Кэтлин удавалось сохранять на лице вежливую улыбку, хотя один из гостей, мистер Аллен Кеннеди, начал испытывать ее терпение. Он стремился не отходить от нее уже с момента приезда, а теперь хотел еще больше завладеть ее вниманием.

– Боюсь, я не очень разбираюсь в ужении на муху, мистер Кеннеди. Вам следует спросить об этом моего партнера. Он вон там, около фургона с припасами.

– Нет проблем. – Мистер Кеннеди встал из-за стола. Кэтлин облегченно вздохнула. Он долго рассказывал ей, что является лос-анджелесским продюсером и постоянно присматривает места для съемок очередного фильма. Однако вместо того, чтобы направиться к Дэйну, мистер Кеннеди крепко схватил ее за руку. – Пойдемте. Я хочу, чтобы вы показали мне кораль.

Кэтлин покачала головой:

– Извините меня, мистер Кеннеди. Я не могу пойти прямо сейчас. Но если вы попросите Дэйна, я уверена, что он будет рад…

– Вы не понимаете, – оборвал он ее. – У меня есть причина просить об этом именно вас. Мне нужно увидеть, как вы выглядите на этом фоне.

– Я?

– Да, Кэтлин. Кстати, Кэтлин – хорошее имя. Мне нравится. Думаю, нам даже не придется его менять.

– Менять мое имя? – Кэтлин заставила себя вежливо улыбнуться ему. – Но я не собираюсь менять свое имя, мистер Кеннеди.

– Зовите меня Аллен. В Голливуде все зовут друг друга по имени. Я думаю, что смогу с вами сработаться, Кэтлин. Как вы смотрите на то, чтобы сняться в моем следующем фильме в роли инженю?

Он интригующе и самодовольно ухмылялся, так что Кэтлин с трудом удержалась, чтобы не послать его куда подальше. Это был пожилой мужчина, довольно красивый, не лишенный лоска, с самоуверенной манерой общения, казалось, заявлявший: «Отказа не приму». Кэтлин сомневалась, что мистер Кеннеди был продюсером Голливуда, хотя адрес в его водительских правах подтверждал, что он из Лос-Анджелеса. Больше всего он напоминал ей успешного коммивояжера, готового на все ради выгодной сделки.

– Я слишком стара для инженю, мистер Кеннеди, – ответила Кэтлин, сознавая, что, встреться они при других обстоятельствах, она бы уже давно оборвала их разговор. Но мистер Кеннеди и его жена были гостями «Дабл-Би», и Кэтлин приходилось быть с ним вежливой.

– Возможно, вы правы. – Он окинул ее критическим взглядом. – Но мы можем слегка уменьшить вам возраст. Я больше тридцати лет занимаюсь этим делом и, уж поверьте, знаю некоторые приемчики.

Это было уже чересчур. Кэтлин вежливо улыбнулась и покачала головой:

– Благодарю вас, мистер Кеннеди. Но актерская карьера меня не интересует. И если вы приехали на наше ранчо, чтобы найти место для съемок, боюсь, должна вас разочаровать. Мы не допускаем киношников на свою землю.

– Все так говорят… поначалу. – Он фыркнул и похлопал ее по руке. – Но деньги говорят громче, Кэтлин. Это жизненный факт.

Кэтлин вздохнула, про себя удивляясь, что еще способна сохранять улыбку.

– Уверена, что так оно и есть, мистер Кеннеди, но мы просто не заинтересованы становиться местом киносъемок. Если вы ищете подходящий фон для вестерна, вам стоит обсудить ваш проект с мэром Литтл-Форка. По-моему, пару лет назад там снимали какой-то фильм.

– Возможно, я так и поступлю, – кивнул мистер Кеннеди. – Но я все-таки хочу увидеть кораль. Знаете, вы не очень-то любезны с гостями.

Кэтлин едва сдержалась, чтобы не ответить резкостью, и встала из-за стола.

– Конечно, мистер Кеннеди. Пожалуйста, следуйте за мной.

– Я все еще думаю, что вы сможете сыграть инженю. Он шел почти вплотную к ней, и Кэтлин чувствовала себя очень неловко. Она решила, что ни за что не поведет его в кораль одна. Проходя мимо фургона с припасами, она взмахом руки подозвала Сэма.

– Привет, Сэм. Это мистер Кеннеди. Он хочет увидеть кораль. Будь любезен, проведи его повсюду и ответь на любые вопросы, которые он задаст.

– Конечно, миссис Брэдфорд, – понимающе улыбнулся Сэм. – Пойдемте, мистер Кеннеди. Хотите, подберем вам лошадь для завтрашней прогулки?

Мистер Кеннеди обернулся и со злостью посмотрел на Кэтлин, но послушно пошел за Сэмом. Удачное избавление вызвало у Кэтлин первую искреннюю улыбку с того момента, как лжепродюсер решил завладеть ее вниманием.

