Второе действие стало бесконечным кошмаром для Кессиди. Она не могла сосредоточиться на своей роли и размышляла лишь о том, как удержать Пола от поспешных действий. Кессиди попыталась улизнуть от него после спектакля, но не тут-то было. Когда она вышла из гримерной, он уже поджидал ее.

— Пол, мне надо проверить…

— Никаких проверок. Остаток вечера — наш, и мы повеселимся.

«Только этот вечер. Последний раз», — сказала про себя Кессиди. Она кивнула и позволила ему вновь увлечь себя на танцевальную половину зала. Пол переговорил с саксофонистом, назначившим себя дирижером, и музыка мгновенно стихла. Дирижер подошел к микрофону и объявил, что самый популярный вальс сезона 1902 года посвящается памяти Тео и Джейн Барклай. Взмах руки — погас свет, и Пол вывел Кессиди на середину зала. Вспыхнул прожектор, быстро пробежал по залу и выхватил из темноты Пола и Кессиди. За секунду до того, как зазвучала музыка, Кессиди поняла, что задумал Пол.

— Я не умею танцевать! — зашептала она. Он удивился, потом улыбнулся.

— Да это как дважды два, — заверил он ее. — Просто придерживай юбку и следуй за мной.

Кессиди слегка наклонилась и подхватила юбку. Пол обнял девушку.

— Вперед по прямой, — прошептал он, делая аккуратный шаг. Ей удалось последовать за ним. — А теперь назад… направо… и по кругу… Ну, вот, видишь, вместе мы способны на что угодно.

«Вместе». У нее в горле стоял комок. Понятия «вместе» для них не существует. Кессиди опустила глаза, чтобы он не заметил ее слез. Пол притянул ее ближе, и она склонила голову, отдаваясь этому последнему наслаждению, этому моменту, когда они вместе.

Через несколько тактов загорелся свет, и гости, смеясь и шумно переговариваясь, встали из-за столиков и присоединились к танцующим. Кессиди прижалась к Полу. Когда закончился вальс, оркестр без паузы перешел к блюзу. Пол обнял Кессиди и стал двигаться в такт музыке. Голова ее покоилась на его плече, они танцевали один танец за другим. Но вот Пол взглянул на часы.

— До Нового года один час.

Кессиди была потрясена.

— Уже так поздно?

— Кессиди, для нас не поздно, — мягко проговорил он.

— Но Пол, что ты будешь делать без…

— Я хочу поговорить с тобой! — При звуке злого, решительного голоса оба они вздрогнули и остановились. Бетина с яростью пожирала Пола глазами. Кессиди была для нее столь незначительным существом, что она не обращала на нее внимания. Девушка судорожно сглотнула и сделала движение, собираясь отойти, но Пол держал ее крепко.

— Нет. Что бы это ни было, оно подождет.

Бетина втиснулась между ними.

— Нет, это не может ждать! — зашипела Бетина. — Ты пытаешься выставить меня дурой, и я не потерплю этого!

— Неужели? — холодно поинтересовался Пол. — Ну и что ты можешь сделать, кроме того, как с достоинством покинуть поле боя и примириться с неизбежным?

— Да я растопчу тебя! — пообещала Бетина, уже не заботясь о том, чтобы говорить тихо. Гости начали оглядываться.

Пол невесело рассмеялся:

— Не будь идиоткой.

— Твоя бесценная компания… — начала она, но Пол прервал ее, совсем не стараясь утаить суть их разговора от окружающих:

— Я отстраняюсь от дел. Я сделаю это. Единственное, чего не сделаю, — это не женюсь на тебе.

Гости останавливались и прислушивались. Кессиди затаила дыхание. Бетина оглянулась, и на какое-то мгновение Кессиди подумалось, что та отступит, по крайней мере отложит разговор. Вместо этого Бетина сдвинула брови, распрямила плечи, вздернула подбородок.

— Да как ты смеешь использовать меня! — закричала она.

Глаза Кессиди расширились от ужаса, но Пол просто наклонил голову, еле заметно улыбаясь.

— Я не использую тебя, Бетина, — произнес он спокойно. — Ты сама пришла обнаженная в мой кабинет и бросилась к моим ногам. — Бетина завизжала и дала ему пощечину. Голова Пола дернулась, но он спокойно продолжал: — К моему глубокому сожалению, мы оба долго использовали друг друга. Но теперь все кончено. Я не поддамся на твой шантаж.

