– Он с тебя глаз не сводит, – произнесла Пэг Лафроп, подцепив десертной ложкой кусок торта и улыбнувшись Элли.

Элли взглянула на Пэг, которая отыскала ее среди вороха оберточной бумаги, свертков и свадебных подарков, которые они с Ли недавно открыли.

Пэг вновь улыбнулась, заметив сомнение на лице Элли. Элли поискала глазами Ли и увидела его в проеме двери, между гостиной и кухней.

Он наблюдал за ней. Заметив, что она тоже смотрит на него, он отвел взгляд и начал наблюдать за Дороти Фергюсон, которая танцевала с Доном.

– Он не сводит с тебя глаз ни на секунду, – со знанием дела добавила Пэг, когда Элли вновь взглянула на нее.

– Да… – рассеянно отозвалась Элли и перевела взгляд с Пэг на Ли.

Он невероятно притягателен, красив и строен, уверен в себе и силен. Он рассмеялся на шутку Дороти, и улыбка его была обворожительной.

Элли помнила нежность его губ, их вкус и тепло. Она помнила его поцелуй в день их венчания, поцелуй страсти в ее постели, поцелуй в ванной. Она думала о них каждый раз, когда мыла посуду, собирала в курятнике яйца, каждую ночь, каждый миг, проведенный в одиночестве.

Пэг коснулась ее руки, слегка улыбнулась.

– Я думаю, ваши чувства взаимны.

Внимание Элли привлекли две подушки, подаренные Мартой Гуд. Ей хотелось бы согласиться с Пэг, она – ее верный и лучший друг. Пэг стукнуло двадцать шесть, и она была матерью-одиночкой. В их городишке проживало еще четыреста семьдесят три человека, но ни к кому Элли не относилась с такой нежностью, как к Пэг. Пэг всегда находила минутку поболтать с малышкой Элли, когда они сталкивались в церкви или встречались в магазине Лафропа, где Пэг работала в книжном отделе.

В отличие от большинства людей в их городке, Пэг не ставила болезнь Элли выше человека. Она общалась и любила Элли, не придавая значения тому, что говорят окружающие, видя в ней личность, а не забитую девчонку. Она не унижала и не жалела ее, принимала Элли такой, какая она есть, и именно поэтому Пэг, стройная красавица с карими глазами, была для Элли лучшим человеком на свете.

– Ну, – не унималась Пэг, нетерпеливо ожидая ответа, – рассказывай, не томи.

Элли зарделась. Пэг рассмеялась.

– Так все хорошо? – переспросила она, но улыбка сошла с ее лица, когда она посмотрела на грустное лицо Элли. – Ну… Что случилось? Что-то не так?

Элли не любила делиться своими переживаниями, но с Пэг она чувствовала себя в безопасности и могла рассказать ей все. Неожиданно для самой себя Элли произнесла:

– Хотела бы я знать.

Пэг ничего не ответила, она терпеливо ждала продолжения.

– Я не уверена, но мне кажется, Ли не в восторге от того, что женился на мне, – наконец проговорила Элли.

Высказав вслух свою догадку, она стала нервно теребить подаренную подушку, пытаясь избежать испытующего взгляда Пэг.

– Дорогая, не расстраивайся. – Пэг пыталась успокоить Элли. Оглянувшись, она увидела, что Ли внимательно наблюдает за Элли, и прочла в его глазах желание. – Не забивай себе голову. Когда он на тебя смотрит, то даже я, посторонний человек, вижу, как ты дорога ему и сколько страсти в его взгляде.

– Тогда почему я еще девственница после недели замужества? – прошептала Элли.

Пэг недоуменно взглянула на нее. Элли ответила ей смущенным взглядом и, переведя дыхание, добавила:

– А?

Элли выложила все, что волновало ее, рассказала о приступе в день свадьбы, о той, как Ли лежал рядом с ней всю ночь, и о том, что произошло в ванной комнате, а также о том, как уже неделю она проводит все ночи в одиночестве.

