но сдерживает себя. Внезапно его охватывает раздражение. Учительница показывает ему журнал. Арт надевает очки и следит глазами за пальцем учительницы: одни тройки вперемешку с двойками. Даже по истории! У Арта перехватывает дыхание, и он с трудом выдавливает:

– Я не понимаю. Она говорит, что занимается. Я очень огорчен.

Учительница понимающе кивает, но снова заявляет:

– Думаю, Бьянка скрывает от вас настоящее положение дел.

– Наверное, это моя вина. Я никогда не вдавался в подробности, а должен был все контролировать, – бормочет Арт, еле сдерживаясь.

– Советую вам делать это. Она хорошая девочка, но нуждается в контроле.

– Понимаете, раньше никогда… Возможно, в Академии ее очень нагружают.

– Конечно, я понимаю и не требую от Бьянки многого. Но пусть она хотя бы немного постарается, чтобы сдать экзамены… К тому же это все для нее, для ее будущего…

– Понимаю, я с вами согласен, – вздыхает Арт.

Что еще ему остается сказать? Он возвращается домой в подавленном настроении. По пути он думает о прошедшем месяце. Его дочь светилась от счастья, радостно щебетала об Академии, о новых подругах. Рассказывала о суровой и жесткой преподавательнице с металлическим голосом, которая, возможно, была роботом. Бьянка даже изображала ее, и они оба смеялись до колик в животе. Что касается обычной школы, Бьянка ограничивалась лаконичным «хорошо, хорошо». Тогда как ситуация была катастрофической. В глазах учителей Арт выглядел настоящим простофилей. На собрании он выслушал упреки не только учительницы литературы, но еще и преподавателей математики и рисования. Бьянка не умеет даже рисовать! И это при отце-дизайнере! Арт тут же отмахнулся от этих мыслей. От кого Бьянка унаследовала танцевальный талант? Никто в их семье не умел и не хотел танцевать, даже бабушка с дедушкой в молодости не ходили на танцплощадки. Хуже всего, что Бьянка скрывала от него проблемы в школе. Она никогда не рассказывала о плохих оценках и неудачных контрольных, о том, что не подготовилась, ничего не знает, почти не открывает учебник и стала одной из худших учениц класса! А ведь это свидетельствует о том, что в их отношениях не все гладко, что она ему не доверяет. Интересно, как у Бьянки дела в Академии, ведь, по ее словам, там тоже все «хорошо, хорошо».

Придя домой, Арт обнаруживает беспорядок и чувствует, как растет его раздражение. По ванной комнате словно пронесся ураган. Полотенца и рулон туалетной бумаги на полу, зубная щетка в раковине, повсюду волосы… Но больше всего Арт не любит, когда Бьянка не закрывает тюбики. Он никогда не может найти крышки, которые исчезают как по волшебству.

– С меня хватит, – бормочет Арт. – Я был слишком снисходительным, без Барбары я все запустил, и Бьянка начала водить меня за нос!

Арт со вздохом включает телевизор, пытаясь отвлечься.

Когда Бьянка возвращается домой, она сразу же понимает: что-то не так. Не играет привычная музыка по радио, а папа смотрит новости на кухне.

Если и есть что-то, чему Бьянка научилась на занятиях танцев, так это выразительности. Танцоры должны быть неплохими актерами. На репетициях от учениц требуют выполнять все упражнения с широкой улыбкой, которая должна выглядеть ярко и естественно. Самым скромным это дается с большим трудом. Но и они вынуждены улыбаться, даже если страх сковывает мышцы, потому что «я не смогу сделать гранд жете, это уж точно».

В общем, пора показать свои актерские способности. Бьянка улыбается как можно искреннее и спрашивает:

– Привет, пап. Как дела?

– Хорошо, хорошо, – угрюмо отвечает Арт.

Бьянка с удивлением смотрит на него, но улыбаться не перестает. Внезапно папа начал ее копировать. Что бы это могло значить?

– Помнишь, куда я собирался сегодня? – резко спрашивает он.

– Нет. Куда?

– В твою школу.

– Ах да, точно! – Бьянка хлопает себя по лбу.

Да, ей еще нужно поучиться актерскому мастерству, потому что сейчас она явно переигрывает. Девочка падает на стул, словно потеряв сознание.

– Значит, ты догадываешься, как все прошло, – заключает папа, нахмурившись.

Теперь черед Бьянки говорить, но что она может сказать? Она понимала, что эти болтливые учителя рано или поздно все расскажут папе, и он разозлится. Но Бьянка старалась не думать об этом. Ей оставалось лишь ждать разоблачения, надеясь, что папа не примет новость близко к сердцу… Хотя, судя по его лицу, все очень плохо. К тому же он даже не приготовил ужин. В доме не пахнет едой, духовка выключена, пакетов с покупками не видно. Бьянка молчит, опустив голову.

– Знаешь, что мне не нравится больше всего? – говорит папа. – Что ты меня обманываешь. Ты говоришь, что все хорошо, а потом я узнаю, что ты отвлекаешься и совсем не занимаешься. Ты просто врала мне.

– Нет, папа! – вскрикивает девочка. – Я не хотела обманывать, просто я… я не знала, как сказать это тебе.

– Могла бы хотя бы попробовать вместо того, чтобы говорить, что все хорошо.

Ничего не поделаешь: папа в ярости. Правда, злится он по-своему. Не кричит, не угрожает, не мечет молнии и уж тем более не машет кулаками. Он сидит, нахмурившись, говорит тихим ледяным голосом. Он скорее разочарован, чем разгневан. Лучше бы уж кричал, а не сидел так спокойно, заставляя Бьянку бояться и чувствовать себя виноватой.

Девочка по привычке пожимает плечами и говорит:

– Я знаю, но мне не нужна учеба в этой школе.

– Ах вот как?

Раздражение Бьянки растет.

– Да, пап. Я каждый день занимаюсь танцами, потому что мне это понадобится в будущем. А в школу я хожу только потому, что она обязательна.

– Да, школьное образование не зря называется обязательным… Скажи, ты действительно думаешь, что все в жизни делают только то, что им нравится?

Бьянка прикусывает губу. Ей бы очень хотелось ответить: «Да, лучше бы все занимались любимым делом». Но девочка не может сказать это папе: ведь ради нее он потерял работу, которая ему нравилась. Хотя, возможно, Арту просто нравится заботиться о ней, и он рад снова погрузиться в студенческую жизнь.

– Люди завидуют друг другу, – возражает Бьянка, – потому что занимаются нелюбимым делом. Ты же сам всегда говорил об этом, забыл?

– Сейчас речь не об этом! – фыркает Арт.

Должно быть, он действительно разозлился. Бьянка замолкает. Придется вытерпеть лекцию. Папа долго говорит обо всех «обязанностях» и «правилах», которые позволят ей двигаться вперед и пригодятся даже в танце. Это только кажется, что для балета нужно лишь иметь тренированное тело и следить за движениями. Важно также следить за своими мыслями, способностью познавать и изучать. Папа даже сопровождает свою речь примерами из мифологии! Он говорит, что тот, кто занимается искусством, должен питаться искусством…

– Да-да, я поняла, – вздыхает Бьянка.

Кстати, пора бы и поужинать. Голод уже туманит ей голову и сводит желудок.

– Я очень надеюсь. И еще: твое поведение дома. Мне бы хотелось, чтобы ты была внимательнее и аккуратнее. Думаешь, я твой слуга?

– О чем ты говоришь, папа? Конечно нет, – отвечает Бьянка, нахмурившись.

– Тогда почему ты кидаешь свои вещи где попало? Кто должен об этом думать?

Бьянка пожимает плечами, но на этот раз ее привычный жест злит папу. Он раздраженно говорит:

– Я больше этого не потерплю! Если ты будешь так себя вести, мы вернемся домой.

Бьянка подпрыгивает на стуле и в ужасе вскрикивает:

– Нет, неправда!

– Я думаю, тебе пора повзрослеть, – заявляет Арт, скрестив руки на груди.

Но Бьянку не остановить:

– Ты злишься, потому что не можешь найти работу!

Папа качает головой, и на его лице появляется выражение не только неодобрения, но и сожаления. Словно он узнал, что с кем-то из близких произошел несчастный случай.

– Ты ошибаешься. Я нашел работу.

– Правда?! – радостно восклицает девочка. Она спрыгивает со стула и бросается папе на шею. – Ура! Я так за тебя рада!

Арт секунду молчит, но не выдерживает и обнимает дочь:

– Спасибо, солнышко. Я тоже рад. Знаешь, я хотел отпраздновать, сходить с тобой куда-нибудь поужинать…

– Вот почему ты ничего не приготовил, – бормочет Бьянка и расстроенно добавляет: – А потом это собрание… Прости, что омрачила твою радость.

Арт молчит. Упреки больше не нужны. Бьянка все поняла, раскаивается и даже признала, что испортила вечер. Поэтому он расслабляется и говорит:

– Пойдем, я забронировал столик и не хочу опаздывать.

Бьянка с облегчением вздыхает, и на ее лице вновь загорается улыбка. Она бежит за курткой и спрашивает:

– Кем ты будешь работать, пап?

– Догадайся.

– Архитектором! Как мечтал дедушка! – кричит Бьянка, внезапно вспомнив, как ворчали на Арта его родители, хотевшие, чтобы он получил престижную профессию архитектора. Но вместо этого он занялся чем-то для них непонятным – графическим дизайном.

– Да ладно! Только этого не хватало, в мои-то годы, – смеется Арт. Он любит говорить про свой возраст, словно ему уже сто лет.

– И кем же тогда?

Папа мрачнеет и признается:

– Не думаю, что тебе это понравится. Я буду вести курсы графического дизайна в профессиональной школе. В общем, стану преподавателем.

– Но ты же никогда не преподавал, – удивляется девочка.

– Это ты так думаешь. Я проработал в школе несколько лет, пока не родилась ты, – сообщает папа.

– Я ничего не знаю о вас с мамой, – бормочет Бьянка. Она не может прийти в себя от удивления. Как скрыться от учителей, если твой собственный папа – учитель?

 

3. Завтрак на троих

На улице белым-бело. Город подражает танцевальному залу с белыми стенами и полом, зеркалами и станками цвета слоновой кости. Выпавший за ночь снег окрасил в светлые тона жизнь горожан. Небоскребы похожи на огромные зеркала, а небо – на софит, переливающийся молочным светом.

Балерины вне себя от радости. Зачем идти на занятия, если город превратился в идеальные декорации для «Лебединого озера»? Даже когда звенит звонок, они не спешат в класс, а продолжают гоняться друг за другом, кидаясь снежками. Несколько девочек с Бьянкой во главе уговаривают других побыть на улице, насладиться снегом, пока он не растаял, пока город не сделал его грязно-пепельным, пока аварийные службы не засыпали дороги песком…

Но остальные ученицы, словно послушные овечки, входят в здание школы, прощаясь с красотой и удовольствием. Бьянка вбегает в сугроб с радостным визгом.

Хотя какие лебеди? Бьянка – северный волчонок по прозвищу Острый Клык. Она протаптывает тропинку своими сильными ногами-лапами и одним прыжком оказывается возле Тани, хватает ее за плечи и опрокидывает в снег. Румяные от мороза девочки валяются в сугробе, кричат, хохочут. Какие лебеди? Они медвежата, лисята, волчата. Дикие, неукротимые, кусающие снег своими клыками, они не чувствуют холода, не думают о простуде. Девочки вскакивают, держась за руки. Их не волнует возможное наказание, никто и ничто не может их напугать. Даже охранник, который, выглядывая из-за двери, кричит, что вызовет директора. Встречи с директором не избежать, но это завтра, а пока что волчата танцуют на свежем снегу в вихре белых хлопьев. Изо рта девочек вырывается пар, окутывающий лица. Музыка состоит из скрипа снега и ритмичных криков подруг: «Уау-уау-уау-уау-у-у-у!» Ритм задают шаги: не «раз-два» или «раз-два-три-четыре», а неровный, свободный ритм – ритм счастья.

Затем все заканчивается. Музыка успокаивается, превращается в состенуто и анданте, а на занятии Бобуловой искрит и ускоряется. В ее зале всегда белым-бело, как во владениях Снежной королевы. Но в отличие от волшебной ледяной страны здесь потеют так, что волосы липнут к вискам, а руки приходится посыпать тальком, чтобы не скользили по станку. Ноги горят, словно стоишь на раскаленных углях. Даже если заклеить все пальцы пластырем, даже если перебинтовать ступни до лодыжек, даже если надеть гетры, ноги все равно болят. Пульсируют, стонут. Бьянке очень больно, но она молчит. Она с нетерпением ждет упражнений на растяжку и затем отходит в сторону, чтобы размять пальцы ног.

– Что-то случилось, Бьянка? – холодно интересуется ассистентка Бобуловой. Она тоже русская, но к ней все обращаются по имени: Елена.

– Немного болит левая нога, – бормочет Бьянка.

– Думаю, что правая. Я видела, как она дрожала, – возражает девушка, ледяным взглядом осматривая ногу Бьянки. Наверное, в России всем балеринам замораживают кровь и чувства, в первую очередь сострадание.

– Болят обе ноги, – признается Бьянка.

– Разомни их и пока что посиди здесь, – резко приказывает Елена. Она оглядывает остальных учениц и кричит: – Голову выше, Вивьен. И ты, Петра. Быстрее, быстрее…

Затем она подходит к Бобуловой и что-то шепчет ей на ухо. Преподавательница не двигается и с упреком смотрит на Бьянку, заставляя девочку почувствовать себя виноватой и жалкой.

Она всю жизнь будет хромать? Вдруг она не сможет больше танцевать? Или, как бедная Русалочка, будет терпеть вечную боль? На глазах у Бьянки появляются слезы, но плакать нельзя, она же не ребенок. Да и Бобулова этого не терпит. Один раз она выгнала ученицу из зала, потому что та расплакалась.

– Запомните, вы здесь, чтобы работать, – сказала она тогда. – Слезы приберегите для дома или кино, там они будут к месту.

Елена натянуто рассмеялась, а вместе с ней и некоторые ученицы. Вскоре смеялся весь класс. Смех стал отдушиной, облегчил тяжелую атмосферу и развеял грустное впечатление от рыдающей девочки.

Неужели Бьянка хочет той же участи? Нет, ни за что.

«Я лучше позволю отрезать себе ноги», – думает она.

Резкая боль немного слабеет. Внезапно Бьянка слышит чей-то тоненький, нежный голосок:

– Хочешь, помогу?

Неужели с небес спустился ангел? Но Бьянка видит перед собой Таню. Та уверенно поднимает ногу Бьянки, слегка сгибает и затем надавливает на ступню. Девочки молча обмениваются взглядами.

– Уау-уау-уа-а-ау, – тихонько тянет Таня, и Бьянка понимает: волчонка так просто не победить, все будет хорошо.

Но что скажет Бобулова? Вдруг она отругает Таню за то, что та отвлеклась от занятия? Только тут Бьянка замечает, что урок уже закончился, и девочки разбежались кто куда. Осталась одна Таня, которая теперь разминает ей мышцы.

– Ничего страшного, бывает, – успокаивает она Бьянку. – Когда я занималась фигурным катанием, ноги постоянно сводило судорогами.

– Ты занималась фигурным катанием? – удивляется Бьянка. Нога и вправду перестает болеть.

– В раннем детстве, даже выиграла несколько соревнований, – рассказывает Таня, разминая лодыжку Бьянки, словно опытный массажист.

– Почему ты бросила?

Таня недоуменно смотрит на Бьянку: что за вопросы? Затем отвечает:

– Я не хотела становиться спортсменкой.

Все же спорт помогает, думает Бьянка, впервые заметив ярко выраженные мышцы подруги. Бьянке предстоит много заниматься, чтобы натренировать свое легкое и гибкое, но рыхлое тело. Без мышц не получится высоко прыгать, не получится взлететь.

– Откуда ты? – спрашивает Таня.

– А ты?

В Академии никто не обсуждает подобные вещи. Такая ерунда здесь никого не интересует. Ученицы болтают лишь о движениях, па, растяжке, судорогах. О теле, его возможностях и пределах. Кто что ел вчера. О шампунях и бальзамах для сухих волос, увлажняющих кремах и кремах от прыщей, блеске для губ и прозрачном лаке для ногтей. О трико, кардиганах, кашемировых шалях, отхваченных на крошечном рынке по выгодной цене. Ученицы Академии не слушают современных певцов: им хватает музыки из балетов, под которую они танцуют. Они не увешивают стены своих комнат постерами с любимыми исполнителями. На переменах не слушают хиты в наушниках. Ученицы Академии почти ничего не знают о последних фильмах и популярных актерах. Балерины дружат только с балеринами, бегают стайками и обсуждают лишь балет и других балерин: лучших выпускниц Академии прошлых лет или мальчиков-танцоров, которые занимаются на верхнем этаже и с которыми можно встретиться лишь на входе или в коридоре. Но одного взгляда на них достаточно, чтобы понять, кто твой новый кумир.

В Академии никого не интересует, откуда ты родом. Таня рассказывает Бьянке о себе. Она живет в общежитии и питается в школьной столовой, потому что приехала из очень далекой деревушки, затерянной высоко в горах. Бьянка, которая никогда не интересовалась географией, даже не смогла бы показать ее на карте.

– Ты не видишься с родителями? – ошеломленно спрашивает Бьянка.

– Раз в месяц, иногда реже, – пожимает плечами Таня. – Они живут очень далеко. И когда приезжают сюда, им нужно снимать комнату, а это дорого…

– Они могли бы останавливаться у нас, – щедро предлагает Бьянка. – Я живу с папой в небольшой квартире.

Таня благодарит, но Бьянка замечает, что ее новая подруга погрустнела.

– Давай ты придешь к нам на ужин? Тебе разрешат? – спрашивает Бьянка.

– Наверное, да, если я скажу, к кому иду. Если с нами будет кто-то из взрослых…

– Давай вместе позвоним твоим. Ну пожалуйста! – упрашивает Бьянка.

Ей так хочется позвать кого-нибудь в гости, поболтать, посмеяться, поделиться секретами, как она делала с Ирис. В последнее время она очень скучает по своей школьной подруге.

– Но ведь твой папа не знает, – сомневается Таня.

– Я сейчас напишу ему. Он будет очень рад, обещаю. Мы любим гостей, бабушка говорит, наш дом – как маяк в море… – Бьянка понимает, что уже начала делиться семейными секретами.

– В моем доме тоже всегда много людей, – радостно восклицает Таня. – У меня большая семья.

Арт волнуется, как перед собеседованием. Через полчаса Бьянка придет с подругой на ужин, и ему хочется произвести хорошее впечатление. Он приготовил свое коронное блюдо – ньокки по-римски, а также рыбу в панировке с овощами на гарнир. Он украсил стол и выложил все столовые приборы, которые были в доме. Да, нужно бы докупить пару тарелок, вдруг будут еще гости – другие подружки Бьянки или коллеги из школы дизайна, где работает Арт. Это частная школа, которая проводит курсы рисования комиксов, книжной графики и веб-дизайна. В таких местах сложно отличить преподавателей от студентов – все молодые и одеваются похоже. На общем фоне выделяются лишь директор и Арт – единственные люди с седыми волосами.

Перед началом работы Арт с ужасом вспоминал свой опыт преподавания в школе на окраине города. Дети шумели, постоянно отвлекались, и ему приходилось удерживать их внимание с помощью особых трюков: забавных историй и презентаций. Эти уроки отнимали всю энергию. Арт с трудом заставлял учеников что-то делать. Ребята уходили с занятий довольными, а сам он чувствовал себя опустошенным.

