Тони проснулся к завтраку сам. Завидное достижение, учитывая тот факт, что поспать ему удалось всего часа два с половиной, да еще после весьма насыщенного трудового дня, полного неприятностей и кризисных ситуаций, но завершившегося, к счастью, триумфально.

Он умылся, не замечая на этот раз отвратительного запаха метилового спирта, зато обратил внимание на время: как же здорово все-таки, что сегодня ему не надо идти в Лабораторию на утренний обход! Еще он обратил внимание на закрытую дверь в спальню. Очень хорошо, что он заранее уступил свою кровать Грэхэму — в свете вчерашних событий было бы совсем ни к чему, чтобы еще и журналист путался под ногами. Накинув на плечи парку, доктор вышел на улицу. Было еще довольно прохладно, но легкий морозец не мог остудить его отличное настроение.

И еще очень здорово, что на четвертом десятке он не утратил способности смеяться над самим собой. Кто-то из великих, помнится, сказал, что весь мир любит влюбленных. Черта с два, приятель! Это влюбленные обожают весь мир — и никак иначе! Любовь, люблю, любимая — он мысленно повторял эти слова одно за другим, в то же время пытаясь доказать себе, что ничего, в сущности, не изменилось. Все прежние проблемы так и остались на месте, не говоря уже о том, что к старым прибавилась еще и одна новая.

Хеллман тут же обругал себя за пессимизм. Разве Грэхэм не работал почти всю ночь над репортажем, который поможет колонии выбраться из этой нелепой ситуации? Разве Санни Кендро не чувствует себя отныне наилучшим образом? И разве можно, даже мысленно, всерьез назвать проблемой их новые отношения с Анной? Нет, теперь уже не с Анной, а с Энеи — его Энеи! В далеком прошлом целых два дня тому назад — он действительно полагал, что дальнейшее развитие романа с его ассистенткой может создать какие-то проблемы, но сегодня, видит Бог, он решительно не мог припомнить, какими они ему представлялись.

Даже не пытаясь скрыть свое восторженное состояние, доктор вошел в столовую и. уселся за длинный стол аккурат между Джо Грейси и Харви Стиллменом.

— Что это с тобой такое случилось, Тони? — чуть ли не с испугом спросил Харви, едва увидев его сияющую физиономию.

— Что бы ни случилось, это определенно что-то хорошее, — констатировал Джо, будучи старше и мудрее молодого радиста.

Хеллман утвердительно закивал.

— Малыш Кендро, — сказал он первое, что пришло в голову. — Джим разбудил меня ночью. — Тут доктору пришло в голову, что о маркаине в бобах рассказывать во всеуслышание пока не стоит. Джо он все объяснит позже, на заседании Совета, а пока пришлось срочно выдумывать правдоподобную версию. У Полли опять возникли трудности с кормлением Санни. Вы слышали, наверное, друзья, что первое время он никак не мог приспособиться сосать? Вот и вчера маленький снова стал задыхаться. И тут мне пришла идея. До сих пор не могу понять, почему, но это сработало! Короче говоря, я убрал кислородную маску.

— Что?!

— Убрал маску. Совсем. И оказалось, что Санни прекрасно без нее обходится. Нормально дышит и нормально ест. А задыхался он как раз оттого, что маска не давала ему одновременно сосать и дышать!

— Будь я про… И как же ты это объясняешь?

— Я же сказал. Пока никак.

— Надо бы рассказать нашему гостю, репортеру, — вмешался Харви. — Это же мировая сенсация! Вы только представьте себе заголовки: "Медицинское чудо в марсианской колонии". Кстати, а сам-то он где?

— Отсыпается, должно быть. Когда я уходил, дверь в спальню была закрыта.

— А ночью ты с ним разговаривал? — спросил Джо.

Тони съел полмиски поджаренных бобов и запил их глотком кофе, прежде чем соизволил рассказать соседям о вчерашнем обещании Грэхэма помочь колонистам в их борьбе с Беллом и Бреннером.