– Не падай духом, – утешила ее Пэг. – Мне кажется, я знаю, что происходит, но, чтобы удостовериться, расскажи мне все еще раз. И с подробностями.

Когда гости разошлись, Ли устроился в старом плетеном кресле на веранде.

Большие темные тучи заволокли почти все небо, оставив кое-где маленькие светлые клочки. Было около часа ночи, пару часов назад закончился праздник, посвященный им, молодоженам, и последние гости разъехались по домам. Где-то вдали раздались глухие раскаты грома. Полная луна, похожая на блюдце, то и дело скрывалась за облаками, медленно плывущими по ночному небу.

Ли откинулся в кресле. Легкий ночной ветерок навеял ему воспоминания о прошлой жизни в Техасе. Он вспомнил, как была счастлива Элли на празднике, как она, забыв обо всем, кружилась в танце.

Но такой шумный праздник может утомить любого, и Элли не стала исключением. Она, конечно, устала от толпы гостей и неожиданных хлопот, но была счастлива как никогда. С тех пор как Ли вернулся на ранчо и женился на ней, он не видел ее такой счастливой.

Перед толпой гостей, большинства которых он не знал, ему пришлось пересилить себя и улыбаться, чтобы не испортить Элли и окружающим праздник. Гости были приблизительно одного возраста: старик Баз, док и другие. Ли заметил лишь одного человека, по возрасту близкого к Элли.

Пэг Лафроп – единственная представительница молодого поколения, посетившая праздник. Где же друзья Элли?

Неужели у нес нет друзей-сверстников?

Но не успел Ли сформулировать вопрос, как уже знал на него ответ.

У Нес действительно не было друзей-сверстников.

Все собравшиеся на праздник были добрыми друзьями родителей Элли. Люди, принимавшие ее такой, какой она была, за что она им и доверяла.

Он вновь задумался, прислушиваясь к далекому пению соловья и стрекотанию кузнечиков в траве. Где-то вдали вновь послышался раскат грома.

Ли знал, как жестоки бывают дети. Когда он жил на улице, каждый мог обидеть его, обозвать и унизить, крикнуть в спину, что он «неудачник», «отброс общества», «никто».

Когда чаша его терпения переполнилась, он стал защищаться как умел и насколько хватало сил. Ли прикоснулся к шраму на щеке. Этот шрам и горбинка на носу после перелома остались как напоминание о тех жутких, беспощадных драках, которые Ли затевал без промедления, лишь заметив косой взгляд в свою сторону. По-другому он жить не умел, для него это был единственный способ жить или, скорее, существовать в жестоком мире улиц.

Неужели и Элли тоже приходилось защищаться? – подумал он.

Ему как-то не верилось. Он вырос на улице, и уметь драться и защищать себя было для него вопросом жизни. До тех пор, пока Уилл и Клэр не взяли его к себе на ранчо.

Элли же закончила школу, хотя ее программа несколько отличалась от общепринятой. Болезнь накладывала ограничения, приносила разочарования, много времени Элли приходилось проводить в одиночестве. Можно было возненавидеть такую жизнь и обозлиться на весь мир.

Но она не стала такой, она осталась прежней, вопреки обстоятельствам.

Ли глубоко вздохнул. Как бы ему хотелось оградить Элли от всего того, что ей пришлось пережить.

Ну теперь-то он рядом, он позаботится о ней. И оставляя ее в одиночестве в своей спальне, он поступал правильно. Так будет для нее лучше. Его чувства и желания – не в счет.

Каждый вечер, отправляя ее спать и желая ей спокойной ночи, он наступал своим желанием на горло и спешил на крыльцо, чтобы не сорваться и не побежать за ней вслед. Если бы только он мог и у него хватило мужества, он открыл бы Элли свою душу, рассказал бы о чувстве, которое питает к ней. Хотя всю жизнь – он отрицал это чувство. Или просто боялся его.