Но в школе, где он работает теперь, учатся взрослые люди: им по 20–30 лет, поэтому они ведут себя спокойно. Конспектируют лекции, внимательно слушают, с увлечением выполняют задания. К тому же они работают над дизайн-проектами, и Арту кажется, что он вернулся в свой офис и исполнил давнюю мечту: обрел учеников и помощников.

Арт практически не общается со своими новыми коллегами, молодыми парнями и девушками. Директор школы принял Арта на работу в дизайн-лабораторию, которая продлится несколько месяцев.

– Сюда приходят учиться выпускники вузов, которые пока не нашли работу и хотят получить дополнительное образование, – рассказывал директор. – Большинство наших студентов обучаются на курсах веб-дизайна, но в этом году стали интересоваться и книжным дизайном… Знаете, сейчас это модно.

Зарплата не очень высокая, но она, по крайней мере, позволит Арту не думать о домашних расходах. Его дни стали яркими и насыщенными, приобрели особый смысл. Бьянка тоже успокоилась, даже пригласила в гости подругу. Она чувствует себя в своей тарелке и даже начала заниматься, хотя бы немного. Арт за ней следит и иногда проверяет домашнюю работу. В общем, они отлично справляются, и в один из вечеров Арт с гордостью сообщил об этом жене по телефону.

– Но ведь вы по мне скучаете? – тревожно спросила Барбара.

– Шутишь? Я просто делюсь с тобой тактикой выживания, – рассмеялся Арт. – Я очень скучаю по тебе и Миколь. Давайте завтра созвонимся по скайпу. А сейчас мне пора готовить ужин.

– А Бьянка? Скучает? – голос Барбары немного дрогнул.

– Очень. Но ты же знаешь ее. Она держится.

– Вся в тебя, – раздраженно заявила Барбара.

И вот в двери поворачивается ключ. Арт подпрыгивает от неожиданности, сдергивает с себя фартук, приглаживает волосы и снимает очки.

– Пап, ты где? – зовет Бьянка.

Арт, откашлявшись, отвечает:

– На кухне.

– Привет. Это Таня, – говорит Бьянка, лучезарно улыбаясь.

Арт пожимает руку тоненькой девочке с каштановыми волосами, хлопающей длинными черными ресницами.

«Какая скромница», – с умилением думает Арт.

Девочка похожа на хрупкого напуганного птенца, который вдруг оказался в уютном месте, защищенном от холода и темноты, одиночества и ностальгии по родному гнезду.

Но вскоре птенец расправляет крылья и начинает чирикать. После ужина девочки запираются в комнате Бьянки, и уж точно не для того, чтобы делать уроки. Ничего, сегодня можно закрыть глаза, думает Арт. Он, словно Золушка, наводит порядок на кухне.

Позже Арт дремлет на диване, ожидая, пока Таня уйдет домой, точнее в общежитие. Внезапно его будит Бьянка:

– Пап… Прости, ты спал?

Арт вздрагивает и бормочет:

– Нет, что ты… Просто задремал… Но который час?

– Половина одиннадцатого. Я хотела сказать, что Таня переночует у нас. Мы ведь ходим в одну школу, – с эйфорией в голосе сообщает Бьянка.

Арт замечает, что дочь уже в пижаме, значит, девочки всё решили.

– А как же общежитие? – сопротивляется он.

– Мы уже позвонили и сказали, что сегодня Таня не придет. Ты сможешь завтра зайти в Академию и подписать бумажку?

Арт трясет головой. Ему это снится?

– Какую бумажку?

На лице Бьянки ни следа сонливости, хотя обычно в это время она уже спит.

– Не помню, как называется. Что-то об ответственности. В ней ты соглашаешься, что Таня спит в нашем доме и все такое.

– И все такое? – рассеянно переспрашивает Арт.

В гостиной появляется Таня. На ней пижама в горошек и носки, в руках зубная щетка.

– Можно в ванную? – скромно спрашивает девочка.

– Конечно, – отвечает Бьянка.

«А я?» – едва не произносит Арт. А моя комната? Моя кровать? Моя ванная?

– Пап, тебе постелить на диване? – спрашивает Бьянка, словно прочитав эти вопросы на его лице.

– Нет, нет. Я сам. У меня все здесь… в комоде, – резко отвечает он.

– Пап, ты против? – спрашивает Бьянка невинным голосом.

Арт с трудом сдерживает раздражение. Он в один миг лишился своей постели и комнаты. Зато дочка рада. У нее появилась подруга, она снова повеселела… Поэтому Арт берет себя в руки и говорит:

– Ну что ты, милая, конечно нет. Просто немного удивлен. Это так неожиданно.

– Я ведь говорила, что Таня останется у нас.

Арт в этом не уверен. Позже он перечитает сообщение дочери, в котором та написала о приходе Тани. Бьянка точно не предупреждала, что подруга останется ночевать. Но спорить бессмысленно.

– Мне кажется, не говорила. Ничего, все в порядке, – бормочет Арт.

Прежде чем девочка выбежит из комнаты, он строго говорит:

– Сейчас же спать. Не болтайте до утра.

– Хорошо, – обещает Бьянка.

Но Арт слышит шепот девочек до поздней ночи и первым засыпает на жестком, неудобном диване. Голоса не утихают даже утром и будят его на рассвете. Еще не прозвенел будильник, а девочки уже на ногах и хихикают в ванной.

Арт с трудом поднимается с дивана. Он чувствует себя разбитым, словно всю ночь разгружал вагоны, потому что постоянно ворочался в мучительных попытках найти удобную позу, но из-за роста не мог вытянуть ноги.

«Это всего лишь на одну ночь», – успокаивает он себя.

Арт бредет на кухню, умывается и начинает готовить завтрак. Когда две принцессы выходят из душа и садятся за стол, Арт запирается в ванной и с облегчением выдыхает.

Когда он выходит оттуда, у него не остается времени даже на глоток кофе. Пора бежать, чтобы не опоздать на работу.

– Пап, не забудь зайти в Академию! – напоминает Бьянка.

– Да, точно, – отвечает он, пытаясь понять, о чем говорит дочь. – Пока, девочки, увидимся!

Арт обещает себе разобраться в документе, который должен подписать, и определить минимальные правила совместного проживания в доме, в который иногда приходят гости. Самое главное слово здесь – «иногда».

 

4. Ужин на четверых

«Сегодня вечером я с ней поговорю. Она должна понять: так дело не пойдет».

Эти мысли посещали Арта уже неделю. Таня оставалась у них почти каждую ночь. Но больше всего Арт злился из-за испорченных выходных. Обычно в субботу и воскресенье они с Бьянкой навещают маму и Миколь или, наоборот, те гостят у них. Последнее происходит реже, потому что у Миколь тоже есть свои дела: дни рождения подружек, субботние репетиции в детском саду, обед с бабушкой и дедушкой, тяжелый грипп… Иногда Арт и Бьянка проводят выходные вдвоем. Они заглядывают в музеи и книжные магазины, сидят в кафе и ресторанчиках. Порой по субботам они ходят в кино, а пару раз даже были в театре. Так как Бьянка учится в Академии, ей положены бесплатные билеты в театр. Но на обычных спектаклях Бьянка всегда засыпает, а один раз даже захрапела на плече у папы. Но Арт не разозлился, а наоборот растрогался. Бедная девочка, как же она устает! Занятия с утра до вечера, практически без передышки, а он еще таскает ее в театр!

Но в последнее воскресенье Бьянка не выглядела уставшей и даже не устроилась на диване перед телевизором, как это часто случалось. Она весело скакала по квартире вместе с Таней. Теперь Арт был полностью отрезан от ванной комнаты. Девочки, болтая и хихикая, доели последнюю еду в доме, а затем убежали гулять, даже не надев шапки и шарфы, хотя Арт просил их одеться потеплее.

Арт, как всегда, начал прибираться, а затем решил полистать последние выпуски газет. За последние три дня у него не было ни одной свободной минуты. Он бегал в супермаркет, готовил завтраки, обеды и ужины, заскочил в Академию (настоящее путешествие, ведь ему пришлось ехать на метро с пересадками). Он подписал документ, в котором разрешал Тане проводить время у них. Еще Арт позвонил маме и папе Тани, Барбаре и своим родителям, пообщался с Миколь по скайпу и нарисовал для нее сказку, проверил задания студентов… В общем, переделал кучу дел и к выходным очень устал. Он с восхищением думал о Барбаре, которая последние тринадцать лет сама делала все это и даже больше, с момента рождения Миколь. Конечно, они всегда были вдвоем, а иногда им помогали бабушка с дедушкой, но все же…

В общем, в воскресенье Арт рухнул на диван и моментально уснул. Когда он проснулся, то увидел, что на улице стемнело, а Бьянки до сих пор нет дома. И этой девочки, за которую он теперь несет полную ответственность! Он судорожно набрал номер дочери, но ее телефон был выключен. Арта тут же накрыла волна тревоги, даже целое цунами: где их искать? Что сказала Бьянка уходя? «Мы едем в центр». И все? Внезапно его телефон зазвенел: слава богу, Бьянку не похитили!

– В чем дело, пап? – недовольно спросила она.

– Как ты можешь говорить «в чем дело»? – воскликнул Арт. – Вы ушли три часа назад, твой телефон выключен. Ты хоть понимаешь, что я волнуюсь?

– Выключен? Странно, возможно, в метро не было связи, – спокойно ответила Бьянка, но Арт переволновался и теперь не мог успокоиться.

– Бьянка, так не пойдет! Тебя часами нет дома, ты что, не могла позвонить?

– Ну пап, сейчас всего полшестого! Что может случиться в такое время? – жалобно протянула девочка. Где-то вдалеке гремела музыка, слышались голоса.

– Где ты? – спросил Арт, немного придя в себя.

– В торговом центре на площади…

В торговом центре? Зачем? Что она собирается купить? Арт уже хотел спросить, но вовремя прикусил язык.

– Хорошо, но через час вы должны быть дома. Это не обсуждается, – отрезал он, стараясь говорить самым жестким тоном.

– Хорошо, хорошо, не волнуйся, – вздохнула Бьянка.

После звонка Арт несколько секунд удивленно смотрел на экран телефона. С кем он только что разговаривал? Со своей дочерью? Или с ее образом в будущем: женщиной, которая отправилась с подругой в кафе и по магазинам? В любом случае эта женщина ничуть не походила на Барбару, которая избегает торговых центров и в свободное время занимается йогой. Может, ему тоже сходить на йогу, чтобы спокойнее выдерживать такие дни?

Когда девочки наконец возвращаются, воодушевленные, с кучей ярких пакетиков, Арт, не удержавшись, спрашивает, с любопытством и раздражением, сколько денег потратила Бьянка… и откуда у нее вообще карманные деньги?

Да, папа везде сует свой нос. И почему он все время волнуется? Раньше ему на подмогу приходила мама, и он никогда не злился. Как же Бьянке не хватает мамы! Вот бы отправить папу к Миколь, а маму сюда, хотя бы на неделю. Но папа уже нашел работу. С тех пор как он начал преподавать в школе дизайна, он превратился в занудного профессора, который вечно упрекает, отчитывает, допрашивает. Например, сегодня не отставал ни на секунду. Куда вы пошли, что вы делаете… Эти звонки, требования вернуться ровно в полседьмого и ни секундой позже, недовольные взгляды из-за макияжа, который им с Таней сделал визажист в торговом центре… Но девочкам было так весело! Они мерили платья и выполняли перед зеркалами примерочных движения, выученные на последних занятиях. Они съели по кусочку торта и обошли весь торговый центр, даже этаж, занятый магазином мебели. Там девочки посидели в креслах и на диванах, а Таня даже прилегла на огромную кровать с балдахином, изображая Спящую красавицу, пока продавец очень вежливо не попросил ее встать. Они даже побывали в отделе мужской одежды. Вдруг однажды придется исполнять мужскую роль? В балете это не редкость. Либо в труппе не хватает танцоров-мужчин, либо хореограф решает, что мужская роль лучше подходит балерине. Девочки мерили береты и шапки, постоянно спрашивая друг у друга: «Ну что, мне идет?»

Они записались на бесплатный макияж, который делала девушка-визажист. Другие женщины после сеанса покупали румяна и помаду, но девочкам не пришлось этого делать. Они рассказали визажистке, что занимаются балетом и учатся в Академии. И та настолько поразилась, что подарила им по маленькому набору косметики! Так здорово!

Бьянка и Таня говорили всем, что они балерины, и перед ними открывались любые двери! В одном из магазинов продавщица сделала скидку на заколки для волос и упаковала их в чудесный пакет. Разумеется, половину заколок Бьянка подарила подруге. За торт и чай тоже заплатила она. В отличие от Тани, у Бьянки были карманные деньги: папа не знал, что бабушка сделала ей подарок на Рождество. Бьянка хранила их в своем личном дневнике, который закрывала на крошечный ключик и прятала в шкафу.

Перед тем как отправиться в торговый центр, Бьянка взяла одну купюру из своего клада. Она решила не тратить все полностью, но позволить себе несколько маленьких удовольствий. Конечно, мягчайший белоснежный свитер стоил слишком дорого. Нужно будет отвести в этот магазин маму, когда она приедет в следующий раз. Другие более доступные вещи – резинки для волос, разноцветные носки, брелок на телефон (разумеется, один для себя, другой для Тани), прозрачный лак с блестками и пенал – Бьянка купила сама. Она просила отдельный пакетик для каждой покупки, потому что «знаете, мы балерины…». Продавщицы улыбались, кивали, делали комплименты, говорили, что это сразу заметно, ведь мало кто ходит с такой прямой спиной и высоко поднятой головой.

Но когда сияющие девочки вернулись домой, Бьянка заметила натянутую папину улыбку и сразу поняла, что тот недоволен.

– А макияж? – спросил Арт, притворяясь, что ему нравится.

Девочки, смеясь, хором воскликнули:

– Визажист… бесплатный… мы решили попробовать… да, всё бесплатно!

– А что в пакетиках? – продолжал допрашивать папа. Он поводил носом, словно принюхиваясь.

– Это для волос, – выпалила Бьянка. Показывать содержимое пакетов она не собиралась.

– Опять? – удивился папа. – У тебя же в ванной целая коробка с резинками!

Он что, считает ее резинки? И говорит об этом в присутствии Тани! Кошмар!

– Многие уже порвались или растянулись, – отрезала девочка, и ее радость начала улетучиваться.

К счастью, папа сменил тему:

– Вы поели?

Но Бьянка уже настолько разозлилась, что решила больше не разговаривать с Артом. Никогда. Поэтому вместо нее ответила Таня:

– Мы съели по куску клубничного торта. Он был таким вкусным, правда?

Бьянка вновь просияла. Ну уж нет, папа не испортит такое прекрасное воскресенье. Она схватила Таню за руку, и подружки скрылись в комнате. Они открыли пакетики, достали покупки и даже обнялись – Таня, увидев свой подарок с резинками для волос и брелоком в виде белки, так обрадовалась, что даже запрыгала. В дверь постучали, и в комнату заглянул папа:

– Ужин готов.

Вечер понедельника. В двери поворачивается ключ. Арт проверяет домашнее задание своих студентов, сидя на кухне. Он смотрит на часы: уже семь, время готовить ужин. Из коридора доносятся веселые голоса, и Арт вздыхает. Похоже, сегодня Таня снова с ними. Она уже стала ему как вторая дочь, точнее третья…Точно, Миколь! Он забыл позвонить ей сегодня! Арт бежит в гостиную за телефоном. Когда он возвращается на кухню, то видит в комнате Бьянку и Таню, рядом с которыми стоит другая девочка.

– Привет, пап, – здоровается Бьянка, загадочно улыбаясь. – Я пригласила Лизу на ужин. Ты не против?

– Нет, что ты. Добрый вечер, проходите. Простите, я должен сделать срочный звонок, – бормочет Арт, которого опять застали врасплох.

Арт отправляется на кухню, а три девочки, хихикая, уходят в комнату Бьянки и потом, разумеется, в ванную.

– Милый, как ты? – спрашивает Барбара по телефону, и от ее нежного голоса на сердце у Арта теплеет.

– Хорошо, только… знаешь… – бормочет он.

– Что-то случилось? – тут же пугается Барбара.

– Нет, ерунда. Просто твоя дочь внезапно привела домой двух подруг, – вздыхает Арт.

– Моя дочь? Знаешь, теперь она скорее твоя, чем моя…

– Ну да, конечно. Давай не сейчас! – обрывает он. – Мне надо накормить их ужином, а они едят как слоны. Что приготовить? Помоги, у меня совсем нет идей.

– Скажи, какие есть продукты, и что-нибудь придумаем, – уверенно заявляет Барбара.

Арт открывает холодильник, перечисляет все, что видит, и Барбара тут же предлагает:

– Ризотто, ломтики мяса в панировке с вареным картофелем на гарнир…

– Ты права. Отлично! – успокаивается Арт.

– Что ж, не буду мешать, – с издевкой говорит Барбара.

– Нет, подожди! Я звоню не поэтому. Позови Миколь!

Но в трубке раздается детский крик:

– Нет! Я смотрю мультики!

Ну почему ни одна из дочерей его не слушается?

Ужин прошел на ура. Девочки с аппетитом все съели, весело болтая и смеясь. Арт был бы не прочь присоединиться к общему веселью, но совсем не понимал их шуток. Например, девочки вспоминали, как Елена попросила сделать три глиссадаи два ассамбле, но забыла сделать одно движение. Видели, как разозлилась Бобулова? Елена чуть не сгорела со стыда, ну и позор. А еще сегодня Синтия не принесла Бобуловой кофе, наверное, ей надоело прислуживать. Да и к чему это все? Ей лучше работать над своими жете.

Арт улыбается, внимательно слушает и порой смеется со всеми, как маленький ребенок, который хохочет лишь потому, что всем вокруг весело.

Затем девочки встают из-за стола и направляются в комнату. Арт остается на кухне. Ему нужно все убрать и загрузить грязную посуду в посудомоечную машину.

– Пап, ты ведь проводишь Лизу до дома? – спрашивает Бьянка. Это скорее не вопрос, а приказ.

– С удовольствием, – радостно откликается Арт.

Он уже было решил, что Лиза тоже останется ночевать. Но у нее есть семья, свой дом… как замечательно! Даже если бы Арту пришлось отвести девочку на Луну, он был бы счастлив.

– Ты далеко живешь? – спрашивает он Лизу, укутанную в тяжелый длинный пуховик.

– Нет, синьор Арт. Всего три остановки на метро, но мама не хочет, чтобы я шла одна ночью.

– И правильно, – соглашается Арт.

Вернувшись домой, Арт замечает, что в комнате Бьянки тихо. Значит, девочки спят. Наконец-то эйфория от совместных ночевок прошла, и они вернулись к нормальному ритму жизни. Арт уже привык к дивану в гостиной. Перед сном он ставит будильник на шесть утра, иначе об утреннем душе придется забыть.

 

5. Ванная на пятерых

Синтия хуже всех. Так и смотрит в рот Елене. А та любит подлиз и поэтому говорит с ней сладким голосом и помогает больше, чем другим. Это проявляется в мелочах. Елена постоянно подходит к Синтии и небрежно поправляет ей пальцы рук или колено, показывает, что нужно поднять выше подбородок или отвести назад плечи.

Ястреб Бобулова устраивается на табурете в глубине зала. У нее нет любимиц, и, если ей надо сделать замечание Синтии, она делает это без малейших угрызений совести. Именно поэтому ассистентка так поддерживает свою любимую ученицу. Бедная Синтия скоро останется без денег, пытаясь отблагодарить Елену. Она покупает ей кофе, а по пятницам дарит цветы, диски, купленные в киоске, и даже рисунки, изображающие балерин. Своим тоненьким голоском Синтия объясняет, что ее вдохновил «Щелкунчик», который она посмотрела по телевизору.

– Отвратительно, – фыркает Бьянка.

– Да, точно. Она ужасна, – соглашается Таня.