— К тому же вчера он полночи работал над репортажем, — добавил доктор. Я слышал стук машинки, когда осматривал ребенка.

— А текст он тебе показывал?

— Нет еще. Я же говорю, он спал, когда я уходил.

Харви отодвинул стул и поднялся из-за стола с сытым вздохом.

— Ах, как я душевно покушал! — признался он. — Самый вкусный завтрак за последние пару недель. Ну что, док, какая у нас на сегодня программа? Моя помощь с дозиметрами потребуется?

— Не думаю. Будешь нужен — пошлю кого-нибудь из ребятишек. А пока мы с Джо должны кое-что обсудить с другими членами Совета. Я тебя ни от чего важного не оторву? — спросил он, обращаясь к Грейси.

Агроном отрицательно покачал головой.

— Отлично. Тогда я, в случае чего, буду в радиорубке. Вчера и так весь день молодежь дежурила. Боюсь я оставлять их одних так надолго. — Стиллмен кивнул на прощанье и направился к выходу.

— Работай спокойно, Харви, — крикнул ему вслед Тони. — Сегодня твои услуги вряд ли понадобятся.

Ночное происшествие с Полли не давало доктору покоя. Как, черт побери, попал маркаин в кастрюльку с бобами? И кто мог его туда подбросить после повальных обысков и в разгаре охоты за похитителями? А самое главное, зачем кому-то было совершать столь опасный и необъяснимый поступок? Быть может, у остальных членов Совета найдутся ответы хотя бы на часть этих вопросов, потому что у самого Хеллмана пока не возникло даже рабочей гипотезы.

— Честно говоря, я очень рад, что мы провели такой тщательный обыск, задумчиво сказал Джо Грейси. — Отныне, что бы ни случилось дальше, мы с чистой совестью имеем право считать колонистов Сан-Лейк-Сити честными людьми, не запятнавшими себя вульгарным воровством.

— Приятно слышать, — откликнулась Мими Джонатан, но с куда меньшим энтузиазмом в голосе. — Хотя лично я предпочла бы, чтобы маркаин все-таки нашелся. И я с удовольствием передала бы вора вместе с добычей в нежные объятия комиссара Белла, пускай даже преступником оказался один из нас. Теперь же нам остается только уповать на Грэхэма, а я до сих пор не уверена, что он на нашей стороне. А вы уверены? — прищурившись, поглядела она на Тони и Ника.

— Он сам так сказал, — развел руками Кантрелла. — Давайте уж дождемся, пока не увидим текст. Тип он, конечно, скользкий, но не доверять ему, я считаю, преждевременно.

— Мне кажется, по этому поводу нам не стоит волноваться, — сказал Хеллман уверенным тоном. К сожалению, раскрыть причины своей уверенности он не мог даже перед этими людьми, которых считал своими ближайшими друзьями. Для этого пришлось бы сначала выдать им секрет Анны. — Послушайте, — перевел он разговор в другое русло, — я ведь так и не закончил рассказывать о том, что случилось вчера в доме Кендро. За завтраком было слишком много лишних ушей.

Ник и Мими с повышенным интересом выслушали отчет доктора о ночных событиях. Особенно взволновал их эпизод, когда Тони пришло в голову убрать маску. Закончив рассказ, доктор жестом остановил посыпавшиеся вопросы.

— Я не знаю пока, в чем тут причина, но сначала позвольте мне сообщить еще об одном происшествии, с которого, собственно, все и началось. Дело в том, что Джим поднял меня с постели посреди ночи вовсе не из-за малыша, а из-за Полли…

Барабанный стук в дверь оборвал его слова. В дом буквально ворвался задыхающийся от гнева Харви Стиллмен. Лицо его было бледным и покрыто крупными каплями пота. В руке он сжимал несколько смятых листков папиросной бумаги.