Ли услышал, как открылась и закрылась дверь дома.

Он напрягся. Элли босиком прошла мимо него и прислонилась к перилам, стоя к нему спиной.

Лунный свет, пробивавшийся сквозь плотный слой облаков, причудливой тенью падал на веранду.

– Тебе тоже не спится? – тихим, вкрадчивым голосом спросила Элли. Золотые завитки ее волос трепал легкий ночной ветерок. Она завораживала своим очарованием.

Ли перевел дыхание, когда пробившийся сквозь облака лунный свет залил веранду и высветил Элли. Ее белоснежная шелковая ночнушка засияла серебряным светом.

Где она достала такую… почти прозрачную и легкую, словно паутинка, ночную рубашку, которая вовсе не оставляла места для фантазии? Белоснежная, длинная, мягко облегавшая тело, загадочно колышущаяся на ветру, притягательная. Элли стояла совсем близко, так что Ли мог рассмотреть каждый изгиб ее тела: округлые бедра, длинные стройные ноги, красивая грудь.

Ли попытался отвернуться, но не мог заставить себя и понял, что снова попал в ловушку, из которой не сможет выбраться.

– Мне тоже нравится проводить время здесь, на веранде, когда я не могу заснуть.

Элли обернулась и прижалась щекой к столбу веранды, который Ли покрасил пару дней назад. Ли не мог оторвать от нее глаз. Элли обхватила руками столб и прижалась к нему всем телом.

– Наверно, последняя чашка кофе оказалась лишней, – задохнувшись произнес Ли, из последних сил стараясь сохранить присутствие духа.

Наконец он понял: Элли надела ночную рубашку, предназначавшуюся для медового месяца. Очень дорогая. Очень красивая. Очень… – Ли перевел дыхание – сексуальная.

Край ночнушки почти касался пола, глубокий, вызывающий вырез обрамлялся белым кружевом. Ли не мог оторвать глаз от груди Элли, мягко очерченной шелковым полотном. Через белую ткань виднелись прозрачные трусики…

– Ты, – поперхнувшись, произнес Ли, – ты должна вернуться в дом. Ты… наверно, замерзла.

Сердце у него бешено колотилось, и Ли уже стало не по себе – еще чуть-чуть, и он не сможет сдержать себя. Ли представил, что лишь небольшим усилием он может сорвать с нее шелк ночной рубашки, прикоснуться к гладкой коже, провести рукой по груди, животу, бедрам. Осыпать все ее тело поцелуями. Ощутить вкус се нежных губ.

– Ты хочешь, чтобы я пошла в дом? – с любопытством спросила Элли, делая шаг в его сторону.

Ли нервно вздохнул… закрыл глаза… не прошло и доли секунды, как Элли уже сидела у него на коленях. Они смотрели пристально друг на друга. Ее большие глаза цвета весенних фиалок не отрывались от его глаз, а ее теплые руки нежно гладили его по груди…

Как часто он думал о таком моменте, мечтал, чтобы все именно так и произошло.

– Элли, – умоляюще прошептал Ли и отчаянно вцепился руками в подлокотники кресла, только бы не прикоснуться к ней. – Иди спать, отправляйся в постель.

– Но я уже ложилась спать… – прошептала она, устраиваясь поудобнее у него на коленях.

Он вновь взял себя в руки. От Элли так приятно пахло ванилью и корицей. От нее пахло женщиной.

– Я провела в своей холодной постели слишком много ночей, – вновь произнесла Элли. – Мне в ней холодно и одиноко.

Ли не мог больше сопротивляться. Ведь он всего лишь человек, мужчина в конце концов, а не монах. А она – его жена, законная супруга. Ее аромат обволакивал, ее золотисто-медные волосы щекотали ему лицо. Ли мог думать только о ней, он желал ее страстно и самозабвенно. Он пытался врать самому себе, но сопротивляться тому, что сейчас происходило между ними, он не мог, у него не осталось сил. Элли крепче прижалась к нему.