Обе девочки недовольно смотрят на Синтию, которая улыбается Елене. Сейчас перемена, и ученицы разбежались по коридорам. Кто-то занимается растяжкой, кто-то отправился к кофейному автомату, чтобы выпить стаканчик горячего шоколада. Бьянка и Таня остались в зале вместе с Лизой и Вивьен. Бьянка ходит с этими девочками в обычную школу по утрам. Они сдружились и часто соревнуются: кто из них самая невнимательная на уроках, кто самая шумная на переменах, кто получит больше троек…

Девочки стараются не смотреть на Синтию. Вдруг эта неприятная особа решит, что они ей завидуют?

– А рисунки? – тихонько спрашивает Лиза.

– Они ужасны! – вздыхает Вивьен, закатив глаза.

– Она ведет себя как маленькая. Я приносила рисунки учительнице в начальной школе, – признается Таня.

– Точно. Детская ерунда, – соглашается Лиза.

Бьянка тайком посматривает на Синтию, и та, похоже, это замечает. Она оборачивается и натянуто улыбается.

Бьянка тоже улыбается в ответ, хотя ее улыбка скорее похожа на хищный оскал.

– Смотрите, она идет сюда, – шепчет Лиза.

– В компании своего верного оруженосца, – добавляет Таня, пренебрежительно отворачиваясь от приближающихся девочек.

«Оруженосца» Синтии зовут Мария, это самая высокая и крепкая ученица в классе. Последние два месяца она растет словно на дрожжах. У нее появилась грудь, и она поправилась в бедрах. Когда Мария выполняет движения на занятиях, вокруг сотрясается пол. Разумеется, в следующем году в Академии ее не будет. Бобулова говорила об этом еще в начале года:

– Для балета требуется не только огромная дисциплинированность, но и тело: легкое, гибкое, подвижное, словно травинка. Даже не вздумайте расти, иначе отправитесь на верхний этаж, к танцорам-мальчикам.

Она сказала это всерьез, но ассистентка как всегда разразилась истеричным смехом. Она зааплодировала, словно Бобулова показала небольшое выступление.

Марию, которая возвышается над другими ученицами, уже можно было бы отправить танцевать с мальчиками, если бы не огромная грудь, которая не умещается ни в одном лифчике. Поэтому она до сих пор здесь, хотя выше и крупнее остальных. В конце года ее ждет приказ об отчислении. Она знает об этом и поэтому цепляется за свою подружку, любимицу Елены. Вдруг это поможет ей удержаться в Академии? Может, в следующем году она сменит преподавателя и забудет о Бобуловой, этой ненормальной русской, повернутой на стройности и легкости.

– Привет. Мне показалось, ты хотела что-то сказать? – спрашивает Синтия у Бьянки, натянуто улыбаясь.

– Ничего такого, чего ты сама не знаешь, – отрезает Бьянка. Она тоже улыбается, но в глазах сверкают молнии.

– Наверное, ты хотела сказать, что я лучше тебя, – заявляет Синтия.

Она подходит к Бьянке так близко, что та замечает прыщи на ее лице и напряженные мышцы шеи.

Бьянка чувствует жар в груди и яростно шипит:

– Ты всего лишь фальшивая подлиза.

– А ты похожа на жабу, – парирует Синтия.

– Эй, ты себя вообще видела? – немедленно вспыхивает Вивьен и добавляет, тыча пальцем в Марию: – Себя и эту слониху?

– Что тебе нужно, швабра? – шипит сквозь зубы Мария. Она угрожающе идет на девочек.

– Оставь их, Мария, – спокойно говорит Синтия. – Они напрашиваются на неприятности. Бедняжки умирают от зависти.

– Зависти? К тебе? Человеку, не умеющему делать полупируэт? Не смеши, – фыркает Бьянка.

– Боишься? И правильно. Бобулова тебя выгонит, мне Елена сказала, – довольно заявляет Синтия.

– Помолчи! Если выгонят Бьянку, значит, тебя вообще нужно отправить на свалку, – выходит из себя Лиза.

Вивьен делает шаг вперед, но Таня останавливает ее:

– Не делай глупостей, тебя же исключат.

– Пусти, я хочу ее придушить, – не успокаивается Вивьен.

Бьянка кладет руку на плечо подруги и говорит:

– Не надо, Вив. Они обе этого не стоят.

Арт выходит из школы после лекций и совещания преподавателей. Тяжелый выдался денек, а ему еще нужно зайти в супермаркет (в холодильнике, как всегда, пусто) и забежать в химчистку. Арт достает телефон и замечает три пропущенных вызова с незнакомого номера. Вдруг ему предложат другую работу? Конечно, преподавать хорошо, но Арт мечтает, чтобы кто-нибудь вспомнил о том, что он дизайнер, и предложил ему хороший проект. Тогда можно было бы нанять домработницу, которая ходила бы в магазин и готовила. Почему бы и нет?

Арт перезванивает по незнакомому номеру, погруженный в мечты, но резкий голос возвращает его в реальность:

– Это мама Лизы. Арт, верно?

Голос женщины звучит не очень приветливо. Должно быть, произошло что-то неприятное.

– Да, добрый вечер. Я заметил пропущенные вызовы… – бормочет Арт.

Женщина перебивает:

– Я звонила вам несколько раз, почему вы не отвечали?

– Я преподаю в школе, так что… – удивленно отвечает Арт.

Он пытается сохранять спокойствие. Почему эта синьора так злится?

– Хорошо, к делу, – обрывает женщина. – Вчера вечером Лиза ужинала у вас. Она сказала, что ела ризотто, ломтики жареного мяса и картофель. Это правда?

– Да, конечно, – удивленно отвечает Арт.

Женщина выходит из себя и почти кричит в трубку:

– Что?! Вы хоть осознаете, что делаете?

– Я вас не понимаю, синьора…

– Бернард. Лиза вам не сказала, как нас зовут?

Арт поднимает глаза к небу и вздыхает: за что ему все это?

– Синьора Бернард, – резко говорит он, – ваша дочь дружит с моей дочерью. Она не назвала вашу фамилию. Я хотел бы узнать, зачем вы мне звоните?

– Уважаемый Арт, я хотела напомнить вам, что моя дочь в отличие от вашей собирается стать балериной и следует строгой диете.

Ах, вот оно что, думает Арт.

– Какой диете, синьора? Никто в Академии мне не говорил об этом, – раздраженно отвечает Арт.

– А вы думаете, что преподаватели вручают каждому список продуктов? Это мы, родители, должны позаботиться обо всем. Вы не были у диетолога? Ваша дочь не сдавала анализы?

Арт чувствует, как у него начинает болеть голова. После изнурительного совещания с коллегами об экзаменах и учебных программах не хватало только этого потока обвинений…

– Я сделал все необходимое, – устало отвечает он. – На мой взгляд, диетолог здесь ни при чем. Вы обратились к нему по личному желанию.

– Вы можете рисковать здоровьем своих детей, но уж точно не моих. Жареное мясо! Вы хоть знаете, что оно переваривается полностью за сорок восемь часов? И еще картофель после риса. Вы хотите, чтобы девочки поправились?

Арт мечтает отключить телефон и забыть об этом кошмарном звонке. Он собирает все свое терпение и думает о любимой Бьянке, подружившейся с бедной девочкой, жертвой безумной мамаши.

– Я считаю, что вы преувеличиваете. Вы чересчур волнуетесь. Девочкам тринадцать лет. Они устают за день и нуждаются в энергии… – говорит Арт.

– Только не надо читать мне лекции, профессор! – повышает голос женщина. – Энергия не означает нездоровую пищу.

– Хорошо, ваше дело. Всего доброго, – фыркает Арт.

– Я запрещаю Лизе приходить к вам, – заявляет женщина уже более спокойным голосом.

– Синьора, это только радует меня. До свидания.

К удивлению Арта, женщина тоже не намерена продолжать разговор.

– До свидания, – говорит она и кладет трубку.

Только диеты мне не хватало, думает Арт, направляясь в супермаркет.

Позже он возвращается домой с двумя тяжелыми пакетами, надеясь хотя бы часок побыть в одиночестве. Но в квартире горит свет, и Бьянка радостно выскакивает из комнаты.

– Привет, пап. Где ты был?

– Привет. Разве не видно? В супермаркете, – сухо отвечает Арт. Ему снова кажется, что он работает у дочери слугой.

– Отлично! Можно с нами поужинает Вивьен?

– Вивьен? – судорожно переспрашивает Арт. За спиной Бьянки возникает Таня. Она радостно здоровается:

– Привет, Арт.

– Привет, Таня, – вяло отвечает он.

– Вивьен в ванной, позже я вас познакомлю. Мы по очереди принимаем душ, – смеется Бьянка.

Арт идет на кухню и начинает разбирать пакеты с продуктами.

«Прощайте, минуты спокойствия», – думает он и раздраженно бубнит:

– Почему они все здесь?

– Пап, ты не рад? – тут же вспыхивает девочка. В ее голосе слышны упрек и недоверие.

Арт вздыхает:

– Конечно, рад. Но ты могла хотя бы предупредить.

– Ну да, я не подумала. Мы сразу пришли сюда после занятий. Нам нужно было поговорить, – признается Бьянка.

– Занятия давно закончились? – спрашивает Арт, бросив взгляд на часы.

– Час назад, – отвечает девочка. – Поэтому я предложила девочкам пойти ко мне. Таня живет в общежитии, Вивьен – в съемной комнате с хозяевами, как я раньше… А Лиза…

Арт подпрыгивает от неожиданности:

– Лиза тоже здесь?!

– Ну да, а что? – удивляется Бьянка.

Арт мрачнеет:

– Прости, милая, но Лиза не может остаться у нас на ужин. Ее маме это не нравится.

– Откуда ты знаешь?

– Она мне звонила.

Бьянка молчит. Через секунду на кухне появляется Лиза. У нее мокрые волосы, и она одета в халат Бьянки.

– Привет, Арт, – здоровается девочка.

– Привет, – отвечает он.

Откуда у этих девочек такая самоуверенность? Он ведь взрослый человек. Конечно, он не претендует, чтобы его называли «синьором», но почему бы не произнести «добрый вечер» вместо «привет»?

– Что сказала моя мать? – резко спрашивает Лиза.

– Прости, Лиза, но лучше тебе спросить у нее. Думаю, ты не можешь остаться у нас на ужин. Прости, – заявляет Арт отстраненным голосом, словно ведущий новостей.

Девочка выбегает из кухни. Арт радуется, что сегодня на ужине будет на одного человека меньше. Он снова возвращается к пакетам с продуктами и внезапно слышит, как Лиза, чуть не плача, кричит в гостиной:

– Почему я должна уйти, если тут все мои подруги? Приходи сюда, посмотри сама, если не веришь… Это несправедливо, у меня наконец-то появились друзья, мы все балерины… Ты хочешь, чтобы я всегда была одна, вот и все!

Вот бы иметь отдельную комнату, куда можно спрятаться от всех! Арт вспоминает свою прекрасную студию, которую оставил в другом городе. Иногда он засиживался там до поздней ночи, проклиная свою работу. Теперь Арт обещает себе, что больше никогда не будет жаловаться.

Тем временем девочки обступили Лизу, которая кричит в телефон. Арт слышит, как Бьянка спокойно и уверенно говорит:

– Синьора, это Бьянка. Прошу вас, разрешите Лизе поужинать у нас. Папа проводит ее, как позавчера… Что? Да, сейчас.

Арт хочет исчезнуть, например, залезть в холодильник, и дело с концом. Но дочь врывается на кухню с телефоном в руке и говорит:

– Прости, пап, мама Лизы хочет с тобой поговорить. Вы ведь уже знакомы.

Арт кашляет и говорит в трубку:

– Алло.

– Добрый вечер, это синьора Бернард, – говорит женщина теперь уже спокойным голосом. – Моя дочь отвратительно себя ведет, всему виной напряженная учеба.

Всему виной диета, хочет ответить Арт, но вовремя прикусывает язык.

– Что вам угодно? – резко спрашивает он.

– В общем, будет лучше, если она останется у вас с подругами. Позже за ней зайдет мой муж. Он позвонит в дверь.

– Хочу предупредить вас, что сегодня на ужин куриный бульон с лапшой, – с иронией говорит Арт.

– Отлично, признательна за понимание.

– Всего доброго.

– До свидания.

«Ну уж нет, – думает Арт, – надеюсь, мы с вами никогда не увидимся!»

Он вытерпел этот звонок только ради дочери и бедной Лизы, которая не заслуживает того, чтобы чудаковатая мамаша выгнала ее из дома.

За спиной Арта раздается тонкий голосок:

– Добрый вечер, синьор Арт.

Он нервно оборачивается. Перед ним – худенькая девочка с длинными мокрыми волосами.

– Меня зовут Вивьен, – говорит она, протягивая руку.

– Очевидно, ванная свободна, – бормочет Арт.

– Нет, синьор. Там сейчас Таня.

– Ради бога, не называй меня синьором, – возражает он.

Внезапно у него возникает идея. Он берет ключи, выходит на лестничную площадку и звонит в дверь напротив.

– Извините, я ваш сосед, – говорит Арт, когда в дверях появляется пожилой мужчина в халате и тапочках. – Вы не возражаете, если я воспользуюсь вашей ванной? Мою заняли четыре балерины.

Мужчина удивленно смотрит на Арта из-под очков с толстыми стеклами и переспрашивает:

– Четыре балерины?

– Не поймите меня неправильно, – говорит Арт. – Это четыре маленьких девочки!

– Четыре маленьких девочки? – повторяет мужчина, нахмурившись.

– В общем, моя дочь! – не выдерживает Арт.

Мужчина открывает дверь и, когда Арт заходит в квартиру, растерянно переспрашивает:

– У вас четыре дочери?

– Можно сказать и так, – вздыхает Арт.

 

6. Шестеро на диване

Как известно, хуже понедельника ничего нет. Так считает Арт, которому кажется, что выходные пролетают со скоростью света. Не каждые выходные им с Бьянкой удается навестить маму и Миколь. По субботам Арт преподает, и ему приходится просить коллег заменить его, если он хочет уехать. Бьянка возвращается из Академии, и они бегут на вокзал. Так произошло и в эту пятницу. Арт и Бьянка прыгнули в последний поезд и приехали в родной город около полуночи. По пути Бьянка снова заснула на плече у папы, который, несмотря на усталость, не сомкнул глаз. Он волнуется и радуется возвращению домой, пусть и недолгому (он посчитал, сколько времени они проводят с семьей: сорок два часа. Минуты он опустил, но рано или поздно подсчитает и их).

Барбара встречает их на перроне. Сколько раз Арт просил ее не приезжать, а ждать дома. Вдруг поезд опоздает? Ночью на вокзале небезопасно… Но Барбара и слышать об этом не хочет. По правде говоря, когда Арт выходит из вагона, с сонной Бьянкой в охапке, и видит улыбающуюся жену, он испытывает прилив радости и нежности. Какая же она красивая!

Суббота – самый счастливый день. Настолько счастливый, что Арт терпит все капризы Миколь, которая расстраивается, что редко видит папу, и может расплакаться из-за пустяка. Первые субботние часы Арт всегда уделяет ей одной. А Бьянка с мамой устраиваются поудобнее на диване и проводят время за смехом и болтовней. В такие моменты Барбару не отличить от подружек Бьянки, которые оккупировали двухкомнатную квартиру в городе. Но Арт и думать не хочет о них, о повседневных делах, о работе. У него слишком мало времени, которое можно уделить Миколь и Барбаре. Он целый день фотографирует их, чтобы позже любоваться ими на экране телефона. Уже в воскресенье утром Арт начинает вздыхать, пытаясь отогнать мысли о скором отъезде. Ему бы хотелось остаться на потрясающий обед Барбары, возможно, пригласить своих родителей, как на Рождество. Но мысли об отъезде лишают его радости и мешают дышать. Когда Арт в очередной раз вздыхает, Барбара грустно смотрит на него. Они словно просят друг друга держаться – ради Бьянки.

Для Бьянки же понедельник – чудесный день, особенно когда солнце заливает танцевальный зал и вспыхивает тысячами солнечных зайчиков. Выходные даются девочке слишком тяжело. Уже в субботу Бьянка плачет в объятиях мамы, понимая, как мало времени у них осталось и как она будет скучать потом. В эти минуты она завидует сестре. Миколь отняла у нее маму и вдобавок заняла комнату Бьянки своими игрушками, словно та больше никогда не вернется. Дома, в окружении семьи, Бьянка счастлива. Но потом в поезде она погружается в отчаяние. Они с папой оба молчат: он пытается отвлечься от мрачных мыслей, листая журналы, Бьянка слушает музыку и переписывается с подругами из Академии.

Ей бы хотелось, чтобы родители переехали к ней в город, но это очень сложно. Мама привязана к своему офису и эгоистичной начальнице. Она словно мифологический герой, навечно прикованный к скале. Похоже, взрослым не так-то просто изменить свою жизнь. Например, родители Тани застряли в своей крошечной деревушке, а Елена навеки останется ассистенткой королевы Бобуловой, которая, кстати, единственная из всех кажется хозяйкой собственной судьбы. Она училась в России и была балериной в театре. Ей пророчили звание примы, но Бобулова уехала в Америку. Затем вернулась, стала примой-балериной, открыла свою школу. Но потом снова все бросила и уехала сюда. И теперь является одним из самых известных и наводящих ужас преподавателей Академии. Она даже входит в состав жюри национальных конкурсов.

Бобулова никому не подчиняется. Именно такой хочет быть и Бьянка. Она станет успешной балериной. Уж она-то не будет зависеть от расположения других, как Синтия, или связей, как преподавательница Фантини, которая, по слухам, устроилась в Академию благодаря дружбе с министром. Бьянка рада, что не попала в класс к Фантини, хотя все считают ту приятной, внимательной, понимающей. Но лучше уж суровая Бобулова, сама добившаяся всего. Ее никто не называет милой, но зато она знает, как непросто в этом мире. Жизнь – гора, на которую тяжело взойти даже героям. Чтобы достичь вершины, нужны удивительная смелость, железная дисциплина и идеальная техника. Заурядным остается рассчитывать на связи и знакомства, хотя в итоге и это не поможет. А лучшие взлетают так высоко, куда не доберется ни одна рекомендация, ни одна хитрость или обман.

В понедельник Бьянка с облегчением констатирует, что Академия никуда не исчезла. Станок и подруги ждут ее. Бобулова сидит в глубине зала и холодно здоровается со всеми простым «добрый день». Фантини обращается к своим ученицам по именам, здоровается с каждой, иногда называет их «милая» или «солнышко». Русская преподавательница ни на кого не смотрит. Она хлопает в ладоши, и девочки бросаются к станку. Затем кивает Елене, чтобы та начала показывать последовательность движений. Во время занятия Бобулова строго наблюдает за девочками. Если ее взгляд останавливается на ком-то, это вовсе не значит, что она хочет похвалить ученицу.

Но в этот теплый весенний понедельник их ждет потрясающая новость.

– Мы начинаем учить хореографию «Лебединого озера», – объявляет Елена, и ученицы подпрыгивают от радости. Они переглядываются и улыбаются, пытаясь сдержать восторг.

– Прежде всего ее нужно выучить, – остужает их пыл Бобулова.

– Вы уже знакомы с этим балетом, – говорит Елена.

Все кивают, но после занятий подруги решают пойти к Бьянке. Они видели лишь отрывки «Лебединого озера» по телевизору или в интернете. Им нужно посмотреть его полностью.

Девочки собрали свои карманные деньги и отправились в торговый центр в поисках диска с записью балета. Это оказалось непросто. Подруги бегали по эскалаторам вверх-вниз, прочесали все магазины техники и даже товаров для дома. И наконец решили спросить у продавщицы книжного, которая подсказала, что диски с классическими балетами продаются в крошечном темном углу магазина. Девочкам повезло: на полке осталась последняя книга о «Лебедином озере», в комплекте с ней шел диск.

