Прошла неделя, с тех пор как Джина вернулась на работу. Окунувшись в гущу событий и пройдя через напряженный период знакомства с новыми обязанностями, она окончательно уверилась в том, что приняла правильное решение. Сейчас ей осталось лишь совершенствоваться в должности ответственного редактора.

Однако кажущаяся беззаботность стоила Джине бессонных ночей и слез в подушку. Она потеряла аппетит, и каждый темноволосый широкоплечий мужчина на улице напоминал ей Стенли. Джина ко всему привыкала заново. К счастью, этот процесс протекал легче, чем она себе воображала. Тетушка Мегги бывало говаривала в подобных случаях: «Все в жизни имеет свою цену. Вопрос только в том, хочешь ли ты платить».

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился Кертис Мерроу собственной персоной.

— Милли сказала, что в это время ты обычно пьешь кофе, — заметил он, ставя перед Джиной чашку с надписью «Лучший босс города». — Я зашел пригласить тебя поужинать со мной, — добавил Мерроу.

Он быстро оглядел Джину, остановившись на сияющих платиной волосах, и в его глазах появился охотничий блеск. Мерроу протянул руку, чтобы погладить светлые пряди, но Джина отвела голову.

— Прошу прощения, мистер Мерроу, но я не могу принять ваше приглашение, — произнесла она, откидываясь на спинку стула и поднося к губам чашку с ароматным кофе.

— Когда мы наедине, можешь называть меня просто Кертисом, — произнес Мерроу с плотоядными интонациями в голосе. — А как насчет завтрашнего дня?

— Завтра я тоже занята, мистер Мерроу. Для меня вы всегда будете мистером Мерроу. — Джина поставила чашку на стол и встала, чтобы быть вровень с боссом. — Позвольте кое-что сказать вам. Я осознаю тот факт, что в вашей власти вышвырнуть меня с телевидения. Перед тем как вернуться на работу, я твердо уяснила для себя следующее — между мною и вами никогда не будет близости. Я отдаю себе отчет в том, что мне, возможно, придется все начинать заново в какой-нибудь другой телевизионной компании, но на компромисс с вами не пойду.

После этого заговорил Мерроу, и Джине показалось, что он не слышал ни слова из того, что она сказала.

— А если мы поужинаем в субботу или воскресенье? Можно отправиться в какой-нибудь загородный ресторан.

Джина покачала головой.

— Когда же ты не занята? — настойчиво поинтересовался Мерроу.

Его тон заставил Джину стиснуть кулаки.

— Вы не слушаете меня, мистер Мерроу. А я говорю о том, что пришло время понять друг друга. Если то, что вы предлагаете, имеет отношение к моему дальнейшему пребыванию в должности ответственного редактора, то вы обратились не по адресу. Если будете настаивать, я готова пойти на отчаянный шаг и подать на вас в суд за сексуальное домогательство. Выбор за вами, мистер Мерроу, но лично я посоветовала бы вам не доводить дело до огласки.

На этот раз Джина была уверена, что ее слушали. Она ждала реакции Мерроу.

У того на лице появилась улыбка, больше напоминавшая волчий оскал. Мерроу понял, что проиграл. Но попытка не пытка, в конце концов. Остается еще масса менее принципиальных женщин и девушек, которые, несомненно, оценят такого человека, как он. Мерроу, конечно, понимал, что не обладает блистательной внешностью, но знал и кое-что другое. Женщины скорее обратят внимание на человека хоть и невзрачного, но имеющего власть, положение в обществе и терпение, чем на самого Аполлона, если он не имеет этих качеств. Поэтому Мерроу улыбнулся еще шире и протянул Джине руку.

— Предлагаю заключить перемирие, — сказал он, — но оставляю за собой право надеяться.

— Не тратьте время на бесплодные надежды, — твердо произнесла Джина, пожимая протянутую руку. — И примите к сведению, что если вы — Кертис Мерроу, то я — Джина Флайерс. Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду.

— В вас чувствуется стиль, мисс Флайерс. Хвалю.

— Мне многие об этом говорят, — ответила Джина. — А сейчас извините, мне нужно работать. Спасибо, что заглянули.

Мерроу снова усмехнулся.

— В следующий раз я запишусь на прием.

— Буду очень признательна, — усмехнулась она в ответ.

