Энджи прижала руку к груди.

— Не стучи, — приказала она сердцу. Даже если это Томас, то он скачет, чтобы проводить нас или передать последние новости братьям.

Рэйф позвал ее в самолет, Алекс уже включил приборы. Она помахала рукой. Никто не держится в седле так хорошо, как Томас. Пульс участился, пока она смотрела, как он спешился и пошел к быстрокрылой машине.

Никто не носит джинсы так, как Томас.

Поношенные, линялые джинсы и запыленные сапоги сидят на нем как влитые. Одним движением он сдвинул на затылок широкополую шляпу, скрывавшую лицо от ярких лучей утреннего солнца.

— Ты почти опоздал.

— Здорово, что ты приехал проводить нас, братишка, — хохотнул Рэйф, появляясь на трапе.

Типичное братское приветствие. Но когда Томас поднял глаза, смех замер на устах Рэйфа.

— Я хотел видеть Энджи.

— Не задерживай ее надолго, — предупредил Рэйф. — Алексу не терпится вернуться к работе.

Он оставил их одних. В воздухе повисло напряженное молчание. Энджи едва сдержалась, чтобы не завопить от нетерпения.

— Ты приехал из-за нашего ночного разговора?

— Я долго думал над твоими словами…

Они одновременно заговорили и одновременно замолчали. Их глаза встретились.

— Ты первый, — сумела пробормотать Энджи. — Давай.

— Когда ты говорила о том, что… можешь зачать ребенка, ты имела в виду меня?

Она вытянулась в струнку.

— Или намекала на то, что выносишь ребенка для любого из нас, в том числе для Алекса и Рэйфа?

Он кинул взгляд на самолет, и у Энджи вырвался из горла кашель пополам со смехом.

Рэйфа или Алекса?

Томас переминался с ноги на ногу.

— Рэйф думает, ты сделаешь это, поскольку считаешь, что твоя семья у нас в должниках.

— Ты обсуждал мое предложение с Рэйфом? — не веря своим ушам, переспросила Энджи.

— Он полагает, ты превосходная кандидатура.

— А ты, Томас? Ты сделал свой выбор?

— Я думал над этим всю ночь. — В уголках синих глаз появились морщинки. — Ты поможешь мне, Энджи?

Простой вопрос, произнесенный искренне и тихо, а у нее внутри словно ураган разыгрался. Неужели он не понимает, что она ни в чем не сумеет ему отказать?

— Да, — тихо ответила она.

Ноздри мужчины раздулись, глаза сверкнули…

— Почему?

Потому что ты мне нужен, и я люблю тебя.

— Потому что могу это сделать.

Томас посмотрел в сторону, пробормотал что-то невнятное и медленно вернулся к ее лицу.

— Все такая же стремительная.

— Отчасти. — Энджи пожала плечами.

Они долгое время стояли в молчании, ее сердце гудело в такт двигателям самолета.

— Что теперь? — наконец спросила она. — Хочешь, чтобы я осталась?

— Нет, — выпалил Томас и нахлобучил шляпу до самых бровей. — Я приеду в Сидней на следующей неделе, и мы сходим к доктору.

— Тебе не нужно… — Голос Энджи сорвался, когда она вспомнила, как бойко говорила об ответственности перед гипотетическим половым партнером. — Да, нам следует сдать анализы, чтобы убедиться, что мы оба здоровы.

Он пристально посмотрел на нее.

— В центре искусственного оплодотворения.

— Почему там?

— Потому что там и произойдет зачатие.

Энджи открыла рот.

— Ты шутишь?

Судя по крепко сжатым челюстям и стальному блеску глаз, нет.

— Искусственное оплодотворение? — прошептала девушка. — Я согласилась помочь естественным путем.

— Нет, — резко выдохнул он.

Энджи почувствовала, что ей требуется срочно выплеснуть эмоции. Засмеяться, заплакать или завизжать. Она не могла поверить, что вот так просто предложила Томасу переспать с ней, чтобы попытаться зачать ребенка. А он так яростно отказывается. Боль была невыносимой.

— Идея переспать со мной настолько тебе отвратительна, что ты предпочитаешь искусственное осеменение? Большинство мужчин…

— Оставь, Энджи! — Томас тихо выругался.

— Почему? — Она спустилась вниз и оказалась на уровне его лица. Томас тяжело дышал.

— По-другому я не смогу.

— Это всего лишь секс, — распалилась девушка, больше не в силах сдерживать свой гнев. — Просто ляжешь на спину, закроешь глаза и будешь думать о Камеруке.

Их взгляды скрестились, враждебные и яростные. Никто и не заметил Рэйфа, пока тот не кашлянул.

