Эван взял лицо Айрис в ладони и сказал, поглаживая ее щеки:
— Не печалься. Это ни к чему тебя не обязывает. Давай просто проведем вместе ночь.
Он неверно истолковал ее нерешительность, но поправлять его не имело смысла.
— Давай, — просто сказала Айрис.
Эван молча взял ее за руку и повел в спальню, к большой кровати, где Айрис мечтала о нем всего несколько часов назад. Включив ночник, он медленно вынул из ее ушей серьги и положил на столик, затем расстегнул колье и присоединил к серьгам. Айрис неровно дышала, напрягаясь от малейшего прикосновения пальцев Эвана к своей обнаженной коже.
Не отрывая взгляда от зеленых глаз, он расстегнул молнию на платье Айрис, стянул его с плеч и спустил вниз. Оно упало на пол бесформенным комком. Эван мельком взглянул на платье, а потом с трепетом пробежал глазами по белеющему в полумраке телу.
Сердце Айрис больно билось в груди. Хотя бы на одну ночь, но он будет принадлежать только мне, пронеслась в ее голове лихорадочная мысль, унося с собой последние сомнения.
Эван обнял Айрис за талию и притянул к себе. Они улыбнулись друг другу, понимая, что мосты сожжены и назад дороги нет. Айрис потянулась вверх, к его лицу, и поцеловала ямочку на подбородке, о чем мечтала едва ли не с момента их первой встречи. Затем она принялась покрывать мелкими поцелуями все его лицо, постепенно приближаясь к губам.
— Айри… — шептал Эван между долгими, захватывающими дух поцелуями. Наконец ему удалось вынуть из волос Айрис все заколки и гребень, и на ее плечи обрушился струящийся душистый водопад. Он вдохнул запах изысканных терпких духов и зарылся лицом в эту шелковистую, поблескивающую в свете ночника массу.
Айрис отстегнула галстук-бабочку Эвана и уронила его на пол, затем занялась пуговицами его рубашки. Пальцы плохо слушались девушку, и под конец Эвану пришлось помогать ей.
Сбросив рубашку, он расстегнул на спине Айрис крючки бюстгальтера и высвободил из кружевных чашечек полную упругую грудь. А потом наступил прекрасный долгожданный миг, когда Эван и Айрис слились в объятиях и между ними больше не было преград. Они оба застонали, потрясенные силой вспыхнувшей вдруг страсти.
Словно в горячке, Эван скользил руками по спине Айрис, спускаясь все ниже. Его поцелуи становились все глубже и требовательнее. Желание, казалось, жгло Эвана изнутри. Он просунул пальцы под резинку черных кружевных трусиков Айрис и потянул их вниз, спускаясь вместе с ними и целуя округлости груди, нежный живот, шелковистые бедра. А потом, когда она переступила через трусики, Эван в упоении обхватил ладонями ее ягодицы и прижался лицом к пушистому треугольнику внизу ее живота. Айрис погрузила пальцы в его волосы и запрокинула голову, желая, чтобы это мгновение длилось вечно.
Затем она взяла Эвана за плечи и подняла с колен. Ей хотелось поскорее раздеть его до конца. Когда ремень был расстегнут и брюки полетели на пол, Айрис расширенными зрачками посмотрела на выпирающую из-под трикотажа белых трусов Эвана возбужденную плоть и, не устояв перед искушением, прижала к ней ладонь.
В эту минуту он стиснул ее грудь и прильнул к губам, словно желая утолить жажду. Вздрагивая от пронзительных импульсов страсти, Айрис забралась под белый трикотаж, ощутив упругость нежной плоти между бедер Эвана и волнующую Твердость горячего, разбухшего члена. Она выпустила его из тесного плена и сдвинула трусы вниз.
Наконец она отстранилась от Эвана, взяла его за руку и попятилась к постели. Улегшись на спину, Айрис притянула Эвана поближе и заставила стать над собою на колени. Глядя ему в глаза, она облизала губы, подхватила ладонями обе груди и сдвинула их, словно нацелив темными крупными сосками вверх.
