До Монастыря мы добрались во второй половине пасмурного июльского дня. Погода стояла осенняя. Пахло мокрыми листьями. Некоторые из них, маленькие и желтые, лежали на тропе. От места, где остановился автобус, идти было минут пятнадцать, и я порадовалась, что нам запретили брать много вещей. «Все равно вы от них откажетесь», — с оттенком пренебрежения сказал Монах, который собирал нас в городе за два дня до поездки. Еще нам запретили разговаривать друг с другом, кроме тех случаев, когда без слов обойтись нельзя. Два Монаха и водитель между собой обходились. Я бы поговорила насчет телепатии с парнем, сидящим рядом, но, во-первых, он сохранял подчеркнуто-отстраненный вид; а во-вторых, нас, шестнадцать человек отбирали достаточно жестко из сотен желающих. Принципов отбора я, правда, так и не поняла, но Монах потом сообщил, что в течение двух месяцев после сбора заявок за нами наблюдали на улицах и в публичных местах.

Может быть, он утаивал правду. Я читала, что в экспериментах с людьми подобное практикуется. В любом случае, жить целый год в Монастыре на полном довольствии и участвовать в чем-то вроде длительного психологического семинара, было мечтой очень многих. Мне повезло. Каждый из шестнадцати это осознавал и, по крайней мере, пока не горел желанием нарушать несложные правила.

Заодно нас застраховали, а сам эксперимент проводился под эгидой известного университета, так что Монастырь не пугал. Странное же поведение Монахов можно было объяснять условиями игры.

Итак, выбравшись из автобуса, мы оказались в мокром лесу. Сосны, березы, кусты.

Было довольно прохладно, но это, вместе с предвкушением Монастыря, бодрило. Мы, шестнадцать незнакомых друг с другом, держались обособленно. Нельзя разговаривать, да еще и стеснялись. Я заметила, что несколько человек, оказавшись на воздухе, посмотрели наверх — на верхушки сосен, на низкие тучи.

Монахи в темных шерстяных хламидах с капюшонами выглядели здесь как персонажи фильма о средневековье. Старший (он был выше ростом и с более резкими чертами лица) махнул рукой, чтобы мы шли за ним. Сперва мы толпились, мешая друг другу идти, но ближе к Монастырю сумели выстроиться в цепочку. Второй Монах, замыкающий, не давал отставать.

Тропинка закончилась каменными и, похоже, старыми ступенями, ведущими в гору, которую раньше я не разглядела из-за деревьев. Впрочем, я и не думала, что здесь будут горы. Не слишком высокие. Вероятно, начало горной цепи. Я вообще не знала, где находится Монастырь. В официальных документах, кстати, он назывался университетским экспериментальным центром.

Деревья росли и здесь. Скоро сквозь них стали проглядывать стены, такие же старые, как ступени. Грубо обтесанные серые камни. Калитка оказалась деревянной.

Кино продолжалось. Мощеный огромный двор и массивные, вроде средневековых, здания. Слева маячило что-то похожее на сад, и мне сразу стало интересно узнать, насколько он большой. Но спросить у суровых Монахов я не решилась.

— Можете пока положить вещи здесь, — сказал старший Монах, указав в центр двора.

Земля в лесу была мокрой после дождя, но камни выглядели довольно сухими. Запах мокрых деревьев стоял везде. Те из нас, у кого сумки были побольше, сняли их, и все встали в круг, но не особенно тесный. Мы разглядывали Монастырь. Монахи постояли с нами, будто чего-то ждали, а затем старший позвал за собой худого высокого парня в синей короткой куртке. С вещами. Второй монах остался караулить нас.

Старший вернулся минут через пять и один. Теперь он взял с собой девушку с длинными пепельными волосами. Я догадалась, что скоро очередь дойдет и до меня.

Было немного тревожно. Я уговаривала себя не волноваться. На минуту почудилось, что я попала в какой-то странный и очень красивый сон. Но снам свойственно распадаться, а я не хотела, чтобы эти стены и башни исчезли.

Через несколько человек Монах позвал меня. Мы прошли под небольшой аркой справа от сада, повернули налево, зашли в здание (я пока не поняла, сколько здесь зданий: территория Монастыря могла быть как огромной, так и довольно маленькой, с одним-единственным большим домом со сложной архитектурой), поднялись на второй этаж, прошли по коридору с высоким окном в конце. Нужная дверь оказалась в третьей четверти коридора, слева.

— Твоя комната, — Монах пригласил меня войти первой.

Комната показалась огромной — наверное, из-за высокого потолка и малого количества мебели. Кровать, комод. В полкомнаты — кофейного цвета ковер. Слева — открытая дверь, за которой просматривалась ванная.

Но главное — огромное окно, за которым виднелись сосны, скалы и кусочек неба.

Я не решилась ступить на ковер, остановилась посреди комнаты, между окном и входом.

— Подожди пока здесь, за тобой придут, — сказал Монах. Из вежливости я обернулась и кивнула. Он прикрыл за собой дверь. Я заметила защелку. Замка не было, — значит, снаружи комната не закрывается. Впрочем, у меня все равно нет ценных вещей.

Я очень хотела сбросить кроссовки и подойти к окну, но меня беспокоила еще одна вещь. Подождав, пока шагов Монаха не станет слышно, я выглянула в коридор.

Так и есть.

В этом коридоре действительно не было ни одной двери, кроме моей.