— Извините, что прерываю. Но нам пора двигать.

— Две минуты. — Энджи не обернулась, лишь взмахнула рукой. — Дайте мне две минуты.

Она не знала, что делать с этими драгоценными минутами. Схватить его голову обеими руками и поцеловать, чтобы доказать, что она — женщина, которая ему нужна?

Энджи наклонилась ближе, и у нее сжалось сердце, он выглядел растерянным и измученным…

Ах, Томас…

Энджи хотела поцеловать его так сильно, что губы пересохли. Внутреннее чутье подсказало, что он уже готов отпрянуть, и девушка нырнула под поля его шляпы.

Широко раскрытыми глазами она увидела удивление во взгляде Томаса. Он живо отвернул лицо, и Энджи поцеловала… утренний воздух.

— Ты даже поцелуя не выносишь? — спросила она.

Томас снова натянул шляпу на лоб.

— Черт, Энджи, если ты хочешь помочь, то почему не моим способом?

Потому что это ее шанс быть с ним, и, возможно, последний. Если она сможет создать с ним семью, тогда его и ее израненное сердце успокоится. Она не знает, сумеет ли довести дело до конца, но отказываться от своего шанса не станет. Только, признавшись в своих чувствах, не увидит ли она его могучую спину — вот в чем вопрос?

Энджи скрестила руки на груди и пожала плечами.

— Если я жертвую собой ради ребенка, то не хочу, чтобы меня использовали как червяка для наживки.

На мгновение он замер, затем снова поправил шляпу и отступил назад.

— Это бизнес, Энджи, не веселье.

— Будто бизнес не может быть веселым?

— Больше нет, — сурово отрезал он и зашагал прочь.

— Хорошая работа, Энджи, — высунулся из салона Рэйф.

Она не обернулась, лишь смотрела в спину удаляющемуся Томасу. Его плечи ссутулились, голова поникла.

— Я только что потеряла друга, — тихо пробормотала она.

Рука Рэйфа сжала ей плечо, но поддержка и утешение не помогли расслабиться.

— Ты дала ему время подумать до следующей недели?

Она нахмурилась.

— А что будет на следующей неделе?

— Еще одна встреча с адвокатом.

Энджи растерянно посмотрела на всадника в шляпе.

— Полагаешь, он передумает?

— Надо его подтолкнуть.

— Подтолкнуть? — подозрительно переспросила она.

— Прошлой ночью я намекнул, что буду счастлив сделать тебя матерью своего ребенка. И мой маленький брат очень яростно возражал.

— Я тоже яростно возражаю!

Рэйф поморщился.

— Да, но ему не нужно знать об этом.

— Что ты предлагаешь?

— Маленькая конкуренция поднимет твои шансы, малышка.

Страсть к соперничеству — фамильная черта Карлайлов. Энджи снова метнула взгляд на ссутулившуюся фигуру на коне, и ее сердце подскочило в груди.

— Хорошая работа, Энджи, — повторил Рэйф и покачал головой.

— В смысле?

— Готов поспорить, что он в данный момент представляет тебя в своей постели.

— Вы рассматривали с адвокатом другие способы?

Томас почувствовал на себе пристальные взгляды братьев и поднял глаза от тарелки.

Вокруг них кипела бурная жизнь «Карлайл Гранд-отеля». Патроны трапезничали. Официанты ждали навытяжку. Томас ничего не замечал.

Он не помнил, что ел и что они обсуждали во время еды. Его внимание сосредоточилось на последней встрече с Джеком Конрадсом и их предыдущей беседе в библиотеке поместья.

Финал оказался прост: они могут бойкотировать завещание отца, но тогда им всю жизнь придется мириться с тем, что они не выполнили его последнюю волю.

— Другие способы… — Рэйф откинулся на спинку стула. — Управления отелем?

— Зачатия ребенка, — объяснил Томас — Искусственное зачатие. Я думал пойти в… — Он нахмурился, подыскивая правильный термин. — Как называются эти места?

— Фермы по размножению людей? — съязвил Рэйф.

— Клиника. — Алекс отложил столовые приборы, не спуская с младшего брата тяжелого взгляда. Таким взглядом он часто пользовался на заседаниях, чтобы показать, кто в королевстве хозяин. — Тебе не придется это делать. Сообщение, которое я получил…

Томас вспомнил, как пиликал телефон брата все утро.

— Сюзанна согласилась выйти за меня замуж. Повисло удручающее молчание. Первым очнулся Рэйф.

— Ты просил ее выйти за тебя замуж сообщением с мобильного телефона?