Эван тяжело дышал, наблюдая за ее действиями. Айрис продолжала играть с грудью, то отпуская ее, то снова сжимая, и в какой-то момент он не выдержал и ввел член между двумя прелестными соблазнительными выпуклостями. Поддерживая грудь, Айрис опустила глаза, наблюдая за медленными движениями Эвана и массируя большими пальцами соски. Она тихо постанывала в такт прерывистому дыханию возлюбленного.
Потом Айрис отпустила грудь, положила ладони на бедра Эвана и придвинула его ближе к своему лицу. Прямо перед ней оказалась тугая, поблескивающая в свете ночника головка. Глядя сверху вниз, Эван увидел, как Айрис увлажнила языком губы, легонько взяла пальцами член, осторожно натянула уздечку и принялась нежно лизать ее. У Эвана задрожали ноги. Он судорожно втянул воздух и уперся руками в стену над изголовьем кровати.
Ощутив солоноватый привкус тайных мужских соков, Айрис обхватила гладкую головку губами и стала ласкать ее языком. Руками она потянулась вверх, нашла крошечные соски Эвана и начала дразняще поглаживать их пальцами, одновременно посасывая пульсирующую плоть во рту.
Так продолжалось несколько долгих мгновений. Эван стонал, полностью отдавшись во власть Айрис. Но затем он все же отстранился, использовав для этого всю силу воли, и опустился вниз, слегка прижав Айрис весом своего тела к постели.
Они снова целовались, и Эван шире раздвинул ее стройные бедра, чтобы проникнуть пальцами между нежных пушистых половинок и отыскать небольшой упругий выступ. Не прерывая поцелуя, он ритмично ласкал этот холмик пальцем, и по телу Айрис распространялись волны изысканного наслаждения. Потом она почувствовала, как в нее медленно входит то тугое и твердое, что было обласкано губами и языком. Не в силах сдерживаться, Айрис вскрикнула и впилась пальцами Эвану в плечи.
Он жадно овладевал ею, крепко сжимая под собой податливое влажное тело. В тиши спальни звучали сладостные стоны Айрис и хриплое дыхание Эвана. Он умело подвел ее к заветному моменту, почувствовал, как она конвульсивно содрогнулась, и лишь после этого позволил себе дать выход собственной страсти. Затем любовники еще несколько секунд оставались соединенными, не чувствуя ничего, кроме радости полной принадлежности друг другу.
Когда Айрис открыла глаза, первым, что она увидела, было кольцо на ее руке, все еще сжимавшей мускулистое плечо Эвана. Тот лежал, уткнувшись во впадинку между ее плечом и шеей; его дыхание постепенно успокаивалось.
Айрис слегка повернула голову и поцеловала Эвана в ухо.
— Ты все еще думаешь, что это была плохая идея? — улыбнулся он, поднимая лицо, на котором сияла такая нежность, на какую девушка даже не смела надеяться.
— Как тебе сказать… — Она сделала вид, что раздумывает. — Все же лучше, чем мытье посуды!
Эван рассмеялся и медленно провел пальцем по округлости ее груди.
— Тебя все еще пугает собственная чувственность? — тихо спросил он.
Зеленые глаза Айрис потемнели.
— Нет, — шепнула она, обнимая Эвана. — Нет.
Айрис потянулась и открыла глаза. На постели сидел одетый Эван с незавязанным галстуком на шее и гладил ее обнаженную руку.
— Я приготовил тебе чай, — сообщил он, кивнув на чашку, стоящую на столике.
— Спасибо, — ответила Айрис, натягивая одеяло до подбородка. Ночь любви миновала, и в свете дня она испытывала некоторую неловкость. Но Эван обезоруживающе улыбнулся, словно напоминая обо всем, что они испытали прошлой ночью, и душа девушки наполнилась счастьем.
— Мне пора идти, — с сожалением произнес он. — В восемь часов у меня деловое свидание.
— Надеюсь, не с Джессикой? — поинтересовалась Айрис.
— Нет, — усмехнулся Эван. — Мне не хотелось тебя будить, но я не мог уйти, не попрощавшись.
Она погладила его по волосам.
— Не уходи.
— Не искушай меня, Айри! — воскликнул Эван, нежно целуя ее напоследок, и встал с постели. — Я должен идти. Ты приедешь в банк?