– Все в порядке? – поинтересовался подошедший Дэйн.

– Как чистый дождичек, – повторила Кэтлин любимую присказку Джибби. – Мистер Кеннеди пожелал увидеть кораль, и я попросила Сэма провести с ним небольшую экскурсию.

– Ему захотелось посмотреть кораль ночью?

– Совершенно верно. – Губы Кэтлин растянула усмешка. – Он хотел, чтобы я показала ему все, но я решила, что это не очень хорошая идея.

– Почему?

Кэтлин передернула плечами, стараясь выглядеть наивно и невинно. Она не собиралась жаловаться Дэйну на мистера Кеннеди. – Я мало знаю о лошадях, а мистер Кеннеди любит задавать вопросы. Вот я и подумала, что для нас обоих будет лучше, если его поведет Сэм.

Дэйн взял Кэтлин за руку и повел к покинутому гостями столу. Он видел, как Кеннеди пытался к ней приставать, и уже собирался идти на выручку, когда Кэтлин ловко спровадила престарелого бабника, перепоручив его Сэму. По выразительной усмешке, которую послал ему Сэм перед тем, как повести мистера Кеннеди к коралю, Дэйн прекрасно понял, что произошло.

– Подожди здесь, Кэтлин. Я принесу нам кофе.

Дэйн направился к кухонному фургону. Было совершенно очевидно, что Кеннеди положил глаз на Кэтлин, а такие типы легко не сдаются. Дэйн хотел предупредить парней, чтобы присмотрели за Кэтлин, но не успел он открыть рот, как Джибби ухватил его за руку.

– Приглядывай за этим калифорнийским парнем, Дэйн. Он ведет себя слишком вольно с миссис Брэдфорд. Хорошо, что она сообразила и отправила его с Сэмом, но он наверняка попытается снова.

Дэйн кивнул:

– Присмотрю, Джибби. Как ты узнал насчет Кеннеди?

– Сэм подсказал. Мы не должны допустить, чтобы с миссис Брэдфорд что-нибудь случилось. Она настоящая леди.

– Это правда. – Дэйн налил две чашки кофе и вернулся к столу. Возможно, Кэтлин не сознавала, как много значило для ребят, что она появилась в рубашке с эмблемой ранчо. Ведь они поняли: Кэтлин связала свою судьбу с «Дабл-Би». Дэйн подслушал, как Джейк сожалел, что рубашка такого цвета гасит оттенок ее чудесных волос. Так что Дэйн собирался что-нибудь с этим сделать. Завтра утром он первым делом позвонит в компанию, которая им их поставляла, и закажет рубашки другого цвета и соответствующего Кэтлин размера.

Думая об этом, он улыбнулся и так, улыбаясь, подошел к столу. Кэтлин взглянула на него и заметила:

– У тебя сегодня счастливый вид.

– Так и есть. По-моему, у нас приятная группа гостей за исключением мистера Кеннеди. Держись от него подальше. Из-за него будут одни неприятности.

– Постараюсь. – Кэтлин, покраснев, опустила глаза. Ее щеки сравнялись цветом с рубашкой. – А миссис Кеннеди ты уже видел?

Дэйн кивнул, вспоминая блондинку, расписавшуюся в гостевом журнале:

– Я был в холле, когда они приехали. Она прямо Барби.

– Ее зовут Барбара?

– Нет, – фыркнул Дэйн. – Ее зовут Бэмби, и она как-то появлялась на развороте «Плейбоя». Она во всеуслышание объявила об этом сразу по приезде.

Кэтлин с любопытством склонила голову набок.

– Тогда почему ты назвал ее Барби?

– Я не сказал, что ее зовут Барби, я сказал, что она очень похожа на Барби, – поправил ее Дэйн. – Совершенно ясно, что она потратила целое состояние на то, чтобы выглядеть, как эта куколка.

– Она блондинка?

Задавая этот вопрос, Кэтлин наклонилась вперед, и Дэйн нервно глотнул. Ее форменная рубашка была застегнута на все пуговицы, но все равно вид был невероятно сексуальный, Кэтлин выглядела, как девушка-подросток, надевшая рубашку своего ухажера, Дэйну безумно захотелось, чтобы это была его рубашка.

Но Кэтлин ждала ответа, и Дэйн кивнул:

– Она калифорнийская крашеная блондинка. И, видимо, у нее связи с косметической фирмой, потому что она явно воспользовалась всей доступной косметической хирургией. Лицо подтянуто, морщинки разглажены, улучшено все, что можно. Она изо всех сил стремится повернуть время вспять.

– Сколько ей лет?