— В чем дело, Харви? — строго спросила Мими. — Разве сейчас не твоя вахта? Кто сейчас остался в рубке вместо тебя?

— Никого! — хрипло проговорил радист. — Я сразу рванул сюда, как только понял, что это такое.

— Никого?! — ужаснулась Мими. — Да ты, часом, не заболел?

— Можете считать, что заболел. Сейчас это уже не имеет никакого значения. И не важно, есть кто-нибудь в радиорубке или нет, — с нами покончено! — Он швырнул на стол листки, которые держал в руке. Два верхних были испещрены характерными для пресс-кода Филипса значками. — Вот, почитайте. Здесь все написано черным по белому. Это оригинал, а здесь перевод, который я сделал. Все это было занесено в вахтенный журнал. Ваш ублюдок репортер заморочил мозги мальчишке Теду и заставил его передать закодированное послание, прекрасно зная, что тот не понимает, что передает. А я-то, дурак, никак не мог взять в толк, для чего этот мерзавец так подробно меня расспрашивал о работе радиста и даже интересовался, кто из моих сменщиков знаком с пресс-кодом! Да вы читайте, читайте.

Мими взяла в руки написанные от руки страницы и начала читать. С первых же строк лицо ее побелело.

— Эй, — встревожился Ник, — а ты не могла бы и нас посвятить в суть дела?

— Разумеется, — с горечью усмехнулась Мими. — Перед вами, джентльмены, тот самый репортаж, написанный сегодня ночью нашим другом и защитником мистером Грэхэмом. Разрешите процитировать начало?

"По прибытии в Сан-Лейк-Сити я был встречен толпой до смерти перепуганных колонистов. Сегодня я не вижу в этом ничего удивительного. Двух дней пребывания в их обществе мне вполне хватило, чтобы найти достойный ответ так называемым идеалистам, утверждающим, что именно на Марсе человечество обретет новую надежду. О какой надежде может идти речь, если с первых шагов на этой планете я столкнулся с такими позорными явлениями, как пьянство, проституция, наркомания, криминальные аборты и убийство?! Не мне решать, должна ли колония Сан-Лейк-Сити, являющаяся, судя по всему, рассадником вышеупомянутых пороков, быть закрыта по решению Администрации, а ее население эвакуировано обратно на Землю, но со своей стороны могу добавить…"

— Бред какой-то! — не выдержал Ник. — Я же своими ушами слышал, как вчера вечером он сам говорил… — Он резко вскочил со стула.

Тони протянул руку и удержал Кантреллу на месте.

— Вспомни получше его слова, Ник, — сказал он спокойно. — Грэхэм не обещал нам ничего конкретного. Просто мы услышали в них то, что хотели услышать. Он ведь сказал, что напишет репортаж? Вот он его и написал.

— Он за это ответит! — прорычал инженер. — Никто не дергал его за язык! Я собственными руками заставлю его проглотить каждый клочок этой пакости!

— Успокойся и сядь, Ник, — ледяным тоном сказала Мими. — Даже если ты до полусмерти изобьешь Грэхэма, это нам не поможет. Харви, а ты ступай на свой пост и позвони кому-нибудь из ребятишек. Пускай заглянут в больницу и вежливо попросят мистера Грэхэма заглянуть к нам на пару слов. Если он еще спит, скажи, чтобы разбудили. А мы пока обсудим, как нам себя с ним вести.

Харви хлопнул за собой дверью, а Мими Джонатан обратилась к оставшимся:

— Прошу прощения, джентльмены, что взяла на себя инициативу. Дурацкая привычка: в кризисной ситуации всегда начинаю распоряжаться, как будто я здесь царь и бог. — Она протянула листки Джо Грейси. — Ты вроде бы поспокойней себя чувствуешь, вот ты и читай дальше.

Джо послушно принялся читать.