– Неужели ты не хочешь меня, Ли?

Лунный свет запутался в ее золотых локонах, а ночная мгла скрывала ее лицо.

– Я? Не хочу тебя? – произнес Ли. – Я желаю обладать тобой с того дня, как увидел тебя во время нашей свадьбы.

Он поцеловал ее страстно в губы, словно доказывая справедливость своих слов, потом провел рукой по ее хрупкому телу и осыпал поцелуями ее шею, грудь.

– Элли… – шептал Ли, – как давно я мечтал о тебе, как я желал поцеловать тебя…

Элли почувствовала, как нежность и тепло разливаются по телу. Она выгнулась, словно ее пронзил электрический ток.

Пэг была права, Ли действительно желал ее. Ей нужно просто быть чуть настойчивее, чуть соблазнительнее. Проблема в том, что он не видит в ней женщины – ведь она всегда была для него ребенком. Пэг помогла понять ей, что он был слишком зациклен на ее образе девочки. Но теперь он вел себя с ней по-другому, он думал о ней по-другому.

Все началось в то утро, когда он поцеловал ее в ванной. Она не знала наверняка, но интуиция подсказывала, что теперь Ли не только увидел в ней женщину, но и желает ее как женщину, единственную и неповторимую. Ее одновременно радовало и пугало такое отношение.

Она не знала, как вести себя в новой роли. Если Ли воспринял ее как женщину, она должна и вести себя соответственно.

– Ну поцелуй же меня, Ли! Так, как поцеловал в то утро в ванной… – Едва Элли успела за кончить фразу, Ли наклонился к ней и поцеловал. Нежно и страстно. Поцеловал, как влюбленный мужчина может целовать женщину.

– Боже… – прошептала в забытьи Элли, а Ли еще крепче прижал ее к себе.

Мир вокруг растворился, осталась только страсть. Сердце у Элли бешено колотилось. Она целовала Ли, прижималась к нему, не желая упустить ни секунды наслаждения.

– Элли, Элли… милая, – шептал Ли.

Через мгновение он отстранился от нее. Элли охватило нетерпение – слишком долго она жила без его страсти, без его губ, рук, тела. Она хотела поцеловать его сама, но Ли вновь отстранился.

– Ли…

– Подожди минуту.

Он провел рукой по ее щеке и поцеловал нежно в лоб, переводя дыхание.

– Я никуда не ухожу, я просто хочу, чтобы ты сбавила обороты. Давай попробуем чуть медленнее.

– Мне нравится твой напор, я не хочу останавливаться.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Ли. – Но я прошу только об одном – доверься мне. Поверь, тебе понравится.

– Понравится? Ты уверен? – распаленная Элли не унималась. Она словно пыталась прочитать его мысли, но лишь больше тонула в его темных, бездонных глазах.

– Давай попробуем вот так, – предложил Ли и провел рукой вдоль ее щеки, потом по шее. – Медленно, очень медленно.

Элли закрыла глаза, прогнулась в его объятиях и отдалась во власть ощущений. Его рука скользила по ее телу, обжигая каждым движением. Он провел ладонью по ее груди, потом спустился ниже. Элли чувствовала его всем телом, каждой клеточкой.

Он ласкал ее, завораживая, возбуждая теплом своих рук и дыхания.

– Ли, – прошептала Элли, для нее он стал богом, властителем чувственных наслаждений. Как она хотела, чтобы это не кончалось никогда.

– Медленно… Мы слишком долго желали и ждали. Оба.

Элли открыла глаза, и Ли увидел в них страсть и желание. Он заставил Элли прижаться к нему сильнее. Затем она обвила руками его шею и поцеловала со всей страстью, на которую только была способна.

Элли никогда не испытывала ничего подобного, она словно парила, она жила.