– Обычно они продаются лишь под Рождество, – пояснила продавщица.

Узнав цену, девочки переглянулись.

– Значит, вы сделаете нам скидку, ведь Рождество еще не скоро, – улыбнулась Лиза.

– Да, мы ведь балерины, – поддержала подругу Бьянка.

– Я поняла, – ответила продавщица несколько враждебно. – Я сделаю вам скидку, но не больше десяти процентов. На таких товарах не заработаешь.

Очевидно, эта женщина не была поклонницей балета.

Затем девочки побежали к Бьянке – единственной, кто мог пригласить друзей домой. Лиза не хочет, чтобы к ней приходили гости. Ее мать – пианистка – репетирует целыми днями. А компьютер есть только у брата, но он явно не настроен им делиться.

Другое дело Арт.

– Папа, нам нужен твой компьютер, – заявляет Бьянка с надрывом в голосе, ворвавшись на кухню.

Арт что-то печатает на ноутбуке. Нахмурившись, он здоровается:

– Привет, Бьянка.

– Да, пап, привет, – говорит девочка и целует его в щеку.

Внезапно раздается хор тоненьких голосков:

– Добрый вечер.

Арт поднимает удивленные глаза. На пороге кухни стоит толпа девочек. Сколько же их? Четверо плюс его дочь…

– Здравствуйте, девочки, что случилось? – спрашивает Арт, оторвавшись от ноутбука. Интересно, кто все эти гостьи?

Бьянка поднимает руки и скрещивает пальцы в замок.

– Нам нужен твой компьютер.

– Нужен? Но зачем?

Дочь теряет терпение и начинает прыгать то на одной ноге, то на другой.

– Ну пожалуйста, пап, мы должны посмотреть видео! – упрашивает Бьянка.

– Какое видео? – переспрашивает Арт.

Он тянет время и уже успел распознать в толпе Таню и Лизу. Где-то среди них должна быть и та худенькая девочка, как же ее зовут? Ливиан или Арианна? Но кто же тогда вот эта?

– «Лебединое озеро», пап. Мы должны выучить его, – поясняет Бьянка, задыхаясь от нетерпения.

Она пальцем указывает на ноутбук, который папа крепко держит в руках.

– Выучить? – удивляется Арт.

Он снимает очки и пристально смотрит на дочь. Слово «выучить» вызывает у него лишь головную боль. Школьные оценки Бьянки по-прежнему оставляют желать лучшего. Арт упорно зубрит с дочкой историю и географию, литературу и биологию. Бьянка даже начала получать четверки. Но с математикой и итальянским дела совсем плохи.

– Конечно, выучить, – уверенно отвечает Бьянка, нахмурив лоб. – Выучить хореографию.

– Вы не можете заниматься этим в Академии? Если я не ошибаюсь, там есть проигрыватель, компьютер… – говорит Арт. Он не собирается сдаваться.

– Они не проигрывают DVD, – поясняет Бьянка.

Таня приходит на помощь подруге:

– Нам пришлось купить диск. Мы не видели балет целиком.

– Но ты-то видела, – возражает Арт, обратившись к дочери. От удивления его брови поднялись так, что практически касаются волос. – Мы же вместе ходили на этот балет, забыла?

– Ой, пап, это было так давно. Я помню только отрывки, а теперь нужно выучить его полностью, понимаешь?

– Давно? Всего три месяца назад…

В разговор снова вмешивается Таня:

– Я тоже видела его по телевизору, но это другое. Я имею в виду, выучить балет – это совсем не то, что просто посмотреть.

– Синьор Арт, это как слушать, как актер читает стихотворение, и затем попытаться рассказать его по памяти, понимаете? – говорит худенькая девочка, стоящая за Бьянкой. Должно быть, Ливиан или Мириам, как ее там.

На Арта накатывает волна раздражения. Он снова проиграл.

Воинственно настроенная команда одерживает верх, и вот ноутбук уже в руках Бьянки. Она победно несет его в гостиную, чтобы поставить на комод. Девочки (пятеро, как подсчитал Арт) рассаживаются на диване и ковре. Лица обращены к экрану. С этими пучками на затылках они кажутся абсолютно одинаковыми. Будто Бьянку клонировали, и клоны постепенно захватывают квартиру. В этом бою Арт уже потерял свой диван, комод с одеждой и гостиную, где раньше прятался, пока маленькие балерины порхали между комнатой Бьянки и ванной.

Теперь Арт молча наблюдает за девочками, которые неотрывно смотрят на экран его ноутбука. Да, именно этот балет Арт смотрел с Бьянкой в театре несколько месяцев назад. Пусть исполнители были другими, но сцены и даже костюмы не изменились. Почему она ничего не помнит? Хотя бы сюжет… Но похоже, его дочь с подругами вовсе не интересуются историей любви принца Зигфрида и загадочной Одетты. Девочки комментируют балет, словно болельщики – футбольный матч:

– Видели? Пируэт на полупальцах, из четвертой позиции.

– Да, но сначала она стояла во второй. Ронд де жамб ан дедан, переход в четвертую позицию и пируэт.

– А здесь она делает пируэт на полупальцах с ретире. Может, посмотрим еще раз? – предлагает Бьянка, и девочки кивают.

Потом обсуждение продолжается:

– Пятая позиция, плие, ретире и в конце четвертая.

Арт отступает на кухню в надежде спокойно почитать газету. Группа захватчиков говорит на непонятном языке. Вместо того чтобы наслаждаться спектаклем, они словно расшифровывают секретный код.

Через несколько минут одна из девочек заходит на кухню. Арт вздрагивает: вдруг его выгонят и отсюда?

– Что случилось? – бормочет он.

– Извините, можно попить?

Арт уверен, что эту девочку он еще не видел. Он откладывает газету и наливает воды.

– Конечно. Как тебя зовут?

– Петра, синьор папа.

Арт улыбается. Ну вот, теперь он стал «синьором папой».

– Зови меня Артом. Ты тоже останешься на ужин?

– Если вы не против, синьор папа Арт, – шепчет девочка.

– Но ведь ночевать ты у нас не будешь? У тебя есть дом, семья?

– Я живу вместе с Вивьен, – поясняет Петра. – Не волнуйтесь, синьор папа Арт.

Она допивает воду, ставит чашку прямо на газету и вылетает из кухни. На странице остается мокрое пятно. Арт вздыхает и думает о пожилом соседе из квартиры напротив. Тот живет с биглем, который постоянно спит в своей корзинке.

– Счастливый человек, – бормочет Арт, убирая чашку и сминая газету.

Хотя нет, это было бы ужасно. Он терпеть не может собак.

 

7. Шесть балерин на одного папу

Они внимательно слушают Елену, которая поясняет движения:

– Пор де браиз подготовительного положения, па де буре, четыре пор де бра…

Девочки вскидывают руки, вытягивают ноги.

– Стоп, – кричит Бобулова.

Пианист перестает играть, ученицы останавливаются и опускают руки. Кто-то вытирает пот со лба. Несколько секунд в зале слышно тяжелое дыхание.

– Вы птицы! – восклицает преподавательница.

От ее голоса у Бьянки мурашки бегут по спине. Девочки боятся смотреть Бобуловой в глаза. Тем временем она встает и медленно идет к ним, повторяя:

– Птицы!

В зале так тихо, что слышны лишь шаги преподавательницы. Балерины замерли и не дышат.

– Вы когда-нибудь видели, чтобы птицы улыбались?

Бобулова изображает учениц, растягивая губы в фальшивой улыбке. Елена и несколько девочек нервно смеются.

– Посмейтесь сейчас, но в танце не делайте этих неестественных гримас, – говорит Бобулова.

Ее лицо принимает привычное механическое выражение. Бьянку удивляет и пугает такая поразительная мимика. В одно мгновенье черты Бобуловой застыли, глаза словно остекленели.

– Вы лебеди, – повторяет Бобулова, возвращаясь на свое место.

Она несколько секунд смотрит на учениц, скрестив руки. Затем кивает пианисту, и занятие продолжается.

Краем глаза Бьянка наблюдает за Синтией. Ей почему-то кажется, что преподавательница сделала замечание именно Синтии, которая постоянно улыбается. Бьянка понимает, что хотела сказать Бобулова: они должны превратиться в стаю прекрасных белоснежных лебедей. Эта подлиза Синтия хотя бы раз видела лебедя? Вряд ли. Но Бьянка видела этих птиц на озере, любовалась их длинными шеями и пышными перьями. Лебеди легко и свободно скользили по водной глади. Черные маски и клювы немного пугали девочку. Она видела, как птицы дрались друг с другом: вытягивали шеи, взмахивали крыльями, ныряли под воду и поднимались на поверхность, гибкие, словно змеи.

Поэтому Бьянка выполняет пти шанжман де пье, представляя, что у нее острый клюв, которым она резко разрезает воздух. Девочка замечает, что Бобулова одобрительно смотрит на нее. Теперь Синтия стоит рядом и во время пор де бра слегка задевает ее. Затем, улучив подходящий момент, шипит:

– Жаба.

Бьянка представляет себя лебедем с распахнутыми крыльями. Она выполняет движения с яростью, в то время как Синтия пытается быть элегантной: делает мягкие широкие жесты, похожие на пластику балерин, танцующих с принцем Зигфридом. Но сейчас они учат хореографию не романтической встречи влюбленных, а схватки птиц, собравшихся на озере. Бьянка вытягивается в струну и задевает рукой Синтию, которая похожа на фею с крылышками, порхающую с цветка на цветок.

Мы птицы, а не феи, думает Бьянка. Мы вытягиваемся и поднимаем руки резкими движениями, словно хлопая крыльями по воде. Шеи вытянуты, голова упорно рвется в небо. Только так, с физическим усилием и точными движениями, получится взлететь.

Но когда Бьянка собирается взлететь в ассамбле, что-то касается ее ноги и не позволяет оторваться от пола. Синтия, которая стоит за ней, с легкостью выполняет это движение. Без сомнения, это она дотронулась кончиком пуанта до пятки Бьянки, помешав сделать прыжок. Бьянка злится, и занятие превращается для нее в соревнование. Она поднимает голову и руки в резком, опасном па де буре. Соперница с удивлением смотрит на нее, затем принимает безмолвный вызов. Однако Синтия не может похвастаться скоростью и точностью. Она выполняет гибкое и медленное движение перед тем, как подняться на полупальцы. Бьянка тем временем уже стоит на кончиках пуантов. Она распахивает руки, поднимает правую ногу вперед, а затем левую в жете. Это точное, энергичное движение вынуждает Синтию отступить, опуститься на пятки. Теперь Бьянку не удержать. Ей хочется не только поставить на место хитрую подлизу, но и ощутить свободу, расправить крылья и поднять брызги воды. Девочка делает идеальное фуэте ан турнан, словно взлетая.

Интересно, почему Арт вспоминает балет о лебедях, заходя в квартиру Кати? Катя – племянница Даниеля, директора школы, где он преподает. Даниель однажды поделился с Артом ее историей.

– Дочь моей сестры болеет лейкемией. Она очень милая девочка, почти ровесница твоей Бьянки, – рассказал Даниель. – Катя уже несколько месяцев не ходит в школу, но учителя пытаются заниматься с ней, отправляют домашнее задание по электронной почте, навещают.

– Какие молодцы! – удивился Арт. Да, Катина школа отличалась от той, в которой училась его дочь.

– Я бы ни за что не стал грузить тебя этим, но у Кати есть мечта, – Даниель смущенно улыбнулся. – Она хочет издать свои стихи, маленькую книгу. Что скажешь? Возможно, ты захочешь помочь?

– Конечно, с удовольствием, – искренне ответил Арт.

– Правда? О финансовой стороне я позабочусь. Катя будет счастлива, а моя сестра немного придет в себя…

Теперь Арт пожимает худенькую Катину руку. Мама девочки, настолько миниатюрная, что ее можно принять за старшую сестру, выскальзывает из комнаты.

Но почему Арт вспомнил о лебедях, оказавшись в их современной квартире на окраине города? В балете эти сильные птицы сражаются за принца под аплодисменты восторженных зрителей. Они кажутся хрупкими, но это не так. А вот сидящая перед ним девочка выглядит очень хрупкой: бледная, осунувшаяся и без бровей. Яркая шапочка скрывает отсутствие волос. Катя похожа на птенца, у которого никогда не вырастут большие и сильные крылья.

– Это правда, что у вас есть дочь? – спрашивает Катя.

– Да, младше тебя, – отвечает Арт.

– Она ведь балерина? Учится в Академии?

– Да. Ты уже все о ней знаешь, – улыбается Арт.

– Мне рассказал дядя Даниель, – поясняет девочка.

– Да, я понял. Давай ты будешь обращаться ко мне на «ты»?

– Хорошо. Дядя говорил, что ты пробудешь в городе несколько месяцев и переехал сюда ради дочери.

Арт улыбается, хотя ему не очень нравится такая болтливость Даниеля. Похоже, Катя видит на лице гостя неодобрение и поспешно объясняет:

– Извини, что я об этом спрашиваю. Просто я обожаю балет.

– А, тогда понятно, – удивленно отвечает Арт. Вот почему в его голове до сих пор играет музыка Чайковского.

– Мне бы хотелось познакомиться с настоящей балериной, – продолжает Катя.

– Моя дочь пока не настоящая балерина. Она только учится.

Катя уверенно возражает:

– Она учится в Академии, значит, она уже балерина. Она получит диплом и станет профессионалом. Это как музыка или кино, тебе не кажется?

– Что ты имеешь в виду?

– Человек занимается, и, если у него получается, если у него есть талант, он поступает в знаменитую академию и начинает заниматься еще усерднее. Но нужно иметь предрасположенность. Наверное, твоя дочка уже выступала в театре?

– Нет, никогда.

Пытаясь защитить дочь от излишнего любопытства, Арт немного обманывает Катю. Бьянка уже выступала, пусть и в маленьком театре. Для этого дебюта ей пришлось справиться с волнением.

– То есть она никогда не выступала в серьезном спектакле… Она учится…

Ему не хочется обманывать девочку, которая уже обожает Бьянку, хотя никогда не видела ее. Обожает просто потому, что та – балерина. Поэтому Арт говорит:

– Я постараюсь познакомить вас.

– Правда? Я была бы так счастлива, – радостно восклицает Катя.

– Постараюсь, но не могу обещать. Она ведь очень занята. Утром у нее обычная школа, после обеда – занятия в Академии. Сейчас они готовятся к выпускному спектаклю…

– Я понимаю, – отвечает Катя.

Девочка уже давно не выходит из дома, зато ей не нужно возвращаться в темную палату онкологического отделения, где она провела четыре месяца.

В субботу Бьянка могла бы заскочить на несколько часов сюда. И даже привести с собой подруг. Девочки найдут общий язык, ведь Катя увлекается балетом.

Арт решает попросить Бьянку об этом небольшом одолжении. Катя очень милая и вежливая. Она отличается от волевых балерин, которые заполонили его квартиру, распоряжаются ванной и свободно открывают холодильник, делают себе свежевыжатые соки, смотрят записи балетов, забираются на диван с ногами, похрустывая крекерами. Вчера перед сном Арту пришлось отряхивать покрывало: кому захочется спать на крошках? Встреча со слабой девочкой, запертой в четырех стенах, будет им полезна. Может, они поймут, что мир не крутится вокруг них. Что есть и другие люди, которым повезло меньше, и, если можно кого-то порадовать и подбодрить, просто уделив время, почему бы не сделать это?

Вернувшись к себе, Арт чувствует приятный запах настоящего дома. В квартире горит свет, значит, Бьянка и подруги уже тут. Пока Арт разувается и пересчитывает куртки на вешалке, дочь окликает его:

– Пап, это ты? Привет!

Арт заходит на кухню и расплывается в улыбке:

– Что ты делаешь? Готовишь?

– Мы готовим, – радостно уточняет Бьянка.

Рядом с ней стоит Таня и что-то печатает на телефоне. Вивьен моет овощи. Петра сидит за столом, усыпанным мукой. Духовка уже работает, а на плите стоят две кастрюльки. Тем временем Вивьен берет полотенце и начинает вытирать муку со стола.

– Мы приготовили торт, синьор папа Арт, – поясняет Петра. Теперь она помогает Вивьен постелить скатерть на стол.

– И тефтельки! – довольная Бьянка обнимает Таню за плечи: – И все благодаря ей! Она позвонила маме, и та рассказала рецепт.

– Да, мама написала, что они будут тушиться час, – добавляет Таня.

– Умницы! – восклицает Арт. – Возможно, мне даже удастся попасть в ванную на минутку, чтобы помыть руки.

– Извините, синьор папа Арт, но там Наоми, – останавливает его Петра. Арт удивленно смотрит на девочку.

– Кто это? Новенькая?

– Нет, пап, она моя подруга. Точнее наша, – поясняет Бьянка, нахмурившись.

«Они все твои подруги, союзницы, сообщницы», – недовольно думает Арт. Но вслух говорит совсем другое:

– Как же мы поужинаем вшестером? За этим столом помещается максимум четверо!

Девочки переглядываются.

– На самом деле нас семь. То есть вместе с тобой семь, – признается Бьянка. Остальные девочки замирают, и воцаряется тишина, которую нарушает лишь гул духовки.

Арт смотрит на девочек и начинает пересчитывать их по пальцам, словно ребенок. Итак, Бьянка, Таня, Вивьен, девочка, которая зовет меня папой Артом, и девочка, которая сейчас в ванной комнате. Кто же седьмая?

Бьянка приходит ему на помощь:

– Лиза в комнате, разговаривает с мамой.

– А, понятно, – сухо говорит Арт. – Почему бы не позвать еще и Лизину маму?

Он замечает, что немного повысил голос, и теперь девочки растерянно уставились на него. Арт поднимает руки в знак капитуляции и произносит уже спокойнее:

– Все в порядке, извините. Я просто немного устал, сегодня выдался тяжелый…

Он замолкает на полуслове. Бьянку совсем не интересует, как проходят его дни.

– Не волнуйся, пап, мы обо всем позаботимся! А ты пока отдохни, почитай журнал или посмотри телевизор. Мы тебя позовем.

– Отлично, – вздыхает Арт и выходит из кухни. Только он устраивается на диване и берет в руки газету, как слышит чей-то голос:

– Добрый вечер.

Арт откладывает газету и видит улыбающуюся девочку со светлыми волосами, высокую и стройную. Все балерины улыбаются тепло и открыто, но Арт уже понял, что это сценическая маска.

– А, привет. Должно быть, ты… – Арт замолкает, чуть не сказав «новенькая».

– Наоми Федерер, приятно познакомиться.

Она протягивает ему руку. Потом Арт берет газету, уверенный, что теперь наконец-то свободен. Но девочка не уходит.

– Простите, синьор, можно задать вам вопрос?

– Конечно можно, дорогая. Спрашивай.

– Бьянка сказала, что вы преподаете.

– Не совсем. Я веду курс в школе…

– Поэтому я решила спросить вас, как профессора, что такое модуляция?

Арт в очередной раз откладывает газету. Только опроса ему не хватало.

– Я не профессор, – возражает он и пускается в объяснения: – Все зависит от контекста. Модуляция встречается в архитектуре, музыке, литературе…

– У этого слова столько значений? – удивляется девочка.

– Ну да, – улыбается Арт. – Почему ты спрашиваешь?

– Преподавательница сказала, что я должна работать над модуляцией.

– Так попроси ее объяснить!