Перед тем как покинуть кабинет, Мерроу на секунду оглянулся и подмигнул Джине. Она еле удержалась, чтобы не запустить чем-нибудь ему вслед. Было ясно, что Мерроу разыграл здесь сцену, но не принял всерьез ни единого ее слова. Очевидно, он подумал, что с Джиной придется повозиться чуть дольше, чем с остальными женщинами, только и всего. Но несмотря на весь свой гнев, Джина испытывала удовлетворение. Она заставила Мерроу плясать под свою дудку. И хотя до победы еще далеко, счет в ее пользу. Вероятно, Кертис Мерроу всегда будет напоминать о себе, как заноза в пальце, но она справится с этим.

Оставшись одна, Джина вспомнила о письме тетушки Мегги, прибывшем в Оксфорд и пересланном Стенли в адрес телевизионного центра. Она вертела в руках конверт и гадала, чем сейчас, в эту самую минуту, занимается Стенли. Джина взглянула на часы. В это время он должен быть в клинике. Интересно, за ужином он будет один или с кем-то? Хорошо ли он питается?

Плечи Джины поникли. Она понимала, что должна перестать беспокоиться о Стенли, но любовь мешала процессу отвыкания. А сейчас к любви примешивалось еще и чувство благодарности, потому что Стен сумел ее понять и поставил ее интересы выше собственных. И он хотел жениться на ней.

Возможно, брак изменил бы все, ведь он подразумевает определенные обязательства. Если бы она решилась на подобный шаг, пришлось бы отнестись к Стенли более серьезно и тщательнее взвесить все за и против. Но Джине не хотелось обременять себя брачными узами. Она отправилась в Оксфорд как на прогулку, позабыв о том, что нельзя играть жизнью другого человека. И вот сейчас все обернулось горечью разлуки. Все было бы гораздо проще, если бы мы остались в Лондоне, подумала Джина.

Конечно, в Оксфорд она поехала в первую очередь из-за Стенли, но присутствовало еще что-то. Возможно, она устала от работы или ей потребовалось переменить обстановку? А может, подстегнула мысль о том, что в любой момент можно вернуться и телевидение с распростертыми объятиями примет свое заблудшее дитя?

Джина любила Стенли и все же позволила себе использовать его. Даже устраивая в арендованной квартире уютное семейное гнездышко, она делала это не совсем ради самого Стенли, а ожидая взамен проявлений благодарности и признательности с его стороны. Эти проявления, несомненно, имели место, но не в таких размерах, как хотелось бы Джине. Не успев приехать в Оксфорд, она уже стала переживать, что Стенли мало любит ее и слишком восхищается другими женщинами. Стараясь создать для него настоящий дом, Джина ждала, что и он постарается сделать все, чтобы она чувствовала себя как дома. Глупости! Откуда она взяла, что все хорошее в жизни приходит только через мужчину? Стенли подсознательно ожидал, что, как и положено женщине, Джина принесет себя в жертву. Поначалу она так и поступила. Стенли ничего не просил, но она все равно отдавала. И он принимал. А временами, наверное, спрашивал себя, куда подевалась его Джина, та, с которой он познакомился в Лондоне и в которую влюбился. — Ах, Стен, — вздохнула Джина, — я подвела нас обоих, правда?

Она заморгала, прогоняя слезы, и прикусила губу. Ее дом находился здесь. Лондон был родным для Джины. Для полноты счастья ей не хватало только Стенли.

Еще раз сокрушенно вздохнув, Джина вскрыла конверт со штемпелем авиапочты. Она распрямила исписанные листы и откинулась на спинку стула, предвкушая наслаждение, которое получит от письма Мегги.

«Джинни, дорогая моя девочка! Я знаю, ты уже искусала все ногти, гадая, как у меня идут дела. Если выразиться одним словом — превосходно. ПРЕВОСХОДНО! Мы с мистером Хваном (он настаивает, чтобы я называла его именно так) прекрасно подходим друг другу. Он уже успел заметить у меня портмоне, которое ты подарила на Рождество, и захотел узнать, почему у меня так много имен. Я наговорила с три короба всякой чуши, и он теперь думает, что все англичанки сумасшедшие. Богатые и сумасшедшие!

