Сара Джеймс внимательно смотрела на разворачивающиеся перед ней показания, игнорируя краткие приливы псевдогравитации, когда движки «психа» корректировали курс. Голошлем чуть ли не целиком состоял из показаний. Гистограммы, линии статуса, колонки цифр; за всем этим потерялось даже ледяное великолепие газового гиганта. Сара озадаченно нахмурилась.

– Просто не верится, – сказала она оператору на «Непобедимом», – но все к тому, что множество льдин в этом кольце под оболочкой из обычного льда почти целиком состоит из дейтерия и трития. Это как шуга из тяжелой воды. Конфета с начинкой из термоядерного горючего.

– Вижу, о чем речь, – отозвался интерком. – Ко мне уже ваши показания приходят. – Последовал удивленный свист. – Такое редко где встретишь.

– Такое вообще нигде не встретишь, – сказала Сара. – Я даже не представляю, какой природный процесс мог это чудо создать.

– Ничего, Топографическая Служба в свое время разберется, – заметил голос с «Непобедимого». Вселенная была полна загадок. Этих загадок было куда больше, чем ученых, чтобы их разгадывать. – Что-то еще?

– Еще я нейтринные сигнатуры получаю, – добавила Сара. «И что-то наводит меня на мысль, – подумала она, – что они не естественного происхождения».

– Они фоновые? – спросил «Непобедимый». – Есть данные, что это солнце временами рыгает.

Слушая, Сара качала головой.

– Здесь не то, – сказал она. – По-моему, они больше на сигнатуры от силовой установки похожи. – «Но они слабые, – подумала она. – Может, они от выключенной силовой установки?»

– Передайте данные.

Зазвучало басовое чириканье, когда терабайты поплыли из одного компьютера в другой.

– Командир, они не соответствуют паттерну ни одной термоядерной установки из тех, которые есть в нашем досье. Но эта планета действительно ими плюется. Есть что-нибудь на микролуче или в глубоком сканировании?

– Ничего нет, – ответила Сара. «Ты ждешь, что я в такой куче мусора что-нибудь откопаю? – подумала она. – Чертовски сомнительно». Она снова обратила глаза к показаниям приборов и стала их изучать, временами добавляя свой комментарий к той информацию, которая пересылалась на «Непобедимый».

И вдруг…

– Я регистрирую резкий рост нейтринного выброса, асимптотическую кривую, – спокойным голосом сообщила Сара. «Боже мой!» – мысленно воскликнула она, пока ее пальцы машинально плясали по незримым клавишам, выдаивая нужную информацию из потока данных.

– Я определенно регистрирую корабельные силовые установки. Выключенные, но теперь активируемые. Быстро выходят на уровень. Высокомощные моторы. – Лоб Сары начал покрываться бусинками пота. – Это силовые установки военного корабля. – сообщила она затем. – «Непобедимый», вы это получаете? – поинтересовалась она, когда тишина стала действовать ей на нервы.

– Да-да, капитан-лейтенант, – с запинкой отозвался оператор «Непобедимого». Его молодой голос был так же напряжен, как и у нее. – Я передавал ваше донесение по инстанциям.

– Даю сигнатуры корпуса. Они ушли на активные датчики, – торопливо сообщила Сара, а затем нахмурилась. – Очень хитро замаскированные термальные сигнатуры, – пробормотала она.

Внезапно почти у нее под носом один из вражеских кораблей принялся вытряхиваться из окутывавшего его льда. По астрономическим стандартам это было совсем рядом; детекторы затуманились, когда кусочки льда полетели наружу, а водородная шуга сублимировалась в газ.

– Черт меня подери, – сквозь сжатые губы пробормотала Сара.

– Капитан-лейтенант?

– Тихо! Я занята!

«Псих» дернулся вбок, а затем поплыл в нулевом «жэ», когда пилот предпринял уклонный маневр и вырубил эмиссию. Боковая планка в голошлеме Сары вспыхнула красным; стрелок выбирал огневое решение.

– Отставить, Йот! – рявкнула Сара.

Все в разведывательной машине испугались и отреагировали именно так, как реагируют люди испуганные, но при этом отважные и тренированные, – они сосредоточились на поставленных перед ними задачах. Задачей Сары было скоординировать их действия. Однако оружие «психа» было просто хлопушкой по сравнению с тем, которое она отслеживала.

– Не думаю, что они могут нас видеть, – сказала Сара. «По крайней мере, пока», – мысленно добавила она.

Три пары глаз расширились от напряжения. Бортовой компьютер «психа» сложил воедино сведения, поступающие от корабельных датчиков, и представил визуальную картину происходящего. Энергия забила ключом, и прямо перед ними появился корабль. Отдельные части отливали зеленью – так компьютер указывал на свои сомнения, – однако общий контур был вполне отчетлив. Форма его сильно отличалось от молотка с двумя головками, характерного для кораблей Космической Команды, а также и для мокаков, поскольку их флотская архитектура в точности копировала архитектуру Содружества. Здесь же был с одной стороны сплющенный, а с другой выпуклый диск, подобный механистической версии панциря черепахи, с двумя кривыми остроконечными выступами, тянущимися вперед точно жвалы у насекомого. Восемь тяжелых ракетных установок окольцовывали его корму, а вся поверхность топорщилась от датчиков, пусковых труб, фокусирующих зеркал и лучевых направляющих механизмов для плазменных орудий.