Бьянка почти ничего не рассказывает Арту об Академии. Что-то он знает из разговоров девочек, но обычно, когда он появляется, они замолкают и только перемигиваются. Арт на них не в обиде – сам был таким же. Он отлично понимает, что существуют границы, запретные подростковые зоны, девчачьи секреты…

– Попросить кого? Бобулову? – Наоми удивленно округляет глаза. – Об этом не может быть и речи. Разве Бьянка не рассказывала, какая она?

Ответ на этот вопрос Арт знает: суровая, требовательная.

– Даже хуже, – возражает девочка. – Она ужасна. Она не терпит вопросов. Если кто-то не понимает, это его проблемы. Она постоянно повторяет, что мы не в обычной школе и она не собирается учить нас.

– Ясно, – коротко отвечает Арт.

Возможно, ему стоит забежать в Академию и лично встретиться с этой дамой. Похоже, та любит средневековые методы преподавания.

В гостиную влетает Бьянка. Она недовольно спрашивает:

– Наоми, что ты тут делаешь? Мучаешь моего папу модуляцией?

– Она рассказывала мне о вашей преподавательнице, – отвечает Арт. – И о ее сомнительных методах обучения.

Бьянка с упреком смотрит на подругу и возражает:

– Да, Бобулова немного перегибает палку. Но все говорят, что она лучшая.

– Никто не спорит. Но можно хотя бы объяснять ученикам непонятные слова. Это ведь и называется «преподавать», – фыркает Арт.

Почему Бьянка защищает «ужасную» преподавательницу из Академии, но считает «садистами» учителей из обычной школы, которые относятся к ней с пониманием?

– Да ладно, пап, давай ты не будешь читать нотаций еще и Бобуловой! – вздыхает Бьянка.

– Нельзя быть замечательным преподавателем и не уметь общаться!

– При чем здесь это?! – Бьянка раздражается еще больше. – Академия – не обычная школа, здесь не нужно общаться. Нужно уметь танцевать, и точка.

– А эта модуляция, о которой сказали твоей подруге? – не сдается Арт. Порой его дочь невозможно переубедить.

– Ерунда, – пожимает плечами девочка. Затем поворачивается к Наоми и уверенно говорит: – Один раз Бобулова сказала, что мне нужно визуализировать. Но самое главное в балете – четко следовать движениям, не забывать их последовательность. Она сказала тебе про модуляцию, потому что хочет, чтобы ты старалась.

Наоми успокаивается и кивает. Арт думает, что Бьянке стоит прийти на его занятия по графическому дизайну и поделиться своей мудростью со студентами. Работать и стараться – вот что необходимо. Зачем преподаватели тратят столько времени на нудные пояснения методов и способов, если все так просто?

В гостиную заходит Лиза.

– Привет, Арт, – здоровается девочка.

Лиза и Таня – старожилы этой квартиры, поэтому считают Арта своим другом.

– Привет, Лиза. Как дела дома? – издевательским тоном спрашивает Арт, но Лиза не замечает его сарказма и спокойно отвечает:

– Спасибо, все в порядке.

В эту секунду в разговор снова вступает Бьянка:

– Кстати, пап… Можно Наоми переночует у нас?

– Наоми? Переночует? Почему? – удивленно спрашивает Арт. Он чуть не сказал «где?», но вовремя остановился. Вопрос «где?» здесь лишний: конечно, в комнате Бьянки, вместе с Таней или без нее.

– Потому что… – вздыхает Бьянка, переглянувшись с остальными. – Наоми бы хотелось остаться у нас. Понимаешь, она так перенервничала из-за модуляции…

Арт чувствует себя обманутым. Девочки придумали всю эту историю с модуляцией, чтобы обвести его вокруг пальца.

– Не может быть и речи! Я не вижу в этом смысла. Наоми, ты уже предупредила родителей? – Арт невольно повышает голос.

Девочка кивает, опустив голову. Но Бьянка снова вмешивается:

– Ее мама ночует у своего парня, а папа живет с…

– Стоп! – восклицает Арт. – Прости, Бьянка, но личные дела твоей подруги меня не интересуют.

Он встает с дивана. Похоже, когда он сидит, никто не воспринимает его всерьез.

– Я не хочу брать на себя эту ответственность. После ужина я отведу вас по домам, – резко заявляет он.

– Всех? Даже Таню? – испуганно спрашивает Бьянка.

– Да, всех. Я вызову такси.

В комнате становится тихо. Девочки пятятся, отступая на кухню, словно напуганные щенки. Но уже через минуту Арт слышит их болтовню и смех. На этот раз балерины точно смеются над ним. Однако Арт ни о чем не жалеет. Пора обозначить четкие границы гостеприимства, пока сюда не перебрался весь класс Бьянки, включая преподавательницу-тираншу.

Наконец ужин готов. Арт сидит во главе стола, а девочки теснятся по сторонам. Они едят по двое из одной тарелки, сидят вшестером на трех стульях, словно попугаи на жердочке, и как попугаи чирикают и трещат. Похоже, они больше не обижаются на Арта и смирились с его решением. Поэтому Арт решает задать вопрос, который не выходит у него из головы целый день. Когда еще удастся собрать шестерых балерин за одним столом?

– Девочки, я хотел бы попросить вас об одной вещи.

– Всех? – удивляется Бьянка.

– Да. Это очень важно.

Девочки замолкают и с интересом смотрят на него.

– Сегодня днем я был в гостях у одной девочки.

– Зачем? – тут же перебивает Бьянка.

– Эта девочка болеет. Она пишет очень красивые стихи, и я помогу их издать.

– Ого! – восклицает Бьянка. – Как здорово! Молодец, пап. А мама знает?

– Подожди, Бьянка, сейчас я о другом, – серьезно говорит Арт. – Эта девочка, Катя, долгие месяцы провела в больнице. Сейчас она дома, под наблюдением врачей, ей уже лучше… Она очень любит балет. И была бы счастлива познакомиться с балеринами. Может, вы навестите ее?

Тишина.

– Как ее зовут? – наконец спрашивает Таня.

Арт решает не напоминать, что уже говорил. И с надеждой в голосе говорит:

– Катя.

Таня кивает и широко улыбается. Тем временем Бьянка ставит на стол торт.

– Ты не передумал насчет такси, пап? – уточняет она.

– При чем здесь это? – спрашивает Арт, нахмурившись.

– Потому что в такси помещается не больше четырех человек.

– Я попрошу прислать минивэн на шестерых, – сухо отвечает Арт.

Бьянка вздыхает и начинает неуклюже резать торт. Первый кусочек получает папа. Арт хвалит девочек: десерт удался на славу. Но он не изменит своего решения. Шесть балерин – слишком много для одного папы.

 

1. Весна

Наконец небо расчистилось от тяжелых облаков, дни становятся длиннее, а воздух теплее. Это замечают даже балерины, которые занимаются в залах с искусственным светом и отоплением и выбегают на улицу лишь вечером. Они убрали в шкафы зимние куртки, кто-то даже решился надеть легкое пальто поверх пачки, а кто-то перестал носить трико за пределами Академии. Девочкам не хочется быть похожими на спортсменов, которые постоянно ходят в форме и кроссовках. Теперь они носят джинсы и туфли. Кое-кто даже решил, что пора сменить гардероб, и теперь приходит в Академию в новенькой ярко-красной куртке с полосатым шарфом вокруг шеи, джинсах и сапогах на каблуках. Это Синтия, кто же еще.

– Видели? Кармен пришла, – шипит Вивьен.

– Что за Кармен? – спрашивает Таня. – Из какого-нибудь фильма?

– Не знаешь?! Это же из балета! Испанка, которая вскружила всем голову. А потом ее убил один солдат, когда она его бросила, – объясняет Вивьен.

– Значит, это комплимент? – удивляется Таня, но Вивьен, нахмурившись, возражает:

– Вообще-то я пошутила. Просто Синтия ведет себя так, словно она королева фламенко.

– Но ее куртка действительно классная, – вздыхает Лиза. – Специально пришла в ней, чтобы мы обзавидовались.

– Я не завидую, – обрывает Бьянка. – И перестаньте смотреть на нее так, словно она на самом деле королева. Она этого и добивается.

– А что такое фламенко? – растерянно спрашивает Таня, но никто не отвечает. Девочки молча наблюдают за Синтией. Та подходит к ним со злобной усмешкой:

– Привет, жабы. Как дела?

– Называй так свою сестру, – шипит Вивьен.

Но Синтия не теряется и гордо заявляет:

– К твоему сведению, моя сестра работает моделью.

– Ва-а-а-а-ау, – восклицают девочки, неестественно ахая и поднося руки ко рту.

– Именно так все и делают, когда видят ее, – спокойно говорит Синтия.

Бьянка фыркает:

– Представляю, как она расстроена из-за того, что ты всего лишь балерина.

Синтия высокомерно смотрит на нее:

– Мабель тоже занималась танцами три года. Поэтому у нее идеальная осанка и фигура.

– Тогда понятно, почему учеба тебя не интересует, – снова атакует Бьянка.

Синтия резко поворачивается к ней и говорит, на этот раз без улыбки:

– Танец – моя жизнь. А ты всего лишь зубрила.

– Зато ты подлиза, – вмешивается Вивьен, делая шаг вперед.

Подруги берут ее за руки и отводят в сторону.

– Успокойся! – шепчет Лиза. – Хочешь, чтобы тебя исключили из-за этой дуры?

Синтия снова улыбается, радуясь: как легко вывести Вивьен из равновесия!

– Уверена, ты не сдашь ни одного экзамена. Потому что совершенно не умеешь контролировать себя.

– У меня по крайней мере есть подруги. А к тебе никто не приближается, – шипит Вивьен.

Синтия не удостаивает ее ответом. Она оборачивается к Бьянке:

– Ты дружишь с неудачницами. Вам всем не хватает изящества, хотя ничего не поделаешь: жаба никогда не станет бабочкой.

Бьянка бледнеет и с трудом произносит:

– А ты никогда не станешь балериной, как и твоя сестра. Ты будешь моделью и сможешь гримасничать сколько захочешь.

– У меня хотя бы есть выбор, кем стать – балериной или моделью. Это уже немало, – довольно заявляет Синтия.

Она резко разворачивается и походкой дивы направляется в сторону туалета. Другие ученицы Академии, наблюдавшие за ссорой, пожимают плечами:

– Опять Бьянка и Синтия поругались.

– Когда-нибудь они переубивают друг друга.

Их слова тонут в шуме голосов. Кто-то встает на сторону Синтии, милой и приятной, кто-то критикует обеих: «Они вечно на взводе». Хорошо, что у Бьянки есть подруги, которые всегда поддержат. Они окружают ее и недовольно гудят:

– Что она себе позволяет… Как она сказала? Вы вообще понимаете?.. Невероятно… Ну и грубиянка.

Бьянка расстроена и рассержена. В этом обмене колкостями она проиграла. Зачем она вообще поддалась? Они с Синтией вели себя как торговки на рынке. Модель, красивая, жаба, уродина… Бьянка должна победить соперницу в зале, на сцене. Тогда будет видно, кто из них лучше, способнее, талантливее. В балете не обмануть друг друга. У Бьянки на глазах появляются слезы. Нет, нет, только не плакать. Синтия не стоит этого! И вдруг Бобулова увидит? Девочка бежит в туалет умыться. Она смотрит на себя в зеркало: покрасневшее лицо, наэлектризованные волосы, запавшие глаза. Плохое освещение добавляет теней на ее лице. Бьянка знает, что она не красавица, но не больно-то и хотелось! Красивые люди всегда самовлюбленные и неприятные. Бьянка симпатичная: у нее большие глаза и длинные мягкие волосы, которыми восхищаются подруги.

Если Бьянка будет жалеть себя, Синтия получит огромное преимущество… Синтия плохо танцует, но, похоже, ей все равно, ведь на ее стороне Елена. Даже если целый класс начнет осуждать подлизу, она не обратит на это внимания.

Бьянка выпрямляется, поднимает голову. Она не собирается льстить ни Елене, ни тем более Бобуловой, ведь та ценит лишь упорство и старание.

Раскрасневшаяся Бьянка выбегает из туалета и направляется на верхний этаж, где занимаются мальчики.

«Ох, ну и выходка», – думает она, но не останавливается.

Бьянка идет по коридору с высоко поднятой головой, смотря в одну точку перед собой, как на занятиях. Мальчики всегда находятся на своем этаже, потому что на переменах ведут себя слишком шумно. Чтобы избежать хаоса, их отделили от девочек.

В Академии все организовано так, чтобы не терять драгоценное время, выделенное на учебу. Перемены длятся всего по десять минут, и, если ты опаздываешь, тебе грозит исключение. По крайней мере, так принято у Бобуловой. Она редко выпускает учениц из зала во время занятия. Чтобы выйти, нужна очень серьезная причина. Как минимум, сгибаться пополам от боли. Девочек, которым нужно в туалет, часто сопровождает охранник. Если у ученицы внезапно поднялась температура или она упала в обморок, то сразу вызывают врача. Он измеряет давление, оказывает первую помощь и сообщает о случившемся родителям. Месяц назад это произошло с одной из учениц в классе Бьянки. Девочке стало плохо, и она рухнула на пол, словно срезанный цветок. Бобулова даже не взглянула на нее. Она тут же вышла из зала и через несколько минут вернулась с двумя охранниками, у которых были носилки. Тем временем Елена, запретив остальным приближаться, считала у девочки пульс. Охранники отработанными движениями уложили пострадавшую на носилки. Затем в класс вбежала врач. Приложила к груди маленькой балерины стетоскоп, задала несколько дежурных вопросов. Все произошло очень быстро, и, как только девочку унесли, Бобулова хлопнула в ладоши – и занятие продолжилось как ни в чем не бывало.

Никто так и не узнал, что стряслось с той девочкой. Это еще одна особенность Академии: новости о болезнях и проблемах, исключениях и заменах не распространяются среди учеников. Лишь изредка просачиваются какие-то слухи, но никто не знает, правда ли это. В отличие от Лауры Бобулова никогда не скажет на занятии: «Знаете, у вашей одноклассницы тяжелый грипп… ветрянка… пневмония». Ничего. Девочка так и не вернулась в Академию. Она исчезла, словно персонаж компьютерной игры: на нее как будто навели лазер, и она пропала, а остальные отправились вперед, пытаясь избежать ловушек, падений, судорог и болезней…

Мальчики смеются и что-то обсуждают. Рядом маячит молчаливый охранник. Бьянка быстро идет по коридору с высоко поднятой головой, но успевает заметить любопытные взгляды. Мальчики, которые занимаются балетом, так отличаются от ее одноклассников в обычной школе! Те шумят, издеваются, бегают по коридорам, обсуждают футбол, играют в игры на своих телефонах.

У этих – легкий пластичный шаг, идеальная осанка, широкие плечи. Все они гораздо выше и сильнее Бьянки. Они учатся в начальных классах Академии. Те, кто постарше, занимаются по утрам. Со следующего года Бьянка тоже будет учиться в первую смену. В школе она не обращает внимания на одноклассников, но здесь, на верхнем этаже Академии, испытывает легкое волнение. Вдруг Бьянка слышит чей-то комментарий: «Милашка». Ее сердце выпрыгивает из груди: кто это сказал? Может, вон тот мальчик с длинными кудрявыми волосами, только что скрывшийся за углом? Девочка бежит в свой зал. Ее лицо горит, она задыхается. Кто-то сказал ей то, что она всегда хотела услышать: «милашка».

 

2. Первая любовь

После занятий Бьянка выходит на улицу и начинает оглядываться. Ее подруги спрашивают:

– Кто из них?

Бьянка уже рассказала им о мальчике, который назвал ее милашкой. Она не разглядела его, но абсолютно уверена, что он очень красивый. Подруги волнуются больше нее. Они стоят у входа и не отрывая глаз смотрят на группу учеников Академии, пытаясь вычислить «того самого».

Наконец Бьянке кажется, что она узнала его. Она краснеет и шепчет:

– Это он! Не смотрите туда!

– Который? Блондин? Брюнет? Вон тот высокий? – шушукаются подруги.

– Может, тот? Смотрите, какой красивый, – шепчет Лиза.

– Нет, не он, – качает головой Бьянка.

Лиза радостно улыбается и говорит:

– Нет? Тогда я пошла. Попробую с ним познакомиться.

– С ума сошла? – хором спрашивают Вивьен и Таня.

– А что? Пока, увидимся завтра, – прощается Лиза.

Она бежит к мальчику, который идет к метро.

– Это он! – восклицает Петра, показывая пальцем на парня на другой стороне улицы.

– Но как ты можешь знать…? – Бьянка не успевает договорить. К ней направляется папа. Что он здесь делает?

Арт очень редко забирал дочь из Академии. Он встречал ее только в самом начале, чтобы убедиться, что Бьянка сядет на нужный трамвай и выйдет на своей остановке. Но потом устроился на работу и перестал приезжать за ней. К тому же Бьянка почти ежедневно приводила домой подруг. Так что она совсем не ожидала увидеть папу.

Попрощавшись с девочками, Бьянка нехотя идет ему навстречу. По пути она натягивает широкую улыбку:

– Папа? Вот сюрприз. Почему ты решил меня встретить?

– Хотел прогуляться с тобой, – отвечает он странным голосом.

– Но ведь ничего не случилось, да, пап? – встревоженно спрашивает девочка.

Арт удивленно смотрит на нее. Похоже, его дочь умеет читать мысли!

Потому что кое-что действительно случилось.

Еще час назад Арт был в своей школе, в которой царила праздничная эйфория. Двое преподавателей объявили, что собираются пожениться. Они познакомились именно там, в школе искусства и дизайна. Кто-то произнес тост со стаканчиком кофе в руке, кто-то вытащил из сумки подарок: забавный шарж на жениха и невесту. Некоторые предложили отправиться в бар, чтобы отметить. В такой день лучше поднимать бокалы с чем-нибудь покрепче кофе из автомата. Арт не был уверен, идти ли со всеми, но Габи, девушка, преподававшая рисование комиксов, взяла его под руку и сказала:

– Ну, Арт, не будь занудой. Это же свадьба!

Арт вспомнил, что побывал в супермаркете вчера, а Бьянка никогда не возвращается домой раньше семи вечера. Поэтому он согласился. Но, оказавшись в баре, вдруг обнаружил, что все куда-то разбежались, остались только он и Габи.

– Так даже лучше, тебе не кажется? Теперь мы сможем спокойно поболтать, – радостно заявила та.

Арту это не понравилось.

– Все же странно, – он продолжал оглядываться, надеясь, что сейчас коллеги вбегут с бар с громким «бу-у-у-у!», как делают дети.

Однако этого не происходило. Габи улыбалась ему, и волнение Арта росло. Но не убегать же от нее! Он ведь не мальчик, чтобы так себя вести.

– Я рада, что мы можем поговорить с глазу на глаз, – продолжала девушка, понизив голос.

Габи смотрела на него так, что любой догадался бы, что она флиртует. Но Арт решил играть роль простака до конца. Он притворится, что ничего не понимает и минут, скажем, через десять вежливо попрощается и уйдет…

Но у Габи тоже был свой план.

– Знаешь, Арт, я тебя выделила в тот день, когда ты появился в школе.

Он удивленно поднял брови и смущенно улыбнулся.

– Извини, не понимаю.

– Что значит «не понимаю»? – рассмеялась Габи, откидывая волосы назад. Арт заметил на ее шее татуировку в виде существа с хвостом русалки или дракона. – Ты мне нравишься. Ты очень красивый. Думаю, тебе это уже сто раз говорили.

Арт с отчаянием посмотрел на девушку.

– Спасибо за комплимент, но не думаю, что… – начал он, но снова уставился на татуировку и запнулся.

– Покраснел! Такой милый! Надеюсь, ты не обиделся? Человек, который так заботится о дочери, должен быть очень нежным и ласковым…

– Извини, Габи, – перебил Арт. – Боюсь, мы друг друга не понимаем.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Габи, по-прежнему улыбаясь.