— Черт тебя подери!

— Пол, — попросила Кессиди, схватив его за руку, — не сейчас, пожалуйста.

— Я не женюсь на тебе, — обратился он опять к Бетине. — Я отстранюсь от дел. Я откажусь от своих привилегий. Но не женюсь на тебе.

Весь зал замер, несмотря на то, что музыканты храбро продолжали свое дело. Шепот завихрился над головами:

— Спенсер отходит от дел.

— Это самоубийство!

— Ну и время выбрал!

— Где мы окажемся без Спенсера?

— В исходной точке.

— В подвале!

Внезапно рядом с Полом вырос Вильям. По-идиотски хихикая и пытаясь сгладить то, что стало достоянием публики, он залепетал:

— Ну-ну, детки, не надо прилюдного скандала. Я предлагаю передышку.

— Иди к дьяволу, Пенно! — зарычала Бетина. — Если бы ты убрал свою потаскуху сестрицу с моей дороги, как я просила тебя…

Невозмутимость Пола мгновенно улетучилась. Он угрожающе шагнул к Бетине:

— Закрой рот, или я заткну его!

Встревоженный Вильям неблагоразумно схватил Пола за руку.

Кессиди поняла, что у нее только несколько секунд, чтобы предотвратить катастрофу.

— Перестань, Пол, она пытается спровоцировать тебя.

Словно в доказательство этого Бетина запрокинула голову и завизжала:

— Я похороню твои бесценные булочные!

— Даже если меня там не будет?

— Особенно если тебя там не будет.

— Тогда мне сказать нечего.

Бетина замолчала, уставясь на него.

— Ты отказываешься от всего?

— Нет, — ответил он. — От Кессиди — никогда.

Кессиди в ужасе переводила взгляд с одного на другого. Неужели они действительно думают то, что говорят? Бетина посмотрела на девушку сверху вниз и презрительно усмехнулась, угрожающе сузив глаза.

— Очень хорошо, — сказала она. — «Булочные Барклая» исчезнут, а ты будешь развлекаться со своей подружкой.

— Нет! — Кессиди попятилась. Она не допустит! Это несправедливо по отношению к Полу и его семье. Она оглянулась, не видя ничего вокруг. Вильям встал рядом. Кессиди оттолкнула его. Неизвестно откуда возникло лицо Тони. Она с отчаянием рванулась к нему. — Отвези меня домой! — прошептала она. Тони, к его чести, кивнул и повел ее к двери.

— Кессиди! — Пол догнал ее, положил руку на плечо и повернул к себе. — Не уходи.

— Я должна.

— Нет, дорогая, подожди! — Он преградил ей путь и схватил за обе руки.

— Уйди с дороги, Спенсер.

Пол не обратил внимания на Тони, словно его не существовало.

— Останься со мной, Кессиди. Мы начнем новый год вместе, как и должно быть.

Кессиди покачала головой, хотя душа ее рвалась на части.

— Я… я не могу. Бетина…

— Она тут ни при чем! Она перережет себе горло, уничтожая источник собственного дохода!

— Это не имеет значения, — прошептала Кессиди, в отчаянии пытаясь уйти, прежде чем он переубедит ее. Она не позволит ему жертвовать собой. Она схватилась за руку Тони, и он, расталкивая людей, вел ее сквозь толпу. Пол не отставал. Кессиди сознавала, что он что-то говорит, но ничего не слышала из-за страшной боли в висках. Она побежала, Тони — за ней. Вскоре девушка поняла, что Пола рядом нет. Тогда она разразилась рыданиями. Тони взял ее за руки и прижал к себе.

Пол, размышляя, стоял в темноте своего кабинета. Несмотря ни на что, он сумел взять себя в руки и извинился перед гостями, не вдаваясь в объяснения, а затем тихо ушел. Он намеревался сразу поехать за Кессиди, но здравый смысл подсказал ему, что лучше подождать. Лучше сделать то, что должно быть сделано, а затем поставить ее перед свершившимся фактом. Иначе она будет стараться отговорить его.