– Судя по силовой установке, класс эсминцев, – пробормотала Сара. – Две тысячи тонн. Примерная классификация вооружения прилагается.

– Считать задание выполненным, сэр? – тревожно спросил пилот.

– Пока еще нет, – ответила она. – Но я хочу, чтобы вы дали сигнал всей остальной эскадрилье возвращаться на базу.

Вновь переключив свое внимание на блок датчиков, Сара аж вздрогнула.

– «Непобедимый», у нас тут три, четыре… шесть корветов класса эсминцев. Все во льду прятались. Подчеркиваю – именно внутри. До сих пор высвободился только один. Неизвестной конфигурации.

Тут Сара в ужасе затаила дыхание. Что-то еще билось в ледяном астероиде дальше по кольцу, барабаня по нему изнутри. В очень крупном ледяном астероиде. Она отважилась на активное сканирование; теперь они уже и сами испускали массу частиц, производя краткие, четко отмеренные залпы из своих орудий, высвобождаясь при этом из маскировочной неволи, но зато не принимая на себя губительную энергию.

– Они сопровождают очень крупный корабль, ориентировочно пятьдесят килотонн, данные указывают на… – Сара сделала быструю прикидку. Нейтринная сигнатура дала ей общую мощность; если взять грубый эквивалент эффективности двигателя, то соотношение мощности и массы давало… – Линейный крейсер. Повторяю, они сопровождают линейный крейсер. Неизвестной конфигурации. Компьютер соответствия не находит.

– Принято, капитан-лейтенант. Возвращайте ваших людей на базу.

– Принято, – отозвалась Сара. – А вот теперь задание можно считать выполненным, – сказала она пилоту. – Домой, Джеймс.

– Уже летим, сэр.

– Слава Богу! – с жаром прошептал стрелок.

* * *

На капитанском мостике «Непобедимого» слегка попахивало старым кофе. Жидкость в чашке, которую сжимал в руке Каверс, была горькой и маслянистой как вычищенные из выхлопной трубы остатки сгорания, но он все равно раз за разом ее потягивал.

– Как дела, майор? – спросил он десантника, который в настоящий момент пробирался по коридорам мокакской базы на плывущей под кораблем планете.

Голос майора Хаджи был жестким и напряженным, хотя его нашлемная камера не показывала никакой активности в коридоре, по которому он стремительно продвигался.

– Все идет как запланировано, сэр. Кое-где было отчаянное сопротивление, но в основном мы его уже подавили. Нам удалось захватить мокакские спиды и… – тут в его голос внезапно проскользнула веселость, – небольшую делегацию повиан.

– Повиан? – воскликнул Каверс.

– Так точно, сэр. – Хаджи повернулся вбок, и его камера нацелилась на четырех гигантских… нет, не то чтобы совсем насекомых. Насекомыми они людям только казались.

Цвета повиане были тускло-красного, со скудной растительностью и хитиновым панцирем из грубых чешуек. Восемь глаз образовывали ромбовидный узор на их лицах, тускло поблескивая в резком свете коридора подобно затянутым пеной прудам. От узких талий тянулись длинные и тонкие, увенчанные ядовитыми жалами хвосты. Концы гибких трубок, посредством которых они разговаривали, были закрыты, напоминая при этом сфинктеры.

«Возможно, я придаю этим чужакам человеческие качества, – подумал Каверс, – но мне кажется, вид у них сейчас не очень довольный». Вид у них также был абсолютно невозможный. Одно дело было знать, что они существуют в природе, но совсем другое – реально их видеть. Плавные движения их восьми «ног» просто завораживали. Где-то в затылке у Каверса упрямо сидела мысль, что повиане не существуют на самом деле, а лишь представляют собой какой-то блестящий спецэффект.

«Эти твари станут бесценным приобретением для контрразведки, – подумал он. – Они сами по себе всего этого рейда стоят».

– Любой целой доставьте этих пленников на «Неутомимый», майор.

Внезапный огонь вырвался из бокового коридора, и нашлемная камера майора запрыгала и закачалась, так что изображение, которое она выдавала нервным наблюдателям на капитанском мостике «Непобедимого», превратилось в какие-то смутные пятна. Все успокоилось, когда десантники вернулись в коридор, из которого они только что вышли.

– Мы тут уже, можно сказать, сцену подметаем, капитан, – сообщил майор. В голосе его чувствовалась легкая одышка, пока он трусил вперед. – Но есть еще несколько очагов упорного сопротивления.

«Или где-то под базой есть самоубийственная бомба, – с болью подумал Каверс. – Которую один из этих фанатиков счастлив будет взорвать. Или майора Хаджи гонят в засаду. Хотя мокаки достаточно безумны, чтобы просто уничтожить делегацию своих союзников, которой крайне нежелательно попасть в плен».

Датчики, размещенные на десантниках, позволяли компьютерам «Непобедимого» следить за их продвижением, сразу же нанося на карту коридоры, по которым они проходили. В данный момент майор Хаджи и его люди оторвались от своих и двигались взад-вперед в неразмеченном белом секторе.

– Можете вы вернуться назад тем же путем, которым пришли? – настойчиво поинтересовался Каверс.

– Перспективы туманные, сэр. Приличное число мокаков кружит позади нас, а все те, что на этой базе нами еще не охвачены, как раз впереди.