– Ты выбрала не того человека. Я женат.

Услышав это, Габи снова рассмеялась. На ее шее мелькнул раздвоенный хвост. Должно быть, она уже выпила, прежде чем они пришли в бар.

– Я тоже замужем. Точнее, в гражданском браке. У меня, как и у всех, есть парень, – сказала она.

– Что значит «как у всех»? – снова смутился Арт.

Внезапно его бросило в жар. Он бы с удовольствием снял куртку, но побоялся, что Габи неправильно это истолкует.

– Ну да. Кто сегодня живет один? Никто, только глупец, – заявила Габи, расслабленно откинувшись в кресле.

Арт не мог пошевельнуться. Он даже вспотел от напряжения.

– Хорошо. Как ты знаешь, я живу с дочерью, – сухо сказал он.

– Она очень талантливая, правда?

Услышав эти слова, Арт натянуто улыбнулся:

– Надеюсь. Она учится в Академии. Поэтому я здесь, вдали от своей жены и второй дочки.

– Конечно. Я понимаю. Ты ведь скучаешь по ним? Но это не значит, что ты должен жить как монах, – промурлыкала Габи.

Арт почувствовал, что его рубашка прилипла к телу. Ну и пытка! Он захотел резко встать и уйти домой, чтобы как можно скорее принять душ.

– Габи, я думаю, ты ошиблась. У меня нет времени… – промямлил он, пытаясь подобрать слова. Все-таки они будут видеться в школе, поэтому нельзя совсем уж портить отношения.

– Конечно, но сейчас-то у нас время есть. Расслабься, Арт, ты слишком напряжен, – сказала Габи, потянувшись к нему.

Арт тут же обернулся: вдруг за ними наблюдают коллеги или родители из Академии? Пора отступать.

– Мне нужно идти. Я заплачу за тебя, – сказал Арт.

– Ни за что, это ведь я тебя пригласила, – возразила Габи.

– Нет, нет. Я настаиваю.

– Я уже кивнула официанту, – сказала Габи. Затем она схватила Арта за руку и прошептала: – Подумай над моим предложением. Если станет одиноко, звони.

– Что? А, ну да, конечно. Большое спасибо, пока, – пробормотал Арт и пулей вылетел на улицу.

Он быстро шел по тротуару, наслаждаясь свежим воздухом. Как глупо! Он вел себя как мальчишка: мямлил, краснел, ничего не объяснил. И даже оставил ей некоторую надежду вместо того, чтобы сказать: «Забудь, Габи, это плохая идея».

Ему было стыдно за нее, молодую женщину, которая сделала такое смелое предложение ему, главе семейства. Она ведь даже говорила комплименты: «красивый», «милый», «я тебя выделила»… Нет, это не должно льстить ему, ну и чушь! Арт достал телефон и позвонил жене.

– Привет, что случилось? – немного резко спросила Барбара.

– Ничего, просто хотел поболтать с тобой, – пробормотал Арт.

– Почему сейчас? Ты не можешь позвонить позже? Я сейчас в бассейне с Миколь, мне нужно высушить ей волосы.

– Хорошо, позвоню вечером, – расстроенно сказал Арт.

Но он представил себе жену и дочь, и ему стало легче.

«Пожалуй, заберу Бьянку из Академии», – подумал Арт.

– Пап, что случилось? – спрашивает Бьянка, переживая за папу, который выглядит задумчивым и смущенным.

– Коллега из школы ушла на пенсию, и мне стало немного грустно.

– Но ты-то еще молодой, пап, – успокаивает девочка, хлопая его по спине так, что рубашка прилипает к коже.

– Ну, не совсем молодой… Хотя кто-то считает меня красивым, – признается Арт.

– Конечно. Мама, – соглашается Бьянка.

– Может, в субботу съездим домой? – с надеждой спрашивает Арт.

Теперь Бьянке не нравится возвращаться домой на выходные. Она приезжает обратно расстроенной, и ей сложно вернуться к школьной жизни.

– М‐м-м, пап… мы действительно должны? – спрашивает Бьянка.

Она тут же расстроилась. Возможно, в субботу она могла бы познакомиться с тем мальчиком и даже сходить куда-нибудь… Но как познакомиться с тем, кого ты видел лишь мельком? Нужно обсудить это с подругами. Бьянка замечает, что из-за прихода папы все девочки уже разошлись. Таня, Петра, Вивьен, Наоми, Лиза… где они сейчас? Оказавшись с папой в трамвае, Бьянка пишет каждой сообщение: «Где ты?» Она узнает, что две из них в кафе, третья ушла домой, еще одна в магазине. Наверное, подумали, что у Бьянки дома что-то произошло. Лиза не отвечает. Интересно, она познакомилась с тем мальчиком?

Дома Бьянка чувствует себя одинокой. Квартира кажется самым скучным местом на свете. К тому же ее ждет ненавистное домашнее задание. Папа готовит ужин и весело насвистывает, но Бьянке от этого лишь хуже. Она запирается в ванной, и ей кажется, что пар, который поднимается от горячей воды, образует слово «милашка».

 

3. Непонимание

– Мне жаль, но ситуация с вашей дочерью почти катастрофическая, – со вздохом говорит учительница Бьянки. – Она не только плохо учится, но и ужасно ведет себя на уроках и переменах. Скачет как заведенная. Она просто не может усидеть за партой.

Арт напряженно слушает. Конечно, он предполагал, что учеба будет непростой, но не настолько же. Из ленивой ученицы Бьянка превратилась в бунтарку, безумного главаря банды неуправляемых девчонок.

– Значит, Бьянка обижает других? – испуганно спрашивает Арт.

Учительница слегка расслабляется и отвечает:

– Нет, этого она не делает.

– Уф, хорошо… А я-то уж подумал… В Академии она такая спокойная, – Арт вздыхает с облегчением.

– Думаю, в этом вся проблема. В Академии очень жесткая дисциплина. Вот девочки и отводят душу здесь. Для них школа совсем не важна. Они уверены, что в жизни нужно лишь уметь танцевать.

В ответ Арт огорченно качает головой. Он представляет себя врачом, стоящим у постели больного. Только этот больной – его собственная дочь, а неизлечимая болезнь – ее глупость. До конца учебного года остался месяц, а Бьянке грозит исключение.

– Думаете, я не твержу ей о важности учебы? О том, что образование пригодится даже в танце?

– Вы должны взять ситуацию под контроль, – кивает учительница. – Помогите девочке сдать экзамен. Мне бы не хотелось, чтобы она осталась на второй год… Особенно теперь, когда она влюбилась…

– Как влюбилась? – потрясенно переспрашивает Арт.

– Вы не заметили? Конечно, в этом возрасте они не рассказывают нам о таких вещах, – уверенно говорит учительница.

Что значит «нам»? То, что девочка скрывает от учителей свои переживания, более чем естественно. Но ведь Арт папа, и Бьянка всегда ему доверяла!

– Она влюбилась в одноклассника? – сухо интересуется Арт.

– Нет, конечно нет! – улыбается учительница. – Бьянка даже не смотрит в их сторону. Если кто-то посмеет подойти к ней, она сразу же выпускает когти, как кошка. Уж поверьте мне, одноклассники боятся ее. Бьянка носится по коридорам, прыгает, кричит, бросается книжками. Она кому угодно даст отпор.

– Ясно, – бормочет Арт, с трудом представляя дочь вытворяющей такое.

– Она точно влюбилась в кого-то из Академии.

– Почему вы так уверены? – спрашивает Арт, сдерживая раздражение.

Женщина пристально смотрит на него поверх очков:

– Я преподаю уже тридцать лет. Уж поверьте мне.

В последнее время Арт только и делает, что выдерживает неожиданные нападения, словно боксер. Ему нужно научиться избегать их, иначе скоро он упадет на ринг. Например, пару дней назад к нему заявился отец Наоми, совершенно безумный тип. Неужели все родители балерин такие? Может, и он сам тоже? Папаша Наоми поджидал Арта возле дома, в огромном автомобиле с тонированными стеклами.

– Это вы Арт?

– Простите, а вы кто? – нахмурился Арт, останавливаясь в нескольких метрах.

– Тобиас Марини, папа Наоми, – представился мужчина, не снимая солнцезащитные очки.

Он даже не пожал Арту руку. Тот молча смотрел на него несколько секунд, затем поставил пакет с тетрадями студентов на землю.

– Добрый вечер, – осторожно произнес Арт. – Почему вы здесь?

– Пришел посмотреть на вас, – агрессивно ответил мужчина и неприятно ухмыльнулся. – Хотел увидеть знаменитого папашу, который живет со своей дочерью…

– То есть? – хмуро переспросил Арт.

Мужчина был чуть ли не вдвое выше Арта и напоминал гориллу, которая вот-вот начнет бить себя кулаками в грудь.

– Проблема в том, что в ваш дом приходят другие девочки, в том числе и моя дочь, – прошипел он.

– Какая проблема? – удивился Арт.

– Вы и вправду не понимаете? Проблема в вас, – ответил мужчина, ткнув в Арта указательным пальцем. – Моя дочь говорит, что некоторые девочки принимают душ, переодеваются, а кто-то даже ночует у вас. Предупреждаю: это веские основания, чтобы обратиться в полицию.

Арт побледнел от страха и несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Наконец, собравшись с духом, он произнес:

– Вы собираетесь оклеветать меня? Думайте о том, что говорите. Я с вами не знаком, не знаю, кто вы. Я всегда общался с вашей бывшей женой…

– Этой плевать на Наоми! Даже если девочка окажется в руках маньяка… – злобно перебил мужчина.

Арт повысил голос:

– Что? Вы сумасшедший! Мне нечего скрывать! Уходите, или я вызову полицию!

Мужчина снял темные очки и пристально посмотрел на Арта:

– А я могу обойтись и без полиции. Если Наоми снова окажется у тебя дома, я с тобой церемониться не буду, понял?

Арту показалось, что у него в голове зазвучал голос Барбары, которая просит не реагировать на этого безумца. Все же он не мог не ответить:

– Это я обращусь в полицию из-за ваших угроз и агрессии!

Несколько прохожих обернулись на них, поэтому мужчина бросился к машине. Перед тем как уехать, он рявкнул:

– Надеюсь, ты меня понял!

– Исчезни! Только попробуй вернуться, псих! – крикнул Арт.

Мужчина прорычал несколько ругательств и уехал. Вот что получил Арт в ответ на свое гостеприимство! Дрожа от злости, он поднялся в квартиру. И окончательно решил, что больше никогда не впустит в дом подруг Бьянки.

Прошло три дня, а Арт так и не рассказал дочери о случившемся. И вот новый удар в спину. Он не хотел запрещать Бьянке видеться с подругами. Конечно, за последние пару дней Наоми у них не появлялась. Кто знает, что наговорил ей папаша. Разумеется, Арт не будет интересоваться: зачем уступать этому безумцу? Но теперь ситуация вышла из-под контроля. Нужно, чтобы Бьянка перестала так вести себя в школе и смогла закончить учебный год. Арт зря надеялся, что девочка возьмет себя в руки. Теперь Бьянка часто возвращалась одна и ужинала с папой, как и раньше. Затем она быстро уходила в комнату, якобы учиться. Хорошо, что Арт не отдал ей свой ноутбук, иначе Бьянка до ночи общалась бы со всеми подряд. Возможно, даже с этим загадочным мальчиком, который неожиданно появился в ее жизни. И о котором Арт узнал от учительницы! Сколько еще секретов скрывает его дочь?

За ужином Бьянка выглядит как обычно: спокойная, вежливая, улыбающаяся. Арт не может представить ее кричащей и носящейся по коридорам…

– Сегодня я встречался с твоей учительницей, – объявляет Арт.

– Да? И что она сказала? – спрашивает девочка, помрачнев.

Арт теряет терпение и говорит жестким тоном:

– Ты это знаешь лучше меня. Я не понимаю, почему ты притворяешься, будто все в порядке. Тебе грозит исключение, и ты в курсе.

Бьянка откладывает вилку в сторону. У Арта сводит желудок, но он должен закончить эти ненавистные нотации:

– Не притворяйся, будто впервые слышишь. Учительница говорила тебе об этом много раз. К тому же она жалуется, что ты плохо себя ведешь, не слушаешь ее, не готовишься к занятиям и устраиваешь беспорядок в классе. Это правда?

– Нет! – резко отвечает девочка.

– Значит, учительница врет? – удивленно спрашивает Арт.

– Нет, я этого не говорила. Но она преувеличивает, – протестует Бьянка.

Внезапно Арт видит в ней того чертенка, который вполне способен гонять по коридорам и швыряться учебниками.

– Что значит преувеличивает?

– Я не всегда невнимательна. Иногда я отвечаю на ее вопросы. Я ведь даже получила четверку по истории.

– Ну да! Получила четверку – и все, больше учиться не нужно. Но год уже подошел к концу, и у тебя много двоек!

– Неправда, – защищается Бьянка. – У меня тройка по математике и английскому.

Арт чувствует себя вымотанным и почти растекается по стулу.

– Это ведь не я решаю, исключить тебя из школы или нет. Не передо мной ты должна оправдываться, – говорит он.

Бьянка опускает голову, и Арт продолжает:

– Хочешь остаться на второй год? Ну же! Постарайся, Бьянка! Когда ты занимаешься, у тебя все получается. Разве в прошлом месяце у тебя не было хорошей оценки по английскому?

– Четверка, – шепчет девочка.

– Ну вот. Можешь, если захочешь. Нужно лишь показать учителям, что ты занимаешься, – спокойно говорит Арт. – Что касается твоих подруг, будет лучше, если они перестанут приходить сюда.

– Что ты имеешь в виду, пап? – недоверчиво спрашивает Бьянка.

– До конца года осталось совсем немного. Ты должна взяться за ум и начать учиться. Будет лучше, если тебя никто не будет отвлекать, – заключает Арт твердым голосом. – На этот раз ты должна прислушаться ко мне, иначе больше не пойдешь гулять. Поняла?

Бьянка опускает голову. На несколько секунд в комнате воцаряется мучительная тишина. Арт вздыхает и старается не поддаваться на жалобный вид дочери. Но когда в ее тарелку падает несколько капель, вся его уверенность рассеивается.

– Бьянка, солнышко! – восклицает он, вскочив со стула и упав на колени рядом с дочерью. – Ты плачешь? Я не хотел тебя обидеть! Давай забудем обо всем?

Он обнимает Бьянку, но девочка заходится в рыданиях. Арт роется в кармане и выуживает платок:

– Ну же, не отчаивайся. Я тебе помогу, ты сможешь закончить этот год, вот увидишь!

Бьянка берет платок и отпрыгивает в сторону со словами:

– Ты меня не понимаешь!

– Что значит не понимаю? – удивленно спрашивает Арт.

– Не понимаешь! Не понимаешь!

Девочка пожимает плечами и скрывается в своей комнате.

Арт и вправду не понимает. Не понимает, что Бьянка в постоянном напряжении, что она устала, что она много занимается в Академии, что ей надоело ходить в школу и слушать скучных учителей, часами сидеть за партой, терпеть эту пытку. У нее сводит судорогой ноги и руки, иногда ей приходится вытягивать их, и учителя делают замечания. Им не нравится, что она не сидит спокойно, встает, смотрит в окно, пытается убить время, болтая с подругой. К тому же учителя отсадили балерин друг от друга, чтобы те не срывали занятия. Им запрещено писать друг другу записки и даже пользоваться телефоном. Зачем учить то, что можно найти в интернете за несколько секунд? И этот английский: Бьянке хотелось бы учить французский, язык балета. Учительница английского ничего не знает о танце и заставляет читать дурацкие романы без начала и конца, написанные миллионы лет назад. А ужасная учительница итальянского просто ненавидит Бьянку из-за ее харизмы и таланта.

Но хуже всего, что Бьянка уже десять дней безрезультатно следит за своей любовью – прекрасным танцором с длинными кудрявыми волосами. Она видит его в коридорах и у входа в школу. Наблюдает за ним издалека, вздыхает, пытается привлечь его внимание. Но он всегда с друзьями и даже не смотрит в ее сторону. Подруги Бьянки знают об этом и пытаются подбодрить девочку, которая дерзит одноклассникам и не боится учителей, но трясется при одной мысли – подойти к ученику Академии. Вдруг она произведет плохое впечатление? Лиза, которой удалось подцепить того красавчика в два счета (вопрос, улыбка, совместная поездка на метро), делится своей стратегией:

– Предложи ему выпить горячего шоколада и поболтай с ним, что в этом такого? Если он скажет, что не любит горячий шоколад, можно переключиться на тему еды.

– Нет, однозначно нет, – испуганно возражает Бьянка. – Не могу и не хочу. Горячий шоколад? Но я ведь не пью его. И как я буду выглядеть, если он мне откажет?

– Как ты будешь выглядеть? Как очень милая девушка, которая предложила парню выпить горячий шоколад. Если он откажется, значит, он тупица.

– Я не думаю, что он тупица, – пытается защитить мальчика Бьянка.

Лиза не понимает. Ей это дело кажется простым. Она с легкостью познакомилась с Мартином, и теперь они уходят из Академии, держась за руки.

Вивьен предлагает Бьянке свою помощь:

– Давай я поговорю с ним, скажу, что он тебе нравится.

– С ума сошла? – восклицает Бьянка.

– А что тут такого?! – тут же вспыхивает Вивьен.

– Извини, не хотела тебя обидеть. Но нет, спасибо. Плохая идея.

– Почему? Знаешь, сколько раз мои подруги делали это для меня?

– Сколько? – растерянно спрашивает Бьянка.

– Много. Так гораздо проще, чем подойти самой. И ты сразу узнаешь ответ. Если ты ему не нравишься, будет проще смириться.

Вивьен тоже не понимает ее. Бьянка не хочет смиряться. Она хочет переживать, волноваться, постоянно надеяться, что мальчик заметит ее, вспомнит (Бьянка уверена, это он назвал ее милашкой) и предложит…

– Ты хочешь пойти с ним на свидание? – деловито спрашивает Наоми.

– На свидание? – округляет глаза Бьянка.

Ей кажется чем-то недостижимым даже просто познакомиться. Конечно, она мечтает об этом. Но пойти на свидание… Наоми слишком прямолинейна. Как можно вот так сразу? И это предлагает та, которая ни с кем не встречается!

– Знаешь, я, кажется, понимаю, – признается Таня. – Он для тебя как Джастин.

– Какой еще Джастин?

– Ну, певец! Ты что, не знаешь? Он потрясающий! У меня дух захватывает, когда я смотрю его клипы.

Вот именно, Таня права: захватывает дух. Только тот мальчик не похож на недосягаемого кумира с обложки журнала. Он учится в Академии вместе с Бьянкой, он совсем рядом, в двух шагах. Но сделать эти шаги, эти сиссоны – все равно что взлететь в небо и поймать звезду.

 

4. Джонас

Вперед, Бьянка, па де буре, жете, пор де бра из подготовительной позиции, чуть выше подбородок, аллонже. Музыка останавливается. Все сначала: плие, ронд де жамб, фуэте ан турнан. Балерины по очереди выходят из глубины зала, выполняют движения и заканчивают фуэте. Перед ними сидит Бобулова. Она пристально смотрит на каждую, оценивает молча, без улыбки.

Зато движения девочек комментирует Елена:

– Чуть выше ку де пье! Ан деор! Вивьен, голова. Хорошо, плю вит, энергичнее…

Энергичнее, быстрее, решительнее. Сегодня Бьянка наконец проявит инициативу. Следить издалека за своей любовью бессмысленно. Даже Вивьен познакомилась с мальчиком, пусть и не танцором, а помощником из кафе, который пришел в Академию сменить капсулы в кофейном автомате. Вив была просто очарована им.