– Водительские права утверждают, что сорок два, но выглядит она на десять лет моложе. Тебе наверняка знаком этот тип. Стареть тихо и благородно она не станет.

– Ты многое успел рассмотреть, – поддразнила его Кэтлин. – Что-нибудь еще?

– У нее искусственный загар, и известные части ее тела не колышутся, когда она ходит.

Кэтлин весело хихикнула, и этот проказливый смешок очень понравился Дэйну. У нее было отличное чувство юмора.

– Понимаю. Но где она сейчас? Я думала, что на барбекю поговорила со всеми.

– Мистер Кеннеди явился на барбекю один. Сразу после того, как они зарегистрировались, Бэмби отправилась в свою комнату, чтобы отдохнуть с дороги. Она была в изнеможении от самолета и разницы во времени. По-моему, она и сейчас там.

– В изнеможении от разницы во времени? – Кэтлин посмотрела на Дэйна, как на сумасшедшего. – Но это же какая-то чепуха! Какое изнеможение, когда между Калифорнией и Вайомингом всего два часа полета?

– Вот так.

Кэтлин понадобилась минута на раздумья, после чего она глубокомысленно кивнула:

– Понимаю. Все Барби всегда страдают от изнеможения, даже после двух часов перелета. Я права?

– Абсолютно. – Дэйн хохотнул и взял ее за руку. – Ты не превратишься в Барби, когда повзрослеешь, Кэтлин?

Она негодующе посмотрела на него и потрясла головой:

– Никогда. Я собираюсь стареть изящно и благородно, как старела моя мама. Возможно, если седина мне не пойдет, я буду слегка подкрашивать волосы, но и только.

– Никаких подтяжек лица и откачивания складок на животе?

– Категорически нет. Косметическая хирургия похожа на асфальтовый каток. Как покатится, не остановишь, и соскочить страшно. Моя бывшая свекровь попала в эту ловушку и теперь красуется с тридцатилетним лицом и шестидесятилетней шеей. Я понимаю, когда этим занимается кинозвезда или фотомодель. Это та цена, которую они платят за выбор профессии, ориентированной на внешность. И я понимаю даже, почему это приходится делать миссис Кеннеди.

– И почему же?

– Если ее муж тот, за кого себя выдает, он постоянно окружен красивыми женщинами. Думаю, она считает, что должна с ними состязаться:

Дэйн лишь поднял брови. Кэтлин явно угадала.

– Ты полагаешь, что ее муж и вправду продюсер?

– Он может им быть, но я почему-то сомневаюсь. Слишком много знаменитых имен он поминает и слишком поспешно сообщил всем о своем занятии. Если бы я была крупным продюсером, я хотела бы на отдыхе забыть обо всей этой суете.

Дэйн задумчиво кивнул, соглашаясь с ней.

– Хочешь узнать, говорит ли он правду?

– Вообще-то это не имеет значения. – Она пожала плечами. – Пусть понаслаждается своей маленькой фантазией, если хочет. На мое отношение к нему это никак не повлияет.

– Он тебе не нравится. Я прав? – усмехнулся Дэйн.

– Да, не очень. Но он наш гость, и я буду с ним предельно вежлива. А вот чего мне действительно хочется, так это познакомиться с его женой.

– Почему вдруг?

Кэтлин весело хмыкнула, и Дэйн понял, что она сейчас скажет что-нибудь остроумное.

– Я до сих пор никогда не встречалась со святыми. А чтобы ужиться с мистером Кеннеди, надо быть святой.

Он коснулся ее лица, и Кэтлин задрожала от удовольствия. Его прикосновение вызвало покалывание у нее под кожей, там словно побежали огненные точки. Ей захотелось большего. Он гладил ее плечи, руки, и она, вздохнув, обняла его за шею. Он легко поднял ее и понес сквозь чащу деревьев на тихую полянку, поросшую высокой колышущейся травой и яркими цветами. В центре полянки было расстелено красное бархатное одеяло. Он бережно опустил ее на него. Но красное не подходило к ее волосам, и она поменяла его цвет на сочный темно-синий… цвет полночи. Это и была полночь. Она видела над собой мерцающие звезды. Они сияли в глубокой ночи, как крохотные свечки, и исполняли мелодию любви, наполняя ее сердце счастьем.

Одна за другой звездочки поплыли по небу, оставляя за собой сверкающий след. Они кружились и вспыхивали, играя, как веселые щенки… заставляя месяц смеяться звучным рокочущим смехом. Рокот становился все громче и громче, пока испуганные звездочки не разбежались во все стороны. Они искали убежища по краям небес и, коротко вспыхнув, исчезали во мраке.

И тогда месяц заплакал. Он остался один в бескрайнем небе. Товарищи по играм покинули его, и он грустил и печалился. Жгучие лунные слезы падали светящимися искрами на жадную сухую землю и поглощались ею.