– Лейтенант Слейтер! – рявкнул Каверс. Назвав фамилию лейтенанта, он автоматически приказал компьютеру связать его с ней.

– Слушаю, сэр? – почти тут же отозвалась Слейтер.

– Майор Хаджи и его отряд находятся в шестнадцати градусах к северу от вас. Они окружены. Я хочу, чтобы вы со своими людьми их освободили. Майор Хаджи, вы слышали?

– Так точно, сэр.

– Если вам нужна еще помощь, запрашивайте. Ваши пленники являются высшим приоритетом. Вы слышите?

– Так точно, сэр.

Каверс повернулся к старпому, когда она к нему подошла.

– Что-то еще от «психов»? – спросил он. Отсутствие каких-либо кораблей прорыва блокады или хотя бы пиратов уже начинало его нервировать.

– Капитан-лейтенант Джеймс докладывает о нейтринном потоке, – ответила Ван, приложив изящный палец к наушнику.

– Ч-черт, – прорычал Каверс. – Это может быть от планеты. Она почти как солнце, и эти бури…

– Капитан, – перебила его Ван, – капитан-лейтенант докладывает… – Тут она словно оцепенела. – Шесть корветов класса эсминцев в эскорте… и линейный крейсер, – отчеканила она. – Неизвестной конфигурации, и компьютер не находит соответствия.

– Это наверняка повиане, – напряженно заключил Каверс. – Если только мокаки себе других союзников не нашли.

Мерзкая кислятина древнего кофе бурлила у него в желудке. Быстроходного авианосца и двух истребителей было вполне достаточно для обеспечения космического превосходства над небольшой базой с легкой обороной… но теперь на них целая боевая группа надвигалась.

* * *

Теперь, когда все «спиды» и «психи» вылетели, Редеру и его людям нечего было делать, кроме как готовиться к их возвращению, а что касалось самого Редера, наблюдать, что они там делают. Особое внимание он уделял приключениям Сары Джеймс, пока она обыскивала рассеянные камни и льдины в кольце газового гиганта. Он слушал, как ее ровное контральто докладывает о вражеских кораблях.

При этом известии кровь отхлынула от его лица.

«Боже, – подумал Питер, – и ведь я ничем не могу помочь». Ему просто требовалось быть в «спиде», хоть что-нибудь делать.

– Будь оно все проклято, – прошептал он. – Сидишь тут в конторе как привязанный.

Редер испытал лишь легкое облегчение, когда Сара доложила о том, что корабли чужаков почти наверняка их не видят.

«Пока что, – добавил предательский разум. – Дело плохо, – подумал Питер, более масштабно оценив ситуацию. – Есть только два варианта: бросить все и бежать – или сражаться. У нас всего два истребителя против их шести. Да у них еще и линейный крейсер». А это означало, что им противостоял корабль вдвое больший по размеру, более тяжеловооруженный и почти такой же быстроходный, как «Непобедимый». Дело действительно было табак.

– Думаю, они могли нас засечь, – спокойно произнес голос Сары. – Курс… – рявкнула она затем пилоту. А вскоре тем же спокойным голосом сообщила: – Да. Они нас засекли.

«Беги, Сара! – мысленно подстегнул ее Редер. – Беги! Не дай им тебя достать». Его самого удивила сила того покровительственного чувства, которое вдруг его обуяло. Еще более страстно он желал пристегнуться к сиденью «спида» и полететь к ней на выручку.

– Возвращайте ваших людей на базу, – говорил тем временем Каверс.

– Принято, – четко сказала Сара.

Тут ее голос внезапно оборвался, а на пульте у Редера вспыхнула красная лампочка. Затем загудел характерный сигнал, означавший, что капитан срочно созывает селекторное совещание.

* * *

Каверс сидел в своем капитанском кресле, а экран перед ним делился на квадратики, и они один за другим заполнялись лицами его старших офицеров.

– Итак, выбор прост, – начал он. – Мы можем бросить войска и бежать к точке Транзита. Или мы можем принять бой. – Глаза у Каверса были полузакрыты, точно у сонного ястреба. – Десантное командование прикидывает, что ему потребуется приблизительно два часа, чтобы вернуть всех людей обратно на «Неутомимый». Какие будут предложения? – негромко произнес он.

– «Непобедимый» гораздо меньше линейного крейсера, сэр, – заметил Труон Ле, начальник тактической группы. – Зато мы значительно быстроходнее и в обычном космосе, и в Транзите, и у нас есть поддержка «спидов». У повиан их нет, поскольку десантники захватили весь флот мокаков.

– Мы также гораздо слабее вооружены, – указал квартирмейстер.

– «Спиды» возместят этот фактор, – задумчиво произнесла Ван. Затем она покачала головой. – Если бы не те шесть корветов.

– Может ли кто-то из десантников на мокакских «спидах» лететь? – спросила Ашли Люрман, астронавигатор.

– Они еще не взяли контроль над базой, – отозвался Каверс. – Я бы не хотел уменьшать их ряды.

– Но если мы не сделаем этого, сэр, может статься, нам придется их бросить, – сказал Труон Ле. Взгляд его темных глаз был почти умоляющим.