– А не староват ли он для тебя? – спросила Наоми со своей обычной прямотой.

– Староват? Ему шестнадцать, всего на три года больше, чем нам, – удивилась Вивьен. – К тому же мне нравятся парни постарше. Мой последний был старше меня на четыре года.

Последний? Но Бьянка не знала ни одного.

– Никогда не видела тебя с парнем, – призналась она.

– Да, из-за Академии у меня совсем нет времени, – ответила Вивьен. – С тем парнем я познакомилась прошлым летом, мы встречались пятнадцать дней. В Испании.

– В Испании! Он был испанцем? – хором спросили девочки. Эта новость привела всех в восторг.

– Конечно нет. Он был сыном друзей моих родителей. Я не говорю по-испански.

– Почему вы расстались? – спросила Таня.

– Это было мимолетное увлечение на каникулах. Мы расстались друзьями, – пожала плечами Вив.

Все утверждают, что отношения – это легко. Все, кроме Тани, которая витает в облаках, и Наоми, которая лишь притворяется, что ее интересуют мальчики. Лиза уже устала от Мартина. Она говорит, он скучный и неуклюжий, а еще стесняется ее обнимать. Прошло всего две недели, и Лиза, словно комета, уже прошла все стадии отношений и неумолимо летит к их концу. Бьянка же все время думает о том мальчике и мечтает.

Хватит, нужно действовать. После занятий она прощается с подругами, которые обо всем знают и поддерживают ее. Девочка направляется к группе мальчиков, среди которых находится и прекрасный танцор. Она бросает последний взгляд на девчонок – те скрестили пальцы и шлют ей воздушные поцелуи на удачу. Мальчик идет с высоко поднятой головой, увлеченный разговором. Какая прекрасная улыбка и королевский шаг. Он словно на сцене, и люди расступаются как по волшебству. Бьянка видит все эти взгляды, видит, как девушки смотрят на него. Постепенно его друзья расходятся. Кто-то уезжает на велосипеде, кто-то уходит в сторону метро. Сердце Бьянки бешено стучит: скоро она подойдет к нему. Осталось дождаться, пока уйдет последний друг. Тогда Бьянка воспользуется шансом. Внезапно она слышит чей-то голос:

– Привет.

Бьянка оборачивается и видит какого-то мальчика на велосипеде. Она с удивлением разглядывает его.

– Мы вместе ходим в Академию, – поясняет он.

«А, тоже танцор», – думает девочка.

Она расслабляется и улыбается ему своей фирменной улыбкой Моны Лизы.

– Привет, – осторожно говорит Бьянка.

– Ты куда-то идешь? – спрашивает мальчик.

Она оборачивается и глазами ищет своего танцора, но тот уже скрылся в толпе.

– Не знаю, – раздраженно отвечает она.

– Что случилось? Ты кого-то потеряла? – с улыбкой спрашивает мальчик.

– Кого-то? Нет, с чего ты взял? – возражает Бьянка, чувствуя, что краснеет.

Не хватало только, чтобы ее план раскрыли. Вдруг этот мальчик – друг того танцора?

– Потому что тебя, словно принцессу, всегда окружают подруги, – говорит он.

Бьянка растерянно смотрит на мальчика. Она ведь и вправду никогда не уходит из Академии одна.

– Сегодня ты впервые без них, и я решил подойти, – признается мальчик. Он протягивает руку и говорит: – Меня зовут Джонас.

– Бьянка, – автоматически отвечает девочка, пожимая его руку.

Этот жест кажется ей нелепым. Они обменялись рукопожатием посреди улицы, словно два старичка. Бьянка быстро оглядывается: вдруг прекрасный танцор увидит ее с этим мальчиком? Нет, вокруг лишь безразличная толпа. Новый знакомый начинает раздражать Бьянку. Он совсем не похож на ее любимого, который исчез прямо из-под носа, когда она уже почти подошла к нему…

– Красивое имя, – произносит Джонас.

– Не знаю, – пожимает плечами Бьянка.

Но мальчик не отступает:

– Я пытался угадать, как тебя зовут. Даже спрашивал у друзей.

– И зачем? – интересуется Бьянка ледяным тоном, но это не смущает Джонаса.

– Потому что увидел тебя у нас в коридоре, и ты мне понравилась. Мои друзья стали подшучивать надо мной. Они называют тебя «милашкой».

– Что? Значит… это ты сказал? – бормочет девочка.

Джонас краснеет. Совсем не так, как Бьянка и ее подруги, у которых под кожей словно вспыхивает красная лампочка. У Джонаса появляются красноватые пятна, которые идут от ушей к скулам. Только сейчас Бьянка замечает, какие у него длинные ресницы. Наконец она тает.

– Спасибо, – бормочет она с улыбкой. – Если бы ты знал, как тяжело встретиться с целым классом мальчиков! Вы похожи на отряд солдат.

Джонас приободряется: красные пятна исчезают, и глаза снова начинают сиять.

– Выпьем горячего шоколада? – предлагает он.

– Давай, – отвечает девочка.

Она все еще испытывает прилив нежности. Стоп, Лиза же говорила о горячем шоколаде! Эта волшебная формула сработала, хотя Бьянке и не нравится горячий шоколад! Девочка собирается сказать, что передумала, что уже поздно и ее ждет папа, но Джонас снова улыбается. Бьянка не может оторвать от него взгляд. Она чувствует тепло в груди, и ей кажется, что они знакомы уже сто лет. У Джонаса горделивая осанка. Может, на него и не оборачиваются все девушки, но он очень симпатичный. Они идут вместе, и Бьянка не чувствует смущения. Наоборот, ей комфортно, и, когда Джонас показывает собаку, которую хозяин одел в маленькое пальто, девочка смеется.

Возможно, тому прекрасному принцу Бьянка и не осмелилась бы сказать, но Джонасу она сразу признается, что не любит горячий шоколад. И вместо него заказывает чай и кусочек яблочного штруделя.

– А я обожаю горячий шоколад, особенно со сливками, – говорит Джонас, прислонившись к спинке диванчика.

Он устало вздыхает и спрашивает:

– В Академии нас пытают. Вас тоже?

– Конечно. Выпускной концерт совсем скоро. В чьем ты классе?

Джонас вскидывает руки и, оглянувшись, шепчет:

– Не называй это выступление концертом. По крайней мере, не при Джулиани!

– Джулиани? Твой преподаватель… – пораженно спрашивает Бьянка.

Она собиралась сказать «самый красивый танцор в мире», но вовремя прикусила язык.

– Да, Альдо Джулиани. Он потрясающий, но очень строгий. К тому же у него есть свои любимчики, – мрачнеет Джонас.

– Судя по всему, ты не входишь в их число, – усмехается Бьянка. – Не знаю, утешит ли тебя это, но я тоже не лучшая ученица.

– Странно, – говорит Джонас. Он смотрит на Бьянку восхищенными глазами. – Разве ты не в классе Снежной королевы?

– Кого? – пораженно спрашивает Бьянка. Ведь про себя она называет Бобулову именно так.

Джонас пододвигается и тихо произносит:

– Бобуловой. Разве не слышала, что это ее прозвище?

Бьянка качает головой. Откуда ей знать, если она постоянно в зале и уходит домой в окружении подруг, «как принцесса».

– Говорят, она ужасная и злая, но не выделяет любимчиков. Это так? – спрашивает Джонас.

– Да, она не показывает, кто ей нравится. Зато у ее ассистентки есть несколько любимых учениц – самые красивые девочки в классе.

– Что? И ты не среди них? – тут же восклицает Джонас. – Она тебя просто не разглядела!

Бьянка смеется и расслабляется. Неприятные мысли о Синтии и упущенном танцоре рассеиваются.

– Какой балет вы готовите? – спрашивает девочка.

– «Сон в летнюю ночь». Наверное, вы тоже готовите его, у нас будет несколько совместных репетиций. Я бы подцепил тебя на них, но мне хотелось познакомиться раньше.

Бьянка хмурится: подцепил? Он что, знал, что она согласится познакомиться с ним? Возможно, Джонас чересчур самоуверенный.

– Пока что мы учили отрывки из «Лебединого озера», а две недели назад Бобулова сообщила о новом балете. Но танцевать в нем будут не все, – объясняет Бьянка.

– Конечно, только лучшие.

– И любимые, – соглашается Бьянка. Она уже забыла о своей обиде на Джонаса за слово «подцепил».

– Роб точно будет танцевать, – расстроенно говорит Джонас.

– Кто такой Роб? – спрашивает Бьянка, хотя уже догадывается.

– Роберт, он шел перед нами. Разве ты не видела его? – удивляется Джонас.

Бьянка внезапно краснеет. Хорошо, что к их столику подходит официант, и Джонас не видит, что у нее едва не случился сердечный приступ. Бьянка набрасывается на свой штрудель, притворяясь, будто страшно голодна, хотя ей кусок в горло не лезет. Чай же настолько горячий, что от одного глотка она краснеет еще больше.

– Как тебе штрудель? Выглядит неплохо, – комментирует Джонас, так и не заметив потрясения Бьянки.

– Хочешь попробовать? – девочка подвигает тарелку поближе, надеясь, что он согласится. Ей ни за что не одолеть такой огромный кусок в одиночку.

– А ты попробуешь мое пирожное? – предлагает Джонас, но Бьянка качает головой.

Ее щеки до сих пор горят.

– Ты как будто загорела, – замечает Джонас. – Если это от пирожного, мы должны вернуться сюда. Тебе очень идет.

– По-моему, ты слишком торопишь события. Мы еще даже не вышли отсюда, а ты уже говоришь о следующей встрече.

– Ну да, что в этом плохого? Разве тебе не хотелось бы встретиться со мной еще раз? – серьезно спрашивает Джонас.

Бьянка колеблется. В предложении Джонаса нет ничего плохого, и она даже не против. Но мысли девочки уже занял Роберт. Пускай это не он сказал «милашка» и, скорее всего, даже не подозревает о ее существовании…

– У тебя есть парень?

Бьянка качает головой:

– Нет, что ты.

– Ну да, у тебя есть подруги, твои придворные дамы, – улыбается Джонас.

– При чем тут они? Я могу встретиться с тобой одна, – возражает задетая Бьянка.

– Значит, договорились.

– О чем? – растерянно спрашивает она.

– Что ты встретишься со мной одна. Сама только что сказала.

 

5. Просмотры

Девочки напряженно слушают преподавательницу. Она рассказывает о балете, который скоро будет поставлен на сцене театра. Сегодня Снежная королева холодна как никогда. Она очень медленно, с большими паузами описывает работу, которая предстоит девочкам. От них требуется полная отдача. Бобулова осматривает балерин по очереди, и в ее темных глазах словно сверкают молнии. Девочки, которых пригласили на просмотр, кивают. Им предстоит пройти сложный ритуал. Снежная королева замолкает, и в зале воцаряется невыносимая тишина.

– Это грандиозный балет, и уже известно, кто будет исполнять главные партии, – сообщает Елена, девочки задерживают дыхание. – Анжелика Марибо и Иван Степаненко.

Ученицы еле сдерживают восторженные крики, переглядываются, улыбаются. Выйти на сцену с такими неподражаемыми танцорами! Одними из лучших в мире балета! Идеальной парой!

Но Снежная королева поднимает руку, и гул затихает.

– Вы должны заслужить право танцевать с ними, – говорит она.

Потом кивает Елене, и та продолжает:

– Напоминаю, что мы будем учить хореографию Баланчина.

Бьянка намерена выложиться по максимуму. Пока что она лишь попыталась найти информацию о хореографе в интернете. Сначала вбила в поисковике «Балоншин», но ничего не обнаружила. После многочисленных попыток наконец поняла, как правильно пишется сложная фамилия хореографа. Правда, его настоящее имя еще сложнее. Он сменил его, когда переехал в Нью-Йорк. Теперь девочка обещает себе узнать о хореографе побольше.

– Это более классическая постановка по сравнению с теми, которые вам уже известны. Хотя известны ли? – произносит Елена с неприятной улыбкой.

Девочки испуганно переглядываются. Снежная королева сухо говорит:

– Вы не видели «Сон в летнюю ночь»? Что же вы за балерины? Это история балета! Вы должны его знать.

– Ваша преподавательница была Титанией в постановке Хайнца Шпёрли, – сообщает Елена с благоговением.

Бобулова вновь поднимает руку, чтобы прервать ее.

– Это не имеет значения, – заявляет она. – Важно лишь то, что мы говорим об известном и значимом балете. В его основе лежит литературное произведение. Хотя бы это вы знаете?

И снова тишина. Девочки боятся даже вдохнуть. Внезапно кто-то говорит:

– Он поставлен по пьесе Шекспира.

– Отлично, Синтия, – хвалит девочку Елена. Все взгляды устремляются на ликующую подлизу. – Речь идет о комедии Шекспира. Вам лучше прочитать ее, иначе вы не поймете балет.

– Надеюсь, вы это сделаете. Пока что вы все годитесь только на роль осла, – фыркает Снежная королева.

Елена нервно смеется, и эхом ей вторит Синтия.

Лишь посмотрев запись балета, девочки понимают, о каком осле шла речь: о крестьянине, который был заколдован и превратился в человека с ослиной головой.

– Партии самых юных фей должны исполнять выпускницы Академии. Но мне разрешили выбрать двух своих учениц на эти роли, – говорит Бобулова, нахмурившись.

Она выделила слово «своих», чтобы девочки поняли, что это ее заслуга. В зале вновь воцаряется тишина.

– Синтия, – наконец объявляет Елена.

От радости девочка вскрикивает. Остальные улыбаются, кто-то поздравляет ее. Но в основном эти улыбки и поздравления неискренни. Ученицы переглядываются, решив отложить комментарии на потом.

– Второй феей будет… – Елена замолкает, и кажется, что пауза никогда не закончится. Наконец она сообщает: – Мы решили, что эту партию исполнишь ты, Бьянка.

Бьянка едва стоит на ногах. Ей кажется, будто на несколько секунд шум вокруг затихает. Девочка не слышит поздравлений и не видит улыбок, наполовину искренних, наполовину фальшивых.

«Мы решили» – значит, Снежная королева решила. И не потому, что Бьянка ее любимица. Девочка должна воспринять это не как привилегию или честь, а как признание, что она хорошо танцует.

– Поздравляю, Бьянка, – улыбается Таня, обнимая девочку после занятия.

Но не все подруги испытывают радостные чувства. Вивьен, целуя Бьянку, жалуется:

– Я знала, что меня не выберут. Я слишком высокая!

– Конечно, Бьянка танцует лучше всех, – говорит Наоми не очень-то уверенно. – Она это заслужила, а вот жалкая Синтия… как ее вообще выбрали…

К счастью, успех Синтии отвлекает девочек и спасает Бьянку от их недовольства.

Она достает телефон и трясущимися руками пишет сообщение Джонасу. Бьянка до сих пор не может поверить в случившееся: она будет выступать на сцене театра рядом с лучшими танцорами! От волнения слезы наворачиваются на глаза, и девочка с трудом читает сообщение Джонаса:

«Мы должны это отпраздновать. Увидимся в нашем кафе».

«Не знаю. Я тебе позвоню», – пишет она в ответ.

Бьянка вздыхает и пытается успокоиться. Лиза и Вивьен с любопытством спрашивают:

– Кому это ты пишешь?

– Папе, – говорит она, покраснев.

– Ну конечно, теперь он держит тебя на коротком поводке, – вздыхает Вивьен и странно смотрит на Бьянку.

– Я просто хотела сообщить ему новость.

– А, ну да. Новость. Разумеется, ты права, – говорит Вивьен, изменившись в лице.

Бьянке не нравится тон Вив, но она не спрашивает, что случилось. Девочка все понимает: ее успех испортил отношения даже между ними, подругами. Ничего не поделаешь, оправдываться бессмысленно, да и за что? За то, что она получила партию в настоящем балете? За то, что Вивьен не выбрали? Лучше кивать и улыбаться в надежде, что Вив справится со своим разочарованием. Возможно, в следующий раз выберут ее. Все они балерины, все окажутся в театре… Или не все? Иногда Бьянке кажется, что даже она не справится и уйдет из Академии через пару лет, как некоторые ученицы. Об этом говорят и преподаватели: Академия не гарантирует успех. Никто не знает, попадут ли ученики в театр, будут ли получать ведущие партии в балетах. Академия – всего лишь перевалочный пункт. Кто-то сходит с дистанции, устав от упорной работы и жесткой дисциплины… Так почему Бьянке нужно оправдываться? За что ей извиняться перед подругой?

Бьянка никому не рассказала о Джонасе. Она знает, что произойдет: кто ей поверит, что он всего лишь друг? Что это он рассказал ей о прекрасном Роберте? Подруги выспросят каждое слово из их беседы с Джонасом и придут к выводу: ты ему нравишься! А он нравится тебе, правда, ты же покраснела, у тебя дрожат руки. Так думает Бьянка, представляя разговор с девчонками. Она мысленно говорит им, что не влюблена в Джонаса. Влюблена, какое серьезное слово! Одна Таня смело использует его. Лишь она знает о секрете Бьянки и пообещала никому не рассказывать.

– Он в тебя влюбился, – вынесла свой вердикт Таня и сразу спросила: – А ты? Ты влюблена в него?

Бьянка рассмеялась: что значит влюблена? Разве она не влюблена в Роберта?

А вот и Роберт. Он так близко, что к нему можно прикоснуться. Мальчики заходят в актовый зал для общей репетиции. Они тайком посматривают на балерин, прячутся от суровых взглядов Бобуловой и Джулиани. Четыре мальчика будут исполнять роли животных в волшебном лесу. А Роберту досталась партия пажа на свадебной церемонии. Первоначально она предназначалась для танцора театра, но, похоже, Роберт успешно показал себя на просмотре. Джулиани светится от гордости, когда рассказывает о его успехе. Бьянка оборачивается на Джонаса, чтобы поддержать его, но тот не сводит глаз с преподавателя. С тех пор как мальчики зашли в зал, он даже не посмотрел на Бьянку и словно избегает ее. Он что, обиделся?

Взгляды девочек прикованы к прекрасному статному Роберту, который исполняет на просмотре сложнейший репертуар. Вивьен, Наоми, Лиза и Петра подмигивают Бьянке. Джулиани хвалит талантливого ученика. В отличие от Бьянки и Синтии, простых фей, которые появятся на заднем плане, Роберт будет танцевать в свете софитов наравне с ведущими танцорами! Включается музыка, Роберт поднимает голову и руки, делает шаг вперед и исполняет идеальные фуэте ан турнан и глиссады.

– Он монстр, – шепчет Вивьен, пока все аплодируют.

– Интересно, сколько часов он проводит у станка? – едко спрашивает Петра.

Но одна девочка смотрит на Роберта с нескрываемым восхищением, и, когда он возвращается к друзьям, она мило ему улыбается и говорит:

– Ты потрясающе выступил.

Это Синтия.

Подруги многозначительно глядят на Бьянку. Девочка нахмурилась, но не из-за подлизы Синтии. Она следит за идеальными шагами Роберта, и ей кажется, что это вовсе не тот человек, которого она привыкла видеть в коридорах Академии. Перед ней первый ученик и непобедимый соперник. Он смотрит на всех, но никого не видит, даже бедную Синтию, которая без толку пытается привлечь к себе внимание. Зря Вив и Петра думают, что Бьянка злится. Она удивлена и разочарована. И немного расстроена, потому что Джонас ее избегает.

Бьянка соглашается встретиться с ним после занятий в «нашем кафе». Ей хочется узнать, почему он даже не смотрел на нее. Но как только девочка заходит в кафе, Джонас радостно кричит:

– Привет! Можно я тебя обниму?

Он обнимает удивленную Бьянку, не дожидаясь ответа. Это объятие не похоже на объятие мамы, мягкое и нежное, словно пуховое одеяло. Джонас прижимает Бьянку к себе за плечи аккуратным движением, будто боится ее разбить.

