Утка лениво покачивалась на поверхности воды. Ее совсем разморило — лень было даже открыть клюв, чтобы проглотить одного из толстых слизняков, беззаботной стайкой сновавших в неподвижной воде под защитой кувшинок, которыми зарос берег ручья. Даже пчелы, разомлев в теплых лучах солнца, неспешно перелетали с цветка на цветок, и сонное марево, стоявшее в воздухе, нарушало только их басовитое гудение. Все лакомства, что остались после пикника, сложили в корзину, и Белль, не зная, чем бы себя занять, лениво смотрела, как пляшут тени на лице Стивена. Его тоже разморило, и он, раскинувшись на одеяле, незаметно для себя задремал.

Пребывание в гостях у Бекки обещало быть мирным и приятным. Казалось, Стивен нисколько не возражал против того, чтобы прогостить здесь пару дней, пока Белль томится в ожидании новых нарядов, а заодно и попробовать себя в роли влюбленного жениха. Им отвели отдельные покои, однако позаботились о том, чтобы предоставить молодым смежные спальни. Белль до сих пор так и не решилась переступить порог его комнаты. А Стивен, казалось, ничего не имел против того, что теперь их разделяет дверь, — видимо, был доволен, что Белль больше не пытается ускользнуть от него. Сначала Белль радовалась этому, потом ей стало досадно, тем более что по ночам она часто лежала без сна, измученная страхом и тревогой за свое будущее.

Как ни странно — учитывая все обстоятельства, — Белль очень понравился Йорк. Беготня по модисткам словно вернула их с Бекки во времена беззаботного девичества, и скоро Белль (правда, не очень охотно) призналась себе, что бесконечные примерки и покупки вытеснили из ее головы все тревоги и страхи по поводу грядущего скандала. Но в тех редких случаях, когда она вдруг неожиданно вспоминала об этом, в горле вставал комок обиды и горечи. После стольких лет разлуки вновь встретиться со Стивеном — и надо же, чтобы по иронии судьбы это произошло при таких прискорбных обстоятельствах! Злой рок вновь соединил их, и он же сделал так, чтобы союз их стал невозможным. К тому же Белль никак не могла забыть, как по ночам Стивен прижимал ее к себе, и от этого сейчас чувствовала себя совсем одинокой. Это было так несправедливо! И мысль о неизбежной разлуке со Стивеном с каждым днем становилась все более нестерпимой.

Белль ловила себя на том, что размышляет над странными вещами. Например, всегда ли достаточно одного взгляда, чтобы понять, что это и есть твой избранник? Как бы там ни было, нахлынувшее чувство было так велико, что заполнило ее без остатка. Белль нисколько не сомневалась, что неизбежная разлука оставит в ее сердце зияющую пустоту.

Однако им придется расстаться. Хотя бы на время, чтобы Стивен, выкинув из головы свои дурацкие понятия о долге, смог понять, чего он хочет на самом деле. Постепенно в голове Белль созрел некий план, в соответствии с которым она нанесла визит аптекарю, пожаловалась на бессонницу и попросила несколько снотворных порошков.

Итак, план ее был таков: насколько возможно, оттянуть их отъезд, а когда тянуть дольше будет нельзя, с вечера подсыпать Стивену снотворное. Дождавшись, когда он крепко уснет, она отправится в Лондон и вернется в Индию на одном из кораблей отчима. Белль с трудом проглотила комок в горле, стараясь не расплакаться. Она не имеет права портить этот день слезами. Вместо этого она сделает все, чтобы он навсегда запомнился Стивену, — и даже знает как.

Затуманенными глазами Белль незаметно наблюдала за Стивеном, безмолвно восхищаясь им, в то время как сердце ее разрывалось от боли. В ее глазах он был совершенством. Единственное, что можно было поставить ему в вину, — только это глупое упорство и желание во что бы то ни стало погубить свою жизнь, женившись на ней.