Наполовину разум Питера по-прежнему оставался зациклен на улетающих от врага «психах» и Саре. Но в затылке у него сидело что-то еще. Сара что-то такое сказала. Что-то насчет…

– Капитан, – сказал Джон Ларкин. – Поверьте, сэр, я испытываю глубокое уважение к способностям наших людей. Но у нас два корвета, практически безоружный штурмовой транспорт и мы сами. Хотя у нас и есть «спиды», – продолжил он, невзирая на протестующие возгласы остальных, – мы должны быть реалистами. Мы не чета линейному крейсеру и шести корветам класса эсминцев, пусть даже им очевидно поддержки «спидов» недостает. Думаю, нам следует отступить.

– А как насчет наших десантников? – спросил капитан. Голос его ничего не выдавал – ни согласия, ни осуждения.

– Сэр, десантники и их транспорт уже фактически потеряны, – скорбно произнес Ларкин. – Как мы можем их спасти, если мы даже себя не в силах защитить?

Лицо Каверса вдруг как-то заострилось, а взгляд стал как у орла.

– Если мы побежим, – прорычал он, – вся концепция легких авианосцев будет дискредитирована. Те, кто утверждают, что мы слишком легки для какой-то полезной работы и что наша скорость хороша только для отступления, получат все карты в руки. Не говоря уж о непростительных потерях в живой силе. Предлагайте еще, люди, вы способны на лучшее!

Питер ненавидел саму идею о том, чтобы вот так кого-то бросать, проверяя тем самым представления мокаков о милосердии.

Судя по выражениям лиц, глядящих на него с экрана, так же думали все остальные, включая Ларкина, который это предложил.

– Мы не можем позволить запугать себя до такой степени, чтобы забыть о тех тактических преимуществах, которые реально у нас есть, – высказался Труон Ле.

– Капитан! – с жаром вмешался Редер. – Наша главная трудность – линейный крейсер. А согласно донесениям капитан-лейтенанта Джеймс, он запакован в лед в кольце планеты. Так?

– К чему вы клоните, коммандер? – холодно поинтересовался Каверс.

– Почти весь тот лед, сэр, тяжелый, с дейтерием вместо водорода. Позвольте «спидам» атаковать, пока повиане все еще в него закованы. Если они будут наносить из своих орудий скоординированные удары пучками частиц, они смогут сжать дейтерий настолько, чтобы запустить термоядерную реакцию.

– Бога ради, Редер. Вы думаете, повиане будут просто так там сидеть и позволят нашим «спидам» это проделать? Вы с ума сошли! – воскликнул Ларкин. – Сэр, – обратился он к капитану, – я взываю к вашему благоразумию. Я понимаю, что очень тяжело отступить и бросить двадцать две сотни людей. Но у вас есть еще свыше шестидесяти шести сотен жизней, которые вы можете спасти. Прошу вас, не делайте эти жизни ставками в подобной безумной игре. В этом плане есть слишком много «если» и «может быть».

– Они смогут подойти ближе обычного, – настаивал Питер, – потому что орудия повиан будут затянуты льдом. Их капитан, скорее всего, посчитает, что лед защитит их от любого ущерба со стороны «спидов». Но мы будем бить прямо в лед! – Он умолк, но глаза его словно бы продолжали говорить, пока он глядел с экрана на Каверса. «Пожалуйста, – умоляли они, – позвольте нам попытаться».

– Это реально, – в своей неподражаемо-лаконичной манере заметил Оджи Скиннер.

Каверс внимательно изучил сосредоточенное лицо старшего механика.

– Вы так думаете? – спросил он.

– Так точно, сэр, – твердо сказал Оджи.

– А чем в это время будут те шесть корветов заниматься? – с жаром спросил Ларкин.

– Изо льда выкарабкиваться! – рявкнула Ван, старпом. На ее тонком лице выражалась предельная свирепость. У Редера даже возникло впечатление, что, не будь совещание селекторным, квартирмейстеру бы прямо сейчас на орехи досталось.

– Если план Редера выведет из строя линейный крейсер, – медленно произнес Каверс, – тогда корветы уже такой проблемы не составят. – Капитан немного помолчал, дергая себя за верхнюю губу. – Мы это сделаем. Всем спасибо за участие. Командир эскадрильи…

Лица исчезли с экрана Редера, и он запросил диаграмму, которая должна была показывать перемещения «спидов», когда они устремятся к вражескому линейному крейсеру. Пока машины шли на первый заход, Редер слушал, как Шелдон обсуждает со своим заместителем возможные точки удара. Тогда он тоже одну-другую предложил, и Шелдон сказал:

– Так вы, коммандер, тоже в этом деле заняты?

– Еще как, командир эскадрильи. Идея была моя.

– Мне она чертовски по вкусу, – восторженно заметил Шелдон. – Был бы рад, если бы вы с нами полетели.

– Я бы тоже, – печально отозвался Редер. – Слишком близко не подходите, – предупредил он. – Взрыв будет нешуточный.

– Поучите бабушку щи варить.

Редер рассмеялся. «Интересно, что такое щи», – задумался он. Теперь у него нашлось занятие. Эскадрилье предстояла серьезная работенка, и ей требовалась вся поддержка, какую он мог ей обеспечить.

Последовало еще ожидание. На сей раз Редер решил держаться полетной палубы и пристроился за одним из крупных пультов – достаточно крупных, чтобы обеспечить ему полиэкран из целых тридцати восьми мониторов, по одному на каждый «спид». Он провел языком по пересохшим губам, не просто видя сквозь монитор Шелдона, а непостижимым образом чуя все, что он делает…

* * *

– Они не ожидали, что мы так быстро откликнемся, – сказал Шелдон. – Делай «альфу».