Пол медленно и внимательно, предмет за предметом, оглядел кабинет. Когда-то он принадлежал его деду. Бетина пыталась заставить его перекрасить дубовые панели в белые и заменить ковер цвета бургундского на бледно-серый. Она рисовала в воображении стеклянный хромированный письменный стол и современные датские стулья. Пол только посмеялся над ней. Теперь он попытался представить, как бы украсила кабинет Кессиди, и усмехнулся, подумав об абажурах в стиле Тиффани, мигающих свечах и гравюрах. Он болезненно ощущал ее отсутствие. Она была таким естественным дополнением его самого, что просто невозможно было представить себя без нее. Как бы тяжело ему ни было навсегда уходить из этого кабинета, отказаться от Кессиди гораздо, гораздо тяжелее.

Он пересек комнату, включил лампу, освещавшую одну сторону стола, выдвинул стул и сел. Не торопясь открыл центральный ящик, тщательно выбрал ручку и положил на стол. Затем открыл другой ящик и вынул лист бумаги с логотипом компании, положил ровно посередине стола и неизвестно зачем расправил. Наклонившись вперед, Пол посмотрел на часы, принадлежавшие когда-то Тео. Три минуты первого. Он взял ручку и написал вверху страницы дату. Первое января. Ну и событие для начала нового года! Он покачал головой, глубоко вздохнул и начал писать. Через несколько минут он поднял бумагу и вслух прочитал написанное:

«Всем, кого это касается.

Для меня было честью и удовольствием служить этой компании и семье, которая ее представляет, в разных должностях — от посыльного до управляющего — в течение более чем двадцати лет. За это время я старался исполнять свои обязанности наилучшим образом. Этим распоряжением, рассчитывая на вашу поддержку, я назначаю своим преемником Кэла Томаса. Считаю, что Кэл будет заботиться о нашей семье так же умело, как и я. Моя благодарность распространяется на такое большое количество людей, что нет возможности упомянуть их здесь. Я желаю компании и семье, которой принадлежат акции, всего наилучшего.

Искренне ваш, Пол Барклай Спенсер»

Что ж, вот и все. Он вздохнул и потер дергающийся на виске нерв. Затем сложил письмо втрое, провел по сгибу ногтем большого пальца. Вынул конверт, опустил в него письмо и положил в нагрудный карман пальто. Потом взял телефонную трубку и набрал первые пять номеров, которые знал на память. Как он и ожидал, ему ответили автоответчики. Никто еще не вернулся домой. Все были на приеме, за исключением разве что Бетины. Он оставил сообщение на каждом автоответчике: сегодня, в час дня состоится срочное собрание у Томасов. Он извинился перед Джойс и Кэлом за то, что пригласил всех к ним, и пообещал объяснить все при встрече.

Несколько минут Пол сидел в тишине, в последний раз оглядывая свой кабинет. Затем выключил свет, встал и тихо вышел.

Опускаясь в лифте и проходя по коридору, он думал об успехах, достигнутых за эти годы. Вспоминал, как развивался его бизнес, и испытывал гордость за все, что было сделано. По крайней мере этим он мог гордиться.

Пол вышел из здания и поехал домой. Отключил телефоны, принял душ и попытался поспать несколько часов. Ему повезло больше, чем он ожидал. Проснувшись в десять, Пол побрился, оделся и поехал завтракать. Город, очевидно, допоздна праздновал Новый год — улицы были абсолютно пустынны.

Пол думал о Кессиди. Несомненно, вчера вечером она должна была почувствовать силу его любви. Если нет, он позаботится о том, чтобы она поняла это, — сразу после того, как он проведет собрание.

К дому кузины Пол прибыл около половины первого. Дверь открыла Джойс. На ней были розовый пеньюар и шлепанцы. На лице — ни капли косметики, и под глазами ясно обозначились тени. Пол поцеловал ее в щеку.

— Привет, кузина. Как чувствуешь себя? Малыш по утрам беспокоит?

Та помотала головой.

— Не-а. Все нормально. Просто немного устала. — Она повернулась и повела его через огромную арку в просторную гостиную. — Вчера вечером поздно вернулись.

Пол почувствовал угрызения совести:

— Вечеринка затянулась?

Она загадочно посмотрела на него.

— Не слишком. Мы с Кэлом уехали сразу же после тебя.

Пол отвел взгляд и пробормотал:

— Я утратил праздничное настроение.

Джойс помолчала и мягко произнесла:

— Ты очень любишь ее, свою мисс Пенно?