Ее тянуло к нему так сильно, что у Белль уже не было сил сопротивляться. Теперь она почти жалела, что они не стали любовниками в ту первую ночь в доме лорда Дункана. Случись так, постель ее сейчас не была бы такой пустой и холодной. «Но ведь все еще можно изменить! — шепнул ей внутренний голос. — Все может быть по-другому — только не нужно трусить!»

— Вы чем-то встревожены, Белль? Или опять что-то замышляете? — Вскинув бровь, Стивен бросил в ее сторону понимающий взгляд. — Может, желаете сыграть партию в карты? На всякий случай я захватил с собой колоду.

Захваченная врасплох, Белль растерянно кивнула.

— Итак, на что желаете играть, дорогая? — полюбопытствовал Стивен. — Не на новое платье, надеюсь? Ведь теперь их у вас с избытком.

— Да, насчет платьев можно не волноваться. А как насчет одной очаровательной шляпки, которую я видела в городе? — поспешно бросила Белль, не очень понимая, зачем ей вдруг понадобилась шляпка. Единственное, что она хотела получить, — это был сам Стивен.

— О, вот как? Ладно, идет. Вы получите свою шляпку — если выиграете!

— А что хотите вы, Стивен?

Взгляд Стивена остановился на губах девушки. Он молча смотрел, как ее лицо заливается краской.

— Неужели вы не догадываетесь, чего я хочу, Белль? — после томительно долгой паузы прошептал он.

Конечно, она догадывалась. Но на всякий случай предпочла молча покачать головой.

— Я хочу, чтобы вы доверяли мне. Белль растерянно захлопала глазам».

— Неужели я до сих пор не заслужил этого? Или вы сомневаетесь?

Подумав немного, Белль медленно кивнула:

— Конечно. Я доверяю вам, Стивен. Правда доверяю. Но как мне это доказать? О чем вы меня просите?

— Ни о чем, — пробормотал он, привычно тасуя карты.

— Какая-то странная ставка, — запротестовала она. Потом вспомнила о припрятанном снотворном и почувствовала невольный укол совести. — А как же, если вы выиграете?

— Время покажет, — пробормотал он, и Белль невольно нахмурилась. — Возможно, придет такой день, когда вам придется сделать выбор. Тогда вы вспомните, как поклялись доверять мне. И принятое вами решение будет разумным и правильным.

— Что ж, хорошо, — с невольным облегчением кивнула Белль, хотя на душе у нее кошки скребли. Тряхнув головой, она беззаботно добавила: — Как бы там ни было, на этот раз выиграть вам не удастся. Так что не стоит ломать голову.

— Пусть так, — с неожиданной кротостью в голосе ответил Стивен.

Однако Белль успела достаточно узнать его, чтобы не обманываться этим притворным смирением. Итак, Стивен намерен во что бы то ни стало выиграть. Стало быть, ей придется сделать все возможное, чтобы одержать верх. «Слишком уж высоки ставки», — мрачно подумала она и печально вздохнула. Сейчас Белль могла думать только о том, чтобы вновь оказаться в его объятиях. А еще лучше — остаться с ним навсегда.

А Стивен в это время, украдкой поглядывая на Белль, с тревогой гадал, что за мысли теснятся у нее в голове и почему она то бледнеет, то краснеет. Он почти не сомневался, что Белль что-то задумала. А замысел ее наверняка не из тех, что могут ему понравиться. В этом не было ни малейших сомнений. Именно поэтому он и предложил сыграть в карты. Ему еще чертовски повезло, что Белль постеснялась или не сообразила загадать свое желание. Да и потом, у Стивена язык бы не повернулся сказать, что он тоже доверяет ей. Конечно, это было верхом несправедливости по отношению к Белль, тем более когда сам он требовал от нее доверия. Но Стивен уже много лет назад перестал кому-либо верить. А тем более женщинам — ведь они изменчивы и коварны, как ветер в мае.