— Он не может так с нами поступить! — в ярости закричал Ник, когда чтение подошло к концу. — Весь его репортаж — сплошная ложь! Убийство произошло совсем в другом месте, как и большинство других происшествий, на которые он ссылается. Как он только может…

— Может, как видишь, — справедливо заметил Тони. — По-моему, написано весьма убедительно.

— И сформулировано довольно хитро, — добавил Джо. — Нам-то ясно, что он кругом наврал, но все так закручено, с такими увиливаниями и недомолвками, что не придерешься ник единому словечку.

— Грэхэм достаточно опытен, чтобы его можно было поймать на клевете, заявила Мими, быстро обретая свою привычную деловитость. — Правда, в одном месте он, как мне кажется, несколько увлекся. Позволь мне глянуть еще раз, Джо.

Когда она снова подняла голову, глаза ее сияли.

— Мы поймали его! — торжествующе воскликнула Мими. — Я уверена! Давайте пригласим О'Доннелла и проконсультируемся. Вот эти строчки насчет Полли…Она взяла листок и начала читать вслух: — "…молодая мать новорожденного младенца оказалась не в состоянии кормить его из-за своего пагубного пристрастия к маркаину. Пишущий эти строки был свидетелем срочного ночного вызова врача колонии мужем истеричной мамаши. К счастью, он подоспел вовремя, чтобы вырвать малыша из рук одержимой наркотиком женщины".

Мими посмотрела на Хеллмана.

— Ты ведь можешь подтвердить под присягой, что здесь налицо злостное искажение фактов?

Тони уныло покачал головой.

— Все не так просто, — сказал он. — Я-то знаю, что Полли не наркоманка, но… Я как раз собирался рассказать об этом, но Харви помешал. Джим действительно прибегал за мной ночью, потому что Полли стало плохо. И у меня нет сомнений, что причиной отравления послужила большая доза маркаина.

— Что?!

— Полли?!

— Не может быть! Она никак не могла…

— Грэхэм-то как об этом пронюхал?

— Мы оба спали, — пояснил доктор, — но когда прибежал Кендро, Грэхэм тоже проснулся. Я сам его больше не видел, слышал только, как он стучит на машинке в моем кабинете, когда осматривал Санни в палате. А узнал он от Анны. Она выдувала стеклянные бутылочки для кормления ребенка и какое-то время находилась с ним в одной комнате. Журналист, естественно, заинтересовался, а у нее не было причин что-либо скрывать. Я ведь сам ей сказал, что Грэхэм на нашей стороне.

— Да, здорово мы влипли, — хмуро констатировал Ник. — И где только Полли умудрилась достать эту отраву?

— Я сам теряюсь в догадках, — кивнул Тони. — Но я не думаю, что Полли где-то достала маркаин. Во-первых, ее рефлексы не совпадают с рефлексами наркомана, а во-вторых, она была поражена, когда я сообщил диагноз. Поверьте моему опыту, такое невозможно сыграть! Кто-то подсыпал ей дозу в пищу, но кто, как и зачем — лучше не спрашивайте, потому что я понятия не имею.

— Ну и с чего начнем разгребать всю эту кучу? — осведомилась Мими. — Мне почему-то кажется, что, узнав ответ на этот вопрос, мы заодно сумеем выбраться из западни, в которую попали по милости комиссара Белла.

— Боюсь, ты кое-что упустила, — с мрачным видом заметил Кан-трелла. Даже если мы выпутаемся из маркаиновой истории, нас все равно могут вышвырнуть с Марса, когда Грэхэм опубликует свой грязный пасквиль.

— Это отдельная тема, — не согласилась Мими. — Давайте не будем забегать вперед. Попробуем сперва поговорить с ним и постараемся убедить в том, что он ошибается. А если упрется, можно будет припугнуть иском о клевете. Войдите, — крикнула она в ответ на стук в дверь.

На пороге показалась Глэдис Поровски.

— Мы нигде не можем найти его! — выпалила она, не успев перевести дыхание. — Мы все осмотрели, но он куда-то пропал.

