Джеку понадобилось какое-то время, чтобы осмыслить услышанное.

– Пистолет? Почему ты так думаешь?

Камерон указала на спину агента.

– У убийцы под блейзером проступало похожее утолщение – по-моему, тоже наплечная кобура. Работая с ФБРовцами, я наблюдала подобное, наверное, сотни раз, но никогда осознанно не обращала на это внимания. Но когда ты сейчас поднял руки и потер лицо, пиджак возле лопатки так оттопырился, что… – свидетельница умолкла, словно не была уверена, как описать увиденное.

– Ты заметила контуры моего оружия.

– Именно, – кивнула она.

– И ты уверена, что такие же очертания были под блейзером мужчины, выходившего из номера Мэнди Робардс?

– Да. Я все время чувствовала, будто что-то упускаю, но не могла определить, что именно. А наличие у преступника пистолета имеет какое-то значение?

Паллас прокручивал  в уме открывшееся обстоятельство. Им так мало известно об убийце, что все имеет значение. А этот конкретный кусочек информации может означать очень многое.

– Естественно, ведь возникает вопрос, почему тот тип задушил жертву, если мог ее попросту застрелить.

– Огнестрельное оружие производит шум.

– Да, действительно. Но профессионал воспользовался бы глушителем. Теперь я даже в большей степени, чем раньше, считаю, что это убийство не было спланированным заранее.

– Ревнивый ухажер? – предположила Камерон. – Возможно, они с Мэнди сцепились из-за  сенатора и ссора переросла в насилие.

Джек отрицательно покачал головой.

– Мы уже проверяли данную версию. Наплечная кобура – это интересный поворот. Ты могла и не заметить, а вот кто-нибудь с наметанным глазом в два счета засек бы пистолет. При существующих ограничениях расхаживать в таком виде по городу было бы глупо и  рискованно, – рассуждал ФБРовец, имея в виду запрет для жителей Чикаго владеть короткоствольным оружием и носить его. – Напрашивается мысль, что у нашего парня есть лицензия на скрытое ношение оружия.

– Хочешь сказать, как у полицейского? Или у агента?

– Может быть… – призадумался Паллас, и тут ему пришло в голову кое-какое соображение. Он стремительно прошагал в холл, открыл брошенную там спортивную сумку и вытащил папку с материалами дела, которую возил с собой на свадьбу. Оригиналы остались у Уилкинса, но Джек сделал со всего копии. ФБРовец достал файлик с фотографиями людей, опрошенных в связи с убийством.

Отыскав нужную, агент вгляделся попристальней.

Любопытно…

Он передал фотографию Камерон.

– Снимок из тех, которые ты показывал мне в день девичника, – отметила свидетельница.

– Мужчину зовут Грант Ломбард, – сказал Джек. – Он обеспечивает личную безопасность сенатора Ходжеса. И носит оружие – я заметил это при взятии показаний.  Все соответствующие разрешения у телохранителя имеются, а поскольку Мэнди была задушена, наличие пистолета не стало для нас тревожным звоночком. Я помню Ломбарда по опросу – этакий хладнокровный профессионал. А еще он ростом примерно метр восемьдесят и весит около семидесяти семи килограммов, следовательно, подходит под физическое описание разыскиваемого преступника. Мне помнилось, вроде и глаза у него карие, но я решил свериться с фото.

– У типа, напавшего на меня, были карие глаза.

– Вот именно. 

– А Грант Ломбард располагает алиби на ночь убийства Робардс?

– Он утверждает, что спал дома. Один.

– Учитывая время совершения преступления, вряд ли нам удастся прищучить его на лжи.

– Верно. Но, пожалуй, мне следует поинтересоваться у телохранителя его алиби на момент нападения на тебя. 

Камерон еще раз вгляделась в снимок.

– Использовать отговорку «спал дома один» для полпятого днем Ломбард однозначно не сможет. А совпадений вполне достаточно, чтобы стоило проверить.

Вытащив из кармана мобильник, агент набрал напарника. Тот не отвечал, поэтому пришлось оставить сообщение на голосовой почте: «Уилкинс, это Джек. Похоже, у меня по делу Робардс появилась зацепка, к которой имеет смысл присмотреться. Как получишь сообщение, позвони, расскажу подробнее».

ФБРовец нажал отбой, радуясь, что после двухнедельного тыканья вслепую в расследовании наконец-то наметилась конкретная ниточка.

– Не будем сообщать никому, кроме Уилкинса и Дэвиса, – предупредил он свидетельницу. – Во всяком случае, пока. Не хочу рисковать, чтобы тот, кому не следует, не пронюхал, что тебе известно больше, чем мы полагали поначалу.