Как бы там ни было, сейчас ему позарез нужно заставить Белль вести себя разумно. И раз уж другого выхода нет… что ж, он обыграет ее в карты. А чувство долга заставит Белль сдержать слово. Не отрывая взгляда от лица Белль, Стивен неторопливо сдавал карты. Девушка искусно скрывала свое волнение, однако он готов был поклясться, что под этой маской беззаботной веселости она в смятении. Может быть, оттого, что к ней шла на редкость неудачная карта. Да и неудивительно — ведь Стивен заранее позаботился, чтобы именно так и случилось. Конечно, это было мошенничество чистой воды, но, решив вырвать у Белль клятву верить ему во всем, Стивен готов был пойти на что угодно, чтобы не дать ей выиграть.

— Вы готовы, дорогая? — промурлыкал он.

Судя по выражению ее лица, девушка была в полной растерянности.

— Да-а… готова, — пробормотала она, не глядя на него. Пальцы у нее дрожали. Грудь часто и высоко вздымалась, дыхание было неровным, будто она была на грани паники. — Да, я готова. Только я передумала. Ну, вы понимаете… насчет того, что я хочу.

— Так не принято, Белль, — медленно проговорил Стивен. — Однако если ваше желание покажется мне разумным… что ж, пожалуй, я готов пойти вам навстречу.

Пальцы Белль так крепко сжались, что даже кончики их побелели.

— Ну, покажется ли оно вам разумным или нет, не знаю, — неуверенно пробормотала она. — Но я немного подумала… и решила, что это и есть то, чего я хочу на самом деле.

Изрядно заинтригованный, Стивен отложил карты в сторону.

— И чего же вы так сильно хотите, Белль? Уже не шляпку, а саму шляпную лавку?

— Нет. — Отложив в сторону карты, Белль повернулась к нему. Лицо ее пылало, но во взгляде была твердая решимость. Глаза их встретились. Потом она медленно протянула руку и слегка дотронулась до его щеки. — Я хочу… вас.

Чуть не поперхнувшись от удивления, Стивен окаменел, решив, что ослышался. Ему показалось, он сходит с ума. Онемев, он мог только молча хлопать глазами, пока Белль, обняв его за шею, прижалась губами к его губам. Почти угасшие было чувства мгновенно вспыхнули в его душе, как вспыхивает пламя в камине, стоит только раздуть угольки. Все еще не в силах прийти в себя, Стивен едва не уронил карты.

— Обычно принято сыграть партию, а уж потом… — начал было он, но фраза так и осталась недосказанной, потому что в эту минуту губы Белль страстно прижались к его губам, а через мгновение она прильнула к нему всем телом.

— Мне что-то не хочется сейчас играть в карты, — пробормотала она.

— Белль, — заикаясь, попытался было остановить ее Стивен.

Он все еще никак не мог поверить в искренность девушки и сильно подозревал, что все эти поцелуи не больше чем попытка отвлечь его. Но если так, надо признаться» ей это удалось.

— Посмотрите, какой чудесный день! Мы с вами одни. Вряд ли нам представится более подходящий случай…

Стивен мог бы поклясться, что почувствовал, как она вспыхнула, едва эти слова слетели с ее губ. Краска бросилась ей в лицо, побежала по плечам, спустилась к груди. Но то, что он услышал потом, поразило Стивена до такой степени, что он буквально онемел.

— Раз уж мы все равно обвенчаемся, — запинаясь, проговорила Белль, — значит, нет ничего дурного, если мы вначале станем любовниками…

— Белль, — пробормотал Стивен, несколько раз тряхнув головой, чтобы привести в порядок разбегавшиеся мысли. Он не любил, когда его ставили в тупик.

— Нет, не надо, не отговаривай меня, — прошептала она и, взяв у него из рук карты, отшвырнула их в сторону. — Тем более что это будет нетрудно — ведь храбрости моей вряд ли хватит надолго. Но что-то мне подсказывает, что на самом деле ты хочешь совсем другого.

Она снова прильнула к его груди, почти не сомневаясь, что одержала победу, и Стивен радостно сдался на милость победительницы. Обхватив девушку руками, он вместе с ней опрокинулся на одеяло, и в воздухе Сильно и нежно запахло сломанными гиацинтами.