— Как же так?! — вскочил с места Тони. — Когда я уходил из дома, Грэхэм спал в моей постели. Он должен быть где-то поблизости.

Глэдис отрицательно покачала головой:

— Мы заходили в вашу спальню, доктор Тони, но там было пусто. Тогда мы разделились и осмотрели все места, куда он мог пойти. Ребята побывали на плантациях, в Лаборатории, обошли каждый дом, но выяснили только, что со вчерашней ночи никто мистера Грэхэма не видел.

— Спасибо, Глэдис, — оборвала девочку Мими. — Будь добра, найди мистера О'Доннелла и попроси от моего имени зайти сюда.

— Я мигом!

Глэдис исчезла так же стремительно, как появилась, — только дверь хлопнула.

— Почуял, что запахло жареным, и слинял втихомолку, — уныло констатировал Хеллман. — Отправил своим чертовым кодом радиограмму кому-нибудь из индустриальных боссов и договорился, чтобы за ним прислали машину. Выбрался незаметно в пустыню — там его и подобрали. Странно… Все его вещи на месте — я сам видел большой чемодан в кабинете сегодня утром. Неужели он так испугался, что удрал без своих шмоток и машинки? Тут что-то не так, друзья.

— Да плевать ему на шмотки! — взорвался невозмутимый до той поры Джо Грейси. — За свой репортаж он огребет такой гонорар, что хватит на сотню чемоданов с барахлом! А покажется мало — всегда можно найти и стереть в порошок еще один такой же рассадник заразы, как Сан-Лейк-Сити.

В комнату вошел запыхавшийся О'Доннел. Собравшиеся за столом в напряженной тишине ждали, пока бывший юрист ознакомится с текстом сделанной Харви Стиллменом расшифровки.

— Единственное достойное внимания клеветническое измышление — вот это место, где он пишет о матери-маркаинистке, пытавшейся причинить вред своему ребенку, — сказал О'Доннелл, закончив читать. — Откуда вообще он взял эту чушь?

Узнав подробности, он покачал головой:

— У нас не больше шансов выиграть дело в суде, чем у снежка уцелеть в аду.

— Но ведь то, что он пишет, — наглая ложь!

— Ну и что с того? Если бы в земных судах принимались в расчет такие понятия, как истина и справедливость, ничто, уверяю вас, не заставило бы меня эмигрировать на Марс. Мне ведь нравилось изучать закон — в том виде, в каком он изложен в учебниках. Боюсь, мне придется заново сдавать экзамены на подтверждение своего права выступать в суде. Формально Марс входит в Панамериканскую Федерацию, но могут придраться к смене места жительства и продолжительному отсутствию практики.

— Как же, допустят они тебя до экзаменов с такой подмоченной репутацией, — саркастически хмыкнул Джо Грейси. — Лично я даже не рассчитываю, что на Земле кто-то предложит мне не то что кафедру в колледже, а хотя бы место лаборанта. Если удастся раздобыть деньжат, займусь промышленным разведением водорослей.

— Помоги Господь "Саргассо Лимитед"! — хмыкнул, в свою очередь, Ник Кантрелла. — Но еще хуже придется "Консолидейтед Электронике", когда я снова открою собственную мастерскую в Денвере. В прошлый раз им хватило трех месяцев, чтобы довести меня до банкротства, но сейчас я заставлю их потрудиться не меньше четырех! Полагаю, им это очень не понравится.

— Давайте не будем пока делать поспешных умозаключений, — сухим тоном предложила Мйми Джонатан, снова становясь тем безупречным администратором, которому все в колонии привыкли безоговорочно подчиняться. — Примем за исходную позицию, что Грэхэм сбежал, а его материал будет опубликован. Мне думается, с этим мы справимся, но только необходимо прежде снять обвинения, выдвинутые Беллом.

— Белл и Грэхэм ненавидят друг друга, — сообщил Тони. — Быть может, благодаря этому обстоятельству комиссар окажется к нам чуточку благосклонней?