Она внимательно взглянула на Ли, посмотрела на его губы и заметила шрам на щеке. Странно, почему она раньше его не замечала?

Ли улыбнулся, и Элли зарделась, подумав, что сделала что-нибудь не так.

– Все в порядке, – произнес он и поцеловал се в плечо. – Мне нравится, когда ты так на меня смотришь.

– А как я на тебя смотрю?

Ли очаровало ее детское личико с огромными глазами и густыми ресницами.

– Ты смотришь так, словно хочешь съесть меня, будто я торт.

Теперь настала ее очередь улыбнуться.

– Ну тогда я, пожалуй, откушу кусочек по больше.

Ли не смог сдержать смех, который разлился в ночной тишине и наполнил сердце Элли теплом и уверенностью.

За недолгие мгновения Элли влюбилась в Ли до конца. Не зря она верила, что он ее принц, который уведет ее в чудесную страну, страну удовольствий, чувственности и страсти.

Элли на мгновение отпрянула от него и закусила нижнюю губу.

– Знаешь, – улыбнулась она, – у твоих губ вкус кофе и ванильного торта.

– А у тебя… Элли, у тебя вкус небес на губах.

И Ли вновь провел рукой по ее шелковой коже. Элли вновь выгнулась, словно кошка.

– Что ты скажешь, если я поцелую тебя сюда? – Ли коснулся ее груди.

– Да, о… да, – прошептала Элли и почувствовала, как сильные руки Ли снимают с нее ночную рубашку.

Элли на мгновение открыла глаза. Ли поцеловал ее сначала в шею, затем за ухом и лишь потом спустился ниже, выполняя свое обещание.

Элли впилась пальцами в его мощные плечи.

– Не останавливайся.

– Неужели ты хочешь еще?.. – с легкой улыбкой произнес Ли.

Элли перевела дыхание и прижалась к нему крепче.

– А ты еще сомневаешься?

Она поцеловала его в шею. Ли не остался в долгу и осыпал поцелуями ее всю: от шеи до ягодиц. Наконец Элли стала лихорадочно стягивать с себя и Ли оставшуюся одежду. Ли шептал ее имя, осыпая поцелуями, гладя ее шелковую кожу.

Как долго она ждала его ласк, как долго мечтала о них! Ли тоже думал только о ней, желая обладать ею.

– Я никогда не отпущу тебя, Элли, – произнес он.

– Я верю… Ли, верю, – прошептала она и вновь вцепилась в него. – Прошу, не останавливайся.

Его крепкие руки исследовали каждый изгиб ее тела, его поцелуи становились все нежнее и все более страстными. Он был самым желанным мужчиной для нее. Ли словно угадывал ее желания, читал ее мысли, их сердца бились в одном ритме.

Как чудесно закончился сегодняшний день и неожиданный праздник!

Но он слишком много отнял у Элли сил.

– Не пора ли тебе в постель? Я боюсь, ты простудишься, – прошептал Ли и, взяв ее на руки, понес в спальню.

Когда Ли положил ее в постель, она уже крепко спала. Он укрыл Элли и прилег рядом, любуясь своей женой. Ее золотисто-рыжие локоны разметались по белоснежным подушкам, а ее кожа казалась почти прозрачной. Теперь он знает о ней очень-очень много – о ее желаниях, о ее чувственности. Он может доставить ей удовольствие, а может и подождать. Он подождет до тех пор, пока она не будет готова к более откровенным экспериментам.

А теперь ей нужно отдохнуть. Да и ему не помешает пара часов крепкого сна. Правда, за последнюю неделю ему так и не удалось привыкнуть к неудобной тахте в гостиной, однако и оставаться здесь, рядом с женой, он не может. Поэтому Ли отправился на тахту. Завтра, на свежую голову, он все обдумает, найдет объяснение необычному теплому чувству, которое поселилось в его душе. Может, Сара ошиблась? Может быть, он все-таки способен любить?!