— Конечно! — улыбнулась Айрис.
— Тогда до встречи!
Когда Эван уехал, она еще немного понежилась под одеялом, предаваясь воспоминаниям об их первой ночи и позабыв об остывающем чае. Ее сердце переполняли счастье и надежда на будущее. Впервые осознав, какой может быть любовь, Айрис за несколько часов изменила свое отношение к браку. Может, это же произойдет и с Эваном?
Она улыбалась всю дорогу к своему дому, уверенная, что сегодня ничто не сможет испортить ей настроение.
Но Айрис ошибалась.
Быстро вымывшись под душем, она направилась в гостиную, и в этот момент раздался телефонный звонок. Сняв трубку, Айрис услышала голос Сабины.
— Я в больнице, — сообщила сестра. — Ронни внезапно стало хуже, и его пришлось перевезти в специализированную больницу. На это ушли все высланные тобой деньги. — В интонациях голоса Сабины сквозила такая усталость, что Айрис едва не расплакалась от жалости. — Сейчас доктора настаивают на операции, которая, естественно, требует новых расходов. У тебя же и так, наверное, ничего не осталось…
Айрис вздохнула. Снова придется просить деньги у Эвана. Меньше всего ей хотелось делать это сегодня.
— Скажи, что ты согласна на операцию и сможешь заплатить за нее ближе к вечеру, — твердо сказала Айрис.
Сабина не знала, как и благодарить сестру.
— Мне ужасно неловко, — всхлипывала она. — Я только и делаю, что прошу тебя о чем-то. Но мне больше не к кому обратиться…
— Для того родственники и существуют, — заметила Айрис.
— Но откуда ты достаешь деньги?!
Айрис печально улыбнулась.
— Это долгая история, — сказала она. — Поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас нужно спасать Ронни.
Приветливая улыбка увяла на лице Эвана, когда он увидел, с каким выражением лица вошла в его кабинет Айрис.
— Я думал, ты приедешь позже! — воскликнул он. — Что случилось?
— Мне нужно поговорить с тобой.
— Я не узнаю в тебе ту женщину, с которой прощался утром, — удивленно произнес Эван. — Расскажи мне, что произошло?
Айрис на секунду задумалась над тем, как объяснить ему сложившуюся ситуацию. Наверное, лучше всего сказать правду.
— Мне нужны деньги, — сдержанно заявила она.
Эван мгновенно насторожился. От него вдруг повеяло холодом.
— Что? — переспросил он.
— Я… хочу попросить еще один аванс.
— Объединение банков еще не произошло, — бесстрастно напомнил Эван.
— Да, но прошла уже неделя и…
— Ты считаешь, что прошлой ночью заслужила некоторую прибавку?
— Нет! — воскликнула Айрис. — Ты ошибаешься!
— Не думаю. Должен сказать, что у тебя крепкие нервы. Обычно женщины предпочитают выждать несколько дней, прежде чем начать требовать материального выражения мужской признательности. Но ты не из таких. Ведь еще постель не остыла, а ты уже требуешь плату за услуги!
Айрис похолодела.
— Ты ничего не понимаешь! — в отчаянии воскликнула она.
— По-моему, здесь нет ничего сложного. Ты никогда не делала секрета из того, что заинтересована в деньгах. Но вчера тебе почти удалось усыпить мою бдительность. До последнего мгновения я не подозревал, насколько ты умна. А я-то думал, что ты по профессии дизайнер!
— Как ты смеешь! — Айрис побледнела. Все оказалось гораздо хуже, чем она предполагала. — Я могу объяснить…
— Не стоит трудиться, я ничего не буду слушать! — горько заявил Эван. — Вчера ты говорила, что хочешь меня, но я должен был раньше сообразить, что тебе нужны только мои деньги.
— Да, тебе следовало подумать об этом! — гневно воскликнула она, переходя в атаку. — Ведь ты купил меня! Значит, тебе было известно, что деньги — единственная причина, из-за которой я согласилась вести эту глупую игру. Или ты полагаешь, что мне приятно обманывать своих друзей? Ты нарядил меня в дорогостоящее тряпье и водишь за собой, как заводную куклу! Конечно, я захочу, чтобы мне за это заплатили!