Ускорение давило на него, прижимая к сиденью. Повианские истребители вырывались из своих ледяных футляров, два из них уже приближались от кольца газового гиганта в ослепительном сиянии выхлопа. Эффектно, ничего не скажешь; впрочем, истребители всегда так выглядели. К ним отделилось звено «спидов», курсовые конусы накладывались друг на друга в дисплеях его голошлема. Слева и справа от него плавной дугой расходилась эскадрилья, а позади шли два истребителя Космического Отряда.

– Заглотим их с головы, как вепрь со змеей делает, – отрезал Шелдон.

Точки света поползли по дисплеям. Повианские истребители выпускали тяжелые ракеты, сами по себе небольшие автоматизированные корабли. Метки для «спидов» мигали в его голошлеме, пока они стреляли – как из лазерных, так и из скорострельных плазменных пушек. Затем слепящий белый свет засиял в голошлеме, мгновенно приглушенный системой всего лишь до раздражающей глаза серятины. Прочтя на планке статуса сигнатуру эмиссии, Питер мысленно присвистнул. Уничтоженная «спидами» ракета имела антиводородную боеголовку – так что тот белый свет порождался не обычным термоядерным взрывом, а полной аннигиляцией материи. «Черт возьми, – подумал Питер, – а эти сикарахи к нам со всем уважением».

Дистанция сокращалась с пугающей стремительностью. Из плавной дуги боевое построение эскадрильи превратилось в глубокую чашу, которая стремилась втянуть в себя Повианские истребители. Плазменные разрывы искрились и пылали на фоне защитных полей. Бортовой компьютер прочертил курсы ракет, и огоньки беззвучно мигнули там, где взорвались боеголовки.

– Чересчур агрессивно, – с мрачным удовлетворением резюмировал Редер. – «Скверная тактика, – подумал он. – Не нужно было им втягиваться, пока все их товарищи не освободились». – Бейте их, парни!

Чаша превратилась в шар, который тут же начал сжиматься. «Спиды» двигались по высокоскоростным курсам, уклоняясь и выходя из радиуса обстрела.

– Страдай молча, Редер, – пробормотал Шелдон себе под нос, когда пришла его очередь.

Пальцы его шевелились в лунках, оставаясь едва ли не единственной его частью, которая в данных условиях могла шевелиться. Ускорение давило на него, прижимая к сиденью точно мягкая, но невероятно сильная ладонь какого-то непостижимого гиганта. Случайные перемены курса тянули его в направлениях, которые его внутреннее ухо трактовало как вверх, вниз, вбок – и все это через случайные промежутки времени. Шелдон не обращал на это внимания, а лишь пристально наблюдал за диаграммой вражеского истребителя, растущей на дисплее голошлема. Теперь они быстро сближались. Будь у него время, он смог бы увидеть истребитель невооруженным глазом – как яркую точку, волочащую за собой плазменный выхлоп. Но времени у него не было.

– Огонь! – прохрипел Шелдон.

Целая россыпь паразитных бомб вырвалась с верхней палубы «спида», разлетаясь веером и устремляясь к истребителю. Шелдон резко развернул «спид» и загнал движок за красную черту, пока плазменные разрывы и лазерные лучи тщетно старались его нащупать. Паразитные бомбы были выпущены слишком с близкого расстояния, чтобы защитные системы повиан успели их остановить. Затем они взорвались, а перед этим каждая еще и вонзила в недра вражеского боевого судна острый шип лазерного луча.

На «Непобедимом» твердый пластик вовсю хрустел под искусственной ладонью Редера. Мысленным взором он видел результат: неудержимые сгустки энергии прорывают абляционные панели, вгрызаются в корпус, опаляют коридоры, сжигая членов команды, проникают в чувствительное электронное сердце истребителя.

– Трам-тарарам, – прошептал Питер. – Поле удержания прорвано.

Целостность термоядерных реакторов двигателя повианского истребителя оказалась нарушена, и противоаварийные системы уже не успевали погасить реакцию. Бортовой компьютер «спида» позволил Редеру увидеть последствия: сплющенный диск дергался, кувыркаясь в пространстве, от него ежесекундно отлетали сверкающие куски.

Другой повианский корабль отрывался от преследования, устремляясь к газовому гиганту в надежде затаиться там в фоновой неразберихе и подождать, пока остальные суда его флотилии смогут вступить в бой. Истребители Содружества «Радклиф» и «Метьюрин» только этого и ждали. Они были не так маневренны, как «спиды», зато невероятно быстры. Быстро зажав повианский корабль в клещи, они принялись хлестать его тяжелыми антикорабельными ракетами. Повианин еще резче ускорился, скользя к газовому гиганту…

– Слишком близко, – пробормотал Редер.

Вражеский корабль ворвался в наружную кромку атмосферы планеты на такой бешеной скорости, что мгновенно превратился в ослепительный болид. Этот болид затем нырнул в бури столь дикие и колоссальные, что он почти сразу же там затерялся.

Голос Шелдона с треском вырвался из интеркома, заглушая возгласы «Ур-ра!» и «Получи, гад!».