— Это безумие, Белль. Почему именно сейчас? Ничего не понимаю… — забормотал Стивен и попытался отодвинуться, чтобы взглянуть ей в глаза.

v — Да, возможно, ты прав. Это действительно безумие… с самого начала. И все же именно этого я хочу. Прошу тебя, Стивен, не отказывай мне. Пусть это случится… пока я не передумала.

Стивен больше не пытался возражать. Он не сказал ни слова, даже когда пальчики Белль проворно развязали ему галстук и принялись расстегивать пуговицы рубашки. Ни единого звука не сорвалось с его губ, даже когда она вытащила из волос заколки, и темный водопад кудрей волной хлынул ей на плечи — хотя, признаться по совести, выдержать такое было нелегко. Стивен едва не закричал от наслаждения, когда шелковистые локоны, игриво скользнув по его обнаженной груди, слегка лизнули ему соски.

Взяв его руку, Белль поднесла ее к губам, коснулась поцелуем чуть влажной ладони и потом положила к себе на грудь. Теперь он чувствовал, как под его ладонью часто-часто колотится ее сердце. Это каралось невероятным, но Стивен почувствовал, как новая волна жаркого тепла разливается у нее под кожей. «Еще одно свидетельство того, насколько она невинна», — подумал он про себя. И насколько тверда в своем намерении отдаться ему.

Белль хотела его! Сама мысль об этом была настолько невероятной, что просто не укладывалась у него в голове. Искушение было слишком велико, чтобы сопротивляться. И все-таки он попытался.

— Белль, это неразумно. И потом… честно сказать, мне не верится, чтобы ты этого хотела. Может, лучше сыграем в карты, а все остальное оставим до другого случая? — начал Стивен и тут же осекся.

Достаточно было увидеть ее огромные, сияющие глаза, чтобы слова замерли у него на губах. Белль чуть заметно покачала головой. Стивен не заметил ее немного странной улыбки, однако сообразил, что говорить ничего не нужно — ее глаза сказали ему все, что он хотел услышать. А его собственное тело, уже отказывавшееся подчиняться доводам рассудка, требовало, чтобы он ответил на ее призыв.

Молчаливо признав, что ее уловка — если это была уловка — сработала, Стивен легонько коснулся ее ключицы. Совсем легко — но мгновенно почувствовал, как участился ее пульс, как набухли соски упругих грудей, натягивая тонкую ткань ее платья. Стивен замер словно завороженный.

— Боже, какой же я болван! — пробормотал он чуть слышно, борясь с желанием почувствовать ладонью тяжесть этой роскошной груди. — Ведь потом мы будем жалеть об этом!

— Возможно, но я чувствуя себя так… так ужасно, когда ты отстраняешься от меня, будто мне чего-то не хватает. Так что хуже, чем сейчас, уже не будет, — прошептала Белль, лаская его грудь.

— Правда? — удивился он.

Но Белль не пожелала объяснить, что она имеет в виду, и Стивен в конце концов решил, что она имеет в виду свою погибшую репутацию. Руки Белль, спустившись до его талии, чуть заметно вздрогнули и замерли на мгновение. Он услышал, как она глубоко вздохнула, словно собираясь с духом, а потом принялась осторожно распускать застежки его бриджей. Руки ее все еще дрожали, но теперь она больше не колебалась.

В голове у него промелькнула мысль о том, как она справится с сапогами, но Стивен тут же отогнал ее, решив, что это не имеет значения. Он теперь уже не в силах помешать тому, что должно случиться. Отшвырнув в сторону ворох его одежды, Белль слегка отодвинулась, чтобы разглядеть его. Что было в ее глазах, когда она в первый раз увидела его обнаженным — одобрение или разочарование, — Стивен не знал. Темные ресницы, затрепетав, прикрыли глаза, а ему оставалось лишь мучиться сомнениями.

— Ты заставила меня первым показать тебе мое тело, дорогая. Неужели твоя скромность превышает мою?

Он пытался шутить, но в ушах у него так звенело, что он едва расслышал свой собственный голос. Стивен старался, чтобы это прозвучало как можно мягче, но, скосив глаза вниз, едва не застонал от отчаяния. Тело его, вырвавшись из-под контроля, в эту минуту можно было назвать каким угодно, только не мягким.