Наша свадьба назначена на третий день после китайского Нового года, который отмечается позже нашего. Мистер Хван замечательный человек. Как ты знаешь, он потребовал от меня приданого. Но кроме этого, он также пожелал владеть всеми моими акциями, заявив, что лучше разбирается в делах. Мы заключили письменное соглашение, по которому мистер Хван добровольно берет на себя обязательство посвятить мне всю свою жизнь, а также обеспечивать нас с тобой обувью до конца наших дней. За включение в соглашение последнего пункта мне пришлось повоевать. Нам обоим известно, что временами я бываю сумасбродной, но еще никому не удавалось всучить мне кота в мешке.

Насчет своих акций я тоже немного поторговалась, потребовав, чтобы мистер Хван продемонстрировал мне, как он будет боготворить меня в течение всего того времени, которое отпущено мне Создателем. Дорогая моя, о том, что случилось после, я могу сказать только одно — это было самым сильным впечатлением моей жизни. Мои опасения насчет физических возможностей низкорослых мужчин оказались напрасными. Убедившись в этом воочию, я сильно воодушевилась, и у нас с мистером Хваном произошла своеобразная перемена ролей, если так можно выразиться. После этого он два дня отлеживался, постепенно приходя в себя. Я же испытала ни с чем не сравнимое блаженство и чувствовала себя такой… такой… распутной!

Оказывается, мистеру Хвану сорок два года. Я была несколько обескуражена этим фактом, но мистер Хван попросил меня не обращать на это никакого внимания, потому что возраст, по его словам, это всего лишь цифра. Он постоянно говорит, что я — произведение искусства, подразумевая, как мне хотелось бы верить, что я — сокровище.

Брачный контракт содержит еще множество мелких обязательств, но я не имею ни малейшего намерения их соблюдать.

Мой вклад в наш брак составляет около ста двадцати тысяч фунтов, а в пересчете на доллары еще больше. Эта сумма произвела на мистера Хвана огромное впечатление. Если бы его глаза не были настолько узки от природы, они непременно полезли бы на лоб от удивления. Очевидно, он уже считает себя миллионером. Разве ты не будешь после этого гордиться мною? Прежде я еще никогда не отдавала мужчине всего, чем владею. Конечно, кроме своего тела.

Мистер Хван в восторге от моих париков. Сейчас он изобретает способ заставить их держаться у меня на голове и не соскальзывать. Он часто ласкает мои парики, зарываясь в них пальцами и поглаживая кудри. Как ты думаешь, это у него просто причуда или серьезный заскок? В день моего приезда мы с мистером Хваном основательно надрались, причем я пила его рисовую водку, а он — мое виски. Это был памятный вечер.

Я решила поселиться в доме мистера Хвана. Чуть позже я приглашу фотографа, а потом вышлю тебе снимки. По правде говоря, беспорядок у мистера Хвана страшный, но я как-нибудь займусь этим на досуге.

Гонконг великолепен. За покупками я хожу в сопровождении мистера Хвана. Он торгуется и спорит с продавцами вместо меня, так что никто из нас не теряет лица.

В конверте ты найдешь подробную инструкцию о том, как нужно снимать мерку с ноги. Обязательно измерь обе ноги и вышли мне данные как можно быстрее, потому что без этого мистер Хван не может приступить к изготовлению обуви, а я не хочу позволять ему лениться. Игра, которую мы затеяли с мистером Хваном, носит название «Преданность», и если я плачу за то, чтобы меня боготворили, то вправе ожидать отдачи от вложенных средств.

Я бы написала тебе больше, но мне нужно приготовить чашку чая с ромом для мистера Хвана, который сейчас переживает последствия очередного рецидива нашего супружеского общения. У этих жителей Востока совершенно нет запаса жизненных сил. Ты представить себе не можешь, с какими трудностями я столкнулась, когда начала объяснять мистеру Хвану, что я вкладываю в слово «выносливость». Сейчас он, кажется, понял, потому и страдает. Вчера мне пришлось намекнуть мистеру Хвану, что невыполнение супружеских обязанностей грозит обернуться для него финансовой потерей. Бедняжка! Каждый раз, когда я произношу слово «эрекция», он зеленеет. Джинни, детка, я надеюсь, что у тебя всё в порядке и ты справляешься со своими проблемами. Я намеренно не стала направлять это письмо твоей матери, опасаясь, что она не удержится и прочтет его. Я так и слышу, как она щелкает языком и говорит: «Эта идиотка снова влипла в историю! Ведь ясно, что китаец женился на ней из-за денег!»

