– Ал-лё?
Трейси невольно улыбнулась. Чувствовалось, что Том в хорошем настроении. Вообще-то они собирались встретиться в выходные, но она подумывала передоговориться на сегодняшний вечер. Трейси скучала и была несколько… возбуждена.
– Привет, Том. Это я.
– Трейси? – Он сразу заговорил тише. – Что такое?
– Да ничего. Хотела узнать, что у тебя новенького.
– Ну, в общем, тут много чего происходит, – признался Том. – Я как раз собирался ужинать.
– Может, мне перезвонить позже?
– Слушай, давай я сам тебе позвоню завтра? У меня сейчас гости…
– А… – До Трейси, наконец, дошло. – Ладно. Не беспокойся, поговорим потом.
– Трейси, понимаешь…
Она уже положила трубку. Если Том пригласил кого-то на ужин, значит, дело серьезное – на памяти Трейси он удостаивал подобной чести только ее одну, когда они встречались раз в шестой. Наверное, у него в гостях новая девушка. Странно только, что Том раньше о ней не говорил.
А у Трейси что в жизни хорошего? Она и не думала о других кавалерах после возобновления отношений с Томом. Перспектива снова потерять его удручала. Трейси съежилась на кушетке, глядя в потолок. А что, если она больше никогда никого не полюбит? Или еще хуже – полюбит безответно? Жизнь внезапно показалась ей совершенно беспросветной. Трейси включила телевизор и весь вечер перескакивала с канала на канал, ища чего-нибудь, чтобы от влечься. Отвлечься не получалось.
Том позвонил следующим утром, после девяти.
– Извини за вчерашнее, Трейси.
– Все нормально. – Она постаралась, чтобы голос звучал весело. – Что у тебя там происходило, романтическое свидание?
Том откашлялся.
– Я хотел с тобой об этом поговорить, хотя мне и жаль, что разговор складывается именно так. У меня правда было свидание кое с кем… Помнишь Джулию? Из моей фирмы? О да, конечно, Трейси помнила. Хорошенькая брюнетка, хрупкая и забавная. Именно с ней Том все время о чем-то хихикал на вечеринках, хотя Трейси никогда не ревновала – она же знала, что Том любит только ее.
– Да, помню. Очень милая девушка, – ответила она, надеясь, что по голосу невозможно понять ее чувства. – Так вы с ней теперь встречаетесь?
Трейси тошнило от собственного тона, резкого и одно временно фальшивого.
– Мы с ней всегда дружили, ты же знаешь. А когда мы с тобой расстались, Джулия сказала, что я давно ей нравлюсь. – Трейси молчала, и Том продолжил: – Проклятие, Трейси, до чего трудно об этом говорить… Мы с Джулией собираемся пожениться.
Она едва не выронила трубку.
– Пожениться? – пискнула Трейси. – То есть, я имею в виду, примите поздравления. Рада за вас. В самом деле, очень рада.
Однако Том моментально осознал скрытый подтекст ее слов.
– Наверное, ты несколько ошарашена новостью, но, думаю, я поступаю правильно. Джулия знает, что ей нужно, и дело в том, – закончил он с нервным смешком, – что ей нужен я.
«Она знает, что ей нужно, – подумала Трейси. – А я не знаю». Она умудрилась выговорить все традиционные поздравления, когда ее поразила внезапная мысль.
– И долго вы встречаетесь?
После паузы Том ответил:
– С тех пор, как мы с тобой расстались.
– Я вижу, ты времени зря не теряешь, а? – Трейси усилием воли сдержала готовые пролиться слезы. – Так я полагаю, она не знает о наших маленьких – как ты их там называл – «трах-праздничках»?
– М-м… нет. И это совсем другое дело, Трейси. Больше мы с тобой не можем так поступать. Я собирался тебе сказать, только между нами все было так круто, что я не мог собраться с силами и порвать с тобой…
– А теперь все кончено.
– Да, теперь – кончено.
– Что ж, спасибо, что дал мне знать. – Трейси резко повернулась и локтем опрокинула на стол открытую бутылку с водой. – Черт возьми! У меня тут пролилась вода. И мне надо идти. Пока.
Трейси бросила трубку и поспешила на кухню за бумажным полотенцем, чтобы вытереть стол. Хорошо еще, на столе не было документов, немного воды пролилось только на клавиатуру компьютера.
«Ты ведь не хотела выходить за него замуж, – напомнила она себе. – Ты должна радоваться, что он нашел кого-то еще, женщину, которая его полюбит».
«Я рада за Тома, – яростно думала Трейси, вытирая стол, пока бумажное полотенце не расползлось в ее руках. – Я просто разволновалась».