— Это ведь как раз то, чего ты хотела, да, Белль? Ты молчишь, радость моя? Может, ты передумала?

Белль только слабо покачала головой. Голос ей не повиновался. Потом, медленно выпрямившись, потянула с плеч платье. Не прошло и нескольких минут, как оно полетело в сторону. Теперь на ней не было ничего, кроме тончайшей кружевной сорочки.

Кровь мгновенно ударила ему в голову. Тело Стивена затвердело, как камень. Сейчас он чувствовал себя могучим и сильным, словно языческий бог. Последние доводы рассудка были безжалостно растоптаны. Да, конечно, он и сейчас нуждался в ее доверии. К тому же от внимания Стивена не ускользнуло, что Белль явно покоробило, когда он объявил о своем желании. Но теперь он не хотел об этом вспоминать. «Что бы ни толкнуло Белль на этот шаг, — думал Стивен, — уж конечно, не стремление любым способом избежать проигрыша!»

Теперь на девушке оставалась только сорочка — последняя уступка ее скромности. Уронив голову ему на грудь, Белль на мгновение застыла, прислушиваясь к грохоту его сердца, потом повернула голову набок и легко коснулась его груди поцелуем. Ее теплое дыхание щекотало ему кожу — это было похоже на нежнейшую ласку, и тем не менее кожа его сразу же покрылась мурашками, а соски затвердели. Волосы Белль и шелковистая ткань ее сорочки терлись о его восставший жезл, и Стивен застонал, понимая, что имела в виду Белль, когда говорила, что ей «чего-то не хватает». Впрочем, очень скоро все мысли куда-то улетучились и голова у Стивена стала пустой и легкой.

Перекатившись, он подмял ее под себя и привстал на локтях, чтобы видеть ее лицо. Но недостаточно быстро — или Белль оказалась слишком проворной, — потому что в следующий миг пальцы ее зарылись в его волосы, а губы вновь прижались к его губам, и Стивен забыл обо всем. Не в силах больше терпеть эту сладкую муку, он привлек Белль к себе и стянул с ее плеч шемизетку. Кружева были мягкими, как шелк, но еще нежнее была ее кожа.

Рука Стивена скользнула вниз, лаская упругую выпуклость ее живота, и Белль замурлыкала от наслаждения, словно умоляя его не останавливаться. Пальцы его легко коснулись пушистого бугорка и замерли, почувствовав горячую влагу внутри.

Стивен напомнил себе, что она еще девственница, а следовательно, он должен действовать с величайшей осторожностью. Подавив в себе желание удовлетворить собственную страсть, он убрал руку и вместо этого накрыл ладонью ее грудь, решив, что будет ласкать ее до тех пор, пока желание Белль не станет так же велико, как и его собственное. Может быть, тогда его неистовство не испугает ее, надеялся он.

— Стивен! — Голос Белль был низким и хриплым. Руки Белль коснулись его груди, и желание его стало почти нестерпимым. — Прошу тебя, Стивен… сейчас.

Обезумев от этих слов, Стивен забыл обо всем, и рука его опять скользнула во влажную расщелину между ее ног. Он дотронулся до нее, и Белль задрожала и отпрянула на мгновение, чтобы тут же прижаться к нему еще сильнее.

— Стивен! Умоляю тебя! — Она вонзила ногти ему в спину.

Из груди Стивена вырвался хриплый стон.

Она была готова… и она хотела его! Весь мир куда-то исчез — осталось только желание, сжигавшее их обоих. Когда-то он восхищался тем, как она красива, когда уступает, но теперь, вся пылая, сгорая в пламени страсти, она была прекрасна.