— Ты уже получила один аванс, — раздраженно произнес он. — По уговору остальное тебе полагается после завершения банковской сделки.
— Деньги нужны мне сейчас, — продолжала настаивать на своем Айрис.
— Зачем?
Слишком поздно ты догадался спросить об этом, сердито подумала она. Я не собираюсь делиться семейным горем с человеком, который мог подумать, что я легла с ним в постель не из-за любви, а по какой-то иной причине.
— Тебя это не касается, — коротко ответила Айрис и сжала зубы. Не хватало еще расплакаться перед ним!
— В тебе внезапно проснулась страсть к бриллиантам? — усмехнулся Эван.
— Ты дашь мне денег или нет? — ледяным тоном спросила Айрис.
— А что будет, если не дам?
В ее голове промелькнула мысль, что Ронни, наверное, уже положили на операционный стол. Деньги необходимо достать сегодня!
— Я всем расскажу, что наша помолвка недействительна, — безжизненно произнесла она.
— Вот как! Ты еще и шантажистка!
— Я всего лишь прошу часть денег, которые все равно получу от тебя позже, — напомнила Айрис— Ты сам сказал вчера, что испытываешь благодарность за то, что я успела для тебя сделать.
— Да, вчера было сказано много лишнего! — Он подошел к столу и вынул чековую книжку. — Сколько же стоит проведенная с тобой ночь?
Девушка сжала руки так сильно, что ногти больно впились в ладони.
— Пять тысяч фунтов.
Эван резко вскинул голову.
— Мне было хорошо с тобой вчера, но не настолько! Возня в постели не стоит таких денег.
Возня? Вот, значит, как он к этому относится! Сердце Айрис рвалось на части…
— Неужели ты думаешь, что я согласилась бы лечь с тобой в постель за меньшую сумму? — язвительно поинтересовалась она.
Эван сделал едва уловимое движение, словно хотел ударить ее, но затем склонился над столом и молча выписал чек.
— Вот, держи. Кстати, учитывая, что интимные услуги не входят в наш договор, я могу расценивать вчерашнюю ночь в качестве личной премии.
Эти слова подействовали на Айрис как удар хлыста.
— Если тебе от этого легче, можешь так и думать, — процедила она сквозь зубы. — Больше ты ко мне не прикоснешься!
Он наклонился к ней и отчетливо произнес:
— Я и не собираюсь! И надеюсь, вскоре нам вообще не нужно будет встречаться. Если же ты хоть кому-нибудь расскажешь о нашем договоре, тебе придется возвратить мне все деньги. Понятно?
— Да.
— В таком случае ты должна выйти отсюда с улыбкой, чтобы у Шерли не возникло никаких подозрений на наш счет.
Айрис повернулась и без дальнейших разговоров покинула кабинет. Ей действительно удалось изобразить беззаботную улыбку, которая продержалась на ее лице до самой столовой. Но когда Айрис закрыла за собой дверь комнаты, в которой хранились материалы и инструменты, то сразу сникла. Сгорбившись, как старушка, она подошла к стулу, села и закрыла лицо руками. Как могло все так перемениться в одно мгновение? Еще утром она была счастлива и могла поручиться, что Эван испытывает подобные чувства. Почему он не захотел выслушать ее? Разве так поступил бы любящий человек?
Нет, Эван не любит меня, горько думала девушка. Она вдруг похолодела, поняв, как близка была к тому, чтобы признаться ему в любви. То-то бы он посмеялся!
Неужели случай с Дейвом ничему не научил тебя, ругала себя Айрис. Все они одинаковы! Несколько улыбок, несколько поцелуев — и женщины должны падать в их объятия!
А ведь я так и сделала, поморщилась Айрис.
Девушка злилась и на себя, и на Эвана. Он использовал ее, а потом оскорбил. Но она скорее умрет, чем покажет, какую боль он ей причинил!
Вынув из кармана чек, Айрис положила его в сумочку и отправилась за деньгами в банк.