– Почему ты захотел обнять меня? – спрашивает Бьянка и тут же прикусывает язык. Она ведь хотела спросить не это.

– Потому что ты получила роль в спектакле! – уверенно отвечает Джонас. Он отпускает девочку, и на его щеках появляются красные пятна.

– Ну да, я уже забыла об этом, – сухо замечает Бьянка.

– Забыла? Шутишь? – Джонас показывает на накрытый стол. – Мы же здесь, чтобы отпраздновать!

– На самом деле я хотела спросить: почему на репетиции ты даже не взглянул в мою сторону?

– Значит, ты на меня смотрела? – радостно подпрыгивает он.

– Ну конечно, я хотела поздороваться. Что в этом такого?

Джонас тут же становится серьезным:

– Ты видела мой класс? Одни мальчишки. Если бы я на тебя посмотрел, они бы не дали мне спуску. Они и так тебя узнали и стали шептаться, что здесь та самая «милашка».

– Правда? Я не подумала об этом… – бормочет Бьянка. Она ведь сама скрывает дружбу с Джонасом от подруг. – Я тебя понимаю.

– У вас, девочек, все гораздо проще. Вы можете спокойно говорить об этом, – вздыхает Джонас. – Мои сестры…

– У тебя есть сестры? – удивляется Бьянка.

Внезапно она понимает, что ничего не знает о Джонасе, хотя они сидят в кафе и болтают как старые друзья.

– Да, две старшие. А у тебя?

– Одна младшая. Дома мы постоянно ссорились, а теперь я очень по ней скучаю, – признается Бьянка.

Она никому не говорила о Миколь, даже подругам, а теперь вдруг рассказала малознакомому мальчику! Что на нее нашло? Но через минуту девочка уже подробно описывает Джонасу свою семью. Бьянка даже не подозревала, что с ним будет так приятно общаться. Мальчик подхватывает слова на лету, словно поднимает и крепко держит ее в воздухе. Незаметно их разговоры сливаются в идеальном па-де-де.

В отличие от Вив и Лизы Джонас не завидует Бьянке из-за того, что она будет танцевать в театре вместе с Робертом, его соперником.

– Он сделал все возможное, чтобы принять участие в просмотре, хотя был младше всех. Он даже занимался вечерами, общался с хореографом… – признается Джонас.

– Мне показалось, он отлично танцует, – хмурится Бьянка. – Он заслужил эту партию, так как талантливее всех нас.

– Да, возможно… Но он ненормальный. Если он не станет ведущим солистом, он умрет.

– Но ведь мы все об этом мечтаем!

Ей кажется, что Вив, Лиза, Петра и Наоми сейчас тоже обсуждают ее между собой – эту «безумную» Бьянку, которая хочет стать примой. Пусть она, в отличие от Роберта, и получила совсем маленькую роль.

– Да, конечно, но главный вопрос – как, – возражает Джонас с невыносимой ненавистью в голосе.

Ну вот. Все взаимопонимание между ними исчезло. Бьянка враждебно смотрит на мальчика, превращаясь из белого лебедя, которого недавно танцевала, в злобную черную птицу.

 

6. Спектакль

Вот и театр, величественный и роскошный, словно пещера Али-Бабы. Золотые стены, золотые подмостки, золотые кресла… Люстра сверкает, как тысяча бриллиантов. Сцена, возвышающаяся над партером, освещена разноцветными софитами.

Бьянка зачарованно смотрит на зал. Ощущение театра полностью заполняет ее, делая невероятно счастливой. Она в самом красивом театре в мире, и даже не в качестве зрителя, а в роли балерины! Хотя нет, Бьянка, не торопись, ты еще не балерина.

Арт, узнав об участии дочери в спектакле, тут же позвонил Барбаре, тете с дядей, бабушке с дедушкой, друзьям. Он был так рад! У него сияли глаза, покраснел нос, и он говорил слишком громко. Мама пообещала приехать на спектакль, наплевав на работу и начальницу Отис. Хотя, возможно, она возьмет с собой и эту самодовольную эгоистку, которая ничего не смыслит в танце. Бьянка немного обиделась на родителей. Они так обрадовались, словно до этого совсем не верили в ее талант. И как только дочь удостоилась небольшого признания, тут же рассыпались в комплиментах, разволновались, словно дети, и уже видят ее примой. А раньше, видимо, боялись, что Бьянка не справится и не сможет сделать первый шаг.

Вот почему она уже не так радуется спектаклю. Девочки на сцене внимательно слушают преподавательницу. Хореографа не видно: он наблюдает за происходящим на сцене из партера. Солисты пока разогреваются… Это Вив сказала, что Бьянка сделала первый шаг к успешной карьере. Однако это прозвучало неискренне. Да, с тех пор как ей предложили партию, отношения с подругами испортились. Они постоянно отдаляются, находят предлоги, чтобы не приходить на ужин и не гулять вместе. Они даже перестали ходить в любимый торговый центр. Лишь Таня осталась верной. По ее словам, она – единственная настоящая подруга Бьянки.

– Прости, но по-моему, они никогда и не дружили с тобой, – заявила Таня за пару дней до спектакля.

– Почему? – раздраженно спросила Бьянка. С каких это пор Таня решила, что вправе судить о чьих-то чувствах?

– Они общались с тобой ради выгоды, а теперь завидуют!

Бьянка стала оправдываться, словно была виновата:

– Но почему? Я же не хотела навредить им!

– Ничего не поделаешь, – довольно заявила Таня.

Бьянка всегда подозревала, что Таня завидовала другим девочкам. Она ведь была первой подругой Бьянки в Академии, первая побывала у нее в гостях и единственная знала некоторые секреты, например, о дружбе с Джонасом. Остальным Бьянка так и не рассказала о нем, ведь их отношения внезапно изменились. Девочки продолжают улыбаться и общаться. Они говорят друг другу в раздевалках, что у них болят ноги или что они хотят съесть огромное мороженое. Но уже без прежнего тепла, которое и делало их подругами.

Даже со стороны заметно, что девочки перестали дружить. И некоторые пытаются воспользоваться этим. Например, Синтия.

– Этот сон станет реальностью, – шепчет она, пока девочки стоят на сцене.

– Нам повезло, – отвечает Бьянка.

Возможно, хоть в чем-то они станут лучше понимать друг друга. Например, обе волнуются из-за первого выступления на сцене знаменитого театра. Но Синтия гордо возражает:

– Нет. Мы это заслужили.

Бьянка не знает, что ответить. Да, она действительно заслужила. Поэтому ее так злит реакция девочек. В тишине Синтия ехидно замечает:

– Конечно, в глазах твоих подруг это всего лишь удача или даже хуже.

Синтия намеренно задевает Бьянку за живое. Даже Петра пару дней назад сказала:

– Как же тебе повезло!

Но Синтия абсолютно права: им не повезло. Они заслужили.

– Ты должна привыкнуть, – продолжает Синтия, чувствуя растерянность Бьянки. – Они дружат с тобой до тех пор, пока ты не обойдешь их.

– Говори за себя, – яростно шипит Бьянка.

Она отгоняет тяжелые мысли. У нее есть хотя бы одна подруга – Таня, которая обязательно придет на спектакль. Внезапно в глазах девочки появляются слезы. Она поняла, что должна сделать. Решено. На спектакль придет не только Таня, но и все остальные.

Бьянка сосредотачивается и присоединяется к другим феям, танцующим на сцене. Все встают на колени, поднимают руки. Из-за кулис вылетает потрясающая Анжелика Марибо в белоснежном платье, похожая на цветок камелии. Она так близко, что Бьянка чувствует ее дыхание и запах талька. Бьянке приходится взять себя в руки, чтобы не рассмеяться и не заплакать: внутри бушует буря эмоций, радости и волнения, страха, гордости и стыда от того, что она рядом с такой знаменитой, такой идеальной балериной! Когда на сцену выходит Иван Степаненко, Бьянке кажется, что она оказалась на небе с самыми яркими звездами. Как бы ей хотелось, чтобы эта репетиция длилась вечно!

– Merci madamoiselles, thank you girls, – благодарит всех Степаненко.

Он выглядит таким юным и беззаботным. И совсем не похож на себя на фотографиях и афишах. Степаненко моложе и энергичнее преподавателей Академии, его можно принять за ученика.

«Даже за одни эти простые слова благодарности, за возможность быть рядом с двумя прекрасными танцорами стоило уговаривать родителей, бороться и работать», – думает Бьянка.

Но в глубине души девочка все равно грустит.

– Ну что, как Степаненко? – с любопытством спрашивает Наоми.

Бьянка несколько секунд колеблется. Из-за последних событий у нее внутри поднялся невидимый защитный барьер.

– Очень приятный, – уклончиво отвечает она.

– Вау, как же тебе повезло! Я бы хотела провести с ним всю жизнь! – признается Петра.

– Но Бьянке нравится кое-кто другой. И теперь он совсем рядом, – подмигивает Вивьен. – Правда?

– Да, что у тебя с Робертом? – спрашивает Петра.

Бьянка качает головой:

– Не думаю, что я его интересую.

Она даже не хочет подходить к мальчику, который всех сторонится и полностью погружен в учебу и свою роль. Бьянка видит в нем Синтию: оба амбициозны и высокомерны.

Сама она не хочет стать такой. Не хочет выходить на сцену, оставив всех позади и вызывая, как Синтия, только зависть и ненависть.

– Послушайте, – произносит Бьянка и тут же замолкает. От испуга она не может подобрать нужные слова. – Послушайте…

Девочки растерянно смотрят на нее.

– Мне не нравятся такие, как Роберт. Он похож на Синтию. Думаю, они станут идеальной парой.

Вив и Лиза хихикают, но Бьянка продолжает:

– Я не хочу плохо говорить о Синтии и Роберте. Пусть они делают, что хотят. Я не похожа на них, и я так не могу…

В глазах девочки появляются слезы, и она снова замолкает.

– Что случилось?! – хором восклицают Лиза и Петра, обнимая ее.

Бьянка делает усилие и говорит сквозь слезы:

– Нет, девочки, я не смогу без вас. Я не похожа на Роберта и Синтию. Они прекрасны, а я самая обычная.

– Нет, ты лучше их, – Таня тоже чуть не плачет.

– Не лучше. Я обычная, и без вас я бы ничего не добилась, – шепчет Бьянка.

Все, она сказала это. Вивьен бросается к ней и прижимает к себе:

– Бьянка, прости! Это моя вина, я ужасно поступила с тобой! Простишь?

Другие девочки обнимают Бьянку, Таня рыдает. Но Бьянка не плачет: она наконец-то смеется сквозь слезы. Ее грусть рассеивается. Теперь она не будет чувствовать себя одинокой во время спектакля.

…Она выходит с другими феями на сцену, освещенную зеленым светом. Родители внизу, в партере. Они затаили дыхание, и Бьянка, кажется, слышит крик Миколь: «Это она!» На нее смотрят подруги. Они впятером сидят в ложе, отведенной для учеников Академии. Бьянка счастлива быть на сцене рядом со знаменитыми танцорами. Ей всего лишь тринадцать лет. За ее плечами – два с половиной года занятий танцами и девять месяцев обучения в Академии. Все это время ее сопровождали и поддерживали папа, мама и пять подруг. Бьянка поднимает руки, вытягивает худенькие, но сильные ноги и начинает танцевать.

 

7. Занавес

Арт плачет, не сдерживая себя. Он не отрывал взгляда от дочери – такой маленькой, такой хрупкой, такой грациозной. Но несмотря на свою хрупкость, она проявила огромную силу воли.

Барбара тоже плакала почти весь спектакль. Она сдавливала руку Арта каждый раз, когда Бьянка выходила на сцену. Этот балет стал для них настоящей драмой – со слезами, вздохами и восклицаниями: «Это она, смотри, смотри, ох, это Бьянка, моя девочка, наша девочка».

«Вот и все», – думает Арт, наблюдая, как Бьянка уходит со сцены, словно птица с огромными крыльями.

– Папа, почему ты плачешь? – удивляется Миколь, и Арт возвращается в реальность, в которой нужно быть взрослым.

Он вытирает слезы и отвечает:

– Потому что я растрогался. Бьянка молодец, правда? Тебе понравилось, как она танцевала?

– Она была позади всех, – пожимает плечами Миколь.

– Она еще маленькая, – говорит Арт, но тут же поправляется: – Она еще юная, ей предстоит многому научиться.

– Разве она уже не научилась? Ей придется остаться здесь?

Арт кивает, и Миколь тянет его к себе:

– Но ты ведь вернешься, пап, правда?

В ответ Арт обнимает девочку. В это время балерины спускаются в зал, где их ждут родители и друзья. Фанаты приготовили блокноты, надеясь получить автографы у главных исполнителей.

– Папа, мама! – кричит Бьянка.

Она снова чувствует себя маленькой девочкой. Барбара изо всех сил прижимает ее к себе, целует, плачет и нехотя отпускает к папе, который ждет, держа Миколь за руку. Между Артом и Бьянкой всего два шага, но какому-то мальчику удается втиснуться и первым обнять девочку. Она тоже обнимает его и восклицает, сияя от радости:

– Джонас! Ты меня ждал?

– Ну конечно! Ты отлично выступила!

– Правда?! Значит, тебе удалось разглядеть меня среди всех?

– Шутишь? Я видел только тебя.

Тут Арт решает вмешаться. Кто этот мальчик? Почему он его не видел? Почему Бьянка никогда не рассказывала о нем? Откуда он взялся?

– Бьянка, – нетерпеливо зовет девочку Арт.

Она наконец поворачивается к папе и бросается ему на шею. Миколь тоже обнимает сестру, да так крепко, что Арту приходится отпустить их.

– Ты тоже танцор? – с любопытством спрашивает Барбара у Джонаса.

– Да, но я не танцевал в этом спектакле, – отвечает тот.

Он смотрит ей в глаза и широко улыбается. Арт фыркает: похоже, этот парень хочет произвести впечатление на его жену.

– Ты учишься в Академии? Я тебя никогда не видел, и Бьянка мне ничего не говорила… – недовольно говорит Арт.

– Мы встречаемся несколько недель, – уверенно отвечает Джонас, улыбаясь сценической улыбкой.

Арт уже научился распознавать ее, но на Барбару эта улыбка производит огромный эффект. Она многозначительно смотрит на Арта. Значит, их дочь влюбилась в этого мальчика. Вот из-за кого у нее проблемы в школе. Но не рановато ли влюбляться? Бьянке нужно думать об учебе.

– В каком смысле встречаетесь? – резко спрашивает Арт.

На помощь другу тут же приходит Бьянка:

– Ну пап, перестань допрашивать. Ты его смущаешь.

Честно говоря, Джонас вовсе не выглядит смущенным. Скорее смущен он, Арт. Но Барбара, которую мальчишка уже очаровал, подмигивает мужу. У Джонаса такая же осанка, как и у Бьянки. Но она-то грациозная девочка, а этот парень как будто позирует… Все эти мысли кружатся в голове Арта, когда Барбара предлагает:

– Может, сходим в кафе все вместе?

Ребята переглядываются, и Бьянка объясняет:

– Для учеников Академии устроили праздник, это ненадолго, максимум на час. Вы не против, если мы пойдем?

Арт закатывает глаза: Бьянка никогда не изменится. Она всегда исчезает в последний момент, застав его врасплох. Но Барбара берет Арта под руку и весело отвечает:

– Конечно нет, милая. Вы должны отпраздновать, сегодня особый день. Мы подождем вас дома, да, Арт?

Он недовольно кивает. Миколь сжимает его руку и спрашивает:

– Мы посмотрим мультик, да, пап?

– Ну конечно, – улыбается Арт, глядя, как Бьянка и Джонас уходят, держась за руки.

– Счастливо! – кричит он им вслед.

– Я горжусь тобой. Бьянка выросла, – нежно говорит Барбара.

– Да. Папе пора уходить, – улыбается Арт. – Пусть она растет дальше сама.

В гостиной царит полумрак. Окна закрыты плотными шторами, почти не пропускающими свет. Черты Катиного лица смягчаются в этой полутьме. Арту кажется, что девочка еще сильнее похудела. Но когда он входит, ее глаза вспыхивают от радости.

– Привет, Арт, – говорит она, бросаясь к нему. – Спасибо!

Он боится ее обнять. Девочка кажется такой хрупкой, словно стеклянной.

– За что? – спрашивает он.

– Как за что? – радостно кричит Катя. – За книгу! Она такая красивая. Я очень счастлива!

Катя подходит к столу, на котором лежат стопки книг с ее стихами. Арт сделал верстку и добавил рисунки. В рукописи было не больше двадцати стихотворений: слишком мало, чтобы издать полноценную книгу, – поэтому Арт пошел на несколько хитростей, чтобы сделать ее более объемной. Белые страницы чередуются с цветными, в начале каждого стихотворения добавлены иллюстрации и портреты знаменитых поэтов… Арт приложил все силы, словно работал над серьезным и важным проектом.

«Но ведь так оно и есть, – с гордостью думает он. – Радость девочки бесценна».

– А еще ко мне приходила она! – объявляет Катя, вне себя от волнения.

– Кто? – растерянно спрашивает Арт.

– Балерина!

– Кто? Моя дочь? – он не верит своим ушам.

Катя качает головой, ее глаза блестят. Она смеется, но Арт видит, что ей тяжело говорить. Она дышит так, будто пробежала марафон.

– Она не говорила, что она твоя дочь… но ты же рассказал ей обо мне, да? – бормочет Катя.

– Рассказал, – смущенно кивает Арт. – Ей и ее подругам. Она не представилась? Это была не Бьянка?

– Нет, она не сказала имени, а я не стала спрашивать. Как глупо с моей стороны! – расстраивается Катя.

– Странно… Но как же она прошла в дом? Что она сказала, когда позвонила по домофону? Или она предупредила, что приедет?

– Она пришла неожиданно, позвонила в дверь и сказала, что ее попросил прийти Арт. Мама открыла. Она была такой красивой, что я побоялась спросить имя. Какая же я глупая! – вздыхает Катя.

– Ничего, не переживай, – успокаивает девочку Арт. – Ты разволновалась. Такое бывает.

Катя снова улыбается и говорит:

– Это точно была твоя дочь, иначе бы она не знала твоего имени.

– Ну да, – неуверенно отвечает Арт. – Как она выглядела?

– Высокая, гораздо выше меня, изящная и с идеальной осанкой! – описывает незнакомку Катя. – Волосы собраны в пучок… похожа на фею.

Да, под это описание подходит и Бьянка, и каждая из ее подруг, и вообще любая балерина. Еще Катя упомянула о больших глазах, зеленых или карих, она не помнила…

Девочка радостно рассказывает о балерине. В ее описании эта встреча похожа, скорее, на мимолетное, но ослепительное явление ангела.

– Вы не сфотографировались? – спрашивает Арт.

– Нет, я не подумала об этом, – расстроенно говорит Катя. – Зато она мне кое-что подарила. Подожди.

Девочка выходит из гостиной и возвращается через несколько минут. Тем временем Арт обдумывает ситуацию. Он не знает, доволен ли этим неожиданным визитом или, наоборот, разочарован. Ведь Катя болеет, она нуждается в спокойном и нежном отношении, а не во внезапных театральных выходках.

Катя возвращается в гостиную со шкатулкой в руках. Девочка осторожно открывает ее, и Арт видит внутри бледно-розовую ленту для пуантов. Она до сих пор пахнет тальком, и Арту хочется прижать ее к лицу. Вдруг ткань сохранила запах Бьянки? Но он сдерживает себя.

Возможно, той доброй феей была его дочь, а возможно, другая балерина. Она не захотела рассказать Арту об этом, и он должен уважать ее решение.