– Дальнейший курс, – рявкнул он. – А ну за работу!

* * *

– Слейтер! – воскликнул Хаджи. – Да где вы там, черт возьми?

– Мы идем к вам, сэр, но столкнулись с упорным сопротивлением. Эти люди, похоже, готовы любой ценой нас остановить. – Голубые глаза лейтенанта оторвались от груды трупов, наваленной поперек коридора. Мокаки использовали эту груду как баррикаду, прячась за ней и поминутно высовываясь, чтобы пальнуть в десантников.

Слейтер уже приказала своим людям перестать палить из лазеров, потому что живым мокакам вреда от этого почти не было, зато беспомощные трупы черт знает во что превращались. Не то чтобы метательное оружие было ей больше по вкусу, но оно по крайней мере трупы не поджигало.

Слейтер раздраженно покачала головой.

– Все без толку, – пробормотала она. – Давайте сюда зале-пушку, – приказала она своему заместителю. – Это должно быстро все упростить.

* * *

Майор Хаджи понимал, что выбор у него с каждой минутой становится все более ограниченным. Его отряд попал в безвыходное положение. Они оказались в открытом коридоре, а враги смыкались с обоих концов. Повсюду были двери, но их никак не удавалось открыть. Они не поддавались лазерному огню, оставаясь прохладными даже после длительного выплеска. Пули от них только отскакивали, а от пинков у всех уже ноги болели. Явно инопланетная технология.

Хаджи повернулся к повианам.

– Открой дверь, – велел он одному из них.

Чужак поднял хобот, что болтался между ромбовидным набором его глаз, и десантники вскинули оружие в автоматическом отклике на потенциальную угрозу. Чужак поколебался, затем произнес:

– Почему мы должны вам помогать? – Голос его был совершенно разборчивым, но очень высоким и странно вибрирующим. – Наши союзники скоро придут и всех вас убьют. Тогда мы будем свободны.

Майор поднял свой именной пистолет и нацелил его твари точно между глаз, почти касаясь тускло-красной головы.

– Будь уверен, когда они придут, ты будешь мертв. А теперь открой дверь.

– Ты меня не убьешь, – возразил повианин. – Я слышал, как командир приказал тебе любой ценой сохранить нам жизнь.

– К несчастью для тебя, его сейчас здесь нет, – сказал ему Хаджи. – Зато я есть. – И он приставил пистолет прямо к хитиновой голове твари. – А если ты эту дверь не откроешь, очень может быть, что кто-то из твоих приятелей откроет ее после того, как я тебя пристрелю. Трое пленных повиан почти то же самое, что четверо, а двое мало чем хуже троих. На худой конец нам и одного вполне хватит.

– Это бессмысленно, – заспорил повианин. – Сдавайся, и мы замолвим за тебя словечко. Наше слово для них закон.

– Ты очень плохо знаешь своих союзников, приятель, если так думаешь. Пойми одну простую вещь: если нам конец, тебе тоже. Мне определенно нравится идея, чтобы мы тут все вместе за правое дело полегли. – Хаджи наклонил голову, пряча мимолетную улыбку. – Это вроде как романтично. Тебе так не кажется? Так что чем успешней мы будем себя защищать, тем дольше ты проживешь. Ты хорошо меня понял? – спросил майор.

– Да, – сказала тварь и повернулась к двери. Четырежды она прикладывала свою странную трехпалую лапу к щели между дверью и косяком. Когда повианин закончил, дверь бесшумно скользнула в сторону.

Десантники и их пленники поспешили войти внутрь.

– Закрой ее, – приказал Хаджи, и повианин повиновался. Майор оглядел помещение. Других дверей там не имелось.

Очевидно, это была какая-то лаборатория. Там даже находился большой вентилятор для всасывания дыма. Хаджи подошел к нему и заглянул под зонт. Оттуда вела приличных размеров дымовая труба. Для него, разумеется, слишком узкая.

– Куда ведет эта труба? – спросил он у одного из повиан. Майор так и не смог понять, тот же это самый, которому он угрожал в коридоре, или нет.

– К установке для кондиционирования воздуха, полагаю, – ответил тот. – Мы такими мелочами не интересовались.

Хаджи мог бы поклясться, что в дрожащем голосе твари прозвучала толика обиды.

– Бенгер! – рявкнул он. – Выйди из строя.

– Есть, сэр! – отозвался совсем юный голос.

– Как думаешь, сможешь там пролезть? – спросил Хаджи.

– Так точно, сэр, – ответила девушка, и голос ее был полон незаданных вопросов.

– Сейчас мы тебя туда запихнем. Есть воздуховод достаточно широк, мне нужно, чтобы ты по нему проползла, нашла Слейтер и ее людей и привела их к нам.

– Но, сэр, – возразила Бенгер, – я не могу вот так уйти и вас бросить.

– Верно, – сказал Хаджи. – Ты можешь остаться здесь и погибнуть. Короче, сержант, лезь туда и приведи нам подмогу. Имей в виду, что наша жизнь и наша честь куда менее важны в сравнении с необходимостью доставить этих пленников в контрразведку. Все ясно, Бенгер?

– Так точно, сэр! – откликнулась девушка и поставила ботинок в сложенные чашечкой ладони капрала Дэвиса.

Капрал подбросил ее как пушинку, и она с глухим кряхтением залезла в воздуховод.