Она раздвинула ноги, и Стивен молчаливо принял ее приглашение. Когда-то он всерьез думал о том, чтобы соблазнить ее, но вдруг сам почувствовал себя соблазненным. Он мог бы сейчас пронзить своим вздыбленным копьем ее покорное тело, однако внезапно понял, что это Белль пронзила его сердце, и мысль эта потрясла сильнее, чем физическая боль. Новые узы, связавшие их, были сильнее, чем он мог себе представить… сильнее, чем те, что связывают между собой большинство любовников. Именно они влили в его тело новые силы… и именно они вдруг сделали его странно уязвимым, словно обнажив его сердце. «Что же тогда говорить о Белль? — уныло подумал Стивен. — Тогда она вдвойне беззащитна, ведь она женщина». И тогда с какой-то яростной одержимостью он решил, что обязан найти способ защитить их обоих.

Устроившись между ее ног, он робко заглянул ей в глаза, уже готовый к тому, что увидит в них страх, и заранее зная, что пойдет на все, чтобы ей было хорошо — даже если это убьет его. И растерялся, когда вдруг понял, что она не боится. С нежной улыбкой и вздохом она притянула его к себе, словно приглашая проникнуть в нее, слиться с ней воедино… словно тело ее было создано для него и только ждало этой минуты, чтобы исполнить свое единственное предназначение. И если она и испытывала боль, то, глядя на это прекрасное лицо, никто бы не смог догадаться об этом. Будто ослепленный, Стивен закрыл глаза, поклявшись, что сделает все, чтобы это была последняя боль в ее жизни.

Он уже ни о чем не мог думать, моля Бога лишь о том, чтобы ничто не нарушило очарования этой минуты. Белль двигалась вместе с ним, с радостной готовностью отвечая на его желания, трепетом своего прекрасного тела давая ему понять, как она счастлива А потом какой-то яростный вихрь, закружив, унес Стивена под облака, заставив забыть обо всем, кроме Белль и нестерпимого сияния ее глаз.

Немного придя в себя, Стивен убедился, что так и лежит, уютно устроившись между бедер Белль, а руки его запутались в мягком шелке ее волос. Ошеломленный, он слегка потряс головой. Странное чувство вдруг овладело им — чувство, что он уже никогда больше не будет самим собой… что сердце его больше ему не принадлежит.

— Белль? — Приподнявшись на локте, он заглянул ей к лицо. И чуть ли не с гневом выкрикнул ей в лицо: — Зачем, Боже правый?! Зачем ты это сделала?!

— Стивен, прошу тебя, — прошептала Белль, притянув его к себе так, чтобы он не мог видеть выражения ее липа. — Не надо, Стивен! Просто помолчи, хорошо? Не надо омрачать этот день — Ее губы были так близко, что дыхание Белль щекотало ему ухо.

Руки Белль нежно погладили ему спину, она обхватило его ногами, словно для того, чтобы помешать ему встать. И Стивен сдался. Желание вновь окунуться с головой в этот водоворот страсти было слишком сильным, чтобы он мог устоять. Забыв обо всем, кроме того, что хочет эту женщину, Стивен со стоном потянулся к ней губами. Они обсудят все это… непременно… только потом, пообещал он себе. И уж тогда он заставит Белль объяснить, что толкнуло ее на это безумство.

Стивен закрыл глаза, чтобы полнее ощущать наслаждение. Да и зачем ему были глаза, когда он мог чувствовать нежную шелковистость ее волос, упиваться бархатистостью кожи, полной грудью вдыхать аромат их страсти?! А музыка ее голоса! Стивен поймал себя на том, что ему нравится, как она произносит его имя. В ее устах оно звучало так, будто в этот момент во всем мире это было единственное слово, которое она знала. Возможно, кто-то другой на ее месте взывал бы к Богу… а для Белль был лишь один Бог — Стивен.

И, словно догадавшись обо всем, она вновь прошептала его имя. Белль ласкала его руками и губами, медленно и неудержимо сводя Стивена с ума. А пока они предавались наслаждению, тени на лугу передвинулись с востока на запад, вытянулись и стали длиннее. Минуты превратились в часы, любовники забыли обо всем. Стивен и не заметил, как вновь открыл свое сердце для любви. А Белль даже не почувствовала, что ее сердце больше ей не принадлежит.