— Сильно сомневаюсь. И вообще — исходить всегда следует из худшего. Предположим, мы не сумеем убедить Белла в нашей невиновности. В этом случае у нас два пути. Можно все продать и ликвидировать производство. Насколько я понимаю ситуацию, ни Белл, ни Бреннер против такого поворота возражать не будут и почти наверняка постараются спустить на тормозах вопрос о похищенном маркаине. Если мы так поступим, очистится довольно кругленькая сумма, которой хватит на уплату долгов кредиторам и обратные билеты для всех колонистов. А если повезет, каждому достанется еще по малой толике долларов на первое время. — Мими с грустью улыбнулась. — С сотней баксов на обзаведение Ник запросто сможет конкурировать с "Кон-Эл".

— Разорю, как щенков! — подхватил шутку Кантрелла. — Если только раньше не доберусь до бара, где пиво стоит не дороже пятерки за бутылку.

— Ликвидация была бы самым разумным выходом из положения, — продолжала Мими. — Но существует еще один путь. Мы можем попытаться выстоять, несмотря на карантин, в надежде, что рано или поздно наша непричастность подтвердится. С другой стороны, даже если мы продержимся эти шесть месяцев, у нас не останется ни гроша. Все ресурсы уйдут на покупку оксиэна. Не стоит надеяться, что Белл станет снабжать им колонию даром. Есть и другая опасность. Проценты на наши долговые обязательства будут нарастать, как снежный ком, и не исключено, что еще до истечения срока карантина нас подвергнут процедуре вынужденного банкротства. В прошлом году Питко таким же способом разделалась с "Экономи Металз". Тогда нас все равно всех отправят на Землю, но уже как несостоятельных должников. И каждому из нас до конца жизни придется выплачивать львиную долю заработка по исполнительному листу. Если, конечно, у нас будут какие-то заработки.

Мими закончила свою речь и села. Тони украдкой бросил взгляд на ее красивое, одухотворенное лицо, как будто увидел его впервые в жизни. На Земле Мими Джонатан в свое время занимала высокий пост начальника отдела в крупнейшей страховой компании. Ей будет нелегко добиться прежнего положения. Но при одной лишь мысли о том, что должна будет испытывать Анна, вернувшись в мир бесчисленных толп со звериными эмоциями, доктору хотелось завыть и разнести вдребезги все вокруг, включая окна и двери.

Услужливый мозг подсказывал другой выход. Жениться на Анне, принять предложение Бреннера и жить припеваючи на королевское жалованье. Хорошие врачи на дороге не валяются, и Бреннер, без сомнения, будет счастлив позабыть о досадном инциденте в Марсопорте. Но в соблазнительной простоте этого плана таился подводный камень. Анна ни за что не согласится выйти замуж за человека, направившего свой талант врача на излечение наркоманов, нанюхавшихся слишком много "пыльцы" на маркаиновой фабрике.

— Что? — очнулся он, услышав, как кто-то к нему обращается.

— Будем продавать или еще побарахтаемся? — терпеливо повторила вопрос Мими.

— Мне надо подумать, — уклончиво ответил Тони. Остальные тоже не спешили определяться. Такие вещи нельзя решать нахрапом, особенно когда за плечами годы труда, направленного на достижение одной цели: выживание колонии любой ценой. Каждый чувствовал себя в эти минуты потенциальным убийцей, которого обстоятельства вынуждали собственноручно принести в жертву дело всей жизни.

Хеллман направился в Лабораторию, напрягая свой мозг в поисках ответа. Но, не пройдя и половины пути, с удивлением обнаружил, что все серьезные мысли куда-то испарились у него из головы. Он вдруг почувствовал необыкновенный душевный подъем и оставшуюся половину дистанции прошагал упругой, размашистой походкой, мысленно повторяя в такт шагам: "Энеи Анна — Энни — Энеи…"