Большую часть уик-энда она пролежала на диване, устремив невидящий взгляд в потолок. Когда в воскресенье позвонила Сабина, Айрис приложила все усилия, чтобы успокоить сестру. Она старалась говорить спокойно, но на душе у нее кошки скребли.
В понедельник Айрис, как обычно, вышла на работу. Эван не появлялся в столовой до среды. Она стояла на стремянке и укладывала фрагменты мозаики, когда дверь вдруг отворилась. Увидев Эвана, Айрис вздрогнула от неожиданности и схватилась за стену, чтобы не потерять равновесие.
— Сегодня у меня была встреча с Джефом Маккоем, — спокойно сообщил Макалистер, закрывая за собой дверь, — и он обещал подумать над моим предложением об объединении банков.
— Надеюсь, ты не ожидаешь, что я буду радоваться по этому поводу? — язвительно поинтересовалась Айрис.
— Тебя это тоже касается, поэтому лучше послушай, что я говорю.
— Мне ничего другого и не остается, ведь я не могу выпроводить тебя из столовой.
— Не хотелось бы лишний раз напоминать, Айрис, но это моя столовая.
Она принялась вытирать руки тряпкой.
— Почему бы тебе сразу не перейти к делу?
Эван холодно взглянул на нее.
— Хорошо. Джеф обещал через три недели сообщить мне о своем решении.
— Значит, нам придется терпеть друг друга все это время?
— Посмотрим. К сожалению, Джеф захотел еще раз встретиться со мной в неофициальной обстановке. Он приглашает нас обоих в свой загородный дом. На твоем приезде он настаивал особо. — Тон, которым это было сказано, ясно показывал, что Эван не разделяет энтузиазма Джефа по поводу проведения уик-энда в компании Айрис— Я принял приглашение и от твоего имени также. Надеюсь, это будет последнее твое появление в качестве моей невесты. Независимо от того, что решит Джеф, мы разойдемся в разные стороны. Знакомым скажем, что передумали и жениться не будем.
Айрис положила тряпку на верстак.
— И на этом конец?
Эван секунду помедлил, затем повернулся к двери.
— Да, — подтвердил он и ушел.
Айрис и ждала и боялась предстоящего уик-энда. Ведь после этого она больше никогда не увидит Эвана. Через три недели панно в столовой будет завершено, а оформлять это помещение пригласят другого дизайнера.
Раза два в неделю девушке приходилось надевать купленные Эваном наряды и отправляться с ним на какие-нибудь приемы или в театр. Она старалась казаться оживленной и поминутно улыбалась, не переставая удивляться, что никто не замечает ни ее душевного состояния, ни того, что они с Эваном почти не разговаривают.
Оба избегали прикосновений, если в этом не было необходимости. Лишь иногда, в присутствии посторонних, Эван брал Айрис за руку или слегка обнимал за плечи, и у нее больно сжималось сердце.
На большинстве приемов не требовалось притворяться слишком усердно. Присутствие Айрис рядом с Эваном служило своего рода декорацией, а большего никто от нее и не ожидал. Труднее оказалось во время ужина с Линдой и Джейсоном.
— Вы случайно не поссорились? — озабоченно поинтересовалась подруга, когда они остались вдвоем в дамской комнате.
— Почему ты так решила? — спросила Айрис, расчесывая волосы.
— Я вижу, как вы смотрите друг на друга.
— По-моему, все как обычно.
— Нет, не совсем. У Эвана такой вид, будто он не знает, то ли поцеловать тебя, то ли оттолкнуть. — Линда приблизилась к зеркалу и принялась подкрашивать губы. — Любовь не такая легкая штука, правда?
К своему ужасу, Айрис почувствовала, что у нее задрожали губы, но быстро справилась с этим.
— Правда, — тихо произнесла она.
Линда заглянула подруге в лицо.
— Не печалься. Все будет хорошо. Эван влюблен в тебя без памяти. — Она помолчала секунду и добавила: — Ночью помиритесь.
К сожалению, нет, подумала Айрис. Эван молча отвезет ее домой и даже не посмотрит вслед, когда она выйдет из машины. Прощальных поцелуев тоже не ожидается. Она ляжет в постель в одиночестве, и вместо сладких стонов любви в спальне прозвучит лишь приглушенный плач в подушку.