– Я могу пробраться, сэр, – гулко сообщила девушка. – Здесь тесно, но я пролезаю.

– Тогда двигай! – рявкнул ей Хаджи. Ответом ему было тихое шуршание.

Затем он посмотрел на чужаков. «Что они знают такое, чего я не знаю? – задумался майор. – Или у меня просто воображение разыгралось?» И самом деле, что можно было прочесть на физиономии паука из белогорячечного кошмара? Тем не менее он мог поклясться, что повиане думают, будто у них есть какой-то туз в рукаве. В том, как они держали свои жвалы, определенно было что-то самодовольное.

* * *

– Марси подбит! – крикнул кто-то.

– Катапультируйся!

Редер вздрогнул, когда зеленый маячок запульсировал красным. Еще один «спид» пропал – то ли сразу превратился в облако ионизированного газа, то ли мертво закувыркался, рассыпаясь на части. «Радклиф» и повианский истребитель стремительно неслись к северному полюсу газового гиганта, кружа друг вокруг друга по бешеным спиралям и вовсю работая энергетическими орудиями. Ракеты у них давно кончились. «Метьюрин» парил невдалеке от все еще закованного в лед повианского линкора, отбиваясь от трех оставшихся вражеских истребителей; корабль терял воздух, и треть его отсеков, судя по планкам статуса, были уже задраены. Впрочем, опять-таки судя по показаниям, повианские корабли находились еще в более худшем состоянии. Один из них едва маневрировал, однако все три истребителя продолжали наседать, обращая свои орудия против «спидов».

А «спиды» теперь сделались более легкими мишенями, поскольку их траектории были четкими и регулярными, пока их энергетические пушки палили в одни и те же точки, как можно скорее наращивая там температуру и давление. Диаграмма повианского линейного крейсера показывала, что его уже окружала раскаленная почти как солнце плазма.

– Еще чуть-чуть, – прошептал Редер, – самую малость…

* * *

Сержант-десантник Рубин Коэн пристроил изящную залепушку у себя на плече и подождал, пока компьютер выберет оптимальную мишень. Объявляя о своей готовности, компьютер издал тонкий писк, и Коэн нажал на спусковой крючок.

– Жрите, фанатики, – пробормотал он.

С негромким пшиком залепушка выпустила крошечную ракетку и другой конец коридора взорвался в пламени, потоках крови и густом дыму.

Они немного подождали, чтобы посмотреть, что предпримет враг. Затем, когда воздухочистки всосали дым, а никакого отклика так и не последовало, Слейтер дала команду двигаться. Сперва она сама сделала несколько шагов, а затем жестом послала вперед сержанта Баярд, своего заместителя.

Баярд настроила свою нашлемную камеру на полное увеличение и задала ей сканирование лежащего впереди коридора. Компьютер в ее шлеме начал интерпретировать визуальные данные, выискивая какие-либо аномалии или специфические объекты – такие, к примеру, как дистанционная камера, выглядывающая из одного из боковых коридоров. Заключение «проход свободен» оранжевыми буквами высветилось в левом верхнем квадранте ее визора. Тогда сержант размотала собственную дистанционную камеру, свернутую в виде съемной катушки под главной камерой, и аккуратно отпустила тонкий провод в конец коридора. Специальный объектив предоставил ей обзор проходов направо и налево.

– Ничего, кроме трупов, – сообщила Баярд в интерком. Лейтенант Слейтер продвинулась вперед и встала рядом с ней.

Оглядывая тела, она увидела, что там нет даже ни одного раненого.

– Мокаки, – горестно пробормотала она. Бывали случаи, когда слова «идиоты» оказывалось совершенно недостаточно и даже выражение «полные кретины» не вполне подходило. В таких случаях слово «мокаки» говорило обо всем.

Она выглянула в правый коридор, куда им предстояло идти, и увидела труп, лежащий перед закрытой дверью. Подойдя к нему, Слейтер внимательно его осмотрела. Судя по тому, что виднелось под обрывками его одежды, это был никакой не мокак. Под одеждой у этого человека имелись тончайшие нательные доспехи, тоже в лохмотьях. Примерно такие доспехи носили полицейские, однако в боевой ситуации, когда использовалось по-настоящему эффективное оружие, они были бесполезны. Носком ботинка Слейтер перевернула труп.

Перед изящного костюма с дорогой вышивкой остался нетронут. Толстая золотая цепь окольцовывала одно запястье, а на средних пальцах обеих рук имелось по массивному золотому перстню с самоцветом. В ухоженной ладони все еще был зажат крошечный игломет.

Люди Слейтер двинулись мимо нее по коридору. Баярд остановилась рядом с лейтенантом.

– Что этот в пух и прах разодетый бандюган на мокакской базе забыл? – спросила сержант.

– Не знаю, – медленно ответила Слейтер, глядя на запертую дверь, которую мертвец, очевидно, охранял. – Но если там что-то такое есть, мне бы хотелось кусочек.

Затем Слейтер ухватила за руку одного из своих людей и что-то шепнула ему на ухо. Мужчина подошел к закрытой двери и постучал.

– Сэр, – уважительным тоном произнес он. – Нам придется отсюда уходить.

Дверь открылась, и Слейтер тут же сунула свой пистолет под подбородок человеку, который за ней стоял. «Хотя он скорее на медведя похож», – тут же подумала она. Одетый примерно как тот, что лежал на полу, мужчина был просто огромен. Но при этом совсем не мягок. Слейтер усилила давление на рукоятку своего пистолета.