А затем все небо затмило его лицо. Их губы встретились в жарком поцелуе, который зажег в ней бурю страсти… и она сомлела, затрепетала… Он осыпал поцелуями ее тело, пронзая его краткими уколами наслаждения, и она задыхалась от восторга. Он ласкал ее, и она вздыхала и содрогалась, а потом он накрыл ее тело своим. От острого блаженства она закричала, самозабвенно отдаваясь наслаждению, утопая в крутящейся бездне, взмывая к свету, внезапно вспыхнувшему перед ее глазами. И тут месяц произнес…

– Кэтлин! Кэтлин, проснись. У нас проблема. Ты мне нужна.

– Что? – Она села на постели, моргая и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в темноте. Наконец она различила лицо, грубовато-красивое лицо, которое немедленно узнала. Это был Дэйн. Очень взволнованный. – Что… что случилось, Дэйн? Что ты делаешь в моей комнате?

– Молния попала в конюшню, и мне нужно идти помогать. Я пришел попросить тебя, чтобы ты успокаивала гостей… тех, кто проснется.

Кэтлин сразу очнулась и торопливо сказала:

– Конечно. Дай мне несколько секунд, я что-нибудь накину на себя. А с лошадьми все в порядке?

– Да. Ребята вывели всех. Они сейчас в полной безопасности, но такие грозы их пугают. И пока молния и гром не прекратятся, мы будем заняты по горло.

Она кивнула:

– Иди. Я позабочусь о гостях.

– Тебе понадобится вот это. – Дэйн чиркнул спичкой и зажег керосиновую лампу, поставив ее на прикроватный столик. – Электричество вырубилось. И что-то случилось с резервным генератором. А у меня сейчас нет времени с ним разбираться.

– А как насчет гостей? У них в комнатах есть свечи? – Кэтлин понимала, что это непредвиденный крайний случаи и, не церемонясь, выскочила из-под одеяла и стала натягивать джинсы. Хорошо хоть, что она спала в длинной фланелевой рубашке, сохранившейся еще со времен колледжа.

– В каждой комнате есть спички и керосиновые лампы, но некоторые гости не знают, как с ними управляться. Я задержался и зажег парочку фонарей в коридоре, чтобы никто не свалился с лестницы.

– Ладно. Нет проблем. – Повернувшись спиной к Дэйну, Кэтлин стащила с себя ночную рубашку и выхватила из шкафа свитерок, лежавший сверху. Это оказался небесно-голубой кашемир, расшитый полевыми цветами. Но у нее не было времени думать о том, как она выглядит. – Я готова.

– Обуйся. – Дэйн показал на ее босые ноги. Кэтлин покраснела, проследив за его взглядом. В день, когда подписывались бумаги о разводе, в порыве некоего вызова она покрасила ногти на ногах ярко-розовым лаком. Спенсер ненавидел крашеные ногти на ногах, и, хотя никто не мог их увидеть, сам этот поступок доставил Кэтлин огромное удовлетворение. Особенно по контрасту с изысканной дорогой обстановкой адвокатской конторы, где все происходило.

– Очень мило. Почему-то я не думал, что ты принадлежишь к тому типу женщин, которые красят ногти на ногах.

– Я и не крашу, – буркнула Кэтлин, бросив на него суровый взгляд, запрещавший дальнейшие расспросы. Она собиралась смыть лак, как только вернется домой, но Битей сразу же позвала ее на Ленч, и она совершенно об этом забыла. А теперь ей приходилось ждать, когда он сам сотрется, потому что она забыла захватить смывку.

Все еще розовая от смущения, Кэтлин сунула ноги в кроссовки и завязала шнурки.

– Теперь я совсем готова. Кто-нибудь из гостей проснулся?

– Только один.

По его тону Кэтлин поняла, что Дэйна тревожит.

– Мистер Кеннеди?

Дэйн выглядел таким расстроенным, что Кэтлин улыбнулась ему самой своей самоуверенной улыбкой и сказала:

– Не беспокойся, Дэйн. Со мной ничего плохого не случится. Иди помогай ребятам.

– Если ты уверена…

– Уверена. – Кэтлин взяла лампу. – Выйди через мою дверь. Так ближе. Я позабочусь обо всем здесь.

Дэйн толкнул заднюю дверь, в которую тут же ворвался порыв сильного ветра, и в нерешительности замер на пороге.

– Может быть, все-таки стоит разбудить Рэнделлов? Они у нас третий год и, я не сомневаюсь, с радостью тебе помогут. Не хочется мне оставлять тебя наедине с Кеннеди.

– Хорошо, хорошо, – торопливо кивнула Кэтлин, только чтобы успокоить Дэна. – Но говорю тебе, ничего не случится. Я могу справиться с мистером Кеннеди одной левой.