— Она знает, что у нас очень мало свободного времени. Я просил ее дать мне знать, как только она примет решение.

— А говорят, романтика умерла, — сокрушительно покачал головой Рэйф. Тут Томас был полностью на стороне среднего брата. Алекс очень занят, Сюзанна тоже, но…

— Не хотите меня поздравить? — спросил Алекс.

— Конечно, если придашь себе счастливый вид, — парировал Рэйф.

— Ты женишься исключительно из-за воли отца, — догадался Томас.

В отличие от старшего брата, он считал, что брак — не бизнес, а любовь, обязательства и уважение.

Пока смерть не разлучит нас.

— Черт. — Томас скрутил салфетку, бросил ее на стол и случайно опрокинул солонку. — Тебе не нужно жениться.

— Нужно, — Алекс сложил свою салфетку. — Я так и сделаю.

— Когда свадьба? — спросил Рэйф.

— У нас в запасе еще тридцать дней. Поженимся, как только сможем. Правда, мы еще не решили, где.

— Не дома? Мо хотела бы присутствовать.

Под домом Томас подразумевал Камеруку, где он сейчас жил с матерью. Она редко покидала пределы их владений. После потери своего четвертого ребенка и раздутого по этому поводу в прессе скандала, жена великого Чарлза Карлайла презирала города, толпы зевак и фотографов.

— Мы ведем на этот счет переговоры, — ответил Алекс.

— Не обижайся, но, — осторожно начал Рэйф, — Сюзанна знает, что от нее тут же ждут наследника?

— Знает. — Старший Карлайл посмотрел на часы. — У меня встреча, но я хочу, чтобы вы оба знали: я думаю, что выполню условие завещания.

Рэйф и Томас обменялись взглядами.

— Надеюсь, у тебя все получится, — кивнул Рэйф.

Они дружно встали, и Томас протянул руку Алексу.

— Поздравляю, брат.

Крепкое рукопожатие — настоящий братский союз, который ничто не в силах разрушить. Томас, Алекс и Рэйф знали, что, если возникнет необходимость, они вместе спустятся в ад и поднимутся к вратам рая.

Затем Алекс, лавируя меж столиками, двинулся к выходу. Братья какое-то время молча смотрели ему вслед.

— Полагаешь, он делал предложение по телефону или по электронной почте?

— Все равно. — Томас провел рукой по лицу. — Сюзанна — хорошая, но она… Сюзанна.

Не Сьюзи для краткости, как Энджи от Анжелины. Всегда три полных слога, всегда официально и по-деловому.

— Холодная и безликая, — продолжал Томас.

— Думаешь, они прибегнут к искусственному оплодотворению?

— Не знаю.

— Поживем — увидим, — Рэйф указал головой на дверь. — Ты готов?

Пока они шли к вестибюлю, темы разговоров исчерпались.

— Ты знаешь, что Энджи работает здесь? — наконец небрежно спросил Рэйф.

Томас напрягся.

— Официанткой?

— Секретарем в моем офисе, глупый. Она спросила, есть ли у меня работа, когда мы летели в самолете после…

Рэйф сделал широкий жест и продолжил:

— Я так понимаю, ты даже не рассматривал ее предложение?

Глаза Томаса сузились.

— Она тебе все рассказала?

— Мы о многом поболтали. Последнюю неделю мы часто видимся.

Что значит «болтали» и «часто видимся»?

Томас заставил себя разжать кулаки и спросил:

— Я думаю, мы должны подстраховать Алекса. Ведь у нас у всех не так много времени в запасе. Что ты будешь делать по поводу ребенка?

— У меня несколько кандидатур.

— Энджи? — не удержался Томас.

— Возможно. — Поджав губы, Рэйф изучал брата. — Это не проблема, тем более, если ты решил уйти в тень.

— Это уж точно.

Что еще он может сказать? Томас пожал руку брату и подождал, пока за ним закроется дверь. Его собственный выбор — клиника, неизвестная, безымянная женщина. Никакой страсти, никаких обязательств и переживаний.

Закрой глаза, ляг на спину и думай о Каме-руке.

Сколько раз за последнюю неделю он закрывал глаза, лежа на простынях, и думал об Энджи? О ее мягких губах, экзотическом запахе, темных глазах, обещающих ночи страсти.

Только секс.

Только бы обмануть прошлое и настроиться на положительный результат. Он представил Энджи с ребенком на руках…

С ребенком Рэйфа?

Брат подобен молнии, женщины не говорят ему «нет». Успеет ли он, Томас, вмешаться?

И мгновение спустя, вместо того чтобы шагать по улице, взирая безразличным взглядом на людей, Томас снова оказался в лифте отеля.