Он улыбнулся:

— Очень.

— Я рада за тебя. Располагайся. Я позову Кэла.

Через несколько минут раздался звонок в дверь. Пол уже подумывал, не открыть ли ему самому, когда услышал звонкий голос тети Мэри:

— Эгей! Джойс, дорогая, это мама!

И Мэри сама появилась в гостиной. На ней была простая серая шерстяная юбка, туфли для прогулок и красный свитер, украшенный вышивкой «С Новым годом!» на всех известных языках. На голове была красная повязка, из-за которой женщина выглядела несколько легкомысленно. Густые седые волосы завитками обрамляли лицо.

Наконец появились Джойс и Кэл. И дядя Джон с небритым седым подбородком и охрипшим со сна голосом. Джойс принесла кофе, и все собрание, за исключением Пола, оживилось. Он только посмеивался, глядя на руки, жадно тянущиеся к дымящимся чашкам.

— Мне понравилась вчерашняя пьеса, Пол. Я бы сказала, что это была одна из лучших твоих идей и ты был в ударе. Ты и мисс Пенно, — с вызовом произнесла Мэри.

— Пенно, — ворчал Джон. — Родственница этого, как там его зовут?

— Вильяма, — подсказал Пол.

— Он мне никогда не нравился, — заявил Джон.

— Кесси его сестра.

— Это вовсе не означает, что она такая же, как брат. Я не из тех, кто судит слишком быстро, и, в конце концов, что может знать о молодых женщинах старый холостяк, вроде меня? Я просто сказал, что брат мне не нравится. Какая-то жаба, правда? Брат, имейте в виду, а не сестра.

Прозвенел дверной звонок, и Джойс вскочила на ноги.

— Это дядя Карл и тетя Джуэл. Пойду открою. — Джойс убежала, словно спасаясь от неизвестной беды. Это было так явно, что Пол огляделся. Что здесь происходит? Сейчас заиграет жуткая музыка, как в фильмах ужасов, чтобы уведомить ничего не подозревающую публику о том, что она скоро завизжит?

Карл и Джуэл в сопровождении Джойс вошли в комнату. Эта пара выглядела еще более измотанной, чем другие. У Карла были мутные глаза, словно он не спал всю ночь, а его одежда служила кому-то пижамой. Лицо Джуэл было совсем без косметики, ее серебряные волосы собраны на затылке в тугой пучок. Пол поднялся навстречу Джуэл, но, к его удивлению и смущению, несмотря на напряженный взгляд, она просто положила руки ему на плечи. По привычке он наклонился, и она поцеловала его в щеку и похлопала по спине.

Карл сел рядом с Кэлом. Джуэл нахохлилась возле него.

— Давайте начнем, — произнес Кэл.

Бетина явно не придет. Так тому и быть. Пол вынул письмо из кармана и подал его Джону. Тот извлек листок из конверта и быстро просмотрел его. Потом молча передал письмо Карлу, который прочитал его вместе с Джуэл, заглядывавшей ему через плечо. Потом письмо перешло к Кэлу, тот просто взглянул на него и передал Джойс, Пол чувствовал себя неуютно, пока Джойс внимательно читала каждое слово. Когда она дошла до места, где Пол рекомендовал на свою должность Кэла, она подтолкнула мужа локтем и молча указала на это. Кэл скрестил руки на груди и помотал головой. Джойс передала письмо матери, которая прочитала его с грустью в глазах.

Пол встал, обеспокоенный их молчанием, и откашлялся.

— В прошлом году, — начал он, — еще до смерти деда, мы с Бетиной…

— Знаем! — грубовато перебил Джон. — Она пришла к тебе голая, как ощипанная курица.

У Пола отвисла челюсть. Он не мог вымолвить ни слова, но через минуту проговорил:

— Вчера вечером в приступе ярости и отчаяния я сказал то, что вслух лучше не произносить. Я прошу прощения, и особенно у вас, тетя Джуэл, и обещаю…

— Она признала это, — заверила его Джуэл.

— При… признала…

— Мы считаем, что Бетине необходима консультация психоаналитика.

— Конечно, она не согласится, — заявил Карл. — Эта девчонка слишком упряма, и я обвиняю в этом себя.

— Себя, дядя Карл?