И хотя Паллас не озвучивал всех своих мыслей, он не сомневался, что Камерон как опытный обвинитель понимает: наличие пистолета может стать ключевой уликой. Если Ломбард окажется тем, кого они ищут,  значит, она невольно выявила связующее звено, которое в перспективе позволит арестовать убийцу.

От этого соображения Джеку сделалось очень тревожно.

– Извини, что не вспомнила сразу, – помощница прокурора выглядела раздосадованной на саму себя. – Ты ведь в ту ночь в «Пенинсуле» предупреждал, чтобы я не была небрежной. Мне следовало задуматься раньше. И это после того, как я столько раз устраивала свидетелям выволочку за заявления, будто они что-то припомнили задним числом. А теперь сама такое учудила.

– Не хотелось бы огорчать тебя, Камерон, – потянулся к ней Паллас, – но ты всего лишь человек.

– Ш-ш-ш… Я долгие годы стараюсь удержать это в секрете.

Улыбнувшись, он поцеловал ее в лоб.

– Обещаю свято хранить твою тайну.

Камерон приникла к нему, прильнула щекой к плечу.

– Итак, в свете всего этого какие планы на вечер?

– К сожалению, – обнял ее за плечи Джек, – в свете всего этого мне нужно поработать. Хочу проверить пару  моментов.

Она отстранилась, пробежала руками по его груди и с притворно скромной улыбкой поинтересовалась:

– Каких моментов? И, что важнее, сколько времени займет твоя проверка? 

«Два дня», – подумалось Палласу. Два дня он выдерживал пытки подручных Мартино и не сломался – не проронил ни слова. А эта женщина в секунду вьет из него веревки одной-единственной улыбкой.

Пожалуй, ему следует бежать от нее прочь и как можно быстрее. 

Вместо этого он поцеловал ее.

Ответный поцелуй Камерон поначалу был игривым, пока Джек, оплетая ее язык своим и опустив ладони на талию, не прижал ее к кухонной стойке.

– Мне нужно приниматься за работу, – напомнил Паллас, прикасаясь губами к особо чувствительному местечку на нежной шее и заставляя Камерон терять голову.

– Ага, – согласилась она, скользя ладонями вниз по его торсу. – А мне нужно распаковать вещи.

– Провожу тебя до лестницы, – предложил Джек, тесня Камерон спиной вперед из кухни. Всю дорогу они целовались, а когда добрались до ступенек, его руки непонятно как очутились уже под ее блузкой.

– Так ты поднимешься ко мне, когда закончишь свои дела? – поинтересовалась Камерон.

– Угу. Дела не займут много времени. – После этих слов поцелуи продолжились, и внезапно Камерон оказалась сидящей на ступеньках, а Джек – между ее ног. Задрав  блузку, он провел губами по ее обнаженному животу.

Камерон втянула в себя  воздух.

– Ну все, я пошла.

– Да, давай. – Собрав волю в кулак, Паллас позволил себе еще один поцелуй, напоследок. И тут почувствовал, как ловкие пальчики расстегивают молнию его джинсов и забираются в боксеры. Охнув, Джек глянул вниз и увидел искорки в аквамариновых глазах.

Черт подери, работе придется немного обождать. 

– В твоем чемодане остались презервативы? – прерывисто спросил Паллас. По крайней мере его выдержки хватило, чтобы при таких ласках вспомнить хотя бы об этом. У мисс Камерон Линд невероятно умелые руки.

– В верхнем наружном кармашке.

Джек шагнул в сторону, с чертыханьем зашарил в чемодане, в конце концов сообразил, что ищет не в том отделении, выдернул пакетик и вернулся.

Ах, чтоб тебе…

Маленькая распутница перехватила инициативу и уже выскользнула из джинсов. 

Зато осталась в эротических сапожках.

– Ты же знаешь, – лукаво объяснила она, – без каблуков я чувствую себя голой.

Паллас бросил презерватив на лестницу, высвободился из пиджака, снял наплечную кобуру и пристроил ее рядом. 

– Поднимись на две ступеньки, – скомандовал он. 

Камерон подчинилась. Джек развел ее бедра и встал между ними на колени. Глядя в округляющиеся аквамариновые глаза, он закинул себе на плечи одну стройную ногу, затем вторую, наклонился и, чувствуя, как вздрагивает ее тело, провел языком по кружевной кайме трусиков. 

– Джек… – мурлыкнула Камерон, запуская пальцы в его волосы.

Подцепив пальцем резинку стрингов, он стянул ее на несколько сантиметров вниз и последовал за ней губами.

– О, господи – простонала Камерон, – ты действительно чертяка.

Этим все было сказано.