– Руки за голову, – скомандовала она, – и без резких движений.

Баярд принялась обыскивать здоровяка, избавляя его от всевозможного оружия. Всю изъятую амуницию она бросала тому самому десантнику, который постучал в дверь. Затем она куском особого провода связала ему руки за спиной.

– Извините, сэр, – бросил пленник через плечо. – Они меня захомутали.

– Такого дуболома кто не захомутает! – ответил ему гневный голос. – Только я с этими людьми никуда не пойду.

– Это ваше законное право, сэр, – вежливо сказала Слейтер. – Но вам следует знать, что мы планируем взорвать базу, как только взломаем все компьютеры. Выбор за вами, но я рекомендую вам пойти с нами, сэр.

– Это еще кто? – Владелец гневного голоса оттолкнул своего тяжеленного телохранителя в сторону, точно мешающую ему занавеску, и уставил огненный взор на Слейтер. Мужчина был невысокий и пузатый, с аккуратным носиком, который как-то нелепо смотрелся на его жирной физиономии. – Сейчас я тебе, девочка, кое-что объясню, – выкрикнул он, агрессивно тыча в нее пальцем. – У меня есть влияние! У меня есть друзья! Лучше со мной не связывайся!

Застигнутая врасплох Слейтер удивленно заморгала. На мокака этот толстяк ни в малейшей степени не походил.

– Гм… а кто вы такой, сэр? – осведомилась она.

– Я Майк Флит, дура безмозглая!

Медленная улыбка расползлась по лицу лейтенанта, когда она припомнила, где она уже слышала это имя. Флит был одним из главарей преступного мира. Очень большой шишкой. И по слухам у него была самая тесная связь с пиратами.

– Ах, как замечательно, – сладким голосом протянула Слейтер. – А у нас для вас, сэр, уже и местечко приготовлено. Уверяю вас, вам там будет как дома. Не будете ли вы так любезны с нами пройти? – Затем она взяла его за руку и повела по коридору.

– Лейтенант! – раздался вдруг у нее над головой голос. Все они тут же вскинули оружие и прижались к стенам. Слейтер резко оттолкнула пленника, закрывая его своим телом и керметной броней. Пленник был необычайно ценный.

Флит затрепыхался у нее за спиной.

– Сука, ты меня толкнула, – заныл он. – Вот сука…

– Заткнитесь, сэр, – приказала ему девушка.

За решеткой воздуховода смутно виднелось чье-то лицо.

– Меня майор Хаджи послал, – быстро сказал голос. – Он приказал мне вас к нему проводить. Отряд заперт в комнате неподалеку отсюда. Отойдите, я себе дорогу прожгу.

Слейтер передала пленника Баярд и жестом велела ей догонять остальных. А сама она с другим десантником отодвинулась назад, по-прежнему внимательно наблюдая за воздуховодом.

Их лицевые пластины потемнели, когда они стали наблюдать, как лазер прорезает тонкий металл воздуховода. Затем пара маленьких рук в перчатках ухватилась за край, и девушка спрыгнула на пол.

– Рядовой Бенгер, – отрекомендовалась миниатюрная десантница и отдала честь. – Майор Хаджи приказал мне вас к нему проводить, – повторила она.

– А почему он свой маяк отключил? – спросила Слейтер, жестом веля ей показывать дорогу.

– Он решил, что мокаки используют этот маяк, чтобы за нами следить, сэр. У нас там четыре повианских пленника, и мокаки, похоже, намерены сделать все, чтобы не дать нам уйти. – Бенгер перешла на трусцу. – Сюда, – сказала она, направляя их в боковой проход.

Слейтер пришлось позвать своих людей обратно, чтобы все они последовали за молодой десантницей. После еще одного неожиданного поворота им стали попадаться мертвые тела – как мокаков, так и десантников. Затем Бенгер подняла руку, и вся колонна резко остановилась.

– Вот в этом коридоре, – сказала Бенгер и нахмурилась. – Но здесь тихо.

Тут, словно по команде, дальше по коридору раздался взрыв, за которым последовали легко узнаваемые вспышки лазерного оружия и пронзительное шипение сублимирующегося металла…

Слейтер набрала код на интеркоме.

– Полный ажур, только головы пониже, – сказала она. – Давай, – бросила она через плечо.

Короткое, неказистое оружие кашлянуло. На таком расстоянии оно было вполне безопасно; кристаллошрапнель быстро теряла скорость… а вблизи была точно мириады миниатюрных циркулярных пил. Слейтер и ее десантники высыпали в коридор, их оружие содрогалось, ловя атакующих мокаков в ужасающем перекрестном огне, поскольку осажденные во взломанной комнате десантники тоже стреляли.

– Бросайте оружие! – проревел Хаджи. – Сдавайтесь!

На самом деле никто не ожидал, что они сдадутся. Хотя последний мокак все же поднял руки, словно бы собираясь сдаться.

– Ложись! – рявкнула Слейтер, бросаясь на пол.

Весь отряд с заученным автоматизмом последовал ее примеру. Окровавленные куски мокака заляпали стены коридора. Что-то звякнуло по задней пластине керметных доспехов Слейтер, и она испустила тяжелый хрип…