— Я слишком старался, — продолжал Карл, — сделать все, чтобы она чувствовала себя членом нашей семьи, и, боюсь, пропустил момент, когда она подошла к границе дозволенного.

— Я больше виновата, — сказала Джуэл. — Как родной матери, мне следовало быть строже и внимательнее, а я свалила проблему воспитания на Карла — так было проще и спокойнее. Я надеялась, что любовь изменит ее, как-то смягчит, излечит от страсти требовать и управлять. Я поступала глупо, пытаясь видеть то, чего между вами не было. Наш бедный отец считал, что кто-то должен опекать ее.

— И еще он боялся, — вмешался Джон, — что ты изберешь мой путь и никогда не женишься.

— Мы все собирались, — сказала Джойс, — вчера вечером.

— И приняли кое-какие решения, — добавил Карл.

Пол смотрел на них во все глаза. Неудивительно, что они такие усталые и потрепанные. Пол потер шею и сел.

Кэл резюмировал:

— Твоя отставка отклонена.

— Я вам очень признателен, но вы же знаете, это невозможно…

— Возможно, — прервала его Мэри. — Больше того, это очень просто.

— Не понимаю.

— Сейчас поймешь. — Дядя Джон извлек из заднего кармана сложенный лист бумаги и бросил его на кофейный столик.

— И вот еще, — Мэри вынула похожий листок из своей сумочки.

— И еще, — Джойс взяла у Кэла третий листок.

— И наша, конечно… — сказал Карл, доставая свой листок.

Пол молча смотрел на них, потом медленно наклонился и взял верхний листок. Раскрыл его и уставился, оглушенный. Это был документ о передаче ему Карлом и Джуэл их доли в «Булочных Барклая». Ему не требовалось смотреть на оставшиеся документы, чтобы понять: он стал единственным владельцем всех акций, за исключением тридцати процентов Бетины. Безграничное доверие семьи придавило его как тонна кирпичей. Они вручили ему свой источник существования без малейшей оговорки!

— Я… я не могу принять это.

— Ты должен, — ответила Мэри.

— Вначале мы подумали, — объясняла Джейн, — что должны просто использовать наше право голоса на совете и встать на твою сторону.

— Но затем, — продолжила Джуэл, — я поняла, что не смогу противостоять интригам Бетины. Я не хочу рисковать.

— Мы подумали, что лучше всего, — поддержал ее Джон, — просто отдать все дело в твои руки.

— Дать тебе полную власть контролировать ее действия, — решительно заявил Кэл.

— Н-но это ваш единственный доход!

— Мы рассчитываем на дивиденды, — призналась Мэри.

— Но вы даже не требуете гарантий!

— Зачем они нам? — спросил Джон. — Ты ни разу не обманул и не подвел нас за все эти годы. Почему что-то должно измениться сейчас?

— А если тебя это успокоит, — добавил Кэл, — позже мы составим какую-нибудь бумагу, где будут обозначены твои обязанности по отношению к каждому из нас.

* * *

Когда все разошлись, Джойс подошла к Полу и обняла его за шею.

— Я так рада за тебя! И хочу, чтобы ты знал: мы все прекрасно понимаем, что ты без единой жалобы женился бы на этой интриганке ради нас, если бы не мисс Кессиди Пенно. Только за одно это мы обязательно полюбим ее. И еще, Кэл не сказал бы этого, но я скажу. Для нас имеет огромное значение тот факт, что ты рекомендовал его на свое место. Но, честно говоря, я рада, что он не занял его. Это слишком большое бремя — заботиться о благосостоянии стольких людей, и я имею в виду не только нашу семью. Компания твоя по праву, так же как и женщина, которую ты любишь. — И она поцеловала его в щеку. — Поэтому бери ее, не раздумывая.

Он встал и посмотрел на Джойс.

— Спасибо, кузина. Ведь это ты собрала вчерашнее заседание? — (Она усмехнулась и сцепила руки за спиной.) — Бетина действительно признала то свое эффектное появление в моем кабинете?

— Бетина показала себя во всей красе. Она заявила, что оказала тебе честь, соблазнив тебя, а ты оскорбил ее тем, что отверг. Она заявила, что у тебя больше ни с кем не было такого секса. Самые лучшие ночи в твоей жизни позади.

— Ха! Много она знает! Самые лучшие ночи мне еще предстоят!