Мы с тобой знаем, что это так и есть, но твоей матери сообщать об этом необязательно. Я счастлива, потому что впервые за долгое время могу позволить себе делать что хочу. Забавно, что для этого мне пришлось перелететь через половину земного шара. Впрочем, полностью удовлетворенной я себя не чувствую, потому что мистер Хван временами все же не справляется с моими требованиями. Если сможешь, вышли мне какую-нибудь инструкцию по технике секса. Но кроме этого, мне, очевидно, придется приобрести для мистера Хвана средства, усиливающие мужскую потенцию.

И последнее. Предчувствуя утрату ста двадцати тысяч фунтов, я решила передать право на распоряжение остающимся в Англии имуществом тебе. Все бумаги я оформила, они находятся у моего адвоката. Моя лондонская квартира свободна, ты можешь перебраться туда в любое время, потому что мне она вряд ли уже понадобится. Я думаю, тебе не имеет смысла выбрасывать деньги на ветер, арендуя жилье, в то время как пятикомнатная квартира пустует. Переезжай и владей. Возможно, это как-то поможет решить твои проблемы со Стенли.

Береги себя, детка, и порадуйся за меня, пожалуйста. Передай привет Стенли.

Любящая тебя Мегги

Р. S. Мой любимый попугай Боб совершенно преобразился в здешнем климате. Он повеселел, и у него даже перья заблестели. Ради одного этого стоило покинуть сырую Англию».

Складывая письмо, Джина глотала слезы.

— Спасибо, Мегги, — шептала она. — Будь счастлива!

Есть разные варианты счастья, сказала себе Джина. Мегги нашла свое, а я — свое. Мне нужна моя работа и Стенли. Ах, если бы он согласился вернуться в Лондон!

Порывисто схватив телефонную трубку, она принялась набирать номер оксфордской ветеринарной клиники. Секретарша в приемной сообщила, что мистер Бартон уже ушел домой.

— Но почему так рано? — обеспокоенно спросила Джина. — С ним ничего не случилось? Он не заболел?

— Нет, просто сегодня нет приема. У нас проводится санитарная обработка помещения, — ответила секретарша.

Джина набрала свой бывший домашний номер. Стенли взял трубку после четвертого гудка. Джина услышала родной голос, и у нее перехватило дыхание.

— Привет! — произнесла она.

— Здравствуй! Я как раз думал о тебе.

— Интересно, в какой связи?

— Да вот только что разогрел себе рагу, которое ты приготовила и заморозила. Очень вкусно. Ты оставила столько еды, что мне хватит на месяц.

— Рада, что ты хорошо питаешься, — удовлетворенно заметши Джина.

— Как у тебя дела? — спросил Стенли.

— Лучше не бывает. Очень много работы, но мне это нравится. Спасибо, что переслал мне письмо Мегги. Она передает тебе привет. Стенли, я хочу, чтобы ты прочел это письмо. Возможно, оно окажется очень важным для нас обоих.

— Звучит интригующе. А что ты делаешь в ближайший уик-энд? Я мог бы приехать в Лондон. Кстати, Рози упаковала твои оставшиеся вещи, так что я мог бы захватить их с собой.

— Отлично! — радостно произнесла Джина. — Скажи, что ты собираешься делать с… нашей квартирой? — осторожно спросила она.

— Для меня одного она слишком велика. И обходится недешево. Рози сказала, что у нее есть на примете более подходящее жилье. — Стенли помолчал. — Но я не могу оставаться здесь еще и по другой причине, — добавил он. — С этим местом у меня связано слишком много воспоминаний.

— Да, — сдавленно произнесла Джинна. Ей захотелось тут же рассказать Стенли своей новости, но она решила подождать до уик-энда. — Ладно, поговорим при встрече. Ты приедешь на своем автомобиле? Тогда знаешь что? — На секунду она задумалась. — Ты ведь помнишь лондонский адрес тетушки Мегги? Приезжай в субботу туда. Я буду ждать тебя. Я очень соскучилась, — шепнула Джина.

— Я тоже, — признался Стенли. — Значит, до субботы?

— Да.

После разговора со Стенли Джина достала из сумочки записную книжку и принялась искать номер телефона адвоката тетушки Мегги.